Глава 8
Ближе к рассвету, когда вдруг отступили окружавшие дорогу скалы, Алекс понял, что проход в горах остался позади, и они уже вышли в долину. Люди буквально валились с ног, надо было искать какое-то укрытие, так как днем, вблизи дороги, остатки роты быстро будут обнаружены османийцами или местными жителями, в конечном итоге, разницы никакой.
Темное пятно на горном склоне, в утренних сумерках оказалось небольшой рощей. Там и решено было укрыться. Едва только ветки деревьев смыкались над головами солдат, те падали замертво. Офицерам и унтерам стоило немалых усилий заставить их отойти хоть немного подальше. Впрочем, тут же выяснилось, роща настолько мала, что в ней едва могли укрыться остатки роты. Но любой, кто минует крайние деревья, немедленно обнаружил бы руоссийцев. Однако искать другое место для укрытия было уже поздно – утро вступало в свои права.
– Остаемся здесь, – принял решение капитан.
До полудня все спали мертвецким сном, даже не выставив часовых, на это просто не было сил. К счастью, за это время ни у кого из местных аборигенов в роще дел не нашлось, иначе участь остатков роты была бы весьма печальна. Только когда солнце миновало зенит, пришедшие в себя офицеры начали приводить в порядок вверенное им подразделение.
Приказав Саеву пересчитать вышедших и уточнить сохранившиеся запасы патронов и продовольствия, капитан Магу отправился оценить обстановку вокруг рощи, благо идти было всего несколько шагов. Укрывшись в кустах на опушке, Алекс начал рассматривать в бинокль окружающую местность.
Дорога отсюда отлично просматривалась, но сейчас никакого движения на ней не наблюдалось. Судя по виденной у полковника Дрондукова карте, путь этот вел в отдаленные горные районы султаната, снабжение же Арса шло по дорогам с юга и юго-востока. Тут же обнаружилась гораздо более крупная и более удаленная от дороги роща, отличное место для дневки, до которого не дошли буквально полверсты.
Внимание капитана привлекло странное белое пятно на склоне одной из гор. При ближайшем рассмотрении оно оказалось состоящим из множества крохотных белых точек. Алексу даже показалось, что он смог рассмотреть пастуха. До стада было около четырех верст, и можно было не опасаться его появления здесь в ближайшее время. Однако вид пасущихся овец напоминал, что эти горы вовсе не так безжизненны, как могло показаться при беглом взгляде.
Сзади хрустнула сухая ветка.
– Ваше приказание выполнено, господин капитан!
Алекс задал только один вопрос.
– Сколько?
– Шестьдесят шесть. Пятеро раненых.
Раненые – это те, кто не мог передвигаться самостоятельно. А легкие ранения в нынешних условиях никто не считал. Всего же из ста двадцати с лишним выступивших из лагеря накануне вечером, до рощи добралось чуть более половины, остальные погибли или отстали. Для имевшегося соотношения сил результат вполне приемлемый. А обеспечили его, внезапность, ночь и быстрота прорыва.
Саев продолжил.
– Унтеров в строю пятеро, ефрейторов трое, нижних чинов пятьдесят три. Боеприпасов вынесли много, у всех не меньше двухсот патронов на винтовку, гранат нет ни одной.
Это тоже понятно, в ночном бою стреляли мало, больше действовали штыками, а чугунные гранаты бросали в первую очередь, чтобы лишнюю тяжесть на себе не тащить.
– Что с продовольствием?
– Ничего нет. Совсем ничего. Солдаты грызут сухари, у кого сохранились. С водой тоже плохо, фляги у некоторых сухие.
Поразмыслив над сложившимся положением, Алекс распорядился.
– Все оставшееся продовольствие и воду собрать и отдать раненым. Судя по карте, где-то здесь есть река, без воды не останемся. Выполняйте, лейтенант.
– Слушаюсь, господин капитан!
Саев развернулся, но не успел сделать и пары шагов, как капитан его остановил.
– Стойте. Мою флягу возьмите. И найдите мой ранец, помнится, там у меня был сверток с сахаром, тоже заберите.
После этих слов в горле моментально пересохло, а живот голодным урчанием тут же попытался опротестовать это решение. Усилием воли Алекс приказал ему заткнуться. После ухода Саева, капитан взялся за бинокль и первым делом отыскал пасущееся на горном склоне мясо в курчавых шкурах. Далековато, и не в нужную сторону, но придется сходить уже сегодня ночью.
А пока выдалось свободное время, капитан Магу решил переформировать роту, сведя ее в два взвода. В этом случае, вместо четырех огрызков он получал два почти полнокровных подразделения с тремя десятками стволов в залпе. Под самый конец перестановок на служебной лестнице, один из выставленных наблюдателей доложил.
– Господин капитан, стадо уходит!
С неприличной для своего звания скоростью, Алекс кинулся к краю рощи, где смог наблюдать, как спустившееся по склону стадо неторопливо исчезает в складках местности. Причем, пастух увел баранов в противоположную от расположения роты сторону, найди их теперь ночью! Капитан не удержался, и выдал матерную тираду. Оставалось надеяться, что это только случайность, и спрятавшаяся в роще рота до сих пор не обнаружена.
За весь день по дороге проследовали несколько местным жителей, верхами и пешком, пара повозок, одна порожняя, вторая с грузом сена, и полтора десятка увешанных оружием кавалеристов в разномастной верхней одежде.
– Иррегуляры из Арса, – определил их принадлежность Саев.
И только под вечер появилось то, что ждали весь день. Обоз был невелик, всего четыре повозки, запряженными парой лошадей каждая. Катился он со стороны Арса. Неторопливо катился, так как кроме возниц его сопровождали с десяток пеших солдат, судя по мундирам, из регулярных войск. На дороге не видно никого, и охрана слабенькая. Как раз то, что нужно оголодавшей роте. Вопрос брать обоз на штык или не брать, вовсе не стоял, пустые животы диктовали единственное возможное решение.
– Первый взвод, занять позицию!
Едва только солдаты начали движение, как с ними запросился лейтенант Саев.
– Разрешите с вами, господин капитан.
Двум офицерам там делать явно нечего, но Алекс разрешил лейтенанту присоединиться. Если хочет, пусть идет. Позиция была выбрана в сотне шагов от дороги и обеспечивала укрытие для целого взвода. Жаль только, что нельзя было перебраться на другую сторону, а значит, после первого залпа кто-то из обозников может уцелеть. Осторожно, чтобы не выдать себя бликом линз капитан еще раз проверил отсутствие еще кого-либо на дороге, затем начал рассматривать будущую добычу.
Чем ближе подходил османийский обоз, тем пристальнее вглядывался в него капитан. Что-то настораживало его в приближающихся повозках, но он никак не мог понять, что именно. И только когда расстояние сократилось до четырехсот шагов, Алекс смог разглядеть перевозимый груз.
– Севрюжаев!
Унтер подполз с правой стороны.
– Я, господин капитан!
– Видишь третью от головы повозку?
– Вижу.
– На ней под рогожами бочонки, видимо, с порохом. Передай по цепи, чтобы ни одна пуля в них не попала! И лошадей беречь, они еще нам пригодяться.
– Так точно, господин капитан!
Саев, в свою очередь, рассмотрел будущие трофеи в бинокль.
– Странно, что они порох не в крепость везут, а из нее.
– Да, действительно, странно, – согласился с субалтерном Алекс. – Ладно, захватим обоз – увидим. Взвод, товсь!
Защелкали взводимые курки винтовок. Капитан дождался, когда обоз поравнялся с местом засады.
– Пли!
Алекс дал возможность уцелевшим османийцам разрядить свои винтовки в сторону находившихся в укрытии руоссийцев, и только тогда скомандовал.
– Вперед!
Сам, с револьвером в левой руке, правая еще побаливала, бросился в атаку одним из первых. Сто шагов вниз по склону, десяток секунд. Успеют уцелевшие османийцы перезарядить винтовки или не успеют? До первой повозки оставалось не больше десятка шагов, когда в конце обоза грохнул одиночный выстрел, и тут же вскрикнул кто-то из раненых руоссийцев.
Повозка была загружена горой каких-то тюков, убитый возница лежал у переднего колеса, левая лошадь, чуя запах свежей крови, нервно косила глазом на подбегавших руоссийцев. Прежде, чем сунутся на другую сторону, Алекс, укрывшись за колесом, заглянул под повозку. Засевший за повозкой османиец, видимо, считал, что хорошо укрылся, хотя ноги его с этого места видны были очень хорошо. Вторым выстрелом капитан его достал, подбежавшие солдаты добили и этого, и остальных.
Алекс быстро прошел вдоль обоза, убедился, что все кончено. Около третьей повозки, кроме убитых османийских солдат обнаружилось еще два трупа. Один – офицер, судя по узким погонам с одной звездочкой, в невеликих чинах. Он и командовал солдатами конвоя. Мундир второго, украшенный золотым шитьем, идентифицировать не удалось, но на военный он был не похож, видимо, какой-то гражданский чиновник. Трофеем капитана стала полевая сумка чиновника.
– Повозки увезти, убитых убрать! Быстро, быстро, пока никто не появился! Кого ранили?
Раненых оказалось двое. Одному солдату пуля слегка задело бедро, его уже перевязали. Вторым оказался лейтенант Саев, напросившийся в засаду в последний момент, и там все было намного серьезнее. Османиец целился в грудь, но пуля попала в плечо и пробила его, навылет задев кость. А тут еще и унтер Севрюжаев сунулся под руку с докладом.
– Господин капитан, в бочонках не порох, а что-то тяжелое.
– К черту бочонки, потом разберемся! Унесите раненого! И кровь на дороге пылью присыпьте.
На подъем повозки шли с большим трудом, солдатам приходилось толкать их сзади. И так работа тяжелая, пот заливает глаза, сапоги вязнут в высокой траве, а тут еще ротный над ухом зудит «Быстрее! Быстрее!». Наконец, повозки укрыли в кустах, капитан Магу убедился в том, что с дороги они не видны, а если кто и стал свидетелем нападения на обоз, то пока это ни в чем не проявилось. Через три же часа стемнеет, и рота уйдет с этого места, ищи ее потом в этих горах.
После того, как улеглась суета после боя, настало время разобраться с трофеями. В первой повозке оказались тюки какой-то ткани, плотной, тяжелой и, несомненно, дорогой. Однако продать ее было некому, а тряпки в котел не положишь. Несколько тюков солдаты пустили на портянки, остальное свалили на землю. Вторая повозка оказалась загружена мебелью. Золоченая, покрытая тонкой резьбой, она тоже стоила больших денег. Там же нашлась пара больших в полный рост человека зеркал. Видимо, какой-то купец или султанский чиновник решил вывезти домашнее имущество, пока его стоимость не упала в результате воздействия осадной артиллерии руоссийцев. Но тогда почему обоз охраняли солдаты регулярных войск? Все полетело на землю.
– Лучше бы хлеба положили или крупы какой, – ворчали разбиравшие груз голодные солдаты.
Настала очередь третьей повозки. Укрывавшая их рогожа слетела, открывая взглядам четыре загадочных бочонка.
– Да, для пороховых они маловаты будут, – согласился с мнением унтера капитан.
Один из солдат попробовал снять один из бочонков с повозки, но смог только едва оторвать его от днища.
– Тяжеленный, сволочь!
Нехорошие предчувствия шевельнулись в голове Алекса.
– А ну-ка откройте его.
Крышку подцепили солдатским тесаком, раскачали, навалились, и она соскочила с громким чпоком. Алекс сунул нос внутрь, и похолодел – бочонок был почти полностью заполнен мелкими серыми монетами. Капитан запустил в них руку, вытащил горсть, метал блеснул в солнечном свете, и вынес вердикт.
– Серебро. Откройте остальные.
Еще в двух оказались такие же монеты, а в третий был наполовину заполнен золотом. Население султаната не доверяло бумажным ассигнациям, в ходу была звонкая монета. Денег имелось в избытке, а жрать было нечего.
– Закройте их обратно, – махнул рукой капитан.
И только в четвертой повозке, вместе с различным хозяйственным имуществом, нашлось несколько больших черствых лепешек, вяленое мясо, небольшое количество восточных сладостей и два кувшина с дешевым кислым вином. Судя по всему, это было продовольствие, которое охрана обоза взяла с собой в дорогу. Для семи десятков человек – маловато будет, так, на один раз поужинать. Да и на этом спасибо. Солдаты уже настроились было перекусить, но капитан решил иначе.
– Все продовольствие собрать и сохранить для раненых! Севрюжаев!
– Я, господин капитан!
– Головой за продовольствие отвечаешь!
Сам Алекс отправился навестить раненых, предстоял еще один тяжелый разговор с лейтенантом Саевым. О захвате османийских сокровищ раненые уже знали. Первым делом, Саев поинтересовался.
– Чьи это могут деньги?
– Полагаю, арского паши. А то, что он их вывез, означает штурм в ближайшее время.
– Тогда почему паша так долго тянул? И почему повез по этой дороге? Проше было увезти на юг, в ближайший пашалык, там бы они были в сохранности.
– Это как сказать, – усмехнулся Алекс, – в увезти-то их можно, а вот обратно получить… В султанате каждый паша считает казну пашалыка как бы своим кошельком. А что в кошелек к османийскому паше попало, то пропало. Поэтому, и вывозил паша свою казну в последний момент. И не на юг, где на нее наложит лапу его коллега, а в горы, где ее можно спрятать.
– Почему же тогда охрана была такая маленькая?
– Вот потому и маленькая. Большая охрана больше внимания привлечет. И ртов болтливых в ней больше. А так, вывозит паша свое имущество, ценное, но не слишком, при небольшой охране. Никто и не подумает, что казны в Арсе уже нет. Там среди убитых чиновник был в партикулярном, видимо, он за вывоз и отвечал. Он же и спрятать должен был, но не успел. Впрочем, это все догадки, но есть и кое-что интересное. Я там, у убитого офицера сумку взял, а в сумке карта была…
– Повезло.
– Повезло, – согласился капитан. – Так вот, судя по этой карте, до Арса два дня пути. Штурм начнется со дня на день, идти придется быстро и по ночам.
– А мы повиснем гирей на ваших ногах.
– Да, – жестко произнес Алекс, – повисните. И арская казна тоже. Тут рядом ущелье обозначено от дороги вдалеке, там вас и спрячем. Оставим все продовольствие, какое есть, на шестерых должно хватить. Дней через пять-шесть вернемся. В крайнем случае, через неделю.
– Вас всего шесть десятков.
– В нужное время и в нужном месте даже одна соломинка может сломать хребет верблюду.
– Хотите стать такой соломинкой при штурме Арса, господин капитан?
– Надеюсь. С этого направления нас никто не ждет. Доведите приказ до остальных раненых, лейтенант, а мне надо роту готовить к выходу.
На этот раз ночь выдалась безоблачной. Крупная, полная луна заливала долину бледным светом, отбрасывающим длинные, причудливые тени. Идти в таких условиях было проще, но и риск быть обнаруженными тоже существенно возрастал. Попутно выяснилось, что окружающие горы вовсе не такие безжизненные, как могло показаться днем. С одной из вершин Севрюжаев насчитал шесть огоньков на склонах гор. Не удержавшись, унтер поинтересовался
– Кто это там костры палит?
– Пастухи. Сами греются, и волков отпугивают.
Очень не хватало Фелонова. Если бы он шел в передовом дозоре, было намного спокойнее. А шедшие сейчас впереди неопытные в горах солдаты могли и на местных нарваться, и засаду не заметить. Много неудобств доставляли повозки, которые по бездорожью буквально приходилось тащить на себе.
Зато у подножия горы нашли на большой ручей, несущий откуда-то с горных вершин ледяную воду. Передовой дозор сначала услышал шум текущей воды, а уже потом, по звуку, вышел к берегу ручья. Обрадованные солдаты наполняли фляги, а заодно и пустые животы, пытаясь обмануть голод. Заодно напоили лошадей. Было опасение, что от такой холодной воды кони могут заболеть, но те были к такой воде привычны, другую в горах найти трудно.
Накрывшись шинелью, капитан чиркнул спичкой и сопоставил только что увиденную в лунном свете местность с трофейной картой. Когда спичка погасла, Алекс стянул шинель с головы.
– Поворачиваем.
Рота двинулась вверх по течению ручья, и пять часов спустя вышла к намеченному месту.
– Место глухое, никто вас тут побеспокоить не должен. Местным здесь делать нечего, пастухам тоже. Солдата, чтобы заботился о вас, я вам оставлю. Вода рядом, продовольствия немного есть, постарайтесь растянуть. В крайнем случае, можете зарезать одну из лошадей. С костром осторожнее. Вот, вроде и все. Через пять дней надеюсь вас здесь увидеть идущим на поправку.
Алекс протянул Саеву руку, тот сжал ее левой. Правую руку лейтенанта пришлось зафиксировать, примотав ее бинтом к телу, иначе любое движение вызывало сильную, которую нечем было облегчить.
– Удачи вам, господин капитан.
– Все будет хорошо, лейтенант.
Последняя фраза прозвучала фальшиво. Что может закончиться хорошо, когда одним придется идти на штурм крепости, где засел многократно превосходящий по численности противник, а другим оставаться ждать помощи на вражеской территории с мизерным запасом продовольствия? Однако другого выхода не было, это понимали все. Поднявшись на ноги, капитан, не оборачиваясь, направился к месту привала.
– Рота, становись! Шаго-ом марш!
Оставив раненых и повозки с османийским барахлом, отдохнув, рота смогла двигаться существенно быстрее. Но сначала предстояло вновь выйти к дороге, ведущей в Арс. И сделать это нужно было до рассвета, поэтому, капитан Магу вел роту, не останавливаясь, без привалов. К утру они успели не только выйти к дороге, но и пройти не меньше двух верст параллельно ей. На дневку остановились в заросшем кустарником овраге. Укрытие было отличное, даже вода поблизости нашлась, но постоянно давал о себе знать голод.
Поворочавшись с боку на бок, и убедившись, что заснуть не удастся, капитан поднялся, накинул шинель и, взяв бинокль, отправился обозревать окрестности. Нужный объект обнаружился быстро. Убедившись, что отыскать лучший вариант отыскать не получится, Алекс толкнул сидевшего рядом наблюдателя.
– Унтера Севрюжаева ко мне!
Путаясь в полах длинной шинели, рядовой скрылся в кустах. Минут десять спустя он явился обратно вместе с заспанным унтером. В отличие от своего ротного командира, взводный бессонницей не страдал.
– Господин капитан…
– Вольно.
Алекс сунул унтер-офицеру бинокль и указал направление.
– Кошару видишь?
– Так точно.
– Как стемнеет, возьмешь десять солдат и наведаешься туда, купишь пару овец.
Приказ ротного вызвал у унтера немалое удивление.
– Зачем покупать, господин капитан? Так возьмем.
– Я тебе возьму! Заплатишь, деньги есть. Авось, получив деньги, пастух не будет спешить оповестить всю округу о нашем присутствии, стадо он просто так не бросит.
С наступлением темноты десяток солдат во главе с унтером отправились за мясом, остальным пришлось ожидать результатов их экспедиции.
– Почему стреляли?
– Разрешите доложить, господин капитан, – вытянулся унтер. – Эта сволочь нас издалека увидела и сбежала. А с собакой его договориться не удалось. Здоровая, что твой телок, и злющая, как черт. Пришлось пристрелить. Мы пять овец притащили, а деньги оставлять не стали.
– Ладно, теперь уже все равно. Быстро, уходим!
Даже снять шкуры и разделать принесенных овец, не было времени. Целую ночь шесть десятков голодных солдат тащили на себе груз сырого мяса. Капитан гнал роту вперед, понимая, что взятых грабежом овец им не простят, теперь их будут искать. Потому, и спешил увести солдат как можно дальше. Единственным утешением было, что сбежавший пастух мог видеть только небольшую группу руоссийцев, а не всю роту целиком.
И только под утро, когда дальнейшее движение стало опасным, солдаты получили возможность утолить голод. Туши несчастных овец ободрали за считаные минуты и буквально растерзали на куски. Тут же были зажжены костры. Дрова были сырыми, давали много дыма и мало жара. Повезло, что сильный ветер гнал дым в противоположную от дороги сторону и быстро развеивал его. Не дожидаясь полной готовности пищи, солдаты рвали зубами полусырое мясо, торопясь набить пустующие почти двое суток желудки.
Алекс тоже едва не поддался всеобщему помешательству. С большим трудом он дождался, когда нанизанный ни нож кусок мяса можно было считать прожарившимся. Правда, некоторая часть куска успела обуглиться во время приготовления, но капитану было на это наплевать. Не обращая внимания на боль в обожженном рту, он поглощал пресные почерневшие волокна, еще недавно бывшие овечкой, мирно пасущейся в этих горах. Невольно подумалось, что сказали бы завсегдатаи столичного ресторана «Тюба», увидев отпрыска одного из богатейших семейств за пожиранием с ножа куска обугленного мяса без соли. Их мнение интересовало Алекса меньше всего, сейчас это была пища, это была жизнь.
Покончив с первым куском, офицер тут же взялся за второй. На этот раз он действовал менее торопливо, да и некоторый опыт уже появился. Потому и результат получился намного лучше. Пока мясо остывало, Алекс смог критическим взглядом окинуть место дневки, возмущению его не было предела и оно требовало немедленного наказания виновных. Но, так как виновной была вся вверенная ему рота, офицер сумел сдержаться. Для начала он закончил свой ужин, умылся водой из фляги и, насколько было возможно, привел в порядок форму. А затем, безжалостно прервал процесс набивания животов для унтер-офицеров.
– Вы унтер-офицеры руоссийской армии или кто?! Тогда почему я сейчас вижу перед собой филиал скотобойни, а не лагерь регулярной пехотной части?! Голод – это не повод для того, чтобы опускаться до скотского состояния! Немедленно привести нижних чинов во вменяемое состояние! Костры погасить! Бардак убрать! Посты выставить!
Унтеры и сами выглядели не лучше своих подчиненных, а потому молча «ели» разгневанное начальство глазами, осознающими всю глубину своего падения и обещающими полное исправление в кратчайший срок, буде на это разрешение. Разрешение не замедлило последовать, голос капитана Магу улетел в область высоких частот, едва не сорвавшись на визг.
– Выполня-ать!
– Слушаюсь, господин капитан!
Унтеры синхронно развернулись кругом и отправились приводить в порядок солдат, а заодно и расправу чинить над особо в беспорядке виновными.
Чтобы немного успокоить нервы, а заодно и на местности сориентироваться, капитан вышел за пределы лагеря и взобрался повыше на скалу, откуда открывался хороший вид. С этого места удалось обнаружить сразу два небольших поселения, а по дороге неторопливо полз обоз из полудюжины телег, сказывалась близость крупной крепости и центрального города пашалыка – Арса.
Прикинув расположение поселений относительно изгиба дороги, Алекс без труда нашел нужное место на трофейной карте. Еще раз проверил точку на карте по вершинам ближайших гор, и убедился в том, что не ошибся. До Арса отсюда оставалось меньше десятка верст, трехчасовой переход, но дальше дорога уже не будет такой простой. С каждой пройденной верстой будет возрастать опасность встретиться с местными жителями или натолкнуться на секрет османийцев. Придется выслать вперед разведку, а солдаты сейчас измотаны ночным маршем, а после такого завтрака и животы у некоторых могут дать слабину. Значит, придется идти самому.
Вернувшись обратно в лагерь, Алекс успел застать окончание лихорадочной деятельности по приведению всего и всех в пристойный вид, а также уборке остатков утреннего пиршества. Выслушав доклад унтеров, капитан распорядился.
– Подберите мне двух солдатиков покрепче, пойду с ними вперед, посмотрю, что нас дальше ждет. Остальным отдыхать. Старшим на время моего отсутствия назначаю унтер-офицера Севрюжаева.
– Слушаюсь, господин капитан!
Минут пять спустя, два чем-то неуловимо похожих друг на друга солдата предстали перед командиром роты. Оба уже в возрасте, из резервистов. У одного на погонах, кроме номера полка, красовались одинокие золотистые лычки.
– Господин капитан, ефрейтор Окисов и рядовой Труров прибыли в ваше распоряжение!
– Вы, часом, не братья?
– Никак нет, господин капитан! С одной деревни мы.
Роста оба были невысокого, да и особо крепкими оба солдата не выглядели.
– Придется пройти верст десять по долине туда и столько же обратно. Выдержите?
– Не извольте беспокоиться, господин капитан, – заверил ротного ефрейтор, – мы привычные.
Молчавший до этого рядовой добавил.
– Дома-то, бывало, не один день зверя загоняли.
– Охотники, стало быть.
– Так точно, господин капитан!
– Тогда готовьтесь, через четверть часа выходим.
Ефрейтор Окисов идет впереди. Вроде, идет, как все, а ни одной веточки не обломает, ни один сучок под ним не треснет. За спиной так же бесшумно передвигается рядовой Труров. Первое время капитан даже оглядывался, чтобы проверить, не отстал ли солдат, но тот без видимых усилий держал прежнюю дистанцию, хотя с самого Алекса после подъема по склону пот тек вовсю.
– Привал.
Переход дался капитану Магу нелегко. Он старался держаться приблизительно в версте от дороги, но это удавалось далеко не всегда. К тому же, дважды натыкались на собиравших хворост женщин. Шедший впереди Окисов оба раза своевременно обнаруживал помеху на пути. Приходилось давать крюк, что удлиняло путь и затраты времени. Судя по карте, идти оставалось уже недалеко, перевалив через гребень, уже можно было попробовать увидеть Арс в бинокль.
Хлебнув из фляги воды, Алекс с сожалением оторвался от земли.
– Пошли.
Оба солдата, кстати, были не из разговорчивых. Даже на привале перекидывались буквально парой-тройкой слов, все остальное делали молча. А вот и долгожданный гребень. Выбрав место, Алекс поднял бинокль к глазам. Около минуты он рассматривал открывшуюся панораму, прежде, чем догадался, что торчавшая посреди долины скала с будто ножом срезанной вершиной и есть цитадель Арса.
– Ну вот и дошли. Ищите место для дневки.
Отправив солдат на поиски, капитан Магу принялся внимательно изучать местность, стараясь запомнить детали. Сам Арс лепился к скале, на которой стояла цитадель. Крепость была выстроена из местного камня, башни не поднимались над стенами, а потому, обнаружить ее удалось не сразу. Творение человеческих рук выдали линии, слишком прямые для природных.
А вот и цель их похода – Восточный форт крепости. А это что такое? Алекс торопливо протер линзы бинокля, опять впился взглядом в форт, и ничего не увидел. Но ведь был же дымок! Точно был! Несколько минут капитан не отрывал взгляд от форта. Наградой за упорство стал крохотный, быстро растаявший дымок на внешнем валу. За дальностью расстояния звук взрыва до него не долетел. Это означало, что руоссийская осадная артиллерия уже начала пристрелку, а сам штурм может начаться уже на следующий день. Следовало торопиться.
Капитан уже хотел опустить бинокль, когда вал форта окрасился вдруг множеством белых дымов, быстро слившихся в одно облако – османийская артиллерия открыла ответный огонь.
– Нашли, господин капитан! Место неприметное, следов никаких нет.
– Нашли, хорошо.
Алекс оторвался от бинокля.
– Возвращаемся.
Обратный путь дался еще труднее, сказывались усталость и бессонная ночь, даже есть почти не хотелось. И казалось бы, неутомимые охотники односельчане тоже начали заметно сдавать. Поэтому, негромкое «Стой, кто идет!», прозвучавшее из кустов, вызвало чувство радостного облегчения.
– Капитан Магу, – откликнулся Алекс. – Свои.
Расположение роты напоминало сонное царство. Однако их здесь ждали.
– Господин капитан, за время вашего отсутствия никаких…
– Вольно. Все потом.
Через пять часов вновь предстояло проделать этот же путь, но на этот раз в почти полной темноте и гораздо более многочисленным составом. Но это будет позже, а сейчас хотелось только одного – спать. От окружающей действительности он отключился, едва только ухо его коснулось подложенного под голову ранца.
Наверно, на бумаге артиллерия Восточного форта крепости Арса выглядела грозно, как по количеству орудий, так и по их калибру. В реальности же, она была бы гордостью любого музея, так как большинство пушек являлось антиквариатом, изготовленным за последние пару сотен лет. Основная их ценность, кроме исторической, заключалась в большой массе дорогостоящей бронзы. Кроме этих раритетов давно отгремевших войн, на валу форта стояла батарея из восьми чугунных бомбических пушек времен Южноморской войны. Но наибольшую опасность для штурмующих форт представляли две другие батареи. Шестиорудийная, состоявшая из современных шестидюймовых гаубиц и трехорудийная мортирная. Крепостные мортиры располагались во внутреннем дворе форта, не заберись Алекс так высоко, он бы их и не заметил. Гаубичную батарею бритунийские инженеры почему-то расположили на валу, обращенном к цитадели Арса. Видимо, они не были уверены в умении османийских артиллеристов вести эффективный огонь с закрытой позиции, поэтому, и подняли ее повыше.
В бинокль хорошо были видны фигурки османийских артиллеристов, суетившихся у орудий, но пока артиллерия форта сохраняла молчание. План, как облегчить штурмующим взятие форта, понемногу начал складываться в голове капитана Магу. Раз за разом он внимательно высматривал подходы к форту и его вал в поисках наилучшего решения. Наконец, он решил, что его план достаточно хорош, и настало время довести его до подчиненных. Спустившись со скалы, Алекс вернулся в лагерь, где собрав взводных унтер-офицеров, начал чертить веточкой на земле схему форта.
– Это цитадель. Это форт. Это вход в его внутренний двор. Три батареи: гаубичная, мортирная, бомбических орудий.
Тремя чертами капитан изобразил расположение батарей.
– С началом артиллерийской подготовки накапливаемся здесь и ждем. Дальше подходы к форту открытые, но будем надеяться, что наблюдатели тоже попрячутся. Отсюда мелкими группами пробираемся в тыльную часть рва.
– К воротам? – поинтересовался Таропшин.
– На ворота рассчитывать не приходится, думаю, с началом обстрела их закроют. Будем сидеть во рву и ждать окончания стрельбы.
– А если своя же бомба в ров залетит? – выразил опасение Севрюжаев.
Бомба, выпущенная из руоссийского двухсотпудового осадного орудия, могла в единый миг вывести из строя всю роту, но другого выхода не было.
– Маловероятно, – постарался развеять опасения подчиненных капитан, – тыльная часть рва одно из наиболее безопасных мест. К тому же долго нам сидеть не придется. Как только стрельба начнет стихать, поднимемся на вал и захватываем гаубичную батарею. Отсюда мы можем контролировать мортирную батарею во внутреннем дворе, а также простреливать тыл бомбической батареи, и батарей, расположенных на внешних валах форта.
Веточка нарисовала на сухой земле предполагаемые сектора обстрела.
– В этом случае, – продолжил Алекс, – для отражения штурма османийцам останутся только орудия, расположенные в закрытых казематах, а там у них одно старье.
План был изложен, оставалось самое трудное – ответить на вопросы. И они не замедлили посыпаться.
– А какова численность гарнизона форта?
– Около двух тысяч.
Не сдержавшись Таропшин даже присвистнул.
– Да они же нас шапками закидают!
– Не закидают. Не до этого им будет. Основная часть пехоты будет сосредоточена на внешнем валу и на промежуточных позициях. Нам придется иметь дело только с артиллеристами. Если в начале штурма османийские командиры решат перебросить часть пехоты в тыл форта, то это только ускорит его падение. Вряд ли они на это пойдут.
Севрюжаев усмотрел в плане еще одно слабое место.
– А из цитадели нас не достанут?
– Могут, – вынужден был признаться Алекс. – Большая надежда на то, что османийцы в пороховом дыму не смогут разобрать происходящее в форте. К тому же, Восточный форт самый удаленный от цитадели, расстояние больше версты будет. Для винтовки далековато, а пушки в цитадели старые, но ядром в спину влепить могут.
– А если османы пороховые погреба взорвут?
– До тех пор, пока у них будет надежда вернуть батарею, не взорвут. А там, авось, и наши подоспеют. Но если даже и взорвут, то артиллерия форта будет нейтрализована, а это значит, что задачу свою мы выполнили.
Такой исход был, конечно, не желателен, самим жить хотелось, да и мортирная батарея при штурме цитадели очень пригодилась бы, но если найдется среди османийцев пара-тройка фанатиков, удержать их будет невозможно. Имевшихся в распоряжении капитана Магу шести десятков солдат для захвата такого серьезного сооружения, как Восточный форт, было ничтожно мало.
Больше вопросов у унтеров не было.
– Свободны, – отпустил их Алекс. – И ефрейтора Окисова ко мне позовите.
Пару минут спустя ефрейтор уже докладывал о своем прибытии по приказу господина капитана.
– Вольно, смотри сюда.
Алекс указал на начерченную им схему.
– Это форт, это наши позиции. К ним, конечно, можно пройти через горы, но этих тропинок мы не знаем, а искать их времени нет. Остается один путь – между фортом и этой скалой. В проходе у османийцев есть люнет в двухстах саженях от форта. Других позиций нет, но могут быть патрули. Место там открытое, днем не пройти, но можно попробовать ночью. Сможешь?
Ефрейтор выпрямился и уверенно заявил.
– Не извольте беспокоиться, господин капитан, пройду!
– Отнесешь донесение полковнику Дрондукову или штаб генералу Новославскому, куда ближе будет.
– Осмелюсь спросить, господин капитан, а ну как меня к полковнику не пустят?
– Пустят. Я тебе записку соответствующую напишу, предъявишь ее первому же встреченному офицеру. Ты, главное, дойди. И помни, донесение, что при тебе будет, к османийцам ни в коем случае попасть не должно, тогда всем нам конец настанет.
– Не попадет, господин капитан – заверил ротного ефрейтор.
– Возможно, тебя обратно сюда отправят, до начала штурма мы будем оставаться здесь. Выполнишь все как надо, считай, медаль заслужил.
– Премного благодарен, господин капитан, только я не ради медали иду.
Понятно, что не за медаль. За товарищей по роте, за земляка своего идет.
– Я бы вас двоих послал, да каждый штык на счету. Так что вся надежда на тебя одного. Ступай до вечера отдыхай. Взводному скажешь, я – разрешил. Донесение перед выходом получишь.
– Слушаюсь, господин капитан!
Ефрейтор ушел, а Алекс начал собираться с мыслями донесение писать. Хорошо бы скоординировать атаку на батарею с началом штурма форта, но надежда на то, что в штабе решат ускорить штурм, ради такой возможности была невелика. А без продовольствия рота долго здесь не высидит. И взять его не обнаружив себя негде. Придется ночью прорываться к своим позициям, и тогда вся задумка с обходом пойдет псу под хвост. Плюс неизбежные потери при прорыве, хотя, как показала практика, османийцы ночью воюют отвратительно.
Алекс извлек из сумки лист писчей бумаги и карандаш, вздохнул и принялся сочинять донесение. «Командиру 19 пехотного полка полковнику Дрондукову. Доношу до Вашего сведения, что вверенная мне 9 пехотная рота…».
Спросонья капитан Магу не сразу сообразил, что означает разбудивший его далекий гул, а сообразив, мгновенно подскочил и, в спешке натянув сапоги, кинулся взглянуть на Арс. Цитадели доставалось немного, больше страдал городишко у ее подножия, а вот Восточный и Северный форты были закрыты пороховым дымом, сквозь который то и дело прорывались огненные сполохи. Даже, если ефрейтор Окисов добрался до цели без приключений, руоссийская военная машина не могла быть приведена в действие с такой оперативностью. Сама военная наука требовала начинать штурм Арса именно с этих фортов, а их артиллерийский обстрел был начат по заранее утвержденному плану. Однако такую возможность грех было не использовать. Этот обстрел будет длиться несколько часов, оставалось только выбрать нужный момент. Да еще не помешала бы удача, чтобы не попасть под разрыв своей же бомбы.
– Рота к бою!
Солдаты еще до команды сообразили, чем чревата разбудившая их канонада, а потому, все уже были на ногах. Взводные унтер-офицеры ожидали дальнейших распоряжений.
– Выступаем!
Пока было время, капитан Магу решил подвести роту, как можно ближе к форту не нарушая скрытности передвижения. Двадцать минут спустя рота рассыпалась по кустарнику на склоне в полутора верстах от форта. Потянулись минуты ожидания, постепенно складывающиеся в часы.
– Господин капитан.
Справа подполз Таропшин.
– Господин капитан, как вы думаете, долго еще?
– Да кто же его знает? Но, судя по интенсивности огня, надолго нашим снарядов не хватит.
– Скорее бы уже.
Ожидание утомило настолько, что штурм сильно укрепленного форта с многочисленным гарнизоном начинал казаться избавлением. Руоссийская артиллерия и в самом деле пороха не жалела. И откуда столько навезли?
Алекс уже хотел было отослать унтера обратно к его взводу, но тут ему показалось, что гул канонады начал звучать чуть иначе. Пару минут он потратил на то, чтобы убедиться – интенсивность стрельбы, действительно, начала снижаться.
– Рота, за мной, бего-ом марш!!!
Вот и все, обратного пути уже нет, теперь только вперед, а до оборонительного рва надо пробежать полторы версты по открытой местности. На случай попадания шальной бомбы или обстрела из винтовок, капитан вел роту в рассыпном строю. Но чем ближе становился форт, тем медленнее бежали солдаты. Несмотря на снижение интенсивности огня, со стороны зрелище продолжало оставаться страшным. Даже не верилось, что после такого количества выпущенных по форту снарядов там еще может остаться кто-то живой.
– Вперед, быстрее!
Увещевания офицера помогали мало, дело поправила крупного калибра бомба, упавшая с солидным перелетом. Никто не пострадал, но ударная волна и просвистевшие поблизости осколки, показали, что ров форта и есть сейчас самое безопасное место.
– Встать! Вперед, бегом!
Пинками подняв самых осторожных, капитан подогнал их тыльной части вала. Вниз он спрыгнул одним из последних. Ров оказался неожиданно глубоким, к счастью, сухим. Правда османийская солдатня успела набросать на его дно всякого мусора, в котором вязли сапоги. Солдаты сидели, прижимаясь к эскарпной стенке рва, Алекс поспешил присоединиться к ним. Едва только спина офицера коснулась камня, как наверху ахнул сильнейший взрыв. Капитан с некоторым удивлением наблюдал, как сверху беззвучно падали камни и земля, и только потом понял, что почти оглох.
– Господин капитан! Господин капитан!
Алекс поднял глаза на трясущего его за плечо солдата. Тот пытался сообщить что-то явно очень важное, но офицер никак не мог разобрать, что именно.
– Громче! Громче говори!
Солдат наклонился к самому уху капитана и проорал.
– Стрелять прекратили, господин капитан!
Новость буквально подбросила Алекса на ноги, настало его время.
– Штыки примкнуть! Вперед! В атаку!
Выбраться изо рва оказалось не так просто. Солдаты, закинув винтовки за спину, медленно ползли вверх, цепляясь за камни. Алекс подпрыгнул, стараясь зацепиться повыше, проклятая сабля чувствительно шлепнула его по ноге, зато слух, вроде, понемногу начал возвращаться. Капитан Магу начал карабкаться вслед за солдатами, обдирая руки об острые камни.
Поднявшись изо рва, капитан на всякий случай убедился в том, что ворота форта заперты, потом начал подниматься на вал вслед за своими солдатами. Благо, угол наклона вала позволял подниматься без помощи рук. Странно, но их до сих пор не заметили. Алекс уже нащупал клапан кобуры, когда наверху вала вспыхнула суматошная перестрелка. Капитан ускорился, чтобы быстрее попасть в расположение батареи, оценить обстановку и указать солдатам первоочередные цели.
Едва только Алекс взобрался на вал, как шедший слева от него солдат был отброшен назад попавшей в него пулей и скатился вниз к подножию вала. Не желая искушать судьбу, капитан спрыгнул в орудийный дворик, обеими ногами угодив в лужу крови, натекшую из простреленной головы убитого османийца. Выругавшись, он пробрался к орудийному брустверу, оставляя за собой кровавые следы. Только сейчас у него появилась возможность осмотреться.
К его удивлению, от обстрела осадной артиллерией гаубичная батарея пострадала мало. Только один из орудийных двориков, крайний слева, был разрушен в результате попадания бомбы. Судя по разрушениям, там еще и сдетонировал сложенный у орудия боезапас. И именно этим взрывом оглушило Алекса. Остальные орудийные позиции в той или иной степени засыпало выброшенными взрывом камнями. Но только одно орудие, ближайшее к уничтоженному, было незначительно повреждено осколками, остальные остались вполне пригодными к действию. И османийские артиллеристы уже готовились открыть огонь по идущим на штурм цепям руоссийцев, но их планы были неожиданно нарушены девятой ротой девятнадцатого пехотного полка.
Сейчас орудийные дворики ощетинились примкнутыми к винтовкам штыками, но их было до обидного мало.
– Смотрите, чтобы с флангов по валу не обошли! И за тылом приглядывайте!
Выдав подчиненным указания, капитан потребовал.
– Ракету!
С шипением, оставляя за собой хвост черного дыма, ушла в небо сигнальная ракета. Оставалось надеяться, что донесение капитана Магу было доставлено по назначению, полковник Дрондуков успел прочитать его и предупредить идущих на штурм офицеров об условном сигнале, а те обратили внимание на запущенную сейчас ракету. Слишком много условий, но он свою задачу выполнил, теперь осталось дождаться подхода штурмующих.
Алекс хотел заглянуть во внутренний двор форта, но едва не провалился в какую-то дыру.
– Это что такое?!
– Лаз, господин капитан, – ответил один из рядовых, – через него к орудию бомбы подают.
– Сам вижу, что бомбы! Почему открыт?! Ждете, когда из него османийцы полезут?! Завалить немедленно! И трупы из-под ног уберите!
Во внутреннем дворе форта, кроме нескольких трупов, никого не наблюдалось. Орудия же выглядели вполне целыми, даже боезапас возле них был сложен. Получив неожиданный удар с тыла, османийцы поддались панике, попрятались во внутренних помещениях форта и пока сидели не высовываясь. Но это продлится недолго, сейчас они разберутся в обстановке, поймут, что количество ворвавшихся в форт руоссийцев ничтожно, и полезут изо всех щелей. Эту руоссийскую занозу им нужно вытащить до того, как начнется непосредственный штурм форта.
– Господин капитан, кажись, зашевелились.
И точно, шевеление началось на батарее бомбических орудий. Недолго думая, капитан скомандовал.
– Огонь!
Затрещали винтовки. Как только дым рассеялся, стало видно, что стрельба почти не дала результата, укрывшись за выставленными фашинами, османийские артиллеристы заряжали свои пушки. И винтовочной пулей их отсюда не достать, хоть и расстояние невелико. Убедившись, что руоссийцы их не могут достать, османийцы в конец обнаглели, и даже начали постреливать в ответ из винтовок.
В поисках решения проблемы, взгляд Алекса упал на лежавшую у орудия шестидюймовую бомбу. Решение пришло мгновенно.
– Заряды к гаубице есть?
– Так точно, господин капитан!
– К орудию!
С маховиками наводки разобрались быстро. Один, похожий на стальной штурвал, наводил гаубицу по вертикали, второй – поворачивал ее по азимуту. А вот с прицелом вышла заминка. В конце концов, Алекс, глядя в казенную часть ствола, приказал крутить крутить маховики наводки, пока в дульном срезе не появилась цель, благо расстояние едва превышало сотню саженей.
– Заряжай!
Солдаты притащили кургузую чугунную бомбу и уже хотели запихнуть ее в казенник, когда капитан остановил их.
– Стой! Где трубка?
Пришлось объяснить, что собой представляет головной взрыватель для этой бомбы. Османийцы, заметив возню возле одного из орудий, усилили обстрел. Руоссийцы отвечали им, но пока без особого успеха. Некоторые пули, попав в гаубицу, рикошетировали с противным визгом. Наконец, отыскали трубку и вкрутили ее в бомбу. Бомбу затолкали в ствол, следом последовал картуз с пороховым зарядом в шелковом мешке. В затвор ввинтили запальную трубку, после чего он был закрыт.
– Огонь!
Орудие рявкнуло, дернулось назад, окутав позицию густым белым облаком вонючего дыма, затем плавно вернулось в исходное положение. Когда дым рассеялся, стало возможным оценить результаты выстрела. Увы, то ли с установкой взрывателя самозваные артиллеристы не справились, то ли сама трубка оказалась с дефектом, но бомба не взорвалась. Тем не менее, назвать выстрел совсем уж неудачным тоже было нельзя. Тяжелая чугунная болванка разметала фашины вместе с укрывавшимися за ними османийцами, а следом в щепки разнесла лафет одного из бомбических орудий, раскидав его расчет в разные стороны.
– Заряжай!
В этот момент загремели орудия, установленные в казематах внешнего вала форта. Это означало, что штурмующие подошли на минимальное расстояние. Жаль, заткнуть это старье не было никакой возможности.
Бомба, картуз, запальная трубка. Клин затвора запечатал выстрел в казеннике.
– Справа! Справа идут!
Не меньше трех сотен османийских солдат отважились на атаку по валу форта. Укрывшиеся в орудийных двориках руоссийцы встретили их винтовочной трескотней.
– Разворачивай!
Солдаты лихорадочно крутили штурвал горизонтальной наводки, хобот орудия неторопливо плыл вправо. Поскольку вертикальный прицел был выставлен с расчетом на стрельбу по батарее на противоположной стороне форта, Алекс повернул маховик на пол-оборота, опуская ствол вниз. Вскрикнув, один из рядовых свалился с гаубичного лафета мятым кулем. Его товарищи продолжили крутить маховик, никто даже головы не повернул, не до того было.
Выждав, когда передние османийцы приблизятся на какую-то сотню шагов, капитан скомандовал.
– Огонь!
Ударная волна прокатилась по батарее, срывая с голов солдатские кепи. Когда рассеялся дым, на валу осталось полсотни османийцев, убитых и раненых, остальных, как ветром сдуло. Бомба взорвалась в первых рядах, буквально сметя их, и основательно проредив бегущих сзади. Уцелевшие моментально утратили весь свой наступательный пыл и предпочли отступить на исходные позиции в хорошо защищенные от орудийного огня казематы форта. Некоторые отступали настолько быстро, что даже побросали свои винтовки.
– Заряжай!
Обрадованный удачным выстрелом капитан Магу спешил закрепить успех. А мощное «Ура!» атакующей руоссийской пехоты уже хорошо слышали даже его пострадавшие от близкого взрыва уши. И даже картечь старых бронзовых пушек не смогла остановить первую волну штурмующих, уже захвативших расположенный перед фортом люнет, и вплотную подошедших ко рву.
В этот момент, земля под ногами вздрогнула, часть вала вспучилась, а затем просела. Из-под земли повалили клубы дыма.
– Господин капитан, османы погреб взорвали!
Алекс уже и сам догадался что произошло. Надо было что-то срочно предпринимать, ведь где-то под ними находились не только пороховые, но и снарядные погреба двух батарей – гаубичной и мортирной. А если османийцы уже решили оставить форт и начали его подрывать, то на одном погребе они явно не остановятся.
– Первому взводу остаться на батарее! Второй взвод, спуститься вниз, отыскать погреба и взять их по охрану!
Для такой задачи сил, конечно, маловато, но свободных резервов под рукой не имелось. Солдаты быстро раскидали наваленный сверху мусор, открыли ведущие вниз люки. Снизу дыхнуло холодом и сыростью. Солдаты по одному начали нырять в эти люки. Мысленно перекрестившись, капитан последовал за ними.
Наклонный ход закончился сажени через три. В конце Алекс приложился обо что-то коленом. В проникавшем сверху дневном свете удалось рассмотреть штабель бомб, сложенных для подъема к орудию. Тут же лежали картузы с порохом. Подсветка из соседних люков позволяла понять, что они находятся в длинной галерее, концы которой терялись в полной темноте.
– Есть у кого-нибудь фонарь?
Фонарь нашелся тут же. Небольшой, закрытый стеклом масляный светильник не столько мог осветить путь, сколько выдать идущих с ним солдат, но ничего другого под рукой не оказалось. Оставалось решить, в какую сторону идти. После короткого размышления капитан решил повернуть направо, так как слева находились ворота в форт. Оставив троих солдат для обеспечения тыла, взвод двинулся по галерее. Через десяток шагов справа открылся черный проем еще одного хода, круто уходящего вниз в сторону рва. Рассудив, что ров для порохового погреба место не подходящее, Алекс приказал двигаться дальше.
Еще один ход, уводящий вниз, но на этот раз влево, в сторону внутреннего двора. Под потолком подвешен железный рельс. С его помощью тяжелые бомбы поднимали в эту галерею снизу. Значит, погреба должны находиться где-то там.
– Спускаемся.
Внизу оказалась еще одна галерея, судя по плавному изгибу, кольцом охватывающая весь форт на уровне поверхности земли. Из этой галереи шли проходы в казематы, выходящие во внутренний двор. В этих казематах и обитал гарнизон форта, но сейчас в них не было ни души, что вызывало тревожное напряжение. Окна казематов были закрыты ставнями, но сквозь щели проникало достаточно солнечного света, чтобы рассмотреть детали. Отсюда уходили в спешке. Постели, личные вещи, обмундирование, нераспечатанные пачки патронов, все побросали.
– Идем дальше.
Дальнейший путь указывал все тот же подвешенный к потолку рельс, а он уводил в темную часть галереи. Шагов через десять слева обнаружилась запертая дверь, и тут же один из рядовых запнулся о протянутую по полу веревку. Тусклый свет масляного фонаря осветил странный черный шнур толщиной с палец.
– Режь его!
Еще несколько шагов… По полу, весело разбрасывая искры бежал огонек, за ним еще один такой же. Еще немного, и первый исчезнет в щели под массивной дверью слева. Пока Алекс соображал что делать, шедший впереди солдат коршуном спикировал на передний огонек и рубанул, когда только из ножен успел достать, тесаком перед ним. Пшикнув, огонек растаял. Второй, на всякий случай, затоптали сапогами солдаты.
– Вперед, быстрее!
Если османийские саперы начали поджигать запальные шнуры, то засад в этой части форта можно не опасаться. А вот остаться в галерее до момента взрыва одного из погребов, для здоровья явно не полезно будет. Словно напоминая о последствиях, форт дрогнул, по галерее прокатилось эхо. Подорван еще один погреб, к счастью, в другой части вала.
– Быстрее, быстрее!
– Господин капитан, тут еще шнуры!
– Руби! Быстро руби!
Успели. Концы шнуров растащили подальше. А вот откуда они здесь взялись? Пришлось вернуться обратно, держа один из шнуров в руке. След привел к неприметной двери, которую в спешке пропустили. Толкнули – заперто.
– Открывай.
Но едва только один из рядовых размахнулся, чтобы врезать по двери прикладом винтовки, как дверь распахнулась сама. Солдат не стал останавливать движения, и вместо двери, стальной затыльник приклада встретился с грудью османийца. От удара тот отлетел назад на своего товарища, оба упали, их фонарь разбился. Оттолкнув солдата, капитан разрядил в обоих барабан своего «голда». Вспыхнуло растекшееся по ступеням масло. Один из убитых был офицером. Алекс торопливо вставлял в гнезда барабана новые патроны.
– Пятеро за мной, остальным остаться на месте.
Низкий и узкий потайной ход, по которому змеились запальные шнуры, вывел в ров форта. Видимо, остальные саперы поспешили уйти, оставив двоих для подрыва. А когда заряды не сработали, эти двое отправились их проверить. А сверху вовсю гремела стрельба, доносились крики людей, атакующие цепи руоссийцев ворвались в форт.
– Возвращаемся.
Всего несколько минут назад они покинули темную безлюдную галерею, сейчас же она оставалась такой же темной, но в ней стало намного больше народа. Едва перешагнув через убитых в проходе саперов, капитан Магу оказался в самом центре кипевшей в подземелье схватки. Перед подрывом погребов османийское командование вывело своих солдат, а сейчас их оттеснили сюда из внутреннего двора наступавшие руоссийцы.
Взвод спасала узость галереи, больше трех в ряд в ней было не развернуться. Отчаянно работая штыками первые два ряда сумели сдержать первый напор османийцев. Задние палили через головы передних. Грохот выстрелов, крики раненых, отчаянный мат живых. И все это в тесной галерее и почти полной темноте, разрываемой вспышками выстрелов.
Алекс пытался командовать, пытаясь перевести беспорядочную свалку стенка на стенку в организованный бой, но команды его тонули в общем гаме, и никто не обращал на них никакого внимания. Оказавшись за солдатскими спинами, он второй раз, подняв револьвер над головой, опустошил барабан «голда» в направлении османийцев, а перезарядить его в этой давке не было никакой возможности. Оставалось ждать исхода, положившись на волю провидения, и слушать, как над и без того уже пострадавшим сегодня ухом, то и дело грохают выстрелы из винтовки.
Постепенно руоссийцев оттеснили от прохода в ров. Обнаружив выход из западни, в узкий, круто идущий вниз ход вломилась толпа ищущих спасения. Кто-то упал, выпустив винтовку из рук, бегущий за ним напоролся на примкнутый к этой винтовке штык, и тоже упал. Сверху продолжали напирать, внизу образовалась свалка, в которой было затоптано и задохнулось полтора десятка человек.
В это же время, через один из казематов, со двора в галерею ворвались штурмующие форт руоссийские пехотинцы. Первых османийцев, кто им попался на пути, перекололи в мгновение ока. Остальные начали бросать винтовки.
– Аман! Аман! Аман!
– Чего это они?
Зажатые в галерее пехотинцы девятой роты не сразу поняли, что произошло.
– Пощады просят, – пояснил капитан, – форт наш.
Оставшихся в живых османийцев выгнали из галереи обратно во двор. Дошла очередь и до руоссийцев.
– А вы кто такие? – поинтересовался из темноты агрессивно настроенный бас.
– Капитан Магу. Девятая рота девятнадцатого полка.
Ответ явно смутил обладателя баса, видимо, в чинах он был явно не выше унтера.
– Ну, выходите, – и чуть помедлив, – господин капитан.
Отодвинув стоявшего перед ним солдата, Алекс первым направился к выходу. Он то и дело спотыкался об убитых, несколько раз наступал на что-то мягкое. В каземате было светлее, да и трупов на полу меньше. Шагнув во двор, капитан невольно зажмурился от яркого солнечного света.
– Живой!
Кто-то стиснул Алекса железным кольцом объятий, не давая нормально вдохнуть. От обнимавшего привычно пахло табаком, суровым мужским потом, сырым шинельным сукном и ружейной смазкой.
– Отпусти, задушишь! Люди смотрят.
Фелонов выпустил офицера из своих рук.
– А ты-то здесь откуда?
– Как откуда? – возмутился отставной унтер. – Ефрейтор-то твой все-таки дошел, тоже где-то здесь. И про форт рассказал, и про ракету. Вот наш полк сюда и направили. Я, как узнал, что вы сюда пойдете, так сразу к первому батальону и присоединился.
– Громче говори.
Алекс поковырял пальцем в ушной раковине, пытаясь хоть немного восстановить слух. Фелонов наклонился ближе к капитанскому уху.
– Я говорю, форт взяли. Где остальные?
– А-а. Часть со мной, остальные на батарее были. Кто выжил. Пошли.
Возвращаться в подземелья не хотелось. Отыскав взглядом пандус, ведущий со двора на внешний вал, капитан направился к нему. За ним потянулись остальные.
