Я не успела расстроиться или возмутиться тому факту, что Норберг решил сделать от меня ноги, как он зло кинул через плечо:

– Пошевеливайтесь, Агата! Иначе пропустим самое интересное.

Естественно, после столь «любезного» приглашения я и подумать не могла остаться на месте. Напротив, кинулась за ним со всей возможной скоростью.

Какие там целительница мне рекомендации дала? Всеми возможными способами избегать в ближайшие дни активные физические нагрузки? Эх, хорошо, что она меня сейчас не видит!

«И хорошо, что Фарлей не слышал, как я мило поболтала с его злейшим противником, который теперь тащит меня невесть куда».

Но эта мысль тут же исчезла, как будто ее и не было. Я все свои силы сосредоточила на том, чтобы не отстать от Норберга.

Никогда бы не подумала, что уважаемый в обществе и занимающий столь видное положение мужчина умеет настолько быстро бегать!

Видели бы его сейчас студенты!

В этот момент как нельзя более некстати ожил амулет связи. Я с трудом замкнула заклятье, стараясь при этом не отстать от Норберга, который уже вылетел на улицу.

Судя по всему, Фарлей решил, что дом рода Ириер интереса больше не представляет. Потому что рядом я не заметила никого из дознавателей.

«Агата, почему ты так пыхтишь?» – удивленно поинтересовался Фарлей, видимо, услышав мое тяжелое дыхание.

– Потому что бегу, – лаконично сказала я.

Норберг распахнул передо мной дверцу своей кареты и так свирепо глянул, что я послушно залезла в нее, не рискуя задать никаких вопросов.

«Куда бежишь?» – еще более изумленно спросил Фарлей.

– Точнее, за кем, – исправила его я. Бухнулась на сидение, силясь отдышаться и избавиться от противной колющей боли в левом боку, после чего добавила: – Я бежала за Норбергом Клингом.

На другом конце связующего заклятья повисла потрясенная тишина. Должно быть, Фарлей всерьез раздумывал, не двинулась ли я умом или не попала ли под ментальное влияние заклятого соперника.

– А сейчас я сижу в его карете, – добавила я, подумав, что надо все-таки сообщить Фарлею, что Норберг меня увозит в неизвестном направлении. – И мы куда-то едем.

К слову, карета тронулась тотчас же, как только Норберг опустился напротив меня. Причем сам виер при этом не произнес ни слова, должно быть, отдав приказ мысленно.

– Это Фарлей Икстон? – уточнил у меня Норберг. Дождался моего утверждающего кивка и прищелкнул пальцами.

Тотчас же амулет вспыхнул еще ярче, засияв на моей груди, подобно небольшому солнцу. И я с болезненным стоном зажмурилась. Предупреждать ведь надо!

– Агата? – раздалось немедленно встревоженное. – С тобой все в порядке?

Но это прозвучало не мысленно, а так, как будто сам Фарлей ехал вместе с нами в карете. Как Норберг такое сделал? Сдается, я очень многого не знаю о возможностях амулетов связи.

– Не беспокойтесь, господин Икстон, Агата Веррий жива и относительно здорова. Только ребра по-прежнему сломаны, – успокоил его Норберг опять-таки вслух. – Мы едем в ваш отдел. Скажите, как я понимаю, Ребекку Уитфорт вы обнаружили мертвой?

– Откуда, демоны вас раздери, вы знаете об этом? – потрясенно выдохнул Фарлей.

– И умерла она приблизительно тогда же, когда и Вайнер Ириер, верно? – задал новый вопрос Норберг. – Полагаю, вы нашли рядом с ее телом предсмертную записку, где она кается во всех своих преступлениях, и говорит, что лучше умереть, чем провести остаток жизни на рудниках.

– Норберг, вы заставляете подозревать меня наихудшее, – после короткой паузы сказал Фарлей. – Кто вам это рассказал?

– А брата ее вы задержали? – спросил Норберг, вновь проигнорировав вопрос Фарлея.

– Да, он как раз подходил к своей мастерской, – сказал Фарлей. – При виде мертвой сестры впал в настоящий шок. Мы как раз привезли его в отдел. Хочу устроить очную ставку между ним и Кларой.

– Ни в коем случае! – рявкнул Норберг. – Не подпускайте его к ней! Пусть будут в разных концах здания! Я надеюсь, у Клары отобрали ее одежду?

– Ей должны были выдать тюремную, – растерянно проговорил Фарлей. – Но…

– И украшения, – не дал ему договорить Норберг. – Пусть у нее заберут абсолютно все украшения. Серьги, кольца, цепочки. Под опись. Ясно?

– Про это я не говорил, – смущенно признался Фарлей. – Сейчас отдам распоряжение.

– Еще раз повторяю: не подпускайте Кларенса к Кларе, – внушительно произнес Норберг. – Они не должны встретиться даже на одном этаже. Мы уже подъезжаем.

В этот момент карета как раз остановилась напротив полицейского управления. Норберг вновь не стал дожидаться меня, а первым устремился по каменным ступеням крыльца вверх.

Я, прикусила губу, не позволяя себе застонать – уж слишком сильно запульсировала в этот момент боль в груди. Но не дала себе и мига отдыха, вновь помчавшись вслед за Норбергом и от усердия перепрыгивая сразу через две ступени.

Благо, никто не пытался нас остановить. Многочисленные посетители полицейского управления и его работники провожали нас удивленными взглядами. Но, видимо, у Норберга был слишком грозный вид, поэтому никто не рискнул встать у нас на пути.

И все-таки я безнадежно отстала. К тому моменту, когда я добралась до кабинета Фарлея, который по злой иронии судьбы располагался на самом верхнем этаже здания, я дышала, словно тяжело раненый дракон, благо еще, что пламя и дым не изрыгала. Ребра словно обхватило стальным обручем. Перед глазами все опасно потемнело.

Дверь в приемную, где властвовала суровая молчаливая секретарша Фарлея, оказалась распахнута настежь. Неизменная властительница этого места, пожилая Матильда, как и обычно затянутая в строгое черное бархатное платье старомодного покроя, как оказалось, отважно встала на защиту кабинета своего начальника.

– Вам назначено? – шипела она на Норберга, по всей видимости, не испытывая перед ним никакого трепета. – Господин Икстон…

– Господин Икстон примет меня, – оборвал ее Норберг и сделал шаг в сторону, силясь обойти неприступную секретаршу.

– Не уверена, – парировала она, в унисон ему передвинувшись. – Я не получала никаких распоряжений по вашему поводу! Господин Икстон занят допросом подозреваемого!

– Пропусти их, Матильда, – в этот момент раздалось из кабинета. – Я не хочу, чтобы Норберг воздействовал на тебя ментально. А он это сделает, если ты продолжишь.

Матильда недовольно поджала губы, но не рискнула спорить с начальством. Вместо этого одарила Норберга таким взглядом, как будто пыталась испепелить на месте. И все-таки освободила нам дорогу.

Норберг первым вошел в кабинет. Следом ввалилась и я, изо всех сил пытаясь не показать, сколько сил мне стоил этот стремительный рывок по бесконечным этажам вверх и вверх. Дышала я медленно и размеренно, каждый раз осторожно выпуская воздух через рот. Но обруч, сомкнувшийся вокруг груди, не торопился ослаблять.

Хвала небесам, Фарлею сейчас было не до меня. Он лишь едва мазнул по мне взглядом, после чего устало посмотрел на Норберга.

Сам дознаватель сейчас сидел за своим рабочим столом. Напротив него расположился невысокий плотного телосложения мужчина, в котором я сразу же опознала дворецкого из дома Вайнера.

Так вот он, Кларенс Уитфорт. Последний из преступной шайки Ребекки, который остался в живых.

Мужчина был одет в какую-то непритязательную мятую рубаху и штаны. На ногах – старые сапоги. В общем, встретишь на улице: решишь, что перед тобой обычный работяга, коих полно во всех городах.

Правда, мой взгляд зацепился за широкую ленту татуировки, обхватывающую запястье Кларенса. Правда, она почти скрывалась за мягким зеленоватым свечением магических наручников.

Матильда осторожно прикрыла за нами дверь. Но она тут же распахнулась вновь, и я едва успела отпрыгнуть, пытаясь избежать удара.

– О небо! – прошептал Фарлей, мученически возведя глаза к потолку.

В кабинет между тем стремительным шагом ворвался Ричард в сопровождении уже знакомого мне адвоката с поистине крысиной внешностью. Как же его там? Ах да, Огюст Ритейн. Помнится, именно его Ричард хотел нанять, чтобы спасти меня от обвинений в убийстве графа Ириера.

– А тебя-то каким ветром сюда занесло, Ричард? – измученно спросил Фарлей.

– Я все обдумал! – торжественно выпалил Ричард, не обращая внимания на прочих присутствующих в кабинете. – Я не верю, что Клара преступница. Наверняка у нее были мотивы так поступить. Серьезные мотивы. Поэтому я попросил Огюста Ритейна взять это дело под свой контроль. Уверен, он докопается до самой сути!

Да, в этом весь Ричард. До последнего будет защищать любимого человека. А теперь я уже не сомневалась, что он по уши втрескался в Клару.

– Ричард, Клара Уитфорт сейчас в камере, – устало проговорил Фарлей. – Ей пока не предъявлено никаких обвинений. А ты со своим адвокатом мешаешь допросу совершенно другого человека.

Ричард набычился, явно не желая уступать Фарлею, хотя наверняка осознавал его правоту. Блондин тяжело вздохнул и привстал, и я заранее втянула голову в плечи, предчувствуя грядущую разборку.

– Ричард, мне приказать выкинуть тебя вместе с твоим адвокатом прочь? – почти ласково поинтересовался Фарлей. – Не переживай, когда дело дойдет до допроса Клары Уитфорт, я непременно приглашу господина Огюста.

– Да, но… – заупрямился Ричард.

– У меня не кабинет, а проходной двор какой-то, – перебил его Фарлей. – Ричард Эшрин, немедленно пойдите вон, иначе получите обвинение в хулиганстве, противодействии следствию и угодите под арест на пару суток.

– Господин Эшрин, уважаемый дознаватель прав, – сделал попытку вразумить Ричарда Огюст, поправив на носу свои толстенные очки. – Не стоит делать глупостей.

– Господин Икстон, – в этот момент проворковал Норберг Клинг. – Позвольте мне разрешить это недоразумение?

Я думала, что Фарлей с негодованием откажется. Но тот лишь обреченно махнул рукой – мол, делайте, как знаете.

Норберг медленно перевел взгляд на Огюста. Сухопарый сутулый адвокат как-то сразу стушевался и словно стал меньше ростом. Попятился в сторону двери, не забыв дернув за рукав Ричарда.

– Но я хочу!.. – не унимался мой старший компаньон.

Осекся, попав под плен взгляда Норберга. Гулко сглотнул, сделал было шаг назад, но вдруг Норберг мотнул головой, оборвав нить ментального заклятья.

– Нет, – проговорил он. – Ричард Эшрин, вы нам понадобитесь. Вы ведь маг-артефактник, я ничего не путаю?

– Нет, – ошарашенно проговорил Ричард, явно оглушенный какими-то чарами. – Точнее, да. Демоны, да, я действительно маг-артефактник, а вы мне мозги как-то запудрили.

Норберг выразительно посмотрел на Фарлея. Тот сидел за своим столом, отчаянно массируя себе виски, видимо, страдая от невыносимой головной боли.

Мне стало его так жаль! На какой-то миг я захотела скользнуть к нему, приобнять за плечи, пообещать, что все будет хорошо.

С грохотом захлопнулась дверь, и я вздрогнула от неожиданности, лишь потом сообразив, что это Огюст поторопился покинуть кабинет дознавателя.

А вот Ричард так и остался стоять посередине кабинета, явно не зная, что делать дальше.

– Вообще-то, я не имею права проводить допрос в присутствии посторонних лиц, – измученно проговорил Фарлей, на миг отняв пальцы от своей головы.

Опять посмотрел на Норберга, словно специально игнорируя меня.

Я обиженно насупилась. Уселась в ближайшее кресло и с демонстративным рвением принялась растирать грудь.

Нет, боль к этому моменту почти улеглась, но мне не нравилось, что Фарлей так демонстративно не замечает моего присутствия.

Стоит сказать, мои старания увенчались относительным успехом. Почти сразу Фарлей с явной обеспокоенностью взглянул на меня, но почти сразу все свое внимание устремил опять на Норберга.

– Перед вами, господин Икстон, один из самых сильных магов-менталистов, к тому же самоучка, – мягко проговорил Норберг. – Вы еще желаете, чтобы я ушел?

Фарлей слегка дернул бровью. Несколько по-новому взглянул на Кларенса, который совершенно спокойно сидел на своем месте, как будто вся произошедшая суматоха не имела к нему ни малейшего отношения.

– Я полагал, менталистом в этом преступной парочке была Ребекка, – с некоторым изумлением сказал он.

– Я тоже полагал. – Норберг снисходительно улыбнулся. – Но Агата навела меня на одну интересную мысль.

Фарлей опять глянул на меня. Нахмурился, поскольку я не успела придать своему лицу должного выражения спокойствия. Скорее сказать, моя физиономия была искривлена от попыток сдержать боль.

– Агата, тебе вызвать целителя? – строго спросил Фарлей.

– Нет. – Я старательно растянула губы в приветливой улыбке. – Все нормально. Честно.

Фарлей дернул щекой. Посмотрел на абсолютно спокойного Кларенса, затем перевел взгляд на Норберга.

– О чем вы говорите? – сухо спросил он.

– Пять минут. – Норберг подался вперед, подобно хищному зверю, почуявшему кровь. – Дайте мне пять минут разговора с Кларенсом. Без договоров, без соглашений, без взаимных уступок. Только пять минут. Считайте это благотворительностью с моей стороны. И никогда в жизни я не попрошу ничего взамен.

Впервые Кларенс заволновался. Он сжал кулаки, хотя раньше руки спокойно лежали на его коленях.

– Это не игра «баш на баш», – сухо продолжил Норберг. – Этот человек позорит все то, что я так долго и тщательно создавал. Считайте, что это вы сделаете мне одолжение, позволив разоблачить его.

Фарлей несколько раз стукнул пальцами по столу. Затем пожал плечами, как будто вел сам с собою мысленный спор.

– И никаких обязательств с моей стороны? – на всякий случай поинтересовался он.

– Нет. – Норберг мотнул головой. Позволил себе краткую усмешку: – Вы окажете мне неоценимую услугу, если этот тип больше никогда не выйдет на свободу. Так что, повторяю, это я буду вам должен.

Еще пару мгновений томительного ожидания. Ричард, устав стоять у всех на виду, скользнул ко мне. Присел на краешек соседнего кресла.

– Больно? – с сочувствием шепнул он, заметив, что я продолжаю машинально растирать грудь под тугой повязкой.

– Терпимо, – так же тихо ответила я.

Но ладонь Ричарда уже лежала на ткани моей рубашки. И с нее лился прохладный голубоватый свет, который унимал резь и сдавленность между ребер.

Фарлей заметил это. Его обычно прозрачные глаза потемнели, а губы шевельнулись, как будто он молчаливо выругался.

– И что вы хотите сделать? – сдавленно спросил он у Норберга, при этом не отрывая взгляда от меня и Ричарда.

И я невольно почувствовала легкое удовлетворение. А вот тебе! Я понимаю, что работа для тебя всегда на первом месте. Но и я не лыком шита.

– Пять минут, – без малейших эмоций повторил Норберг. – Дайте мне пять минут. И он все расскажет.

– Но это нарушает закон. – Фарлей с усилием оторвал взгляд от меня с Ричардом и с удивлением посмотрел на Норберга.

– Решайте сами. – Норберг демонстративно пожал плечами. – Если вы будете следовать букве и духу закона – он выскользнет. А я гарантирую, что за его плечами не одно убийство и не одно преступление. Пять минут. Я так много прошу? Без меня вы его не расколете. Я более чем уверен в этом.

Фарлей сомневался. Промеж его бровей пролегла глубокая морщина. Он вздохнул раз, другой – и я в очередной раз поняла, насколько он устал. Сколько же он не спал? Сутки? Двое? Нет, какое-то время отдыха ему удавалось урвать. Но это явно мало для молодого и полного сил мужчины.

– Пять минут, – почти прошептал Норберг. – Позвольте мне. Я клянусь, что никогда и ни за что не поставлю вам это в укор и не потребую плату. Это дело моей чести. И втравил я в это Агату, уж простите, по этой же причине.

Фарлей еще раз вздохнул. Затем едва заметно кивнул и откинулся на спинку кресла, приложив пальцы к воспаленным от недостатка сна глазам.

– Я против, – впервые заговорил Кларенс. – Мне нужен адвокат. Я его требую! Прямо сейчас.

Норберг скользнул вперед. Это произошло настолько незаметно, что даже Ричард, который все старался облегчить мне боль, замер. Как будто тень прошлась по ярко освещенному солнечными лучами кабинету.

А самое удивительное, что Фарлей встал, безропотно уступив свое кресло Норбергу.

Тот занял его место. Сел, устремив свой немигающий взгляд на Кларенса.

– Я требую адвоката, – уже срывающимся голосом потребовал тот. – Я просто жертва. Моя сестра…

И осекся.

Нет, Норберг не закричал на него. Он вообще не подал голоса. Он просто продолжал сидеть и смотреть на Кларенса.

Почему-то мне стало жутко. Захотелось извиниться и выбежать прочь из кабинета Фарлея. Но я бы перегрызла себе сухожилия под коленями, если бы вдруг решилась на это.

– Вы не имеете право! – сделал последнюю попытку Кларенс.

Норберг по-прежнему сидел и спокойно смотрел на него. Честное слово, я бы ни за какие блага и ни за какие деньги не поменялась бы сейчас с Кларенсом местами. Происходило нечто чуждое моему разумению. Непонятное и потому особенно пугающее.

– Вы ведь осознаете, что я сожгу вам мозг, если вы продолжите мне сопротивляться? – в этот момент тихо спросил Норберг. – Даже более того. Я хочу сжечь вам мозг. Превратить вас в подобие слюнявого идиота. Вы все равно мне все расскажете. Вы вольны выбирать лишь то, останетесь ли после этого разумным и мыслящим человеком.

Фарлей, который остался стоять около стола, дернул кадыком. Но промолчал.

Однако я видела, как побелели костяшки на его до предела стиснутых кулаках.

Кларенс молчал. Он даже не побледнел – посерел. На его лице выступил обильный пот, как будто мужчина не сидел спокойно в удобном кресле, а выполнял нечто изнурительное.

Впрочем, так оно и было. Мне даже представить было страшно, какой гнет сейчас обрушился на его разум.

Каждая секунда тишины оглушительным ударом пульса отдавалась в моих ушах. Я невольно вцепилась в ладонь Ричарда, который не сводил напряженного взгляда с этой сцены противостояния двух менталистов.

– Хорошо, – внезапно процедил сквозь зубы Кларенс. – Хватит. Я понял, что вы сильнее меня.

Норберг не переменил позы. По нему вообще было незаметно, что он только что выдержал тяжелейший мысленный поединок. Лишь улыбка, словно приклеившаяся к его губам, стала чуть шире.

– Рассказывайте, – сухо потребовал он. – Зачем вы убили сестру?

– Она слишком наследила. – Кларенс пожал плечами. – Мне вообще не нравилось ее дело с продажей альбомов и предоставлением девушек для развлечения богатеям. Нет, на первых порах это было неплохо. Это позволяло заработать много денег за короткий срок. Сколотить, так сказать, первоначальный капитал. Но я рассчитывал, что этот бизнес не продлится долго. Год, максимум, два. Но сестра все никак не могла остановиться. Легкие деньги затуманили ей мозг. Я пытался ей объяснить, что девушки – слишком хлопотный товар. Хлопотный и скоропортящийся. Они беременеют. Они убивают себя. Они то и дело пытаются сбежать. Иногда какой-нибудь клиент влюблялся и пытался выкупить приглянувшуюся игрушку. Это было… неприемлемо. Приходилось устранять эту проблему. К тому же такое количество девиц надо где-то держать. Надо закупать им еду, одежду. Приходилось привлекать людей со стороны. Мне все это не нравилось. Деер с его лавкой, Вайнер со своей пыточной камерой. Наше дело начало напоминать карточный домик. Одно неловкое движение, одно случайно оброненное слово – и все пошло бы прахом. Но сестра меня не слушала. Она была уверена, что мой дар менталиста позволит нам избежать любых проблем.

– И давно вы этим занимаетесь? – спросил Норберг, при этом его глаза холодно и страшно блеснули.

– Нет. – Кларенс покачал головой. – Пару лет. Помните скандал, который разгорелся, когда выяснилось, что ваши студенты забавляются, похищая с улиц девиц и насилуя их, а потом стирают им память? Эта история и навела нас с сестрой на мысль о быстром обогащении. Зачем кого-то похищать? Зачем стирать память? Намного проще и безопаснее держать некоторое количество девиц при себе. Эдакой бордель вне закона, где позволено все и даже больше. Ребекка долго работала в семье Ириер. Она видела, как тяжело Вайнеру было сдерживать свои низменные потребности. Несколько раз он почти попадался. Но всегда откупался. Деньги у него водились за счет продажи наркотиков. А Грегор… Грегор просто предпочитал не замечать этого. Думаете, он был невинной жертвой? Как бы не так! Он все знал, все понимал. А потом, когда наше дело уже начало приносить доход, пришел и потребовал долю. Мол, он поможет нам с поиском клиентов, ибо вращался как раз среди богатеев. Но мы должны платить ему процент от прибыли.

Я передернула плечами. Н-да, ну и семейка! А я еще жалела Грегора. Нет, хорошо, что он погиб. Большого наказания по закону ему все равно не грозило. Возможно, штраф и условное заключение, поскольку сам он этой гадостью не занимался. А так он получил по справедливости за все искалеченные судьбы. Теперь понятно, почему Норберг не предотвратил его убийство, хотя легко мог это сделать.

– Вы ведь еще и артефактник, так? – спросил на сей раз Фарлей.

– Да. – Кларенс кивнул. – Если честно, это занятие нравится мне куда больше. Девицы… Я уже сказал, с ними оказалось слишком много мороки. Корми их, одевай, следи. С амулетами проще. Но и денег они приносили меньше. Иногда я оказывал услуги представителям высшего света Гроштера. Выходил на них через Деера или Вайнера, у которого работал дворецким. Что может быть проще? Легко и незаметно отправить в могилу престарелую бабку, которая никак не желает упокоиться и тем самым помочь наследникам в обретении финансовой независимости. Свести с ума строптивого родственника, который каждую неделю меняет завещание. Избавиться от неугодной невесты, наслав на нее заклятье безудержной страсти, а затем обнаружить ее в объятиях смазливого слуги. Конечно, я осторожничал. Брался за дело редко, лишь когда был уверен, что мое участие останется незамеченным.

– Полагаю, одним из ваших последних клиентов был Аверил Мартениус, – утвердительно проговорил Фарлей.

Я нахмурилась было, услышав это имя, но тут же расслабилась. Ах да, тот самый торговец, который пару месяцев назад ворвался в наше с Ричардом агентство и принялся потрясать передо мной чреслами.

– Этот случай оказался моим первым провалом, – честно ответил Кларенс. – И я затаился. Моя интуиция подсказывала, что пора уезжать из Гроштера. К тому же чуть ранее мне удалось внедрить вам в ауру следящее заклятье. Помог случай и граф Ириер, с которым вы накануне столкнулись на одном из званых приемов. Но вы обнаружили и обезвредили эти чары, после чего я всерьез заволновался. Два промаха подряд – это чересчур. Не сочтите за комплимент, господин Фарлей, но вы заработали определенную репутацию в преступном мире. Каждый знает, что если не повезло привлечь ваше внимание – то лучше бросать все и бежать. Потому что вы не успокоитесь, пока не разберетесь в ситуации досконально и не найдете истинных виновников.

По губам Фарлея скользнула даже не улыбка – лишь тень ее. Но ему явно польстили слова Кларенса. И я его вполне понимала. Нет признания заслуг более искреннего, чем то, которое слышишь из уст заклятого врага.

– И я готов был покинуть город немедленно, – продолжил Кларенс. – Но Ребекка заупрямилась. И потом, мне не нравилось то, что в Гроштере оставалось слишком много людей, которые были в курсе моих так называемых талантов. Вайнер, Грегор, Деер.

– Рейчел, – негромко добавил Фарлей.

– Графиня-то? – Кларенс презрительно фыркнул. – Нет, для нее я всегда был обычным дворецким. Потому, собственно, она и приняла отравленный кофе из моих рук. Я воспользовался иллюзорными чарами даже тогда, когда передавал ей зачарованный медальон для мужа.

Чем дольше говорил Кларенс, тем более не по себе мне становилось. Он с такой легкостью рассуждал о своих преступлениях и убийствах, как будто не видел в этом абсолютно ничего дурного. Воистину, не человек, а настоящее чудовище!

– И вы решили избавиться от подельников, – опять перехватил ход допроса в свои руки Норберг.

– У меня не было другого выхода. – Кларенс без малейшего сожаления или раскаяния пожал плечами. – К тому же моя упрямая сестра вздумала сорвать большой куш. Она видела, что брак Грегора и Рейчел трещит по швам. Внушила графине мысль, что в случае развода та останется без гроша. Та пришла в настоящий ужас от этого, потому что Вайнер хоть и спал с женой брата, но наркотик продавал ей по полной цене. Естественно, даже с одурманенными мозгами Рейчел сообразила, что гораздо выгоднее ей стать богатой вдовой. – Тяжело вздохнул и покачал головой, пожаловавшись: – Мне не нравилась затея сестры. Очень не нравилась. Я бы предпочел по-тихому расправиться с братьями и навсегда покинуть Гроштер. Ее план был слишком сложен. Но что куда важнее – его осуществление непременно привлекло бы внимание всего высшего света. Не каждый день убивают аристократов. А еще внезапное объявление внебрачной дочери и завещание, написанное за пару недель до гибели… Согласитесь, любой бы заподозрил неладное. А расследование его убийства непременно привело бы к Вайнеру и его забавам. Ну а дальше вам, господин Икстон, не составило бы особого труда размотать весь этот клубок, что, собственно, и произошло. Но Ребекка не хотела меня слушать. Она считала, что все пройдет как по маслу. Сначала Рейчел убивает мужа. Затем графиню арестовывают, всплывает завещание на Клару. И мы получаем все состояние семейства Ириер.

– Клара действительно дочь Грегора или Вайнера? – спросил Фарлей.

– Нет. – Кларенс негромко хмыкнул. – Магическое заключение подделка. Хорошего качества, но все-таки. И это было очередным промахом моей сестры. Я пытался ее убедить, что фальшивку без проблем разоблачит любой эксперт, когда речь зайдет о наследстве. Но она опять не стала слушать меня. Ее самоуверенность раздражала меня все сильнее и сильнее. Увы, как моя сестра, она обладала иммунитетом к моему дару внушения. Поэтому мне приходилось мириться с ее выходками. Но все чаще я думал, что без нее мне будет легче. Легче и спокойнее. Она… Я начинал ее ненавидеть. Чем дальше – тем сильнее. Потому что она не чувствовала опасности. Потому что не слушала меня. – Сделал паузу и добавил будничным тоном: – Да, в свое время Ребекка спала с обоими братьями. В юности она была красоткой. Но ей хватило ума не беременеть от этих извращенцев. Потом, правда, ей втельмяшилось взять из приюта ребенка. Мол, захотела попробовать себя в роли матери. Я сразу ей сказал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Хотя бы парня какого выбрала. Толка бы больше было. Можно было бы со временем привлечь его в так называемый семейный бизнес. Но кто в здравом уме привел бы в дом, где часто бывал Вайнер, симпатичную девочку? В итоге случилось, что случилось. Девчонка подросла, и Вайнер ею заинтересовался. Ну и сгинула с концами.

Ричард по-прежнему держал меня за руку, поэтому я почувствовала, как он дернулся. Да что там, мне самой в этот момент захотелось вскочить с места и как следует врезать мерзавцу по зубам.

Даже обычно невозмутимый Фарлей дернул кадыком, как будто хотел выругаться, но в последний момент сдержался.

И только Норберг внимал откровениям Кларенса совершенно спокойно. Но на самом дне его зрачков мне почудился красноватый всполох звериного бешенства.

– Благо, что Ребекка не особо переживала, – продолжил Кларенс. – К тому моменту она уже поняла, что не создана для материнства. Дети милые поначалу. Скорее сказать, когда спят и не капризничают. Но маленькие детки – маленькие беды. Чем Лея становилась старше, тем больше возрастали ее запросы. Ей нужны были наряды, косметика. Она начала задавать неудобные вопросы. В общем, лично я вздохнул с облегчением, когда Вайнер увел ее. Она даже не сопротивлялась, глупышка. Напротив, была счастлива. Уверовала, что вытянула выигрышный билет. И теперь богатый аристократ возьмет ее в содержанки, а то и женится.

Теперь уже я дернула Ричарда за руку. Вцепилась в его ладонь так, что наверняка оставила кровавые полукружия ногтей на его коже. Но мой компаньон даже не поморщился. Он смотрел на Кларенса так мрачно, как будто в мечтах представлял, как живьем сдирает с него кожу.

– Если Клара не ваша племянница, то кто она? – спросил Норберг.

– Ребекка познакомилась с нею в одну из своих поездок, когда выискивала новых девушек для нашего борделя, – спокойно ответил Кларенс. – Сначала Ребекка планировала поступить с Кларой, как обычно поступала с симпатичными девушками. Но потом заметила, что она чем-то похожа на Грегора. Собственно, тогда у нее и родился этот глупейший план. Как я уже говорил, мне не понравилась ее затея. Но Ребекка настаивала. И я подумал, что это будет неплохим шансом для меня избавиться от балласта. В том числе и от сестры, которая уже надоела мне своим вечным непослушанием. Ребекка претворяла свой план в жизнь, а я начал свою игру. Когда Грегор погиб, я избавился от Вайнера. До Деера, правда, не успел добраться, его арестовали раньше. Но тот тоже носил медальон, над которым я поработал. Благодаря этому мне удалось внушить ему мысль о самоубийстве. Так же я поступил и с сестрой. Рейчел я тоже решил устранить. Вот тут уже подвернулся удачный случай, которым я попытался воспользоваться. С частичным успехом.

– То есть, Клара привезла графиню Рейчел в дом Вайнера, будучи под вашим влиянием? – спросил Фарлей.

– Нет, – с некоторой ноткой сожаления признался Кларенс. – Решение приехать в дом Вайнера принадлежало целиком Рейчел. У Клары не было амулета, зачарованного мною на послушание, я не мог на нее воздействовать при всем желании. Как-то не принимал во внимание эту шмакодявку. Да и не уверен, что она послушалась бы. Все-таки чары подчинения хороши при личном общении. К тому же у этой девицы оказалась недюжинная способность к сопротивлению. И опять «минус» моей сестре. Не могла выбрать кого-нибудь податливее к ментальной магии. Как Деера, к примеру. У Рейчел что-то перемкнуло в голове, наверное, от ломки из-за отсутствия наркотика. Плюс известие о завещании и новость о наличии внебрачной дочери у погибшего мужа. И я попытался этим воспользоваться. Грех было упускать такую возможность. Вряд ли вы меня поймете, но все же.

– О да, вы собирались одним махом убить целую кучу народа. – Я все-таки не удержалась от ядовитого замечания. – Ну ладно, я понимаю, чем вам мешали Клара и Рейчел. Про Фарлея и говорить нечего. Но чем вам Ричард, Орландо и я не угодили-то?

Кларенс медленно перевел на меня взгляд и улыбнулся.

В кабинете Фарлея было тепло, даже жарко, но меня кинуло в крупную дрожь. В глазах Кларенса не было ничего человеческого. Он не испытывал стыда или раскаяния за все то, что натворил. Все эти убийства были для него совершенно обыденным деянием. Да что там, он даже сестру не пожалел, когда та осмелилась на ослушание.

– Кстати, именно эта деталь вас и выдала, – проговорил Норберг. – Когда Агата рассказала о том, что вы предложили отравленный кофе абсолютно всем, кто находился в комнате. Ладно, если бы яд был только в чашке графини. Но вы добавили его в кофейник. Очень странный поступок. Вы ведь никак не могли предупредить Клару об этом. После смерти Грегора она почти постоянно была с Ричардом, амулета связи, как вы сами сказали, на ней не было. Одним махом семерых убивахом?

– Жаль, что не получилось, – равнодушно обронил Кларенс.

Я забулькала от возмущения. Наверное, вскочила и высказала бы этой мрази все, что о ней думаю. Но Ричард, предугадав мое желание, приобнял меня за плечи.

Фарлей заметил это. Его зрачки сузились, но он ничего не сказал в ответ на это.

– И как вы планировали избежать наказания? – спросил Норберг, пока Фарлей буравил меня гневным взглядом.

Спрашивается, и чего так взъелся?

– Я не думал, что зайдет так далеко, – равнодушно сказал Кларенс. – По моим расчетам на признании Рейчел и ее последующей смерти все бы закончилось. Обезумевшая наркоманка сначала прикончила мужа, потом любовника. И так бы все и было, если бы не господин Икстон. А со смертью Деера терялись вообще все нити. Но получилось так, как получилось. Очень неудачно для меня. И я решил виновницей выставить Ребекку. Сестру мне было жаль, конечно, но я ее много раз предупреждал, что она ведет глупейшую игру. Я даже не собирался скрываться от правосудия. Да, мол, хотел отравить всех, но был под ментальным воздействием сестры. Попробуй, допроси покойника. Ну дали бы мне пару лет рудников. А скорее – ограничились бы условным наказанием. Девушки меня не видели. Клара не подозревала о моих способностях. Впрочем, я все равно собирался устранить ее. Идеальный план.

– Почему же вы хотели убить Клару? – поинтересовался Норберг.

– Я не люблю оставлять следов, – честно сказал Кларенс. – Клара видела меня в доме Вайнера. Клара носила на мне следы моего ментального воздействия. Мне это не нравилось. Чем меньше народа – тем более спокойно и защищенно. А если честно, я все-таки надеялся, что отравленный кофе выпьют не только Рейчел с Кларой, но и господин Икстон. О, его смерть послужила бы для меня настоящим подарком судьбы.

Теперь уже Ричард вцепился в мою руку с такой силой, что я едва сдержала стон боли.

Какой же негодяй! Честное слово, я никогда в жизни не встречала человека, у которого вообще нету понятия совести.

– И Клара, как я сказал, обладала повышенной устойчивостью к ментальному воздействию, – равнодушно констатировал Кларенс. – Она даже пыталась начать собственное расследование. Обнаружила в записях Рейчел адрес потайного убежища Вайнера, где он развлекался с девицами. Набралась смелости и лично явилась туда.

Я невольно вспомнила рассказ Лесси. О некоей девушке, которая дала ей воды и убеждала, что все будет в порядке. Уж не Клара ли это была?

Судя по тому, как блеснули глаза Фарлея, он подумал о том же.

– А потом она выдала этот адрес властям, – сухо завершил Кларенс. – Правда, сказала, что всему виной Грегор. Но ежу было понятно, что любое расследование приведет ко второму брату. Нет, ей явно не стоило оставаться в живых.

Я услышала, как Ричард с нескрываемым облегчением вздохнул. Увидела, как его лицо озарила короткая радостная улыбка.

И я вполне понимала чувства своего компаньона. Клара – не преступница. Бедная жертва, запутавшаяся в нитях всемогущего кукловода и вынужденная выполнять его приказы. И все равно она пыталась сыграть по своим правилам.

– Мне становилось все сложнее и сложнее держать Клару в повиновении, – признался Кларенс. – С этим надо было что-то делать. И делать срочно. Ментальные чары я не мог использовать, потому что Ребекка к этому времени была уже мертва. И у вас обязательно возникли бы вопросы, как такое получилось, если сестра якобы и была менталистом в нашей паре. Оставался только способ личного устранения. Но у меня никак не получалось подобраться к Кларе. Рядом с ней постоянно ошивался этот тип.

И с немалым презрением кивнул на Ричарда.

Я услышала, как тот с приглушенным шипением втянул в себя воздух. Но ничего не сказал. Однако на его губах по-прежнему угадывалась довольная усмешка.

В этот момент Кларенс зажмурился, сосредотачиваясь.

Зеленые магические наручники на его руках вспыхнули особенно ярко.

Я ожидала услышать вскрик боли, но Кларенс продолжал держать глаза крепко закрытыми. Его губы бесшумно и быстро шевелились, как будто он беззвучно произносил заклинание.

– Не старайтесь, – сухо сказал Фарлей. – С Клары были сняты все украшения. Если на ней и имелся амулет со смертельными чарами, то до девушки вы все равно не доберетесь.

Кларенс открыл глаза и неверяще воззрился на блондина. На губах преступника пузырилась красноватая от крови слюна. Должно быть, эта попытка стоила ему действительно много сил. И я… я невольно восхищалась им. Колдовать в магических наручниках! Даже представить страшно, насколько это мучительно.

В этот момент в дверь неслышно стукнулись. Не дожидаясь ответа, вошел Орландо с небольшим подносом в руках.

Рыжий дознаватель выглядел особо усталым. Его волосы словно поблекли, под глазами залегли глубокие круги усталости.

Ну да, ему ведь тоже не пришлось отдыхать последние пару суток.

Орландо, неслышно ступая, подошел к столу Фарлея, который по-прежнему занимал Норберг. С удивлением посмотрел на ректора магической академии, но ничего не спросил или не сказал. Лишь поставил поднос, на котором лежал простенький серебряный перстенек да тонкая цепочка с округлым камушком.

– Это то, что принадлежит Кларе Уитфорт, – проговорил он.

Фарлей склонил голову, пристально глядя на невзыскательные украшения. А вот Кларенс весь подался вперед, пожирая их жадным взглядом.

– Вы всегда идете до последнего? – тихо спросил его Норберг. – Вы ведь разоблачены. Дали показания, полностью изобличающие вашу вину. Почему вы так стараетесь уничтожить эту девушку? Ее смерть уже не должна иметь для вас никакого значения. Тем более вы сами сказали, что она не имела понятия о вашей роли во всем происходящем.

Кларенс неопределенно пожал плечами. Отвел глаза.

– Возможно, потому что она действительно дочь Ребекки и его племянница? – неожиданно даже для себя произнесла я. – И убить он ее хотел не только потому, что на ней был след ее ментального воздействия. Но и потому, что поисковые чары легче всего построить на родстве крови.

Я подавилась словами, когда Кларенс опять глянул на меня. В его глазах отразился сполох такого бешенства, что язык невольно прирос к моему нёбу.

Ох, и почему я просто не могу промолчать, когда меня не спрашивают? По коже прошла дрожь смертельной опасности. Я не сомневалась, что Кларенс расправился бы со мной прямо сейчас, не будь рядом Фарлея или Норберга.

Но почему такая ярость из-за простого предположения?

– Она ваша дочь! – вдруг ахнула я. – Ваша и Ребекки!

Я так и не поняла, что произошло в следующий момент. Но Кларенс ринулся на меня, наплевав на наручники и на стоявшего рядом Фарлея.

А что самое страшное – он почти успел до меня добраться.

Лишь в последний миг, когда я уже увидела занесенный над собой кулак, Кларенса откинуло магией далеко в сторону, протащило по полу до противоположной стены.

Сердце гулко билось где-то у меня в горле. О нет, это точно не человек. Это бешеный зверь, даже хуже. Животные и то не могут быть настолько жестокими.

– Агата, – укоризненно произнес Фарлей, покачав головой. Искоса глянул на Кларенса, который лежал около стены, не подавая особых признаков жизни. Подошел к нему, присел на корточки.

– Осторожнее! – в следующее мгновение вскрикнул Норберг.

Вскочил на ноги, опрокинув кресло.

Но было поздно.

Кларенс дожидался именно этого момента. Магические наручники вспыхнули особенно ярко – и разорвались, а на его запястьях заиграла багровыми огнями непонятная татуировка, на которую я обратила внимание чуть раньше.

Рисунок в одно мгновение запылал невыносимо ярким пламенем. Я не сомневалась, что оно сжигает Кларенса заживо, но мужчина не позволил себе даже стона.

А затем пламя перекинулось на Фарлея, и что-то громыхнуло так, что с потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки.

Это произошло настолько внезапно, что на какой-то миг мне почудилось, будто я угодила в кошмар. Жуткий сон, когда ты пытаешься бежать, крикнуть что-нибудь – но не в силах шевельнуть и пальцем.

Я все-таки попыталась что-то сделать. Но я едва успела подняться с кресла, как рядом с Фарлеем уже был Норберг.

И я не понимала, как у него получилось это. Я просто не увидела его движения. Ректор академии преодолел разделяющее их расстояние размытой тенью. И на какой-то миг мне почудилось, будто около Фарлея припал к полу огромный белоснежный волк, с шерсти которого сыпались волшебные искры, силясь потушить огонь.

А скорее всего, мое зрение просто обмануло меня, потому что на глаза навернулись слезы.

Мгновение, другое – и начался сущий бедлам. Казалось, будто кричали со всех сторон сразу. Ричард безуспешно пытался развернуть меня спиной к происходящему, бледный Орландо бестолково суетился.

Мне хватило взгляда, чтобы Ричард умерил свой пыл. На негнущихся ногах подошла к Фарлею, который лежал около стены подобно сломанной кукле. Рухнула рядом на колени.

Он еще жил. Еще дышал. Хотя мне страшно было смотреть на его грудь, где что-то жутко хлюпало при каждом вздохе.

Кларенса я не видела. Точнее, не могла опознать в том куске обгоревшего мяса, что лежало рядом, человека.

Фарлей с трудом сфокусировал на мне взор. Измученно развел губы в улыбке – и те треснули.

Красные капли крови на его потемневшем от жара лице казались ненастоящими. Нарисованными яркой гуашью неумелым ребенком.

– Обещай мне, – тихо прошелестел его голос. – Обещай мне одну вещь, Агата.

Я не могла говорить. Спазм горя настолько сильно перехватил мне горло, что я лишь кивнула.

– Если я выберусь – ты выйдешь за меня замуж, – прошептал Фарлей, и я даже не смела представить, сколько сил у него отняла эта фраза.

Я опять кивнула, уже не в силах сдержать слез и все еще не смея посмотреть на его рану.

Разве с таким выживают?

Нет, я не потеряла сознания. Я просто впала в какое-то странное оцепенение.

Вокруг суетились люди. В одно мгновение кабинет оказался заполненным до предела. А я сидела рядом и держала Фарлея за руку. И боялась, до смерти боялась, что каждый следующий его вздох окажется последним.

Потом меня оттеснили в сторону. Орландо что-то кричал мне в лицо, но я не слышала.

«Спайк, – вдруг мелькнуло в голове. – Я привезу Спайка!»

И была гонка по улицам Гроштера. Благо, Ричарду хватило ума кинуться за мной следом, иначе я преодолела бы весь путь до лачуги старика-целителя бегом, пугая прихожих заляпанной кровью одеждой.

Карета под фамильным гербом рода Клинг приветственно распахнула передо мной двери, и Ричард буквально насильно втащил меня внутрь.

Я не запомнила дороги ни туда, ни обратно. Перед моим мысленным взором стояло лишь залитое кровью лицо Фарлея.

И я не запомнила, что сказала Спайку, как сумела убедить его отправиться со мной. Уже потом Ричард рассказал мне, что я вытащила беднягу за шкирку и загнала в карету чуть ли не пинками, не слушая никаких вопросов и возражений.

К Фарлею меня больше не пустили. Я только знала, что до больницы его довезли живым. Скорее всего – во многом благодаря усилиям Норберга, который не отходил от него и на шаг.

Уже после того, как Спайк скрылся в палате, чудовищное напряжение немного опустило меня. Я сделала все, что от меня зависело. Но если Фарлей умрет – то я сделала явно недостаточно.

Я медленно сползла по стене на пол. Села, скрестив ноги. И не заплакала даже – тихонько завыла, уткнувшись лицом в ладони.