Глава 6
Чиновник был еще довольно молод, но уже успел обзавестись обширной плешью. Оставшиеся на голове волосы, редкие и сальные, также не добавляли ему привлекательности. Картина дополнялась усыпанным крупной перхотью черным воротником мундира. К тому же, от него доносился весьма неприятный запах пота, который чинуша неудачно пытался забить мерзким дешевым одеколоном. Алекс пытался держаться от него подальше, но в небольшой канцелярии это было невозможно. И собственную физиономию приходилось постоянно контролировать, чтобы ненароком не скривиться. Сейчас решалась дальнейшая судьба капитана Магу.
– Даже не знаю, что с вами делать.
Чиновник в третий раз начал перебирать лежавшие перед ним бумаги, как будто за последние десять минут в них что-то могло измениться. На счет судьбы – это, конечно, излишне пафосно, шел поиск вакансии в каком-нибудь из пехотных полков.
– Вы ведь на должность ротного командира претендуете?
– Претендую, – подтвердил капитан.
А зачем бы он тогда здесь уже полчаса торчит, не считая ожидания в коридоре? Субалтерны везде нужны, только головой кивни и выбирай любой полк! За исключением гвардии разумеется. А должность ротного командира – товар штучный, его для своих приберегают, для тех, которые с протекцией. Но ведь можно же, можно было прежде, чем совать свой нос в эту канцелярию, в приемную другого кабинета зайти, приема испросить, вставить ненароком просьбишку малую… Не захотел, посчитал излишним. Теперь приходилось наблюдать весь этот спектакль и ждать, когда чинуша решит, что клиент созрел и предложит капитану согласиться на какую-нибудь скрытую пакость с его стороны. Ну вот, кажется, и началось!
– Даже не знаю, что с вами делать.
Мерзкий чинуша развел руками, как бы извиняясь и сокрушаясь одновременно.
«А может, ему взятку дать? Прямо сейчас. Выгрести из карманов все, что есть и швырнуть ему в морду, только чтобы побыстрее закончился этот дешевый спектакль, и больше эту сволочь видеть не придется». Реализовать свою мысль Алекс не успел.
– Впрочем, кажется, есть у меня один вариант. Где же это требование?
Бумаги начали перебираться в четвертый раз. Капитан понял, что сейчас под видом шоколадной конфетки ему всучат какое-нибудь дерьмо в красивой блестящей упаковке.
– Ах, да! Вот оно!
Чиновник сделал вид, что очень рад найдя нужную бумагу.
– Извольте видеть, господин капитан! Девятнадцатый Анненский пехотный полк. Из второго, так сказать, десятка!
Полк и в самом деле был с историей длиной более полутораста лет. Первые двадцать регулярных полков были сформированы указом царя-реформатора и приняли участие во всех войнах, которые с тех дней вела Руоссия. Четыре из них стали гвардейскими. Чуть позже к ним добавились еще четыре, образовав так называемую «новую» гвардию. Изначальные гвардейцы тут же стали именовать себя «старой» гвардией. Судьба остальных полков сложилась не так счастливо, но, в общем и целом, весьма неплохо. Полки эти дслоцировались в крупнейших и богатейших городах империи, неподалеку от столицы и служба в них считалась довольно престижной.
Единственным исключением из этого правила был девятнадцатый полк. Началось все с того, что сам Анненск, где этот полк был сформирован и сейчас продолжал квартировать, в те годы считался богатым и значительным городом. Вот только все его богатство и значимость покоились на соляных промыслах. А те взяли и истощились. Анненск быстро захирел, превратившись заштатный руоссийский городишко. Даже новомодная железная дорога обошла его стороной. Одно хорошо было в Анненске – до столицы чуть больше суток пути.
Еще больше не повезло девятнадцатому полку. Другие полки воевали, в генеральных сражениях участвовали, брали города и крепости, получали награды, знамена, серебряные трубы. Девятнадцатый Анненский либо в резерве стоял, либо попадал на какое-нибудь третьестепенное направление вдалеке от начальственных глаз. Правда, в последнюю Южноморскую кампанию полку выпал шанс, но чрезвычайно точный огонь вражеской артиллерии привел к большим потерям, солдаты дрогнули, бритунийский люнет не был взят. Полк окончательно приобрел репутацию карьерного могильника, превратившись в отстойник, где всевозможные бездарности и неудачники дотягивали служебную лямку до полной пенсии.
Чиновник, между тем, продолжил.
– После потерь, понесенных в недавних боях, полк был сведен к двухбатальонному составу, но сейчас он выведен в резерв и третий батальон разворачивается вновь. Вот в третьем батальоне и появилась вакансия командира третьей роты.
Спасибо, удружил! Третья рота третьего батальона! Это означало, что в роте будут самые негодные к службе субалтерны, самые паршивые унтеры и самые замухрышистые солдатики.
– Даже не завернули, – усмехнулся капитан.
– Что?! – изумился чинуша.
– Ничего, – отмахнулся Алекс. – Я согласен, пишите.
Ему было все равно, лишь бы скорее убраться отсюда. Довольный чиновник заскрипел пером по казенной бумаге.
После деблокирования корпуса Трындецкого и повторного взятия Хоти, руоссийская армия вынуждена была вести боевые действия по двум расходящимся и почти не связанным друг с другом направлениям. Генералу Трындецкому достались узкая полоса вдоль побережья, ведущая к Крабзону и южное направление на город-крепость Ардохан. Сводная дивизия генерала Новославского сумела быстрым маршем достичь Арогацкой котловины, разгромить отряды османийцев, не ожидавшие столь быстрого появления руоссийских войск, и двинулся на Арс.
В прошлую кампанию Арс пал после длительной осады, но потом по мирному договору был возвращен османийцам. После этого, бритунийские инженеры основательно перестроили старую крепость, приспособив ее к условиям современной войны. Обновленная крепость имела цитадель, расположенную на отвесной скале и четыре форта с земляными валами высотой до трех саженей и толщиной более пяти, с каменными казематами, казармами и пороховыми погребами. Укрепления были связаны между собой траншеей полного профиля, между ними были расположены полевые батареи. Впереди укреплений и траншей имелись рвы глубиной до полутора саженей и шириной до десяти. Дополняли оборону крепости волчьи ямы в несколько рядов, фугасы и другие препятствия. Крепостная артиллерия включала две сотни нарезных и более сотни гладкоствольных орудий. На крепостных валах стояли пятипудовые мортиры, а гарнизон насчитывал двадцать пять тысяч человек.
И это было еще не все, для того, чтобы выйти к крепости пришлось штурмовать хорошо укрепленные османийские позиции на горе Аладжа. В результате штурма позиции остались за османийцами, а девятнадцатый Анненский пехотный полк сократился с трех батальонов до двух неполного состава, после чего, был выведен из первой линии для отдыха и пополнения. Полк расположился в городке под названием Бокеак, где его и нагнал капитан Магу.
Полк расположился в небольшом городишке со смешным названием Бокеак. Жители почти все ушли с османийцами, но места на всех все равно не хватало. Штаб полка отыскался на главной и единственной городской площади.
По уставу представляться следовало в парадном мундире, но по случаю войны Алекс решил этим требованиям пренебречь и явился к командиру полка в белом повседневном.
– Господин полковник, капитан Магу представляется по случаю прибытия в полк для дальнейшего прохождения службы.
Полковник Дрондуков явно выбивался из рамок полкового командира руоссийской армии. Привычный образ – здоровяк гвардейских статей. Чаще всего, действительно, выходец из гвардии. А командир Анненского – невысокий, едва ли выше Алекса, крепыш с заметным брюшком.
– Ну, наконец-то! Мы уже вас заждались капитан!
Расспросив о предыдущих местах службы, полковник перешел к делу.
– Роту вам предстоит сформировать с нуля. Завтра должна прибыть маршевая рота, четыре сотни штыков. Дадим вам полторы сотни, и приступайте.
Алекс едва сдержался, чтобы не выругаться. Дадут плохо обученную толпу ополченцев спешно переименованных в кадровых солдат, и делай с ними что хочешь. И никакого положенного роте имущества. Но выбирать не приходилось. Ничего, справится как-нибудь.
– Хоть одного субалтерна дадите, господин полковник?
– Первого же, кто прибудет в полк, отдам вам. А пока что сами.
– Слушаюсь, господин полковник! Разрешите обратиться с просьбой.
– Обращайтесь, капитан.
– Со мной прибыл еще один отставник и две лошади, разрешите…
– Зайдите в полковую канцелярию, там оформят. Скажете, я не возражаю.
Как ротный командир, капитан Магу имел право на денщика, назначаемого из солдат. Но многие ротные командиры предпочитали иметь при себе доверенного человека из своих дворовых или отставников. Их записывали в состав полка как нестроевых. Так они получали официальный статус, им даже какую-то мелочь платили, а строевые солдаты находились там, где им быть, и положено – в строю. Похожая картина была с лошадьми. Вместо казенных полковых кляч те, кто имел возможность, сами покупали лошадей под седло. Полковой казне от этого только экономия – на покупку тратиться не надо, а если убьют животину, опять же никакого убытка. А фураж все едино, на какую лошадь выписывать, что на казенную, что на собственную офицерскую. Потому, полковое начальство смотрело на это сквозь пальцы.
Пару часов пришлось подождать, пока в канцелярии оформили нужные бумаги, после чего, капитан опять появился на городской площади, где его уже заждался Фелонов.
– Держи, – Алекс протянул отставному унтеру бумагу, украшенную полковой печатью. – Поздравляю, ты опять на службе.
– Было бы с чем, – буркнул Влад.
Но потянулся, живот подобрал.
– Что дальше делать будем?
– Квартиру искать. Потом я к командиру батальона, а ты по расположению походи, посмотри, послушай, чем здесь живут. Короче, сам знаешь.
Для того, чтобы найти крышу над головой, потратить немало времени и сил. Все более или менее приличные дома в центре были заняты господами офицерами, окраины забиты солдатами. В результате, капитан Магу потеснил субалтерна из первой роты третьего батальона в угловой комнате второго этажа, а Фелонов денщика командира той же роты в каморке без окон под лестницей. Пристроив лошадей, капитан Магу и его только что приобретенный денщик разошлись каждый по своим делам.
Вновь встретились они два часа спустя. Первым начал злющий и очень раздраженный Алекс.
– Ничего нет! Ни палаток, ни домов, где можно разместиться! Даже котлов нет!
– Ну и что тут удивительного? – пожал плечами Фелонов. – Всегда так было.
– Было, – согласился капитан, – но здесь климат другой, а вновь прибывшие к нему не привычны! На следующий же день половина ляжет.
Климат здесь от равнины, действительно, отличался. Несмотря на летнюю пору ночи, были очень холодными, приходилось надевать шинель. Да и недостаток кислорода тоже сказывался, люди, и лошади быстро уставали.
– Я бы за свой счет купил, – продолжил бушевать Алекс, – так ведь во всем городе нет ничего!
Фелонов сдвинул кепи на лоб, пошкрябал пятерней затылок.
– Ладно, до вечера все равно уже ничего не придумаем, а завтра видно будет.
– Р-равня-айсь! Сми-ирна!
Пять шеренг в длинных серых шинелях перетянутых ремнями, белые пятна лиц, которые скоро станут хорошо знакомыми, но пока воспринимаются как безликая людская масса, и стволы тех самых переделочных винтовок системы Таранникова над правым плечом. Хотя, могло быть и хуже, вполне могли вооружить маршевую роту старыми дульнозарядными. А прибывшие с ротой офицеры даже не пытаются скрыть своей радости, наконец-то спихнут эту ношу на других. А вот и сам командир полка прибыть изволил.
Полковник Дрондуков принял доклад командира роты, поздоровался, солдаты ответили вразброд. Полковник недовольно поморщился и подозвал Алекса.
– Следуйте за мной, капитан.
И двинулся вдоль строя, отсчитывая ряды.
– … двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Всего сто пятьдесят, стало быть. Командуйте, господин капитан.
– Слушаюсь, господин полковник! – вытянулся Алекс – Рота, напра-во!
Шорох сапог, негромкое бряцание оружия и амуниции, вразнобой стукнули каблуки солдатских сапог.
– Шаго-ом марш!
Алекс взобрался на подведенную денщиком лошадь и повел ротную колонну по дороге на Аладж. Там в версте от городка Фелонов нашел овечьи загоны, где местные жители осенью стригли и резали овец. Сейчас там было пусто. Условий для размещения солдат, конечно, никаких, но хоть какая-то крыша над головой и есть возможность развести ночью костер. Но еще до темноты предстояло решить множество задач.
«Сейчас у кого-то начнется стремительный карьерный рост». Построив роту, капитан прошел на правый фланг строя и остановился перед высоким, костистым унтером. Тот представился густым, прокуренным басом.
– Унтер-офицер Севрюжаев, господин капитан!
– Первый взвод!
Следующим в строю стоял розовощекий, кровь с молоком, крепыш в лихо сдвинутом на ухо кепи.
– Унтер-офицер Таропшин, господин капитан!
– Головной убор поправь. Второй взвод!
Подбор и назначение взводных и отделенных командиров дело очень важное, торопливости и случайностей не терпит, но сейчас Алекс решил поступить именно так, поскольку, другого выхода не видел. Ничего, через несколько дней люди привыкнут к новым должностям, притрутся друг к другу, проявят свой характер. Вот тогда и можно будет решить, кого повысить, кого понизить, а с кого и лычки напрочь ободрать.
Спустя час, наконец, были назначены фельдфебель, взводные и отделенные командиры, выбран ротный артельщик. А затем начался обычный армейский бардак, сопровождающий размещение подразделения на неподготовленном месте. Тут же к ротному потянулись новоиспеченные командиры со своими проблемами – кому, где размещаться, чем людей кормить, где и чем дрова рубить, кому и где копать яму под солдатский сортир, а также, где взять строевой лес для его сооружения.
Еще два часа спустя, капитан Магу, озверевший от множества одновременно свалившихся на его голову проблем, требующих его немедленного решения, понял, что может сорваться, и кое-кто может потерять лычки уже сегодня. А вот этого допускать было нельзя, не только он солдат, но и рота проверяла своего командира.
– Фельдфебель!
– Я, господин капитан!
– Взводных унтеров ко мне! Бегом!
Три минуты спустя капитан прошелся вдоль короткого строя.
– Севрюжин, девять рядовых и ефрейтора назначишь в караул, сам пойдешь начальником.
– Слушаюсь, господин капитан! А где…
– Через час вместе расставим посты.
Поставив задачи остальным взводным и фельдфебелю, Алекс получил кратковременную передышку, чтобы успокоиться. Но остыть ему не дали, за спиной послышалось хорошо знакомое сопение.
– А тебе чего?
– Я у интендантов два трофейных котла купил, и на счет телеги договорился, деньги нужны.
– Хоть одна хорошая новость за сегодня.
Алекс достал портмоне, не считая вытащил из него несколько ассигнаций и протянул их Фелонову.
– И лошадь свою артельщику отдай.
Отставной унтер скорчил недовольную мину. Ему, как денщику, лошадь не полагалась, но эта была куплена за собственные средства капитана Магу, а потому, Фелонов привык ее считать как бы своей.
– Вот еще, верховую лошадь в телегу запрягать!
– Отдай. Другой сейчас все равно не найти, а артельщику она нужнее. Надо же на чем-то продовольствие возить.
– Ладно, – махнул рукой денщик, – пойду, обрадую, бездельника.
Проводив взглядом фелоновскую спину, Алекс злорадно ухмыльнулся – он только что придумал, как подчиненная ему рота встретит следующее утро, и встреча эта вряд ли кому-то понравится.
– Рота подъем! Выходи строиться!
Едва продрав спросонья глаза, солдаты имели возможность убедиться, что рассвет еще не занялся.
– Выходи строиться! – надрывались такие же не выспавшиеся унтеры, заранее поднятые капитаном.
На востоке уже появилась светлая полоска, когда рота смогла изобразить некое подобие строя. Алекс щелкнул крышкой часов.
– Двенадцать минут! Вас всех вырезали и перестреляли за это время! Попробуем еще раз. Рота, отбой!
Солдатский строй мгновенно превратился в толпу, устремившуюся обратно в загоны. Взводные и отделенные пытались упорядочить процесс, но мало преуспели в этом. Капитан дал унтерам пару минут на матерный инструктаж и повторно скомандовал.
– Рота подъем!
Во второй раз управились гораздо быстрее, всего за семь с половиной минут.
– Уже лучше, но еще недостаточно быстро! Рота, отбой!
И только на четвертый раз, когда последний задержавшийся солдат прошмыгнул в строй меньше, чем за четыре минуты, капитан счел результат удовлетворительным. После того, как эта радостная новость была сообщена роте, по солдатским рядам прокатился явственный вздох облегчения. Но уже через несколько секунд, ожидавшим окончания своих мучений солдатиком пришлось разочароваться. Вместо всеми ожидаемого «Разойдись!», прозвучало.
– На пра-во! Шаго-ом марш!
Подошвы солдатских сапог застучали по каменистой дороге. Фелонов подвел капитану заранее оседланную лошадь.
– К нашему возвращению все должно быть готово.
– Будет, – буркнул денщик, – не извольте беспокоиться.
Для первого раза Алекс решил ограничиться всего пятью верстами. Как раз аппетит нагуляют перед завтраком. К его удивлению, этот марш рота выдержала очень даже неплохо – ни одного отставшего не было. Никто не сбил ноги и не натер кровавых мозолей. Впрочем, за последние десять дней маршевая рота преодолела больше четырехсот верст и к длительным переходам солдаты успели привыкнуть.
Уже за четверть версты от расположения передние ряды начали обеспокоенно водить носами по ветру, по колонне пробежал возбужденный шепоток, а скорость марша заметно возросла. Алекс и сам втянул ноздрями воздух. Да, направление ветра он не учел.
Фелонов принял повод у спрыгнувшего с седла капитана.
– Успели, вижу.
– Так точно. Только зря ты это – целого барана в котел.
– Ничего, авось не обеднею. Что-то ты в последнее время много ворчать стал. Не иначе стареешь?
Денщик столь бестактный вопрос счел возможным проигнорировать.
– Солдат должен быть злым и голодным.
– Вот скоро в наступление пойдем, все будем… Злыми и голодными.
После завтрака Алекс распределил солдат на работы, второй взвод занялся строевой подготовкой, а первый отправился на стрельбище. В качестве мишеней использовали старые мешки, набитые сухой травой. Начали с двухсот шагов. После трех выпущенных пуль проверили мишени. Результат оказался удручающим – больше половины мешков оказались целыми. Капитан не выдержал.
– Винтовку!
Ему дали тяжелую винтовку. Алекс проверил установку прицела, взвел курок, откинул затвор и отправил в казенник блестевший латунью патрон. Затвор со щелчком закрылся.
– Смотрите, как надо стрелять!
Целик, мушка, дыхание задержать, спусковой крючок плавно… Приклад винтовки лягнул капитана в плечо. Мишень мгновенно скрылась в пороховом дыму, но по реакции солдат Алекс понял, что позорно промазал. Какой-то черт дернул повторить попытку.
– Патрон!
Второй выстрел оказался таким же неудачным. Такого просто не могло быть! Пусть по меркам стрелкового батальона капитан Магу оказался недостаточно метким, но чтобы с двухсот шагов, из винтовки и два раза подряд промазать! И тут до Алекса начало доходить, что дело не в стрелке, а в оружии.
– Патрон!
Алекс решительным шагом сократил расстояние вдвое и, тщательно прицелившись, выстрелил. На этот раз попал, пуля задела край мешка.
– Мушка сбита, господин капитан, – влез со своей догадкой взводный унтер-офицер Севрюжаев.
– А то я без тебя не догадался, – отбрил взводного Алекс.
Винтовки, выданные маршевой роте, никто не пристреливал, да и по дороге не до того было. Придется заняться самим.
– Фельдфебеля ко мне! Бегом!
Едва только капитан Магу озадачил подчиненных решением одной проблемы, как на него свалилась другая.
– Господин капитан, рядовой Пиндорин ногу сломал!
Солдат, отправленный ремонтировать крышу загона, свалился с нее. Пришлось отправлять пострадавшего в полковой лазарет. Обычный день ротного командира руоссийской армии продолжался.
Постепенно, жизнь на новом месте вошла в привычную колею. Мало организованная команда в серых шинелях понемногу превращалась в линейную роту пехотного полка. Только полковник Дрондуков поставил на вид капитану Магу.
– Наш полк, господин капитан, уже три недели, как в боевых действиях участия не принимает.
– Так точно, господин полковник.
– Так почему же у вашей роты расход патронов такой, будто вы отбиваете по три атаки противника на дню?
Количество стрельб пришлось сократить, больше налегали на строевую подготовку, совершение маршей и владение штыком.
В один из дней, когда Алекс присутствовал на обучении солдат штыковому бою, под непрерывное «Длинным коли! Коротким коли!», в расположение роты верхом въехал молодой офицер. Остановился около одного из солдат, что-то спросил, тот указал ему на ротного командира. Когда офицер приблизился, стало заметно, что лошадь и всадник перенесли долгое путешествие.
Тем временем, офицер спешился, подошел, придерживая саблю левой рукой, щелкнул каблуками сапог и доложил.
– Господин капитан, лейтенант Саев прибыл для дальнейшего прохождения службы, назначен субалтерн-офицером вверенной вам роты!
Все-таки, командир полка свое обещание сдержал. Алекс убрал руку от козырька кепи.
– Добро пожаловать, лейтенант. Какое училище?
– Второе пехотное, господин капитан!
Стало быть, из не слишком знатных или не очень состоятельных. Но мундир у лейтенанта явно из дорого сукна и пошит у хорошего портного, сабля тоже не казенная, а купленная за свой счет. На боку здоровенная кобура желтой кожи с «русским голдом». Судя по горящим щекам и блеску в глазах, молодой человек слишком возбужден важностью происходящего и еще не исчерпал запас восторга от своего офицерского звания и назначения на свою первую должность в настоящий пехотный полк. Таких, обычно, убивают первыми.
– Вот и отлично! Вы очень вовремя прибыли, лейтенант, У меня будет для вас очень важное и ответственное поручение.
Алекс сознательно выдержал паузу, наблюдая, как юноша с трудом удерживается от того, чтобы задать начальству вопрос какое именно задание. И только потом сообщил.
– Вшами займетесь.
– Чем?
Если бы поблизости находился какой-нибудь художник, он бы незамедлительно начал писать с лейтенанта Саева картину под названием «Изумление». Но поскольку никаких художников в округе не наблюдалось, капитану пришлось разъяснить суть поручения.
– Вшами. Это насекомые такие. Только что у двоих в третьем взводе обнаружили. Вот вы их уничтожением и займитесь. Фелонов!
– Я здесь, господин капитан!
– Помоги господину лейтенанту разместиться, и кобылой его займись.
От лейтенантского лица, казалось, можно было прикурить сигарету. Тем не менее, вбитые в училище рефлексы взяли верх.
– Разрешите идти, господин капитан?
– Ступайте, лейтенант.
Глядя в спину удаляющемуся офицеру, Алекс немного усомнился в своих действиях. Может, не стоило обходиться с Саевым так жестоко? Лейтенант-то, похоже, обиделся. Но, если он дурак, так это не лечится, а умный – поймет. И чем быстрее он поймет, куда попал, тем больше у него будет шансов остаться в живых.
А события намечались весьма серьезные. В Бокеаке появились части еще одной дивизии, переброшенной из центральной Руоссии. Окрестности городка начали напоминать разворошенный муравейник, а ездивший за продовольствием артельщик рассказывал, что видел огромные пушки, перевозимые аж на двух больших телегах, запряженных десятком лошадей. Алекс приказал болтуну заткнуться, но уже на следующий день весь полк знал о прибытии осадного парка.
Девятнадцатый Анненский полк тоже стряхнул полусонное оцепенение, роты начали выводить на полевые учения. На склоне одной из гор саперы отрыли окопы, которые пехотные роты поочередно штурмовали. Третья рота третьего батальона также не избежала этой участи. В целом, справились неплохо, капитан Магу даже удостоился устной похвалы командира полка. Для этого капитана Магу вызвали в штаб полка.
– Вижу, господин капитан, вам за столь короткий срок удалось достичь вполне приличного уровня подготовки. Штурм выполнен ничуть не хуже чем остальными ротами полка.
– Премного благодарен, господин полковник!
Дрондуков сделал небольшую паузу, прежде чем задать вопрос.
– А откуда генерал Новославский вас знает?
– Я служил под его началом в Текульском полку сразу после училища.
– Генерал рекомендует вас как очень грамотного и решительного офицера, способного к самостоятельным действиям. Да и я о вас справки навел.
Алекс начал подозревать, что весь этот разговор затеян полковником не просто так, а в конце его, капитана Магу ожидает какое-нибудь весьма каверзное и трудновыполнимое задание. Поскольку прямого вопроса ему задано не было, Алекс предпочел промолчать.
– Поэтому, – продолжил Дрондуков, – я решил, что вы будете наилучшей кандидатурой. Карту!
Адъютант полковника расстелил на столе испещренную многочисленными пометками карту района боевых действий. Арс располагался в самом центре, восточнее были отмечены османийские позиции на горе Аладжа. Масштаб карты был довольно мелким, и на ней была изображена весьма обширная местность, вплоть до самого морского побережья на западе. Однако карандаш полковника нацелился на нижний край листа бумаги.
– Вот здесь, капитан, в горах есть проход, который может вывести противника на наши коммуникации между Бокеаком и Аладжей.
В голове Алекса тут же шевельнулись нехорошие предчувствия. По карте расстояние невелико, всего-то верст двадцать. По прямой. По горной дороге выходит больше тридцати. А если перепад высот учесть, считай, все сорок. То есть, действовать роте придется в полном отрыве от основных сил полка. Случись что, помощи со стороны не дождешься.
– А вот тут, – продолжил полковник, – на карте отмечена старая крепость, если ее занять, то можно полностью перекрыть проход и обезопасить наши коммуникации.
Взгляд Алекса прикипел к карте в поисках иного решения проблемы. Нет, полковник прав – после этого прохода перед османийцами откроется несколько возможных путей, чтобы все их перекрыть потребуется намного больше сил, чем одна рота. А в узком проходе вполне можно держаться против полнокровного батальона, только бы патронов хватило.
– Осмелюсь спросить, господин полковник, кем эта крепость занята сейчас?
– Неизвестно. Думаю, что никем. Наша разведка пыталась это выяснить, но здесь, – карандаш полковника указал на ведущую к проходу дорогу, – была обстреляна противником, понесла потери и вынуждена вернуться обратно.
То есть, если укрепление занято противником, то придется его еще и брать приступом. Одной пехотной ротой. Без артиллерии. Прелестно. Но начальство уже все решило, поэтому оставалось выяснить последний вопрос.
– И как долго нам следует удерживать проход, господин полковник?
– До тех пор, пока гора Аладжа не перейдет в наши руки. Тогда для снабжения наших войск мы сможем использовать дорогу огибающую гору с севера. Думаю, не больше недели.
«Значит, продовольствие надо брать на две недели», сделал вывод капитан Магу.
– Когда рота должна выступить?
– Три дня на подготовку вам хватит?
– Так точно, господин полковник! Потребуются палатки, большое количество продовольствия и патронов, а также повозки из полкового обоза.
– Составьте заявку, и завтра с утра принесите мне. Все?
– Никак нет, господин полковник! Разрешите снять копию с вашей карты, относящуюся к прилегающей к проходу местности.
– Разрешаю, капитан.
От командира полка Алекс прямиком отправился в расположение роты. Лейтенант Саев последним новостям не слишком обрадовался.
– Выходит, весь полк пойдет на штурм, а нас отправляют охранять какой-то проход?
– Именно так, господин лейтенант. И не надо делать такую кислую мину! Если судить по предыдущему штурму, там легче получить картечь в грудь, чем орден. Да и неизвестно еще, где может оказаться жарче. Поэтому, сейчас вы отправитесь в штаб полка, и сделаете копию с интересующего нас участка карты. Надеюсь о том, что от тщательности и аккуратности сделанной вами копии может зависеть успех нашей миссии вам напоминать не надо?
– Никак нет, господин капитан!
Алекс смерил взглядом вытянувшегося в струнку лейтенанта.
– Вот и отлично, ступайте.
Спровадив субалтерна, капитан сел сочинять заявку на снабжение роты. Но как только он углубился в работу, ввалился Фелонов.
– Куда идем?
Алекс прицельно-подозрительно уставился на денщика.
– Ты-то откуда знаешь? Саев проболтался?
– У меня своя голова на плечах есть, – обиделся отставной унтер. – Как только из штаба приехал, сразу субалтерна к себе вызвал, потом его куда-то услал, а сам вместо того, чтобы солдат гонять, бумажки сел писать. Небось, заявки на довольствие?
Фелонов попытался заглянуть в лежавший на столе лист.
– Они и есть, – подтвердил догадку денщика капитан, – через три дня выступаем, готовься.
– Да я и так ко всему готов.
С заявками Алекс провозился до самого вечера. На следующий день они легли на стол командира полка.
– Капитан, вы собираетесь одной своей ротой перестрелять всю османийскую армию? Зачем вам столько патронов?
Полковник безжалостно перечеркнул написанные Алексом цифры, а затем решительно сократил их вдвое. За время своей службы капитан Магу успел понять, что патронов много не бывает, и достаточно тоже не бывает. Их или мало, или «совсем нет». Но спорить с Дрондуковым не стал, тем более что еще вчера он предусмотрительно завысил потребное количество вчетверо.
– А зачем вам четыре палатки?
– Четыре палатки по сорок человек каждая…
– Вы могли бы разместиться и в крепости, – прервал Алекса полковник. – По крайней мере, частично.
– Господин полковник, неизвестно, в каком состояние эта крепость находится, и можно ли в ней разместиться вообще.
Полковничий карандаш дрогнул, и цифра «четыре» осталась без изменений. Так, понемногу, дошли до конца заявки. Что-то удалось отстоять, что-то было радикально сокращено. Остался последний пункт.
– Зачем вам столько повозок, капитан? Во всем полковом обозе их не намного больше!
– Господин полковник, – Алекс добавил в голос просительные интонации, смешанные с некоторой долей возмущения произволом начальства, – расчет потребного количества повозок выполнен в соответствии с существующими нормативами!
– Десять! И все повозки должны быть немедленно отправлены обратно после вашего прибытия на место!
– Так точно, господин полковник!
На самом деле, даже для урезанных потребностей роты десяти повозок хватало едва-едва. Всего дней десять, как рота была сформирована практически с нуля, а уже успела изрядно обрасти имуществом. И трех дней на подготовку к выходу оказалось ничтожно мало. Но приказ есть приказ, на утро четвертого дня рота двинулась в путь. Стучали по дороге солдатские сапоги, поскрипывали обозные повозки, время от времени фыркали лошади, подгоняемые возничими.
Через час после полудня ротная колонна миновала последний пост руоссийской армии, дальше начиналась никем не контролируемая территория. По крайней мере, именно так она была обозначена на карте, а фактическое состояние дел предстояло выяснить опытным путем.
Командовавший постом унтер заверил капитана.
– На две версты точно османийцев нет.
Тем не менее, колонна была перестроена, повозки перемещены в середину, а одно отделение из первого взвода выдвинуто в передовой дозор. С ним же Алекс отправил Фелонова.
– Они, – капитан кивнул в сторону готовившихся идти вперед солдат, – в горах как слепые котята, вся надежда на тебя.
– Не извольте беспокоиться, – усмехнулся отставной унтер, – все будет в самом лучшем виде.
Роте повезло, никаких неприятностей, если не считать пары не выдержавших горной дороги и перегрузки тележных колес, не было. Но около пяти часов, задолго до заката, капитан остановил дозор в самом начале узкого ущелья.
– Дальше наша разведка попала в засаду. Прежде чем идти вперед, надо бы глянуть.
Взобравшись на подходящую скалу, Алекс около получаса осматривал местность в бинокль. А повезло опять Фелонову, обходящемуся без всякой оптики.
– Вон дым. Костер запалили, не иначе, ужин готовят.
Направив бинокль в указанном денщиком направлении, капитан без труда обнаружил дым от вражеского костра.
– Значит, – сделал вывод капитан, – и пост у них где-то поблизости.
– Думаю, вон на той скале, – предположил отставной унтер, – самое удобное место.
– Сумеешь?
Фелонов проверил, как выходит из ножен кинжал, тронул клапан кобуры револьвера и кивнул.
– Сделаем.
– Только чтобы без шума.
– Само собой. Под самое утро пойдем, когда у них самый сон. Я еще двоих возьму, есть тут пара шустриков. В случае чего, помогут.
Продолжившееся наблюдение дало результат. Незадолго до наступления темноты удалось увидеть смену османийских наблюдателей. Капитанский денщик оказался прав.
Утро выдалось тихим, что было совсем некстати. В горах звуки разносятся далеко. Алекс, укрывшись за обломком скалы, внимательно прислушивался. Прошло уже больше четверти часа с тех пор, как Фелонов с двумя солдатами растворился в предрассветной мгле. Напряжение ожидания понемногу нарастало.
За спиной по камню негромко брякнул металл. Капитан решил было, что это кто-то из унтеров решил не вовремя сунуться к ротному командиру с докладом, и уже сжал кулак чтобы сунуть его под нос «ловкачу», но это оказался лейтенант Саев.
– Слышно что-нибудь?
Волнуется. В первый раз все-таки.
– Пока тихо.
Капитан волновался, пожалуй, не меньше, только скрывал свое волнение намного лучше.
– И как только вы его при себе держите?
– Кого «его»? – не понял Алекс.
– Своего денщика, – пояснил лейтенант, – он же кому угодно горло перережет и глазом не моргнет.
– Не любому, – поправил субалтерна капитан, – а тому, кому я прикажу!
– Вы настолько в нем уверены?
– Больше, чем в самом себе. Иначе, пошел бы туда сам, а не его послал.
Не ожидавший такого ответа молодой офицер ненадолго замолчал. Видимо, волнение его выражалось в излишней говорливости, поэтому, молчание длилось не больше минуты.
– А зачем нужны эти разбойничьи игры? Можно же было вчера навалиться всей ротой…
– Можно, – прервал субалтерна капитан. – В чистом поле я бы именно так и поступил. Но здесь горы, а потому, велика вероятность потерять несколько солдат убитыми и ранеными, никого не подстрелив в ответ. А так, есть шанс взять их всех сонными. Тогда и о нашем здесь присутствии османийское начальство узнает с задержкой.
Лейтенант хотел то ли возразить, то ли что-то спросить, но не успел. Из ущелья долетел негромкий сухой треск одиночного выстрела.
– За мной!
Взревев, Алекс ринулся вперед, но еще до того, как грохот солдатских сапог по каменистой дороге заглушил все остальные звуки, капитанские уши успели уловить еще один треснувший выстрел, хотя никакой стрельбы по плану не предполагалось. Надо было спешить на помощь.
Солдаты, не ожидавшие от своего ротного командира такой прыти, чуть промедлили, и поначалу отстали от него на добрый десяток саженей, но постепенно дистанция начала сокращаться. Сильно мешала болтавшаяся на левом боку сабля, да и дыхание начало сдавать. Придерживая саблю левой рукой, капитан на бегу открыл клапан кобуры и вытащил револьвер.
Место стоянки противника открылось внезапно. Здесь их уже ждали, от такого топота и покойник проснется.
– Господин капитан, все в порядке.
Алекс, стараясь успокоить дыхание, только отмахнулся правой рукой с «голдом». За его спиной собиралась такая же тяжело дышащая толпа. Наконец, возможность говорить вернулась.
– Почему стрелял?
– Да проснулся один не вовремя, пришлось уложить. Еще одного помощнички штыками проткнули.
После этих слов, «помощнички» отвели глаза. Не иначе, один из османийцев подхватился не просто так.
– Сколько их было всего?
– Шестеро. Один наблюдатель и здесь пятеро. Ни один не ушел.
– Уверен?
– Не извольте беспокоиться, господин капитан.
В это время из-за спины Фелонова лейтенант Саев сообщил.
– Господин капитан, это не османийцы.
Алекс обошел денщика склонился над убитыми и поморщился от резкой неприятной вони давно не мытых тел, смешанной с запахом свежей крови. Действительно, их одежда никоим образом не напоминала османийский мундиры. Даже при едва занимающемся рассвете ошибиться было невозможно. Оружие самое разнообразное, а не привычные «трибоди». А сапоги-то на покойничках мягкие, кавалерийские. И шашки рядом лежат.
Выпрямившись, капитан приказал ближайшему унтеру.
– Ищите лошадей! Они должны быть где-то здесь.
Повернувшись к Саеву, Алекс похвалил лейтенанта.
– Это вы совершенно справедливо заметили, господин лейтенант. Это не османийские солдаты, а иррегулярные кавалеристы из какой-то местной народности. В войсковом бою от них толку немного, а для засад и дозоров – в самый раз. Как правило, хорошие стрелки и отличные наездники. Постреляли бы в нас, а потом на коней, и ищи ветер в горах. Фелонов!
– Я, господин капитан!
– К кресту бы тебя представил, да нестроевых не полагается. Из трофейных лошадей любую выберешь себе под седло!
Лошадки отыскались быстро, их оказалось восемь. Животных стреножили и отпустили пастись неподалеку на склоне, где за каменистую почву цеплялась чахлая трава. Лошади оказались мелкими, злыми, никого не хотели к себе подпускать. Только связанные ноги не позволили им разбежаться по округе.
Осмотрев приведенные трофеи, Фелонов только скривился.
– Лучше пешком буду ходить, чем на какую-нибудь из этих зверюг сяду. Да и мелкие они, ноги по земле волочиться будут.
Однако с трофейными лошадьми надо было что-то делать. Таскать их с собой – слишком хлопотно, да и кормить накладно. Отпустить – жалко. Подумав, капитан Магу принял решение.
– Кто в лошадях разбирается?
– Я, господин капитан!
Откуда из-за солдат вывернулся и предстал перед ротным командиром смуглый чернявый солдатик.
– С этими справишься?
– Так точно, господин капитан!
Алекс подозвал к себе Фелонова.
– Влад, вот тебе помощник. Отгоните лошадей в наш лагерь под Бокеаком, продадите там господам офицерам или местным. За ценой не гонитесь, главное, чтобы быстро. И сразу возвращайтесь назад.
– Слушаюсь, господин капитан! Только как мы вас потом в этих горах найдем?
– Найдете, здесь уже не так далеко. После ущелья дорога расходится. Новая дорога идет прямо, а вам, по старой, налево. Всего верст пять-шесть.
– В таком случае отыщем, – согласился Фелонов.
И повернувшись к самозваному помощнику.
– Пойдем, человече, посмотрим, как ты с ними справишься.
Солдатик торопливо щелкнул каблуками, повернулся и заспешил за командирским денщиком. Длинная, тяжелая винтовка сползла с плеча и едва не задевала прикладом землю. Проводив взглядом собиравшуюся отправиться в обратный путь парочку, лейтенант Саев заметил.
– Этот нижний чин слишком много себе позволяет.
Алекс с трудом сдержался, чтобы не одернуть молокососа в самой грубой форме.
– Он не нижний чин, а старший унтер-офицер в отставке. И я давно сбился со счета, сколько раз обязан ему жизнью. А вы, лейтенант, займитесь подготовкой к маршу. Выступаем через четверть часа.
Лейтенант уже и сам сообразил, что сунул свой нос, куда не следует. В пехотном училище о таком не рассказывали, а собственного опыта и вовсе не было, но извиниться в данных обстоятельствах было невозможно. Ему оставалось только идти выполнять приказ.
– Слушаюсь, господин капитан!
Реальная местность намного отличалась от той, что была изображена на карте полковника Дрондукова. Вместо тонкой, едва заметной линии перед Алексом предстал широкой, не менее полуверсты, проход. Никаких следов обещанной крепости у прохода обнаружить не удалось. И только посланная в сам проход разведка доложила, что на удалении полутора верст проход перегорожен каменной стеной с двумя башнями. Прежде, чем принять какое-либо решение, Алекс решил увидеть все своими глазами. Оставив роту на Саева, капитан взобрался в седло и отправился к обнаруженным укреплениям.
Когда-то давно здесь проходила весьма оживленный путь. Следы этой довольно широкой дороги без труда обнаруживались на пути. Но потом торговые потоки, видимо, иссякли, и этот путь был заброшен, но не совсем забыт – пару раз на дороге попались кучи относительно свежего конского навоза. Судя по этим следам, местные жители иногда этой дорогой пользовались.
Сама стена открылась неожиданно, стоило только преодолеть небольшой подъем. Невысокая, не больше сажени, она перегораживала проход в самом узком месте, оставляя не перекрытой только дорогу. Круглые башни, сложенные из местного серого камня, тоже высотой не поражали, сажени две с половиной, не больше. По мере приближения стало видно, что стена очень старая, и местами даже успела обвалиться.
Возле стены Алекса встретил унтер-офицер Севрюжаев.
– Ну, что тут у тебя?
– Извольте сами взглянуть, господин капитан!
Смотреть оказалось особо не на что – один голый камень. Грубо обтесанные каменные блоки даже не были скреплены раствором. Потому и не везде стена выдержала небольшие землетрясения, которые в этих горах иногда случались. Зато неведомые строители расчистили прилегающую к стене местность от всяческих укрытий. Шагов на триста-четыреста абсолютно открытое место, от пули укрыться негде. Те, кто рискнет пойти на штурм, прольют тут немало крови.
– А в башнях что?
– Пустые, господин капитан!
Первое, что бросилось в глаза – башни были сложены из блоков, отличавшихся от стеновых и размером, и отделкой. К тому же кладка башен была скреплена раствором. На каменных стенах ни единой трещинки. Похоже, стены и башни были построены в разное время и разными были их строители. Алекс попытался поковырять раствор пальцем, но ожидаемо потерпел неудачу.
– Даже штык не берет, господин капитан!
Солдатики и без него попробовали раствор на прочность.
– Сам вижу.
В башню вела узкая, только боком протиснуться, щель. А толщина стены не меньше полусажени. Такая, пожалуй, и двенадцатифунтовое ядро выдержит без труда, а осадную артиллерию вряд ли кто сюда потащит. Внутри, действительно, было абсолютно пусто, солнечный свет проникал сверху, отбрасывая на стену косую тень. Узкие, вертикальные бойницы располагались на недоступной высоте, использовать такую прочную башню для обороны, к сожалению, не получится. И в качестве места для размещения солдат тоже. Судя по оставшимся в кладке выемкам, когда-то в башне были деревянные перекрытия, крыша, а возможно, и верхний боевой ярус. Но время и люди вынесли отсюда все подчистую, ни одной железки, ни единой щепки не осталось. А камни остались на месте только потому, что ни одного селения в радиусе десяти верст не было. Камни для строительства проще на месте вытесать, чем отсюда тащить.
Протиснувшись обратно, капитан поинтересовался у унтера.
– Во второй то же самое?
– Так точно, господин капитан!
Еще раз, окинув взглядом открывающийся пейзаж, капитан Магу принял решение.
– Здесь и расположимся.
Место для обороны удобное. Правда, для обороны только с одной стороны. Если навалятся с обеих, то роту раздавят какой-нибудь час, и отступить будет некуда. К счастью, в данном случае тыл был прикрыт двумя пехотными дивизиями, поэтому, подобную возможность смело можно было исключить. И закрытое от ветра место для установки палаток он уже наметил. Осталось решить только две проблемы, найти среди этих камней воду и топливо.
– Унтер-офицер, отправьте к Саеву посыльного, пусть ведет роту сюда. И поищите здесь источник воды. Он должен быть где-то недалеко. Если раньше здесь стоял гарнизон, то вряд ли воду им возили издалека.
– Слушаюсь, господин капитан!
Капитан оказался прав, родник нашли еще до того, как прибыла рота. После этого, началась неизбежная суета, сопутствующая обустройству подразделения на месте новой дислокации. С одной стороны, понятно, что некоторое время придется провести здесь, с другой, неизвестно, сколько именно. Может, уже через три-четыре дня придется сниматься с только что обустроенного места. Большой радостью для солдат было то, что окопы в этой каменистой земле долбить не придется, когда-то давно здесь уже возвели оборонительные сооружения неизвестные строители.
Занятый хозяйственными делами Алекс не заметил посыльного, прибежавшего от караула, выставленного у прохода в стене.
– Господин капитан, господин унтер-офицер вас прибыть просят!
– Что случилось? – забеспокоился капитан.
– Там старик на осле ехал, господин капитан, – солдат постарался вытянуться еще больше, – наши его остановили, спрашивают, куда и зачем, а он по руоссийски ни бельмеса. Господин унтер-офицер за вами послали.
– Это я уже понял, рядовой.
Капитан решительным шагом направился к проходу, солдат с винтовкой в правой руке рысцой поспевал за ним. На дороге сидящего на осле старика окружали несколько солдат. Винтовки с примкнутыми штыками показывали, что они находятся «при исполнении».
– Почему здесь столпились? Кто за дорогой смотреть будет?! По местам! Бегом!
Разогнав солдат по своим постам, Алекс смог рассмотреть причину беспокойства. Местный дед оказался весьма занимательной фигурой. Высокий, худой, редкая седая бороденка и нос крючком. Но одежда не из дешевых, кинжал на поясе и ножны с серебряной отделкой. На осле сидел прямо, словно аршин проглотил. Прибытие офицера, будто не заметил, даже головы не повернул. И взгляд – прямой, выражающий полное безразличие к происходящему. Очень не простой дедок.
Командовавший караулом унтер-офицер Таропшин доложил.
– Вот, господин капитан, задержали. На вопросы отвечать не желает!
– А вы уверены, что он вас понимает?
– Не могу знать, господин капитан!
Был бы здесь Фелонов, можно было попробовать со стариком объясниться, но его здесь нет. Самым неприятным было то, что старик направлялся на юг, к противнику. И вряд ли он будет хранить в тайне перекрытие дороги руоссийцами. Алекс еще раз пробежался взглядом по задержанному. Ну и что с ним дальше делать? После короткого раздумья, капитан махнул рукой.
– Отпустить! Пусть едет.
Рядовой, державший повод убрал руку, старик, все также не поворачивая головы, тронул осла и начал медленно удаляться. Разобравшись с происшествием, Алекс отправился обратно, полковые повозки нужно было срочно разгрузить и отправить обратно.
Около ротных палаток капитана встретил лейтенант Саев.
– Разрешите задать вопрос, господин капитан?!
– Спрашивайте, лейтенант.
– Почему вы его отпустили?
Алекс слегка приподнял левую бровь, выражая недоумение по поводу столь неуместного любопытства младшего по званию и должности.
– Прошу прощения, господин капитан, – зачастил субалтерн, – но я хотел только понять ваши…
Парень то ли прост, как медный пятак, то ли очень хороший актер. Движением руки прервав лейтенанта, капитан задал встречный вопрос.
– А что нужно было сделать, по-вашему? Расстрелять?
– Зачем же сразу расстрелять? Можно было задержать. Посадить в башню, приставить часового…
– И долго его там держать? А если, он ночью часового задушит и сбежит? И еще кого-нибудь попутно прирежет? Вас, например.
– Но теперь все вороны в округе будут знать о нашем присутствии не далее завтрашнего утра!
Какой, однако, горячий молодой человек.
– А если, его задержать, – усмехнулся капитан, – то о нашем присутствии узнают послезавтра утром. Старик не из бедных, и не из простых, его бы обязательно начали искать. Поэтому, днем раньше или днем позже, никакого значения не имеет. К тому же, известие о присутствии здесь пехотной роты вряд ли повлияет на решение османийцев ударить по нашим коммуникациям у Аладжи. Вот и все мои резоны.
– Благодарю за разъяснения, господин капитан, я все понял. Еще раз прошу прощения за свою дерзость.
– Вот и отлично, – едва заметно улыбнулся Алекс, – что поняли, лейтенант. А сейчас вернитесь к исполнению своих обязанностей. Проследите, чтобы продовольствие от дождя надежно укрыли. А завтра надо будет сделать в стене бойницы, чтобы можно было вести огонь.
– Слушаюсь, господин капитан!
Саев уже хотел было повернуться, но капитан его остановил.
– Да, лейтенант, и не забудьте в два часа ночи, и пять утра проверить караул и часовых.
Извинения извинениями, а оставлять совсем уж без наказания столь явную дерзость было как-то непедагогично.
