Ночью, лежа на неудобном диване, Воран не мог понять, как все могло зайти так далеко. Когда все пошло не так? «Наверное, когда только ее увидел», – признался себе он. Впервые в жизни он забыл о поисках шелани и уделял все внимание странной землянке. Он, уставший от внимания женщин и как должное воспринимающий свое воздействие на них, сам попался в сети. Глядя на нее, он чувствовал ее притяжение и не мог бороться с ним. Самое неприятное – это то, что она единственная, не подверженная его природному очарованию. За две недели, что он сопровождал их группу, с ним флиртовали все и ждали только намека для более близкого знакомства, ее же глаза всегда оставались спокойны.

Не сдержавшись, он ударил по спинке дивана, признавая свое бессилие. Он так долго искал свою шелани… потеряв надежду, он поддался на уговоры Айрин провести вместе ночь, что это именно ей суждено быть ею. Прилетев в отель к Дубару с просьбой прикрыть их отсутствие, он увидел взгляд землянки и забыл обо всем. Отделавшись вежливыми фразами от Айрин и отговорками, что лучше подождать до свадьбы, он с Дубаром двинулся на поиски незнакомки. Наблюдая за его нетерпением, брат, посмеиваясь, сказал: «Или она твоя шелани, или ты просто сошел с ума». И оказался прав, похоже, даже в обоих предположениях.

Впервые он провел с женщиной подряд четыре дня. Он до сих пор отчетливо помнит каждое мгновение, и именно эти воспоминания помогли пережить месяцы разлуки. Никогда еще ему не было так легко и интересно с женщиной. Глядя на ее дочь и отвечая на множество ее вопросов, он представлял себе их общего ребенка. Ему необходим сын, но как же он хотел и дочь!

Шелани… Его шелани, не признающая этого факта. Одно это выворачивало его наизнанку. Когда он увидел ее на перилах – это был самый страшный момент в его жизни, ненависть же в ее глазах убивала его. Как он вообще мог надеяться, что она примет новую жизнь?! Но то, что она решилась на такой отчаянный шаг, разбило вдребезги все его надежды. Если бы он не успел ее поймать… Ему до сих пор об этом даже думать было страшно.

Наблюдая, как она обессиленно сидит на песке, как сломанная кукла, он и сам чувствовал себя сломанным внутри. Он решил дать ей время успокоиться, но теперь он понимал, что отпустить ее было ошибкой. Она отдалилась, она обрезала волосы! Впервые увидев это на фото, он просто не поверил своим глазам. Ее шикарные шелковистые волосы были безжалостно обрезаны. Он понимал, что это было сделано из-за него, она как бы уничтожала все, что ему нравилось.

Если бы не звонок Робинсона Дугласа, он бы и так приехал за ней, так как его терпение истощилось. Он ожидал, что она будет рада его вмешательству… Воран засмеялся и сам удивился, насколько горьким был его смех. Ожидая ее возле дома, он мог предположить все что угодно, но не то, что она будет не одна. Четыре месяца он не мог смотреть ни на кого, он, у которого не было ночи без женщины! Увидеть же свою шелани в объятьях другого – этого он не мог вынести. Ему понадобилось все его самообладание, чтобы не убить того, кто прикоснулся к его женщине.

Наверное, только этим было вызвано его желание взять ее в жены, чтобы любой мужчина Земли знал, что это его женщина. Конечно же, можно было и не надеяться на ее согласие. Воран не мог понять, как ей удается лишить его самообладания?! Как вообще он мог сорваться и заставить ее встать на колени, применив воздействие?! Это было наказание, ментальное принуждение для провинившихся, чтобы не забывали, кто их господин. Удивительно, но она смогла сопротивляться и выстоять. Никто не мог ему противостоять, он был второй по силе после отца, но ей это как-то удалось!

Воран ворочался и не мог избавиться от мыслей. Она не переставала удивлять его. Все, что он хотел, это держать ее в своих объятиях, но получалось лишь только ругаться. В его воспитании, генах заложена забота о своей шелани, чтобы ей было хорошо, как же так получилось, что он довел ее до слез? Он потерял контроль над собой и в ярости бросил угрозу, вплетя ментальную силу. Увидев струящиеся слезы, он с ужасом понял, что ранил ее.

Его шелани… такая хрупкая и уязвимая с этой короткой стрижкой. Но он не совершит больше ошибки, отпуская ее. «Надо твердо дать ей понять, что она будет со мной и иного я не потерплю, – решил он. – Дьявол, как же хочется к ней прикоснуться…»

Следующее утро встретило меня ярким солнцем, но на душе было мрачно. Я не спала почти всю ночь, пытаясь найти выход и не находя его, я перебирала варианты, но ни один не был приемлемым. Лишь под утро забылась беспокойным сном, и теперь голова была тяжелой и болела. Выпив аспирин, я встала под душ, смывая с себя воспоминания о тяжелой ночи. Натянув шорты и футболку, я спустилась вниз. Шторы в гостиной были задернуты, но проверять, проснулся ли Воран, я не согласилась бы ни за какие коврижки. Я уже хотела отправиться на кухню и выпить кофе, когда прозвенел звонок в дверь. Без задней мысли, думая, что это Том, я открыла дверь. Меня ослепили фотовспышки.

«Черт возьми, началось!» Ошеломленная, я застыла, не зная, как реагировать. Мою талию обвили крепкие мужские руки, притянув к себе. Раздался шквал вопросов.

– Закрой дверь, – шепнул мне на ухо Воран, и я послушалась. Мы стояли замерев, а от его прикосновений я задрожала как осиновый лист.

– Не знаю даже, что более невыносимо – твоя ненависть или твой страх, – произнес он тихим голосом.

Меня поразила интонация, и я оглянулась на него. Он стоял, крепко зажмурив глаза.

– Что с твоими глазами? – вырвалось у меня.

– Ваше солнце и вспышки, я ничего не вижу.

– Зачем же ты вышел на солнце?

– Рядом с тобой будет лишь один мужчина – я, – твердо ответил он, все еще не открывая глаз.

Действительно, после нашего появления в обнимку, я уже не могла представить Тома как своего кавалера. Ладно, разберемся с этим позже, чего уж теперь.

– Тебе нужны очки, – решила сменить тему я.

– У меня они есть, только я оставил их в «Серебряной капле», – ответил он и зарылся в мои волосы, вдыхая их аромат.

Я не могла понять, что со мной происходит. Мы разговаривали, он мне ничем не угрожал, но мое тело дрожало. Воран опустил голову ниже и прошелся губами по моей шее, чуть прикусывая кожу. Меня затрясло так, что начали стучать зубы.

– Открой дверь, иначе твой друг выломает ее, – услышала я.

Он меня отпустил и отошел. На автомате я открыла дверь и впустила Тома.

– Частную собственность еще никто не отменял, они не будут больше толпиться у двери, – произнес он заходя. Затем посмотрел на меня.

Не знаю, что такого он увидел в моем лице, но тут Том, всегда улыбающийся и спокойный, просто озверел и бросился на Ворана. Он заехал ему хуком справа и, повалив на пол, начал душить.

– Что ты с ней сделал, ублюдок! – просто заорал он. В шоке от происходящего, я замерла на мгновение, а потом бросилась к Тому, пытаясь его оттащить. Странно, но Воран даже не делал попытки защититься.

– Том, со мной все в порядке! – успокаивала его я.

– Ты свои глаза видела? – спросил он меня, отпуская Ворана и позволив мне себя оттащить. Мы плюхнулись на пол.

– А что не так с моими глазами? – не могла понять я.

– Я такое выражение глаз видел в своей жизни только однажды – педофил украл девочку и решил спрятаться в нашем городе. Мы его нашли. Так вот, когда к ней попытался приблизиться мужчина, у нее было точно такое выражение, как у тебя. Хорошо, что в нашей группе была женщина, ее прикосновения она выносить могла.

– Дотронься до нее, – прохрипел Воран, садясь и потирая челюсть.

Том недоуменно посмотрел на него и протянул мне руку. Не понимая, зачем это, я взяла ее. Ничего необычного – теплая рука, спокойное крепкое рукопожатие.

– Дай мне руку, – сказал Воран, протягивая мне свою.

Я взяла ее другой рукой, и все мое тело напряглось, как под напряжением.

– Отпусти ее, – приказал он.

Нехотя Том разжал свои пальцы и забрал ладонь. Как только он это сделал, мое тело начало дрожать.

– Твою мать! – воскликнул Воран, убирая свою руку.

– Что с ней? – напряженно спросил Том, следя за нами.

– Ментальный удар.

Глаза Тома начали наливаться кровью, и он угрожающе двинулся на Ворана.

– Том, мы просто ругались, – удержала я его.

– Что ты ей сделал? – потребовал ответа он.

– У нее психологическая травма, – ответил Воран, смотря на него.

– Вообще-то я тут! – воскликнула я, возмущенная тем, что они меня обсуждают.

– Прости меня, – он перевел взгляд на меня и начал вставать.

Том тоже встал и протянул мне руку, помогая подняться. Ворану это не понравилось, но он промолчал.

– Что между вами произошло? – спросил Том.

Я не знала, как ответить на этот вопрос, разве только признать факт, что Воран напугал меня до смерти.

– Мы обладаем ментальным воздействием, – нарушил молчание Воран. – У Кристины оказалось достаточно сил сопротивляться ему, но моя угроза ее надломила.

– Какое воздействие? Что за чушь? – не понимал Том.

– На колени! – произнес Воран, и я почувствовала силу, направленную на Тома.

Его колени тут же подогнулись, и его пригнуло к полу.

– Воран! – ошарашенно вскрикнула я.

– Пусть попробует подняться, – со сталью в голосе ответил он.

Я видела, как напрягались мускулы Тома и капли пота потекли по его лицу и шее, но он не мог даже пошевелиться.

– Довольно! – не могла больше смотреть на это я.

Удивительно, но он меня послушался, и его сила схлынула. С покрасневшим лицом Том разогнулся, тяжело дыша, и поднялся, стоя на не совсем твердых ногах.

– А она смогла противостоять и встать сама, – сказал ему Воран.

– Чем же ты смог ее напугать? – выдавил Том со злостью.

Мы встретились с Вораном взглядами, и озноб прошелся по моей коже.

– Я этого не сделаю, – сказал он мне, но я ему не поверила.

Он выругался и заходил по комнате.

– Я заперт здесь до вечера, а мне надо позвонить.

– Здесь есть телефон, – сказала я.

– Мне нужен диск!

– У меня он есть, – я поднялась в свою комнату и, порывшись в вещах, нашла свою сумочку, которой так и не пользовалась с приезда с Зеймаха.

Достав диск, я спустилась и протянула его Ворану. Удивленный, он взял его и пошел в затемненную гостиную, по пути набирая какую-то комбинацию на нем. Мы лишь проводили его взглядами.

– Хочешь кофе? – спросила я Тома.

– Я бы выпил чего покрепче не будучи на работе, но сейчас и кофе сойдет, – ответил он, и мы пошли на кухню.

– Как ты? – спросил он.

– Все нормально. Как Бренда с Кристофером? – спросила я, накладывая кофе в кофеварку.

– Решили на сегодня уехать, избегая шумихи. Думаю, после вашего сегодняшнего совместного появления все внимание теперь будет уделено вам, – сказал он с долей горечи, а я пристально на него посмотрела. Представляю, как двусмысленно это выглядело со стороны.

– Открывая дверь, я думала, что это ты пришел, а когда начались фотовспышки, уже появился он, – попыталась объяснить я.

Том недоверчиво на меня посмотрел.

– Том, ты же видишь, какая у меня реакция на его прикосновения! – воскликнула я.

– Это же было и вчера? – спросил он.

Ох, я вспомнила наш вчерашний поцелуй и начала краснеть. Даже себе мне было стыдно признаться, что я его хотела. Пытаясь скрыть свою реакцию, я отвернулась и полезла в холодильник за блинчиками с сиропом.

– Нет, мы вчера поругались, и это проявилось только утром.

– Вы к чему-то пришли?

Я поставила перед Томом чашку с кофе и села, обхватив свою ладонями.

– Нет, – ответила я односложно.

– Почему ты сразу мне все не рассказала?

– А что бы это изменило? – я посмотрела ему в глаза, и у него не было ответа.

– Мне надо уходить, но мне бы не хотелось оставлять тебя с ним наедине, – произнес он после недолгого молчания.

– Он ничего мне не сделает. – Как бы там ни было, а в этом я была уверена.

– Так же, как и вчера? – бросил он.

– Вчера мы оба вышли из себя, – почему-то стала я на защиту Ворана.

– Как ты смогла ему противостоять? – пораженно воскликнул он, вспоминая воздействие.

– Сама не знаю, – пожала я плечами.

– Он не пытался?.. – замялся Том, с беспокойством глядя на меня.

– Нет! – быстро ответила я.

В дверях появился Воран, и атмосфера тут же накалилась. Видя, что он щурится от солнца, я встала и начала опускать жалюзи. Он зашел и сел напротив Тома.

– Кофе будешь? – спросила его я.

– Спасибо, да.

– После всего случившегося ты еще с ним так любезна?! – с нотками ревности воскликнул Том.

– Ты предлагаешь морить его голодом или подсыпать мышьяку? – возмутилась в ответ я. Садиться я не стала, а осталась стоять возле кофеварки, скрестив руки. Наша перепалка Ворана только позабавила.

– Какие новости? – поинтересовалась у него я.

– Ваш мэр дает вечером прием в нашу честь, перед ним будет пресс-конференция с журналистами. До этого нас обещали оставить в покое, но лучше побыть в доме.

– И что будет заявлено на ней? – поинтересовался Том. Меня этот вопрос тоже интересовал, но он меня опередил.

– Время еще есть, мы это обсудим, – холодно ответил Воран, намекая, что Тома это не касается.

– Вчера вы уже дообсуждались, – язвительно парировал Том. – Чего к вечеру ожидать? «Скорую» вызывать?

Воран лишь скрипнул зубами, сжав кулаки.

Я поставила перед ним кофе. Садиться я не стала, а взяла свою чашку и оперлась о столешницу.

– Я разговаривал со своим другом – его пригласили прочитать лекции по психологии у вас, через пару дней он освободится и сможет тебя осмотреть.

– Зачем? – тут же напряглась я.

– Мне еще раз до тебя дотронуться? – предложил он.

– Почему она должна ему доверять? – вмешался Том, и я была с ним полностью согласна. – У нас тоже много хороших специалистов.

– Потому что, в отличие от ваших специалистов, он знает способы реабилитации после ментальных воздействий! – проскрежетал Воран. – И тебя это не касается.

– Меня касается все относительно ее! – резко произнес Том.

– Она моя шелани и находится под моей защитой! – зарычал Воран.

– Я вижу, как ты хорошо ее защищаешь: сначала она чуть не покончила с собой, а потом ты ее морально изнасиловал, – ядовито возразил Том.

При последнем слове я вздрогнула и побледнела. Хотя не я одна, Воран тоже румянцем не блистал. Не знаю, чем бы закончился этот разговор, но у Тома ожила рация – его вызывали. Нехотя он поднялся, бросив убийственный взгляд на Ворана, и я пошла его провожать.

Возле двери он остановился и напряженно посмотрел на меня:

– Ради бога, позвони, как только понадобится помощь!

Я кивнула, тронутая его заботой, и, тяжело вздохнув, он вышел. Я прислонилась лбом к закрытой двери, события сегодняшнего утра вымотали меня, да и головная боль все еще не проходила. Вздохнув не менее тяжко, чем Том, я вернулась на кухню, не зная, чего ожидать.

Воран сидел в той же позе, в какой мы его оставили, уходя. Взгляд был в никуда, и сам он как будто застыл.

– Я его убить готов, но он прав, – произнес он. Воран перевел взгляд на меня, и я замерла на месте, пораженная. За все время, что его знаю, я впервые увидела в его глазах некую растерянность.

– Все должно быть совсем не так. Вообще все не так, с момента нашей встречи. С тобой я совершаю несвойственные мне поступки.

– Это опять моя вина? – язвительно спросила я, пытаясь скрыть свое замешательство.

– При чем здесь это? У меня в жизни было все ясно: брак с Айрин, найти шелани, дети. Но я встретил тебя и на две недели забыл обо всем, пытаясь произвести на тебя впечатление. Впервые в жизни я встретил женщину, которая меня в упор не замечала.

Ты не представляешь, что значит для нас встретить свою шелани, – продолжал он, – это огромная радость и праздник для всей семьи. Мы очень дорожим детьми, и для каждого мужчины нет более оберегаемого существа, чем его шелани. – Он напряженно смотрел на меня. – Почему ты не желаешь вернуться на Зеймах? Ты хочешь, чтобы муж хотел и любил детей, – мы такие, чтобы он дорожил и заботился о тебе – так все и будет. Ты не хотела быть просто шелани – я предлагаю тебе быть моей женой, но ты отказываешься! Скажи, чего тебе не хватает? – искренне недоумевал он.

«Во всем перечисленном не было и слова о любви», – отметила я.

Присев за стол на место Тома, я попыталась объяснить:

– Ты не видишь меня. Не стань я твоей шелани, то я бы уехала через четыре дня, и ты бы обо мне и не вспомнил. – Он хотел возразить, но я продолжила: – Я дорога тебе не сама по себе, а лишь как мать будущих детей. Ты начал распоряжаться моей жизнью, но я тебе такого права не давала. Почему ты сразу не сказал мне, что происходит? – потребовала я ответа.

Он замешкался, но потом все же произнес:

– Я подозревал, что так легко ты это известие не воспримешь, и хотел больше времени провести с тобой, чтобы ты ко мне привязалась.

Привязалась как? В постели? Он же или представлял меня всем своим людям, или мы не выбирались из кровати. Меня это уязвило.

– Даже самый потрясающий секс не стоит потери личной свободы!

– О какой свободе ты говоришь? – не понимал он.

– О свободе сказать «нет», если чего-то не желаешь, о праве самой распоряжаться своей жизнью, об уважении. Ведь чуть тебе не понравилось мое поведение, и ты тут же поставил меня на колени.

– Ты недолго на них оставалась, – бросил он.

– Но это моя заслуга, а не твое решение, – я начинала злиться.

Воран откинулся на спинку стула, о чем-то размышляя.

– Я не знаю, что для тебя сделать. Мы можем здесь немного задержаться и попытаться получше узнать друг друга, – наконец предложил он.

– У меня создалось впечатление, что для тебя понятие «получше узнать» заключается в том, чтобы не выбираться из постели, – язвительно напомнила я ему наши дни на Зеймахе. Не знаю, что вчера со мной произошло, но, к счастью, он не будет пока ко мне прикасаться.

– Ты обвиняешь меня в том, что я желаю тебя? – удивился он.

«Нет, я обвиняю тебя в том, что ты всего лишь хочешь меня», – подумала я, но ничего такого не сказала. Я попыталась взять себя в руки и подавить горечь. С одной стороны, мне хотелось накричать на него, но, с другой, я понимала, что этим ничего не решишь.

– Воран, мы говорим на разных языках. Ты не понимаешь, какими должны быть настоящие отношения между людьми и к чему я стремлюсь. Ты же чуть ли не половину жизни провел в поисках шелани, и через твою постель прошло множество женщин, которые для тебя ничего не значили. Была единственная – Айрин, но и от нее ты ушел не оглядываясь.

– Разве ты бы потерпела ее рядом? – вскинулся он.

– Речь не обо мне. Она была единственной, к кому ты был более или менее привязан, но ты бросил ее не задумываясь. Я не хочу, чтобы так же было со мной.

– Я тебя никогда не брошу! – заверил меня он.

– Конечно, не бросишь, тебе нужны дети, и ты сделаешь все, чтобы их получить, – передернула плечами я, – но вел бы ты себя так же, если бы я не могла иметь детей? Дорожил бы ты мной лишь ради меня самой, а не ради того, что я должна тебе дать? – Я видела, что он меня не совсем понимает, но не знала, как донести до него свою мысль. Как человеку объяснить разницу между чувством и желанием?

– Скажи, твой отец любит свою шелани или жену? – поинтересовалась я.

Воран удивился, и было видно, что мой вопрос сбил его с толку.

– Он не понимает такого понятия, как любовь, да и я тоже. Мы дорожим и оберегаем наших шелани и уважаем жен. Мне кажется, это лишь еще одно определение желания, – осторожно ответил он, как видно, опасаясь моей реакции.

Для меня же все встало на свои места, все те нюансы его поведения, что я чувствовала, но не могла выразить словами.

– Мой отец очень сильно любил мою мать, – с гордостью ответила я. – Она не могла иметь детей и была из простой семьи, что с вашей точки зрения делало ее абсолютно бесполезной. Вот только для него существовала лишь она одна, и это выражалось в каждом его взгляде на нее. Он не бросил ее, не заменил на другую, которая бы нарожала ему кучу ребятишек. Они удочерили меня и любили всем сердцем, я счастлива и горжусь такими родителями! Увидев пример таких отношений, я не удовлетворюсь меньшим.

Уверена, что ты никогда не сможешь понять этого и его поведение для тебя абсолютно нелогично. Поэтому ты никогда не будешь в моем сердце, и я не приду добровольно в твою постель, – заключила я, вставая.

Он тоже поднялся.

– Ты забываешь, что у тебя нет выбора! – резко бросил он, прожигая меня взглядом.

– Ты слишком доходчиво мне это объяснил! – в том же тоне ответила я. – Зато выбор есть у тебя – или отпустить меня, или действительно насиловать каждую ночь. В таком случае мне остается надеяться лишь поскорее сойти ума! – выпалив это, я вышла из комнаты, больше не в силах находиться с ним рядом.