Глава 8
Грязный вонючий мужик, местный ассенизатор, ткнул пальцем в светлый прямоугольник выхода наружу и, что-то сказав, отступил назад.
– Дальше он не пойдет, – перевел Шохад, – там засели гвардейцы. Он боится, что они убьют его.
«А полуроту руоссийских солдат в эмирский дворец провести он не боялся?», Алекс с содроганием вспомнил короткое, но крайне неприятное путешествие по зловонным дворцовым подземельям, освещаемым неровным светом факела идущего впереди местного золотаря. Дворец не имел канализации в привычном понимании этого слова, даже в Гохаре воду старались экономить все, в том числе и сам эмир. Поэтому, отходы человеческой жизнедеятельности вывозили в специальных деревянных бочках. А чтобы не оскорблять приближенных и гостей эмира их видом и запахом, перемещали эти бочки по специальным проездам, проложенным в подземельях дворца. Оставалось надеяться, что во время путешествия по этим проездам он ни на что не наступил.
Пока отставшие солдаты подтягивались к выходу из подземелья, офицер выпытывал у караванщика подробности проникновения во дворец.
– Как ты его нашел, Шохад?
– Нашел, когда потребовалось пробраться во дворец в первый раз. Он очень любит деньги, а я дал ему много, очень много. Все, что у меня было.
– Тогда почему он до сих пор вывозит отсюда дерьмо?
– А что ему еще остается? Это у вас в Руоссии, имея деньги, можно уехать в другой город и начать жизнь заново, и никто не узнает, кем ты был раньше. А в Гохаре, если ты – золотарь, то это навсегда.
– А чем ты купил его сейчас? Я что-то не слышал звона монет.
– Я подарил ему самую дорогую вещь.
– Это какую же? – заинтересовался офицер.
– Жизнь. Пообещал зарезать его, как только руоссийцы ворвутся во дворец, если откажется помочь нам.
В скудном лунном свете, едва проникавшем в подземелье, недобро блеснули глаза караванщика. «Этот зарежет. На месте золотаря я бы тоже ему поверил. Однако, пора начинать».
Эмирский дворец все-таки не крепость. Стены ограды хоть и высоки, но к отражению штурма не приспособлены, оборону держать на них нельзя. Поэтому, гвардейцы засели в угловых и надвратной башнях, а также в темной громаде самого дворца. От выхода из подземелья до парадных ворот дворца всего около тридцати шагов, да и гвардейцы назад смотреть не должны. Тем не менее, место открытое, и пересечь его незаметно – вряд ли возможно.
– Шохад, остаешься здесь. Второй взвод, за мной!
Выбравшись через узкую щель на прохладный ночной воздух, Алекс пригнулся и, стараясь производить как можно меньше шума, устремился к воротам. Хоть и старался каждый из пехотинцев шуметь поменьше, но все вместе топали они довольно громко. Алекс успел пробежать всего полтора десятка шагов, как от ворот донесся встревоженный крик. Лейтенант навскидку выстрелил в невидимого гвардейца, ориентируясь на голос и, как ни странно попал – крик раненного противника сменился исполненным боли стоном.
Черный проем арки ворот. Лейтенант едва не споткнулся об скорчившегося на земле гвардейца, зажимающего рану в животе. Слева черный провал – лестница, ведущая наверх.
– Тримец – проверь башню! Фелонов, открывай ворота!
Едва только первый солдат ступил на нижнюю ступеньку лестницы, как сверху грохнул выстрел, и пуля отбросила его обратно, на шедших за ним товарищей.
– Залп!
Но солдаты уже без команды вразнобой разряжали винтовки, целясь куда-то вверх, а затем, грохоча сапогами по каменным ступеням, бросились на противника. Грохнула еще пара выстрелов, и в башне закипела рукопашная схватка.
Ворота сопротивлялись не так упорно. После некоторой задержки, солдаты, «раз-два, взяли!», сняли запиравший их брус и навалились на створки. Те нехотя поддались и, слегка поскрипывая, начали открываться.
Убедившись, что с воротами все идет нормально, Алекс шагнул к лестнице, но там уже все закончилось, схватка была короткой, поскольку в самой башне было просто невозможно разместить большое количество защитников.
– Вперед! Во дворец!
Во дворце их уже ждали, окна дворца заволокло пороховым дымом, свинцовый град хлестнул по толпе рванувшихся к дворцу солдат. Перепрыгнув через упавшего перед ним солдата, Алекс проскочил под стену, здесь пули не достанут. Вместе с ним успели добежать еще десятка два бойцов.
– Фелонов, жив?
– Здесь я.
Жив, значит. Высоченные парадные двери были буквально в десятке шагов. Покрытые резьбой и оббитые металлом монументальные створки. Заперты, конечно. И защитников дворца за ними наверняка хватает. Вновь загремели винтовки – руоссийцы, ворвавшиеся в любезно открытые ворота, попытались проскочить к дворцу. Гвардейцы открыли огонь, солдаты начали палить по окнам.
Вдоль стены пробирался незнакомый солдат, судя по изрядно битой физиономии и разодранному мундиру, из второй роты.
– Господин лейтенант, этот ваш гохарец говорит, там другой вход есть…
– Веди!
Прижимаясь к стене дворца, солдаты двинулись вслед за проводником. Какие-то строения, явно хозяйственного назначения, небольшие ворота в стене, что-то вроде внутреннего двора. За очередным поворотом наткнулись на серые спины, жавшиеся к стене.
– Шохад!
– Иди сюда, офицер, – откликнулся караванщик, – здесь есть проход через эмирскую кухню.
Этот вход выглядел намного скромнее, но тоже был заперт. Алекс подергал ручку, дверь не шелохнулась. Да и прикладом винтовки ее, пожалуй, не выбить, сделана на совесть… Лейтенант огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было использовать в качестве тарана.
– Не туда смотришь, сюда смотри.
Караванщик указал на темный прямоугольник окна, располагавшегося в ряду других таких же на высоте буквально полторы сажени от поверхности двора. Добраться до любого из них не составляло особого труда, но сами окна были настолько узкими, что у Алекса возникли большие сомнения в возможности проникновения через них. Неуверенность офицера разрешил ефрейтор из второй роты.
– Не извольте беспокоиться, господин лейтенант, – прогундел он в свой расквашенный нос, – есть у нас мастак по этим делам. Габра-аша! Габраша! А ну, подь сюда, голубь.
После некоторой заминки на зов явился плюгавый солдатик в несуразно длинной шинели. Винтовка в его руках казалась непропорционально большой и тяжелой.
– Здесь я.
Ефрейтор за спиной лейтенанта продемонстрировал солдатику кулак, размером почти с его голову, и тот поспешно добавил.
– Господин ефрейтор!
– Пролезешь в окно и откроешь дверь изнутри. Понял?
– Да чего тут… Так точно, понял.
– Лезь, давай.
Габраша прислонил винтовку к стене, сбросил шинель, ефрейтор хотел, уже было подсадить его к окну, но Алекс остановил его.
– Постой.
И протянул солдату револьвер. Тот взял его, взвесил в руке и вернул обратно.
– Тяжелый больно, я уж как-нибудь так.
Ефрейтор поднял его буквально к самому окну, и тот, извиваясь, быстро ввинтился внутрь, только сапоги мелькнули.
– Из мазуриков он, – пояснил ефрейтор, – по чужим хатам смыкал, пока к нам не попал, а уж мы-то ему быстро рога обломали.
Между тем, перестрелка у главного входа почти стихла, изредка постукивали одиночные выстрелы. Похоже, атака там захлебнулась и руоссийцы отошли обратно к воротам, ожидать подхода артиллерии.
– Чего-то долго он.
Едва только лейтенант закончил фразу, как в окне над ними показалась голова Габраши.
– Дверь с той стороны четверо стерегут. Давайте ваш шпалер, господин лейтенант.
Получив оружие, прежде, чем опять исчезнуть внутри дворца, солдат предупредил.
– Я, как только их стрельну, сразу к двери, а вы уж не зевайте.
Лейтенант повернулся к солдатам.
– Приготовились. Фелонов, ты с револьвером первым идешь.
Солдаты скучковались у двери. На этот раз ожидание надолго не затянулось. Приглушенные толстым дверным полотном внутри один за другим загремели выстрелы.
– … три, четыре, пять!
Один раз промахнулся или кому-то из гвардейцев не хватило одной пули. Лязгнул запор, и дверь едва приоткрылась от толчка изнутри. Фелонов тут же вцепился в нее и потянул тяжеленную деревяшку на себя.
– Вперед!
Вслед за унтером солдаты вломились в эмирскую кухню, едва не затоптав Габрашу, он еле успел отскочить в сторону. Прихватив габрашину винтовку, Алекс нырнул в низкий дверной проем. Следом за ним скользнул внутрь дворца Шохад.
После яркой луны во дворе, тьма внутри казалась непроницаемой.
– Габраша, ты где?
– Здесь я, господин лейтенант. Возьмите свой шпалер.
Лейтенант почувствовал, как ему в руку ткнулась рукоять «гранда».
– Еще один остался, – предупредил его солдат.
Алекс вернул Габраше винтовку. Глаза понемногу привыкали к темноте, и он уже смог разглядеть светлый прямоугольник выхода в другое помещение.
– Пошли.
Здесь было намного светлее. Несмотря на это, у самой дверей Алекс споткнулся о труп гвардейца. «Труп» неожиданно застонал.
– Гляди-ка, живой!
Стон тут же прервался мерзким шорохом входящего в тело штыка. Где-то недалеко впереди горохом сыпанули выстрелы – спешившие на помощь своим гвардейцы столкнулись с руоссийским авангардом. Проклиная так не вовремя разряженное оружие, Алекс рванулся на звук выстрелов. По дороге споткнулся об еще одного убитого, едва не упал. К месту действия – длинной галерее с множеством боковых ниш, он добрался когда там все уже закончилось. Своих раненых перевязывали, убитых – оттащили и сложили у стены.
– Без вас справились, господин лейтенант.
Откинув дверцу барабана, Фелонов почти наощупь перезаряжал барабан своего «дефоше». Лейтенант последовал его примеру.
– Куда дальше пойдем?
– К главному входу, – принял решение офицер, – надо нашим помочь.
– Кто бы нам помог, – проворчал унтер, – весь день сегодня кому-то двери открываем.
Алекс унтерские жалобы выслушивать не желал.
– Шохад, как пройти к главному входу?
В этот момент что-то грохнуло, эхо взрыва прокатилось по галерее.
– Ну вот, и без нас справились, – обрадовался Фелонов.
Кто-то тронул лейтенанта за плечо, рядом стоял Шохад.
– Я пойду искать эмира.
Алекс щелкнул дверцей револьвера и с треском крутанул барабан.
– Подожди минуту, сейчас все вместе пойдем эмира ловить. Ты знаешь, где он может быть?
– Догадываюсь, но точной дороги не знаю.
– Ладно, веди. Там разберемся.
Двери в конце галереи распахнуты, за ними никого. Поворот направо, узкая лестница вверх, еще один поворот и руоссийцы оказались в другой галерее, открытой со стороны внутреннего двора. Откуда-то из противоположной стороны двора грохнул выстрел. Пуля щелкнула по колонне и врезалась в стену, к счастью, никого не задев. Двое солдат разрядили винтовки в ответ, целясь в белое облачко порохового дыма.
– Вперед! Не останавливаться!
Открытую галерею успели проскочить прежде, чем стрелок успел перезарядить винтовку.
– Куда дальше?
– Думаю – туда.
Еще одна лестница. На этот раз существенно шире и по ней нужно спускаться вниз. Поворот. Шохад на мгновение скрывается из виду, и тут же доносится какое-то бряканье и чей-то сдавленный вскрик. Караванщик одной рукой зажимал рот толстому дядьке, одетому в широченные шаровары и жилетку на голое тело, второй пытался воткнуть в него нож. Дядька успел перехватить руку караванщика и сейчас отчаянно пытался избежать проникновению стали в свое объемистое пузо. Алекс сходу впечатал рукоять «гранда» в лоб толстяку. Глазки и того закатились, и он начал оседать вниз.
– Он мог поднять шум, – Шохад вытер нож о шаровары убитого. – Это один из эмирских слуг. Сам эмир должен быть где-то рядом.
– А это что такое?
Подошедший Фелонов пнул небольшой кожаный мешок, на который раньше никто не обратил внимание. Мешок отозвался металлическим звяком. Унтер настороженно присел, отложив винтовку, ощупал находку.
– Золото!
Алекс чуть зубами не заскрипел от досады. Этот проклятый мешок подвернулся очень не вовремя.
– Оставь, не до него сейчас.
– Как это оставь? Тут же…
Хоть и невелик был мешок, а столько золота сразу даже сам Алекс Магу еще ни разу не видел, что уж о солдатах говорить. Действовать надо было быстро, эмир уходит, и этот решивший напоследок поживиться слуга указывал на это.
– Шохад, дай нож.
Присев рядом с унтером, лейтенант полоснул клинком по мешку. Кожа разошлась от прикосновения остро отточенной стали, в лунном свете тускло блеснул металл.
– Берите, только быстро.
Пока солдаты торопливо потрошили мешок, украденный из эмирской казны, и набивали его содержимым карманы, Алекс вернул караванщику нож.
– А ты чего стоишь?
– Мне это золото ни к чему.
Наконец, мешок опустел, солдаты взяли в руки оружие, и рота вновь начал напоминать воинское подразделение, а не шайку мародеров. К счастью, золота оказалось не так много, если разделить на всех. С набитыми золотом карманами умирать не хочется намного больше, чем с пустыми.
– Туда?
Алекс ткнул пальцем в дверь, откуда предположительно пришел сюда вор.
– Туда?
Караванщик кивнул.
За дверью оказался широкий коридор, освещенный мерцающим светом нескольких факелов. Двое гохарцев тащили что-то очень тяжелое, затем скрылись за поворотом. Откуда-то в коридоре появилась еще пара и проследовала за первой.
– Казну эмирскую потрошат, – высказал предположение кто-то из солдат.
– Да не потрошат, а увозят.
– Точно эмир где-то здесь!
– Заткнулись все, – прервал дискуссию лейтенант Магу, – пошли, посмотрим, что и откуда они тащат. Факел возьми.
Уже на первых шагах по коридору руоссийцев поджидала неудача. Из-за угла вынырнули двое гохарцев, видимо, возвращались за новой партией груза. Передний заверещал неожиданно тонким голосом. С виду здоровенный пузатый мужик, а голос визгливый, как у скандальной бабы. Поскольку скрытность уже была утеряна, Алекс выстрелил в одного из «гранда», второго пристрелили солдаты.
– Вперед!
Сделать успели всего три шага, как из поперечного прохода густо поперли гохарцы. Как будто только и ждали приближения руоссийцев, чтобы неожиданно выскочить перед ними. Внезапность нападения стоила руоссийцам троих сходу зарубленных солдат. С трудом увернувшись от сабли, Алекс начал разряжать в нападавших револьвер.
– Огонь!
Загремели солдатские винтовки, оторопь прошла. Коридор заполнился клубами порохового дыма на мгновение разделившего противников. А затем из дыма полезли озверевшие от потерь гохарцы. Их встретили штыками. Руоссийская пехотная винтовка со штыком чуть не вдвое длиннее кривой гохарской сабли, а заполненном врагами коридоре, где пространства для маневра нет, только клинок на клинок, глаза в глаза, искусство фехтования не сильно поможет. Штыковому же удару руоссийского солдата учат едва ли не с первого дня службы. В живот, сверху вниз. А как достал супостата, приклад вниз, штык влево вверх. И раненого можно уже не перевязвать.
Вот только винтовки у лейтенанта Магу не было. Зато, когда «гранд» выпустил последнюю пулю, перед ним образовалось свободное от дееспособных врагов пространство. Это дало лейтенанту пару лишних секунд на то, чтобы успеть вытащить саблю и встретить летящий сверху клинок.
Противником офицера оказался бородатый немолодой мужик в странном головном уборе. Несмотря на возраст, саблей мужик махал как заведенный. Только исключительное везение позволило Алексу парировать подряд три выпада противника. На четвертом ударе сабля гохарца лязгнула о штык, которым его попытался достать кто-то из солдат. Не достал, но темп ему сбил. Лейтенант тут же воспользовался выпавшей возможностью, и ткнул бородатого саблей в живот. Благо доспехов на нем не было.
Гохарец раззявив рот и выпучив глаза начал валиться на бок. Солдатик, воспользовавшись моментом, все-таки воткнул в него штык и поспешно выдернул обратно.
– А-а-а-а!!!
Повинуясь инстинкту Алекс вскинул саблю над головой. Удар был настолько силен, что офицерскую саблю просто сшибло в сторону, правую руку мгновенно отсушило. Алекс даже глазом моргнуть не успел, как просвистел чудом его миновавший клинок.
Огорченный неудачей огромный гохарец аж завыл от ярости и поднял саблю для повторного удара, но кто-то из солдат в длинном выпаде достал его штыком. В следующий момент лейтенанта оттолкнули в сторону, и он сильно приложился левым плечом о каменную кладку стены и, не устояв на ногах упал. Вдобавок, один из солдат наступил Алексу на ногу, и он взвыл от боли.
Следующие четверть минуты лейтенант мог только вжиматься в стену, надеясь, что его не затопчут. А потом гохарцы в коридоре внезапно закончились. Надо сказать, что все они дрались до конца, что для местных было очень нетипично, ни один не попытался сбежать, чтобы сохранить себе жизнь.
– Господин лейтенант! Кто его видел?!
– Здесь я!
Офицера тут же подняли, бережно прислонили к стене.
– Вы не ранены, господин лейтенант?
– Вроде, нет. Тут где-то револьвер мой должен быть и сабля…
Оружие тут же отыскали и вернули владельцу. Немного придя в себя, лейтенант вспомнил о своих обязанностях и начал распоряжаться.
– Фелонов!
– Я, господин лейтенант!
– Возьми солдат, проверь, что и куда они тащили.
Прихватив с десяток солдат, унтер скрылся за поворотом коридора.
– Ивасов! То же самое, только глянь, откуда все тащили.
– Ефрейтор!
– Я, господин лейтенант!
– На тебе раненые.
– Слушаюсь, господин лейтенант!
Сам лейтенант выбрал место, где можно было присесть и начал заряжать револьвер. Едва только он убрал «гранд» в кобуру, как его внимание привлек Шохад. Караванщик с горящим факелом в руке замер над тем самым бородачом, который едва не зарубил Алекса. Припадая на отдавленную ногу, лейтенант доковылял до караванщика и остановился рядом.
– Знал его?
– Знал. Хотя никогда до сегодняшней ночи не видел.
– И кто же это? – заинтересовался Алекс.
– Эмир Гохары.
– Кто?!
Шохад молча продолжил стоять над телом эмира. Только сейчас, в неверном, мерцающем свете горящего факела, лейтенант сумел рассмотреть явно дорогой халат, поблескивающий какими-то камешками пояс. Да и сабля у покойника явно не из простых. Алекс пихнул эмира сапогом.
– А может, жив еще?
Караванщик отрицательно покачал головой.
– Это должен был сделать я.
– Ну, извини, так уж получилось. Я же не знал, что это он и есть. И оживить его уже не получится.
– Это должен был сделать я, – повторил Шохад.
Караванщик повернулся и пошел к выходу из заваленного трупами коридора. Алексу вдруг стало невыносимо жалко его – все эти годы бедняга жил жаждой мести, а он в последний момент украл у Шохада эту возможность. И ведь точно сейчас уйдет, попробуй потом отыщи его в Гохаре. У него же врагов, считай, весь город! Да и руоссийские солдаты вполне могут караванщика пристрелить еще до того, как он выйдет за пределы дворца.
– Постой! Возьми хотя бы денег.
Караванщик обернулся и невидящим взглядом посмотрел на офицера.
– Зачем? Все золото мира не сможет вернуть ее.
Он бы так и ушел, но тут вернулся Ивасов.
– Господин лейтенант…
– Отставить доклад! Взять Шохада!
К чести унтера, соображал он не больше секунды. В два прыжка он настиг караванщика и схватил его. Шохад попытался вывернуться, но унтер был намного сильнее. Вспышка безумной ярости придала гохарцу сил, он почти сумел вырваться. В этот момент вмешались пришедшие в себя солдаты. Навалились толпой, связали отчаянно вырывающего караванщика, оттащили к стене.
– Черт, рукав оторвал!
Один из солдат уже нацелился было отомстить караванщику за испорченный мундир, но был остановлен лейтенантом.
– Отставить!
Офицер доковылял до места действия, взял у унтера флягу и вылил ее содержимое на Шохада.
– Остынь немного, завтра мне же спасибо и скажешь.
Повернувшись к Ивасову, Алекс распорядился.
– Часового к нему приставь, чтобы не сбежал. Он сейчас не в себе, хрен знает чего, натворить может. Да и наши его не обидят ненароком.
– Слушаюсь, господин лейтенант!
– А теперь докладывай, чего вы там в этой дыре обнаружили.
– Казна эмирская!
В голосе унтера послышались явные нотки восторга.
– Ты рот-то широко не разевай, – охладил подчиненного офицер. – Казна эта, считай, уже государственная, за кражу гауптвахтой не отделаешься. Эти много вынести успели?
Ивасов мысленно оценил количество сокровищ, которые гохарцы успели унести.
– Четверть где-то.
– Все вернуть, часовых выставить, и упаси господи, если хоть одна монетка, один камешек…
– Слушаюсь, господин лейтенант!
Унтер заученно вытянулся, съедая начальство туповато-преданным взглядом. Алекс этот балаган не оценил.
– Выполняй, клоун.
Унтер с места не двинулся.
– Осмелюсь спросить, господин лейтенант!
– Ну чего тебе еще?
Ивасов прекратил-таки паясничать и, понизив голос, спросил.
– А что во дворце найдем тоже в казну нести?
Пилюлю надо было подсластить, а то солдаты совсем расстроятся.
– В казну вернуть только то, что из нее вынесли. Остальное – ваши трофеи.
– Слушаюсь, господин лейтенант!
На этот раз радость в голосе Ивасова была неподдельной. Лейтенант понял, что в эту ночь некоторые смогут стать вполне состоятельными людьми. Окрыленный таким известием унтер-офицер умчался вдохновлять солдат, а буквально пару минут спустя вернулся Фелонов, с известием, что в другом конце пути эмирское золото ожидал караван, готовый в любой момент сорваться с места.
– Видимо, план у них какой-то был на такой случай, – высказал свое предположение унтер.
– Надеюсь, караван никуда уйти не успел?
– Никак нет, господин лейтенант!
Выяснилось, что охранников удалось застать врасплох. Дрались они отчаянно, не знали о смерти эмира, поэтому все были постреляны и переколоты штыками. Погонщики же верблюдов разбежались, едва только прозвучали первые выстрелы. Получив приказ вернуть все золото в исходное положение, предупреждение о недопустимости разворовывания казны и инструкцию о соблюдении осторожности, Фелонов отправился выполнять приказ.
Алекс выбрал место, откуда просматривался весь коридор перед эмирской сокровищницей и пристроился, вытянув отдавленную каким-то неуклюжим солдатом ногу. Шохад, вроде, успокоился и лежал тихо, но торопиться развязывать его явно не следовало. Где-то, заглушаемые толстыми дворцовыми стенами потрескивали винтовочные выстрелы, сопели солдаты, тащившие обратно тяжелые сундучки с эмирским золотом.
Кто-то деликатно кашлянул справа от офицера. Унтер-офицер Ивасов собственной персоной.
– Что случилось?
– Ничего, господин лейтенант, – замялся унтер, – все в полном порядке. Золото обратно носят, часовых выставили.
– Ладно, говори чего хотел, у тебя же на роже все написано.
– Мы тут подумали… В общем, вот.
Ивасов, как цирковой фокусник, извлек, будто из воздуха саблю. Эмирская. Алекс хотел было отказаться, но не удержался от соблазна и взял саблю в руки. Извлек клинок из ножен, пару раз махнул, рассекая воздух. Хороша. Баланс отличный, в руке лежит, как влитая. И по массе вполне подходит не самому рослому лейтенанту Магу. Если бы не дорогая отделка рукоятки и ножен – настоящее боевое оружие.
Кстати, об отделке. Да здесь же золото! Камешков всяких прорва. Если все настоящие, то тысяч на десять, никак не меньше! В навершие рукоятки был вделан крупный прозрачный камень. Уж не бриллиант ли?! По здравому размышлению, таких огромных бриллиантов в природе не существует. А уж если бы такой появился в занюханной Гохаре, то об этом знали все окрестные собаки. Скорее всего, какой-нибудь горный хрусталь. Может, и остальные камни такие же? Надо будет как-нибудь показать их хорошему ювелиру, пусть проверит.
Так, сам себе не отдавая отчета, лейтенант Магу начал считать эту саблю своей собственностью. А пояс-то, драгоценными камнями украшенный, отметил лейтенант, не отдали. Ну и черт с ним. Алекс вернул саблю в ножны.
Слева, за той же дверью, из-за которой они вошли в этот коридор, затопали многочисленные сапоги. Ворвавшиеся во дворец руоссийцы добрались и до этого отдаленного закутка. Часовой перехватил винтовку, повернулся к двери.
– Стой, кто идет!
– А ты кто такой? – из темноты поинтересовался в ответ грубый бас.
– Лейтенант Магу, первая рота, – влез в этот диалог Алекс.
В коридор поблескивая примкнутым штыком пролез унтер, за ним несколько солдат. Похоже, встретить здесь офицера они не ожидали.
– Прошу прощения, господин лейтенант! Старший унтер-офицер Кавадов, шестая рота!
– Какая у вас задача, господин старший унтер-офицер?
– Так это, дворец захватить, басурман истребить, – доложил задачу унтер.
– Вот и истребляете басурман, только в другом месте, здесь, – лейтенант указал на лежащие в коридоре трупы, мы уже всех истребили.
В этот момент, со двора притащили очередную партию сундуков. Унтер из шестой роты проводил их взглядом.
– Так что, разрешите выполнять, господин лейтенант!
– Да идите уже.
Судя по тому, что некоторое время назад перестрелка стихла, солдаты искали не столько басурман, сколько дворцовые трофеи и наложниц из эмирского гарема. Ну тут уже ничего не поделаешь – суровый закон войны. Поэтому, следовало ожидать других искателей эмирских сокровищ. И далеко не всех удастся так легко спровадить, а потому, следовало принять превентивные меры.
– Ивасов! Возьми с собой двух солдат, найди полковника Сареханова, и только ему сообщи, что эмир убит, казна его захвачена и взята нами под охрану. Полковник наверняка на это сам взглянуть захочет, проводишь его сюда.
– Да мне бы самому отсюда выбраться.
– Выберешься как-нибудь. И дорогу обратную так же найдешь.
– Разрешите выполнять, господин лейтенант!
– Выполняй. Стой. Саблю спрячь куда-нибудь, только так, чтобы не затерялась.
Хоть этот клинок и являлся законным лейтенантским трофеем, взятым с бою, но если высокое начальство его узрит и возжелает, то придется отдать. А потому, пусть это начальство в отношении эмирской сабли и дальше пребывает в неведении.
Лейтенант успел прогнать еще две компании искателей трофеев, когда по лестнице уверенно затопало множество сапог. Алекс по звуку определил приближение большого начальства. Когда в коридоре появился полковник Сареханов в сопровождении штабных офицеров, Алекс шагнул ему навстречу.
– Господин полковник…
Сареханов жестом прервал доклад.
– Вы ранены лейтенант?
– Скорее травмирован. В рукопашной сбили с ног, ну и потоптались немного.
– Ну, показывайте, где тут эмир. Мы его по всему дворцу ищем, а он вот оказывается где.
– Прошу сюда, господин полковник.
Но прежде эмира, Сареханов наткнулся на связанного Шохада.
– А его вы зачем связали?
– Он эмиру отомстить хотел, да не успел, мы его раньше убили. От огорчения в расстройство пришел, буйствовать начал, пришлось связать.
– Надеюсь, с ним все будет в порядке.
– Так точно, господин полковник! Полежит, остынет, тогда и развяжем. А вот и эмир.
Осторожно, чтобы не вступит в разлитую по полу кровь, полковник приблизился к трупу эмира, следом потянулись штабные.
– Дайте больше света! Принесите еще факелов!
В свете дополнительных факелов Сареханов вгляделся в лицо бывшего эмира.
– Похоже, действительно, он. Но надо будет еще и официальное опознание провести, монарх все-таки.
Свита согласно закивала головами, поддерживая решение командира полка.
– А где же эмирская казна?
– Сюда, господин полковник.
В сокровищницу вел короткий коридор, спрятанный за потайной дверью. Не будь она открыта для выноса золота, вполне могли проскочить мимо. Заканчивался коридор массивной железной дверью, к счастью, также открытой. У двери замерли двое часовых.
– У кого ключи?
Этим вопросом лейтенант не озаботился, поэтому, бросил вопросительный взгляд на Ивасова, тот отрицательно качнул головой.
– Не было ключей, господин полковник! Дверь открыли до нашего появления, у убитых ключи также не найдены.
– Жаль, – огорчился полковник.
– Штык руоссийского солдата – защита крепче любого замка!
– Это конечно так, – согласился полковник, – но и замок не помешал бы. Давайте посмотрим, что внутри.
Пришлось вперед пропустить двух унтеров с факелами. Помещение за железной дверью оказалось довольно просторным. Большая часть была аккуратно заставлена небольшими, но тяжелыми даже на вид сундуками. Меньшая часть сундуков в беспорядке громоздилась возле входа.
– Это те, что гохарцы вынесли, а мы потом занесли обратно.
Полковник склонился над одним из сундуков. Его замок был взломан, причем недавно. Под крышкой обнаружилось несколько мешочков с золотыми монетами, но сундук был явно не полон. Алекс замер, сейчас начнется… Оставалось надеяться, что полковник не прикажет вывернуть карманы у солдат, там ведь часть монет именно отсюда.
– Надеюсь, это не ваших солдат работа?
– Никак нет, господин полковник, за своих солдат я ручаюсь!
– Отрадно слышать, но кто тогда мог это сделать?
– Да кто угодно, господин полковник, охранники, носильщики, погонщики верблюдов. Одного вора мы убили еще до того, как нашли эту сокровищницу.
– Это того, что возле лестницы лежит?
– Так точно, господин полковник, того, что возле лестницы.
В дверях торчали головы штабных офицеров, которых внутрь не пустили, а на сокровища эмира им жуть как взглянуть хотелось.
– Хорошо, – кивнул Сареханов, – я вам верю. Вы бы точно об это золото пачкаться не стали. Если недостача и обнаружится, то спишем все на самих гохарцев.
Действительно поверил? Неважно. Главное, что скандал раздувать не стал. Да ему это сейчас ни к чему. Он и так победитель по всем статьям: Гохара взята, эмир убит, казна захвачена. И не стоит омрачать триумф всяким мелочами. Город торговый, богатый, золота у подданных всяко не меньше, чем в эмирской казне, на всех хватит.
– Уж если вам, лейтенант, повезло казну взять, то вы ее пока и охраняйте. Как только в этом бардаке будет наведен хоть какой-нибудь порядок, я пришлю вам смену.
– Слушаюсь, господин полковник!
На этом, визит начальства благополучно завершился, и все вздохнули с огромным облегчением.
Шохада развязали на рассвете. К этому времени руоссийцы уже полностью овладели дворцом, уже часа два, как стихли последние выстрелы, взрывы гранат и женский визг. Караванщик был по-прежнему зол на весь белый свет, но, по крайней мере, на людей уже не кидался.
– Ну что, глупостей больше делать не будешь?
– Нет, офицер, не буду.
– Как дальше жить будешь, решил?
– Тогда тебе лучше пока во дворце побыть, в городе сейчас наверняка черт знает что твориться, здесь более безопасно. Время подумать у тебя будет, а как чего надумаешь, так и будет. Согласен?
Караванщик молча кивнул.
– Вот и договорились.
Трупы из коридора уже убрали, и только залитый кровью пол не напоминал о ночном побоище. После полудня их сменили. На вопрос, куда им следовать дальше, командовавший сменой лейтенант ответил, что штаб полка разместился в бывших эмирских покоях.
– Обратитесь туда.
Собрав остатки двух взводов первой роты и тех, кто прибился к ним в течение прошлой ночи, лейтенант отправился разыскивать полковое начальство. Многие помещения хранили свежие следы боя и последующего погрома. То, что успели прихватить солдаты, осталось в их карманах, но с наступлением светлого времени грабеж дворца уже завершился. Офицеры начали собрать свои подразделения и выгнали самых увлеченных из эмирского гарема.
В покоях бывшего правителя Гохары прочно обосновался обычный руоссийский армейский бардак, располагающейся на новом месте воинской части. Потолкавшись в штабной суете, Алекс отыскал полковника, затем, выбрал момент и пробился через небольшую толпу офицеров, ожидавших, когда полковник освободится от прежнего просителя и решит их дело.
– А, это вы лейтенант! Солдат привели?
– Так точно, господин полковник!
– Передайте их исполняющему обязанности командира первой роты лейтенанту Кратному. Рота размещена в правом крыле дворца на первом этаже.
– Слушаюсь, господин полковник! А как же я?
– Вы? Обратитесь к лекарю, а дальше, как он скажет.
С одной стороны – все правильно, с другой – обидно. Но приказ предстояло выполнить в любом случае.
К новому месту расположения предстояло идти почти через весь дворец, и лейтенант Магу смог рассмотреть его лучше, чем это удалось во время ночного штурма. При дневном свете эмирский дворец оказался большим бестолково построенным домом. Не было в нем красоты изящной архитектуры руоссийских дворцовых ансамблей, роскоши отделки внутренних помещений, никаких зеркал, позолоты и гобеленов. Правда местами была довольно симпатичная бело-голубая керамическая плитка, но по большей части имелись только голые каменные стены. Да и мебели по дороге попалось крайне мало. Если бы Алекс сам не видел забитой золотом сокровищницы, то решил, что эмир гохарский был очень бедным правителем.
Во всем дворце не нашлось достаточно большого помещения, где можно было бы разместить роту целиком, руоссийцам пришлось расселять солдат в небольшие комнатушки, идущие вдоль длинного коридора. В одной из таких комнатушек, уже приспособленных под ротную канцелярию, Алекс отыскал замотанного Кратного с красными от недосыпа глазами. Обрушившиеся на лейтенанта новые служебные обязанности, похоже, не радовали его. Тем более, что он остался единственным офицером в роте, а дело происходило не в привычном пункте постоянной дислокации полка, а в центре только что взятого на штык города.
– Привел два взвода, точнее, все, что от них осталось. Принимайте.
После переклички и уточнения ночных потерь, солдаты отправились обустраиваться на новом месте, а лейтенант Магу, караванщик и два бывших при нем унтер-офицера оказались предоставленными сами себе. Тут же напомнил о себе пустой желудок, о котором в ночной суматохе никто не вспоминал.
– Надо где-то разместиться и на довольствие встать.
Кратный согласился временно приписать обоих унтеров к ротному котлу и предоставить им койки в расположении роты. А вот лейтенанту Магу и Шохаду пришлось возвращаться обратно в штаб полка.
В лазарет Алекс не пошел, там и без него хватало страдальцев с гораздо более серьезными ранениями. К тому же, надо было где-то пристроить караванщика, опускать куда-либо его одного было опасно – любой солдат обидеть может, да и не в себе сейчас человек. Незнакомый штабной капитан указал на коридор, в который выходили двери комнат, где разместились офицеры штаба полка.
– Выбирайте любую, лейтенант, места много.
Алекс выбрал самую крайнюю. На забранном решеткой окне настоящее стекло. Стены завешены коврами, потолок оштукатурен. На полу – каменные плиты. От прежнего хозяина осталась застеленной коврами широкое ложе с большой кучей подушек и множество прочего барахла. Кем он был, придворным или каким-нибудь чиновником?
– Господин лейтенант…
– Заходи.
В комнату боком протиснулся Фелонов.
– Я ваш ранец из обоза принес. И трофей.
Ранец с личными вещами очень пригодится. Трофеем же оказалась сабля покойного эмира, замотанная для маскировки в серую тряпку. Саблю лейтенант забросил в угол, а сам занялся содержимым ранца. Надо было сменить белье, привести себя в порядок. Хорошо бы еще и помыться, но это было совсем уже недостижимой мечтой.
– Шохад, там верблюд твой…
– Что с ним?!
– Да ничего, я его в эмирский верблюжатник пристроил, чтобы не свели.
– Я пойду к нему, офицер.
– Иди, – кивнул Алекс.
Пусть займется своей животиной и хоть немного отвлечется от мрачных мыслей. Когда караванщик вышел, Алекс распорядился.
– Давай за ним, проследи, чтобы не обидели. И вообще… Стой! Распорядись еще, чтобы мне пожрать чего-нибудь принесли. И про Шохада не забудь.
После ухода Фелонова, лейтенант избавился от портупеи и сабли, скинул мундир и сапоги, развалился на подушках и вытянул травмированную ногу. Болела она уже не то, чтобы сильно, но Алекс решил ее не утруждать, по крайней мере, на пару дней.
Два дня Алекса никто не беспокоил. Гохара, казалось, не обратила особого внимания на то, что во дворце Верхнего города разместился чужой гарнизон. Руоссийские войска контролировали, по сути, только сам дворец, стену, окружавшую Верхний город, и воротные башни внешней стены. Нижний город продолжал жить своей жизнью, разве что в воротах внешней стены место городской стражи заняли солдаты в серых шинелях. По гохарски они ни слова не понимали, зато и плату за въезд взимать не додумались, что гохарского обывателя и окрестных земледельцев вполне устраивало. В Верхний город сейчас никого не пускали, так и раньше туда просто так было не пройти, поэтому, данное обстоятельство мало кого огорчало.
Зато руоссийское командование прекрасно понимало всю шаткость своего положения. Если Гохара поднимется, то разрозненные гарнизоны воротных башен внешней стены просто задавят массой, и помочь им не будет никакой возможности. Потери при штурме составили больше четверти наличных сил, а идущие следом полки пока так и не появились.
У населявшей Верхний город гохарской знати было гораздо больше причин ненавидеть захватчиков, но пока они сидели по своим домам, и носа на улицу не высовывали. Только топот сапог руоссийских патрулей нарушал настороженную тишину. Видимо, не нашлось еще вожаков для восстания или они еще не успели его организовать, но с течением времени бдительность руоссийцев начала немного притупляться.
О лейтенанте Магу вспомнили на третий день, причем, повод был весьма приятным – обстановку в городе сочли достаточно спокойной, и офицерское собрание решило, наконец-то, достойно отметить удачный штурм, а заодно и павших в нем помянуть. Естественно, не забыли и лейтенанта, открывшего ворота эмирского дворца для штурмующих, а также захватившего городскую казну. И это было приятно. Может, и о представлении к какой-нибудь награде не забудут.
Офицерский банкет был намечен на вечер, а во второй половине дня Шохад заявил о своем желании покинуть дворец.
– И куда ты пойдешь?
– К своему другу.
– К тому самому, что написал письмо о солдатах Каурбарса?
– Да, у него мне будет лучше, здесь во дворце я все время думаю о ней.
– Хорошо, – согласился лейтенант, – иди, только будь осторожен, я выпишу тебе пропуск, чтобы ты мог пройти через ворота.
– Не надо пропуск, мой друг живет в Верхнем городе, если я захочу покинуть его, то приду к тебе.
– Просто так заходи, всегда рад буду. Скоро, надеюсь, уеду из Гохары навсегда. Если, надумаешь, то можешь уехать со мной, я помогу тебе устроиться на новом месте и начать все сначала.
– Хорошо, я подумаю над твоим предложением.
Большинство бывших обитателей эмирского дворца сбежало из него еще в ночь штурма и на следующее утро. Но кое-кто остался. Например, дворцовые слуги, которым некуда было идти, так и оставались во дворце. Теперь они прислуживали господам офицерам, занявшим покои бывших дворцовых вельмож. И гарем эмирский был на месте. В ночь штурма победители неплохо в нем порезвились, не тронули только совсем уже старых и страшных. Кто законная жена, а кто наложница не разбирали, валяли всех, и не по одному разу.
Поэтому, местных гохарцев по дворцу болталось изрядное количество. Однако в город их выпускали не иначе, как по пропуску, подписанному кем-либо из господ офицеров. Во избежание шпионажа и прочих нежелательных связей с внешним миром.
Караванщик вывел своего верблюда, лейтенант проводил его до ворот, чтобы Шохада выпустили из дворца без проблем. Туда же, чтобы попрощаться пришли и Фелонов с Ивасовым. Прощались внутри дворцовой стены, нечего местным глазеть на такое зрелище. Когда караванщик с верблюдом скрылись из виду, Фелонов вдруг произнес.
– Жалко его. Хорший мужик был, да судьба его подкосила.
Ивасов с товарищем не согласился.
– Ты о нем будто о покойнике, а может, у него новая жизнь начинается.
– Ну, хорошо, если так, – не стал спорить Влад.
– Поживем – увидим, – подвел итог Алекс.
После прощания с караванщиком лейтенант поспешил к себе, надо было форму привести в порядок и самому побриться. До начала офицерского банкета оставалось уже не так много времени.
