Глава 6
Отбор
Пока интересы подруг не пересекаются, женская дружба может продолжать существовать. Женскую дружбу можно назвать просто пактом о ненападении.
– Здравствуйте, девушки, вам посчастливилось присутствовать на отборе фрейлин для Ее Высочества принцессы Виттории. У нее достаточно высокие требования к дамам, которые в будущем будут ее окружать, поэтому каждой из вас придется пройти строгий отбор, – спокойно и равномерно говорила Геллинда.
Отбор мы решили устроить в малой гостиной, расположенной в женском крыле дворца, дабы никакие мужчины нас не смущали. Хотя Ран с Маном пообещали, что обязательно будут поглядывать. Они вроде как не вычислили ту саму крысу, которая подложила змейку мне в постельку.
Мы с Геллой и Кларис восседали на небольших креслах во главе зала, девушек мы усадили на диваны напротив. Фани разносила угощения, а я пристально наблюдала за поведением девушек. Они-то, наивные, считают, что до начала настоящего отбора у них еще есть время, но нет, отбор начался, как только они вошли в зал.
Лишь трое из десяти поблагодарили Фани за угощения и напитки, которые она каждой вручала лично в руки. Одна из тех, кто ничего не сказал и даже не кивнул в благодарность (хотя Фани носилась, как савраска, пытаясь всем угодить), неаккуратно приняла чайную чашку и спустя несколько мгновений пролила чай на пышную юбку платья. Во дворце, кстати, были достаточно строгие правила и всем девушкам полагалось ходить в длинных платьях. В Академии, к примеру, я без зазрения совести ходила в брюках и рубашке. А тут иногда приходилось и корсет напяливать.
– Криворукая дура, – прошипела девушка с большим пятном на юбке. – Я попрошу принцессу, и она вычтет стоимость этого платья из твоего жалованья.
– Прошу прощения, мисс, – извинительно произнесла Фани. Черт, за что она извиняется? И какого черта Гелла с Кларис, зная, что я не люблю снобов, пригласили на отбор эту девушку? Геллинда с Кларис недоуменно переглянулись. Комната была устроена таким образом, что казалось, что люди, сидящие в разных концах, не слышат друг друга, однако мы все прекрасно слышали и анализировали, но вот девушки никак не могли нас услышать.
– Она пришла на отбор вместо сестры. Говорит, что та заболела. Это дочь барона Финкала. Бекка Финкал.
– Бекка Финкал, – громко произнесла я, – а где ваша сестра, которую мы так ждали на этом отборе?
– Она заболела, Ваше Высочество, – самодовольно ответила та. В этот момент я поняла, что даже если девушка действительно заболела, то не без участия сестры.
– В таком случае, вы свободны, – безапелляционно произнесла я. – Как только ваша сестра поправит свое здоровье, жду ее во дворце.
На лице девушке отразилась целая гамма эмоций, от удивления до злости…
– Но, Ваше Высочество, дайте мне шанс…
– Хорошо. Что ты будешь делать, если на твоих глазах ранят человека, а преступник сбежит?
– Пойду позову лекаря и стражу, – на секунду задумавшись, ответила она.
– Кто еще поступит так же? – спросила я, обращаясь к другим девушкам. Все молчали, переглядываясь друг с другом. Лишь Улия чему-то усмехнулась.
– А что-то не так? – шепотом спросила Кларис. – Мне вот, к примеру, совершенно не хочется марать платье о кровь этого несчастного и пытаться справиться с ранами самостоятельно…
– Тебе хотя б в голову пришла идея помочь пострадавшему. Каждая девушка из знатной семьи проходит хотя б минимальный курс медицины и знает, как остановить кровотечение… А то у пострадавшего может и не быть шанса дождаться лекаря… – шепотом ответила Гелла.
– Бекка, – мягко произнесла я, – не думаю, что вы мне подойдете. А что касается платья, то его вполне реально отстирать от последствий своего неумения аккуратно принимать чашку с чаем.
– Прошу прощения, Ваше Высочество, – после чего Бекка покинула залу, и девушек осталось 9. Это как в детской считалочке:
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя – и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел – и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало.
В переводе с Маршака.
Так и сейчас.
Десять знатных девушек попали на отбор,
Одна из них снобистка, но девять – перебор.
– Минус один, – хихикнула Кларис. – А я бы на этот вопрос верно не ответила, между прочим.
– Да у меня вообще в голове не укладывается, как ты со своим характером во фрейлины угодила, – произнесла Гелла. Все же они недолюбливают друг друга…
– Тот же вопрос к тебе, – со смехом в голосе возмутилась Кларис. – Ты вообще что-нибудь чувствуешь?
– Что-нибудь точно чувствую, – так же спокойно ответила Гелла. Видимо, периодические перемены в ее настроении замечаю только я.
– Что дальше-то? Вон там еще девять сидят, с наигранным обожанием во взоре на нашу принцессу пялятся…
– Твои предложения? – поинтересовалась я, перебирая в уме варианты. Не было у меня как-то времени подготовиться. То змеюка, то Калеб, то ночные купания с принцем (кстати, куда он делся?), то каша с гордым названием «мечта менталиста»… Эх, суровые будни принцессы.
– Итак, девушки, расскажите о себе, – взяла дело в свои руки Геллинда.
Девушки начали переглядываться, решая, кто начнет. Как только одна из девушек, одетая в яркое розовое платье, открыла рот, уже знакомая мне Улия поднялась и прошла в центр комнаты, чтоб начать свой рассказ.
Голос у нее был достаточно спокойный и тихий, но при этом внятный. Она рассказала о своих увлечениях в медицине, родных, близких. В общем, к этой девушке я чувствовала какую-то симпатию. Кстати, ее стихией были земля и вода, что давало мне некоторую информацию к размышлению. К примеру ту, что ради того, чтоб обрести вторую стихию, девушка была близка с мужчиной. Почему-то мысль о том, что это было сделано по большой любви, я отбросила сразу. Улия почему-то не была похожа на человека, способного любить. Это, конечно, немного пугало, но и завораживало.
– Спасибо, – с улыбкой кивнула я, и Улия, поклонившись, вернулась на свое место. За ней последовала следующая девушка, которая рассказала о своем увлечении книгами и вышивкой. Что ж, девушка приятная, но не знаю, смогут ли мне пригодиться ее навыки. Как выяснилось, шить у нас умеет и Геллинда, а насчет книжек… Я с опаской отношусь к тем людям, которые говорят, что книги – это вся их жизнь. Есть в этом некоторая гнильца. Я считаю, что если любишь книги, молчи и читай, а не трезвонь об этом на каждом шагу. А судя по тому, как театрально закатили глаза две девушки, которые сидели к представляемой ближе всех…
– А что это она дерганая такая, – шепотом поинтересовалась Кларис на очередной рассказчице, а я очень сильно постаралась не смеяться.
– Ты себя-то видела? – возмутилась Геллинда.
– Дорогие мои, насколько я поняла, то пять девушек отобрала Гелла и пять Кларис?
Мои фрейлины насупленно кивнули. Понятно тогда, почему из всех претенденток у меня негативных эмоций не вызывает лишь Улия. Все остальные какие-то рафинированные, надушенные и вообще… Не знаю я. Не нравятся мне они. Это какое-то внутреннее ощущение, что мы с ними не сойдемся.
– Гелла, тебе хоть кто-нибудь из них понравился? – шепотом поинтересовалась я, когда очередная из претенденток присаживалась на свое место и выходила другая.
– Мы отобрали лучших из лучших исходя из твоих критериев, – виновато развела руками та. – Я лично мало с кем из них общалась. Разные интересы.
– А тебе, Кларис?
– Они какие-то никакие, – безапелляционно заявила она. – Улия еще ничего, с ней можно поладить, хоть и мрачноватая. Но, как я тебе уже говорила, у этой девочки волки загрызли сестру прямо у нее на глазах, а ее не тронули.
– Это когда это ты мне говорила? – сглатывая комок в горле, спросила я. Нельзя мне сейчас никого жалеть. Нельзя…
– Так на казни…
– А-а-а… – это, видимо, тогда, когда я все пропустила мимо ушей. Ладно, сделаем вид, что у меня слишком много информации, которую надо запоминать, но сейчас я, разумеется, вспомнила.
Еще около часа мы слушали биографии претенденток. Краткие и не очень. Мы с Кларис очень благожелательно относились к кратким, потому что по кругу слушать про книги, вышивку и прогулки под луной/дождем/снегопадом и прочими погодными явлениями было скучно. А Геллинда полностью абстрагировалась, как умеет, наверное, только она, и никакого внимания на наши шуточки не обращала.
Все, пора заканчивать эту богадельню. Из всех претенденток, которые в начале нашего общения показались нам более чем разумными, я способна вытерпеть лишь Улию. Не то чтобы я была какой-то суперодухотворенной или избалованной, нет. Просто хотелось рядом с собой видеть людей, которым можно позволить нарушить зону моего личного комфорта и которые при этом не будут вызывать рвотный рефлекс и желание покрутить пальцем возле виска.
Теперь передо мной стояла дилемма, как выпроводить всех этих клуш, за исключением Улии (а что, можно попробовать) и при этом не нажить себе врагинь, а остаться белой и пушистой?
– Витт, ты так и будешь насиловать свои уши? – простонала Кларис. – Тебе же это все совсем не нравится…
– Как говорил мой преподаватель по дипломатии, – нравоучительным тоном произнесла я, – нужно уметь красиво послать так, чтоб все еще и поблагодарили.
– То есть просто сказать, что они тебе не подходят – не достаточно? – подала голос Гелла.
– Мне что-то подсказывает, что этого делать не стоит, – вздохнула я. – Кажется, отбор провалился… Это хорошо, что нам не пришлось выслушивать сотню девиц…
– Да уж…
– Вот объясните мне, почему в Академии все девушки казались мне такими разумными и нормальными, а сейчас…
– Прямо так уж и все?
– Ну, когда я увидела тебя в первый раз, ты мне не понравилась, но потом как-то срослось. Мне сейчас уже кажется, что с Нартанэ было бы поинтересней, чем с ними.
– Да… Нартанэ могла дать жару, – усмехнулась Кларис. – Мы с ней общались. Забавная она. Письма пишет теперь о том, как ей не сладко живется и как тяжел путь к самосознанию. Почему ты, кстати, не захотела ее казнить? Покушение на принцессу – очень серьезное преступление.
– Я думаю, что у нее есть шанс измениться…
– Кларис, – выдохнула Гелла. – Ты невыносима! Нартанэ была твоей подругой, а ты про казнь говоришь!
– Она была мне подругой так же, как и тебе, – возмутилась Кларис. – Я слушала ее бредни лишь потому, что наши семьи достаточно тесно общаются, а отцы ведут общие дела.
– Эх, вот и мои первые фрейлины, – вздохнула я, размышляя о том, где б найти светлую девушку, которая будет тянуть нас вперед, к благим поступкам, а не размышлениям об одной особе, которая отсиживает свое наказание в монастыре.
– Ну а что? – вздохнула Кларис. – Зато не о вышивании крестиком.
Ладно, кажется, я придумала. Может, позадавать какие-нибудь каверзные вопросы для того, чтоб некоторые девушки отсеялись сами собой? Глупо, но можно попробовать.
– Итак, девушки, – я встала с кресла и прошла в центр зала, – мне было крайне интересно выслушать ваши биографии. А теперь каждой из претенденток я задам три вопроса. Если не будет дан ответ ни на один из них, то вам придется уйти. Просто вы все такие замечательные, – я чуть было не сказала скучные, – что мне просто очень тяжело сделать выбор, а есть необходимость только в двух, – и тут меня озарила мысль. Черт, почему я сразу не додумалась?! – Во-первых, кто из вас не сможет уехать со мной в другое королевство, оставив тут своих родных?
Со своих мест привстали две девушки. Браво мне. Только на кой черт они пришли на отбор, если всем прекрасно известно, что я скоро выхожу замуж? Ради статуса?
Девять знатных девушек поведали о жизни.
Две из них привстали, вспомнив об отчизне.
Семь осталось их – красиво число,
Те же, две, ушли, оставив ремесло…
Все мы проводили их взглядами, а мне пришлось продолжить «отбор», в котором все уже решено.
– Следующий вопрос. Остались ли у кого-нибудь из вас женихи или просто любимые люди, без которых вы не сможете, тут, в Элрусе?
Встали еще две. Да что ж это такое? Вопросы-то почти одинаковые! А вообще… Я выхожу за принца соседнего королевства! Разумеется, я буду жить там, а фрейлины должны быть рядом. Я даже Геллинду после моей первой поездки в Танцар планировала отлучить от звания фрейлины. Разумеется, при условии, что мой брат возьмется за ум. А если нет, не думаю, что в Танцаре не найдется достойных молодых людей…
Семь красивых девушек сидели у камина,
Две из них опомнились, вспомнив про любовь,
Пять из них остались, ровно выгнув спину,
Все же это много, отбор проходит вновь.
Так-с, пять девушек, а мое терпение на нуле. Только что я задала два очень идентичных вопроса, а до них, видимо, не дошло, что я имею в виду их возможность и желание следовать за мной до последнего…
– Так, кто из вас в принципе не готов следовать за мной туда, куда занесет меня судьба? – решила обобщить я, может, так они поймут. Улия, единственная девушка, на лице которой не было наивности, присущей остальным, чуть ли не в голос смеялась, не замечая недоуменные взгляды претенденток. Что там творилось у меня за спиной, я даже знать не хотела. Кларис, наверное, уже проехалась на тему претенденточек, а Гелла, наверняка, состроила рожицу, мол, я поражаюсь вашей глупости. Причем сами выбирали!
Как ни странно, поднялись еще две девушки. Черт, они что, реально глупые?! Или им нравится выходить парами? Типа коня на скаку в одиночку, но в туалет и на выход только парой?..
Четверо наивных и одна не очень,
Решили разойтись, ведь дело ближе к ночи,
Двое вновь ушли, осталось их лишь трое.
Может, и не много, но меньше станет вскоре.
– А вы в Танцар имеете в виду? – подала голос одна из оставшихся, наивно хлопая глазками.
– Да, – осторожно ответила я.
– А можно я тогда пойду? Мне в Танцар совсем не хочется.
Я чуть не зарычала, честное слово. Я спокойна, спокойна… Я не лев, я человек, я не умею рычать…
У меня уже даже стишки не складывались, потому что сдерживать рык не так-то уж и просто. Зато передо мной теперь лишь две претендентки. Та девушка ушла. Самостоятельная… Без пары…
– Еще какие-нибудь вопросы у оставшихся есть? – немного грубо спросила я, пристально смотря на девушку, чьего имени я не помнила. Улия все так же хихикала.
– А я хотела с подругой… – вздохнула безымянная. – А она меня покинула. А тут фрейлиной как-нибудь можно остаться?
Они что, все сговорись? Я только что думала, как бы избавиться от претенденток, а нужно было только задать вопросы, которые и так подразумеваются под званием «фрейлина»?
– Я тебя не задерживаю, – вздохнула я. – Иди.
После того как фрейлина вышла, я почувствовала некоторое разочарование. Я-то думала, что тут сейчас бои будут за место на должность моей фрейлины… Так нет же… И не стесняясь Улии, я повернулась к Гелле с Кларис и спросила:
– Вы что, специально, что ли?!
– Нет, мы, между прочим, тоже ничего подобного не ожидали, – спокойно ответила Геллинда.
– И точно так же, как и ты, выслушивали этот бред. Зато смотри, как замечательно получилось. Так, как ты и планировала!
– Улия, – повернулась я к оставшейся, – ты готова стать моей фрейлиной, следовать за мной туда, куда меня занесет судьба, слушаться, но если уж я не права, высказывать свое мнение на тот или иной счет, помогать мне в чем бы то ни было, если тому не противоречат твои личные мировоззренческие идеи, и прочее, прочее, я, черт возьми, готова список написать, чтоб ничего не упустить…
– Иначе я бы не пришла, Ваше Высочество!..
После чего Улия встала на одно колено и произнесла клятву, которая придала воздуху запах железа. Ее щиколотка немного оголилась, и я увидела знакомую татуировку с лилией. Так-так-так, становится все интересней и интересней…
* * *
И как мне реагировать в данной ситуации? Ни о какой моде на тату в форме белой лилии на тонкой ножке, окруженной шипами, я не слышала. А значит, Кларис и Улия как-то связаны через этот цветок. В древности татуировкой помечались люди, принадлежащие одной семье, одному клану. Но эта традиция была искоренена еще во времена моей прабабки – королевы Виттории. Именно она отменила эту традицию, потому что из-за нее создавалась некоторая путаница. Надо будет поговорить с Раном и Маном. Или… Или разобраться самой. Пора бы уже в чем-нибудь разобраться самой, а не прибегать к постоянной помощи окружающих!
– Поднимись, Улия, – как можно спокойней и доброжелательней произнесла я, хотя мой мозг отчаянно требовал ответов на многие вопросы.
– Да, Ваше Высочество, – немного растерянно ответила та, видимо, ожидая другую реакцию. Что ж, надо взять себя в руки.
– Почему ты произнесла клятву? – улыбнулась я, законсервировав все мысли и эмоции, имеющие отношение к вопросу татуировки.
– Потому что я готова служить вам и, если потребуется, жизнь отдам…
– А вот жизни не надо, – строго ответила я. – Но… Спасибо за доверие!..
Пятнадцать лет назад
Мы с сестрой шли по темному лесу, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-то убежища. Но, как назло, ни одной норы, ни одного высокого дерева, на которое можно забраться. Надо бежать, нельзя останавливаться… Меня вычислили, а эта мелкая зачем-то увязалась со мной… Теперь, помимо того, что необходимо заботиться о себе, так еще и о ней. Черт бы побрал эту связь…
– Улия, как ты? – шепотом спросила я.
– Мне страшно, – ответила она тоненьким голоском.
Да уж, такому тихому и мирному ребенку, интересующемуся только своими куклами, нечего делать в лесу, в котором расставлены антимагические сети. Черт, даже огонь толком развести не получится. Говорила мне нянюшка, не верь мужикам! А я, как дура повелась на уловку этого герцога Веттен, подумала, что он хороший человек и действительно поможет мне скрыться от клана Черной розы. Клана, который страстно желает смерти принцессы, которую нам, Клану белой лилии, нужно оберегать. Самое смешное, что нет этой принцессы. Ни в одном чертовом монастыре мне не удалось ее отыскать, будто испарилась… Ни у одной девушки в монастыре не было ни незримого знака, ни определенных сил… Я даже раздобыла волосы Никирола – принца Элруса, но и по ним не удалось обнаружить. Но присутствие тату на моей щиколотке говорило о том, что принцесса жива, что мы еще сможем сослужить ей службу… Главное скрыться. Я – глава клана Белой лилии, я обязана уйти от погони. Чертов Веттен, как я могла в него влюбиться, в женатика, да еще и с детьми! И доверилась как дура….
– Ламиния, мне холодно, – пропищала сестра.
– Терпи, ничего не могу сделать, – достаточно грубо ответила я. – Зачем ты вообще за мной пошла?!
– Это все она, татуировка, она меня заставила! – всхлип– нула сестра. Девочке всего шесть лет… Надо ее пожалеть.
А началась эта история с далекой древности, когда королева Виттория организовала свою тайную службу, охранную службу… Да вообще, службу на все руки. Наши предки защищали ее, связав себя клятвой, которая почему-то проявилась как татуировка белой лилии, окантованной шипами. После этого всем потомкам пришлось нести это тяжкое бремя, защищая каждую девушку королевской семьи, которая напрямую унаследовала кровь прабабки.
Эх, принцесса, принцесса, где ж тебя отыскать?..
Вдали послышала топот копыт. Они нашли нас, надо бежать… Как только я схватила сестру за руку и потянула ее подальше от топота, она оступилась и, подвернув ногу, упала, горько заплакав.
– Не реви, дура, – шепотом сказала я, поднимая малышку на руки. – Т-с-с, потом полечим твою ножку, сейчас надо бежать.
Мы передвигались от дерева к дереву, от куста к кусту, стремясь не выходить на открытую местность, но топот копыт все приближался. Но, по стечению обстоятельств, все кусты были облезлые, а деревья хлипкие. Поэтому спрятаться было нельзя… Но можно попробовать спрятать сестру. Она мелкая, да еще и в сером платье, под стать окружающему пейзажу. Ее не должны заметить, а у клана останется предводительница, как только меня убьют…
– Сиди тут тихо, ни писка, потом ты должна выбраться из лесу и идти к тетушке. Она все тебе объяснит, – начала поучать сестру я. – И запомни. Все твои куклы – бесполезны, ты должна заняться чем-нибудь полезным…
– Но… А ты куда, не бросай меня! – на лице у моей сестры появились слезы. Бедная, маленькая девочка…
– Запомни, ты должна найти принцессу и стать ей верной помощницей во всех делах! А мне нужно уйти…
– Надолго?..
– Я не знаю. Сиди и не высовывайся, иначе останешься без сладкого!
Я не стала уточнять, почему именно она останется без сладкого. Для детской психики, наверное, это слишком…
– Как только поймешь, что не слышно стука копыт, беги к тетушке, – я погладила Улию по голове, – пока, моя хорошая…
После чего я убежала в противоположную сторону, стараясь издавать максимум шума, чтоб увести погоню за собой. А Улия послушается, всегда слушала, только сегодня проявила упертость и выразила желание бежать со мной…
– Ламиния, остановись! – услышала я такой родной, такой любимый голос…
Услышала и тут же остановилась, бежать бесполезно. Люди Веттена, да и сам герцог знают свое дело…
– Ох, здравствуйте, Ваше Сиятельство, – явно паясничая, поклонилась я. – Пришли за моей головой, так забирайте, не жалко…
– Ламиния…
– Что Ламиния?! Я уже двадцать четыре года как Ламиния! А вы, Ваше Сиятельство, нарушили данное обещание… Клан Красной розы здравствует и поныне! Защитник королевской семьи, как же…
Я позволила себе сплюнуть на пол. Сердце ужасно болело оттого, что человек, которого я любила, пусть и безответно, так грубо меня предал!
– Ламиния, клана Красной розы больше нет. Твои осведомители работали на них. Все они мертвы… Я сдержал свою клятву, и больше принцессе ничего не угрожает, так же как и тебе…
– Но… – даже растерялась от известий я. Очень хотелось верить этому человеку… Сердце верило, голова и интуиция подсказывали, что он не лжет… Но обида, ох эта женская обида, что меня такую замечательную и не оценили? Впрочем, на что я надеялась, у него жена и двое очаровательных близнецов…
– Ламиния… Поехали обратно. Лес опасен, тут волки, а магию применять нельзя.
– Доберусь сама, – буркнула я.
– Ламиния, пойдем с нами….
В голове защекотало, опять эти его фокусы!
– Я научилась защищаться, Ваше Сиятельство… Теперь вы не залезете в мою голову!
– Ламиния, поехали ко двору, – чуть ли не умолял меня герцог. Волки… черт… сестра!…
– Если вы сейчас же не оставите меня в покое, я расскажу вашей жене о той ночи, которую мы провели в таверне недалеко от столицы.
– Это грубо…
– Убирайтесь.
Веттену ни в коем случае нельзя знать про сестру. Если до этого момента мне удавалось скрывать, что Улия тоже унаследовала знак лилии, то если он узнает, что она сейчас со мной, тайна выплывет наружу. И все мои ухищрения по смазыванию ножки сестры разными травами, чтоб сделать тату не такой заметной, будут бессмысленны…
– Глупая девчонка, – процедил сквозь зубы герцог и поскакал прочь.
Ну а что ты ожидала? Что он падет перед тобой на колени? Глупо… Улия, надо спасать Улию.
К счастью, девочка так и сидела на оставленном месте и молча, глотая слезы, рисовала цветы на замерзшей земле.
– Пойдем домой, родная, опасность миновала…
После этих слов обычно сдержанная Улия вскочила и крепко меня обняла. Так мы и простояли минут пять, обнимаясь, как вдруг спина сестры резко одеревенела, и я чисто на интуитивном уровне почувствовала страх и ужас, исходящие от нее. Слух мгновенно обострился, и я услышала мягкий шорох от лап хищников. Десяток лап, нет… больше.
Последнее, что я почувствовала, жуткую боль в спине, будто кто-то разгрызал ее зубами. Последнее, что увидела, обрамленные ужасом и болью глаза сестры, которая протягивает ко мне руки и что-то кричит.
Глупая… Беги… Я ГОТОВА ПОЖЕРТВОВАТЬ СОБОЙ, ЧТОБ ЖИЛА ТЫ…
Виттория, наши дни
Я стояла перед дверями медпункта и судорожно придумывала причину, по которой мне очень нужно было попасть внутрь. К Калебу. Кажется, окончательно заморозить эмоции не получилось, хотя я на протяжении всего дня старалась совсем не думать о Калебе, который почти пожертвовал своей жизнью ради меня, не зная, что Васлен сможет его откачать. Где-то на задворках сознания у меня возник вопрос, пожертвовал он своей жизнью ради принцессы или ради меня самой. С самого начала моего существования в этом мире я четко разделяла две эти позиции.
– Ваше Высочество, вы что-то хотели? – спросил стражник, наблюдавший, как я просто стою возле двери. Это был один из тех стражников, которые сопровождали нас из Академии.
– Да, Мафин, – вздохнула я. – Не знаешь, к Калебу уже пускают?
– Простите, Ваше Высочество, боюсь, что нет.
– Совсем-совсем? – по-глупому переспросила я.
– Только завтра с утра пораньше…
– Виттория… – услышала я голос одного из близнецов, – К Калебу пока нельзя, а нам надо поговорить.
Разумеется, Ран с Маном, как всегда, были вместе, поэтому они взяли меня под бели рученьки и повели в противоположную сторону. Черт, сколько сил я потратила, чтоб сбежать от своих фрейлин, которые требовали подробностей о предстоящей поездке в Танцар. Зря избегала Никирола, который хотел узнать о том же. Черт, я даже от Васлена сбежала, который эту информацию хотел мне предоставить. Да им надо всем кучкой собраться и все обсудить, а я буфером обмена и испорченным телефоном работать не собираюсь. Пусть просто потом поставят меня в известность, все равно ни на что повлиять я не смогу…
– Да что ж такое, – ворчала я, – почему к нему нельзя?
– Как только ему станет лучше, я тебе обещаю, ты первая попадешь к нему! – ответил Ранол.
– А я буду сдерживать всех желающих и его многочисленных поклонниц, которые уже на какие только ухищрения не шли, чтоб покормить его с ложечки бульончиком. И больными притворялись, и пытались соблазнить лекаря…
– Мне это в голову не приходило, – пробормотала я, пытаясь не думать об этих самых поклонницах.
– Еще чего не хватало, чтоб принцесса шла на такой обман, – строго ответил Ран.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – ладно, постараемся опять эмоции заморозить…
– Во-первых, о твоих новых способностях.
– А что с ними не так?
– Ты нам о них ничего не рассказала, почему нам приходится узнавать все через других людей?
– Ну, вообще-то вам о них и не полагается знать, – улыбнулась я. – А вообще, я уже даже не знаю, что вам нужно рассказывать, а что вы и так знаете.
Ран с Маном на секунду задумались, а я, воспользовавшись ситуацией, вытащила свои руки из тисков и пошла самостоятельно.
– А во-вторых?
– А во-вторых… Скажи, что с тобой произошло, когда Улия встала на одно колено и принесла клятву. Я не смог уловить твои мысли, только удивление и осознание чего-то важного. Неужто клятва обычной графини возымела на тебя такое действие…
Рассказать или не рассказать? Дилемма…
– Витт? – вопросительно произнес Ман.
– То есть мало того, что вы хотите знать, чем я живу, так вы еще и стремитесь понять, как я мыслю?
– Было бы не плохо, – вздохнул Ранол. – Но ты как-то не стремишься вести дневник и записывать туда все свои переживания…
– А способность менталиста достаточно неустойчива, – вторил ему Ман.
– А мы хотим тебя защищать, мы должны… Пока не появятся твои настоящие защитники…
– О чем ты?
– Ходит легенда о каком-то клане, которые поклялись твоей прабабке, что будут защищать каждую наследницу ее крови, но пятнадцать лет назад предводительница клана погибла и концы пропали… Честно говоря, мы мало что из этого знаем. Отец тщательно оберегает эту информацию даже от нас.
– Но что-то же вы выяснили? – с сомнением протянула я.
– Что-то выяснили, – почему-то помрачнел Ман. – Но к делу это не относится…
– Ман, опять ты начинаешь, – поморщился Ранол. – Не верю я в это, не верю….
– Ран, факты говорят об обратном, – грубо перебил брата Манол.
– Мне лучше не интересоваться? – осторожно уточнила я.
– Сомневаюсь, что тебе это как-то поможет, потому что личность этой женщины выяснить нам не удалось…
– Манол, отец не мог, – с какой-то болью в голосе произнес Ранол.
Да что, черт возьми происходит? Они будто бы поменялись местами, Ранол в чем-то сомневается, а Манол упорно верит. Но что одному, что другому это будто приносит невыносимую боль…
– Так, ребятки, пойдемте-ка в мои покои, – улыбнулась я. – Я вам кое-что расскажу…
Я решила рассказать им про то, что успела выяснить. Может, их это как-то отвлечет?
В своих покоях я обнаружила Фани и какого-то молодого человека, который деловито отскребал от моего светлого ковра субстанцию, которая раньше гордо именовалась змеей.
– Извините, Ваше Высочество, раньше это сделать не удавалось. По вашему распоряжению ключи остались лишь у вас и у меня, а ваши фрейлины нуждались в моей помощи… – начала оправдываться Фани, а парень молча передо мной поклонился, как только заметил шевеление. Бедный… Глухой и немой, а внешность, как у киноактера: темные жесткие волосы, смуглая кожа, сильные руки, добрый взгляд карих глаз. Теперь я понимаю, почему Фани с такой нежностью бросает на того взгляды. Кажется, моя служанка влюбилась… А я ее еще планировала в Танцар забрать… Эх…
– Ничего страшного, Фани, – улыбнулась я. – Кажется, молодой человек уже заканчивает…
Он и вправду заканчивал, потому что на ковре осталось лишь небольшое пятно, которое потом можно будет отмыть мыльной водой, ведро с которой Фани держала в руках.
– Поблагодари, пожалуйста, от моего имени этого юношу, – произнесла я. – А то я, честно говоря, даже не знаю, как ему сообщить, что его помощь оказалась неоценимой!
Парень, все это время смотревший на меня с улыбкой, кивнул.
– Он умеет читать по губам, Ваше Высочество, – грустно улыбнулась Фани, а потом она дернула сына садовника за руку, чтоб тот посмотрел на нее: – Можешь идти.
Парень опять кивнул и ушел, Фани начала отмывать оставшееся пятно, для этого ей пришлось опуститься на колени, что задрало ее платье… Чертовы белые лилии на щиколотках, когда-нибудь вы сведете меня с ума!
Я стояла и смотрела на эту татуировку. Уже у третьего человека, это что, какой-то заговор?..
Ранол дернул меня за руку, не понимая, от чего я несколько «подвисла». Как поступить в данной ситуации? Поинтересоваться у нее? А если это какой-то недоброжелательный заговор? Если я сейчас раскрою то, что знаю, что их что-то связывает и нельзя будет выяснить… Черт… Ладно, спокойствие, пока сделаю вид, что ничего не заметила, и сяду, ну к примеру, на диван.
– Я закончила, Ваше Высочество, – произнесла Фани, поднимаясь. – Вам что-нибудь принести? Чай, сладости или что-нибудь посущественней? Вы сегодня пропустили ужин.
– На сегодня, Фани, ты свободна, – нашла в себе силы для улыбки.
– Удачного вечера, Ваше Высочество, – поклонившись, она ушла.
Прошла минута, а я все задумчиво смотрела на дверь, через которую Фани вышла…
– Виттория, что это сейчас за взрыв эмоций был? Такой же, как и когда Улия… Стоп, у тебя вызывает такие чувства ситуация, когда девушки перед тобой на колени грохаются?
– Виттория, что с тобой? – Ран поводил рукой у меня перед глазами.
– Ребят, а вы что-нибудь слышали о татуировке в виде белой лилии?
Братья помотали головами. А я им все рассказала. И про Кларис, и про Улию, и, вот теперь, про Фани… Совпадения – это, конечно, хорошо, но что-то я в них не верю…
– Дела-а-а… – протянул Ман. – А знаете, что самое смешное, я не могу услышать ни одну из этих трех, будто между мной и ними стена и она не позволяет мне услышать их мысли, понять эмоции, чувства. Сперва я думал, что это дар барахлит, но, как оказалось, их что-то связывает…
– Ну, теперь, Витт, мы точно от тебя ни на шаг. Крысу пока не удалось вычислить… Странно, конечно, что двое из этих девушек принесли тебе клятву, но… В общем, странно.
– То есть как это ни на шаг? – возмутилась я. Ведь планировала совершить еще одну вылазку в медицинское крыло, к Калебу.
– Ночевать мы тоже будем тут, у тебя достаточно кресел и диванов.
– Вообще замечательно, – проворчала я.
– А теперь выбирай. Или тренировка или спать.
– Спать, – слишком быстро ответила я. Все же вся предыдущая ночь без сна…
– Замечательно, – ответил Ран, подходя к большому шкафу, где Фани складывала подушки, постельное белье и прочее-прочее. А Ран хорошо ориентируется в комнате.
Он кинул две подушки и два одеяла Ману, который тут же разложил их на диванах. После чего они синхронно начали расстёгивать свои рубашки. Оперативно, я за все это время даже пошевелиться не успела. В комнату кто-то постучал, а потом сразу же вошел.
– Я вам не помешал? – услышала я холодный голос Васлена. Кажется, он все не так понял…
– Нет, у нас тут пижамная вечеринка, присоединяйся! – пробормотала я, не придумав ничего получше. – Сейчас мальчики начнут драться подушками…
– Виттория, – начал было Васлен, чьи глаза стали колючими и холодными… Где мои бесенята? – Неужто то, что было написано в досье, правда?
– Эй, я сейчас обижусь, – возмутилась я…
– Ваше Высочество, крысу обнаружить не удалось, поэтому мы ночью будем охранять Витторию, а не то, о чем вы подумали, – весело ответил Манол.
Васлен виновато на меня посмотрел:
– Прости, просто в твоей комнате два полуобнаженных мужчины…
– Ваше Высочество, я, конечно, не имею права вам советовать, но если вы продолжите в том же духе, она обидится еще сильней… – засмеялся Манол.
– Ничего я не обижусь, – возмутилась я. – Если б я в его комнате обнаружила двух полуобнаженных парней, то есть девушек, я подумала бы то же самое!
– Два полуобнаженных парня в комнате Его Высочества Васлена, – совсем развеселился Ман, не обращая внимания на недобрый взгляд принца.
– А вообще, мы еще не женаты! Так что нечего тут ревность показывать…
– Я же говорил, что обидится… – вздохнул Ман, прекращая смеяться.
– Можно тебя на пару слов? – твердо произнес Васлен. Бесенята вернулись, но тон мне не понравился…
– Моя ванная комната в твоем распоряжении, – холодно ответила я. Наверно, не стоило ему называть меня куртизанкой, пусть так и завуалированно, пусть с сомнением, но не стоило…
Видимо, приватный разговор возле санфаянсового друга и большой ванны, которую Фани наполнила для меня горячей водой и маслами – это уже традиция.
– Что ты хотел?..
– Кем тебе приходятся эти близнецы?
Ух ты, кажется, меня не на шутку взревновали. Я пошарила рукой под ванной и нашла свою очередную заначку – сигареты. Закурила, опираясь на край ванны.
– Они мои тренеры, друзья и просто хорошие парни.
– С первыми двумя пунктами я готов смириться, но что это за просто хорошие парни?
– Им можно доверять, и они всегда придут на помощь, – как маленькому ребенку начала растолковывать Васлену я.
– То есть ты по отношению к ним ничего не испытываешь?
– Разумеется, нет, – вздохнула я, стараясь не злиться. – Почему тебя это так интересует?
– Ну, ты моя невеста, вообще-то, – ухмыльнулся Васлен. – Ну это если ты забыла.
– Невеста, не жена.
– Ну не знаю, как у вас в Элрусе, но в Танцаре невеста не имеет права изменять жениху.
– Да и в Элрусе так же… Просто я искренне не понимаю, почему ты так бесишься. Мы же вроде договорились… Да и брак по расчету. Да и вообще, если честно, меня не в чем упрекнуть.
– Ты моя невеста, и я не намерен с кем-то тебя делить… – твердо ответил он. – И вообще, дай сигаретку.
– А вот и нет, – по-детски надув губы и спрятав коробочку за спину, ответила я.
– Виттория, что за детские штучки, неужели тебе жалко одной сигареты? – приближаясь с маниакальной улыбкой, спросил Васлен.
Я молчала, все еще надув губки. А он изловчился и схватил меня за руку, в которой была коробочка. Действие приняло некую игру, наподобие «дай-не дам». Неловко развернувшись, я забыла, что действие происходило в ванной комнате, а подобное половое покрытие достаточно скользкое, и очень грациозно плюхнулась в горячую ванну, утащив Васлена, который тоже забыл о свойствах подобного покрытия. Вот так мы и оказались в ванной. Я в пышном платье и снизу, а он в удобных брюках и рубашке и сверху… Дежавю…
– Из-за тебя я вымочила целую коробочку хороших сигарет! – возмутилась я, глядя ему прямо в глаза. Хорошо ему, из-за того, что он оказался сверху, практически не намок! Где справедливость?
– Неужели в подобный момент ты можешь думать только о них? – хрипло спросил он.
– Нет, еще о том, что все мое платье, да и я насквозь промокли, а ты неплохо устроился сверху!
– Действительно неплохо устроился, – тихо пробормотал он.
Он еще и усмехается? Ну уж нет… После этих слов я толкнула его в бок, благодаря чему он тоже полностью оказался в воде.
– Эй, – возмутился он. – За что?
– Не одной же мне мокнуть! – ответила я, понимая, что платье мешает мне выбраться из ванны, поскольку ДЕЙСТВИТЕЛЬНО очень пышное и тяжелое. Посмотрев на Васлена, который, опираясь на локти, принимал водные процедуры, я поняла, что от него помощи ждать не приходится, поэтому, поддев специальную скрытую завязочку, я избавилась от юбки. Думаю, что Васлен видел достаточно ножек, поэтому лицезрение моих не должно повергнуть его в шок. Оставив юбку в ванне, я перешагнула через бортик, направилась к вешалке с моим любимым халатом. Корсет тоже надо расшнуровывать, иначе халат намокнет, а это не особо приятно.
– Эмм, скажи, как у тебя дела обстоят с корсетами? – повернувшись к Васлену, спросила я. Видимо, лицезрение моих ножек все же повергло его в шок, потому что он продолжал на них смотреть.
– То есть? – переспросил он, наконец посмотрев мне в глаза.
– Сможешь расшнуровать его с закрытыми глазами?
– С закрытыми? – задумчиво переспросил он. – Не буду даже и пытаться. С открытыми – всегда пожалуйста…
– Значит, надо попросить Ранола с Манолом, вдвоем как-нибудь справятся… – притворно вздохнула я. Васлена стеснятся бессмысленно. Свадьбе быть, а значит, рано или поздно ему придется расшнуровывать корсет. Все равно под ним тонкий топ, чтоб корсет не натирал, а он, наверняка, не намок, потому что корсет – это такая сложная штука…
– Не надо Манола и Ранола, – поспешно ответил он, поднимаясь из ванной, вот он, миг победы, с него текло в три ручья. – Думаю, я справлюсь.
– Справляйся, – ответила я, подходя спиной ближе к нему и приподнимая мокрые волосы, чтоб не мешались.
Чувствовала ли я смущение? Чувствовала. Даже с учетом того, что мои нормы морали и нравственности сильно рознились с этими самыми нормами этого мира… Считала ли я, что все это неправильно? Не знаю.
– Только не забудь закрыть глаза.
– Ага, конечно, – предельно серьезно ответил он и принялся расстегивать многочисленные крючочки. Я чувствовала его руки, чувствовала дыхание, чисто интуитивно чувствовала его возбуждение, но думала о Калебе, несмотря на то, что присутствие принца тоже слегка будоражило. Когда он завершил с крючками, он ласково дотронулся до моей шеи, проведя пальцем от уха до плеча, после чего начал спускаться до запястья. Взяв меня за руку, он медленно развернул меня к себе и прижал к стене, держась при этом на расстоянии вытянутой руки.
– Не расскажешь мне, чего ты добиваешься? – хрипло спросил он.
– Тепла и сухой одежды, – беззаботно ответила я, глядя ему прямо в глаза.
– Виттория, я собственник, а ты пока не готова стать ТОЛЬКО моей, поэтому не играй так со мной. Я – мужчина, в конце концов.
– Правда? – ехидно спросила я. – А то я не заметила!
– Ты всегда слышишь только последнюю фразу? – придвигаясь ближе, со злостью спросил он.
– А ты всегда видишь какой-то тайный смысл, в чем бы то ни было? – вопросом на вопрос ответила я.
– Всегда. Я обязан просчитывать все на несколько ходов вперед, – отстраняясь, произнес Васлен.
Отойдя немного в сторону и скинув корсет, я поверх почти сухого топа надела халат и, пробормотав «зануда», вышла из ванной комнаты.
Ранол с Манолом уже устроились на диванах. Один из них читал книгу, нагло приватизированную с моей книжной полки: «Теория относительного родства» – ничего зануднее не читала. Автор этого бесспорно монументального труда всерьез рассуждал о том, что все мы близкие родственники на основании того, что относимся к одному типу существ, схожи по мышлению, а значит, все в мире – инцест и это неправильно. Правильней спариваться с другими видами, чтоб производить на свет новые, чтоб те, в свою очередь, спаривались с другими. Тогда инцеста не будет, а будет создано абсолютно новое человечество. Я эту книгу прочитала как анекдот, потому что на словах «если скрестить человеческую самку и самца картико (прим. автора. существо, похожее по своим характеристикам на верблюда), то получится идеальное выносливое и умное существо». – я поняла, что жизнь тлен.
Однажды Эдран, зашедший в мою комнату, обратил внимание на яркую обложку и захотел ее прочитать. Какие только аргументы я не приводила в пользу того, чтоб он не притрагивался к этому чтиву. Решающим стал «там нет кораблей и пиратов».
Однако Ранол читал книгу с крайне серьезным выражением лица и без намека на улыбку. Манол в то время стихией воздуха пускал по комнате перья, нагло выдернутые из подушки. Перья кружились, будто в такт какой-то прекрасной мелодии, играющей в воображении у Мана.
– Ну и куда ты принца дела? – отрываясь от книги, спросил Ран. – Ты знаешь, что если с Его Высочеством что-то случится, то у нас будут крупные неприятности?
– Она его утопила, – не отрываясь от перьев, проговорил Ман.
– А это можно обставить как несчастный случай? – деловито поинтересовался Ран.
– Боюсь, даже если принц упадет и сломает себе шею, у нас все равно будут проблемы, – вздохнул Ман.
– Какие вы меркантильные, – вздохнула я, направляясь к постели. Спать, спать, спать… А эти мужики пусть сами разбираются.
– Ты что, спать ложишься? – удивленно спросил Ранол.
– Ну да, – буркнула из-под одеяла я.
– Странная ты. В твоей комнате двое мужчин с прекрасным телом, а ты так просто заснешь?
– Ага, и трупик принца в ванной, – добавил Ман.
– Чего я там не видела?
– Ты про трупик или тела?
– И про то и про другое…
– Эй, что это вы там про трупик говорили? – услышала я голос Васлена. Приподняв голову, я увидела, что он своими мокрыми ногами наступил на мой светлый ковер! Мой! Светлый! Ковер! Мокрыми! Ногами! В ОБУВИ!
– Ваше Высочество, я, конечно, не вправе вам советовать, – смеясь, проговорил Манол, – но на вашем месте я бы сошел с ковра. Он и так сегодня настрадался…
– Ты так хорошо изучил МОЮ невесту? – с вызовом спросил Васлен, сходя с ковра. Черт, этот ковер мне прислала Нартанэ. Она его сама изготовила, «наслаждаясь» одиночеством в монастыре. Видимо, пыталась меня подкупить. Я перестала на нее злиться уже давно, и была довольна, что Ники не настоял на ее казни, потому что такой ковер дорогого стоит. Очень тонкая и искусная работа. Он похож на паутинку, на заднем фоне которой чудный узор из светлой ткани. В общем, никакой другой ковер мне не нравился так сильно, как этот. Ну и что, что мне его прислал человек, который в прошлом стремился меня убить.
– Ну, вообще-то, – спокойно произнес Ранол, – мы знаем ВАШУ невесту почти всю жизнь, так что да… мы ее неплохо изучили.
Кажется, пока я изучала ковер, в моей комнате начали разворачиваться военные действия. «Почти всю жизнь» – как громко сказано. На самом деле мы знакомы всего год, если, конечно, Ранол не имел в виду, что они досконально изучили мою биографию. Интересно, они знают, что это время я провела вовсе не в монастыре, а в другом мире? Надо будет как-нибудь осторожно выяснить.
– Я постараюсь наверстать, – с улыбкой ответил Васлен.
– Вы мешаете принцессе спать, – из-под одеяла проворчала я.
– А ты что, спать собралась? – спросил Васлен. Дежавю какое-то.
– Ну а что мне еще делать?
– В твоей комнате трое мужчин, один из которых твой жених, а ты собралась спать?
– А что, нам в карты пара на пару поиграть? – проворчала я.
– Кстати, хорошая идея. На раздевание! Но тогда каждый сам за себя. Я, к примеру, не хочу остаться без штанов из-за глупости моего братца….
Это вызов! Сон был отложен на потом, а я спрыгнула с постели для того, чтоб найти карты. Где-то они у меня тут припрятаны были.
– Я вам рекомендую все же надеть рубашки, – задумчиво глянув на братьев, произнесла я.
– Чтоб тебя не отвлекать? – совсем обнаглел Манол.
– Именно, – зловеще ответила я. – Ну тут вы сами решайте.
– Эй, ты что, действительно будешь играть в карты на раздевание? – поинтересовался Васлен, присаживаясь в кресло. – С тремя мужчинами?
– Что я там не видела, – отмахнулась я. – Я изучала человеческую анатомию, так что вы меня едва ли удивите. Только если у вас не два… эммм, два… Две лишних ноги, вот. И вы их прячете.
– Ты что, так уверена в своей победе?
– Разумеется, – самоуверенно ответила я.
Играли мы в игру, чем-то похожую на гибрид дурака и покера. На стол выкладываются пять карт, по пять карт выдается на руки. Задача игрока подобрать такую комбинацию, чтоб побить карты на столе. Карты тут были политические, с изображенными королями и королевами прошлого. А значит, для того, чтоб хорошо играть, надо хорошо знать историю и деяния этих людей. К примеру, король Вестер бьет королеву Прим, но лишь потому, что он при вхождении на престол был старше и опытней. В остальном их деяния примерно идентичны. Зато мою прабабку – королеву Витторию не бьет никто, так же как еще двух великих королей и одну королеву. Чтоб «побить» высшую карту, туза, по-нашему, нужно обладать парной картой – супругом того или иного короля или королевы. У меня перед остальными было большое преимущество. Весь этот год я постоянно учила историю, читала самые разные книги и знала такие факты, о которых присутствующие даже не подозревали. К тому же, у меня был потрясающий индивидуальный преподаватель по истории.
Игра была очень громкой, из-за тех споров, которые возникали в процессе. Поскольку не было единых правил и все опиралось лишь на знание истории, на столике, за которым мы играли, выстроилась целая куча книг по этой дисциплине, которых в моей комнате было предостаточно. Ранол с Манолом в основном опирались на единую иерархию, созданную специально для этой игры, даже не подозревая, что эта иерархия несколько ошибочная, а значит, ее можно оспорить, приведя несколько фактов в доказательство. Спустя несколько партий Манол прикрывал стратегические места подушкой и кричал, что отыграется, а Ранол сидел хмурый, как грозовая туча, под цвет своих трусов. Васлену повезло больше, на нем, помимо трусов, остались еще и носки. А я, как сидела в халате, так и продолжала в нем сидеть. Все трое бросали на меня удивленные и недовольные взгляды. Еще бы, если бы я учила историю всю жизнь, как это делали они, то у меня не было бы шансов, потому что я все на свете бы позабыла, но сейчас все мои познания свежи.
– Предлагаю объединить усилия, – предложил Васлен, Ран с Маном сразу же закивали.
– Ага, удачи, – самодовольно ответила я, сгребая в кучу все их вещи. – Но не забывайте, что принцесса не спит уже вторую ночь и надо проявить сострадание и не свойственное мужчинам умение проигрывать…
– Какое, к черту, умение проигрывать, – возмутился Васлен.
– Ты обобрала нас до нитки! – вторил ему Ран.
– Причем в прямом смысле этого слова, – добавил Манол, прикрываясь подушкой.
– Ну что поделаешь, – вздохнула я. – Историю надо знать!
– Ты, видимо, в своем монастыре только и занималась, что учила историю, – произнес Васлен.
Ман с Раном отвели взгляд, видимо, все же знают, что я только год в этом мире. Или нет? Эх, непонятно…
Интересно, как там мои родные? Смог ли отец, который по крови мне вовсе и не отец, как-то объяснить мое исчезновение матери, которая мне и не мать, брату с сестрой и бабушке с дедушкой? Ладно, постараемся об этом не думать, а то какой-то комок в горле образовывается…
– Я не знаю, как вы, а я спать, – потянулась я, вставая с дивана.
– А одежду ты вернуть не хочешь?
– Нет.
– Ну, Виттория… Неужели тебя не смущает, что ты находишься в компании трех почти обнаженных молодых людей?
– А теперь, дорогой Васлен, ты должен заботиться о моем моральном облике. Я теперь человек подневольный…
– Не мели чепухи, я не собираюсь тебя в чем-либо ограничивать.
– Ловлю на слове, – пробормотала я, заваливаясь в постель и весь ворох одежды, которую я сегодня выиграла, пряча под соседнюю подушку.
– Может, хоть трусы вернешь? – жалобно попросил Ман.
– Ладно, я сегодня добрая.
И аккуратно двумя пальцами кинула в него предмет нижнего гардероба, он так же аккуратно их принял. Я решила, что стоит все же отвернуться, дабы никого не смущать, а в частности себя.
– Виттория, как мне теперь до своих покоев идти? Дай мне хотя бы брюки?
– Нет, – ответила я. – Это мой трофей…
– Тогда я ночую тут!
– Там есть еще один диван свободный… Делай, что хочешь, – погружаясь в сон, ответила я. И действительно заснула.
* * *
Проснулась я в липком поту, от ужаса, который обуревал все мое сознание. Мне снилось что-то очень страшное, что-то, что заставило мое сердце выпрыгивать из груди от всего этого ужаса… Но сон я не помнила… Так всегда, мне снится что-то страшное, что-то зловещее, что-то важное, я знаю, но сон я вспомнить не могу. Глянув на специальные магические часы, я поняла, что поспала всего час. Но при этом вновь закрывать глаза и погружаться в объятия Морфея мне совершенно не хочется, несмотря на то, что тело требует отдыха, а мозг отчаянно отказывается работать при таком к нему отношении.
Ребята спали, каждый на своем диване. Манол посапывал, что добавляло его образу некую беззащитность.
Хочу прогуляться… Не хочу оставаться в комнате после ТАКОГО сна… Тихонечко выбравшись из постели, я добралась до шкафа и вытянула из него тренировочные брюки с рубашкой. Никто из присутствующих даже ухом не повел. Защитники, как же! А если б меня убивать начали? Точно так же бы крепко дрыхли?
Тихонько выскользнув в коридор, я обнаружила почти засыпающего охранника, почетно охраняющего мой сон. При моем появлении он тут же встал по стойке смирно, хотя буквально несколько секунд назад почти сполз по стене до пола. Бедный парень. На вид ему лет 17, достаточно крепкий, под его глазами залегли крупные синяки. Странно. Организм местного населения устроен так, что ты можешь неделю бодрствовать, и при условии, что ты действительно чем-то занимаешься, у тебя не будет дикой усталости и синяков под глазами. Мало кто пользуется этой физической возможностью, потому что всю следующую неделю ты будешь чувствовать себя разбитым и спать по двадцать часов в сутки. Поэтому уж лучше поспать хотя бы несколько часов. С этим в последнее время у меня проблемы, ну да ладно. Может, повезет.
– Доброй ночи, Ваше Высочество, – громко отрапортовал молоденький стражник, видимо, стремясь разбудить не только себя, но и весь дворец.
– Тихо ты, – поморщилось мое королевское Высочество.
– Прошу прощения, Ваше Высочество… – шепотом ответил парень.
– Ты сколько уже без сна?
– Восемь суток, Ваше Высочество, – без намека на жалость уже почти бодро отрапортовал парень.
– А почему ты уже столько не спишь? – удивилась я.
– Ну… – замялся парень, – это мое наказание.
– За что?
– Ваше Высочество, а можно я не буду говорить? – совсем расстроился парень.
– Ты меня заинтриговал, – хмыкнула я. – За что можно назначить такое наказание?
– Начальник стражи подозревает, что я… эммм… попортил его дочь…
– А ты ее попортил? – поинтересовалась я.
– Да мы с ней не целовались даже! Только за руки держались! – сказал парень. Когда люди врут, у них не бывает такого выражения возмущения на лице.
– Как тебя звать-то? – вздохнула я.
– Марни.
– Марни, иди-ка ты спать. Еще немного, и ты вырубишься прямо тут, подрывая авторитет стражи Элруса. К тому же, восемь суток – это сильно…
– Но как же…
– Передашь своему начальнику, что это мое личное распоряжение. Если он захочет обсудить, то пусть подает запрос в канцелярию, устрою ему личную аудиенцию и объясню, что стража у покоев принцессы, как и у любых других, должна быть выспавшейся, сытой и готовой к действиям, а ставить охранять покой кого-либо из королевской семьи человека, который восемь суток на ногах, – это свинство.
– Но, Ваше Высочество… это моя работа, и я хочу выполнить ее хорошо… Простите мою сонливость…
– Иди спать, – безапелляционно произнесла я.
– Но… Ваша безопасность…
– В моих покоях сейчас двое человек из дома Веттен и наследный принц Танцара. Думаю, их покой охранять не надо, пусть оправдывают свое звание одних из лучших мечников. А я собиралась прогуляться. К тому же, – я продемонстрировала короткий меч в ножнах на бедре, – я тоже могу за себя постоять.
– Может, вас хотя бы куда-нибудь проводить?
– Да… – неожиданно для самой себя ответила я. – До медицинского отсека.
– Как скажете, Ваше Высочество, – широко улыбнулся парень.
Мы молча шли по коридорам спящего дворца, периодически навстречу попадались стражники, кто-то дремал, кто-то засел с книгой, убрав в сторону оружие. При моем появлении все, как один, вскакивали и кланялись. Кажется, не стоило выходить ночью из покоев, сколько народу переполошила…
– Добрый вечер, Ваше Высочество, – поздоровался молодой стражник, охраняющий комнату, в которой отлеживался Калеб.
– Добрый вечер, – улыбнулась я. Надо быть милой, может тогда меня наконец пустят?
– Прошу прощения, Ваше Высочество, но не положено, – вздохнул он.
– Фин, да ладно тебе, – по-дружески шлепнул стражника по плечу Марни – мой сопровождающий. – Тут до утра совсем немного осталось, а потом уже и посетителям можно…
– Лекарь хочет еще пару дней подержать Его Светлость в карантине, – вздохнул Фин.
– Какие-то осложнения? – с беспокойством спросила я.
– Не уверен, – подумав, проговорил стражник. – Думаю, что это из-за огромного и всепоглощающего женского внимания, оказываемого больному в огромном количестве. У нас уже несколько стражей получили отставку из-за того, что одна дура прорвалась…
– Что за дура? – поинтересовался Марни.
– Да кто ж ее знает, прорвалась как-то. У нас не распространяются на эту тему.
– Слушай, но это же принцесса…
– А то – личное распоряжение короля… – с сомнением ответил стражник.
– Фин… Скажи, у вас же есть кодекс чести? – спросила я.
– Ну да…
– И что вы обычно делаете, если кто-то спасает вам жизнь ценой своей…
– Заботимся о семье пострадавшего…
– А если пострадавшему посчастливилось выжить?
– Тогда тот, за кого пострадавший вступился, в неоплатном долгу…
– Вот и я в долгу.
– Вы другой разговор, принцесса, вас должен защищать каждый житель Элруса.
– Но это не значит, что я не должна быть благодарной.
– Я не понимаю, к чему вы клоните…
– Ее Высочество хочет лично удостовериться в целости и невредимости маркиза, – за меня ответил Марни. – А с меня причитается.
Стражник Фин немного подумал, а потом отошел от дверей в сторону, пропуская меня.
– Только умоляю, никому ни слова и очень быстро, – тихо произнес он.
* * *
Я вошла в тускло освещенную большим количеством свечей комнату, посреди которой стояла кровать с высокими спинками. На ней лежал Калеб. На его лбу выступил пот, а лицо его было еще бледнее обычного. Всегда чистые волосы слиплись и мягко ниспадали на мокрый лоб. Лежал он на спине и дремал. Рука его была замотана от запястья до плеча.
Внутри меня будто все перевернулось. Кажется, что прошло всего пара дней, но из-за того, что я постаралась запихнуть свое переживание куда подальше, кажется, что прошло несколько месяцев.
Присев на кровать, я провела сухой рукой по его мокрому лбу. Он открыл глаза, посмотрел прямо на меня, а потом закрыл, пробормотав что-то невнятное. Хотелось, конечно, более теплого приема, но в его состоянии рассчитывать на это не приходилось.
Спустя несколько секунд Калеб вновь открыл глаза и пораженно на меня уставился.
– У меня что, опять глюки? – уже более внятно пробормотал он.
– А у тебя были глюки? – с интересом спросила я.
– Периодически, – так же тихо ответил он. – Нет, ты не глюк.
– Ну, спасибо, – улыбнулась я.
– Как ты сюда попала? – со знакомой до боли улыбкой спросил он.
– О, обвела вокруг пальца всю стражу в замке и подкупила твою, – засмеялась я.
– Значит, просто прошла по коридору и рассказала какую-нибудь слезную историю про то, что хочешь удостовериться в том, что со мной все хорошо?
– Ты что, подслушивал? – возмутилась я, а потом поняла, что меня просто подловили. Калеб хрипло рассмеялся.
– Слушай, а тебе вообще разговаривать можно?
– Ну, лекарь и его помощница часто ведут со мной беседу. Кстати, помощница эта, очаровательная девушка…
Меня кольнула ревность, но я ее, в очередной раз, постаралась засунуть куда подальше.
– Эх, кажется, тебя только могила исправит, – вздохнуло мое королевское Высочество. – Даже в таком состоянии умудряешься за девушками ухлестывать, мало тебе тех, которые под твоей дверью днями и ночами стражу уламывают?
– Может, я решил жениться, – засмеялся Калеб.
– На помощнице лекаря? Не забудь предупредить родных и выслать приглашения. Ради такого события я раздобуду фейерверк и китайские фонарики.
– Фее чего, какие фонарики?
– Не заморачивайся, – улыбнулась я.
– Скажи… Ты совсем не ревнуешь? – неожиданно спросил Калеб.
– Я привыкла, что для тебя существуют все девушки, кроме меня, – решила я быть искренней, хотя бы в такой вечер.
– То есть?
– То есть я привыкла, что ты увиваешься за любой юбкой, кроме моей.
– Но…
– Я тебя ни за что не осуждаю.
– Я не о том, тебя не злит такое положение вещей?
– Женская гордость периодически берет верх, но с этим я тоже смирилась. А вообще, я бы тебе наговорила кучу гадостей, но в связи с твоим нынешним состоянием… В общем, совсем просто не позволить мне сказать тебе что-нибудь неприятное.
– Когда, если не сейчас? – усмехнулся Калеб.
– То есть ты мне предлагаешь наговорить уйму гадостей? – с интересом спросила я.
– Именно.
– Ну тогда слушай, – я поудобней устроилась на постели, сняв обувь и сев по-турецки. – Ты, дорогой Калеб, кобель каких мало. А еще у тебя невыносимый характер, а твои шуточки жутко раздражают. Ты, между прочим, отвратительный тип.
– Продолжай, – немного приподнявшись на подушках, усмехаясь, проговорил Калеб.
– Ты постоянно наушничал на меня моему братцу, из-за чего мне хорошенько влетало за пропущенные занятия…
– А нечего было их пропускать, – возмутился он.
– Ты никогда ни в грош не ставил мое мнение, пренебрегая тем фактом, что я мало того, что принцесса, так еще и девушка, и грубость во многих ситуациях была крайне неуместна!
– Я принес тебе клятву, между прочим!
– Черт, да ты даже свою кобылу уважал больше меня! – кажется, кого-то понесло, и этот кто-то явно я…
– Неправда, я всегда выслушивал твое мнение!
– И высмеивал его!
– Нет…
– Да. Калеб, признай, что вел себя по отношению ко мне, как свинья…
– Но я люблю тебя.
– Как самая настоящая свинья, потому что… Стоп, что?
– Я тебя люблю. Практически сразу полюбил, когда еще не знал, что ты принцесса. Когда ты первый раз заткнула за пояс Нартанэ, тогда я подумал, что ты крайне горячая штучка, но мое сердце пронзило чувство, до этого мною не изведанное. А как ты бежала на первой тренировке у Киры? Ты хоть представляешь, как смотрелось со стороны твое желание доказать всем, что ты самая лучшая, что ты сможешь…Тогда мы еще не были уверены, что именно ты сестра Ники, но именно тогда я горячо надеялся, что ты обычная девушка, потому что знал, что при всей моей знатности истинная принцесса не сможет быть со мной. Но после того, как твое «я» раскрылось, я все равно рассчитывал на то, что у нас что-то выйдет. Завязал со всеми этими бессмысленными связями и уделял почти все свое время твоей персоне. Помнишь, когда после пьянки мы с Ники остались у тебя, и ты разбудила меня ушатом воды? В тот момент я тебя хотел одновременно и прикончить и зацеловать… Знаешь, это мне весьма не свойственно, между прочим.
– Но…
– Да знаю я, что ты выходишь замуж. Даже догадываюсь, что не по своему желанию, а потому что так велит долг. Пойми, я очень уважаю это в тебе… Я готов смириться с тем, что ты не будешь моей. Разумеется, просто быть рядом мне не достаточно, но… Я смогу с этим смириться, если просто буду рядом.
– Калеб… – выдохнула я. Эмоции нарастали, как снежный ком, а сердце билось с такой скоростью, что создавалось ощущение, что оно сейчас отправится в свободное плавание вне моего тела.
– Ничего не говори… – улыбнулся он. – Ничего не говори, потому что так будет проще и тебе и мне.
Последние его слова прозвучали достаточно жестко. Но в глазах были два чувства, которые одновременно редко встретишь на чьем-то лице: нежность и боль.
– Ваше Высочество, – услышала я голос стражника, который немного приоткрыл дверь. – Скоро обход, вам нужно идти…
После этих слов он тут же закрыл дверь. Видимо, чтоб дать нам попрощаться…
– Иди, принцесса, – кивнул Калеб. – Спасибо, что выслушала, мне легче…
– Спасибо… – хриплым голосом сказала я. – Спасибо, что сказал…
После этого я, как робот, вышла из комнаты и последовала в свои покои. На выходе из больничного крыла я обнаружила Ранола, который стоял, оперевшись на стенку, и, видимо, ждал заблудшую принцессу.
– Мы с Манолом сразу узнали, что ты ушла, а Васлен не так надежен.
– Ты один? – на автомате спросила я.
– Манол сказал, что ты сейчас в том состоянии, когда твои мысли читать ну просто неприлично, поэтому он ушел из комнаты, а мне сказал, чтоб я тебя встретил.
– Спасибо…
– Витт, все так плохо?
– Бывало и получше, – улыбнулась я, загоняя свое сердце в ледяные рамки спокойствия и умиротворения. Хватит с меня огня… Пока что…
