Глава 21. Сыщики уединяются и колдуют
Сыщики, как и сказали царю, очень хотели пообщаться наедине. Поэтому, едва выйдя из терема, они велели Саше, Мирону и Сушику подождать их с полчасика во дворе, а сами направились к небольшой, удивительно светлой березовой роще.
Первым разговор начал Брок-один.
– Да, братец, дали мы, так сказать, маху, – сокрушенно покачал он головой.
– Ты о застолье, что ли? – хмуро переспросил второй.
– Вот именно.
– А кто тебя петь просил? Да еще такую гнусность, – сплюнул Брок-два.
– Можно подумать, ты слышал, что я там пел. Мордой в салате уже валялся…
– Я не валялся в салате, не надо передергивать!
– Я образно, так сказать. Не в этом суть.
– Да-да, – вздохнув, закивал сыщик номер два. – Свиньи мы. Перед Сашенькой-то как стыдно…
– При чем тут Сашенька? – поморщился Брок-раз. – И при чем тут свинь-и? Хотя… – устало махнул он рукой, – свиньи, конечно. Стыдоба, должен тебе признаться. Стыдобушка! О-хо-хо!..
– Ну, ладно, – прошагав молча с полминуты, сказал Брок-два. – Изменить мы уже все равно ничего не можем. Это нам, так сказать, урок на будущее.
– Зато авторитет свой, в салаты, образно выражаясь, уроненный, мы поднять можем! – вздернул подбородок первый сыщик. – Оправдать, как говорится, доверие.
– Царское доверие! – поднял указательный палец второй Брок.
– Да какая разница – царское, боярское… – поморщился Брок-один. – Честь-то – она у нас одна. В смысле, две, разумеется, но как бы по одной на брата. И не все ли равно, перед кем ее ронять, перед царем или, наоборот, перед рабочим-крестьянином? Все равно одинаково запачкается.
– Красиво сказал, – уважительно покосился на «близнеца» Брок-два.
– А!.. Не в словах дело.
– А в чем?
– В деле как раз, пардон за тавтологию.
– Так-так-так-тааак… Значит, считаешь, что мы должны все-таки взяться за это дело?
– А ты еще сомневался?
– Но оно же абсолютно безнадежное! Слышал, что сказал этот Никотин Панталоныч? Нет парня на Земле.
– Ну, во-первых, мало ли что он сказал!.. Я к этому лысому Суслику вообще, так сказать, мало доверия испытываю.
– А во-вторых?
– Что «во-вторых»?..
– Ну, ты же сказал «во-первых», – остановился Брок-два, – значит, должно быть и во-вторых.
– Логично, – кивнул первый сыщик. – Вот ты и озвучь.
– Но ведь это же ты сказал…
– А ты – это кто? – грустно усмехнулся Брок-раз.
– Я – это, так сказать, я.
– Вот именно. Ты – это, так сказать, я.
– Ну-у… В общем-то, где-то как-то.
– Давай, давай, не тяни! Говори: «А во-вторы-ы-ых…»
– Волшебство…
– В каком смысле? – оторопел Брок-один.
– Нам поможет волшебство! – замахал руками второй сыщик. – Как же мы раньше-то?..
– Ты что-то… того, как говорится, – нахмурился Брок. – Какое еще волшебство? А как же наше кредо? И вообще… Мы-то с тобой, тьфу-тьфу-тьфу, не волшебники.
– Да при чем здесь, так сказать, кредо? – загорячился Брок-два и так размахался, что первый сыщик на всякий случай отступил на пару шагов. – Ведь выяснили же мы, что это здешний физический закон. Ну?
– Ну, – кивнул Брок-один. – Только мы-то все равно не волшебники.
– Так ты же ничего не понял! – ахнул дубль.
– Коне-е-ечно, где же мне!..
– Не паясничай. И слушай внимательно. – Сыщик номер два заговорил словно робот, тщательно произнося каждое слово и отделяя одно от другого четко обозначенными паузами: – Здесь… волшебство… может… творить… любой… человек.
– И я?.. – ахнул Брок-раз.
– И мы, – кивнул параллельный коллега.
– Не могу, знаешь ли, поверить…
– Да почему? – подпрыгнул коллега и от избытка чувств вцепился в ствол тоненькой березки (благо что сыщики как раз дошли до рощи) и затряс ни в чем не повинное дерево. – Ты же видишь, они все тут это могут!..
– Так то они, – смахнул Брок-один упавший на плечо листик. – Они, так сказать, местные, с детства к этому приучены.
– Хорошо, – оставил в покое березу Брок-два. – А твой знакомый?
– Русский, что ли?
– Не очень, знаешь ли, похож… – засмущался сыщик номер два и оторвал от деревца полоску бересты.
– Не порть растение! – погрозил дублю Брок-раз. – А Русский – это не национальность у него, а фамилия. Я тоже в первый раз попался.
– А-аа!.. – протянул второй Брок, пытаясь прилепить назад оторванную полоску. Береста все же упала на землю, и сыщик незаметно придавил ее ботинком. – Так вот, этот твой нерусский Русский тоже, между прочим, волшебством вовсю пользуется. А он, как говорится, в детстве об этом только в книжках читал.
– Ну-у, – развел руками сыщик номер раз. – Так-то оно конечно… Но этот Русский вообще, должен тебе сказать, не показатель. Планеты глотает, то, се…
– И тем не менее.
– Да что мы с тобой спорим? Вот давай сейчас и попробуем… поколдовать.
– Ага. Что нам стоит? – усмехнулся Брок-два. – Типичный, так сказать, случай.
– А чего ты усмехаешься? Ты вообще такой странный, – подозрительно оглядел двойника Брок. – То убеждаешь меня, что мы теперь вовсю волшебники, то усмехаешься.
– Ну, просто необычно как-то, – поежился дубль. – Не привык я, знаешь ли, волшебством заниматься.
– Зато я привы-ы-ык!.. Прихожу, бывало, с работы – и ну колдовать.
– Ладно, не подкалывай. Давай, начинай, раз привык.
– И начну, – мотнул головой Брок-один. – Вот подумаю, что бы такое сварганить… Вот что, например?
– Да что хочешь.
– Я пить хочу, – расстегнул ворот рубахи сыщик. – Жарко что-то.
– Вот и попроси пивка, – улыбнулся «близнец».
– Нет!!! – шарахнулся в сторону Брок, споткнулся о корень и въехал лбом в ствол березы. – Да чтоб тебя… – в сердцах начал он, но второй сыщик вратарским прыжком бросился на него и зажал рот ладонью.
– Ты что?! – зашипел он. – Смерти моей хочешь?! Нельзя тут такое говорить!..
Брок-один затрепыхался, отпихнул двойника и, постанывая и отплевываясь, поднялся.
– А ты пошути еще, пошути, – буркнул он. – И насчет пивка, и насчет песенок. Эх ты, а еще друг!..
– Я не друг, – надулся в ответ Брок-два. – Я – это ты. А над самим собой я имею, так сказать, право подтрунивать.
– Так и я себя имею право и того… как говорится… и этого. В том числе и не очень приличными словами.
– Можешь. Только молча, хорошо? Так сказать, мысленно. Вот вернешься домой – тогда хоть в рупор кричи.
– Если вернусь, – шмыгнул носом Брок-один и потер ушибленный лоб, которому досталось сегодня уже в третий раз.
– Вернешься. Давай колдуй.
– Может и попросить, чтобы вернуться? – встрепенулся сыщик.
– А дело? – нахмурился дубль. – Ты пить хотел, вот и наколдуй себе чего-нибудь жидкого. Квасу, например.
– А что? Хорошая идея. Квас – это вкусно. И в местных, так сказать, традициях.
– Ага, видали мы уже местные традиции, – буркнул второй сыщик. – Только вот квасу-то как раз я там и не разглядел…
Но Брок, увлекшись предстоящим действом, не слышал бормотаний двойника. Да если бы и слышал, что бы он смог сказать тому в ответ? Так уж повелось на Руси – хоть параллельной, хоть косоугольной, хоть и вовсе клетчатой в крапинку, – что застолье, оно как-то в основном без кваса обходится. А Броку хотелось сейчас именно квасу. Вот до того захотелось вдруг, что спасу нет! И сыщик, зажмурившись, представил себе сладкую, чуть с кислинкой, холодную, бодрящую жидкость, пенной струей наполняющей рот.
Очень реально он это все представил. И, вспомнив жест Берендея Четвертого, щелкнул пальцами. Вот только рот открыть – и не подумал. И открыл его только лишь, чтобы истошно завопить, когда холодная струя, словно из брандспойта, вдарила ему прямо в лицо.
Сыщик захлебнулся и, кашляя, схватился за горло. А квас все лился и лился на него, возникая со змеиным шипением в полуметре от лица, даже когда несчастный Брок побежал, петляя меж березами.
– Падай! – крикнул двойнику Брок-два и спрятался за ближайшее дерево.
Несчастный любитель кваса упал. Скорее всего не потому, что послушался коллегу, а просто потому что споткнулся. Или со страху. Но падение ему помогло. Треснувшись (четвертый раз!) лбом о корень, он жалобно завопил:
– Да сколько можно?! Прекратите немедленно!
И квасный ливень немедленно прекратился.
Сыщик номер два осторожно выглянул из-за березы. Порыскал взглядом вокруг и на цыпочках, замирая от каждого шороха, пошел к лежащему ничком собрату.
– Как ты? – шепнул он, склонившись к приятно пахнувшему хлебом и дрожжами мокрому телу.
– Как-как… – пробурчал, не поднимая головы Брок-один. – Замечательно. Я бы даже сказал, волшебно. Из моей головы скоро получится одна большая шишка.
Сыщик наконец-то перевернулся вверх лицом и сел. С него текло. А на лбу и впрямь красовалась внушительная багровая выпуклость.
– Ты это… поколдуй, чтоб прошло, – сочувственно поцокав, предложил сердобольный Брок-два. – И одежду заодно высуши.
– Что?! – подскочил сыщик номер один, похожий в облепивших тело мокрых рубашке и джинсах, тоже почти черных от кваса, на только что форсировавшего реку ниндзя. – Да чтобы я… да чтобы хоть один еще раз!.. Нет уж. Я лучше с шишкой похожу. Не такая уж она и тяжелая. А одежду пойду вон в речке постираю.
Брок скинул ботинки, вылил из них квас и принялся раздеваться, ничуть не стесняясь дубля. Да и то сказать – чего ж себя-то стесняться?
– А знаешь, в чем твоя ошибка? – спросил сыщик номер два, отвернувшись все-таки от стриптизера поневоле. – Ты, небось, квас как таковой представил. Так сказать, в виде жидкости.
– А надо было в виде твердости? – буркнул Брок-раз, стянувший уже рубашку и принявшийся стаскивать штаны, которые прилипли к ногам и ни в какую не желали с ними расставаться. – Чтобы еще раз по лбу получить?
– Надо было в виде бутылки, – сказал Брок-два. – Желательно пластиковой. Во избежание, так сказать, телесных повреждений.
– Ну вот и представляй себе на здоровье, – просопел первый сыщик, справившись наконец с одной штаниной. – Тренируйся, как говорится, пока я отмываться буду. Мне можешь не оставлять, я из речки попью.
– Ладно тебе, – отмахнулся Брок-два. – Иди давай, мойся-стирайся, а то время уже к вечеру близится, а у нас с тобой никакой стратегии не намечено.
– Ну-ну, – сказал Брок-один, сняв все-таки джинсы. – Вот и подумай заодно. Все равно тебе делать пока нечего. – И он торопливо зашагал к речке, размахивая рубашкой и штанами, с которых во все стороны летели брызги вкусно пахнувшего кваса.
Оставшись один, сыщик номер два уселся на травку и облокотился спиной о прохладный березовый ствол. Древесная прохлада тут же напомнила ему о жаре, которая порядком уже ему надоела. Тем более, после такого неожиданного перехода из зимы в лето.
А вспомнив о жаре, Брок-два понял, что тоже очень хочет пить. Желательно чего-нибудь холодненького. И он решил все-таки рискнуть и чуточку поколдовать. Но, памятуя о неудачном опыте «братца», сыщик не решился экспериментировать с напитками. Он решил создать мороженое. Большое, огромное мороженое! Холодное. Нет, буквально ледяное!..
Послышался шум ломающихся веток. И тупой удар. Странно, что его Брок-два тоже именно услышал, а не почувствовал. И это было последнее, что он вообще услышал перед тем, как его накрыла ледяная тьма.
