Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Санта-Мария Дзобениго, ВенецияДжонатан Стрендж — преподобному Генри Вудхоупу3 декабря 1816Мой дорогой Генри!Ты готов прочитать удивительную новость? Так вот, я видел Арабеллу. Да, видел ее и даже с ней разговаривал. Разве это не грандиозно? Разве это не лучшее из всех возможных известий? Ты мне не поверишь. Однако это был не сон, не пьяный бред, не приступ безумия и не воздействие опиума. Рассуди сам: стоит только принять, что на прошлое Рождество в Клане мы оказались частично заколдованными, как все сразу становится вероятным и возможным. Согласись, есть немалая ирония в том, что как раз я и не распознал магию.В свою защиту могу сказать лишь то, что колдовство носило неожиданный характер и исходило из совершенно непредвиденного источника. И все же, к своему огромному стыду вынужден признать, окружающие оказались куда сообразительнее. Джон Хайд сразу почувствовал неладное и пытался меня предупредить, а я не захотел его слушать. Даже ты, Генри, упрекнул меня в том, что я слишком погрузился в книги, пренебрегая и обязанностями, и вниманием к жене. Однако я не прислушался к твоим словам, а несколько раз даже позволил себе ответить достаточно грубо. Теперь я очень об этом сожалею и покорно прошу прощения. Вини меня столько, сколько считаешь нужным, все равно сам я сужу и действия, и слова свои куда строже. Однако пора обратиться к сути дела. Ты крайне необходим мне здесь, в Венеции. Арабелла совсем недалеко отсюда, однако она не в состоянии покинуть место своего заключения, а я не могу проникнуть туда, к ней — по крайней мере. Венецианские друзья очень добры, но одолевают меня вопросами. Слуги у меня нет, к тому же по некоторым причинам мне невозможно передвигаться по городу незамеченным. Рассказать об этом подробнее не могу. Мой дорогой, добрый Генри, пожалуйста, как можно скорее приезжай в Венецию. Наградой за доверие послужит сама Арабелла, возвращенная нам обоим в добром здравии. Для чего же еще, если не для этого, Бог создал меня величайшим волшебником эпохи?Твой брат, Джонатан Стрендж.
Санта-Мария ДзобеНиго, ВенецияДжонатан Стрендж — преподобному Генри Вудхоупу6 декабря 1816Мой дорогой Генри!После того, как я отослал тебе первое письмо, меня замучили угрызения совести. Ты знаешь, что я никогда тебе не лгал, не лгу и лгать не собираюсь, однако должен признать, что не рассказал достаточно для того, чтобы можно было получить ясное представление о нынешнем положении и состоянии Арабеллы. Да, она не мертва, но…… под землей, внутри холма, который они называют бругом. Жива, и не совсем жива — но и не мертва — заколдована. С незапамятных времен они похищают христиан, чтобы обратить в слуг или — как в данном случае — заставляют их принимать участие в собственных тоскливых развлечениях: танцах, пирах, бесконечных пустых торжествах. Однако главный и самый горький упрек, который я бесконечно обрушиваю на собственную голову, заключается в том, что я предал Арабеллу — ту, которую был призван оберегать и защищать.
Санта-Мария Дзобениго, ВенецияДжонатан Стрендж — преподобному Генри Вудхоупу15 декабря 1816Мой дорогой Генри!Так грустно признаваться, но у меня появились еще более серьезные основания для беспокойства, чем те, о которых я писал в прошлом письме. Делаю все, что могу придумать, дабы разрушить оковы ее мрачной тюрьмы, однако совершенно безуспешно. Ни одно из известных науке заклинаний не способно пробить и малую брешь в столь древних чарах. Вероятно, во всем английском каноне просто нет заклинаний такой мощи. Даже рассказы о том, чтобы волшебникам удавалось освободить пленников Страны фей, чрезвычайно редки. Вернее, я не помню ни одного подобного случая. В одной из книг Мартин Пейл описывает, что порою эльфы устают от присутствия земных гостей и без предупреждения выдворяют их из бруга. Несчастные пленники оказываются в родных краях, но через сотни лет после того, как их покинули. Может быть, так и будет. Арабелла вернется в Англию через много лет после твоей и моей смерти. Честно говоря, от одной этой мысли становится холодно. Не стану скрывать: мне сейчас очень плохо; самая черная меланхолия целиком поглотила мою душу. Время со мной не в ладах. Круглые сутки царит глухая полночь. У меня были и настенные часы, и карманные — я разбил и те, и другие из-за того, что они надо мной насмехались. Я не сплю, не могу есть. Пью много вина — и кое-что еще. Время от времени, очевидно, теряю рассудок. Трясусь, смеюсь и плачу одновременно. Как долго это длится, не знаю — возможно, час, а может быть, и весь день. Впрочем, довольно. Суть дела в безумии. Очевидно, я первым из английских волшебников это осознал. Норрелл прав: мы можем обойтись без помощи эльфов. Он сказал, что у сумасшедших много общего с эльфами, но тогда ни я, ни он сам толком не понимали всей важности этих слов. Генри, если бы ты только знал, как отчаянно мне тебя здесь не хватает. Почему ты все не приезжаешь? Может быть, заболел? Я не получил ответа ни на одно из своих писем, но, возможно, ты уже в пути, и эти строки тебя не застанут.
Войти с помощью соц. сетей: