Глава третья
Тоннель
– Выпей, станет легче… – сказала Белка. – Дать воды?
Айша все еще не могла нормально дышать, со свистом втягивала в себя воздух и толчками выдыхала. Белка сидела в нескольких шагах от нее, прислонившись спиной к стене, и наблюдала, как жрица отхаркивает их ночное путешествие.
Айша посмотрела на Белку с ненавистью.
В подвале, где она пришла в себя, было холодно и сыро, небольшой костерок, разожженный Белкой, тепла почти не давал, зато позволял рассмотреть друг друга.
– Ты себе трусы в рот запихни, – огрызнулась Айша. – Потом водички попей.
– Ты голая была. Чем тебе рот затыкать?
– Я и сейчас голая. Прикрой меня чем-нибудь, холодно!
– Прости, подруга, – ухмыльнулась Белка. – Нечем мне тебя прикрыть. Терпи, это не смертельно.
Руки и ноги Айши были схвачены тонким шнуром и привязаны к ржавой, но прочной трубе.
– Воды все-таки дай, – сказала Айша, проглотив унижение. – Я тебе обещаю, что при первой же возможности устрою тебе такие же скачки, как ты мне. Забью в глотку трусы, переброшу через седло и будешь ты у меня скакать и кашлять.
Белка на ее слова никак не отреагировала, молча подошла и дала напиться из фляги. Вода была невкусная, но Айше сразу же полегчало.
– И что дальше? – спросила она, наблюдая, как Белка устраивается на своем месте напротив. – Убьешь?
– Надо было бы – уже убила б.
– Уже легче… Менять будешь?
– Попробую.
Айша ухмыльнулась.
– Не прокатит. Косолапому на меня плевать с высокой горки.
– Ну-у-у-у… – протянула Белка. – Косолапый там не один. Посмотрим.
– А не захотят меняться?
Белка на мгновение задумалась, а потом улыбнулась вполне дружелюбно:
– Буду отправлять тебя к ним по частям. Так убедительнее.
– Косолапому плевать, – повторила Айша, и пошевелила челюстью. – Распухло и болит. Чем это ты меня?
– Рукой.
– Теперь зуб шатается, – посетовала Айша.
– Я бы на твоем месте о зубах не сильно волновалась, – сказала Белка. – Это не самое страшное.
– Поторопилась ты, Белка. Я собиралась утром взять Косолапого в заложники…
– Я знаю. Слышала ваш разговор.
– Ух ты! – удивилась Айша. – Ну тогда ты не поторопилась, а сделала глупость, подруга… Надо было подождать…
– Чего? Пока ты станешь сильнее Косолапого? Я еще не сошла с ума!
– Боишься? – ухмыльнулась жрица.
Белка покачала головой.
– Нет. Я никого из вас не боюсь. Просто я тебя знаю…
– Жалеешь, что промазала тогда?
– Нет. Но постараюсь больше не промахиваться.
– Ты сама пришла за нашими ништяками… – сказала Айша.
– Не забивай мне мозги, жрица, – поморщилась Белка. – У меня к тебе никаких претензий. Что было, то было. Проехали. Могли поубивать друг друга, но не убили же?
Айша поерзала. От старого цементного пола в подвале тянуло могильным холодом.
– Прикрыться дай. У меня жопа уже льдом покрылась!
– Я же тебе сказала – нечем.
– Ты меня так и на обмен повезешь?
Белка пожала плечами и не ответила.
– Эй, – окликнула ее Айша.
– Я не могу оставить тебя одну и искать тебе тряпки, – пояснила Белка. – Ты начнешь орать и нас найдут. Я могу заткнуть тебе рот…
– Ну нет уж! – возмутилась жрица. – Опять трусы?
Белка пожала плечами.
– Как хочешь?
– Развяжи хотя бы ноги, – попросила Айша. – Я постою.
Белка молча встала и перерезала шнур, стягивающий лодыжки пленницы.
– Спасибо, – выдавила из себя Айша, с трудом поднимаясь. – Смотрю я, ты не такая уж зверюга… Мы могли бы подружиться…
– Это вряд ли… Я хочу, чтобы ты поняла. Я не добрая и не злая. Мне нужна жизнь Книжника в обмен на твою. Это все. Если бы ты сидела у себя дома, то я бы забыла о том, что ты есть. Но ты решила на меня поохотиться. Ты сама так решила.
Белка дернула краем рта, что должно было означать то ли иронию, то ли сожаление.
– Можно я спрошу?
Айша подошла к костерку ровно на столько, на сколько позволяла длина обмотанного вокруг трубы шнура, и ловила кожей тепло от слабого пламени.
Белка кивнула.
– Про лекарство… Это правда?
– Не знаю.
– Тогда, что ты ищешь?
– Надежду.
– Ты же не знаешь, есть ли лекарство…
– Но надежда-то есть…
– Звучит неубедительно.
– Для меня хватает.
– Слушай, а ты умеешь читать?
– Он научил меня буквам. Я знаю как складывать их в слова.
– Но читать не умеешь?
– Нет.
– Ага, – сказала Айша. – А нас учат. Жрица должна уметь читать.
– Я не жрица. Меня ничему не учили.
Белка открыла рюкзачок и достала завернутое в тряпицу сушеное мясо. Айша успела заметить, что в рюкзаке лежит что-то, похожее на книгу или журнал, но сделала вид, что ничего не видела.
– Совсем ничему не учили?
– Собирать ягоды и грибы. Знать травы. Готовить мясо на огне. Ловить рыбу.
– Полезные скиллы, – согласилась Айша.
– Когда я стала постарше я сама научилась стрелять, участвовать в загоне, искать ништяки. А от меня требовалось рожать и ублажать старших кидов и челов, если им приспичило. Быть покорной.
– Этому ты плохо научилась.
– Да. Надо было выбирать – или жизнь простой герлы, или… Я выбрала жизнь в одиночку.
– Мне было проще. Я родилась жрицей.
Белка фыркнула.
– Меня учили читать, я умею писать, – продолжила Айша. – Знаю обряды. У меня власть казнить и миловать. Я – закон, который дал нам Беспощадный.
В голосе Айши зазвучали горделивые нотки.
Белка снова фыркнула.
– Книжник говорил, что Беспощадный – это такие маленькие-маленькие существа, их даже нельзя увидеть. Мир вокруг нас полон такими существами. Одни убивают, другие – нет. Раньше были лекарства, которые уничтожали опасных существ и не давали принести челам вред, а сейчас лекарств нет. Челы забыли, как их делать. Так что Беспощадный не мог дать тебе ни власть, ни закон. Он такой маленький, что у него нет мозгов. Он может только убить. Власть тебе дали челы. Челам нужен закон, чтобы жить вместе.
– У пули тоже нет мозгов, – возразила Айша, – но она убивает. Власть у того, кто может убивать безнаказанно. А закон…
Она улыбнулась.
– Закон, Белка, нужен, чтобы объяснить, почему я могу убить безнаказанно, а кто-то другой – нет. Закон – это право сильного.
– Так было не всегда, – сказала Белка.
– Так было всегда… Но сейчас неважно, как было, – возразила жрица. – Важно, как будет. Спроси себя, а много ли таких, как ты? Много ли было таких, как ты, с тех пор, как Вождь всех Вождей и Первая Мать заставили челов жить вместе? Ты ведь знаешь ответ? Правда, Белка?
Белка посмотрела на Айшу оценивающим взглядом.
– Ты, рожденная жрицей, говоришь мне о свободе?
– Ты, парковая, будешь спорить со мной?
– Зачем мне спорить с тобой, жрица? – Белка покачала головой. – Я прожила свою жизнь свободной. Я сама охотилась, сама строила себе дом. Я не рожала рабов и рабынь, я не раздвигала ноги ни перед вождями, ни перед вэрриорами, ни перед хантерами. Могла я умереть? Да, десять раз по десять рук! Было ли мне страшно? Каждый день! Плакала ли я от бессилия! Много раз! Готова ли я вернуться в стойло? Никогда!
– Тогда слушай меня, Белка!
Айша шагнула к собеседнице, но натянувшийся шнур не дал ей приблизиться.
– Слушай меня внимательно! Я предлагаю тебе стать рядом со мной и построить новый мир! Справедливый и добрый! Мы заберем лекарство и вдвоем поменяем законы! Мы дадим право жить вечно лучшим – самым преданным, самым достойным, самым умным! Ведь лекарства мало и его не хватит на всех, так? Так зачем тратить его зря? Нам, живущим долго, будут нужны слуги, которые будут охотиться за нас, строить нам дома, убирать, выращивать для нас еду. И мы будем щедро награждать лучших из них… Но кто из них достоин, а кто не достоин нашей милости, мы будем решать сами… Мы вдвоем! Никто больше!
Губы Айши снова растянулись в улыбке.
– Подумай, Белка!
– Справедливый и добрый? – переспросила Белка. – Ты даже лучше, чем я думала…
– Вам не дойти без моей помощи!
– Если тебя это утешит, – сказала Белка, – то ты не первая, кто предлагает мне союз. И не первая, кого я посылаю подальше. Мне не нужны союзники, Айша. Особенно такие, как ты… Ты – просто товар. Вещь. Если я не поменяю тебя на Книжника, то убью, чтобы ты, храни нас Беспощадный, не построила свой справедливый мир. Тут и без тебя говна столько, что не расхлебать!
– Ты пожалеешь…
– Открой рот, сука. Пришла пора снова жевать собственные трусы.
* * *
Книжник дремал.
Новое место, куда его приволокли посреди ночи, было получше старого: в углу валялся старый матрас, практически целый и не очень вонючий, а в потолке не было крюка, чтобы подвесить пленника за руки. Поэтому Тима просто зашвырнули вовнутрь, захлопнули за ним дверь и оставили без воды в кромешной темноте – окон в его новой тюрьме не было вообще.
Спать Книжнику хотелось, но провалиться в небытие не получалось и он болтался на границе между сновидениями и явью, прислушиваясь к каждому звуку за закрытой дверью.
Дело шло к рассвету, а светало теперь поздно, когда за дверью что-то упало. Послышался сдавленный стон и неприятный треск, громкие шаги, звук удара, и что-то тяжелое звякнуло о бетон. Заскрежетал отодвигаемый засов.
Дверь распахнулась и на пороге показался громила с самодельным клинком в руке – горящие в коридоре факелы давали красновато-желтый тусклый свет, смазывали детали – но то, что клинок густо залит красным, Книжник рассмотрел без труда.
За громилой в комнату просочился уже знакомый Тиму человек с лицом крысы и с ее же повадками.
– Ну привет! – сказал он. – Нашелся таки!
Он полоснул ножом по пластиковым браслетам, сковавшим Книжника.
– Помнишь меня? Я – Грызун.
Книжник кивнул.
– Вставай, – приказал Грызун.
– Не могу, – отозвался Тим, показывая стальную цепь, опоясывающую его по талии.
– Додо! – позвал разведчик негромко.
Две огромные ладони высунулись из-за его спины, схватили цепь и от первого же рывка она разлетелась на звенья.
– Теперь можешь встать? – спросил Грызун.
Тим с трудом поднялся на ноги, его шатало.
– Нет времени, – сказал Грызун, и в сердцах сплюнул. – Бери его, Додо!
Книжник не успел и вздохнуть, как его уже тащили по узкому проходу между какими-то старыми трубами, взвалив на плечо, словно тюк с барахлом.
Подвал, по которому они бежали, был набит старыми коммуникациями и вонял гнилым железом, ржавчиной, нечистотами и кошачьей мочой так, что в носу зудело от аммиака. Под ногами валялись куски теплоизоляции, порванные пластиковые хомуты и Додо то и дело оскальзывался на каких-то потеках, с трудом сохраняя равновесие.
– Быстрее, быстрее… – торопил Грызун, семеня впереди с чадящим факелом в руке – кривоногий, ловкий, он чувствовал себя, как рыба в воде там, где высоченный Додо едва не царапал головой низкие заплесневелые потолки. – Не отставай.
Внезапно воздух стал чище, они выбрались на улицу. Возле эвакуационного выхода лежали несколько мертвых тел. Слышались какие-то голоса, крики, но далеко – квартал или два отсюда.
– Уходим! – прошипел Грызун.
И тогда Додо побежал по-настоящему.
Книжник понял, что даже лошадь, на которой он ехал галопом, не была такой быстрой: Додо молотил каблуками по земле шустрее, чем конь копытами. Теперь уже Грызун вынужден был догонять великана, несмотря на то, что разведчик бежал налегке, а на плечах Додо висел немаленьким грузом Книжник.
Они промчались по улице чуть больше двух блоков, потом Грызун свернул и снова повел их низом, через огромный бетонный паркинг. Тут факел мало помогал, выхватывая из кромешной сырой тьмы лишь остовы сгнивших машин, какой-то мусор, черные от грибка картонные ящики, но, похоже, разведчику этого слабого огонька хватало. Он уверенно вывел их на широкий пандус, заворачивающийся вверх по спирали, и тут стало видно, что рассвет уже близко. Справа замаячила полоса сереющего неба с редкими звездами на ней, и холодный утренний ветерок продувал этаж насквозь, окончательно разгоняя ночную тьму.
Они ссыпались вниз по узкому бетонному колодцу и, гремя по железным ступеням шаткого лестничного пролета, выбрались в переулок. Здесь Грызун остановился, загасил факел и снова замер, принюхиваясь. Додо сбросил Книжника со спины, усадил, оперев на старую кирпичную стену и встряхнул без особых церемоний так, что Тим клацнул зубами.
– Идти сможешь?
– Попробую…
Додо взмок, тяжело дышал, он не только бегал, он и пахнул, как лошадь.
– Некогда, – сказал Грызун, открывая глаза. Лицо у него было застывшее, взгляд отстраненным, словно у камлающего шамана. – Они недалеко. Бери его на плечи и побежали. Скоро нас смогут видеть смотрецы и тогда – все.
И они снова побежали.
Голова у Тима уже работала нормально, и, несмотря на дикую тряску, он мог ориентироваться в ситуации.
Эти двое забрали его без спроса Косолапого, похитили и куда-то волокут. Оба они из племени Тауна, челы Айши, но не похоже, что действуют они по ее поручению. Хотя… Что-то произошло – это уже очевидно. Сити и Таун перестали быть союзниками? Что теперь делают фармеры? Как вписываются в такой расклад парковые? Они не городские, они на чужой территории и вынуждены играть по чужим правилам.
Во всяком случае, из рук вождя Сити его вырвали и этот жуткий осипший жрец не будет совать ему под нос пыльцу казза из Горячих земель.
В переулке, густо поросшем по правому краю орешником, Грызун снова остановился, чтобы перевести дыхание, а Додо с явным облегчением сбросил Тима на землю.
– Куда дальше? – спросил Додо, задыхаясь.
Грызун оскалился, показывая мелкие зубки.
– Надо спросить у Червя.
– У меня? – удивился Тим.
– Где ты оставил плот? – Грызун дышал ему прямо в лицо, казалось вот-вот вцепится зубами Тиму в нос. – Где ты оставил свой груз, парковый?
– Какой груз? – спросил Книжник, разыгрывая дурака и тут же огреб по уху так, что в голове зазвонили колокола.
– Слушай меня, уе…ыш, – прошипел Грызун, – и только попробуй еще раз соврать! Твоя сука похитила Айшу и хочет тебя на обмен. Я не знаю, где она прячет жрицу, но срок у нас до рассвета – потом или нас поймает Косолапый или Айша умрет. А эта рыжая тварь явно нашла плот, который ты спрятал. Когда она украла жрицу, у нее было снаряжение! Понял, уе…ыш? Она там, где ты спрятал груз. Возле реки! Говори – где?
– Как я могу тебе объяснить, где? – зашипел Тим в ответ. – Там река была… Затонувший корабль. Верхаузы на берегу. Остатки таких железных штук на бетоне… Типа, решеток… Высокие такие!
Грызун захихикал.
– Это порт, – сказал он, поворачиваясь к Додо. – Мы когда-то ходили туда по реке за ништяками. Я знаю дорогу.
– Не стреляйте! Это я! – из-за угла выскочил запыхавшийся Бабах.
– Ну? – спросил Додо.
– Сделано! – доложил минер. – Времени было мало, но я успел.
– Мне не надо, чтоб кого-нибудь убило, – пояснил Грызун. – Мне надо, чтобы нас не поймали до того, как мы все сделаем.
Неподалеку рвануло так, что в небо, хлопая крыльями и вопя, взлетели все птицы округи.
– Ну, что никто не пострадает я тебе не обещал, – ухмыльнулся Бабах. – Но время я нам выиграл.
* * *
– Мы же ни сном, ни духом, Косолапый! – заискивающе сказал Резаный.
Он стоял на своем ган-кэрродже, но всем видом показывал, что за пулемет браться не собирается.
– Пропал Книжный Червь, убиты мои вэрриоры…
– Мы спали, вождь, – подтвердил слова Резаного Бегун. – Это не наша затея.
– Надо было убить вас вчера, – выплюнул Косолапый. – Зря я не послушал совета. Но я могу сделать это прямо сейчас…
Он шел красными пятнами от рвущегося наружу гнева.
– Ты же видишь, что мы ни при чем? – спросил Бегун, кося глазом на окна, из которых торчали стволы изготовившихся стрелков. – Резаный и его люди, я и мои братья из Парка – мы все здесь. Мы никуда не убежали. Мы не сделали тебе и твоему племени ничего плохого! За что нас убивать? Мы же союзники, Косолапый! Давай вместе найдем Книжного Червя… Давай найдем Белку!
– Мои вэрриоры идут за ними, – прорычал Косолапый. – И принесут нам их головы.
– Они нужны нам живыми! – с нескрываемым ужасом в голосе воскликнул Бегун. – Только они знают дорогу к лекарству!
– А вот этого я тебе обещать не смогу… – сказал Косолапый с миролюбивыми интонациями в голосе. – Тут уж как выйдет… Получится живыми – значит, живыми! А, может, и не получиться!
До их ушей долетел грохот взрыва. Потом закричали птицы, поднявшиеся в воздух столбом.
– Это недалеко, – сказал Облом, крутя головой.
– Блоков пятнадцать отсюда, – кивнул Косолапый. – Ближе к реке.
– Сожри меня, Беспощадный! – удивился Бегун. – Зачем им идти к реке? Там же нет ничего – ни моста, ни переправы. Там – ловушка!
– Садитесь! – предложил Резаный, разворачивая ган-кэрродж, застоявшиеся лошади радостно мотали головами и фыркали, роняя слюну. – Это быстрее, чем пешком.
Косолапый посмотрел на Сиплого. Тот кивнул и через считанные мгновения две повозки уже летели по улице, по направлению к реке.
* * *
– Стоять! – крикнула Белка, когда троица появилась из-за угла. – Стоять! Руки!
Айша стояла на коленях, по-прежнему голая, униженная и связанная. Ствол обреза Белки упирался жрице между лопатками, руки, стянутые пластиковым хомутом за спиной, таким же хомутом крепились к связанным лодыжкам – ни согнуться, ни разогнуться, можно только упасть ничком.
– Руки подняли! И ближе не подходить! Книжник, ты как?
– Нормально… – отозвался Тим.
Додо держал его за шиворот да так, что ноги Книжника едва касались травы.
– Ты цел?
– Да цел он, цел… – сказал Грызун. – Мы привели его! Отпускай Айшу!
– Пусть Книжник подойдет ко мне!
– Умоешься кровью, сука! – заорал Додо, и встряхнул Книжника словно тот был бумажным. – Отпусти Айшу! Я его сейчас на части порву!
Белка отвела обрез от спины жрицы и выстрелила в сторону Додо у самого ее уха. Оглушительно громыхнул выстрел, самодельная картечь хлестнула по земле, никому не причинив вреда, но звук едва не оторвал Айше голову – ударил в ухо, как кулаком. Жрица рухнула на бок и отчаянно затрясла головой, мыча и роняя слезы от боли.
Додо рванулся было вперед, но второй, неразряженный ствол уставился ему в грудь.
– В бронежилет я стрелять не стану, – предупредила Белка негромко. – Я ниже пальну.
Додо замер. Кулаки его были сжаты, лицо багрово – это было прекрасно видно даже в блеклом свете осеннего утра.
– Если с ней что-то не так, – он говорил, словно ему сжимали горло, – то я буду медленно рвать тебя на части…
– Для начала попробуй меня поймать… Пусть Книжник подойдет ко мне, – повторила Белка, не повышая тона. – После этого получите свое сокровище обратно.
Она перезарядила обрез тремя выверенными движениями. Гильза еще летела в воздухе, когда замки защелкнули стволы, а стволы уставились в пах Додо.
– Жаль, не завалил я тебя тогда, – ухмыльнулся Грызун. – Не достал… Не было бы проблемы…
– А мне жаль, что ты успел удрать, крысеныш. Но в следующий раз я не промажу, не сомневайся.
– А у тебя будет следующий раз? – спросил Грызун с нескрываемой издевкой. – Ты подняла против себя все четыре племени из здешних мест. Думаешь, ты успеешь убежать? Ты в любом случае сдохнешь первой, сука!
– Посмотрим… Тим! Иди сюда!
Она рывком подняла Айшу с земли и снова воткнула обрез ей в спину.
– Не дури… – она внимательно смотрела на Бабаха, который пытался обойти ее справа. – Покажи руки…
Бабах медленно отступил на прежнее место, демонстрируя пустые ладони.
Додо отпустил Книжника, тот, прихрамывая, пошел к Белке, три автомата смотрели ему в спину, и он чувствовал свою беззащитность каждой клеткой тела. Книжник ссутулился еще больше, чем обычно, и втянул голову в плечи. Хотелось побежать, но он знал, что бежать нельзя.
Белка держала Айшу перед собой, прикрываясь жрицей, как щитом. Та уже пришла в себя от шока, глаза смотрели осмысленно. Книжник шел и смотрел на нее, она вся была перед его глазами – покрытая ритуальными тату, с бритой промежностью, крепкими круглыми грудями и жилами, выступившими на стройной шее – и Книжнику от ее взгляда стало еще неуютнее.
Рот жрицы был заткнут какой-то тканью и видно было, что она отчаянно пытается вытолкнуть кляп изо рта, и Книжник был уже в нескольких шагах от Белки, когда Айше это удалось.
Она взревела, как дир на гоне.
– Стреляй, Додо! У нее в рюкзаке карта!
Книжник замер на миг, а потом рванул вперед, словно за ним гнались.
Белка резко сместилась в сторону, подставляя Айшу под выстрелы, но выстрелов не последовало – трое противников держали их под прицелом, но не решались стрелять, чтобы не убить жрицу.
Книжник юркнул за спину Белки и только тогда перевел дух. Айша орала и извивалась всем телом, но пластиковые наручники держали крепко.
– Держи, – Белка сунула ему в руки обрез, а сама перебросила на грудь висевший за плечами автомат.
– Спасибо, – выдавил из себя Книжник. – Я не думал, что ты придешь…
– Я пришла, но уже жалею, – сказала Белка.
Она ножом освободили ноги Айше и вздернула ее наверх, намотав волосы жрицы на руку с клинком.
Троица брала их в клещи – Грызун обходил слева, Бабах справа, а Додо, наставив на них автомат, шел лоб в лоб. Белка и Книжник медленно отступали вглубь переулка, по-прежнему прикрываясь пленницей.
– Отпусти ее, – крикнул Додо. – Ты обещала!
– Левее, – приказала Белка. – Держимся левее!
Она бросила быстрый взгляд через плечо.
– Не дайте им уйти! – хрипло каркнула Айша, изгибаясь дугой. – Ради Беспощадного! Не дайте им уйти!
– Еще раз крикнешь, и я прострелю тебе ногу, – сообщила Белка так, чтобы угрозу слышали все. – Додо! Не приближайтесь!
– Отдай ее!
– Она берет тебя на испуг, – сказал Грызун. – Если она выстрелит в Айшу, то ей не спастись. Она не будет стрелять!
– Если ты выстрелишь, Додо, – ухмыльнулась Белка, – то сначала умрет она, а уж потом я… Ты же этого не хочешь?
За спиной беглецов возник проем, некогда бывший широкой стеклянной дверью, над которой все еще виднелись остатки большой буквы «М», и стало понятно, что Белка отступает именно туда.
Шаг, другой, третий…
Белка замерла на пороге.
– Думаешь сбежать? – прошипела Айша. – Ты не сбежишь в этот раз, трусливая тварь! Я достану тебя, Белка! Где бы ты не пряталась, я достану тебя!
Жрица извивалась, стараясь повернуть голову, чтобы увидеть лицо врага, но Белка держала ее крепко.
– Я не оставлю ее в живых… – сообщила Белка Тиму негромко.
– Ты же обещала! – воскликнул Книжник. – Так нельзя!
Белка стремительным движением толкнула жрицу в спину так сильно, что та буквально полетела прочь, а сама направила ствол автомата в голову Айше, и нажала на спуск, но Книжник успел толкнуть оружие локтем. Выстрел из автомата напоминал щелчок фармерского бича, Книжник сбил прицел и пуля, вместо того, чтобы размозжить Айше череп, пропахала неглубокую борозду в ее покатом плече. Айша завизжала и рухнула на землю, а Додо уже был в нескольких ярдах от нее. Время словно замедлилось, стало тягучим, словно мед. Грызун смотрел на них сквозь прицел своего автомата, Бабах замер с протянутой в воздухе рукой, а в сторону беглецов уже летела, кувыркаясь в воздухе, граната.
– Дурак! – заорала Белка, отталкивая Книжника прочь, и снова вскинула автомат, выискивая стволом Айшу. – Сдохни первой!
Она поймала жрицу в прицел, но стремительный, как дикий кот Додо успел схватить жрицу, закрыть ее спиной, и смертоносный поток свинца пришелся на его бронежилет. Удары пуль заставили телохранителя сначала сделать несколько шагов вперед и уже потом рухнуть на колени. Но Айшу он не выпустил, закрывая ее всем телом, как герла – новорожденного бэбика.
– Граната!
Белка шмыгнула за одну из крошащихся колон и потащила Книжника за собой. Взрыв, стук осколков, противный рикошетный визг.
Спасение было в одном: двигаться! Бежать! Не дать прицелиться! Не дать себя обойти! Белка предвидела такой вариант, потому что нельзя вечно полагаться на удачу: рано или поздно она тебе изменяет.
– Вниз! – крикнула она, и они что есть силы побежали через захламленный, заросший, словно заброшенная лесная тропинка, вестибюль.
– Когда я скажу прыгать – прыгай!
– Куда? – прохрипел Книжник.
Он бежал на силе воли – другие силы иссякли – но бежал. Белка буквально кожей ощущала, что надолго его не хватит.
Вестибюль казался бесконечным, хотя от входа их отделяло каких-то полсотни ярдов, и заканчивался он…
– Давай! – крикнула Белка, и Тим прыгнул не понимая куда он прыгает.
Над их головами засвистели пули. Эхо выстрелов загуляло по вестибюлю, натыкаясь на стены.
Перед ними был темный провал – пустота, заполненная густеющими тенями. Они рухнули на наклонную поверхность и заскользили вниз, с каждой секундой набирая скорость. Перед тем, как тьма сгустилась, Книжник успел рассмотреть слева от себя какие-то странные зубчатые колеса, огромные шестерни, как в часах или в автомобилях, только гораздо больше…
Они летели в неизвестность словно киды катающиеся по ледяной горке. И тут горка кончилась. На каменный пол они пришлись по касательной, прокатились несколько ярдов и остановились, наконец-то разжав руки.
Он удара у Тима забило дыхание, но обрез он не выпустил. Оружие – это жизнь. Остаться безоружным – верная смерть. Это он усвоил намертво.
Он еще не успел нормально вздохнуть, а уже почувствовал руку Белки у себя на плече.
– Вставай! Быстрее!
Тим услышал жужжание фонарика – его фонарика! – и светлое пятно метнулось туда-сюда по грязному полу.
Тим встал, хотя это стоило ему болезненных усилий, и поковылял за Белкой, с каждым шагом двигаясь все быстрее и быстрее. Сзади рвануло, но беглецы уже были далеко от места падения. Белка буквально волокла его по краю широченной платформы, и тут Книжник окончательно сообразил куда они попали.
Буква «М». Метро.
Он читал об этом средстве передвижения, глядел на фото в журналах, но никогда не видел станций вживую – ведь в Парке не было метро. Метро было в Тауне, но во время набега за ништяками было не до экскурсий. Зато теперь экскурсия состоялась без заказа и предупреждения.
Метро в Сити в прошлом, наверное, сверкало и светилось, но спустя годы оказалось сырым и грязным. В нем дурно пахло застойной водой, ржавым металлом и крысами. Внизу, там, где когда-то ходили поезда, плескалась вода. Тим не представлял уровня затопления тоннелей – по колено? По грудь? По пояс? Или придется плыть? Одно было понятно: Белка рассчитывала здесь скрыться. Заранее рассчитывала. То, что они спустились вниз, не случайность. Она знала, где прыгать, чтобы не угодить на железные колеса. Она рассчитала куда бежать потом. Ничего не зная наперед, Белка предусмотрела все, что только могла предусмотреть – без наитий, только трезвый расчет, и Книжник, который едва волочил ноги, убегая от верной смерти, искренне ею восхищался.
Он был кладезем знаний. За долгие годы, проведенные в Библиотеке, Тим прочитал сотни книг, полезных и бесполезных – разных, но без нее – неграмотной, проведшей полжизни в построенном из досок и веток гнезде, он был бы мертв. Мертв со всеми своими знаниями, грамотностью и уверенностью в исключительности.
Белка быстрее ориентировалась в ситуации и мгновенно принимала решения, да такие, словно сам Беспощадный давал ей совет, как избежать опасности и смерти. В этом не было везения, просто Белка в своем вынужденном одиночестве превратилась в машину для выживания, диковинный механизм, который в совершенстве умел делать только одно – спасать собственную жизнь.
Ну и жизнь Тима заодно.
Но одного Книжник не мог простить своей спутнице, как не пытался – легкость, с которой она нажимала на спусковой крючок.
– Вниз! – приказала она, ловко спускаясь с платформы в воду.
Он последовал за Белкой, не колеблясь.
Под ногами захлюпало, бежать стало еще труднее, вонючая жижа плескалась на уровне колена. Но они уже вошли в тоннель…
Белка замерла, прислушиваясь, но тьма поглотила звуки, оставив лишь эхо и щелканье падающих со свода капель.
– Почему они не идут за нами? – спросил он едва слышно.
Вдалеке ударил выстрел.
– Зря ты мне помешал.
– Ты обещала, – отозвался он.
– Плевать, что я обещала. Я унизила ее и она будет идти за нами, пока меня не убьет.
– Она будет идти за лекарством…
– Она будет идти за мной, а уже потом за лекарством. Надо было ее убить. Ты дурак, Книжник…
Он поплелся за ней в глубину тоннеля.
– Ты обещала, – упрямо повторил Тим.
– Когда она будет отрезать тебе пальцы и ухмыляться, – сказала Белка, не оборачиваясь, – вспомни о том, что я тебе говорила. Она злее меня. Она умная, как ты, и свирепая, как Свин. Ты не ее спас, ты создал нашу проблему.
Некоторое время они шли молча. Жужжал фонарик, хлюпала под ногами грязная вода и тяжелое дыхание умотавшегося окончательно Книжника, звучало, как предсмертный хрип.
– Куда мы идем? – спросил Тим.
– Прямо.
– До следующей станции?
– Тихо! – приказала она.
Они снова остановились в полной темноте.
– Это уже территория стейшенов.
– Ты была здесь?
– Я же говорила тебе – была. Один раз, наверху, и едва унесла ноги. Как раз тогда началась моя горячая дружба с Айшей. Стейшены – это племя, которое держит рейлу.
– Дорога через Горячие земли? – догадался Книжник. – Эта та самая рейла?
Белка фыркнула.
– А что, есть другая рейла? Рейла только одна! Пошли дальше, умник. Иди и слушай!
Они снова захлюпали по воде, но старались идти потише, невысоко поднимая ноги.
– Стейшенами они называются потому, что живут на старом вокзале, – поясняла Белка. – Там полно кэрроджей, их сотни – самых разных. Они переделывают кэрроджи в роувинги. Я сама видела, как они выезжают из старого вокзала.
– У них есть горючее? – удивился Тим. – Не может быть!
– Конечно не может! Горючее скисло, а моторам нужна еда. Но у них есть люди-гребцы, Книжник, и они гребут, как в лодке, и крутят колеса! Они пересекают Горячие земли за один день. За ништяки – за самые хорошие ништяки! – можно нанять такой кэрродж и переехать на ту сторону. Говорят, там хорошо… Лучше, чем на нашей стороне.
– Там не может быть хорошо, Белка. Везде сейчас более-менее одинаково. Но дневник говорит, что нам нужно именно туда.
– Знаю.
– И у нас нет ништяков, Белка, чтобы нанять роувинг.
– Знаю.
– И что мы будем делать?
– Для начала мы присмотримся.
– А потом?
– Ты помнишь главное правило парковых, Книжник? Если не можешь выменять – укради.
