Глава четвертая
Дорога во тьме
– Как круто! Это все ради меня? – воскликнула Айша, оглядывая ган-кэрроджи. – Вы приехали меня спасать? Все вместе?
– Я удивлен, что ты не подохла… – процедил Косолапый сквозь зубы. – Хотя рад, что ты жива. Но у меня вопрос к твоим соплеменникам…
Он соскочил с ган-кэрроджа и заковылял к Додо, Грызуну и Бабаху, неуклюже переставляя ноги.
Его вэрриоры удерживали на прицеле и Айшу, и ее спутников. Сиплый, соскочив на землю, держался на расстоянии, но ствол его автомата был направлен на Айшу. Резаный же с ган-кэрроджа не сошел и старался ни с кем не встречаться взглядом. Его возницы и стрелки тоже делали вид, что ничего не происходит.
– Вот тварь! – прошептал Грызун. – Гребаный овцепас!
– Где, трахни вас Беспощадный, мой пленник? А? – Косолапый стал перед троицей и упер руки в боки.
– Он сбежал, – твердо сказала Айша ему в спину. – Вместе с этой сукой… И не смей трогать моих людей.
Косолапый резко развернулся и быстрее, чем жрица успела моргнуть, оказался вплотную к ней.
– Ты собираешься мне указывать, Айша? – он заглянул ей в глаза, и жрице на миг стало не по себе. Взгляд Косолапого был пугающе пустым, но под этой пустотой вскипало безумное бешенство.
– Это был мой пленник, жрица…
– Наш пленник, – возразила Айша, с трудом справляясь с волной паники. Она – повелительница Сити, длань Беспощадного, Несущая Смерть, была готова убежать от этого низкорослого, чуть выше нее самой, чела. Его ярость внушала ужас, потому что это она сейчас управляла вождем Тауна, а не он ею. – Это был наш пленник, Косолапый! Мы привели его к тебе. Мы загнали его в Таун. Ты никогда бы не знал о лекарстве и о том, что Книжник и Белка идут через твои владения.
Косолапый почти коснулся ее своим лицом, и оскалил зубы. У него воняло изо рта. Страшно воняло. Словно там кто-то умер. Но ни один мускул на лице жрицы не дрогнул.
– Это мои владения, – сказал он негромко. – Все, что попадает сюда – мое. Вы все в моей власти. Я могу убить тебя сейчас, Айша, или через пять минут… Могу съесть, могу скормить вольфодогам…
– Айша…
Это был голос Додо, но непохожий на голос Додо.
Косолапый обернулся на звук, открывая Айше обзор, и только жрица увидела, как Додо медленно опускается сначала на одно колено, а потом на второе, опирается на землю одной рукой, а в пройме его бронежилета блестит что-то алое…
Лицо телохранителя было искажено болью и бледно, словно только что выпавший снег. Он попытался встать и снова рухнул, а потом завалился на бок, так и не оторвав от жрицы взгляда.
– Пропусти, – приказала она Косолапому и он внезапно отступил в сторону.
Айша подошла к лежащему Додо и присела рядом с ним. На ней была только теплая футболка, которую снял с себя Грызун – и ничего более. Додо смотрел на ее колени с восхищением, как будто он не истекал кровью.
Айша сунула ладонь ему под мышку и нащупала дыру, из которой толчками, в ритме бьющегося сердца, хлестала кровь. Одна из пуль, выпущенных Белкой угодила в пройму брони и разворотила ребра. Додо был мертв, просто еще не узнал об этом – под его огромным телом расплывалась темная лужа. Вместе с кровью уходила жизнь.
Бабах смотрел на раненого с восторгом, по его лицу бродила счастливая улыбка.
– Пусть Беспощадный примет тебя, – сказала жрица, – и ты встретишь друзей, которых больше нет.
– Спасибо, Айша… – прошептал Додо, булькая красным. – Спасибо тебе. У нас все было… У меня все было… Не жаль… Живи вечно! Я подож…
Он умолк.
Айша поднялась, посмотрела на свои ступни, перепачканные кровью Додо, и принялась вытирать их о мертвеца. Тщательно, как только могла. И лишь потом повернулась к Косолапому. Лицо жрицы ничего не выражало. Абсолютно.
– Книжник и Белка ушли вниз, – сказала она просто. – Хочешь терять время на разборки – давай разберемся и выясним, кто из нас круче. Хочешь их найти побыстрее – давай искать. Куда ведет тоннель?
Косолапый внимательно посмотрел на жрицу, словно видел впервые, ухмыльнулся и ответил:
– На Стейшен. Это уже не моя земля, жрица, но я в своем праве, если ступлю на нее – у меня договор с Механиком.
– Хотят добраться до рейлы? – спросила Айша.
– Странно, что ты не догадалась… Конечно же, они идут к рейле! Как иначе пересечь Горячие земли?
– Я никогда не была на той стороне…
– Я тоже, – пожал плечами Косолапый. – Мне туда не надо. Но там тоже живут челы. Говорят, что и Первая Мать пришла оттуда. Не бойся, Айша… Дальше Стейшена им не пройти. Механик их повесит, если поймает на своей территории…
– А если не повесит?
– Если не повесит, то они умрут прикованными к веслам.
– А договориться они смогут?
– Переправа – это то, что кормит стейшенов, – объяснил Косолапый, качая головой. – Механик никому и никогда не даст кэрродж и гребцов бесплатно. Для этого нужно заплатить ништяками…
– У них нет ништяков…
– Тогда они останутся на этой стороне. Или уедут по рейле с нами, как пленники.
– Поехали к Механику, – махнула рукой Айша. – Время не ждет.
– Поехали, – согласился Косолапый и зашагал к ган-кэрроджу, в котором сидел Резаный.
Айша кивнула Грызуну и Бабаху, и те пошли за ней к другой повозке.
По дороге Бабах подобрал автомат Додо, проверил патронник (вэрриоры напряглись) и перебросил трофей через плечо.
– Эй, Айша! – позвал Косолапый, забираясь в повозку.
Жрица обернулась.
– Я тут прикинул, – сказал вождь Тауна серьезно, – что из нас вышла бы неплохая пара. Подумай…
– Я подумаю об этом завтра, – ответила Айша. – Езжай первым, я не знаю ваших мест.
Кони тронулись, заскрипели колеса повозок, зацокали языками возницы, зазвенела сбруя, и через несколько мгновений погоня уже была в пути.
А Додо так и остался лежать ничком на каменной грязной плитке, и по его щеке полз красный жук-солдатик, осторожно нащупывая дорогу длинными черными усиками.
* * *
– С патронами беда, – пояснила Белка и спрятала только что снаряженный магазин в боковой карман рюкзака. – Хотя я экономила… Посчитал свои?
Книжник кивнул.
– Четырнадцать штук.
– Негусто. Нам с тобой теперь наглеть нельзя. Нам нужно тихими стать, как ночные оулы. Если навалятся по-серьезному, то нам и пяти минут не продержаться.
Самодельный фитиль горел тускло, чадил, но давал возможность провести ревизию амуниции, и результаты этой ревизии удручали. Патроны для автомата на исходе, в пистолете одна обойма да и для обреза боеприпасов чуть больше дюжины. Две гранаты. Нож. Это все.
– Куда дальше? – спросил Книжник.
Он рассматривал страницу в своем драгоценном атласе, подсвечивая фонариком.
– Вперед… – ответила Белка и невесело ухмыльнулась. – Это ты мне скажи, куда дальше двигаться. Я не знаю. Тут границы моего мира.
– Мы в одном из западных въездных тоннелей, – Книжник почесал грязную щеку. – Смотри, как тут все было устроено… Садись ближе, подумаем!
– Раньше Стейшен был центром для всего транспорта, – пояснил он, открыв атлас на развороте. – Видишь разноцветные линии? Синие, зеленые, красные – это ветки метро. Все они приходили сюда, а потом люди пересаживались на трэйны. Или наоборот, те, кто приезжал на трэйнах, могли уехать отсюда в любую точку Тауна или Сити на метро. Вот наша рейла…
Он ткнул в черную жирную линию, уходящую на юго-восток.
– А вот тут мы должны сойти… То, что мы ищем, где-то здесь… Вот город Маунт-хилл, он же Вайсвилль. База рядом с ним.
– Совсем рядом…
– Да, – согласился Книжник, – но пешком не пройдешь. Раньше, наверное, можно было… Но не теперь.
– Это все ты знаешь из дневника?
– Да. Она написала. Между Парком и Вайсвиллем была станция, которая давала свет, но она взорвалась. Станция была атомная и получились Горячие земли. Там вода и камни сжигают тебя снаружи и внутри.
– Почему?
Книжник задумался.
– Я не могу объяснить. Я сам не понимаю. Я читал, что это называется радиация, но что это, я не знаю. Это что-то вроде невидимого света, который обжигает, как огонь. Если ты долго будешь под этим светом, то умрешь быстро. Если недолго, то умрешь медленно. Постепенно этот свет становится слабее, но пройдет много-много лет прежде, чем Горячие земли станут безопасными.
– Ты так много всего знаешь…
– Всю свою жизнь я читал.
– Зачем?
Он улыбнулся и перестал нажимать на ручку фонарика. Свет померк, тьма сгустилась вокруг них, обволокла, взяла в непроницаемый кокон.
– Не знаю… Для меня это было, как пить. Или как есть. Я не понимаю, что с этим всем делать. Знания никому не передать.
Он замолчал, Белка слышала только его дыхание.
– А мы с тобой сожгли мою Библиотеку, – продолжил он чуть погодя. – И в Парке больше никто и никогда не станет учиться грамоте. Я последний.
– Так рассказывай все мне, – предложила Белка, чувствуя, что Книжнику тяжело говорить о пожаре. – Ты мне даже дневник не дочитал.
– Не было времени. Если ты обратила внимание, я был занят последние несколько дней.
– Я не сказала тебе спасибо.
– За то сказала, что я дурак.
– Ты дурак, Книжник, но все равно – спасибо. Я в долгу перед тобой.
– Ты, вроде как, долг вернула… Сполна.
– Не совсем… Я хотела застрелить тебя, Тим…
Белка услышала, как он хмыкнул.
– Ну, иногда ты меня тоже выбешиваешь!
– Я боялась, что ты все им расскажешь, поэтому собиралась убить тебя…
Тим помолчал некоторое время.
– А я бы и заговорил, – сказал он чуть погодя. – Любой бы заговорил. Они мне дали понюхать семя казза. Ну что тебе сказать, Белка? Отрыв башки с первого вдоха. Меня до сих пор качает. Однако спасибо, что не убила. Я тебе еще пригожусь.
Он вздохнул.
– Жрать хочется…
– Держи.
– Вяленое мясо?
Он вцепился зубами в неширокую, жестковатую полоску. Соленое… Настолько соленое, что вкус мяса ощущался далеко не сразу.
– Нам нужно попасть внутрь Стейшена, – сказала Белка. – Проследить за ними, спереть кэрродж и вовремя свалить…
– Унести ноги будет сложно.
– Мне нравится делать невозможное.
* * *
– Живи вечно, Механик! – сказал Косолапый.
Огромное здание Стейшена давно лишилось большей части стеклянных окон, из которых состоял фасад, боковые крылья выглядели получше, но за ними было проще присматривать. В принципе, верхняя часть вокзала мало кого интересовала и постепенно приходила в упадок. Основные жилища стейшенов, их мастерские и жертвенные находились глубоко под землей, на шести подземных уровнях. Именно подземные убежища давали стейшенам возможности легко переживать зимы, хранить «намародеренные» продукты и заготовленную дичь. Большущая шестиэтажная нора, населенная, наверное, самым богатым на ништяки племенем.
Вождь Стейшена – Механик – не отличался ни особенной жестокостью, ни особенной добротой. Он соответствовал своему племенному имени и был рационален до той степени, которая ставит челов и машины на одну ступень.
Он не казнил виноватых, а приводил механизм управления племенем в порядок, не приносил кровавые жертвы, а смазывал кровью части, нуждавшиеся в смазке для нормального функционирования. Челы его племени знали, что сломанные детали утилизируются без колебаний, что непокорные выбрасываются на свалку, а те, кто пробуют усомниться в его власти, встречаются с Беспощадным в ту же секунду, как Механик об этом узнает.
Механик не было именем собственным, Механик для стейшенов означало Вождь. Вождем стейшенов нельзя было стать по праву наследования или узурпировав власть. Механиком становился тот, кто в 13 лет сдавал экзамен на знание машин и умение работать с инструментами – такой экзамен проводился раз в два года. Обычно таких знатоков было несколько, они везде сопровождали Механика, будучи его советниками, помощниками и личной гвардией, и сейчас трое претендентов стояли позади Механика с мрачными, настороженными лицами. Внешне они не походили на Механика, однако были чем-то неуловимо с ним схожи.
– И ты живи вечно, Косолапый! – отозвался Механик.
– Живи вечно! – сказала Айша.
– Живи вечно! – эхом ответил Резаный.
– Живи вечно… – буркнул Бегун.
Он все время оглядывался, ожидая подвоха.
Механик едва заметно поклонился в знак благодарности за пожелание.
Он был высоким для своих лет, узким в плечах, жилистым, длинноруким. На плоском лице темнели широко посаженные круглые глаза, под маленьким курносым носом топорщились рыжие редковатые усишки. Щетинка такого же цвета облепила голову плотно, словно мох камни.
– Решили прокатиться на ту сторону? – спросил Механик.
Косолапый усмехнулся.
– Ты же знаешь, мне нечего делать на той стороне, но в этот раз – как получится.
– Зачем ты тогда пришел? – осведомился Механик. – Зачем вождям и жрецам четырех племен приходить на край мира и приводить с собой столько воинов? Вы решили объявить мне войну?
Механик их не боялся и это было заметно. Он испытывал любопытство, но без опасений, что означало одно: вождь Стейшен подготовился к неожиданностям.
– Мы пришли с миром, Механик, – сказала Айша своим мягким вкрадчивым голосом и сделала шаг вперед.
Даже в мужской одежде она была так хороша, что глаза Механика на миг блеснули совершенно понятными желаниями.
– Мы пришли с миром и очень интересным предложением, – продолжила она. – Я уверена, ты не откажешься.
– Вы принесли мне ништяки.
– Всего один ништяк, – проворковала Айша. – Но он стоит всех твоих богатств, Механик.
– В мире нет ничего, что стоит всех богатств моего племени, – улыбнулся Механик. – Ты ошибаешься, жрица…
– Даже вечная жизнь? – спросила Айша, подходя еще ближе. – Потому что я хочу предложить тебе именно ее…
* * *
– Не трогай! – приказал Книжник. – Даже не вздумай!
– Это не растяжка… Нет гранаты.
– Это сигналка, – пояснил Тим. – Проволока и сирена – это уже третья такая. Тронешь, и все – нас засекут. Нам бы подняться вверх… Тут же хоть глаз выколи!
– Вот куда нам точно не нужно, так это наверх, – фыркнула Белка. – Там еще хуже – смотрецы, снайперы, ловушки – я в прошлый раз нахлебалась по горло и только потом сообразила спуститься. Никто не идет под землю. Даже Друг отказался – бегает где-то наверху, помнит наше прошлое путешествие. Здесь темно, полно крыс, есть дикие коты и можно заблудиться. Поэтому тоннели охраняются хуже – попробуй еще найди дурака, который сюда полезет. Просто давай быть внимательнее…
В темноте они не могли контролировать время, но, скорее всего, наверху уже наступила ночь. Вода под ногами больше не хлюпала, только изредка луч фонарика натыкался на блестящие зеркальца луж. По-прежнему донимали сырость и аммиачный запах мочи, но при таком количестве крыс сложно было ожидать цветочных ароматов. Здешние подземные жители пришлых не боялись, то тут, то там то и дело вспыхивали отраженным светом глаза, слышалось шуршание крысиных лапок.
Белка и Книжник прошли по тоннелям несколько миль, удаляясь от того места, где начинались земли стейшенов. В отличие от территорий фармеров, парковых и даже Тауна и Сити, где все доступное железо использовали под переплавку и изготовление оружия или орудий труда, здесь пути остались нетронутыми, а рельсы не отвезены в клан Кузнецов. Это здорово помогало ориентироваться в темноте, но увеличивало шансы налететь на растяжку или сигнальную проволоку – те, кто их ставил, понимал, что гости будут идти там, где удобнее, и особенно не фантазировал.
На станционных платформах беглецы отдыхали, Книжник искал название станции и сверялся со схемой линий метро в своем атласе. С каждой сотней ярдов они продвигались все осторожнее и осторожнее, Белка все чаще замирала, прислушиваясь к звукам, разыскивая среди окружающих запахов новые, и только поэтому они не налетели на дозор, выставленный стейшенами в конце одной из станций. Пост поставили хитро, не в тоннеле, а на платформе, на выходе к лестницам, замаскировали позицию мусором. Дозорные не спали, не шумели, но зато переговаривались негромко между собой, посмеивались, и один из них недавно курил чарр. Именно тяжелый острый аромат чарра Белка и учуяла еще до того, как они с Книжником вышли на станцию.
Она аккуратно взяла Тима за плечо и прошептала ему в ухо:
– Убери фонарик!
– Уже…
– На станции пост.
– Я догадался. Что делаем?
– Пока не знаю. Идеи есть?
– Идея есть.
Они сели у стены, соприкоснулись головами и говорили настолько тихо, что шепот невозможно было услышать даже находясь в нескольких ярдах от них.
– На каждой станции есть система вентиляции, на случай пожара, например…
– Что такое вентиляция?
– Это такие трубы или квадратный короб, – пояснил Книжник. – Внутри большие пропеллеры с моторами. Ну, такая штука, как цветок, только железная. Она крутится и гонит воздух…
Белка задумалась, пытаясь вспомнить, видела ли она что-то подобное, но на ум ничего не приходило.
– Где это может находиться?
– Скорее всего, под потолком. Или над въездом в тоннели.
– И чем это нам поможет?
– Понимаешь, эти штуки – вентиляторы, надо как-то обслуживать. Должен быть вход. Дверь, люк, лестница…
– В тоннеле?
– Может быть. Может быть, на станции. В туалете. Помнишь, мы видели двери? На них написано «только обслуживание»! Но это только мои догадки…
– Нам тут не пройти, – прошептала Белка. – Будем использовать твои догадки, больше нам использовать нечего.
Дверь они нашли на правой стороне тоннеля, но она была закрыта. Зато вентиляционная решетка над ней выпала и для Белки было делом нескольких секунд совершенно бесшумно нырнуть в прямоугольное отверстие. С ее помощью там оказался и Тим – ему тоже пришлось протискиваться в лючок, и получилось это далеко не так легко, как у напарницы.
За дверью можно было чувствовать себя спокойнее. Они отошли от входа в служебные помещения и Белка зажгла заготовленный короткий факел, наполнивший грязный коридор дрожащим светом. По облупившимся, покрытым белесым грибком стенам побежали быстрые тени.
– Ну вот, – негромко сказала Белка. – Просочились. Ищем твои вентиляторы. Нам направо и любой ход, который ведет туда – наш.
Как ни странно, но они сравнительно быстро нашли лестничку, ведущую вверх и длинную металлическую платформу, сильно битую коррозией, но достаточно устойчивую, чтобы по ней передвигаться без опаски рухнуть вместе со всей конструкцией. Платформа явно предназначалась для обслуживания всей машинерии и тянулась вдоль хода, насколько хватало глаз. Поверху шли провисшие в некоторых местах короба, которые Тим посчитал вентиляционными, а понизу змеились с два десятка толстенных проводов в разных оплетках и пластиковые трубы непонятного назначения.
– Надо смотреть в оба, – предупредила Белка, шагавшая впереди, – не расслабляй булки. Не верю я, что тут нет сюрпризов, не тот чел Механик, чтобы этот ход не прикрыть.
Книжник кивнул, хотя в темноте видел не лучше совы на свету. Они шли осторожно, но мостик кое-где прогибался под их тяжестью, а иногда шатался, отходя от стены.
– Ну-ка, остановись! – попросил Книжник, и по лицу его пробежала тень. – Постой, я сказал!
– Ну, что такое? – спросила Белка недовольно. – Что стряслось?
– Давай заглянем под низ…
Белка повернулась и посмотрела на Книжника с уважением.
– А ты быстро учишься…
– Просто подумал, что сам сделал бы так.
Она скользнула к краю платформы, наклонилась и повисла вниз головой, переползла чуть вперед, осматривая мостик с нижней точки.
– Забери меня Беспощадный! – выдохнула она спустя несколько мгновений. – Книжник, посмотри.
Он снял рюкзак, положил обрез на влажный металл пола и, вцепившись в ограждение, повис рядом с Белкой.
Следующие два пролета платформы должны были стать для них последними – несколько брусков взрывчатки были объединены хитрым спусковым механизмом из капроновой лески, который срабатывал от нажима на настил. Возле каждого из таких брусков была закреплена небольшая пластиковая емкость с металлическими шариками.
– Ну что? – спросил Тим, разглядывая мину. – Поверху? Понизу?
Белка хмыкнула.
– Думаю, что и там сюрпризы. Они закупорили бутылку. Слушай, ты молодец, что сообразил. Теперь придумай, как отсюда выбраться.
– У меня кровь к голове приливает, когда мы так висим, – пожаловался Книжник. – Думать вниз головой могут летучие мыши… Давай сядем.
Они выбрались на платформу и Белка проверила свое предположение – оно оказалось правильным: проход был заминирован полностью. Причем так хитро, что срабатывание одной ловушки приводило в действие все остальные.
– Вариант первый, – сказала Белка. – Крепим шнурок и подрываем все на расстоянии.
Тим покачал головой.
– Сама знаю, что не вариант. Но ничего лучшего пока не придумала.
– На самом деле, вариантов немного, – Книжник знакомым жестом почесал щеку возле носа и сморщился. – Вернее, их два… Вернуться обратно и искать другой ход в Стейшен…
На этот раз головой покачала Белка.
– С остальными будет так же. А идти поверху нереально. Тем более, что о нас уже знают…
– Думаешь, что знают?
– Уверена.
– Тогда есть только один вариант, – подвел итоги Книжник. – Разминировать эту хрень…
Белка засмеялась.
– Ага. Разминирует он! Ты видел, что там наверчено?
– Видел, – кивнул Книжник. – Я не минер, конечно, но соображаю, как и что срабатывает. Ну и ты подскажешь! Если один чел поставил ловушку, то всегда найдется другой…
– Ты хоть понимаешь, что если ты… Если ты, Беспощадный тебя забери, ошибешься, то нам обоим конец?
Книжник улыбнулся.
– Я уже и посчитать не могу, сколько раз мы должны были умереть… Обошлось ведь? Белка, я ведь не просто так говорю. Это только кажется, что там все соединено без всякой системы, система есть…
– Что такое система? – перебила она его.
– Неважно, – отмахнулся Тим. – Растяжки связаны между собой, они должны срабатывать последовательно, значит, есть ключевые точки, и если их блокировать, то подрыва не будет. Здесь сложность играет на нашей стороне. Десяток простых мин напугали бы меня больше. А это – как головоломка. Отсоединить то, что можно, заблокировать то, что отсоединить нельзя. Хитро, конечно, но распутать под силу.
Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу.
– Больше всего мне не нравится, – наконец-то сказала она, – что я начинаю тебе доверять… Обычно доверие заканчивается плохо.
– Нельзя прожить жизнь никому не доверяя, – Книжник снял рюкзак. – Даже такую короткую, как у нас… Мне нужно, чтобы ты меня страховала. Привяжи меня за пояс, на случай, если буду срываться. Есть за что зацепиться на потолке?
– Есть. Вот тот крюк… Видишь?
Книжник близоруко прищурился и подсветил себе фонариком. Потом задумался и подошел к краю заминированной площадки. На лице его появилась довольная ухмылка.
– Неплохо, неплохо, – пробормотал он и повернулся к Белке.
– Я все думал, как они все сделали… Ведь мостик должен был сработать от нажатия, так?
Белка кивнула.
– А если его не нагружать, а, наоборот, поднять?
Белка нахмурилась.
– Смотри. Мы перебрасываем шнур через этот крюк, ты меня приподнимаешь и я по ограждению доползаю до того края мостика, до места, где стыкуются листы. Проверю, нет ли там ловушки, а потом… Я зацеплю его за край, – пояснил Книжник, – и мы поставим эту часть настила вертикально. Разминируем его – и опустим. Потом перейдем к следующему – принцип везде один и тот же… Мы просто повторим то, как они минировали проход, только в обратном порядке. Три пролета – это ерунда. Быстро справимся.
– Как ты догадался? – спросила Белка.
– По крюкам. Их нигде не было, а тут они есть. И вбили их недавно. Возникает вопрос – зачем?
– М-да… – протянула Белка. – А эти четыре дебила, трахни их Беспощадный, едва тебя не убили… Давай пробовать!
Через несколько минут Книжник уже рассматривал систему растяжек на нижней стороне пролета. На то, чтобы найти последовательность рассоединения, у него ушло совсем немного времени, после чего они с Белкой сняли взрывчатку, опустили лист обратно и перешли к следующей секции.
Тут стейшены применили другую схему растяжек, но Тим справился и с нею, просто потратил на минуту больше. Третья секция отняла еще больше времени, потому что Белка устала держать вес и едва не уронила Книжника – капроновый шнур заскользил в ладонях, Тим полетел вниз, но она успела поймать его практически в момент касания с полом.
Пока она переводила дыхание, Тим висел над натянутыми лесками в немыслимой позе, ухватившись за капроновую веревку руками, ногами и зубами. Он даже не заорал, просто дышал шумно, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы с присвистом.
– Прости, прости! – прошептала Белка, вытягивая Книжника наверх.
У нее дрожали руки, и не только от усталости. Она вдруг представила себе, что осталась одна. Что Тим таки долетел до пола и по коридору пробежала череда взрывов, превративших все живое в фаршированное железом мертвое мясо. А она осталась жива. А он погиб. По ее вине. И она, привыкшая относиться к одиночеству как к другу… Ну, пусть не как к другу, а как неизбежному спутнику свободы, вдруг почувствовала настоящий, неподдельный ужас от того, что этого нескладного чела только что могло не стать.
Оказавшись наверху, он явно через силу отпустил шнур (Белка видела побелевшие от напряжения пальцы) и завершил начатое. Третья секция легла на место, и Тим спрыгнул на металлический пол, но не удержался на подкосившихся ногах и неловко шлепнулся на тощий зад. Лицо у него было растерянное, по лбу бежали струйки пота и красный ручеек сочился по дрожащему подбородку из прокушенной губы. Он не был похож на чела, который только что совершил чудо, он походил на испуганного кида, которого едва не сожрал снейк.
И тут Белка сделала то, чего сама от себя не ожидала. Более того, она была уверена, что никогда и ни при каких обстоятельствах такого не сделает!
Она бросилась к Книжнику, обняла его за сутулые плечи и сжала так, словно боялась уронить. Сердце стучало в ребра, в горле застрял плотный меховой комок, мешающий дышать, но глаза оставались сухими.
Белка очень хотела бы заплакать, но не знала, как.
