Я мирно дремала в углу кареты. Понятия не имею, сколько времени прошло после того, как мы покинули больницу. Но меня разбудил сухой натуженный скрип кареты, остановившейся в широком внутреннем дворе какого-то замка.

Я испуганно распахнула глаза. Покосилась на Фарлея.

По всему было видно, что как раз он не воспользовался удобной возможностью хоть на несколько минут скользнуть в объятия небытия. Черные круги бессонницы под его глазами стали четче, само лицо осунулось, а скулы заострились до невозможности.

Не говоря ни слова, Фарлей первым выбрался из кареты. Любезно предложил мне руку. И, вопреки своим привычкам, на сей раз я не отказалась от этого проявления заботы.

Мне было не по себе. И это еще мягко сказано!

Черная громада замка грозно нависала над моей головой. Встающее солнце лишь слегка золотило высокие изящные башни. Но я боялась. Больше всего на свете я хотела ринуться обратно в карету и приказать невозмутимому Грону как можно быстрее мчать в Гроштер.

Однако я лишь крепче стиснула зубы. Вложила свою руку в любезно протянутую ладонь Фарлея. И мы вошли через приветственно раскрытые парадные ворота, ведущие в замок.

Внутри было тихо. Темнота и не думала таять по углам просторного холла. И мне стало как-то неловко. Что, если виер Норберг еще почивает? Или же он вообще остался в городе? Тогда наш визит лишается всяческого смысла.

Но стоило мне только так подумать, как из глубины дома послышались быстрые шаги. Мгновение – и перед нами предстала женщина средних лет весьма плотного телосложения, на которой было настолько туго обтягивающее ее платье, что казалось – поведи она невзначай плечами – и оно разойдется по швам.

– Господин Фарлей Икстон, – без малейшего удивления произнесла она. – Виер Норберг ждет вас.

Фарлей скривился, как будто испробовал самое кислое из всех возможных блюд. Но ничего не сказал. Лишь крепче сомкнул пальцы на моем запястье.

Мы долго шли по запутанным лабиринтам замка. Коридоры то смыкались между собой, то расходились при самых невероятных углах. Честное слово, если бы не Фарлей рядом – я бы запаниковала. Потому что давным-давно потеряла направление движения. Однако он шел совершенно спокойно. И я не сомневалась, что в случае необходимости он найдет обратный путь.

Наконец, мы поднялись по лестнице на второй этаж и остановились около одной из дверей.

– Я доложу, – коротко кинула служанка и скользнула в комнату.

Почти сразу дверь распахнулась настежь. И я невольно зажмурилась.

Окно в этой комнате было как раз напротив входа. И сейчас через него вливались нескончаемые потоки встающего солнца, которые не позволяли мне увидеть ничего из того, что происходило в комнате.

Это нервировало. Точнее сказать – это раздражало до неимоверности, поскольку сразу же нахлынуло отвратительное чувство полной беспомощности.

– Виер Норберг, – негромко прошелестел Фарлей.

– Простите, – в тот же миг отозвалось ему в ответ.

И гардины, словно сами по себе, задвинулись. В комнате сразу же стало приятно темно.

Я несколько раз моргнула, привыкая к слишком резкой смене освещения. Затем с нескрываемым любопытством уставилась на письменный стол, который занимал, пожалуй, почти все свободное пространство комнаты.

За ним восседал сам Норберг Клинг. По всему было видно, что наш визит застал его врасплох. По крайней мере, на нем сейчас красовался шикарный парчовый халат, но не обычная одежда темного цвета.

– Господин Фарлей Икстон, – медленно протянул Норберг, вальяжно откинувшись на спинку кресла. – Какой приятный и неожиданный сюрприз! Каким ветром вас занесло в мою скромную обитель?

Фарлей свирепо выдвинул нижнюю челюсть. Чуть ли не чеканя шаг, вышел вперед, стараясь держаться так, чтобы я была за его спиной.

Норберг наверняка заметил это. По крайней мере, его глаза вдруг вспыхнули насмешливым огнем.

– Вы все-таки откликнулись на мое приглашение, – протянул Норберг. – Я уже не чаял дождаться от вас такой милости.

Фарлей сморщился, как будто слова Норберга доставили ему физически ощутимую боль.

– Честное слово, виер Клинг, я бы не пошел на это, – негромко проговорил он. – Но ситуация складывается такая, что мне приходится забыть о гордости.

В самой глубине зрачков Норберга Клинга зажглись вопросительные огоньки. Он сделал широкий жест рукой, показывая нам на кресла.

– Как я понимаю, вы раскрыли тайну убийства графа Ириера, – сказал Норберг, расслабленно откинувшись на спинку.

– Почти, – честно ответил Фарлей. – Но, по крайней мере, Агате больше не грозит обвинение в убийстве.

Норберг улыбнулся. Искоса глянул на меня – и кровь заледенела у меня в жилах.

Почему я так боюсь его? Как будто передо мной не человек, а дикий зверь.

И неосознанно я положила руку на грудь, где покоился подарок Фарлея. Хрустальная слезинка, якобы способная защитить меня от ментального воздействия.

– Тогда почему вы пришли? – ласково проворковал Норберг.

– Потому что я узнал про существование дома, где держат девушек для развлечения мужчин из высшего света, – честно ответил Фарлей. – И я не вижу способов отыскать его. Конечно, я точно найду его, но может пройти слишком много времени. А в подобных вопросах это недопустимо.

Норберг слегка изогнул бровь. И в следующий миг Фарлей совершил немыслимое. Он аккуратно снял с себя амулет, защищающий его от ментального воздействия. Положил цепочку на край стола.

Ой, что это он такое делает? Ведь теперь Норберг без проблем прочитает все его мысли!

– Я не хочу, чтобы вы сомневались в моей откровенности, – сказал Фарлей, прямо глядя на Норберга. – Мне действительно нужна ваша помощь. Безусловно, вы вправе отказаться. Но вы должны понимать, что это дело бросает тень и на вашу репутацию. Если некоторые детали расследования попадут в газеты, то неминуемо возникнет резонный вопрос: не слишком ли часто в последнее время маги-менталисты оказываются замешены в разнообразнейших преступлениях?

– Вы угрожаете мне? – скептически вопросил Норберг, лениво постукивая пальцами перед собой.

– Ни в коем случае. – Фарлей покачал головой. – Просто предупреждаю.

– Интересная у вас манера предупреждать. – Норберг усмехнулся. – И еще интересней вы просите помощи.

– Я прошу не о помощи. – Фарлей покачал головой. – Я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.

– И чем же оно будет выгодно мне? – полюбопытствовал Норберг. – Да, вы правы, очередной скандал с участием менталистов мне не совсем с руки. Но переживу как-нибудь. Тем более что в данном случае речь не идет о выпускнике или преподавателе подопечной мне академии. Да, слухов и разговоров не избежать. Но я уже привычен к этому.

Я нервно заерзала в кресле. Вот ведь… нехороший человек! Неужели ему абсолютно плевать на судьбу несчастных девушек? Почему Фарлей еще торговаться с ним должен?

– Виер Норберг, – медленно проговорил Фарлей, тщательно выверяя каждое слово, – я не буду взывать к вашим добрым чувствам. Хотя я не считаю вас дурным человеком.

– Вы не считаете меня дурным человеком? – переспросил Норберг, как-то особенно выделив последнее слово.

– Вы услышали именно то, что я хотел сказать, – пожалуй, слишком резко отозвался Фарлей. Покосился на меня и добавил: – Мои мысли сейчас открыты перед вами. И вы знаете, что я на самом деле думаю о вас.

Норберг как-то странно хмыкнул, но ничего не сказал. Вновь забарабанил пальцами перед собой.

– Вы так же в курсе, что в последнее время я узнал о вас и вашем образе жизни много нового, – продолжил Фарлей. – Поэтому предлагаю вам сделку. Я перестаю искать доказательства, а вы помогаете мне. Чем не взаимовыгодное сотрудничество?

Я зло хмыкнула себе под нос. Ну и зачем Фарлей взял меня с собой? Я ничего не понимаю в этом разговоре, полном туманных намеков. Какие именно доказательства перестает искать Фарлей? Неужели Норберг Клинг замешен в неких ужасных преступлениях? Да нет, вряд ли. У меня от него, конечно, кровь в жилах стынет, но я очень сомневалась, что практически всемогущий ректор гроштерской академии колдовских искусств является в действительности преступником. Тип он неприятный, это да. Всегда в первую очередь думает только о собственной выгоде. Но это, в принципе, объяснимо. Все люди, так или иначе добившиеся власти, в чем-то одинаковы по сути. Расчетливые, меркантильные и жесткие в принятии решений. С другими качествами успеха в этой жизни, увы, не добиться.

Как ни странно, но загадочное предложение Фарлея внезапно заинтересовало Норберга. Он резко подался вперед, в упор глядя на него.

– Вы даете слово? – спросил Норберг.

– Я предлагаю вам перемирие, – сухо сказал Фарлей. – Живите по законам своей… семьи. Или клана, так, пожалуй, будет даже вернее. Но если когда-нибудь кто-нибудь из членов вашего семейства нарушит закон – не ждите, что я закрою на это глаза. Но я не буду вмешиваться в ваши внутренние разборки. И закрою глаза на некоторые странности, связанные с вашим родом. Обещаю вам.

– О да, человек вы более чем принципиальный. – Норберг опять улыбнулся. Задумчиво добавил: – Пожалуй, поэтому я вас и уважаю. Как говорится, хороший честный враг стоит двух так называемых друзей, готовых предать тебя при малейшей опасности.

Фарлей ничего не ответил на столь своеобразный комплимент. Он не сводил глаз с Норберга. Амулет, способный защитить его от ментального воздействия, по-прежнему лежал на столе между ними. И меня кольнуло неясное подозрение: а не общаются ли они сейчас мысленно?

Повисла долгая пауза. Норберг о чем-то думал, не сводя внимательного взгляда с Фарлея и потирая себе подбородок. Скорее всего, просто изучал его мысли, решив воспользоваться удобной возможностью.

Фарлей сидел спокойно. И только его руки, смиренно сложенные на коленях, чуть заметно подрагивали, выдавая его нервозность

– Хорошо, – внезапно проговорил Норберг. – Я помогу вам с поиском этого дома. И ничего не потребую взамен. Но помните – вы обещали. С этого дня вы больше не задаете неудобных вопросов о моей семье. – Хмыкнул и с иронией добавил: – Впрочем, оно вам больше и не нужно. Что-что, а делать выводы вы умеете.

– Договорились, – отозвался Фарлей.

Мужчины встали и обменялись крепким рукопожатием. Настолько крепким, что на какой-то миг мне почудилось, будто я услышу, как трещат их кости. Но никто из них не ойкнул, даже не поморщился.

– Вы очень достойный противник, господин Икстон, – проговорил Норберг, не торопясь убрать руку. – Право слово, мне очень жаль, что вы играете не на моей стороне.

– Я вообще не играю на чьей-либо стороне, – хмуро проговорил Фарлей и первым оборвал рукопожатие. Добавил с нажимом: – Только на стороне закона.

В фиалковых глазах виера Норберга промелькнула насмешка. Он покосился было на меня, но ничего не сказал.

– Вам придется подождать меня несколько минут, – проговорил он. – Я переоденусь – и мы отправимся в больницу. Уверен, что я смогу вытащить из памяти Лесси Шоушер месторасположение нужного вам дома.

Я сдавленно кашлянула. А ведь Фарлей не называл Норбергу имени жертвы, это совершенно точно. Но потом посмотрела на снятый амулет – и промолчала.

– Мы подождем вас в карете, – вежливо уведомил Фарлей. Подцепил со стола цепочку с хрустальной слезинкой и тут же надел ее на шею.

Норберг наблюдал за его действиями с легкой усмешкой. Но ничего не сказал, лишь склонил голову – и вышел прочь из кабинета.

Обратный путь в Гроштер прошел в полном молчании. На сей раз Фарлей сел рядом со мной, Норберг расположился напротив.

Воздух в карете был настолько вязким от напряжения, что, казалось, будто его можно резать ножом. Норберг Клинг смотрел в окно. Фарлей мрачно уставился куда-то поверх его головы. А я забилась в самый угол, как никогда жалея, что напросилась с Фарлеем.

Пожалуй, он был прав. Мне стоило отправиться в его дом и немного отдохнуть. Или же связалась бы с Ричардом и узнала, как его дела.

Волей-неволей мои мысли вновь свернули к расследованию. Итак, на свободе сейчас остаются по меньшей мере два преступника. Загадочная Ребекка и дворецкий Вайнера, чуть не отправивший всю нашу компанию в лучший из миров.

Правда, непонятно, о какой девушке говорила Лесси. Кто же дал ей воды и пообещал, что скоро все завершится? Это явно была не Ребекка. Ее голос бы Лесси узнала. Да и какой смысл Ребекке сначала отдавать девушку Вайнеру, прекрасно осознавая, что несчастную дальше ждет, а потом навещать и утешать ее?

И еще один вопрос. Что же искал Вайнер в кабинете своего брата? Фарлей отправил людей для обыска. Но пока с ним никто не связывался.

Неужели Грегор знал, чем занимается его брат? По рассказу Клары выходит, что да. По крайней мере, подозрения у него явно имелись.

Н-да, ну и семейка. Один догадывался, но не вмешивался. Другая знала, но не видела в происходящем ничего дурного. А третий был просто мерзавцем, извращенцем и убийцей.

Занятая раздумьями, я не заметила, как карета остановилась около крыльца уже знакомой мне больницы. Очнулась, лишь когда раздался натуженный скрип давно не смазанных колес.

Норберг выбрался первым. За ним последовал и Фарлей. Он привычно протянул мне руку, и я приняла ее без обычных возмущений.

Надо же, я начинаю привыкать к подобным проявлениям заботы. Более того, они кажутся мне даже в чем-то трогательными.

Норберг не спрашивал у Фарлея дорогу к нужной палате. Он шел по коридору с такой уверенностью, как будто бывал здесь уже не раз.

У нужной двери он остановился. Посмотрел на высокого темноволосого парня, который по-прежнему играл роль охранника.

– Здравствуй, Дарек, – проговорил он с едва уловимой иронией.

– З-здравствуйте, – почему-то запинаясь, отозвался тот.

Норберг доброжелательно улыбнулся ему – и вошел в палату. После чего парень выразительно передернул плечами.

– Мороз у меня по коже от него, – доверительно признался он, воспользовавшись тем, что Фарлей поторопился за Норбергом, и мы остались в коридоре одни. – Вроде, человек как человек. А порой чудится, что вот-вот волком обернется.

– О да, я прекрасно понимаю, – поддержала его я.

Сама я в палату заходить не стала. И без того там слишком много народа. Не стоит смущать несчастную Лесси больше необходимого.

Впрочем, Норберг и Фарлей отсутствовали всего несколько минут. После чего Фарлей буквально выскочил из палаты и ринулся к выходу.

– Прости, Агата, но тебе придется побыть без меня! – на ходу крикнул он. – Там может быть слишком опасно.

Да, но я же боевой маг!

Правда, я не успела открыть и рта, чтобы озвучить это возражение, как Фарлея и след простыл. И я очень сомневалась, что сумела бы догнать его, даже если буду мчаться во весь опор.

Дарек понимающе вздохнул, увидев, как я ошарашенно хлопаю ресницами.

– Фарлей Икстон весьма непростой в общении человек, – попытался он меня утешить. – Когда он принимал меня на работу, то в конце собеседования метнул боевыми чарами.

– Да уж, – пробормотала я, все еще не в силах прийти в себя после столь неожиданного побега Фарлея.

А мне-то что делать теперь? Честное слово, мне больше нравилось быть подозреваемой, хоть это и прозвучит в высшей степени странно. Но тогда Фарлей не сбегал от меня, а, напротив, старался все время быть рядом.

В этот момент из палаты вышел Норберг. Он оставил дверь приоткрытой, и я увидела, что Лесси спит, совсем по-детски подложив под щеку ладонь и искренне улыбаясь.

Что он с ней сделал?

– Она, конечно, не забудет про все произошедшее, – мягко проговорил Норберг, проследив за моим взглядом. – Хотя я мог бы сделать и так. Но, полагаю, вряд ли Фарлея Икстона это обрадовало бы, поскольку Лесси придется давать показания на суде. Однако она сумеет смириться со своим прошлым. И будет жить без ночных кошмаров.

Я смущенно опустила голову. Последнюю фразу Норберг произнес с нажимом, и мне почудился в ней намек на мое прошлое.

– Как понимаю, вы внезапно остались в одиночестве? – с легкой усмешкой полюбопытствовал Норберг.

– Да, – сказала я, поскольку не видела причин скрывать очевидное.

– И как вы намерены распорядиться свободным временем? – продолжил расспросы Норберг.

«Не ваше дело!» – едва не брякнула я, но в последний момент успела прикусить язык.

О нет, такому человеку лучше не дерзить. Хотя непонятно, почему он привязался ко мне. Или пытается через меня вновь как-нибудь насолить Фарлею? Напомнить ему, что ли, о заключенном между ними так называемом акте о ненападении?

– Пока не знаю, – уклончиво проговорила я. – Свяжусь с Ричардом, узнаю, где он пропадает.

«Да, и испортишь ему свидание с Кларой, – едко проговорил внутренний голос. – Неужели непонятно, что если он сам не рвется с тобой пообщаться – то у него все в полном порядке?»

– Агата, а могу я попросить у вас о небольшом одолжении? – Норберг вдруг лучезарно улыбнулся.

Правда, при этом мириады противных холодных мурашек табуном пробежали по моему позвоночнику. Сначала в одну сторону, а потом и в другую.

Дарек, который стоял рядом, при этом как-то странно закашлялся, всем своим видом выражая нескрываемый скепсис.

Да я и сама понимала, что лучше мне не связываться с Норбергом Клингом. Помнится, последний наш разговор один на один закончился такими проблемами, что Фарлей их до сих пор разгрести не в силах.

– Знаете, если честно, я предпочитаю держаться от вас подальше, – прямо призналась я. – Вы уже раз мне помогли. Только для меня это завершилось обвинением в убийстве.

– Признайтесь, в случившемся есть и ваша немалая вина, – ни капли не тушуясь, парировал Норберг. – Я и представить не мог, что у вас будет настолько эмоциональная реакция. Думал, что вы поделитесь своими соображениями о графе Ириере с Фарлеем. Согласитесь, в таком случае бедолага Грегор, скорее всего, остался бы жив. Вряд ли его жена рискнула бы активировать амулет, если бы увидела, что ее супруг беседует с королевским дознавателем.

Я проглотила пару «ласковых» словечек, которые так и вертелись на языке.

Ну Норберг! Как он, однако, ловко умеет выворачивать ситуацию наизнанку. Так легко и непринужденно выставил меня чуть ли не преступницей. Хотя я точно знала, что он грамотно все спланировал. И прекрасно понимал, какой будет моя реакция на показанную картинку из прошлого.

Правда, тогда получается, что Грегор точно знал о делишках брата, а возможно, даже покрывал его. Я не любила Норберга. Точнее сказать, я его боялась. Иногда я думала, что у него какая-то особая мораль, отличная от общечеловеческой. Но я не верила, не хотела верить, что он спокойно остался бы в стороне, если бы гибель грозила действительно невинному человеку.

– Если вы знали, что граф Ириер обречен, то почему не подняли тревогу? – не удержалась я от вполне резонного вопроса.

Норберг Клинг неопределенно пожал плечами.

– Вы сами все поймете, – уклончиво проговорил он. – Когда Фарлей сложит всю головоломку. Ему осталось всего несколько деталей. И как раз вы можете помочь ему в этом.

– Да неужели, – скептически пробормотала я, не испытывая особого воодушевления.

Ох, Норберг явно пытается втравить меня в очередную неприятность! Теперь бы еще как-нибудь вежливо отказаться, чтобы не обидеть его. Все-таки не хочется иметь во врагах такого человека.

– Господин Фарлей Икстон сейчас со всей возможной скоростью едет к дому, где держат несчастных девушек, – промурлыкал Норберг, не отводя от меня взгляда. – Для него первоочередная задача – их спасение. Мудрое и благородное решение. Но я очень сомневаюсь, что он застанет там загадочную Ребекку или ее подельника. Скорее, эта парочка уже пакует вещи, осознав, что их грандиозное дело пошло прахом.

– И? – вопросительно протянула я, невольно заинтересовавшись его словами.

Норберг посмотрел на Дарека, который даже не пытался сделать вид, будто не прислушивается к нашему разговору.

– Пойдемте, – предложил Норберг. – Я провожу вас к выходу. Заодно побеседуем о некоторых деталях расследования, которые не должны стать достоянием широкой гласности.

Молодой дознаватель скорчил красноречивую недовольную физиономию. Да я и сама не пришла в восторг от предложения Норберга. Ох, что же он вцепился в меня как оголодавший вампир в блондинку-девственницу?

Но я не стала отказываться. В конце концов, я училась под началом у этого человека пять лет. И как-то до меня не доходило слухов, будто он питается нерадивыми студентами. Да, попасть к нему на ковер боялись, но проштрафившиеся не исчезали бесследно. В крайнем случае их просто отчисляли.

К тому же я заметила на груди у Дарека амулет связи. Надеюсь, дознавателю хватит смекалки связаться с Фарлеем и рассказать, что тут происходит.

– Ну идемте, – хмуро согласилась я.

Норберг любезно предложил мне руку. Я приподняла бровь и демонстративно проигнорировала ее. Ну уж нет, по доброй воле я к этому человеку не прикоснусь.

Впрочем, Норберг нисколько не смутился от этого. Чуть наклонил голову, принимая мое решение, и мы отправились по длинным коридорам больницы к выходу.

– В этом деле есть еще одна деталь, – произнес Норберг, едва мы только удалились от Дарека на достаточное расстояние, чтобы не опасаться быть услышанными. – Фарлей наверняка обратил на нее внимание. Но пока у него нет времени заняться ею. Как вы думаете, о чем я?

– О той загадочной молодой женщине, которая навещала Лесси? – спросила я.

– Нет. – Норберг покачал головой. – Уж простите, но я заглянул в размышления Фарлея. Он сам дал мне такую возможность, сняв амулет. Таким образом он хотел продемонстрировать мне всю искренность своих намерений. Однако дар менталиста состоит в том, что мы не можем вычленять нужные куски воспоминаний. Обычно мы видим гораздо больше, чем нам хотят показать.

Я слушала его молча. Мне не нравились его слова, но я понимала, что Норберг не лукавит. Более того, и сам Фарлей наверняка предполагал подобное, когда открывал свой разум перед прославленным менталистом.

– Я говорю о последней ссоре двух братьев, – мурлыкнул Норберг. – Вайнер что-то искал в кабинете Грегора. Как вы думаете, что именно?

– Да откуда же мне знать?! – Я не удержалась и с досадой всплеснула руками. – Фарлей отправил своих людей, чтобы провести обыск.

– Тяжело заниматься подобным делом, если даже не предполагаешь, что именно тебе надо искать. – Норберг покачал головой. – Это может быть самой обычной вещью. Например, какой-нибудь дешевой статуэткой. Как понять, что тебе нужно?

Я глубокомысленно кивнула. И впрямь – как? Клара сказала, что Вайнер раскидывал бумаги и книги. Получается, искать надо книгу или документ? Но почему он тогда кричал, что Грегор не заплатил за какую-то услугу?

Я вдруг резко остановилась.

Книга! А что, если речь идет об одном из альбомов Деера? У него явно была целая коллекция магиснимков, распределенных по определенным тематикам. Недаром он спрашивал у Фарлея, что тот предпочитает.

– О чем вы только что подумали? – мягко спросил Норберг, не сводя с меня выжидающего взгляда.

– Я подумала, что Грегор хранил у себя один из альбомов со снимками похищенных девушек, – медленно проговорила я. – Клара сказала, что ее отец подозревал брата. Возможно, Грегор решил добыть неопровержимые доказательства…

– Клара, – не дал мне договорить Норберг. – Клара вообще в этом расследовании занимает далеко не последнюю роль, не правда ли?

Я нахмурилась. О чем он? Неужели намекает, что Клара может иметь отношение ко всей этой мерзости?

Нет, ни за что не поверю! Она такая милая. Такая улыбчивая. И Ричарду она нравится. Если окажется, что Клара на самом деле дурила его, то даже страшно представить, что будет с моим партнером. Одна история с Магдаллой чего стоит. Его якобы невеста пыталась отравить его же бабушку. Не говоря уж о том, что она изменила ему перед самой свадьбой. И с кем! С его родным отцом!

Впрочем, в последнем я ее как раз винить не смею. Барон Вертон Эшрин при жизни был донельзя неприятным человеком и не гнушался всякими недостойными способами, чтобы получить желаемое.

– Но в любом случае – зачем гадать зря? – Норберг пожал плечами и вновь неторопливо отправился по коридору. Мне ничего не оставалось, как поторопиться за ним. А он уже продолжал: – Я предлагаю навестить дом покойной четы Ириер. Изучить кабинет графа Грегора свежим взглядом, так сказать.

– Издеваетесь, что ли? – фыркнула я. Норберг бросил на меня быстрый взгляд из-за плеча, и я торопливо исправилась: – Ну, то есть, это как-то глупо… Во-первых, там идет обыск. Нас просто не пустят. А во-вторых, если граф Грегор действительно держал у себя в кабинете альбом с подобным содержимым – то его непременно найдут.

– Смею напомнить, что я ничего не говорил про альбом с магиснимками, – прохладно проговорил Норберг. – Это было ваше предположение.

– И все же! – Я опять остановилась и зло притопнула. – Это просто бред какой-то! Нас не пустят в дом графа Ириера!

– Пустят, – почти не разжимая губ, обронил Норберг, вновь остановившись. – По этому поводу не переживайте. И, Агата, даже если мы не добьемся успеха – неужели вам неинтересно, как и чем жил этот человек? Я уверен, в глубине души вы подозреваете его в том, что он все знал о развлечениях брата. А домашняя обстановка может многое рассказать о человеке.

Я кусала губы. Норберг говорил очень складно. И в глубине души я готова была согласиться на эту авантюру.

Беда была только в одном. Я не понимала, зачем ему это. Его отношения с Фарлеем далеки от дружеских. Скорее, эта парочка сохраняет между собой вооруженный нейтралитет. Что, если в итоге Фарлей угодит в еще большие неприятности?

– Вы хмуритесь, – спокойно сказал Норберг. – Полагаю, мое предложение вам не по душе. Почему?

– Потому что я не понимаю, с чего вдруг вы вздумали принять участие в расследовании, – честно ответила я.

– Не стоит сразу же подозревать человека в самом дурном. – Норберг слабо улыбнулся. – Да, меня нельзя назвать приятелем господина Фарлея Икстона. Но в деле, которое он расследует, замешан менталист. Негодяй, который своими действиями чернит репутацию всех магов, выбравших данную колдовскую стезю. Вы прекрасно понимаете, что в обществе нас и без того недолюбливают. Поэтому я не хочу, чтобы преступник избежал наказания. Фарлей Икстон слишком горд, чтобы попросить меня еще и об этом одолжении. Вот я и решил сам сделать шаг ему навстречу. Естественно, без каких-либо дополнительных условий.

Эх, поговорить бы сейчас с Фарлеем! Спросить у него совета. Но мой амулет настроен на Ричарда. И я понятия не имею, каким образом Фарлей умудряется связываться со мной через него.

К тому же я и так знаю, что он скажет. Попросит держаться подальше от Норберга Клинга и не вступать с ним ни в какие разговоры без его присутствия.

– Ну же, Агата. – Норберг негромко рассмеялся, лукаво подмигнув мне. – Вам же самой хочется. Почему вы так упорствуете?

– Я уже сказала, – неприязненно проговорила я. – Я вам не верю.

– А если я дам слово чести, что мое предложение не несет в себе никакого вреда для Фарлея Икстона? – вкрадчиво поинтересовался Норберг, немного наклонившись ко мне. – Ни для него, ни для вас. Скорее всего, мы вообще ничего не найдем. Но чем демоны не шутят? У меня все равно на сегодня не запланировано никаких дел. Поэтому с удовольствием прогуляюсь.

Я тоскливо вздохнула. Нет, он точно от меня по добру не отвяжется. И что делать? Рискнуть? Вроде как в убийстве меня больше не обвиняют. Вдруг Норберг не лжет, и в самом деле хочет помочь?

В конце концов, в крайнем случае я всегда могу ударить по нему заклятьем и сбежать. Благодаря амулету, защищающему меня от ментального воздействия, на моей стороне эффект неожиданности.

– Если вы меня обманываете – то я за себя не отвечаю, – на всякий случай предупредила я.

– Это, вне сомнения, очень весомое предупреждение. – Норберг чуть склонил голову, показывая, что услышал его, хотя в глубине его фиалковых глаз заплескался смех. – Ну что, едем, Агата? Моя карета ждет вас.

Я еще пару секунд тяжело повздыхала. Затем выразительно махнула рукой и отправилась дальше к выходу.

Будем надеяться, Норберг меня не похитит, чтобы насолить Фарлею. И не убьет, воспользовавшись удобным случаем. Он же не монстр какой и не чудовище, а обычный ректор магической академии. Вроде бы, на моей памяти студенты из моей альма-матер пачками не исчезали при загадочных обстоятельствах.

Кстати, когда он успел вызвать сюда карету? Наверняка опять его ментальные штучки.

Как бы то ни было, но всю дорогу до выхода из больницы мы молчали. Норберг шел немного впереди, однако я не сомневалась, что он внимательно слушает, следую ли я за ним.

Около здания действительно стояла карета под черным гербом рода Клинг в виде оскаленной волчьей морды. Норберг на сей раз даже не предложил мне помощи, чтобы забраться в нее. Видимо, понял, что я вновь откажусь.

И он не ошибся. Я залезла в повозку и юркнула в самый дальний угол, надеюсь, что Норбергу хватит ума не садиться рядом и не надоедать мне расспросами.

Так и вышло. Менталист занял место напротив, и карета медленно тронулась.

Я преувеличенным вниманием уткнулась носом в пейзаж, проплывающий за окном. Пусть Норберг видит, что я не настроена вести разговоры. И без того наболтала даже больше положенного.

Благо, Норберг и не думал что-нибудь говорить мне. Он тоже уставился в окно невидящим взглядом. Тонкая морщинка разломила его переносицу, видимо, менталист обдумывал все увиденное и услышанное сегодня.

Я понятия не имела, который сейчас час. Солнце уже поднялось выше городских крыш, живот подводило от голода. Должно быть, завтрак я благополучно пропустила, а теперь рискую пропустить и обед. Хочется верить, что Ричард и Клара проводят время с большей пользой.

Стоило мне так подумать, как амулет на моей груди засветился, и я прикрыла его ладонью, замыкая заклинание.

«Агата, со мной связался Дарек, – строго проговорил Фарлей. – Только не говори, что ты сейчас вместе с Норбергом Клингом».

– Увы, но это так, – повинилась я.

«Что ему от тебя нужно?» – в голосе Фарлея прозвучала искренняя обеспокоенность.

– Да я сама не понимаю. – Я покосилась на Норберга, который все так же смотрел в окно, успешно делая вид, будто не прислушивается к разговору. Вздохнула и прямо сказала: – Он хочет взглянуть на кабинет графа Грегора.

«Зачем это ему?» – удивился Фарлей.

– Он считает, что ты вряд ли обнаружишь следы менталиста в том доме, где держат девушек, – пояснила я. – Мол, этот негодяй уже пакует вещи. Но осталась еще одна зацепка. Ссора между Грегором и Вайнером накануне их гибели. Он полагает, что сумеет понять, о какой вещи говорил Вайнер.

«Мои люди обыскали весь дом, – недоверчиво произнес Фарлей. – А кабинет так вообще перерыли сверху донизу и не нашли ничего примечательного».

– Норберг Клинг утверждает, что тяжело искать что-нибудь, если понятия не имеешь, как это выглядит, – проговорила я. – А еще он дал слово, что его действия не причинят вред тебе или мне.

«Свежо предание, да верится с трудом, – буркнул Фарлей. Помолчал немного и вдруг со злостью выдохнул: – А, да была не была. Пусть осмотрит кабинет Грегора Ириера, я не против. Только глаз с него не спускай, Агата! Я постараюсь освободиться как можно быстрее. Да и мои люди еще должны быть в доме».

После чего амулет напоследок особенно ярко вспыхнул и погас.

– Разговор прошел удачно? – вежливо поинтересовался Норберг.

– Более чем, – сказала я. – Фарлей не будет препятствовать вашей затее.

– Я не сомневался, что он сделает верный выбор. – По губам Норберга промелькнула слабая усмешка, и он вновь уставился в окно.

Достаточно скоро карета остановилась около дома ныне покойной четы Ириер. Двери трехэтажного особняка были раскрыты настежь. На мостовой прогуливалось несколько дознавателей, которые явно завершили работу, но, видимо, получили указание дождаться нас.

Норберг первым выбрался наружу. Протянул было мне руку, но тут же опустил ее, вспомнив мое нежелание принимать от кого-либо помощь.

– Агата Веррий? – К нам тут же подошла невысокая русоволосая девушка. Взглянула на моего спутника и чуть изменившимся голосом добавила: – Норберг Клинг?

– Добрый день, Бьянка, – поздоровался тот. Усмехнулся, добавив: – Рад видеть, что мои бывшие студенты с легкостью находят себе престижную работу.

– Со мной связался Фарлей Икстон, – холодно проговорила девушка. – Я проведу вас в кабинет Грегора Ириера и останусь там на все время вашего осмотра.

Норберг склонил голову, ничего больше не сказав. И мы зашли в дом.

Удивительное дело, но все дома, где произошли трагедии, имеют поразительно похожую атмосферу. Да, я знала, что в жилище семьи Ириер никто не умирал. Смерти случились в других местах. И все-таки мне стало не по себе, когда я вошла в просторную прихожую.

Она была чисто убрана и хорошо освещена. Но по коже пробежал неприятный холодок. Как будто мы без спроса вломились в давным-давно заброшенный дом. В воздухе чувствовалось некоторое запустение. И было горько осознавать, что хозяева особняка уже нашли свой окончательный приют в мире мертвых.

Бьянка уверенным шагом провела нас мимо гостиной в глубь дома. Спустя неполную минуту девушка распахнула перед нами одну из дверей и сделала шаг в сторону, пропуская нас в комнату первыми.

– Это кабинет Грегора Ириера, – проговорила она. – К сожалению, мы так и не сумели понять, что именно искал его брат в их последнюю встречу. Как видите, порядок тут полнейший. В бумагах нет ничего интересного. Только счета. И, опять-таки, там мы не обнаружили никаких подозрительных или загадочных статей расходов. Содержание дома, жалование слугам, закупка еды.

– А книги? – полюбопытствовал Норберг, окинув внимательным взглядом шкафы, стоявшие за письменным столом.

– Мы перетрясли каждую из них, – сказала Бьянка и пожала плечами. – Опять мимо. Никаких записей на полях, никаких следов чар, которые могли бы скрывать пометки. И никаких писем или тому подобного.

– Хм-м… – Норберг выразительно пожевал губами. Отошел к шкафу и задумчиво провел пальцем по корешкам, изучая названия.

Я тоже не стала скромно стоять в сторонке. В конце концов, в доме Вайнера именно я отыскала нечто интересное в кабинете, что потом привело нас с Фарлеем в лавку Деера. Поэтому решительно уселась за стол и выдвинула первый ящик.

Бьянка не мешала нам. Она подперла плечом дверной косяк, наблюдая за нашими действиями с нескрываемым скепсисом.

Увы, девушка была права. Порядок в бумагах Грегора царил идеальный. Аккуратные стопки писем. На каждом из них стояла дата получения и дата ответа.

Я быстро пролистала их. Полагаю, нет смысла изучать, что там написано. Люди Фарлея должны были сделать это в первую очередь.

Но один конверт все-таки привлек мое внимание. На нем ровным почерком был указан день, предшествующий трагедии. Отметки о написании ответа, естественно, не было. Оно и понятно. Грегор просто не успел этого сделать.

Я открыла письмо. Быстро пробежала лист взглядом и досадливо поморщилась. Ничего любопытного! Некий портной уведомлял графа Грегора Ириера, что его жена задолжала крупную сумму денег, не расплатившись за платье, сшитое к балу в ратуше. И, мол, он рассчитывает, что граф отдаст требуемую сумму, иначе ему придется подать в суд, требуя возмещения затраченных на наряд денег.

Я невольно присвистнула, когда увидела, сколько денег портной требовал от графа. Н-да, если ходить на все званые рауты в новых нарядах, то эдак и разориться недолго. Из чего там это платье было сделано? Из золотых нитей, что ли?

– Любопытно, – вдруг раздалось позади.

Я обернулась и увидела, что виер Норберг Клинг вытащил из шкафа одну из книг и внимательно ее перелистывает.

Бьянка, заинтересовавшись, сделала шаг вперед. Кинула взгляд на название книги и пожала плечами.

– Магические способы установления отцовства, – прочитал его Норберг. – Судя по всему, книгу частенько открывали. Страницы загнуты, кое-какие фразы подчеркнуты.

– И что? – с недоумением переспросила я. – У Грегора была внебрачная дочь – Клара. Может быть, он засомневался в родстве. Или же подозревал, что у него есть еще дети.

– Вы считаете, что граф Ириер так просто написал бы завещание на имя внебрачной дочери, если бы точно не знал, что это правда? – с сомнением вопросил виер Норберг.

– Про какую дочь идет речь? – подала голос Бьянка. – Разве чета Ириер не была бездетной?

– Я про Клару, – пояснила я. – Якобы племянницу его домоправительницы. Девушка сказала, что после смерти матери граф забрал ее к себе в дом. И написал на ее имя завещание.

– А, помню. – Бьянка кивнула. – В письмах есть отчет магической экспертизы, проведенной по всем правилам. Девушка действительно его дочь, в этом сомнений нет.

Я тут же зарылась в стопке. Нет, не то, чтобы я сомневалась в правдивости Клары. И вообще она мне нравилась. Но меня глодало некое неясное сомнение. Уж больно вовремя Клара объявилась со своей историей. И сразу стала наследницей огромного состояния.

Искать не пришлось долго. Почти сразу я увидела конверт, украшенный множеством официальных печатей. Распечатала его и с немалым облегчением прочитала заключение. Сходство крови у Клары и графа Грегора было несомненным, поэтому в родстве не приходилось сомневаться.

Ну хоть это радует. Значит, Ричард выбрал себе достойную спутницу. Не хотела бы я повторения той трагедии, что он перенес с Магдаллой.

– Позвольте? – спросил Норберг, неслышно подойдя сзади. Не дожидаясь моего разрешения, ловко отобрал у меня листок и пробежал его взглядом. Задумчиво хмыкнул.

– Очевидно, что это пустой след, – произнесла я, гордая своей сообразительностью. – Клара действительно дочь графа Ириера.

А внутри у меня все ликовало от восторга. Ричарду повезло! Он не связался с мошенницей. Пусть они поженятся, нарожают кучу детишек и живут долго и счастливо. Я почему-то не сомневалась, что Клара благосклонно примет его дочь. Ну, конечно, формально Ривия не дочь Ричарду, но он относится к девочке именно так.

Норберг еще раз медленно прочитал заключение. Как-то странно хмыкнул и взглянул на меня.

– А вам не кажется, Агата, что это очень странно? – спросил он.

– Что именно? – тут же насторожилась я.

– Вы уж простите, но я многое что увидел в памяти Фарлея Икстона. – Норберг виновато улыбнулся. – Грех было упускать такую идеальную возможность заглянуть в голову… не врага, конечно. Но человека, которого считаешь идеальным противником. Поэтому я в курсе истории Клары. И знаете, что я не понял тогда и что не понимаю до сих пор?

– Что? – хмуро спросила я, уже догадываясь, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость.

– По всей видимости, граф Ириер давно подозревал своего брата в незаконных и страшных по сути деяниях, – медленно произнес Норберг. – Исчезновение племянницы домоправительницы многое значит. Потом – смерть его тайной возлюбленной и матери дочери. Но почему, несмотря на все это, граф забрал девушку к себе домой?

– Она же его дочь! – возмущенно вскинулась я. – Причем единственная!

– И именно поэтому на его месте я бы не впустил Клару в свой дом, – прохладно парировал Норберг. – Для человека с его связями, положением в обществе и деньгами ничего не стоило устроить девушку в самый лучший пансионат для благородных девиц. Лишь бы держать ее подальше от похотливого братца, который, к тому же, занимался распространением и продажей наркотиков. А он взял ее в дом, точно зная, что Вайнер постоянно тут бывает. Вы бы поступили так?

Я смущенно молчала. Так я о сложившейся ситуации не думала.

– Прочитайте. – В следующий момент Норберг положил передо мной книгу, которая его так заинтересовала. Его палец с безупречно подточенным ногтем уперся в одну строчку.

Я послушно прочитала вслух:

– Однако следует помнить, что в случае близких родственников могут быть ошибки. Поэтому ответственность за принятие решения лежит на заказчике.

Замолчала и выжидающе посмотрела на Норберга. Стыдно признаться, но я ничего не поняла. Что это значит? Какие ответственности? Какие заказчики?

– И что? – сухо спросила я. – Что это значит?

– Грегор и Вайнер были близнецами, – терпеливо пояснил Норберг. – Настолько похожими, что только родная мать и отличит. А что, если отцом Клары на самом деле является Вайнер? В таком случае магическая экспертиза теряет всяческий смысл. Никакой эксперт не дал бы однозначного ответа при такой ситуации.

– О, – многозначительно проговорила Бьянка.

– Бред какой-то. – Я нахмурилась. – Зачем Кларе врать о своем отце?

– Это же очевидно! – снисходительно сказал Норберг. – Деньги, Агата. Практически все преступления в основе своей имеют жажду денег. У Грегора и его жены не было детей. Да, титул Клара вряд ли получит, поскольку официально граф ее не признал. Но вряд ли ее это сильно расстроит с учетом того состояния, которое ей причитается.

– Все равно не верю. – Я упрямо покачала головой. – Грегор признал ее, поскольку написал завещание. То есть, у него все-таки была любовная связь с ее матерью. Как-то это очень сложно получается. Если Грегор спал с ее матерью, то почему Клара не может быть его дочерью? Кто сказал, что его мать была знакома с Вайнером? Они вообще жили не в Гроштере!

– Опять-таки по словам Клары, – мягко произнес Норберг. – По-моему, вы слишком доверяете ее истории.

Я насупилась.

Да, доверяю. Потому что она мне нравится. И я не хочу, чтобы Ричард вновь оказался с разбитым сердцем.

В этот момент где-то в доме хлопнула дверь. Послышались быстрые шаги, и я заметила, как напряглась Бьянка. А вот Норберг все так же расслабленно улыбался.

Через неполную минуту в комнату вошла сама Клара в сопровождении Ричарда. Правда, тут же остановилась, должно быть, не ожидав, что ее встретит столько народа.

– О, я не знала, что обыск еще не завершен. – Девушка едва не попятилась, но за ее спиной стоял Ричард.

– Агата? – удивленно спросил он. Мазнул взглядом по бесстрастному Норбергу и едва заметно поморщился. Сухо проговорил: – Виер Клинг, не ожидал увидеть вас здесь.

– Не беспокойтесь, господин Фарлей Икстон в курсе моего визита в этот дом, – мурлыкнул Норберг.

Ричард удивленно хмыкнул и вопросительно посмотрел на меня.

– Виер Норберг был настолько любезен, что решил помочь нам в расследовании, – произнесла я. – Он пообщался с Лесси Шоушер, последней жертвой Вайнера, которой повезло выжить. Она рассказала о неком доме за городом, где держали и других несчастных девиц. И виер Норберг сумел выловить из ее воспоминаний месторасположение этого дома.

– Это же замечательно! – воскликнул Ричард. – Теперь всю эту мерзкую компанию точно прижмут к ногтю!

Наверное, рассуждения Норберга о Кларе все-таки слишком сильно запали мне в голову, поэтому я видела, что та как-то смущенно отвела глаза.

– Фарлей отправился их освобождать, – продолжила я, пристально глядя на нее. – А мы решили приехать сюда. Виер Норберг счел, что может разгадать тайну последней ссоры между Грегором и Вайнером.

– И как успехи? – полюбопытствовал Ричард.

– Определенные есть, – сказал Норберг, опередив меня.

Я скептически хмыкнула. О каких успехах он говорит? Если честно, мы ничего интересного не отыскали. Лишь документ, подтверждающий родство Клары и Грегора. Но это мы и так знали. Все-таки я не верила, не хотела верить, что девушка хоть каким-то боком могла быть замешена в этом деле.

– А как прошло ваше утро? – спросила я.

– Неплохо. – Ричард широко улыбнулся. – Мы посидели в небольшой, но уютной забегаловке. Не заметили, как провели за разговором несколько часов. Потом Клара решила вернуться и забрать кое-какие вещи. По-моему, очевидно, что она не сможет оставаться в этом доме после всех этих ужасных событий. И я согласился помочь ей с поиском небольшой квартирки. На первое время, конечно. После того, как завещание вступит в силу, она выберет более подходящее для своего нового статуса жилище.

– Как я понимаю, домоправительницу вы заберете с собой? – мягко осведомился Норберг, в свою очередь не сводя внимательного взгляда с почему-то погрустневшей Клары. – Насколько мне известно, она заменила вам мать.

– Мы еще не заводили этот разговор с Хель, – уклончиво произнесла Клара. – Просто не было времени. Столько всего случилось! Я даже не видела ее после гибели Рейчел.

– Кстати, когда мы прибыли для обыска, то не застали ее тут, – вмешалась Бьянка. – Ее вещи на месте. Наверное, она брала отгул и еще понятия не имеет о новой трагедии.

В этот момент ожил мой амулет связи.

«Агата, надеюсь, Норберг Клинг еще не откусил тебе голову?» – измученно пошутил Фарлей.

– Не беспокойся, тут слишком много народа, чтобы он это сделал, – буркнула я. – Ричард, Клара, твоя сотрудница по имени Бьянка.

«О, это хорошо, – искренне обрадовался Фарлей. – Пусть все остаются. Я скоро буду».

– А как девушки, ты нашел их? – обеспокоенно спросила я.

«Да, ими занимаются целители, – ответил Фарлей. – Они испуганы, про моральное состояние и говорить нечего. Но на первый взгляд все нормально. Только их не кормили несколько дней. Выходит, после смерти Вайнера загадочная Ребекка ни разу не навещала своих пленниц».

– Поняла, наверное, что запахло жареным, и поторопилась сделать ноги, – угрюмо сказала я.

Покачала головой. Н-да, страшно представить, что могло случиться, если бы Фарлей не обратился за помощью к Норбергу. А если девушек так и не освободили бы? Неужели зловещая вдова по имени Ребекка просто уехала бы, забыв о девушках, и их ожидала бы долгая и мучительная смерть от голода? Невероятная жестокость!

Амулет связи погас, и я посмотрела на Норберга, который вновь повернулся к книжному шкафу и поставил заинтересовавший его том на прежнее место.

– Итак, мы опять в тупике, – грустно резюмировала я. – Мы так и не поняли, из-за чего между братьями произошла ссора и что искал Вайнер.

– Простите, но я, наверное, покину вас, – произнесла Клара. – Отправлюсь собираться. Здесь мне слишком не по себе. Хочется поскорее покинуть этот дом.

– Постойте, – окликнул ее Норберг. Повернулся к ней и сложил за спиной руки.

И опять в глазах Клары метнулось смущение. Ей явно было не по себе от того, что Норберг проявляет к ней интерес. Почему? Неужели он прав, и в ее прошлом тоже таятся какие-то грязные тайны?

– Вы ведь осознаете, что Ребекка не остановится, – медленно проговорил Норберг, глядя на нее в упор. – Будет другой город. Будут другие девушки, которых будут похищать и держать для услады богатых мужчин. Она найдет себе новых подельников. Зло тянется ко злу. Пройдет не больше месяца, как ее охота на наивных провинциалок возобновится в прежнем объеме.

– Зачем вы это ей говорите? – возмутился Ричард. – Мы все прекрасно понимаем, что Ребекку необходимо остановить. Клара-то здесь причем?

– Клара, что искал Вайнер в кабинете Грегора? – спросил Норберг, проигнорировав высказывание моего компаньона.

– Да откуда ей зна…

Ричард осекся на полуслове, когда Норберг бросил на него быстрый взгляд. Побледнел и беспомощно посмотрел на Бьянку, должно быть, ожидая, что та, как представительница закона, придет к нему на выручку.

Но та в свою очередь уставилась на Клару с нескрываемым подозрением.

– Я не понимаю, почему вы задаете мне этот вопрос, – тихо сказала она.

Правда, в ее голосе не прозвучало возмущения или гнева. Лишь какая-то тихая обреченность.

– Прекрасно понимаете. – Норберг улыбнулся.

Да, стоило заметить, его манера ведения допроса сильно отличалась от манеры того же Фарлея. Норберг Клинг говорил тихо, без малейшего нажима. Но от этого становилось лишь страшнее. Стало почему-то холодно и жутко. Еще удивительно, почему воздух в комнате не заискрился снежинками – настолько морозен был тон Норберга.

– Если бы тут был господин Фарлей Икстон, то он сказал бы вам, что содействие следствию суд непременно примет во внимание и смягчит наказание, – проговорил Норберг.

– Да о каком наказании вы говорите! – вновь не выдержал и взорвался криком Ричард. – Бред какой-то! В чем вы обвиняете Клару? Она на днях потеряла отца и стала полной сиротой. Нет ни малейших причин подозревать ее в причастии к этим жутким преступлениям!

Норберг дал ему прокричаться. Но все это время на его губах гуляла легкая усмешка, как будто его очень забавляла горячность моего компаньона.

Наконец, Ричард замолчал, хватая открытым ртом воздух после столь яростной тирады.

– Клара, домоправительница ведь не вернется за своими вещами, – мурлыкнул Норберг, по-прежнему глядя лишь на девушку. – И вы это прекрасно знаете. У Фарлея еще есть шанс ее задержать. Если она ускользнет из города – то кошмар продолжится. И в подвале какого-нибудь богатого извращенца вновь начнут умирать молодые красивые девушки.

Клара опустила голову. До моего слуха донесся ее сдавленный вздох.

– Вы с ума сошли! – констатировал Ричард, зло сжав кулаки. – Ничего, Клара, сейчас вернется Фарлей и выгонит этого менталиста в шею. Понятия не имею, почему он на тебя так взъелся. Но Фарлей наведет порядок. Обязательно!

– Приятно слышать, что ты, Ричард, столь высокого мнения о моих способностях, – внезапно прозвучало от дверей. – Раньше ты относился ко мне более враждебно.

Я вздрогнула от неожиданности, поскольку не слышала, как вошел Фарлей. Ричард и Бьянка тоже с недоумением обернулись к новому участнику. А вот Клара опустила голову еще ниже. И я почему-то не сомневалась, что она с трудом сдерживает слезы.

– Что тут происходит? – строго спросил Фарлей, входя в кабинет. Мазнул взглядом по пригорюнившейся Кларе, затем посмотрел на Норберга.

Виер Клинг приветливо ему улыбнулся. Правда, при этом Фарлей нахмурился и опять перевел глаза на Клару, которая не смела поднять головы.

– Я помогаю вам в расследовании, – спокойно сказал Норберг.

– Помогаете? – хмуро переспросил Фарлей. – По-моему, мы договаривались лишь об одном. И я очень благодарен вам за оказанную помощь. Я не могу понять, почему вы решили продолжить участие в расследование.

– Это очевидно. – Норберг пожал плечами. – И совсем недавно я подробнейшим образом объяснил это Агате Веррий. Господин Фарлей, в этом деле участвует маг-менталист. Преступник, калечащий души невинных жертв. Я не желаю, чтобы о выпускниках академии, обучавшихся и обучающихся под моим началом, вновь пошли дурные разговоры. Все-таки репутация – это не пустой звук для меня. А я уверен, что без моей помощи этот менталист от вас ускользнет.

– Да неужели? – с некоторой обидой в голосе фыркнул Фарлей.

– Он уже почти от вас ускользнул, – сказал Норберг. – Вернее сказать, она. Загадочная Ребекка, чье настоящее имя Хель.

Я широко распахнула глаза от изумления.

Но Норберг говорит сейчас про домоправительницу графа Грегора!

К моему удивлению, Фарлей не повел и бровью, услышав это имя. Вместо этого он подошел к ближайшему креслу и сел. Тяжело уставился на Клару, плечи которой мелко подрагивали, как будто девушка беззвучно плакала.

– О, вижу, что мои слова не стали для вас откровением, – с уважением протянул Норберг.

– Я думал по этому поводу, – уклончиво проговорил Фарлей. – В рассказе Клары было слишком много нестыковок. А главное – ее историю практически невозможно доказать. К настоящему моменту все основные участники преступлений мертвы. На свободе осталась лишь та самая Ребекка и ее подельник – дворецкий, который чуть не отравил всю нашу компанию накануне.

– Честное слово, я не Ребекка и никого не похищала, – чуть слышно выдохнула девушка.

– Я верю вам, – спокойно сказал Фарлей. – Все девушки описывают Ребекку как пожилую степенную женщину в теле. Да, иллюзорные чары могут изменить внешность, прибавить или убавить возраст. Но вот скрыть вес при помощи магии практически нереально. К тому же эта самая Ребекка отлично умеет играть на слабых сторонах натур романтических девушек. Обещает им красивую жизнь, разыгрывает роль доброй тетушки. Вот когда Лесси в первый раз произнесла это словосочетание – «добрая тетушка» – в тот миг я и вспомнил про Хель. Всегда в темном, молчаливая, незаметная. Которая совершенно не переживала о судьбе пропавшей племянницы. Кстати, я проверил. Некий Брайан Нилс никогда не служил в полиции. И эта первая ложь заставила меня по-новому взглянуть на вашу историю.

– Нет, вы точно все сошли с ума! – горестно вздохнул Ричард. Приказал заставшей девушке: – Клара, идем! Нечего нам тут больше делать. Поверь, я найму тебе лучших адвокатов!

Я невольно усмехнулась. Нет, какой все-таки Ричард милый! Знает эту Клару всего пару дней, а уже готов сразиться с целым миром, если кто-нибудь осмелится ее обидеть.

– Клара, без сомнения, вольна уйти. – Фарлей кивнул. – Если она, конечно, не хочет помочь следствию. Мои люди уже проверяют ее историю. Прости, Ричард, но там действительно слишком много неувязок. Клара до недавнего времени жила в приемной семье. Кто-то хорошо платил Эллион Райот за то, чтобы она заботилась о девочке, как о собственной дочери. Клара не солгала в одном: Эллион на самом деле умерла. Нет, никакого криминального следа в этом не было. Женщина на своем дне рождения оступилась на лестнице, торопясь вынести гостям праздничный торт, и кубарем слетела вниз, сломав себе шею. При этом мои люди обнаружили достаточно свидетелей того, что рядом с женщиной при этом никого не было. Очень досадный, но обычный несчастный случай.

Я покачала головой. Когда Фарлей успел все это раскопать? Мы познакомились с Кларой даже меньше суток назад! И почти все это время он был рядом со мной. Правда, частенько вел разговоры по амулету связи.

Да, стоит отдать должное его таланту начальника отдела. Очевидно, что подчиненные боятся его, как огня, и беспрекословно выполняют все приказы.

– После этого Клару действительно забрали в дом графа Грегора под видом племянницы Хель, – продолжал Фарлей. – К слову, мои люди не сумели обнаружить никаких доказательств того, что у домоправительницы были братья или сестры. Но некая девушка правда несколько лет жила в этом доме, а потом бесследно исчезла. Предполагаю, не солгала Клара и в том, что ее предшественница нашла окончательный покой именно в подвале Вайнера. Но, как я уже сказал, никаких заявлений в полицию по поводу пропажи девушки не поступало.

Чем дольше говорил Фарлей, тем сильнее вытягивалось лицо Ричарда. Он медленно разжал кулаки, как-то мигом растеряв свой боевой пыл. Отшатнулся от Клары, уставившись на нее со сложной смесью обиды, разочарования и злости.

– Это правда? – изменившимся голосом спросил он. – Клара, ты врала мне все это время?

– Я… – Девушка впервые за долгое время подняла голову и посмотрела на Ричарда. Ее губы дрожали, глаза блестели от подступивших слез. Запинаясь, она пролепетала: – Ричард, мне так жаль! Но, пойми, я ничего не могла сделать. Ребекка обещала, что отдаст меня Вайнеру, если я хоть раз осмелюсь возразить ей. Говорила, что в полиции у них все схвачено. Поэтому мне не поверят. А если поверят – то она достанет меня и там. Когда я была рядом с ней, то и помыслить не могла о сопротивлении. Я боялась ее. О небо, я боялась ее даже больше Вайнера! Она… Она совершенно жуткий человек. Она не раз говорила, что расправилась с Леей за то, что та пыталась сбежать. И если она расправилась с дочерью, которую воспитывала с ранних лет, то и меня бы не пощадила. Для нее понятие родной крови ничего не значило. Думаю, лишь одно ее останавливало от того, чтобы отправить меня к другим девушкам в тот жуткий дом. То, что моим отцом был Вайнер.

О небо, жуть какая! Неужели отцом столь милой девушки было это чудовище?

Хотя, как говорится, не мне кидать в нее первый камень. Мой отец был таким же чудовищем, если не хлеще.

– Клара, – мягко оборвал ее Фарлей. – Я, вне всякого сомнения, с величайшим интересом выслушаю всю вашу нелегкую историю жизни. И обещаю быть милосерден к вашим прегрешениям, если они обнаружатся. Но взамен вы должны помочь мне. Ребекка. Где ее укрытие? Счет идет уже не на часы даже – на минуты. Если мы упустим ее и ее подельника, то, поверьте, именно вам придется отдуваться за всю эту компанию. И пусть приговор многим покажется несправедливым – но еще более несправедливо позволить этой парочке бежать, потому что за ними вновь потянется след из исковерканных душ.

Ричард скрипнул зубами, да там громко, что это услышали все. Но промолчал. Лишь угрюмо заиграл желваками, больше не глядя на Клару. И мне было даже страшно представить, что сейчас творится в душе моего несчастного компаньона, в очередной раз разочаровавшегося в любви.

– Кларенс, – тихо прошептала Клара. – Подельника Ребекки зовут Кларенс Уитфорт. Он ее родной брат. У Хель Рионс не было братьев и сестер, потому что это ее поддельное имя, а вот у Ребекки Уитфорт был. Маг-артефактник. Именно он зачаровал ментальные амулеты, погубившие Грегора и Вайнера. Что первый, что последний почти не расставались с ними. Естественно, если учесть, какие тайны они хранили. А Ребекка обожает все держать под контролем. Ей нравилось знать, что в любой момент она может расправиться с братьями, если те начнут представлять слишком большую опасность. Вайнер становился все более неуправляем и жесток. Грегор не задавал много вопросов, его почти не вводили в курс дела, но Ребекка не сомневалась, что граф закрывал глаза на происходящее лишь до поры до времени, поскольку получал неплохие отступные. Но первая серьезная ссора между ними уже произошла – когда Грегор узнал, что именно Ребекка передавала порошок его жене в то время, как Вайнер уже был крайне нежелательным гостем в этом доме.

– Место, Клара! – чуть повысил голос Фарлей. – Где ее искать?

– У Кларенса есть мастерская неподалеку от того дома, где Вайнер держал несчастных, – обреченно призналась Клара. – Там он изготавливал свои смертоносные игрушки. Сарай на заднем дворе соседнего заброшенного дома. Вряд ли ваши люди осматривали его.

Фарлей тут же встал, порывистым движением едва не опрокинув кресло. Его амулет уже горел, показывая, что он связывается с подкреплением.

А Клара умоляюще смотрела на мрачного Ричарда, который с демонстративным вниманием не сводил глаз с носков своих сапог.

– Прости, – чуть слышно прошептала она. – Прости, Ричард! Я так хотела тебе все рассказать! Но боялась…

Ричард круто развернулся на каблуках и вышел, так ни разу не взглянув на Клару.

– Бьянка, бери себе пару сопровождающих и отвези Клару в камеру предварительного содержания, – сухо распорядился тем временем Фарлей, завершив мысленный разговор. Увесисто пригрозил кивнувшей сотруднице кулаком, добавив: – И пусть с головы до ног ее осмотрят! Хватит с меня Деера и его яда в пуговице. Пусть выдадут какое-нибудь тюремное платье да все зубы проверят на всякий случай, вдруг какой фальшивый. Головой за нее отвечаешь, ясно?

Бьянка кивнула и повернулась к Кларе.

– Я обязательно продолжу с вами разговор, – процедил Фарлей, обратившись к вновь понурившейся девушке. – Но чуть позже.

И кинулся к дверям.

– А я? – успела крикнуть я ему в спину.

– Даже не думай об этом, Агата, – донеслось мне напоследок. – Даже не думай. Там будет слишком опасно.

Вслед за ним кабинет покинула и Бьянка, которая вела под локоть и не думавшую сопротивляться Клару.

Мгновение – и мы с виером Норбергом, который наблюдал за всем происходящим со своей обычной саркастической ухмылкой, остались наедине.

– Дела, – пробормотала я себе под нос, пораженная столь стремительным развитием ситуации.

И что мне теперь делать? Кинуться догонять Фарлея? Нет, он точно меня с собой не возьмет, тут и провидицей быть не стоит. Теперь, когда с меня сняты обвинения в убийстве графа Грегора, то у него уже нет необходимости постоянно присматривать за мной. И как назло это дурацкая травма, полученная стараниями Кларенса. А, впрочем, кого я обманываю. Даже будь я в полном порядке – Фарлей и близко бы меня не подпустил к процессу штурма очередной халупы.

Н-да, кто бы мог подумать, что во главе преступного союза стояли брат и сестра! А Лея? Неужели она была дочкой Ребекки, и она безропотно отдала ее Вайнеру? И как так вышло, что Клара – дочь Вайнера? Кем же была ее мать? Одной из несчастных, которых он мучил в подвале, но которая прожила чуть дольше остальных? И он позволил ей родить, потом отдал ребенка на воспитание, а сам продолжил свои преступные деяния.

Но тогда даже страшно представить, сколько лет эта компания безнаказанно издевалась над девушками, которые грезили о счастливой обеспеченной жизни в Гроштере.

– У вас очень выразительная мимика, Агата, – внезапно проговорил Норберг, о присутствии которого я совершенно забыла – настолько тихо он стоял около книжного шкафа. – Почему вы хмуритесь? Господин Икстон в шаге от раскрытия, пожалуй, самого громкого дела за многие годы не только в Гроштере, но и во всем Лейтоне. После этого слава о нем как о величайшем маге-дознавателе пройдет по всей стране. Не удивлюсь, если он получит награду из рук самого короля.

Меня покоробили едкие нотки, проскользнувшие в тоне Норберга, и я покачала головой.

– Вы думаете, ему есть до этого дело? – фыркнула я. – Сейчас Фарлей думает лишь о том, чтобы преступники не успели ускользнуть, но никак не о грядущей славе и почете.

Норбер вдруг посерьезнел. Наклонил голову, соглашаясь со мной.

– Вы абсолютно правы, – проговорил он. – Простите, если мои слова как-либо задели вас. Порой я бываю слишком язвительным, и не всегда мои шутки уместны.

– Бороться со своими недостатками надо, – буркнула я и сделала было шаг в сторону порога.

– Ну куда же вы? – мягко окликнул меня Норберг. – Фарлею сейчас не до вас. Ричарду, полагаю, тоже. Разве вы не желаете завершить то, ради чего мы сюда, собственно, и пришли?

– Вы о чем? – изумленно переспросила я, не сразу осознав, куда клонит виер Норберг.

– Ну как же. – Тот укоризненно покачал головой. – Мы так и не разгадали причину ссоры двух братьев. И не выяснили, что Вайнер искал в кабинете Грегора.

– А разве это теперь важно? – Я пожала плечами. – Главное, что Ребекка и Кларенс вот-вот окажутся под арестом. Не сомневаюсь, что Фарлей из них выжмет все и даже немного больше.

– А вас не удивляет, что отцом Клары оказался Вайнер, но Грегор об этом и не подозревал судя по завещанию? – полюбопытствовал Норберг.

– Да я этого завещания еще и в глаза-то не видела, – буркнула я. – Мы о нем знаем лишь со слов Клары.

– И-и? – выжидающе протянул Норберг.

– Вы думаете, что Вайнер искал в кабинете Грегора завещание? – Я высоко подняла брови. – Но зачем ему это? Такому мерзавцу, напротив, было выгодно, чтобы все состояние графа получила его родная дочь. Если он знал, что участь Грегора предрешена, а он знал, поскольку именно его знакомый отдал Рейчел зачарованный медальон, то зачем ему тогда отбирать завещание, по которому Клара получила бы столько денег?

Норберг смотрел на меня, улыбаясь. И это нервировало меня все сильнее и сильнее. Зуб даю, он-то уже раскусил эту историю. Легко быть великим сыщиком, когда без проблем читаешь чужие мысли.

– И вообще, если бы тут был Фарлей, он бы обязательно сказал, что мы строим пустые теории, не имея никаких доказательств, – хмуро сказала я. – Чрезвычайно глупое занятие, если нет фактов.

– Факты… – Норберг улыбнулся шире, как будто его чем-то позабавили мои слова. – Ну что же, вот вам факты Агата. Во-первых, Клара действительно дочь или Грегора, или Вайнера. Доказательство этого лежит на столе. Вы сами читали результаты магической экспертизы. Во-вторых, Грегор сомневался, его ли она дочь, иначе не изучал бы так подробно главу о способах определения отцовства в случае, если предполагаемые родители – близнецы.

– И его подозрения оказались верны, – буркнула я, почувствовав, как в голове зарождается смутная догадка.

– Конечно, никакой истории любви между матерью Клары и графом Грегором не было. – Норберг покачал головой. – Клара слишком романтична, что, в принципе, понятно в этом возрасте. И не умеет так связно лгать, как та же Ребекка. Поэтому ее история сшита настолько белыми нитками. Но из всего вышеизложенного следует один очевидный вывод.

И замолчал, доброжелательно глядя на меня.

Ух, как я ненавижу, когда так делают! Да ничего мне неочевидно! Это Фарлею может быть очевидно, он у нас гений-дознаватель. А я просто младший компаньон в детективном агентстве, которое, чую, вот-вот закроется из-за полного отсутствия клиентов.

Да и откуда им теперь появиться после того, как весь высший свет Гроштера был уверен в том, что я – наглая и подлая убийца, прикончившая графа чуть ли не у всех на глазах.

– Не разочаровывайте меня, Агата, – попросил Норберг. – Если и Грегор, и Вайнер думали, что Клара может быть их дочерью, то…

– То они оба спали с одной женщиной! – радостно провозгласила я, словно услышав, с каким ржавым скрипом провернулись в моей голове шестеренки.

– Умничка, – похвалил меня Норберг, и я немедленно возгордилась собой.

Нет, как у него все-таки это получается? Лишь одним тоном может заставить человека почувствовать себя как полным ничтожеством, так и выдающимся мыслителем!

– Ни Грегор, ни Вайнер не отличались особой любовью к путешествиям, – продолжил Норберг. – Значит, эту загадочную особу надлежит искать в их ближайшем окружении. Графиня Рейчел по вполне понятным причинам не подходит, хотя и спала с обеими братьями. Но есть еще одна особа, которые долгие годы провела под крышей дома графа Грегора. Конечно, сейчас она уже немолода, но и Кларе ведь около двадцати лет.

– Хель! – потрясенно выдохнула я. Тут же исправилась: – Ну, то есть, Ребекка Уитфорт. Но тогда получается, что Клара – ее дочь!

– Поэтому она и забрала ее сюда. – Норберг пожал плечами. – Знала, что со стороны Вайнера опасности не будет. Не такое уж он чудовище.

– А Лея? – спросила я. – Клара ведь сказала, что та тоже была дочерью Ребекки!

– Клара сказала, что Ребекка воспитывала Лею с ранних лет как родную дочь, – мягко исправил меня Норберг. – Полагаю, бедняжка была ее воспитанницей. Вдове с маленьким ребенком наивные провинциалки поверят куда охотнее. Но со временем девушка, видимо, стала своевольничать. Осознала, что происходит вокруг. И стала представлять опасность для своей так называемой матери. Вот она и отдала ее на потеху Вайнеру. Тем более в голове Ребекки созрел гениальный план, как никогда больше не нуждаться в деньгах. Все-таки возраст давал о себе знать. На склоне лет хочется спокойствия. И всегда существовала опасность, что когда-нибудь ее темные делишки вскроются. А провести остаток жизни на рудниках ей ой как не хотелось. Поэтому она задумала воистину гениальную аферу, в которой Кларе отводилась главная роль.

Норберг замолчал, как будто сказал все, что хотел. И от жадного нетерпения я стала грызть пальцы.

Пауза все тянулась и тянулась. И внезапно я поняла, что Норберг не начнет говорить, пока я не попрошу его.

– А дальше? – жалобно взмолилась я, наплевав на гордость.

– Услуга за услугу, – как и следовало ожидать, мурлыкнул тот, и я тут же насупилась.

– Тогда забудьте, – проговорила, гордо задрав нос. – Если это хоть как-то касается Фарлея…

– О нет. – Норберг Клинг негромко рассмеялся, перебив меня. – Я прошу лишь о крошечном одолжении. Агата, пригласите меня на вашу свадьбу. Честное слово, я буду вести себя там более чем прилично. Вручу подарок – и сразу же удалюсь, не смущая гостей и жениха.

– Знаю я ваши подарки, – буркнула я. Тут же встрепенулась, когда до меня дошел полный смысл слов Норберга: – Какую свадьбу? С Ричардом, что ли?

– А вот на какую пригласите – на такую я и приду. – В глубине фиалковых глаз Норберга запрыгали озорные искорки. – По рукам?

Я скептически хмыкнула, но кивнула. По-моему, виер Норберг сейчас крупно просчитался, потому что я вообще замуж не собираюсь.

Норберг протянул мне руку, предлагая скрепить сделку. Я еще мгновение посомневалась, но затем все-таки вложила ладонь в его прохладные сильные пальцы.

Короткое пожатие – и наша странная сделка оказалась заключенной.

– В принципе, история уже завершена, – серьезнее продолжил Норберг. – Ребекка забрала Клару себе. Не думаю, что она рассказала ей о том, что является ее матерью. Скорее, придумала какую-нибудь убедительную чушь о давней тайной любви Грегора, из-за которой девушку воспитывали в приемной семье. Как ни крути, но Ребекка – менталист, то есть, даром убеждения обладает даже с избытком. Вайнеру она сказала, что это его дочь. Но, мол, у них есть отличная возможность прибрать все состояние Грегора к рукам. Брак графа Ириера трещал по швам, его брат об этом прекрасно знал. Детьми этот союз не был отягощен. Поэтому Грегор тоже обрадовался известию о наличии у себя дочери. Правда, был достаточно осторожен и провел магическую экспертизу, которая подтвердила слова Ребекки. А дальше последняя осторожно внушила ему мысль о написании завещания в пользу Клары. Нет, не ментально. Амулет Грегор носил исправно. Но женщины зачастую бывают так убедительны в своих намеках. Зачем оставлять все состояние неуравновешенной жене-наркоманке, которая даже не пытается скрывать измены? Слово «развод» уже давно звучало между супругами. А Клара была столь мила, любезна и приветлива. И Грегор с легкостью пошел на это. Полагаю, Ребекка планировала избавиться от всей троицы Ириеров сразу после этого. Недаром даже устроила своего братца дворецким в дом Вайнера. Она слишком любила держать все под контролем. Но вмешался случай. Граф Грегор все-таки заподозрил неладное. Скорее всего, удивился, почему его брат, обычно падкий на красивых молодых девушек, так старательно игнорирует Клару. Или же заметил перешептывания Ребекки и Вайнера. Естественно, у него возникли сомнения, и он попытался досконально разобраться в этом вопросе. Ребекка запаниковала, увидев книгу об особенностях проведениях магических экспертиз у графа на столе. Было понятно, куда все идет. Без завещания, оформленного на Клару, гибель Грегора теряла всяческий смысл. Тем более Рейчел уже подсунула мужу зачарованный медальон, и по сути жить бедолаге оставалось не больше суток. Проникнуть в мысли графа Ребекка тоже не могла. И опять-таки из-за этого злополучного амулета, защищающего его от ментального воздействия. Не спросишь же прямо: не разорвал ли он завещание? Тогда Ребекка натравила на графа его брата, желая убедиться, что все идет по плану. Тот явился в дом около полуночи. Устроил ссору, кричал, что Грегор сам по уши замешен в происходящем, а теперь желает выйти из дела. Развестись с женой, зажить спокойной добропорядочной жизнью с дочерью, которой отойдут все деньги. Но так дела, мол, не делаются. Грегор долгие годы сквозь пальцы смотрел на творящейся беспредел, и своим уходом подведет слишком опасных людей.

Я слушала Норберга, приоткрыв рот от изумления. Он говорил обо всем с такой уверенностью, как будто сам присутствовал при ссоре.

– Ваш рассказ немного расходится со словами Клары, – не удержавшись, заметила я.

– Вы ей продолжаете верить после всего услышанного? – Норберг скептически заломил бровь. – Но, в любом случае, одну фразу она передала удивительно точно. Нельзя злить таких людей. И под такими людьми Вайнер явно подразумевал Ребекку.

– И что же было дальше? – спросила я.

– Вайнера, конечно, выкинули прочь. – Норберг пожал плечами. – Наверное, Ребекка рассчитывала, что в запале ссоры Грегор выложит все карты на стол. Скажет, что сыт всем этим по горло. И потому, мол, начинает жизнь с чистого листа. Пусть брат и неверная жена и не зарятся на его деньги, из которых не получат и гроша. Но Грегор повел себя осмотрительно и осторожно. Он промолчал в ответ на все нападки Вайнера. И Ребекка решила действовать на свой страх и риск. В конце концов, даже если завещания нет или оно уничтожено – деньги все равно получит Клара. Результаты магической экспертизы ведь имеются! При желании легко можно повторить запрос, если первую бумагу Грегор тоже разорвал. Но вот беда. Клара оставалась внебрачным ребенком. По законам Лейтона в этом случае состояние получали в первую очередь законные наследники: жена и брат погибшего. А девушке в случае отсутствия завещания полагалось лишь небольшое пожизненное содержание. Однако в том случае, если законных наследников у погибшего не имелось, то все состояние обязано быть передано внебрачным детям, родство с которыми магически доказано.

– Ах вон оно что, – пробормотала я.

Замолчала, силясь уложить в голове все услышанное.

Ничего себе, какая изощренная афера! И в центре всего это семейка Уитфорт. Кларенс, помогающий сестре изготовлением всевозможных смертельных амулетов, Ребекка, воистину преступный гений, и Клара.

Эх, ну как я могла настолько ошибиться в человеке! И я сокрушенно покачала головой. Мне ведь так нравилась Клара. Получается, в ту злополучную ночь, когда Кларенс отравил Рейчел у нас на глазах, она знала, что у каждого из присутствующих в чашке налит яд. И лишь чистая случайность уберегла нас от пополнения коллекции убийств, совершенных преступной парочкой.

– Вы опять погрустнели, – прозорливо заметил Норберг. – Что на сей раз вам не нравится?

– Я никогда не научусь разбираться в людях. – Я сокрушенно вздохнула. – Я искренне считала, что Кларе нравится Ричард. Но она спокойно взирала на то, как ее дядя каждому предложил отравленного кофе. И не сказала ни слова. Просто ждала, кто из нас погибнет первым.

– Что вы сказали? – вдруг переспросил меня Норберг, изумленно вскинув бровь.

– Ну, я про эту ночь, когда Кларенс отравил графиню Рейчел, а сам влепил в меня чарами, когда я постаралась его остановить. – Я с выразительной гримасой потерла грудь. И боль в ребрах, утихшая было за время разговора, опять напомнила о себе приглушенной пульсацией.

Надо же, прошло-то всего несколько часов. А кажется, будто миновала целая вечность.

Норберг несколько раз медленно моргнул, как будто обдумывал какую-то впервые пришедшую ему в голову мысль. Затем от души выругался и рванул к дверям.

Ну вот, и этот от меня убегает. Что же мне сегодня так не везет?