Глава 7

Я бросаю свои обвинения Мирдину в лицо. Пусть все слышат:

– И это твое знаменитое проклятие о Черной Королеве? Ради него ты решил пожертвовать мной?!

– Ну, знаешь, – возмущается маг, – в предсказаниях мне имен не сообщали!

– Ты уж попроси у богов в следующий раз прислать тебе глиняные таблички с именами, – с издевкой обращаюсь к Мирдину.

– Это правда? – черноволосый Артур прерывает нашу перебранку с магом.

Мирдин кивает. У него нет слов. А, помнится, на площади во время моей казни он был таким красноречивым.

– Правильно ли я понимаю, – чеканит темноволосый, – что твоя ошибка привела к междоусобной войне? И теперь все наши соседи думают, что непобедимое войско Дал Риады можно одолеть? Какие-то шавки с востока и севера подняли свои головы!

Я обвожу рыцарей взглядом и кричу:

– Зачем вы пришли? Опять предлагаете нам разойтись с миром, а меня отправить подальше от трона?

Сэр Борс фыркает. Вижу плохо скрываемое раздражение на лицах Тристана и Перси.

– Успокойся, – жестко произносит Артур и подходит ко мне вплотную, а я делаю шаг назад. – Мы предлагаем тебе стать нашей королевой. Рыцари готовы принести тебе присягу. Это позволит объединить нам усилия. Да, какие, к черту усилия! Мы объединим войска и разобьем врага.

Торжественные речи – явно не его конек. Тем не менее, он удивляет меня. Я мечтала о том, что они предложат мир и признают своей королевой. Но это было в темнице. Когда я вышла на площадь, мои мечты сгорели на костре. Вместе с верой в благородных рыцарей в сияющих доспехах.

– Зачем это нужно Моргаузе? – спрашиваю я.

– Это все, что тебя интересует? – Артур злится, а я перехватываю его взгляд.

Он смотрит на красивого темноволосого юношу, который голосовал против казни.

– Так какие причины у Моргаузы, чтобы развязать войну? – я повторяю свой вопрос. – Она же ваша родственница?

Мирдин отвечает вместо Артура:

– Моргауза считает, что трон королевы Дал Риады по праву принадлежит ей.

И это все объяснение? Я проникаю в мысли Артура и Мирдина. Но то, что я вижу – поражает меня. После смерти жены Ютэр недолго печалился. Он нашел замену в лице приемной дочери – шестнадцатилетней Моргаузы. Через несколько лет король Дал Риады продал «дочь» королю Лоту. Спустя полгода после свадьбы Моргауза родила первенца и назвала его Мордред. Я перевожу взгляд на кареглазого воина и понимаю, на кого он похож. Черты лица и властный взгляд говорят об очевидном сходстве с отцом. Королем Ютэром.

– Почему он среди рыцарей, а не с матерью? – забываюсь, спрашивая вслух и указывая рукой на юношу.

Вижу удивление на лицах воинов.

– Потому что я не разделяю ее взглядов, – Мордред смотрит на меня с вызовом. Я же читаю его мысли и с удивлением признаю – он не лжет.

– Хорошо, я согласна стать вашей королевой. Я принимаю свою судьбу.

Наверное, я легко сдалась. Но понимаю, что в междоусобной войне моей армии не победить воинов Артура.

– Рыцари должны принести тебе присягу, – произносит Мирдин.

– Гвен, подумай, – тихо говорит Ланс. Он подходит ко мне и берет за руку. – Возможно, это обман.

Понимаю его опасения, враг сдался слишком легко. Но то, что я вижу в мыслях рыцарей – правда. Они не рады тому, что я стану их королевой. Но другого выхода нет. Они смирились.

– Я готова принять клятвы рыцарей, – гордо отвечаю Мирдину и ласково улыбаюсь Лансу.

И возлюбленный принимает мой выбор.

Артур произносит:

– Нас осталось семеро. А должно быть двенадцать рыцарей короля. Теперь королевы.

– Почему двенадцать? – задаю свой вопрос.

– Мистическое число, – торжественно произносит верховный жрец. – Для почитания этого числа Моисей разделил свой народ на двенадцать племен и поместил двенадцать драгоценных камней на знаке Первосвященников.

– Твоя правда, маг, чем мы хуже Моисея? – невольно улыбаюсь ему.

– Потому что у нас двенадцать боевых отрядов, – с раздражением добавляет Артур.

– У меня есть трое достойных мужей. И вы их знаете, – я указываю рукой на Перси, Тристана и Борса. Последний подхватывает мое веселье и нарочито кланяется своим бывшим соратникам.

Понимаю, что не все довольны таким решением.

– Каждый из вас видит в другом предателя. Вы должны забыть о вражде, – предлагаю рыцарям.

Нехотя, но все согласно кивают.

– Еще двое? – спрашивает Мирдин. – Ламорак и Эрик погибли на площади.

– Ну что же, они заслужили свою смерть, выступая против королевы. Будет правильно, если их место займут те, кто защищал меня, – и я вновь поворачиваюсь к Лансу. – Сэр Ланселот, Вы окажете мне честь стать одним из двенадцати рыцарей королевы?

Растерянность в его глазах сменяется гордостью. Он преклоняет колено и склоняет голову:

– Почту за честь.

Я согласно киваю, а Мирдин протягивает мне меч.

– Положите меч на левое плечо рыцаря и благословите. А Вы, сэр Ланселот, поклянитесь в вечной верности своей королеве.

Мы проводим этот нехитрый обряд. И когда Ланс произносит свою клятву, я чувствую, как магия перетекает из моих рук к мечу и в сердце рыцаря. Удивительно. Такой простой ритуал, и такая сила в нем заключена.

– Дело не в словах и не в жестах, – отвечает верховный жрец, читая мои мысли. – Дело в помыслах и в вере. Если рыцарь нарушит слово – боги проклянут его.

Каждый рыцарь склоняет передо мной колено, признается в верности и произносит клятвы. Каждый раз магия дымкой перетекает из моего сердца в сердце рыцаря, связывая нас.

Сэр Ланс первым преклонил колени. За ним следуют мои спасители – Перси и Тристан. Когда мне клянется в верности темнокожий Борс, я читаю преданность в его глазах. Сэр Ивейн приклоняет колено и ухмыляется, произнося слова клятвы. Любви мы друг к другу не испытываем, но он обещает защищать меня. Затем подходит юный Мордред с восхищением в юношеском взгляде. За ним следует равнодушный, но, как ни странно, преданный Дал Риаде «архангел» – сэр Валиант. Два исполина с каменными лицами – сэр Бедвир и сэр Овейн – безучастны к происходящему. Им все равно, кто на троне. Они сражаются за свой народ. Когда преклоняет колени рыцарь со шрамом, сэр Кай, в его взгляде я не вижу почтения. И я не испытываю к нему добрых чувств:

– Сомневаюсь в твоей преданности, поэтому даю тебе месяц, чтобы доказать мне ее.

Воин нагло ухмыляется и дерзко молвит:

– Если ты вновь покажешь свою грудь, как на свадебном ужине, моя преданность сильно возрастет. И не только она.

– Неделя! – Я бросаю ему в лицо ответ и отворачиваюсь.

Последним подходит черноволосый Артур. Странно, но я не могу прочитать его мысли, лицо не выражает никаких эмоций. Да, мне и не нужна его симпатия. Но хотя бы уважение он мог мне выказать. Не понимаю такой перемены. Бог с ним, главное, что клятвы произнесены.

– Одиннадцать. Нужен еще один, – произносит верховный жрец.

Я стремительно выхожу из шатра. Среди личной охраны отыскиваю взглядом Галахада – сына Ланса. Понимаю, что он слишком молод. Но решение принято.

Мы возвращаемся в шатер, и я задаю свой вопрос:

– Сэр Галахад, Вы готовы произнести клятву верности и стать двенадцатым рыцарем королевы?

Слышу разочарованные вздохи воинов. Мирдин пытается мне что-то сказать про возраст нового рыцаря. Но я возражаю:

– Он предан мне. Сейчас это все, что нужно. Смиритесь.

Галахад с благоговением в голосе произносит клятву и замыкает круг.

– И да, – вдруг Мирдин о чем-то вспоминает, – еще одна вещь.

– Какая? – я уже чувствую подвох в словах мага.

– Точнее, две, – добавляет он. – Так как мужа у тебя нет, нам нужно выбрать полководца. Мы предлагаем Артура – лучшего полководца не найти.

Я не могу не согласиться, хотя все внутри противится этому решению. Вздыхаю и подтверждаю выбор рыцарей.

– И вторая? – спрашиваю у мага.

– Нужно повторить клятвы перед твоей армией. Зажечь в них боевой дух, – объясняет маг. – А потом объявить о войне с соседями. Времени-то мало.

Мирдин – великий манипулятор. Все уже забыли о его небольшой ошибке с проклятием. И о том, что именно он отправил юную королеву на плаху. Маг опять указывает, что нам делать.

Сейчас я не буду ему перечить, но позже покажу магу, кто здесь правитель.

Рыцари покидают шатер без лишних разговоров и вопросов. Я следую за ними. Уже на выходе чья-то рука больно сжимает мое запястье, слышу голос полководца:

– Почему он?

От близости к этому мужчине у меня подкашиваются ноги. Ненавижу себя за это. И ненавижу его. Я понимаю, что он говорит о Лансе, и резко произношу:

– Не твое дело.

Воин рывком притягивает к себе, прижимает к крепкому мускулистому телу. И впивается жестким поцелуем в губы. Его язык нагло хозяйничает у меня во рту. Артур больно прикусывает мою нижнюю губу, отстраняется и произносит:

– Жаль, что мы не продолжили войну. Я бы выиграл битву, а ты бы стала моим трофеем.

Вырываюсь из крепкого захвата рук:

– В твоих мечтах, рыцарь.

Убегая, слышу его раскатистый смех:

– Ты будешь моей!