Хэмпстед расположен в пяти милях от Лондона. Во времена наших дедушек это была ничем не примечательная деревушка, которая, впрочем, привлекала горожан близостью к Лондону, свежим воздухом и обилием зелени. Для их забав построили ипподром и лужайку для игры в шары. Появились кондитерские и чайные, в которых можно было перекусить и отдохнуть. Богачи начали покупать здесь коттеджи, и вскоре Хэмпстед стал таким, как сейчас — любимым местом отдыха высшего лондонского света. За короткое время он разросся до весьма приличных размеров и превратился в небольшой городок.

Через два часа после того, как сэр Уолтер, подполковник Грант, полковник Маннингем и Джонатан Стрендж повздорили с джентльменом из Ноттингемшира, по лондонской дороге в Хэмпстед въехала карета и свернула в аллею, обсаженную бузиной, боярышником и сиренью. Карета остановилась перед домом в конце аллеи, и из нее вышел мистер Дролайт.

Когда-то дом был самым обычным деревенским, но за последние годы претерпел значительные изменения. Маленькие окна, удобные для защиты от холода, но пропускающие мало света, заменили большими и красивыми, на месте простой деревянной двери появился парадный подъезд с портиком, хозяйственный двор пошел под сад с цветами и декоративным кустарником.

Мистер Дролайт постучал. Дверь немедленно отворилась, и горничная проводила его в гостиную. Дорогие французские обои персидские ковры и модная английская мебель совершенно преобразили бывшее жилище фермера.

Дролайт прождал всего несколько минут. В гостиную вошла высокая пышная дама. На ней было алое бархатное платье, белую шею украшало ожерелье из темного граната.

Через открытую дверь, ведущую в столовую, можно было видеть стол, накрытый на одну персону. Дама обедала в одиночестве. Алое платье и ожерелье она надела, вероятно, для собственного удовольствия.

— Ах, мадам! — воскликнул Дролайт, склоняясь к ее руке. — Надеюсь, вы в добром здравии?

Дама небрежно махнула рукой.

— Положим, да. Если не считать того, что умираю от скуки без общества и развлечений.

— Как! — потрясенно вскричал Дролайт. — Вы здесь одна?

— Со мной живет моя тетка. Она убеждает меня искать утешения в религии.

— О, мадам! — как можно убедительнее произнес Дролайт. — Не тратьте силы на молитвы и проповеди. Обратите их на МЕСТЬ.

— Непременно, — без выражения сказала она, опустилась на диван и спросила: — Как поживают мистер Стрендж и мистер Норрелл?

— О, они заняты, мадам! Очень, очень заняты! Ради себя лично, да и для вас, мадам, я желал бы им поменьше занятости! Вчера мистер Стрендж очень хотел узнать, как у вас дела. Он надеется, что вы не падаете духом. «Она держится, — отвечал я, — хоть и с трудом». Мистер Стрендж потрясен, просто потрясен бессердечным поведением ваших родственников и знакомых, мадам.

— Неужто? Мне бы хотелось, чтобы его сочувствие вылилось во что-то более ощутимое, — холодно заметила женщина. — Я заплатила ему больше сотни гиней, а он ничего не сделал. Я отчаялась устроить свои дела через посредника, мистер Дролайт. Передайте мистеру Стренджу, что я готова встретиться с ним лично в удобном для него месте в любое время дня и ночи. Мое время не расписано.

— Ах, мадам! Как бы мне хотелось сделать то, о чем вы просите! И как мистер Стрендж желает встречи с вами! Однако боюсь, это невозможно.

— Не понимаю вас. Быть может, мистер Стрендж боится за вою репутацию? Однако мы могли бы встретиться тайно.

— Мадам! Вы не знаете мистера Стренджа. Он охотно показал бы всему миру, что презирает молву. Им движет исключительно забота о ВАШЕМ добром имени. Он опасается…

Однако дама так и не узнала, чего опасается мистер Стрендж, потому что в этот момент Дролайт умолк и в крайнем замешательстве обвел взглядом гостиную.

— Что это? — пробормотал он.

Казалось, где-то открылась дверь. Или сразу несколько дверей. В доме повеяло свежим ветром и полузабытыми запахами детства. Освещение изменилось, тени легли иначе. Ничего не могло быть определенней, однако, как часто бывает со свидетелями волшебства, Дролайт и дама почувствовали, что все в реальном мире утратило надежность. Как будто можно протянуть руку к любой вещи в комнате и обнаружить, что ее нет.

Над диваном, на котором сидела дама, висело длинное зеркало. В нем можно было различить вторую полную луну во втором высоком темном окне и вторую полутемную комнату. Однако Дролайта и дамы в зеркале не было. Вместо них маячило смутное пятно, которое приближалось и обретало очертания человека. По тому, как он двигался, было ясно, что зеркальная комната отнюдь не повторяет гостиную и кажется ее отражением лишь в силу сочетания света и перспективы — как иногда бывает в театре. На самом деле комната за зеркалом представляла собой что-то вроде длинного коридора. Хотя человек шагал быстро, он все никак не мог дойти до стекла, разделявшего две комнаты, ветер, который трепал ему волосы и полы сюртука, не ощущался в гостиной. Однако наконец человек оказался у самого зеркала — теперь фигура его была видна отчетливо, хотя лицо по-прежнему оставалось в тени.

В следующий миг Стрендж легко выпрыгнул из зеркала, одарил даму и Дролайта обворожительной улыбкой и пожелал им доброго вечера.

Не дождавшись ответа, он обратился к даме:

— Надеюсь, мадам, вы простите мне столь поздний визит. Сказать по правде, дорога оказалось извилистее, чем я ожидал. Я свернул не туда и едва не попал в… ну, я сам не понимаю, куда.

Стрендж снова замолчал, словно ожидая приглашения сесть. Такового не последовало, но он все равно опустился в кресло.

Дролайт и дама в красном оторопело смотрели на Стренджа. Тот улыбнулся.

— Я познакомился с мистером Тантони, — сообщил он Дролайту. — Приятнейший джентльмен, хоть и не очень разговорчивый. Впрочем, его друг, мистер Гатком, сообщил мне все, что я хотел узнать.

— Вы — мистер Стрендж? — вопросила дама в алом платье.

— Да, мадам.

— Какая удача. Мистер Дролайт как раз объяснял мне, почему нам никак невозможно встретиться.

— Действительно, мадам, до сегодняшнего вечера обстоятельства не благоприятствовали нашей встрече. Мистер Дролайт, представьте нас, пожалуйста.

Дролайт пролепетал, что даму в красном зовут миссис Буллворт.

Стрендж встал, поклонился и сел на место.

— Полагаю, мистер Дролайт описал вам те ужасные обстоятельства, жертвой которых я стала? — спросила миссис Буллворт.

Стрендж подвигал головой, что могло означать и «да», и «нет», и вообще ничего не означать. Он сказал:

— Рассказ стороннего лица не сравнится со свидетельством непосредственного участника. Может быть, существуют важные подробности, которые мистер Дролайт по той или иной причине опустил. Прошу вас, мадам. Расскажите мне все.

— Все?

— Все.

— Хорошо. Как вы знаете, я дочь джентльмена из Нортгемптоншира. Состояние моего отца весьма значительно. У него большой дом и огромный доход. Мы входим в число первых семей графства. Однако родные всегда уверяли меня, что с моей внешностью и приданым я могу подняться еще выше. Два года назад я очень удачно вышла замуж. Мистер Буллворт богат и вращается в модном свете. Однако брак не принес мне счастья. Минувшим летом я имела несчастье встретить человека, который обладает всем, чего недостает мистеру Буллворту — умом, красотой, остроумием. Уже через несколько недель я поняла: вот тот, кого я искала всю жизнь. — Она слегка передернула плечами. — За два дня до Рождества я бежала с этим человеком, полагая, что разведусь с мистером Буллвортом и выйти замуж за своего избранника. Однако в его планы это не входило. В конце января мы поссорились, и друг оставил меня. Он вернулся в свой дом, к прежней жизни, но я так поступить не могла. Муж меня выгнал. Друзья от меня отвернулись. Я вынуждена была обратиться за помощью к отцу. Он сказал, что обеспечит меня до конца жизни, но я должна поселиться в полном уединении. Никаких балов, приемов или друзей. Ничего. — Дама посмотрела вдаль, словно вспоминая утраченное, потом тряхнула головой и объявила: — А теперь к делу! — Она подошла к секретеру, достала из ящика лист бумаги и протянула Стренджу. — Как вы и сказали, я составила список людей, которые меня предали.

— Я сказал? — Стрендж взял бумагу. — Как практично с моей стороны! Список, я вижу, довольно длинный.

—  — О! — отвечала миссис Буллворт. — Каждое имя считается и оплачивается отдельно. Я взяла на себя смелость написать напротив каждого наказание, которое, как мне кажется, пристало его владельцу. Однако, возможно, вы измыслите другие, более подходящие. Буду рада вашему совету.

— «Сэр Джеймс Саутуэлл. Подагра», — прочитал Стрендж.

— Мой отец, — объяснила миссис Буллворт. — Он извел меня нудными речами про мое дурное поведение и выгнал из родного Дома. Во многих смыслах именно он — виновник всех моих несчастий. Мне следовало ожесточить свое сердце и потребовать для него более суровой кары, однако не могу. Вот она, женская слабость!

— Подагра очень мучительна, — заметил Стрендж. — По крайней мере, так мне говорили.

Миссис Буллворт нетерпеливым жестом сделала знак продолжать.

— «Мисс Элизабет Черч», — прочитал Стрендж. — «Разрушить ее помолвку». Кто такая мисс Элизабет Черч?

— Моя кузина — тихоня, из числа тех, что сидит в уголке и вышивает. Пока я не вышла за мистера Буллворта, никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Теперь она выходит замуж за священника. Мой отец подарил ей чек — на свадебное платье и новую мебель. Мало того: отец обещал Лиззи и священнику всяческое покровительство. Они будут жить в Йорке, посещать званые обеды, балы и приемы — все то, чего я лишена. Мистер Стрендж, — вскричала она с растущим жаром, — есть же такие заклинания, чтобы священник возненавидел Лиззи? Чтобы его бросало в дрожь от одного ее голоса…

— Не знаю, — отвечал Стрендж. — Никогда прежде об этом не думал. Полагаю, такие заклинания существуют. — Он снова обратился к листку. — «Мистер Буллворт»…

— Мой муж…

— «…Пусть его покусают собаки».

— У него семь огромных черных псов, которых он ценит выше, чем кого-либо из людей.

— «Миссис Буллворт-старшая» — матушка вашего супруга, я полагаю. «Пусть утонет в стиральной лохани. Пусть подавится до смерти своим абрикосовым вареньем. Пусть зажарится в хлебной печи». Три смерти для одной женщины. Простите, миссис Буллворт, но даже величайший волшебник не может убить одного человека тремя разными способами.

— Постарайтесь сделать все, что сумеете, — упрямо сказала миссис Буллворт. — Старуха помешана на домашнем хозяйстве. Как же она утомляла меня своими разговорами!

— Ясно. Очень по-шекспировски. И, наконец, последнее имя в списке «Генри Ласселлз». Я знаю этого джентльмена.

Стрендж выжидающе посмотрел на Дролайта.

— Это человек, с которым я бежала от мужа, — произнесла миссис Буллворт.

— А! И что его ждет?

— Разорение, — ответила она низким твердым голосом. — Безумие. Пожар. Пусть его обезобразит страшная болезнь. Пусть его растопчет лошадь! Пусть из засады на него набросится бандит и изрежет ножом все лицо! Пусть его преследуют ужасные видения, лишающие сна и покоя! — Она вскочила и принялась быстро ходить по комнате. — Пусть газеты обнародуют все его грязные делишки! Пусть жители Лондона бегут от него, как от зачумленного! Пусть он соблазнит какую-нибудь деревенскую девчонку, которая будет преследовать его по пятам, выставляя на всеобщее посмешите! Пусть он станет жертвой ложного доноса и попадет в тюрьму! Пусть узнает, что такое предательство! Пусть его заклеймят! Выпорют кнутом! Пусть предадут самой мучительной казни!

— Миссис Буллворт, — прервал ее Стрендж, — пожалуйста, успокойтесь.

Миссис Буллворт перестала ходить по комнате. Она перестала призывать на голову неверного страшные кары, но справиться с собою не могла еще долго — грудь ее бурно вздымалась, лицо было искажено яростью.

Стрендж подождал, пока она хоть немного остынет, и начал:

— Очень жаль, миссис Буллворт, но вас жестоко обманули. Этот… — Он посмотрел на Дролайта, — …субъект солгал вам. Мы с мистером Норреллом никогда не берем частных заказов. Мы не нанимали этого человека в качестве своего агента. До этого вечера я даже имени вашего не слыхал.

Какое-то время дама молча смотрела на него, потом повернулась к Дролайту.

— Это правда?

Дролайт уставился в ковер и забормотал что-то нечленораздельное. Разобрать можно было только слова «мадам» и «нелепые обстоятельства».

Миссис Буллворт взяла колокольчик и позвонила. Вошла горничная, недавно встретившая Дролайта у дверей.

— Хаверхилл, — обратилась к ней хозяйка, — выведите мистера Дролайта.

В отличие от большинства горничных, которых выбирают за миловидность, Хаверхилл была крепкая особа средних лет с решительным лицом и сильными руками. Однако выпроваживать Дролайта ей не пришлось — как только она открыла дверь, тот схватил трость и пулей вылетел из дома.

Миссис Буллворт посмотрела на Стренджа.

— Вы мне поможете? Сделаете то, о чем я прошу? Если мало денег…

— Ах, деньги! — Стрендж отмахнулся. — Извините, я уже сказал, что мы не берем частных заказов.

Она долго смотрела на него, потом спросила дрогнувшим голосом:

— Неужто вас не ничуть не трогает мое горестное положение?

— Напротив, миссис Буллворт, я считаю порочной мораль, которая возлагает всю вину на женщину и оправдывает мужчину. Однако я не стану вредить безвинным людям.

— Безвинным! — вскричала она. — Безвинным? Кто из них безвинен? Никто!

— Миссис Буллворт, разговор закончен. Я ничего не могу для вас сделать. Очень жаль.

Она горько смотрела на Стренджа.

— Ну, что же. По крайней мере, вы не посоветовали мне заняться благотворительностью, или рукоделием, или чем там глупцы предлагают лечить скуку и разбитое сердце. Думаю, для нас обоих будет лучше завершить этот разговор. Доброй ночи, мистер Стрендж.

Стрендж поклонился. Выходя из гостиной, он мельком взглянул на зеркало, словно хотел воспользоваться этим выходом, однако Хаверхилл уже отворила дверь, и простая вежливость требовала, чтобы он вышел из дома, как все нормальные люди.

Ни кареты, ни лошади у него не было, и пять миль от Хэмпстеда до Сохо-сквер пришлось прошагать пешком. Подойдя к двери своего дома, Стрендж обнаружил, что, хотя на часах уже два ночи, во всех окнах горит свет. Он не успел достать ключ, как дверь распахнулась, и перед ним предстал Колхаун Грант.

— Ба! Что вы здесь делаете? — вскричал Стрендж.

Не отвечая на вопрос, Грант обернулся и крикнул внутрь дома:

— Он здесь, мадам! Целый и невредимый!

Из гостиной выбежала Арабелла, за ней — сэр Уолтер, потом — Джереми Джонс и несколько слуг из кухни.

— Что-то стряслось? — спросил Стрендж, потрясенно глядя на всю компанию.

— Вот болван! — захохотал Грант, ласково постукивая его по лбу — Мы все испереживались! Куда вас носило?

— В Хэмпстед.

— В Хэмпстед! — возгласил Грант. — Каково? Ну, ладно, мы очень рады вас видеть! — Он посмотрел на Арабеллу и добавил: — Кажется, мы напрасно тревожились за мистера Стренджа.

— О, — воскликнул Стрендж, обращаясь к жене, — дорогая, ты волновалась? Со мной все прекрасно. Как всегда.

— Вот видите, мадам! — торжествовал Грант. — Я же говорил! В Испании мистер Стрендж не раз подвергался опасности, но мы за него не тревожились. Человек с таким умом нигде не пропадет.

— Мы так и будем стоять в прихожей? — спросил Стрендж. По пути из Хэмпстеда он думал о магии и намеревался кое-чем заняться сразу по возвращении домой. Однако в доме оказалось полно народу, и каждый о чем-то говорил. Это несколько подпортило ему настроение.

Он прошел в гостиную и попросил Джереми принести вина и чего-нибудь поесть. Когда все уселись, Стрендж сказал:

— Все, как мы и предполагали. Дролайт от имени Норрелла и моего принимал заказы на черную магию самого различного свойства. Я нашел его в обществе молодой женщины, которая требовала, чтобы я обрушил несчастья на голову ее родственников.

— Ужасно! — воскликнул подполковник Грант.

— И что сказал Дролайт? — спросил сэр Уолтер. — Как он объяснил свое поведение?

Стрендж коротко и невесело хохотнул.

— Ничего не сказал. Просто убежал, а жаль, потому что я готов был вызвать его на дуэль.

— Так! — произнесла вдруг Арабелла. — Только этого не хватало!

Сэр Уолтер и Грант в тревоге посмотрели на нее, но Стрендж был поглощен своими мыслями и не заметил сердитого выражения ее лица.

— Вряд ли он принял бы вызов, но я хотел его попугать. Видит Бог, он этого заслуживает.

— Вы ничего не сказали о королевстве, дороге или что там за зеркалом, — обратился к Стренджу подполковник Грант. — Вы не разочарованы?

Стрендж мотнул головой.

— У меня нет слов, чтобы рассказать об этом месте. Все, что мы с Норреллом сделали, меркнет перед тем, что предстало моим глазам. А мы еще имели наглость называть себя волшебниками. Хотел бы я описать все величие того, что увидел! Размеры и сложность! Исполинские каменные залы, расходящиеся во все стороны! Вначале я пытался оценить их число и длину, потом бросил. Их не счесть! Там есть каналы со спокойной водой и каменные набережные. В тусклом свете вода кажется черной. Я видел лестницы, ведущие так высоко вверх, что конца им не видно, другие спускаются вниз, в бесконечную тьму. Я прошел под какой-то аркой и внезапно оказался на каменном мосту, перекинутом над бескрайней сумеречной равниной. Она была совершенно пуста, а моет — так велик, что я не различал, куда он ведет. Представьте себе мост от Ислингтона до Туинхема! Или от Йорка до Ньюкасла! И повсюду — в залах и на мостах — я видел его изображения!

— Чьи изображения? — спросил сэр Уолтер.

— Изображения человека, у которого мы с Норреллом позаимствовали почти все, что написали. Того, чье имя Норрелл не желает слышать. Того, кто построил все эти залы, лестницы, мосты, все, что там есть! Я говорю о Джоне Аскглассе, Короле-вороне! Конечно, за прошедшие столетия все там обветшало. Для чего бы Джон Аскгласс ни строил эти дороги, теперь он в них не нуждается. Статуи и стены обвалились. В дыры бьют снопы света. Некоторые залы завалены, другие — затоплены водой. И знаете, что особенно любопытно? Повсюду валяется огромное количество стоптанной обуви. Очевидно, это башмаки и сапоги тех, кто там путешествовал. Многие очень древние, полусгнившие. Сдается, что в последние годы там никто не ходил. За все время только раз видел другого человека.

— Вы видели кого-то еще? — спросил сэр Уолтер.

— О да! По крайней мере, я подумал, что это человек. Я видел тень на белой дороге, идущей через темную пустошь. Понимаете, в это время я был на мосту, на невиданно высоком мосту. Мне казалось, что до земли — сотни футов. Я посмотрел вниз и заметил кого-то. Если бы я не стремился найти Дролайта, то сумел бы спуститься и последовал за ним, ибо подумал, что с этим человеком стоит поговорить.

— Было бы это безопасно? — заметила Арабелла.

— Безопасно? — переспросил Стрендж. — О, нет. Не думаю. Впрочем, я льщу себе надеждой, что встреча со мной тоже не вполне безопасна. Надеюсь, не все потеряно. Когда завтра я вновь отправлюсь туда, то постараюсь найти ответ на вопрос — кто это такой?

— Отправитесь туда! — воскликнул сэр Уолтер. — Уверены ли вы, что…

— О! — перебила его Арабелла. — Теперь я поняла, что меня ждет! Ты будешь бродить там все время, свободное от встреч с мистером Норреллом, а я — сидеть здесь и терзаться мыслью, увижу ли тебя снова!

Стрендж удивленно посмотрел на жену.

— Арабелла! Что случилось?

— Что случилось! Ты собираешься подвергнуть себя ужасной опасности и думаешь, что я промолчу?

Стрендж всплеснул руками, словно призывая сэра Уолтера и Гранта подтвердить абсурдность ее слов.

— Когда я отправлялся в Испанию, ты была спокойна, хотя там шла кровопролитная война. А теперь…

— Спокойна? Ничего подобного! Я страшно боялась за тебя, как и все жены, матери и сестры тех, кто сражался в Испании. Но мы с тобой решили, что это твой долг. Кроме того, в Испании с тобой была целая британская армия, а там ты будешь совершенно один. Я говорю «там», хотя никто точно не знает, где это!

— Прости, но я точно знаю, где это! Это Дороги Короля. Послушай, Арабелла, ты поздновато поняла, что тебе не нравится моя профессия!

— Неправда! Я никогда ни слова не сказала против твоей профессии. Думаю, это одно из благороднейших занятий в мире. Я безмерно горжусь тем, что вы с мистером Норреллом делаете, и не возражала, когда ты изучал новые магические практики, однако до сего дня ты извлекал их из книг!

— Именно, до сего дня! Ограничить волшебника книгами в его библиотеке — все равно, что заставить путешественника изучать африканские реки по картам, не выезжая за пределы Лондона!

Арабелла начала сердиться.

— Мне казалось, что ты волшебник, а не первопроходец!

— Это одно и то же. Исследователь не может сидеть дома и рассматривать карты, составленные другими людьми. Волшебник не может совершенствоваться в своем искусстве, читая чужие книги. Мне абсолютно ясно, что рано или поздно мы с Норреллом должны пойти дальше!

— Да? Тебе это ясно? Ну что же, Джонатан, я сильно сомневаюсь, что это ясно и мистеру Норреллу.

Во время этой дискуссии сэр Уолтер и подполковник Грант чувствовали себя неуютно, как всякие люди, невольно оказавшиеся свидетелями семейной сцены. Положение их усугублялось еще и тем, что, кажется, и Стрендж, и Арабелла были ими недовольны. Они уже выслушали от Арабеллы несколько резких замечаний, когда признались, что подтолкнули Стренджа на это опасное предприятие. Теперь и Стрендж бросал на них сердитые взгляды, словно гадая, зачем они среди ночи заявились к нему домой и вывели из равновесия его всегда покладистую жену.

Как только в споре возникло некое подобие паузы, Грант пробормотал что-то о позднем времени, гостеприимстве, которым он злоупотребляет, и необходимости поспать. На него, однако, никто не обратил внимания, поэтому он вынужден был остаться на месте.

Сэр Уолтер был человеком более решительным. Он рассудил, что был не прав, отправив Стренджа в путешествие по Зазеркалью, и намеревался хоть как-то загладить свой промах. Будучи политиком, он привык излагать свое мнение, не смущаясь тем, что другие не настроены его слушать.

— Вы прочли все книги по магии? — спросил он у Стренджа.

— Что? Нет, конечно, нет! Вы хорошо знаете, что еще не прочел! — ответил Стрендж. (Он подумал о библиотеке в Хартфью.)

— Все эти залы, в которых вы побывали, — где они находятся? — вопросил сэр Уолтер.

— Не знаю.

— Вы знаете, что это за темная равнина, над которой перекинут мост?

— Не знаю, но…

— В таком случае лучше поступить так, как предлагает миссис Стрендж, и прочесть все об этих Дорогах, прежде чем на них возвращаться, не так ли?

— Однако сведения из книг неточны и противоречивы! Даже Норрелл так говорит, и он уже прочел все, что про них написано, уж не сомневайтесь!

Арабелла, Стрендж и сэр Уолтер спорили еще добрых полчаса, пока все не устали и не захотели спать. Только Стренджу понравились все эти жуткие безмолвные залы, бесконечные дороги и темные пустоши. Арабелла была просто напугана этими описаниями, а сэр Уолтер и подполковник Грант чувствовали себя очень неуверенно и неуютно. Волшебство, казавшееся несколько часов назад таким простым, таким английским, неожиданно повернулось к ним своей нечеловеческой, неземной, потусторонней гранью.

Что касается Стренджа, то он пришел к выводу, что перед ним самые бестолковые и несносные люди в Англии. Они, кажется, не понимали, что он совершил нечто воистину ВЫДАЮЩЕЕСЯ. Не нужно обладать особой проницательностью (думал Стрендж), дабы осознать, что это самое поразительное достижение за всю его карьеру. Со времен Мартина Пейла ни один английский волшебник не бывал на Дорогах Короля. А вместо поздравлений и похвал своему магическому искусству он слышит жалобы и сердитые замечания совершенно в норрелловском духе.

На следующее утро Стрендж встал с постели преисполненный решимости вернуться на Дороги Короля. Он весело поздоровался с Арабеллой, поболтал с ней о каких-то пустяках и вообще пытался сделать вид, что размолвка случилась из-за ее вчерашней усталости. Однако не успел он воспользоваться результатами своей невинной уловки и ускользнуть через ближайшее большое зеркало, как Арабелла сообщила, что придерживается мнения, высказанного накануне.

Однако что проку следить за развитием ссоры между супругами? Такой разговор петляет, словно река, его, как притоки, питают обиды и горести прошлых лет, непонятные никому, кроме двух главных участников. Ни одна из сторон не бывает абсолютно права, а если и бывает, какое это имеет значение?

Побеждает желание жить в гармонии и дружбе с любимым человеком, и Стрендж с Арабеллой не были исключением. Спустя два дня споров и взаимных уступок они дали друг другу обещания Муж обещал жене не возвращаться на Дороги Короля, пока та не разрешит. Жена обещала мужу дать разрешение, как только он убедит ее, что это совершенно безопасно.