Глава 9
Загадка от математика
— Нет здесь ничего! — Алиса наконец захлопнула книгу. — Ни одна буква не подчеркнута, никаких тайных записок, даже крохотного загнутого уголка нет. Осталось только эту штуку на следы лимонного сока проверить, но это, знаешь, без меня.
Она отказывалась верить, что книга попала в тот дом случайно. Не бывает таких совпадений. Но как быть со странной находкой, Алиса не представляла. Это раздражало — после недавнего прорыва ей казалось, что они вот-вот поймут, что хотел сказать Доронин.
Дамир в отличие от нее самообладания не терял.
— Не будет там никаких записей лимонным соком. Доронин не стал бы делать таких очевидных подсказок.
— Это ты называешь очевидным?
— Я называю ответы, данные в лоб, очевидными. Доронин пока только одно послание отправил напрямую — я о татуировке, как ты понимаешь. Дальше он хотел, чтобы мы сами что-то разгадывали, и началось это с места, где он умер.
Им до сих пор так и не удалось понять, как Адам вышел на улицу Дубровую. Алиса уже раз двадцать пересмотрела фотографии с места, где был обнаружен труп, но не увидела ничего особенного.
Хотя она и не надеялась увидеть. Так бывает: ты настолько привыкаешь к чему-то, что уже не замечаешь детали и веришь собственной памяти. Если бы можно было взглянуть на картину свежим взглядом, может, они чего-то и добились бы, а так…
— Бред какой-то. — Алиса в раздражении отбросила книгу.
— Успокойся. Психовать в нашем положении — неконструктивно.
— Считай, что я не психую, а только готовлюсь.
— Не забывай о пластинке. Может, мы совершаем ошибку, думая о ней и книге порознь? Может, это единый ключ?
Чтобы послушать запись, нужно было приложить немало усилий. В провинциальном городе, конечно, не было ни одного работающего проигрывателя. Пришлось ехать в Москву к знакомым Алисы, которые собирали все связанное с эстрадой XX века.
Алиса надеялась, что это даст хоть какой-то ответ, но увы. Поставив пластинку, они услышали глубокий, насыщенный голос, который невозможно было спутать ни с каким другим.
— Элла Фицджеральд. — Дамир узнал ее с первых тактов.
Несколько песен — и все. Больше на пластинке ничего не было.
— Как ты это понимаешь — единый ключ? — не успокаивалась Алиса. — Что общего у Боба Шоу и Эллы Фицджеральд? Она женщина, он мужчина, она американка, он англичанин, она певица, он писатель. Даже цвет кожи разный. Да ну, быть не может!
— Я и не говорю, что общее должно быть между ними. Что, если связь надо найти между книгой, именно этой, и песнями?
— Глубоко копаешь.
— Делаю что могу. По-моему, мы в той ситуации, когда никакое предположение не может быть диким.
Им нужно было просто сделать паузу, отдохнуть, а потом взяться за расследование с новыми силами. Но ни он, ни она так не могли. Они даже не обсуждали это, просто остались в московской квартире Алисы, где были распечатаны все материалы, какие они сумели найти: о Бобе Шоу, Элле Фицджеральд, «Дворце вечности», джазе и фантастике.
Под конец строчки буквально плыли у Алисы перед глазами. Она устала настолько, что сама не заметила, как заснула прямо над столом.
Проснулась от того, что кто-то осторожно, но решительно тряс ее за плечо.
— Что? Где? — Она отшатнулась, сонно перевела взгляд на окно. Сквозь занавески пробивались тяжелые рыжие лучи. — Черт, еще даже не темно, мог бы не будить!
— Алиса, ты что несешь? Утро уже, я тебя ночь не трогал, но пора и к делу вернуться!
Ей потребовалась пара минут, чтобы окончательно прийти в себя. Мышцы затекли, выходит, она действительно умудрилась проспать за столом несколько часов. Да уж, Дамир определенно не отличался галантностью американских киногероев — те трогательно укладывали своих напарниц на диване и укрывали пледом. Рыцарство, как он его понимал, — всего лишь не будить ее до утра. Ладно, не худший вариант.
Особенно на фоне того, что сам он не ложился. Глаза красные, под глазами темные круги — он так за всю ночь и не оторвался от ссылок, которые они надергали отовсюду.
— Ты хочешь, чтобы я страдала с тобой? — зевнула Алиса. — Или действительно наметился прорыв?
— Второе.
— Да ладно.
— Представь себе. Я, кажется, понял, на что он хотел указать.
Остатки сна мигом улетучились. Новая порция адреналина заставила забыть даже о боли в мышцах.
— Давай, не тяни уже!
— 1996-й, — без малейшей торжественности объявил Дамир.
— И что это?
— Год.
— Я понимаю, что год. Объясни по-человечески.
— Прости, после бессонной ночи я обычно не очень красноречив. 15 июля 1996 года умерла Элла Фицджеральд. В том же году в феврале скончался Боб Шоу. Это единственная связка, которую я нашел. По-моему, дело именно в этом.
— Не понимаю, в чем смысл.
— Сама подумай. Это головоломка, значит, Доронин не ждал от нас культурной аналитики. Он должен был сделать ставку на логическое мышление, он же математик. Поверить не могу, что я сразу не заметил это совпадение.
Алиса видела, как он рад этой находке, как гордится — и не без причины. Не хотелось его расстраивать, но и промолчать она не могла.
— Все недостоверно.
— Ты сомневаешься?
— Прости, сомневаюсь. Ты сам сказал, что это слишком очевидная связь. Без обид, но у меня такое впечатление, что ты подогнал под ответ имеющиеся у нас данные.
Она ожидала, что он расстроится. Сама Алиса на его месте устроила бы скандал. Но Дамир усмехнулся.
— Я тоже об этом подумал. Я не настолько импульсивный, как ты думаешь. И мне показалось странным, что все может быть таким — не скажу, что простым, но не слишком скрытым. Но потом я обратил внимание на книгу, «Дворец вечности». Знаешь, в каком году она была издана?
— В 1996-м?
— Нет, в 1969-м. Конечно, и это ты можешь назвать совпадением. Вот только здесь я уже не соглашусь.
Она не собиралась спорить. Три числа, такой четкий выбор книги. Дамир прав: в этом просматривается логика.
Но что дальше? Это 1996 или 1, 9, 9 и 6? Невелика радость знать эти цифры, если не понимаешь, что они означают.
И все же ценности открытия эта заминка в глазах Алисы не умаляла. Она готова была снова броситься в бой — и вдруг заметила, что руки партнера едва заметно подрагивают.
Это не был один из тех приступов, которых Дамир боялся. Но он определенно перебрал собственный лимит, работая всю ночь. Он казался слишком уравновешенным — неудивительно, что она забыла, что он не совсем здоров.
Он все равно выдержал больше, чем она. Она позорно отключилась, так ничего и не добившись, а он нашел связь. Но теперь ее дело не позволить ему сорваться.
— Нам нужно вернуться в гостиницу.
— Зачем? — смутился Дамир.
Она хотела сказать, что ему пора отдохнуть, но вовремя прикусила язык. Наверняка, будучи хирургом, он не одну ночь провел на ногах. Подчеркнуть, что теперь он на это не способен, означало унизить его. Может, он и не даст ей этого понять, но Алисе все равно не хотелось причинять ему боль.
Пришлось искать другое объяснение.
— Сейчас лучше быть там, где что-то может произойти. Помнишь об исчезновении Адама?
— Почему мы должны быть там, где он исчез?
— Я не о нем. Просто в этом городе что-то происходит, не одни мы подобрались к разгадке. Там тоже Интернет есть, будем искать, а заодно прислушиваться к местным новостям.
Дамир смотрел недоверчиво, но спорить не стал. Стоило им добраться до машины, как он и вовсе уснул на заднем сиденье.
Он проспал всю дорогу, и Алисе было жаль будить его, даже когда они добрались до отеля. Но оставлять его в машине, понятно, было нельзя. Кое-как очнувшись, Дамир не стал ворчать, но и от предложения отдохнуть пару часов не отказался. Эти часы все равно ничего не изменят.
А получилось иначе. Им не позволили даже подняться в свои номера: Степан перехватил их в холле.
— С возвращением, — улыбнулся он, — рад вас видеть. Я, правду сказать, уже опасался, что и вы вышли из игры.
— А что, кто-то вышел? — насторожилась Алиса.
— Это неважно. Есть кое-что, что я должен сообщить вам двоим. В приватной обстановке.
Дамир и Алиса переглянулись. Совсем не похоже на Степана, на каждом шагу подчеркивавшего, что в расследовании он им не помогает.
Для разговора выбрали номер Алисы — ближайший к лестнице. Степан начал только после того, как убедился, что дверь заперта.
— Алексей Петрович не сразу решил, как преподнести эту информацию и сообщать ли вам ее вообще. Это противоречит его стратегии невмешательства, но одновременно может быть отнесено к исходным данным. Был вариант оповестить всех участников проекта, но, думаю, это было бы не совсем честно, ведь новые данные были получены в результате вашей работы. Алексей Петрович посчитал, что раз уж вы двое лишились возможности идти по следу из-за нашего вмешательства, вам должны быть компенсированы потери.
— Вступление затянулось, — поморщилась Алиса. — Пожалуйста, переходите к сути.
— Как вам будет угодно. С помощью карты, которую, по вашему предположению, нарисовал Антон Доронин, удалось обнаружить одиннадцать тел. Все они были спрятаны на болоте. Некоторые оказались привязаны, большая часть — утоплена в трясине. Все убитые — дети в возрасте от шести до одиннадцати лет.
Алиса не могла поверить тому, что слышала. Найти один детский труп — уже страшно, но знать, что там целое кладбище… Разум отказывался верить. Это же тихая провинция, отдаленный лес. Они искали мотив самоубийства, они не должны были обнаружить такое!
И в то же время она чувствовала, что это правда. Именно чувствовала. Это ощущение появилось еще там, в лесу.
— Это не все. Помимо детских трупов, полиция нашла тела двух взрослых мужчин. Один из них убит более десяти лет назад, другой — пять лет назад. Тела были захоронены рядом. На карте Доронина они не отмечены.
— Почему этого еще нет в новостях? — спросил Дамир.
— Потому что мы, Алексей Петрович и я, не даем делу ход. И местная полиция, как ни странно, на нашей стороне: они никогда не сталкивались с такими преступлениями и не знают, как реагировать. Но это пока, долго молчать они не будут. Я боюсь только одного: что шумиха спугнет убийцу детей.
Если убийцей был не Доронин! Хотя о нем Алиса сейчас думала меньше всего. Главным ее желанием было плюнуть на все и просто сбежать отсюда от греха подальше.
Уже у двери Степан остановился.
— Забыл вам сказать. Все дети погибли давно, больше десяти лет назад. Кроме одной девочки — она убита за несколько месяцев до смерти Доронина.
* * *
Степан предпочитал во всем доверять своему работодателю. За годы знакомства с ним он убедился, что Тронов всегда прав, какими бы безумными поначалу ни казались его идеи.
И вот теперь доверие пошатнулось. Чем больше накапливалось непонятного, чем дольше Тронов не брал трубку, тем сильнее волновался его ассистент. Любая ошибка случается впервые. Иногда этого первого раза достаточно для развенчания кумиров.
Степан, конечно, догадывался, из-за чего Тронов мог утратить контроль над происходящим. Стелла. Сколько бы он ни твердил, что проект никак не связан с убийством жены, Степан не верил. Только после ее смерти у шефа возник интерес к детективам. Попытки замаскировать все это сугубо научным любопытством могли обмануть кого угодно, но не Степана.
Сейчас они рисковали оказаться в тупике. Дело съедало гораздо больше средств, чем было отложено. Молчание полиции, услуги поисковой команды — все стоило денег, и немалых.
Да и участники ведут себя странно. Исчезают просто! Степан устал жить без ответов. Вместо очередного звонка он снова поехал в Москву.
Тронов выглядел спокойным. Не стал отчитывать ассистента за неожиданный визит. Встретил, пожал руку, проводил в кабинет.
Там по-прежнему царил идеальный порядок. Ни единого следа, который намекал бы на потерю контроля над ситуацией. Тронов, как раньше, фиксировал успехи участников на доске, просматривал их отчеты и, судя по всему, не собирался останавливаться.
— Что у нас на сегодня? — Он привычно начал так же, как начинал каждый разговор по телефону.
— Минимум двое участников выбыли из проекта.
— Нет никаких шансов уговорить номер шесть вернуться?
— Абсолютно никаких. Антонина подавлена, кто-то или что-то ее сильно испугало. Она отказалась говорить, что произошло, но очевидно, что она связывает свое состояние с проектом. Мне провести внутреннее расследование?
— Не стоит тратить на это время, — покачал головой Тронов. — Если бы было совершено преступление, номер шесть стала бы жаловаться и требовать компенсацию, это в ее характере. Но что-то заставляет ее молчать, а значит, так и должно быть. Напомни мне, кого ты имеешь в виду под вторым выбывшим?
— Так авария же…
— Ах да, очень прискорбно. Жаль, на номер четвертый я возлагал большие надежды. Но от форс-мажора никто не застрахован.
Ни тени сожаления в голосе. Вряд ли Тронов был способен беспокоиться о конкретных людях. Вряд ли его вообще что-то интересовало, кроме судьбы проекта.
— Есть какие-то вести от номера пять?
— Никаких. И, если честно, я пока не организовал поисковые работы. Со всей этой историей на болоте…
— Ты правильно поступил. За это я и ценю тебя — ты умеешь грамотно расставлять приоритеты.
Степана похвала не обрадовала.
— У меня просто выбора не было. Ситуация с болотом чрезвычайная.
Он до сих пор не понимал, как ему удавалось удерживать джинна в бутылке. Это ведь грандиозный скандал — возле областного центра обнаружить целое кладбище убитых детей. Похоже, лет десять-пятнадцать назад в этих местах орудовал настоящий маньяк. И судя по новому телу, он вернулся.
Тронов то ли не понимал этого, то ли недооценивал масштаб происходящего. С каждой минутой Степану было все труднее сдерживаться.
— Кстати, о болоте. Что там слышно? — Он продолжал интересоваться делами проекта так, словно не случилось ничего из ряда вон выходящего.
— Все дети убиты одинаковым способом — через удушение, в некоторых случаях зафиксирован перелом шейных позвонков. Эксперты считают, что это не осознанно другой способ убийства, а результат приложения слишком большой силы при удушении.
— А последняя девочка?
— То же самое, — кивнул Степан. — Хотя сравнивать ее с другими телами довольно тяжело. Разложение тканей на болоте проходит по особым правилам. Я бы не хотел об этом говорить.
Он бы и видеть этого не хотел, но вот пришлось. Жутких находок было так много, что маленький провинциальный морг с трудом смог их вместить. Такое обличье смерти Степану видеть еще не доводилось, да и местным полицейским тоже. Многие из них десять лет назад уже работали, но не подозревали, что творится у них под носом.
— Что с трупами взрослых мужчин? — продолжал расспрашивать Тронов.
— Тот, что постарше, убит лет десять-двенадцать назад, зарублен топором. Личность не установлена. Второго зарезали ножом. Этого удалось опознать: Константин Самохин, житель близлежащей деревни.
— Значит, обоих зарезали. — Тронов побарабанил пальцами по столу. — Нетипичное поведение для маньяка. Или его страсть к удушению распространяется только на детей, или тех мужчин убил кто-то другой. Но не мы должны разбираться в этом. Ты уже сообщил участникам новые данные?
— Не все и не всем. Я рассказал Алисе и Дамиру, что на болоте нашли тела, но имя Самохина не упоминал.
— Расскажи им о нем. Номера два и три — наши самые перспективные участники. Как я уже говорил, мы помешали их расследованию и обязаны компенсировать им это.
— А вам не кажется, что мы не только о них должны думать? — взорвался Степан. — Ситуация может выйти из-под контроля в любой момент!
— Если ты о молчании полиции, то не беспокойся.
— Простите, но я не могу так. Я вижу, что даже сейчас местные начальники молчат только потому, что сами боятся громкого разбирательства. Скоро они поймут, что от этого не уйти, и напрямую обратятся в Москву.
— Не беспокойся, — повторил Тронов. Его голос звучал жестче, чем обычно. — Очевидное предупреждение. — Тебе не придется больше иметь дело с полицией.
— Что вы хотите сказать?
— Этим займутся люди, имеющие для местной власти достаточный авторитет.
— Вы имеете в виду полицейское руководство?
— Именно так.
Всем своим видом Тронов давал понять, что подробностей не будет. А они были позарез нужны.
Когда Алиса с Дамиром обнаружили первое тело, встал вопрос, как заставить полицейских молчать. Если в город съедется толпа сыщиков, о проекте можно забыть. Тронов настоял на тишине, заплатил за нее большие деньги. Степан уже тогда считал идею неудачной: из-за сомнительной научной ценности они мешают расследовать реальное преступление. Однако его патрон был неумолим.
Тогда Степан успокаивал себя, что это всего лишь отсрочка и скоро профессиональные следователи займутся своим делом. Но оказалось, что Тронов нашел другой выход. Но ведь не мог он с улицы зайти к полицейским начальникам, выложить деньги — а они бы согласились на все?
Ему нужен был кто-то в этих сферах, кому он доверял. Степан не представлял, о ком идет речь, и не знал, как реагировать.
А Тронов продолжал удивлять. Сейчас он достал из шкафа небольшой чемоданчик, переместил его на стол и открыл. Внутри были ровно сложены пачки банкнот.
— Это тебе на текущие расходы. Знаю, ты не любишь наличные. Но, как видишь, в наших обстоятельствах только наличными можно оперировать. Ты же не выпишешь чек на взятку! В России вообще с безналичными платежами плохо, особенно в провинции, в этом я уже убедился.
— Зачем мне столько?
— Не дури, ты прекрасно знаешь зачем. Мы не предвидели того, что случилось, и вынуждены приспосабливаться к обстоятельствам. Как я и сказал, полицией я занимаюсь лично, неделя тишины вам обеспечена. Но мне спокойней, когда ты не ограничен в средствах. Если участники попросят тебя о помощи, ты не будешь им отказывать.
— Откуда это? — Степан наконец решился задать вопрос, который должностная инструкция обязывала оставить при себе.
Он знал, что у его работодателя таких денег нет, по крайней мере, в свободном доступе. Конечно, Алексей Тронов был человеком небедным. Но, во-первых, он и так инвестировал в проект неожиданно много — без всякой гарантии получить результат, который его устроит. Во-вторых, деньги Тронова хранятся на накопительных счетах, в активах, вложены в недвижимость. Он может многое, но получить чемодан денег по щелчку — это слишком даже для него.
Тяжелый взгляд Тронова подтвердил догадку Степана: деньги не его. Но тогда чьи?
— Нам не стоит это обсуждать.
— Алексей Петрович, я ведь тоже участвую в этом проекте.
— Кроме тебя там пока еще пять человек, но я не обязан перед каждым отчитываться.
У Степана был выбор — потому что выбор есть всегда. Он мог уйти прямо сейчас и начать с нуля. Найти работу без детских трупов, болот, подкупа полиции. Или остаться — но тогда действительно молчать и делать свое дело, раз уж он по собственной воле подписался на это.
Он не мог уйти. Нельзя было уходить, не дождавшись финала.
— Как скажете, Алексей Петрович.
— Так-то лучше. Сейчас ты получишь инструкции, что именно нужно сообщить номерам два и три, и вернешься туда. Не переживай, с сегодняшнего дня станет легче.
Тронов вел себя непринужденно. Ему хотелось сейчас, чтобы финансовая поддержка со стороны казалась помощнику благом. Вот только Степан не был уверен, что это так. Да, деньги им сейчас нужны, покровительство — тем более.
Но вряд ли за этим стоит чей-то душевный порыв. Чтобы получить такие деньги, нужно что-то продать — это практически закон. И Степан боялся думать, что же продал его работодатель.
* * *
Администрация гостиницы точно не обрадовалась бы, узнай, что они сделали дубликаты ключей. Но после того, что произошло с Адамом, Алисе казалось, что без подстраховки нельзя.
Теперь ключ пригодился — на стук в дверь Дамир не реагировал. Правда, она постучалась тихо, не желая привлекать внимание окружающих, но обычно ему и этого хватало. Алиса не была уверена, что произошло что-то серьезное. Но ждать она не собиралась.
— Дамир? — Она приоткрыла дверь в его номер.
Ответа не было. Не было и того, что она так боялась увидеть, — того беспорядка, какой царил в комнате Адама после его исчезновения. Да и своего напарника она обнаружила сразу, как только зашла.
Они договорились просто отдохнуть. Не работать, не выискивать новые сведения, а лечь и отоспаться. Но этот упрямец решил поступить по-своему, доказать, что не утратил работоспособности из-за болезни. Пустая кружка стояла на тумбочке — значит, он сделал крепкий кофе и сел за компьютер.
Но усталость оказалась сильнее. Ноутбук продолжал работать рядом со спящим хозяином. И раз Дамир не проснулся ни от стука, ни от ее голоса, будить его не имело никакого смысла.
Алиса и не считала, что им нужно спешить. Они все равно застряли — не придумали, что делать с этими 1, 9, 9 и 6. Просто появились сведения, которые стоило проверить, не откладывая.
Степан назвал имя человека, которого удалось опознать. Константин Самохин оказался личностью весьма примечательной: алкоголик, дебошир, частый гость отделения полиции. Но главное — местный житель, и это первая связь болотного кладбища хоть с каким-то населенным пунктом.
А еще Алиса не могла не заметить, что Самохин был убит пять лет назад — как раз тогда, когда Доронин бросил все и уехал из Москвы. Убийство другого взрослого пришлось на то время, когда скромняга профессор получил рубленую рану руки. Поверить в то, что все это случайные совпадения, мог кто угодно, но не она.
Но как эти факты связать, Алиса тоже пока не понимала. Самой очевидной казалась версия, что убивал всех Доронин. Только это сумасшествие какое-то! А с другой стороны, что здесь не сумасшествие?
Все это они позже обсудят с Дамиром, а пока она собиралась съездить в деревню, где жил Самохин. Это не религиозная секта, не сообщество каннибалов, не лес и не болота — там должно быть безопасно. На случай, если Дамир проснется и отправится ее искать, Алиса оставила ему записку.
Но беспокойство не проходило. Сегодня она не видела ни Тони, ни Дениса, Адам и вовсе пропал. Они вроде тоже ничего особенного не делали, но вот их нет. Стоит ли после этого ездить куда-то одной?
Ответ пришел сам собой. В холле на одном из диванчиков она увидела совершенно потерянную Катю.
Самостоятельно Катя уже ничего не делала. То, что она увидела в комнате Адама, а еще больше самый факт его исчезновения ее настолько напугали, что она не рисковала выходить из гостиницы без сопровождения. Другое дело, что нянчиться с ней никто не собирался, да и некому было — соперников Катя видела все реже. Уже который день она просто не знала, куда податься.
Алиса до этой минуты была уверена, что Кате лучше бросить эту затею и двигать домой печь пироги. Но как раз сейчас, кажется, она могла пригодиться.
— Прокатиться не хочешь?
Тратить время на разъяснения Алиса не собиралась. Стоило проверить, насколько быстро Катя способна реагировать в своем нынешнем состоянии.
— Куда ехать? — удивленно моргнула та.
— На природу.
— А почему ты без Дамира?
— У него сейчас свободное от меня время, — усмехнулась Алиса.
— С ним все в порядке?
— Нет, я его частично съела, частично законсервировала. Все с ним в порядке, спит просто.
— Днем?
— Да, днем. Ты поедешь или нет — последний раз спрашиваю.
— Поеду. — Катя решительно поднялась с дивана. — Только надо какие-то вещи с собой взять, наверное.
— Не надо ничего брать, я тебя туда отвезу и обратно. Я же не Денис.
— Как скажешь.
Вот у нее и появилась подстраховка.
Эту дорогу она знала, запомнила с того дня, когда они блуждали по лесу. Сворачивать туда Алиса не собиралась, даже смотреть в сторону болота было страшно. Кто знает, все ли тела удалось забрать? Трупов уже оказалось на два больше, чем на карте, что, если найдутся еще? Алиса не считала себя трусихой, но при мысли о болоте ей становилось жутко.
Деревня тоже не выглядела особо привлекательной. Понятно было, что она и в лучшие времена была небольшой, а теперь и вовсе угасала. Никаких современных коттеджей, да и просто ухоженных домов раз-два и обчелся. На улицах кое-где попадались куры и гуси, стояли машины, но сплошь старые, в грязи. Дачным поселком этому месту стать тоже не суждено: лес слишком мрачный, почва болотистая, в воздухе облако комаров и мошкары.
Дорога привела их к кирпичным зданиям. На одном красовалась вывеска «Магазин», на другом — «Почта». Это место можно было считать центром деревни.
— Вылезай! — скомандовала Алиса, заглушая мотор.
— Зачем? — Катя с опаской озиралась по сторонам. Больше всего ее пугали угрюмые старики, выпивающие у большого поваленного дерева.
— Тебе размяться после поездки не хочется?
— Ой нет. Алиса, посмотри на них!
— Брось, им за тобой гоняться уже без надобности, эти деды отсюда Наполеона спроваживали. Ладно, можешь подождать меня в машине.
Катя все-таки отстегнула ремень и вылезла наружу. Вряд ли ее так уж пугала духота в салоне, скорее, воображение уже рисовало, как ее похитят, стоит только Алисе свернуть за угол.
— Не скажешь мне, что мы здесь делаем? — Она подняла глаза на Алису.
— Идем на контакт с инопланетной цивилизацией.
— По-человечески не можешь?
— Не вижу смысла, — пожала плечами Алиса, — я все сделаю сама. Мне нужно кое-что узнать о человеке, который жил в этой деревне. Ты просто ходи за мной, как послушный ребенок, и ничего не трогай.
— Зачем я тогда нужна?
— Ладно, если очень хочешь, можешь сама пообщаться с местным населением.
— Нет!
Чувствовалось, что Катя умирает от любопытства. Но Алиса не собиралась раскрывать перед ней карты. Как бы там ни было, они остаются соперницами. Глупо будет проиграть трусишке Кате только потому, что она умеет наблюдать и задавать вопросы.
Сейчас важно было сосредоточиться на Самохине. У Алисы была с собой копия фотографии, которую ей дал Степан, имелся и снимок Адама в телефоне. Разговорить деревенских жителей казалось задачей гораздо более простой, чем все, что она делала на этом проекте до сих пор.
Увы, она просчиталась. По возрасту все, кого она встретила, были ровесниками убитого или старше. Эти люди должны были знать его — и многие знали. Но память их подводила, а то, что они могли вспомнить, не представляло особой ценности.
— Костька Самохин? Зачем он вам? Он уехал отсюда лет десять назад. А то и двадцать!..
— Да алкаш такой же был, как и все тут.
— Нигде он не работал. Родители у него были достойные люди, а он… Как померли они, он пропил все, что от них осталось, а потом и вовсе сгинул. Поделом!
— Нормальный мужик был. Если деньги водились, никогда не откажет, угостит.
Из обрывочных реплик Алиса поняла, что друзей и близких у Самохина не было с тех пор, как умерли родители. Он жил один, любил приложиться к бутылке, отличался вздорным характером и был склонен к агрессии и в пьяном, и в трезвом состоянии.
Конкретной профессии у Самохина не было, перебивался он случайными заработками. Последние годы не работал вообще, на что жил — никто не знал. Поговаривали, что у него есть любовница в соседней деревне, но вспомнить ее имени никто не смог. Существует ли она на самом деле, Алиса так и не поняла.
Когда он пропал — никто не знал, всем было наплевать. В какой-то момент они сообразили, что соседа нет слишком долго и вряд ли он вернется. Только известие это никого не опечалило.
Адама по фотографии не опознал ни один человек. Если он и был в этой деревне, то остался незамеченным.
Алиса даже попыталась узнать, не произошло ли здесь что-то особенное в 1996 году, но наткнулась на тупое непонимание.
— Не расскажешь, кто такой этот Константин Самохин? — полюбопытствовала Катя, когда они повернули к машине.
— Некрасиво чужие разговоры подслушивать.
— Таскать меня с собой за компанию тоже не очень мило, но тебя же это не останавливает. Я не настаиваю на ответе. Понятно уже, что это ваша с Дамиром игра, от меня все равно толку не будет. А ты не хочешь осмотреть дом этого Самохина, раз мы здесь?
— Нечего осматривать.
Соседи убитого оказались шустрыми старичками. Когда стало ясно, что он не вернется, они снесли забор между участками и засадили картошкой землю Самохина, а дом переделали в сарай. Алиса сомневалась, что там остались какие-то его вещи.
А даже если и остались, это ничего не даст. Судя по рассказам односельчан, этот Самохин был личностью малопримечательной. Он мог стать случайной жертвой — просто увидел, как кто-то прячет очередное тело в болоте…
Вот только детских трупов, попавших в трясину тогда же, когда и Самохин, вроде не было.
Алиса устала от всего этого больше, чем рассчитывала. Раскалывалась голова — от жары, перегара и обилия лишней информации. Нужно было возвращаться и как можно скорее обсудить все с Дамиром.
Но ей требовалась пауза, иначе она может просто не доехать — от теплового удара никакой Тронов не застрахует. Алиса решила зайти в магазин.
— Тебе купить что-нибудь?
— Нет, спасибо. — Катя испуганно жалась к машине. — Я здесь подожду. Только ты, пожалуйста, не задерживайся.
Задержаться там было невозможно: внутри не оказалось никого, кроме продавщицы. Гренадерского вида дама лет сорока пяти подремывала на стуле.
Ассортимент не поражал воображение. Типичный сельский магазин: рядом с продуктами тетрадки, ведра, резиновые сапоги и бытовая химия. Никакого холодильника Алиса не заметила.
— Скажите, питьевая вода есть? — спросила она.
— Из Москвы, что ли? — Продавщица окинула ее скучающим взглядом. — Кто ж воду в магазине покупает? Воду можно из колонки бесплатно налить.
Ржавую колонку по дороге Алиса приметила. Пить из нее категорически не хотелось.
— А какие напитки вообще есть?
— Настойка ягодная, водка, вино…
— Что-нибудь без спирта, — уточнила Алиса.
— Не знаю, посмотреть надо. Давно такого не спрашивали.
Продавщица заглянула под прилавок, без труда отодвинула полный ящик подгнившей картошки и извлекла на свет бутылочку с изображением не в меру веселой капельки.
— Это точно безалкогольное?
— Для детишек, с мультиком. — Продавщица протянула ей бутылку, плотно покрытую пылью. — Берете или нет?
— Беру.
Вряд ли она решится пить этот жидкий сахар. Но купить стоило, хотя бы чтобы не злить слоноподобную продавщицу.
— Зачем вообще к нам заезжали? — прогудела та. — Свернули не туда?
— Человека одного искала. — Алиса достала из кармана фотографию Самохина. — Говорят, жил здесь когда-то.
Продавщица изучила снимок, потом кивнула.
— Был вроде такой. Хотя тут лица все одинаковые.
— Вы плохо знаете соседей?
— Вот не хватало таких соседей, — хмыкнула продавщица. — Я в этой деревне не живу. Если этот ваш знакомый у меня и закупался, я его не помню.
— Ясно. А часто сюда городские приезжают?
— За последний месяц никого не было. Если кто и был, ко мне в магазин не заходил.
Это не исключало, что Адам бывал в деревне, но в такую возможность Алиса уже и сама не верила.
На обратном пути они молчали. Бутылка с газировкой полетела в первый же мусорный контейнер. Голову не отпускало, и к гостинице Алиса прибыла в самом скверном настроении.
Чуткая Катя вопросы задавать не стала, просто скользнула в сторону кафе, как мышь. Алиса направилась в свой номер.
Первым делом ей нужно принять обезболивающее. Дамир скорее всего уже проснулся, но ему придется подождать.
Она так спешила к заветной таблетке, что не обратила внимания, с каким трудом поворачивается ключ в замке. Дверь уже закрывалась, когда сознание зафиксировало, что дверная ручка исцарапана, — и она видела такое раньше!
Нужно было уходить отсюда немедленно. Если бы не усталость и не головня боль, Алиса заметила бы все сразу. Но случилось то, что случилось, и ей оставалось только попытаться сбежать.
Но ей не позволили. Стоило развернуться, как сильная рука вцепилась ей в волосы и потащила назад. Потом была закрытая дверь и удар головой о стену, после которого мир погас перед глазами.
