17

Вид из окна автомобиля открывался дивный: зеленый холм в самом сердце деревни Черная, на нем магазин — строение из красного кирпича с одним большим решетчатым окном и высоким каменным крыльцом и несколько сиреневых кустов поблизости. В разные стороны от магазина расходилась лучами центральная улица деревни с домиками, садами, палисадниками.

— Видишь, народ подгребает, это значит, хлеб привезли.

Феликс с биноклем устроился за рулем, разглядывая группу сельчан, собравшихся перед магазином.

— Знаешь, если бы у меня было две жизни, — сказал Феликс, — то я параллельно жил бы и в Москве, и в какой-нибудь глухой деревне. И знаешь почему? Здесь все как-то просто и мило. Люди все знают друг друга, по утрам здороваются или вот так встречаются перед магазином, чтобы купить свежего хлеба. Живут они в простых домах, ведут хозяйство, кормят курочек…

— Постой, но у тебя же мама живет в частном доме, хоть и считает его дачей, — напомнила ему Зоя.

— Ну да, поэтому я кое-что об этой жизни знаю. И мне нравится жить именно в доме, причем небольшом, в котором тепло, уютно. И, повторяю, просто. В деревне ты можешь позволить себе быть самим собой. Мне кажется, что так и жить легче. Не надо постоянно куда-то спешить, стараться произвести на кого-то впечатление, кого-то удивить, можно даже позволить себе лениться, много спать…

— Феликс, какое странное у тебя представление о деревенской жизни! Должно быть, это оттого, что ты у маменьки своей в доме всегда отдыхаешь. Но ты можешь себе это позволить, потому что у тебя есть работа и ты живешь в Москве. А если бы не Москва и не кино, а вот просто деревня, дом, курочки… Где бы ты работал, откуда бы брал деньги, чтобы позволить себе лениться, как ты говоришь?

— Не знаю… Яйца бы продавал.

— Но, чтобы содержать кур, нужны деньги для покупки корма. Кроме того, за ними нужно чистить курятник, а это, думаю, не самое приятное. К тому же это сейчас, когда вокруг все так красиво и зелено, когда май, все цветет, деревня кажется чудесным местом отдыха, и эта картинка дышит романтикой. А наступит зима, все дома завалит снег, да ты даже дверь открыть не сможешь, не то что дойти до калитки, придется взять лопату…

Так, стоп. Вон они.

К магазину шел высокий черноволосый парень в джинсах и белой футболке, в одной руке он держал пластиковый пакет, другой обнимал блондинку, ту самую, широкоскулую, с голубыми глазами, которую Зоя уже видела.

Феликс направил свой бинокль на будущих артистов.

— Ничего себе!!! Вот это нос! Да и глаза какие-то странные… А волосы шикарные, что у него, что у нее. Какие густые. Если бы не его нос и эти странные веки, словно их забыли подрезать, был бы вообще красавчик!

— А девушка? Ты видишь, какого цвета у нее глаза? Они как драгоценные камни…

— Да, на самом деле. Между голубым и синим. Огромные глаза, но скулы, их бы придвинуть к носу, кстати, нос маленький, красивый.

— Обрати внимание, с какой нежностью они относятся друг к другу.

— Они женаты? Не знаешь?

— Да откуда мне знать? Я видела-то их один раз. Но раз идут в обнимку, то, видимо, вместе.

И тут произошло нечто удивительное, о чем потом они будут вспоминать часто и с улыбкой.

Они повернулись друг к другу и почти одновременно произнесли: «Ромео и Джульетта».

И рассмеялись. Тема «Гамлета» была тотчас же забыта. Но хотелось Шекспира, хотелось, чтобы картина была серьезная, мощная, зрелищная, с классическим сюжетом, чтобы были построены масштабные красивейшие декорации, чтобы шились роскошные костюмы.

— Послушай, — оживился Феликс, снова направив свой бинокль на будущих Ромео и Джульетту. — Вот я лично никогда не понимал, зачем они враждуют, Монтекки и Капулетти, ведь и девочка, и мальчик чудесные, прекрасные. Зато теперь, когда Джульетта будет вот такой, необычной, Монтекки действительно могут запретить своему отпрыску жениться на ней. Да и сам Ромео с его носом…

— Точно! Феликс… — Зоя сочла, что выбрала самый удобный момент для серьезного разговора. — Ты слышишь меня?

— Ну конечно! — Он переводил свой взгляд с парня на девушку, обратно и качал головой. — Что?

— Ты действительно веришь в наш проект? Скажи, но только честно! Или ты приехал сюда со мной, просто чтобы мне помочь?

Феликс опустил бинокль. Посмотрел на Зою, поджал губы.

— Нет, ты не подумай, я действительно считаю твою идею замечательной, оригинальной. Меня волнует вопрос финансирования. И больше ничего. Это честно. Мы с тобой мало знакомы, я понятия не имею о твоих связях и возможностях, и мне очень хочется тебе верить, но речь-то, насколько я понимаю, идет о миллионах и миллионах евро! Кто из твоего окружения может дать такие деньги?

— Есть такие люди. Это во-первых. Во-вторых, я придумала, как их можно раскрутить на этот проект. Но мне нужен очень хороший юрист. Золотой юрист, который помог бы мне оформить все мои, точнее, наши планы в правильные документы, понимаешь? И человек этот должен быть помимо того, что умный, еще и надежный, и ответственный.

— Но юристу-то нужно платить. И немало, если ты хочешь, чтобы это был серьезный юрист.

— Деньги на юриста у меня есть, другое дело, что я пока не могу ими воспользоваться, но постараюсь занять у одного друга.

— Вот все никак не решаюсь спросить тебя, что ты имела в виду, когда сказала, что хочешь крови.

— То и имела в виду, но об этом потом. Сейчас мы с тобой должны следовать нашему плану. А он таков. Первое — мы разговариваем с нашими Ромео и Джульеттой, уговариваем их принять участие в проекте. Ты деньги, кстати говоря, взял? Те, о которых я тебе вчера вечером говорила?

— Конечно, взял!

— Хорошо. Дальше. Второе. В случае если они соглашаются, мы забираем их с собой, и они живут в твоем доме. Понимаешь, мы должны изолировать их от сельчан, от родственников. Мы не должны допустить утечки информации. Третье. Ты делаешь пробы, наши артисты должны почитать на камеру Шекспира, делаешь хорошие крупные планы. Ты все понимаешь. Четвертое. Я пишу синопсис и заявку на сценарий. Думаю, почитав кое-что в Интернете, я смогу это сделать, тем более что сюжет-то известный. Пятое. С заявкой, синопсисом и твоим материалом мы отправляем Катю к Захарову.

— К кому?

— К первому нашему финансисту. А вот как она себя будет с ним вести и что говорить, над этим я еще поработаю. И дальше мы уже будем ждать результата ее переговоров с Захаровым. У него много денег, очень много, к тому же он человек амбициозный, и для него общественное мнение имеет огромное значение.

— Надеешься, что он даст деньги? Ты хотя бы знаешь сколько?

— Поищу в Интернете, на киношных сайтах, бюджеты известных фильмов. Феликс, у тебя такой вид, будто бы перед тобой полная дура, которая не знает, что творит. Поверь, все получится. Если Захаров даст деньги, а это будет половина бюджета…

— Назови хотя бы примерную цифру.

— Признаюсь, я била по верхам. К примеру, «Титаник», бюджет двести миллионов долларов.

Феликс присвистнул и снова уставился на «артистов», которые сейчас вместе с односельчанами поднимались на крыльцо магазина — приехала машина с хлебом.

— Первый сезон «Игры престолов» оценивается примерно в пятьдесят-шестьдесят миллионов долларов, — продолжала Зоя. — Но так как наша картина будет принципиально другой и в ней нет батальных сцен и всего того, на что тратятся огромные бабки, мы сделаем акцент на участии звезд мирового кино, то есть основные средства будут потрачены на их гонорары, дальше — декорации, костюмы и работа всего творческого коллектива.

Феликс посмотрел на нее со вздохом:

— Бюджет нашей «Матильды» — двадцать пять миллионов долларов.

— Феликс, я все понимаю, все, о чем я сейчас говорила, звучит наивно, и трудно во все это поверить. Но я ставлю высокую планку… Думаю, что в пятьдесят миллионов долларов мы уложимся.

Феликс схватился за голову. Она понимала его. Кому захочется работать, не веря в успех проекта? А он точно не верит. Но говорить с ним опять на эту тему она не собиралась — так можно и поссориться.

— Ты забыла назвать имя режиссера, — Феликс сделал вид, что пропустил эту сумму мимо ушей.

— Да, я еще не выбрала режиссера. Но для начала мы должны заручиться согласием Захарова финансировать, понимаешь?

— Но прежде чем ты пойдешь к твоему Захарову, нужно же выбрать режиссера и поговорить с ним. Кто это будет делать?

— Мне нельзя светиться. Значит, тебе.

— А Катя?

— Она не справится. Ты — оператор, человек профессиональный, у тебя все получится. К тому же не вижу причины, по которой известный режиссер отказался бы от такого предложения. Там же не только деньги, но и престиж, а в будущем — международная слава.

— Да, авантюризм у тебя просто в крови.

— А что делать? Кто виноват в том, что у меня погибла мама, ее родная сестра продала нашу квартиру и оставила меня на улице? Я умею только танцевать, но это, как выяснилось, не профессия. Жизнь посмеялась надо мной и в других очень важных вопросах. Теперь я — мать-одиночка с двумя детьми, над которой решили поиздеваться два жирных толстосума. Просто так, развлечения ради. Ну и приплюсуй к этому мужской шовинизм. Разве могу я оставить это безнаказанным? Если блондинка, значит, дура уже по определению. А я с этим не согласна. Я должна доказать, что не глупее этих уродов. Кроме того, Захаров, с которым я жила последнее время, был настолько невнимателен ко мне, что решил, будто бы я живу исключительно на его деньги. А это не так. У меня свой бизнес с Виком. Как-нибудь потом расскажу.

Феликс улыбнулся. Может, он не верил ей, а может, восхищался. Она не поняла. В любом случае, пока Феликс с ней, у нее еще есть шанс пре-творить свой план в жизнь.

Феликс же на самом деле загорелся. Да, он понимал, что проект нереальный, но от Зои исходила такая уверенность, которая, как он понял, подпитывалась ее желанием доказать мужской половине человечества, что и женщина способна на многое, что он решил помогать ей во всем, о чем бы она его ни попросила.

— Хорошо, я подумаю над кандидатурой режиссера, потом мы с тобой все это хорошенько обдумаем, и я, если этого требует дело, отправлюсь к нему на переговоры.

— Я знала, что ты согласишься, — она похлопала его по плечу. — Вот увидишь, у нас все получится!

Парочка «артистов» с полным пакетом уже удалялась от магазина. Зоя, которая успела заснять их на телефон, показала Феликсу маршрут.

— Ты уверена, что у тебя не будет неприятностей? — спросил он на всякий случай.

— Уверена, — она кивнула головой в сторону заднего сиденья, где был приготовлен подарок для Олега, ее спасителя.

— Можно? — Она приоткрыла дверь в дом, где еще недавно пережила самые страшные минуты своей жизни. — Олег, ты дома?

— Кто там? — буркнули в ответ.

— Пойдем, — Зоя кивнула Феликсу, стоявшему за ее спиной.

Они вошли и увидели картину, которая нисколько не удивила Зою. На диване лежал худощавый мужчина, рядом с диваном на столике стояла батарея пустых бутылок из-под водки и дешевого вина. Здесь же на грязной газетке были разложены вскрытые и тоже пустые консервные банки, съежившиеся куски колбасы и окаменевший ломтик сыра.

— Вот она, деревенская жизнь, — усмехнулась Зоя. — Видишь? Действительно, здесь можно лениться до тех пор, пока у тебя есть хотя бы кусок хлеба или бутылка водки. А что потом — никому не известно.

Олег открыл глаза и теперь смотрел на склонившуюся над ним Зою испуганно.

— Это не «белочка», я живая и реальная. Вставай, разговор есть.

— Ты? Катя?

— Не важно, как меня зовут. Главное, что я жива и здорова, причем благодаря тебе. Кстати говоря, я приехала не только для того, чтобы поговорить, но и поблагодарить.

И Зоя принялась доставать из пакета закуску, водку.

Олег поднялся, сел и уставился на продукты. Сглотнул. Потом тихо засвистел.

— Хватит уже свистеть, все деньги высвистишь, — сказала Зоя.

— Какие деньги, о чем ты? Когда они у меня были? — Олег попробовал улыбнуться. Но словно вспомнив, что они с Зоей не одни, принялся рассматривать Феликса. — А это еще кто?

— Мой хороший друг. Что же касается денег, то я легко могу помочь тебе, если ты, в свою очередь, поможешь мне.

— В смысле?

И тут память подкинула ему, с опозданием, все те страхи, что он пережил после того, как расстался со своей странной гостьей или пленницей, словом, с девушкой, которая сильно всколыхнула его тихую и унылую жизнь.

— Ты знаешь, что тебя ищут? — Он даже вскочил, словно в окно только что постучал вез-десущий представитель закона в форме полицейского.

— Не переживай! Это не меня искали. Успокойся и поверь мне. Теперь все в порядке, но о том, что я у тебя была, лучше никому не рассказывай. Сам понимаешь — ограбление магазина и все такое…

— Ладно, я понял, — он опустился на диван и машинально принялся откупоривать бутылку с водкой. — Так чего надо?

Конечно, была бы она одна, он бы вел себя иначе. Но Феликс напрягал его своим присутствием.

— Олег, да подожди ты со своей бутылкой! Расскажи лучше вот об этих людях.

И она показала ему фото «артистов».

— Кто такие? Вот все, что знаешь.

Олег спокойно объяснил, что его зовут Роман Золотов, ее — Варвара Музыченко. Что они живут в гражданском браке, но собираются пожениться «по-настоящему» и даже мечтают о венчании. Что она — библиотекарь в сельской библиотеке, а Роман — бухгалтер у фермера Маслова. Живут они в доме Романа, а раньше Варя жила вместе с родителями, «рядом с мельницей», потом влюбилась в соседа, Ромку, и переехала к нему. Люди хорошие, скромные.

Зоя осторожно выпытывала, здоровы ли они, кое-что спросила о характере, о материальном достатке.

Здоровы, бедны. «Да нормальные они».

— А зачем они тебе? — не мог не поинтересоваться Олег.

— Понимаешь… Тут такое дело, — Зоя сделала серьезное лицо: — Вроде бы они… только ты не пугайся… инопланетяне.

Олег уронил нож, которым как раз собирался порезать подаренную колбасу.

— Чего-чего? Ты чего, подруга, с дуба рухнула? Или думаешь уже, что я совсем мозги свои пропил?

— Да пошутила я, конечно. Просто мой друг Феликс собирается предложить им работу в Москве.

— Им? Почему именно им? А мне?

— Может, и тебе что-нибудь подыщем. Понимаешь, есть возможность снять их в рекламном ролике.

И тут Олег, окончательно придя в себя после утреннего похмельного сна, вдруг расхохотался, да так заразительно и громко, что и Зоя тоже засмеялась.

— Ой, мама дорогая! — Олег вытирал выступившие слезы. — Реклама! Наверное, реклама прокисшего молока или какого-нибудь лекарства, от которого все люди становятся настоящими красавцами… Ты видела их, а? Видела? Рекламный ролик… Были вот такими уродами, а стали красавцами. Или нет, ой, не могу, сначала были красавицами, а после таблеток превратились в такую вот красотку… жабу… Господи, прости меня, — Олег перекрестился, — как наша Варюха!

Когда он успокоился, Зоя вернулась к разговору, выяснила, где живет пара.

— Олег, только прошу тебя, никому ни слова, хорошо? И вот тебе за молчание, — она отсчитала ему пять тысячных купюр.

Олег вытаращил глаза.

— Ты снишься мне, что ли? — Он попытался пошутить и даже подмигнул ей. — Что ты за баба, никак не могу понять?!

— Так ты обещаешь, что будешь молчать?

— Конечно! Ты почаще приезжай, — он снова улыбнулся и похлопал себя по животу.

— Думаешь, будет молчать? — спросил ее Феликс в машине.

— Даже если проговорится, пусть все знают, что Варвару с другом пригласили сниматься в рекламном ролике. Поговорят-поговорят да поутихнут. Варя будет отправлять своим родителям деньги, и вся деревня будет думать, что она снимается в рекламе. Вот если бы она одна уехала, пошли бы сплетни, причем нехорошие. А так их двое, какое кому дело, где они в Москве устроились.

— Тоже правильно… Ладно, поехали искать твою Джульетту, а заодно и Ромео! — Машина покатила по залитой солнцем ухабистой деревенской дороге в сторону мельницы.