100
Дорогой Джар!
Надеюсь, вы справляетесь с вниманием прессы и Роза идет на поправку так быстро, как только возможно в ее обстоятельствах.
Я очень сожалею, что пока так и не приехала погостить к вам в Корнуолл и не ответила на нежное письмо Розы. Мне требуется гораздо больше времени, чтобы примириться со всем случившемся, чем я думала. И я не хочу, чтобы меня жалели. Роза – единственная настоящая жертва. Но вина, которую я ощущаю, почти невыносима. В свое оправдание я могу сказать только одно (и я пыталась это донести до полицейских): я не сознавала, что происходит вокруг меня. Доктор сказал, что мне крупно повезло – я ведь могла умереть от тех препаратов, которые заставлял меня принимать Мартин. Я не подозревала, что «таблетки от бессонницы» на самом деле были сильным – и запрещенным к применению – бензодиазепином. Я сокращала прием других, менее сильных бензов, и не могла понять, почему это никак не отражается на моем самочувствии. Мои чувства и ощущения были притуплены, мягко говоря – я была «эмоционально обезболена», как выражается мой терапевт (он испытал шок, узнав, что не заметил запрещенный бензодиазепин, которым меня пичкал Мартин). Но мне самой следовало догадаться, что что-то не так, задавать больше вопросов, быть более твердой в отношениях с Мартином и не бояться его.
Надеюсь, что в скором времени я обрету наконец силы, чтобы приехать в Корнуолл и повидаться с вами, погулять по берегу вместе с Розой по тем же дорожкам и тропкам, по которым мы так часто гуляли с Джимом, когда Роза была еще маленькой. А пока что я собираюсь выселиться из дома – жить так дальше я не могу. И дело не только в том, что в нем повсюду следы Мартина. Дело еще и в полиции, которая перерыла здесь все вверх дном, даже мой ящик с нижним бельем.
Правда, полицейские не заметили одну вещь, и я теперь посылаю ее тебе – ты лучше меня сообразишь, что с ней делать. Это письмо, которое я нашла, разбирая книги Мартина в гостиной. Оно было спрятано в томик Ле Карре «Шпион, пришедший с холода» – одну из любимых книг Мартина. Я не знаю, от кого это письмо. И даже не уверена в том, что оно подлинное, а не поддельное. Похоже, последние пять лет Мартин жил в мире фантазий. Но почему-то мне кажется, что это письмо очень важное.
Оно пришло из Лэнгли (Вирджиния). А там ведь находится штаб-квартира ЦРУ – даже я это знаю. И письмо это не написано от руки, а напечатано. Оно не адресовано Мартину, и никем не подписано. Но совершенно очевидно, что это персональное благодарственное письмо за обмен знаниями и опытом в борьбе с терроризмом.
А я помню, что Мартин ездил в Америку несколько раз, и это было вскоре после ужасных событий 2001 г. Хотя, как показывает жизнь, моя память частенько меня подводит. Я могла бы попытаться уточнить, отыскать его старый паспорт и посмотреть даты въезда и выезда в штампах на визах. Но я понятия не имею, где он его хранил.
Надеюсь, это письмо не усложнит ситуацию еще больше. У меня и так уже ум за разум заходит настолько, что я просто не могу определить, насколько оно важно, да и важно ли вообще.
Мне было очень больно, но я, конечно же, прочитала статью твоего приятеля и следила за всеми новостями. Я не узнала в этом Мартине того доброго парня, за которого я еще студенткой вышла замуж больше двадцати лет назад и который обещал вылечить мои тревожные расстройства. И у меня до сих пор не укладывается в голове, как он мог быть таким жестоким по отношению к племяннице. К сожалению, репортеры не дают мне покоя, но охрана в доме очень хорошая. Какая горькая ирония…
Если захочешь, уничтожь письмо Мартину. Поступай с ним так, как сочтешь нужным – лишь бы облегчить себе жизнь. Мы с тобой всегда чувствовали, что наша дорогая Роза жива. Но я почему-то не испытываю удовлетворения от осознания того, что оказалась права. Стыд и неверие в то, что человек, которого я любила, мог сделать такое, будут преследовать меня до конца моей жизни.
С любовью к вам,
Эми
