Глава 7.Тайны земли
Север ожидал, что будет сложнее. Он не знал, как выглядит нужный ему китаец, не знал, останется ли он вообще в городе после такого. Так что на первом этапе его идея казалась слишком наивной.
Однако сегодня утром Гань Ийнгджи заявился в отель собственной персоной. Он поговорил с Ланфен, причем разговор этот был недолгим, и направился на улицу. Там его и перехватил Север.
– Эй, подожди! Ийнгджи, кажется?
– Да, – удивленно кивнул китаец. – Мы знакомы?
– Косвенно. Нам рассказывали о том, что случилось с Кадыченко, и о твоей роли во всем этом.
– Это была бесполезная роль, и мне очень жаль, что так случилось.
– Прискорбно, да. Я рад, что тебе не стали выдвигать никаких обвинений. Я знаю, у тебя сейчас стресс и все такое, но мне очень нужна твоя помощь.
– Вы тоже занимаетесь сбором вещей, которые оставила та девушка? – устало посмотрел на него Ийнгджи.
– Чего? Каким сбором? Подожди… что конкретно тебе рассказали?
Оказалось, что для своего случайного напарника Кадыченко придумал версию, лишь отдаленно соответствующую действительности. Наверно, так он хотел перестраховаться, чтобы не нажить себе лишнего конкурента. А китаец этот – парень простой, он и не подумал сомневаться.
Северу было неловко снова втягивать его в это, а другого выбора не оставалось. Сейчас ему остро нужен был переводчик, который поехал бы с ним. Из всей команды китайский хорошо знала только Ланфен, которая его уже мягко послала, заявив, что ей нельзя покидать отель.
И вот появился этот парень. Раз судьба дает такую возможность, грех отказываться!
Однако сам Ийнгджи соглашаться не спешил. Чувствовалось, что ему все это порядком надоело, особенно после того, как он оказался связан со смертью едва знакомого с ним русского, и лишь вежливость не давала развернуться и уйти.
– Это будет только одна вылазка, обещаю, – заверил его Север. – Мне нужно в деревеньку смотаться, тут неподалеку.
– Зачем?
– Человека одного ищу. Но там у народа с английским беда, да и я их напрягаю. А мне нужно, чтобы они меня понимали.
Тут одного «пожалуйста», как в случае Кадыкова, явно было мало. Север без сомнений достал из кармана кошелек и, отсчитав довольно крупную сумму, протянул деньги Ийнгджи. Китаец не спешил их брать.
– Что это?
– Гарантия моей благодарности, – ответил Север. – Я бы даже сказал, заочная благодарность. Неважно, будет у этой поездки какой-то результат или нет, уже за то, что ты согласился, я вот так вот благодарен.
– А я еще и не согласился…
– Что мешает? Тут дел на полдня, и я не буду больше приставать. Давай, бери, и поехали, машина у меня есть!
Ийнгджи еще сомневался, но недолго, больше для вида. Наконец он принял деньги и быстро, словно стесняясь сам себя, спрятал в карман куртки.
– Вот это правильный подход! – оценил Север. – Можем поехать прямо сейчас или у тебя дела?
– Да нет у меня никаких дел… Я приходил сюда, чтобы еще раз через госпожу Лю передать мои извинения семье господина Кадыченко. До сих пор не могу поверить, что не помог ему…
– У тебя шансов не было. То, что произошло, несчастный случай, больше тебе ничего не нужно знать.
Они прошли к парковке, стараясь побыстрее миновать участок между отелем и машиной. Дождь сегодня усилился, и это внушало Северу определенные опасения относительно дороги до деревни. Однако отсиживаться и ждать было бы неразумно: дождь вряд ли прекратится, и станет только хуже.
Всю дорогу Ийнгджи молчал. То ли все еще скорбел о Кадыченко, то ли винил себя за то, что взял деньги, а может, и то, и другое. Север в беседах и не нуждался, он обдумывал то, что должен делать дальше.
Он просто обязан был найти ту девушку с фотографии. Все указывало на то, что это не случайная прохожая, это подруга Инны. Он разбирался в психологии достаточно хорошо, чтобы различать жесты и мимику, указывающие на это.
Такую возможность нельзя упустить! Непонятно, как эти двое вообще сошлись, ведь Инна приехала сюда не друзей заводить, а работать. А еще ему предстояло разобраться, как и зачем она оказалась в этой деревне, ведь для корпоративной игры это было не нужно.
Когда они добрались до пункта назначения, дождь чуть ослаб – а может, они просто обогнали основную тучу, и ей лишь предстояло добраться сюда.
– Так что мы будем делать? – Ийнгджи словно только что проснулся.
Север достал свой телефон и показал фотографию, которую успел перекачать туда.
– Искать вот эту девушку. – Он указал на китаянку.
– А кто она такая?
– Свидетельница, и очень важная.
– Вы хоть имя ее знаете?
– Если бы я знал ее имя, я бы не приехал сюда.
– Вам могут не ответить, люди здесь… не очень доверчивые.
– Да ерунда, прорвемся! – отмахнулся Север.
Но оказалось, что он недооценил степень здешней «застенчивости». Многие жители деревни просто отказывались подходить к нему близко. Их не интересовало, чего он хочет, кто он вообще такой, выглядит странно – значит, заслуживает опасений. Другие же стоически выслушивали вопрос, однако быстро заявляли, что они никого и ничего не знают, и спешили уйти.
И дождь, конечно же, догнал их. Ходить по улицам стало совсем тоскливо. Север думал, что ситуация безнадежная, но тут Ийнгджи проявил неожиданную решительность.
– Знаете, вы лучше в машину вернитесь, а я сам похожу, поспрашиваю, – предложил он.
– Почему так?
– Не хочу, чтобы мои соотечественники показались вам дикими, но… Вы внушаете им опасения. Вы чужой, вы не отсюда, их это пугает. Если я буду один, ситуация изменится.
– Точно?
– Скорее всего.
Выбора как такового не было, терпение Севера и так было на исходе. Он вернулся в машину и включил печку, стараясь согреться. Холод и дождь еще больше портили ему настроение.
Долго ждать не пришлось, Ийнгджи вернулся меньше чем через четверть часа.
– Тебя побили камнями и изгнали из деревни? – осведомился Север.
– Нет, ответили на мои вопросы. Девушку, которую вы ищете, зовут Ли Мингжу. Она была дочерью здешнего жителя, Ли Вана. Родилась здесь, потом ее отправили к родственникам в Пекин, чтобы она училась. Дальше, говорят, она переехала в Гонконг, но в этом не уверены, нельзя сказать, что соседи так уж хорошо знали семью. Но они были убеждены в том, что Мингжу получила очень хорошее образование, такие вещи здесь скрывать не принято, а принято ими хвастаться.
– Как и в любой стране. Чем именно она занималась?
– Не поймите меня неправильно, но хорошее образование в данном случае означает, что она свободно говорила по-английски, знала еще два языка, какие – мне не сказали, и имела диплом о высшем образовании. Ничем конкретным заняться она не успела. Получив образование, Мингжу вернулась сюда, говорят, по настоянию отца. Ее отец был достаточно богатым человеком, он хотел найти ей мужа.
– Как-то нелогично, – смутился Север. – Зачем давать ей дорогое образование, чтобы она потом не работала, а мужа искала?
– Все очень логично. Жена с образованием ценится выше. Но, говорят, Ли Ван был недоволен тем, какой Мингжу вернулась. Слишком своевольная, недостаточно покорная, рассуждающая о вещах, о которых женщина даже думать не должна. Сначала он хотел, чтобы она такой стала. У него и его жены Мингжу была единственным ребенком, тогда они бедствовали и позволить себе второго не могли. Поэтому Ли Ван решил, что, раз бог не дал ему сына, он воспитает дочь сильной, способной достойно хранить фамилию. Но позже его жизнь изменилась, появились деньги, родились два сына. Следовательно, роль Мингжу должна была стать другой, а основы были заложены мужские. Из-за этого они часто ссорились. Но Ли Ван надеялся, что она образумится после замужества.
– Конфликт поколений. А теперь объясни мне, почему ты говоришь о ней в прошедшем времени, это наталкивает на не самые приятные мысли. Скажи мне, что просто запутался в русской грамматике!
– Ни в чем я не запутался, – вздохнул Ийнгджи. – Несколько дней назад, почти с неделю, семья Ли погибла. В их доме начался пожар, очень страшный. Соседи пытались его потушить, но ничего не получилось.
– Я видел пожарище… Это их дом?
– Да, он самый.
Пока что Северу совсем не нравилось, к чему шла эта история. Он помнил пули, которые нашел среди пепла. Случайный пожар, конечно!
– И что, в этом пожаре никто не выжил?
– Погибли почти все: Ли Ван, его жена и двое сыновей.
– А Мингжу?
– Ее в этот момент не было дома. Но, увидев огонь, она сама туда кинулась. Наверно, спасти кого-то надеялась.
– Погибла?
– Пока нет. Начали рушиться стены, поэтому деревенские мужчины сумели пробраться сразу к ней, вытащить ее. Но она сильно обгорела и полностью ослепла. Сейчас она находится в реанимации, ее перевезли в клинику большого города в паре часов отсюда. Насколько известно соседям, в сознание она не приходила, да и не факт, что придет.
Странно, что девушке позволили выжить. Возможно, ее просто не сочли достаточно важной… или, наоборот, хотели от нее что-то такое, чего она не могла дать им мертвая.
– Скажи, а когда ты показывал фотографию, никто не вспомнил вторую девушку, изображенную там? – спросил Север. – Ну, которая с короткими волосами.
– Вспомнили, кстати. Сюда не так часто приезжают европейцы, чтобы ее забыли! Но никто не знал ее, все держались от нее подальше. Мингжу познакомилась с ней в городе, из которого мы приехали. Она довольно часто бывала там, потому что дальше отец ее не отпускал, а в деревне ей было скучно. Она пригласила эту девушку, русскую, в свой дом.
– Зачем? Вряд ли ее родители были рады такой гостье!
– Как я уже сказал, Мингжу вырастили слишком своевольной, с характером. Думаю, Ли Ван сто раз пожалел о своем решении, но что сделано, то сделано. Мингжу показывала своей новой знакомой красоту здешней природы, угощала традиционным обедом, и только, не так уж страшно. Было это один раз, больше та девушка здесь не появлялась, но, возможно, они виделись в городе.
Даже теперь, зная, что произошло, Север не мог в этом разобраться. Работа Инны предполагала высокий уровень секретности. Могла ли она рассказать Мингжу об ожерелье? Вряд ли, она же не была дурой! Дура бы не построила такую карьеру.
Но что тогда связало этих двоих, если они умерли в одно время? Точнее, Мингжу все еще жива, но, сколько это продлится, никто не знает. Раз ее до сих пор не добили, то уже и не будут… или будут?
Север подозревал, что, если он начнет рассказывать Ланфен о своих теориях, ему не поверит ни она, ни Тронов. А пули на месте пожара… их видел только он, хотя найти было несложно. Значит, либо полиция этим делом не занималась, либо они осознанно прошли мимо улик, что более вероятно.
Да и сама ли умерла Инна – вот вопрос! Может, ее смерть была таким же «несчастным случаем», как пожар в доме Ли?
– Их дом был самым большим в деревне, – задумчиво произнес Север. – Не так ли?
– Я не видел его до пожара, но, полагаю, одним из самых больших, да.
– А когда родилась Мингжу, семья была настолько бедной, что не могла позволить себе второго ребенка. Чем же таким начал заниматься Ли, что разбогател в этой деревеньке?
– Вы удивитесь, но официально он был безработным много лет, – растерянно отозвался Ийнгджи.
– Нет, этому я как раз совсем не удивлен.
++++++
– Уезжаю немедленно! У меня сломался телефон!
На самом-то деле Сандре давно уже не хотелось ни с кем говорить. Этого определенно не хватало, чтобы показать им все ее раздражение. Значит, нужно было кричать, бить посуду, срывать со стен картины и швырять их на пол.
Дома она такое иногда устраивала, чтобы окружающие не расслаблялись. Кто-то, может, посчитал бы ее избалованной идиоткой, однако Сандра ни на минуту не сомневалась, что просто проявляет тонкую женскую натуру, не больше.
– Вы только из-за сломавшегося телефона хотите уехать? – изумился Михаил Миронов.
Он в этом мире, пожалуй, был последним человеком, который внушал Сандре уважение. Даже те неудачники, что всерьез пытаются изображать из себя детективов, больше стоят. А этот вечно юркает в тенях, боссу своему докладывает… Крыса, короче.
Но именно он представлял инвесторов, а значит, связывался и с ее отцом, в то время как Лю Ланфен общалась только с этим странным психологом.
Если бы не проклятый телефон, Сандра не опустилась бы до общения с ним. Но к моменту, когда она приняла решение, выяснилось, что трубка окончательно сдала позиции. Аппарат лежал на ладони мертвым грузом и отказывался реагировать на нажатие кнопок.
– Я не только из-за телефона уезжаю, меня здесь все достало!
По мнению Сандры, это было исчерпывающим аргументом. Но Миронов оказался редкостным кретином.
– Что именно?
– Вам все рассказать? Да пожалуйста! Мне здесь душно, жарко, а иногда холодно, этот номер ужасного качества, свинарник просто! Что еще? Все заняты непонятно чем, я никого не вижу и сижу здесь совершенно одна!
Она использовала слово «все» исключительно из женской гордости. На самом деле ее интересовал только Север. Вот он как раз и вел себя как привидение! То исчезал куда-то, то вдруг мелькал рядом, но так быстро, что она и подойти к нему не успевала.
Он совершенно не реагировал на ее намеки, смотрел равнодушно, казалось, даже имя ее не запомнил. Сандра знала, что мужчину в современном мире нужно завоевывать, но всему же есть предел! Ей было плохо здесь, она к такому низкому уровню комфорта не привыкла.
Так что ну его к черту, Севера этого. Она себе партию получше найдет!
– Я никак не смогу уговорить вас остаться? – спросил Миронов.
– Я уже все сказала! Никак! Меня ваш проект потерял. Звоните моему отцу, пусть организует мою отправку домой.
– Как вам будет угодно. Я буду с вами через минуту.
Он ушел, отправился в свой номер, он никогда не общался с начальством в присутствии других людей. А Сандра осталась в небольшом ресторане, примыкающем к отелю. Она не собиралась ничего заказывать здесь, еда была еще одним моментом, который не устраивал ее в этой стране. Причем в отеле еще можно было заказать хоть что-то отдаленно похожее на человеческую пищу, а в тех кафе, что в городе, вообще какую-то дрянь кучками на тарелки выкладывают и подают!
Почему отец не предупредил ее о том, что будет так ужасно? Сандра хотела расплакаться от обиды, но сдерживалась. Во-первых, сейчас нет зрителей, а значит, нет смысла и слезы тратить. Во-вторых, она опасалась, что у нее отклеятся ресницы.
Мелодично зазвенел колокольчик над дверью, оповещая о новом клиенте. Сандра автоматически выпрямилась и улыбнулась, надеясь, что это будет Север. Но нет, в ресторан вошел оператор, Тимур, и она мгновенно потеряла интерес к окружающему миру.
А вот оператор намек не понял. Он с непонятной для обслуживающего персонала наглостью сел за один столик с ней.
– Вы что творите? – возмутилась Сандра.
– Побеседовать с вами хотел, не напугать, – примирительно произнес он.
– Вы меня и не напугали, просто я не давала вам позволения сидеть рядом со мной!
Он на секунду замер от удивления, потом улыбнулся.
– Мои глубочайшие извинения. Можно сесть рядом с вами?
– Сидите уже! Что вам надо?
Он вообще был неплохой, этот Тимур. В смысле, не страшный, а по-своему даже симпатичный. Конечно, тот факт, что он всего лишь жалкий техник, автоматически вычеркивал его из круга общения Сандры, но…
Здесь условия другие. Нормальных людей рядом нет, а ее самолюбие получило слишком много синяков от Севера. Можно было пококетничать чисто для тренировки.
– Я случайно узнал, что вы собираетесь нас покинуть. Поэтому я пришел сюда умолять вас остаться.
– Серьезно, что ли?
– Конечно. Хотите, на колено встану?
– Не надо на колено, я вас и так послушаю, – позволила Сандра. – Почему вам нужно, чтобы я осталась?
– Потому что вы – украшение проекта, разумеется!
– Да я в этом проекте не участвую даже! И я говорю об этом без стыда. Я не буду тут носиться, как полоумная, изображая полицейскую. Я ничего, никогда и ни за что не расследую. Так в каком месте я – украшение?
– Просто вы прекрасны, – обезоруживающе улыбнулся Тимур. – Не поймите меня неправильно, я оператор, а не режиссер. Мне все равно, кто там что расследует. Я просто вижу людей, которые в кадре будут смотреться ужасно, и вижу тех, кого камера любит. Вы ко второй категории относитесь, дорогая! На вас приятно смотреть, а зритель любит красивую картинку. Если вы уйдете, останется… да ерунда останется.
Вот, наконец-то кто-то понял ее точку зрения! Сандра это знала, но уже не надеялась, что кто-то другой увидит, как все обстоит на самом деле, все на расследовании зациклились. А тут хоть один профессионал нашелся.
– Есть еще Вероника, – кокетливо напомнила она.
– О, она совсем не фотогенична, поверьте! Вероника Аргос умеренно красива при личном общении. Но в кадре она отражается по-другому: слишком толстая, рыхлая, да и возраст дает о себе знать. Она ведь почти на десять лет старше вас!
Его слова были просто бальзамом на душу. Вероника чисто на уровне инстинктов воспринималась Сандрой как главная угроза. И вроде как эта девка не тусовалась с Севером, но он смотрел на нее… неправильно.
А камеру не обманешь, камера знает, кто красивее на самом деле. Да и молодость – очень ценный ресурс, а Вероника со своим тридцатником может выходить на пенсию!
– Если вы уйдете, шоу будет уже не то, – продолжил Тимур. – Я этого не хочу, ваш отец этого тоже не хочет.
Отец действительно был недоволен ее жалобами, Сандра знала об этом. Просто она привыкла не обращать на него внимания, а тут вдруг задумалась: что, если он серьезно разозлится? Терять финансовую поддержку отца ей было нельзя ни в коем случае!
– Да, папа меня не похвалит…
– Он ведь знает, кто истинная звезда этого шоу, – кивнул оператор.
– А толку? Что мне делать, ходить перед камерами?
– Да как минимум! А что вы сами делали?
– Пыталась привлечь внимание Севера.
Она не стеснялась говорить об этом. Для женщины выбирать мужчину – естественно, особенно такого.
Тимур все понял правильно и не стал удивляться, он подбодрил ее:
– Ну так продолжайте в том же духе, в чем загвоздка?
– В том, что он на меня не реагирует. Он, может, импотент какой-то, не знаю! – нахмурилась Сандра. – Но я впервые вижу, чтобы мужчина мимо красивой женщины проходил, когда она к нему неравнодушна!
– Действительно, ненормально. Но я бы на вашем месте не стал отчаиваться. Просто, думаю, надо попробовать другой подход.
– Какой еще подход? Со всеми мужиками этот подход работает, а с Севером – нет?!
– Тут обстоятельства особые, – успокоил ее Тимур. – Северов, насколько я вижу, действительно увлечен этим проектом, расследованием. Он идет к своей цели, не замечая ничего вокруг. Поэтому и ваши усилия, которые в иных обстоятельствах наверняка возымели бы должный эффект, сейчас оказались бесплодными.
– Вот! И что я вообще могу?
– Влиться в это расследование. Если вы станете одним из лидеров проекта, наряду с Северовым, вы заслужите его уважение. Так вы сразу двух целей достигаете: получаете его внимание и продвигаете шоу, которое приносит деньги вашему отцу.
Все, о чем он говорил, требовало работы. Сандра такое не любила и не практиковала, но Север был действительно дорогой мишенью по сравнению с ее предыдущими кавалерами. Ей следовало догадаться, что для его получения придется выйти за рамки привычных стратегий.
– Я не знаю, как мне тут быть! – пожаловалась Сандра. – Все эти расследования – мужланское дело, я для них не создана! Тут уже многие разобрались, что и как, Вероника та же… Я отстаю от них! Нет, мне лучше уехать.
– Да не нужно вам уезжать! Я ведь здесь тоже не просто так хожу. Я все это время проводил свое расследование, знаю, что нужно делать! Но я в проекте не участвую, поэтому все вам расскажу.
– Просто так?
– Для меня ваше присутствие на проекте станет лучшей наградой! – заверил ее Тимур. – Поверьте, Сандра, вам ничего не придется делать вообще! Я просто объясню, а на камере все будет смотреться так, будто меня и не было рядом. Я это гарантирую!
Такой вариант Сандру устраивал. Она считала себя хорошей актрисой, была уверена, что справится. Ее будут любить зрители, а Северу теперь самому придется за ней побегать.
– Вот, вы заулыбались! – заметил Тимур. – Вам это очень идет!
– Надеюсь, вы свое слово сдержите. Что я должна буду делать?
– Для начала – сказать Миронову, что вы передумали.
++++++
Дом был странный, мрачный и во всех отношениях неприятный, и если жилище можно считать отражением владельца, то встречаться с этим человеком Дамиру совершенно не хотелось.
При этом он довольно быстро смог убедиться, что никакой обыск здесь не проводился, что бы там ни рассказывал водитель, доставивший его сюда. Судя по грязи, некоторые предметы оставались на своих местах годами! Да и какой обыск мог здесь быть? Пришел участковый, вызванный местной подозрительной публикой, – без прямых доказательств преступления, просто потому, что им послышались крики отсюда. Но при этом были на самом деле крики или нет, никто сказать не решился. Ведь это означало бы взять на себя ответственность и, в потенциале, нажить врага в лице обеспеченного фермера.
Поэтому участковый, скорее всего, сразу вел беседу в извиняющемся тоне, а Белых говорил с ним покровительственно. Провел мини-экскурсию по дому, показал то, что хотел показать, заодно, скорее всего, и взятку дал, чтобы подобное больше не повторялось. А если он и творил что-то противозаконное, то все равно не прекратил, а стал делать это аккуратнее.
Все это были домыслы. А домыслы не имеют никакой юридической силы.
Дамир не знал, был Максим Белых преступником или нет, но назвать его нормальным точно не мог. Дело тут было даже не в темных интерьерах и многолетних накоплениях грязи, это как раз ерунда. Просто были факторы, которые действительно настораживали.
Первым и очевидным стала эротика. Обилие изображений голых женщин на стенах, сомнительные статуэтки, видеокассеты без ярлыков – кассеты сейчас вообще мало где встретишь! Получается, это у Белых такие «детства чистые глазенки», порно из молодости. Дамиру даже не нужно было просматривать записи, чтобы понять это.
Вторым подозрительным обстоятельством были вороны. Сейчас их и поблизости не было, однако Дамир не сомневался, что относительно птиц деревенские жители не ошиблись. В доме чувствовалось присутствие мышей, на подоконнике, защищенном от снега, остались следы помета мелких птиц. Здесь хватало животных и птиц, которые были добычей воронов, и черные птицы прилетали за ними, а не по велению какой-то мистической силы. Но откуда здесь вся эта фауна – другой вопрос. Раз деревенские заволновались и даже не поняли, в чем дело, это не нормальное явление.
В относительном порядке содержался только кабинет Белых. Там хранились документы, отчеты, договоры – все, над чем он работал. Он не был гением и уникальным талантом предпринимателя не отличался. Обычный торгаш средней руки, в этом плане Белых был зауряден.
Его спальня была такой же грязной и душной, как комнаты на первом этаже – с тем же антуражем. А вот рядом располагалось более чистое помещение, гостевая спальня. В ее интерьере не было ничего подозрительного: большая кованая кровать, зеркала почти на всю стену, туалетный столик. Порядок был тут единственным подозрительным моментом, как бы иронично это ни звучало.
Дамиру пришлось с сожалением признать, что в этом доме ему придется заночевать. Снегопад на улице не только не прекратился, но и усилился, ветер выл с ураганной яростью. Разумнее будет дождаться, пока все это закончится!
Поэтому Дамир включил систему обогрева, порадовался, что захватил из дома воду и бутерброды на ужин и стал выбирать место для ночлега. Самым очевидным вариантом была чистая гостевая спальня – и самым нежеланным. Понятно же, почему в доме старого обеспеченного холостяка есть такое помещение. Поэтому гостевая и хозяйская кровати отметались сразу. Немного подумав, Дамир просто скинул на пол весь хлам с дивана на первом этаже и, не раздеваясь, устроился там. Скрыть свое присутствие в доме все равно не удастся, он ведь вскрыл замок, так пускай Белых думает, что к нему бродяги пробрались!
Естественно, нормально уснуть в этом гадюшнике не получилось. Было холодно, все время казалось, что рядом кто-то есть, хотя это были всего лишь стоны ветра за окном. И темнота еще такая непроницаемая: об уличных фонарях здесь и речи не шло, а спать со светом как-то несолидно, к тому же это может привлечь ненужное внимание проезжающих машин.
Бессонница оставляла его наедине с мыслями, которых он надеялся избежать. Дамиру пока не удалось найти никаких следов преступлений в фермерском доме, и все же Белых, с этой своей тягой к голым бабам на каждом квадратном сантиметре стен, уже внушал ему отвращение. Этакий скрытый извращенец с нереализованными фантазиями. И рядом с ним сейчас находится Алиса! Да, она не одна, но все же… Как же он жалел теперь, что отказался от участия в проекте!
Ему не давало покоя и кое-что другое: тот Максим Белых, каким представлял его Дамир после осмотра этого дома, не мог успешно пройти тест Тронова. Это пока оставалось дилеммой. Алексей Тронов, при всех своих недостатках, все равно был первоклассным психологом. Он должен был заметить любой тип сексуальных отклонений, когда проводил беседу с Белых! Что, этот фермер такой уж гений, что смог обмануть профессионала? Или Тронов нарочно подпустил к людям этого извращенца, чтобы посмотреть, что будет?
Его нужно было вышвырнуть из проекта, и срочно. Однако сделать этого Дамир не мог, пока у него не было доказательств хоть какой-то вины Белых. Значит, нужно искать тщательнее, пока он еще в доме, другого шанса не будет.
Под утро Дамир задремал, заснуть крепко он не смог, но проснулся все равно отдохнувшим и готовым действовать. Копаться в этом доме можно очень долго, учитывая размеры помещений и залежи мусора. Значит, нужно упростить себе жизнь, начав с комнат, вызывающих наибольшие подозрения.
Первой была спальня Белых. Здесь Дамир в очередной раз порадовался своей привычке всюду носить с собой резиновые перчатки и дезинфицирующие салфетки. Тут дело было даже не в количестве грязи, а в ее происхождении.
После недолгих усилий ему удалось обнаружить следы присутствия женщин в доме. В спальне Белых по углам и под кроватью валялось женское белье, причем не первой свежести. Размеры были разные, но объединяло все эти трусики и лифчики одно: они были дешевыми и показательно сексуальными, если не сказать вульгарными.
Нормальные женщины такое редко носят. Даже не обладая большими деньгами, они все равно держат в комоде комплект белья «для первого секса», чтобы впечатлить нового партнера. Все это когда-то рассказывала Дамиру болтливая пациентка, а он злился из-за обилия лишней, совершенно ненужной ему информации. Зато как вовремя сейчас вспомнились ее рассуждения! К тому же Белых, даже со своими деньгами, вряд ли был ловеласом, за которым женщины стадами бегали. Судя по рассказам вчерашнего водителя, в деревне фермера не любили за мелочный, вздорный характер.
Вывод напрашивался сам собой: в свой дом Белых таскал проституток. Вот только это не преступление, особенно для холостяка, живущего в одиночестве. И даже то, что все эти проститутки оставили тут немаловажные для них предметы одежды, не было показателем: после дополнительной платы они вряд ли жалели об этих лоскутках полиэстера.
Нужны были следы настоящих нарушений закона. За ними Дамир отправился в гостевую спальню.
Он еще накануне понял, что обыск там проводить особо негде. Самую подозрительную комнату Белых сделал показательно чистой – на случай неожиданных визитов. Вот только вряд ли он смог предусмотреть все, вряд ли ожидал, что кто-то будет свободно орудовать в его доме!
Дамир взял на кухне нож и отправился в спальню. Первым делом он распорол подушку – ведь постирать можно наволочку, а под ней будет скрываться бесценный источник улик.
В своей догадке Дамир не ошибся. Внутри подушки среди синтетического наполнителя обнаружились волосы. Черные, красно-рыжие, белесые, разной длины, они указывали, что эта подушка попадала под многие головы. Но не это волновало Дамира, а то, что синтепон внутри подушки был местами окрашен в красновато-бурый цвет. Жидкость давно засохла, однако распознать ее было не так сложно.
Кровь. И любая экспертиза это подтвердит.
Матрас на кровати был обшит специальным водоотталкивающим материалом. Но это лишь означало, что Белых однажды допустил ошибку, осознал ее и подготовился к следующим случаям. И действительно, когда Дамир срезал материал, под ним, прямо в центре матраса, обнаружилось темное пятно.
С точки зрения полиции все доказательства были косвенными, но Дамир уже не сомневался: здесь умирали люди. Белых приводил сюда проституток, спал с ними, потом убивал. Вряд ли от жадности – много ли запросит придорожная жрица любви? А деньги у него водились. Но, скорее всего, он относился к той породе существ – сложно назвать их мужчинами, – которым обязательно нужно убить. Для них насилие и смерть неразделимы, они иначе не могут.
А чтобы творить такое, Белых нужно было водить проституток в дом тайно, с чем он успешно и справлялся. Иначе водитель наверняка рассказал бы и про этот грех! Но нет, тут фермер справился. Причем тайно привезти живую девушку – это еще полбеды: она двигается сама, быстро, подозрений не вызывает, даже не спрашивает, почему ее ведут окольными тропами, потому что привыкла: таких, как она, стесняются. А вот избавиться от тела – уже вызов.
Но в доме много мышей, крыс и насекомых.
Над домом собираются вороны.
Может, он не избавлялся от тел?
Найти вход в подвал оказалось не так просто, и вряд ли это было случайностью. Обычно в таких домах есть люк, ведущий вниз прямо из комнат, но Белых от него избавился. Дамиру пришлось выбираться на улицу и расчищать снег, чтобы найти заветную дверь. Вот только…
Результат оказался неоднозначным и пугающим одновременно. Ничего особенного Дамир не увидел. Подвал дома был таким, каким и должен быть на ферме: земляной пол, инструменты у стены, несколько лампочек без абажуров под потолком. Никакой тебе комнаты пыток, вообще никакой зоны отдыха. Да, здесь был большой пень, поверхность которого покрывали потеки крови, рядом лежал топор. Но вокруг были показательно разбросаны перья и клочки шерсти. Многие деревенские так делают: покупают у соседей животных на убой, а мясо разделывают самостоятельно.
Не это насторожило Дамира, а запах, который царил здесь. Внутри подвала было намного теплее, чем в доме, и это настораживало. Потому что теперь теплый, парниковый почти воздух весь пропитался жуткой вонью – такая бывает возле свалок пищевых отходов.
И сначала было непонятно, что является источником такого запаха. Хозяина здесь не было давно, и даже если он бросил какой-то мусор внизу, мороз должен был остановить гниение! Но что это тогда?
Осмотреть весь подвал со стороны двери мешали металлические стеллажи с заготовками, которые сами по себе были несколько не к месту. Все эти огурцы, помидоры, патиссоны и клубничное варенье были покрыты толстым слоем пыли. Дамир взял ближайшую банку и, смахнув с нее пыль, обнаружил, что у нее два года как истек немалый срок годности, а изготовлена она была вообще при царе Горохе. Неужели Белых, прославившийся среди соседей своей жадностью, позволил испортиться продуктам, за которые заплатил деньги? Зачем хранить консервы, если ты не делаешь их, а покупаешь? Они дефицитом не станут! Или стеллажи здесь с самого начала поставили, чтобы разграничить пространство и усыпить бдительность случайных гостей?
Заглянув за них, Дамир обнаружил, что они и правда кое-что загораживают. Эта деталь была необычной и все-таки неподозрительной – на первый взгляд.
Во второй части зала были установлены большие стеклянные короба, запотевшие изнутри. В них сквозь рябь из крупных капель просматривалась земля и постоянное мелкое движение. Как будто сами частицы почвы танцевали! Многие не поняли бы, что перед ними, но Дамир знал.
По этой технике, хотя и не совсем в такой форме, иногда заготавливались удобрения. Фермеры закупали специальных червей, которые перерабатывали органические отходы в натуральный продукт, полезный для растений.
Но те отходы обычно не воняли так сильно. И зоны, где содержали червей, не обладали таким сходством с гробами.
Догадка, посетившая Дамира, была предсказуемой и страшной. Он не мог поверить в нее, однако избавиться от этой мысли уже не получалось. Он видел перед собой землю и червей, но он не знал, что внутри. Он должен был узнать.
Понимая, что сейчас он либо совершит чудовищную ошибку, либо разберется во всем, Дамир ударил ногой ближайший к нему ящик. Слетела крышка и треснула одна из стенок, выпуская на пол влажный чернозем.
Вонь в подвале стала невыносимой, такой, от которой слезятся глаза. Дамир закрыл нижнюю половину лица платком, но заставил себя смотреть.
Черви, потерявшие привычную стихию, беспомощно извивались на полу. Земля, в которой они только что находились, уже почти превратилась в дорогое удобрение, ведь черви заканчивали переработку данной им пищи. Среди черных комьев проглядывали почти полностью обглоданные кости.
Это был не целый скелет, а тело, разрубленное на куски, и без черепа можно было подумать, что это останки скота. Но Дамир, даже если бы не догадывался, что здесь происходит, не мог позволить себе такую ошибку. Он врач и человеческие кости узнал даже в таком состоянии.
Желудок свело спазмом, тошнота волной подступила к горлу, и Дамир поспешил выбежать из подвала. Чистый морозный воздух показался ему спасительной влагой, которую ищет человек в пустыне.
Возвращаться в подвал не хотелось, но он не мог просто стоять здесь и дальше. Сейчас нужно действовать! Первой мыслью было позвонить в полицию, но тогда сам Дамир попал бы в сложную ситуацию. Как объяснить, что он здесь делает? Как доказать, что он не имеет к этому отношения?
Поэтому он хотел посоветоваться с Троновым. Пусть этот горе-психолог знает, кого приволок в свой проект! Он теперь должен помочь Дамиру, обязан просто.
Но первой все узнает Алиса. Она сейчас находится рядом с этим уродом! При одной мысли об этом кровь Дамира закипала в бессильной ярости: он далеко, за тысячи километров от нее, он ничем не сможет ей помочь!
Такие, как Белых, придерживаются очень четкой системы ценностей, собственное удовольствие для них всегда на первом месте. Непонятно, зачем он вообще связался с Троновым, но уж точно не ради расследования. Возможно, он уже выбрал себе новую жертву среди участниц проекта.
