Совещание у товарища Ворошилова
А 31 марта 1940 года имело место совещание у народного комиссара обороны СССР Климента Ефремовича Ворошилова, на котором присутствовали заместитель наркома обороны Кулик, начальник АБТУ Павлов, нарком среднего машиностроения Лихачёв, его заместитель Горегляд и главный конструктор Кошкин. В итоге был подписан протокол № 848 о постановке танка Т-34 в серийное производство на заводе № 183 в Харькове и на Сталинградском тракторном заводе. Всего в 1940 году было запланировано изготовление 600 штук таких танков.
Государственной комиссии по испытаниям танка поручалось в пятидневный срок утвердить чертежи «тридцатьчетвёрки» для производства.
Отмеченные недостатки было решено устранять в ходе производства. Однако уже летом 1940 года над Т-34 начали сгущаться тучи. Дело в том, что на полигон в Кубинку поступили два танка Pz.III, разработанных фирмой «Даймлер-Бенц» и с 1937 года поступивших на вооружение танковых дивизий Вермахта. Эти танки были закуплены в Германии после подписания пакта о ненападении. По итогам сравнительных испытаний, по вооружению и бронезащите Т-34 превзошёл немецкий танк.
Тут всё было, как говорится, «в одни ворота»: 37-миллиметровая пушка немецкого танка не шла ни в какое сравнение с 76-миллиметровой пушкой «тридцатьчетвёрки». Артиллеристы обстреляли советский и немецкий танки с одинаковых дистанций. В результате, в броне Т-34 находили лишь вмятины да «росчерки» от рикошетов. Броня же танка Pz.III пробивалась насквозь.
Впервые на этих испытаниях применили стрельбу танка по танку. Снаряды, выпущенные 76-миллиметровой пушкой, пробивали башню и корпус «тройки» с расстояния 1500–2000 метров, а вот снаряды немецкой пушки поразили только некоторые участки бортовой брони Т-34, да и то с расстояния 500 метров.
Однако по комфорту, шумности двигателя и плавности хода результаты сравнительных испытаний оказались неутешительными для новой советской боевой машины. В частности, «тройка» имела трёхместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи. В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех – командир танка и механик-водитель.
И уж полной неожиданностью для наших военных явилось и превосходство «немца» в скорости. На гравийном шоссе на перегоне Кубинка – Репище – Крутицы «тройка» разогналась до скорости 69,7 км/ч, в то время как лучший показатель Т-34 составил 48,2 км/ч. Танк БТ-7 показал 68,1 км/ч. Но при этом испытатели отдали предпочтение «немцу» из-за лучшей плавности хода и обзорности.
Отчёт об этих сравнительных испытаниях содержал ещё довольно много нелицеприятных моментов. В нём говорилось:
В результате проведённых боевых стрельб с решением огневых задач выявлены недостатки:
1. Стеснённость экипажа в боевом отделении, обусловленная малыми габаритами башни по погону.
2. Неудобства пользования боекомплектом, уложенным в полу боевого отделения.
3. Задержка при переносе огня вследствие неудобного расположения поворотного механизма башни (ручного и электропривода).
4. Отсутствие зрительной связи между танками при решении огневой задачи вследствие того, что единственный прибор, допускающий круговой обзор – ПТ-6, используется только для прицеливания.
5. Невозможность пользования прицелом ТОД-6 вследствие перекрывания шкалы углов прицеливания прибором ПТ-6.
6. Значительные и медленно затухающие колебания танка при движении отрицательно сказываются на меткости стрельбы из пушки и пулемётов.
Отмеченные недостатки снижают темп огня, вызывают большой расход времени на решение огневой задачи <…>
Полученная средняя практическая скорострельность – два выстрела в минуту. Скорострельность недостаточна <…>
В отчёте было также отмечено, что поворот башни осуществляется правой рукой, и расположение маховика и рукоятки поворотного механизма не обеспечивает быстрого поворота башни и вызывает сильное утомление руки. Также там говорилось, что при одновременной работе поворотным механизмом и наблюдении в прицел ПТ-6 маховик и рукоятка управления упираются в грудь, затрудняя быстрое вращение башни. Неудобно было и то, что поворот башни в любую сторону был возможен лишь при условии отклонения головы от налобника прибора ПТ-6, а это значило, что вращение башни фактически производилось вслепую.
Были отмечены ограниченный сектор обзора и неудобное положение головы при наблюдении через смотровой прибор. Относительно смотровых приборов в отчёте было написано так:
При движении по загрязнённой грунтовой дороге и целине в течение 5-10 минут смотровые приборы забиваются грязью до полной потери видимости. Стеклоочиститель центрального прибора не обеспечивает очистку защитного стекла от грязи. Вождение танка с закрытым люком крайне затруднено <…>
Смотровые приборы водителя в целом непригодны.
Все установленные на танке прицельные приборы ПТ-6, ТОД-6 и приборы наблюдения в боевом отделении и отделении управления не имеют защиты от атмосферных осадков, дорожной пыли и грязи. В каждом отдельном случае потери видимости очистку приборов возможно проводить только с внешней стороны танка.
Относительно удобства пользования боекомплектом в отчёте написали так:
Укладка патронов в кассетах не обеспечивает достаточного темпа ведения огня по следующим причинам:
1. Неудобство доставания патронов из кассет.
2. Крайне затруднён доступ к патронам, расположенным с левой стороны по ходу танка.
3. Затруднена укладка патронов в кассеты наличием большого количества крышек (24 шт.) и резиновых прокладок между патронами. Время, затрачиваемое на укладку полного боекомплекта, определяется в 2–2,5 часа.
4. Отсутствие достаточной плотности укладки патронов в кассетах, приводящее к самоотвинчиванию дистанционных трубок и капсюлей гильз.
5. Наличие острых краёв кассет, вызывающее ранения рук заряжающего.
6. Загрязнение боекомплекта после пробега в 200 – 300 км в осенний период времени достигает значительной величины. Использование полного боекомплекта возможно только после предварительной очистки всех патронов.
По боекомплекту к пулемётам было отмечено, что невозможно его использовать без предварительной очистки от загрязнения, и что выемка отдельных магазинов в нише башни затруднена вследствие заедания их в укладке.
Особо была отмечена теснота боевого отделения: в выводной части проверяющие написали, что необходимо расширить габаритные размеры башни. Телескопический прицел ТОД-6 было рекомендовано заменить прицелом типа ТМФ со шкалой углов прицеливания в поле зрения прибора. В крыше башни было рекомендовано установить прибор, обеспечивающий круговой обзор из танка.
Относительно средств связи главный вывод был такой:
Монтаж в целом не обеспечивает стабильности работы рации на предельно дальних расстояниях.
Относительно эксплуатационных показателей и надежности агрегатов танка в отчёте говорилось:
Динамика танка.
В тяжелых дорожных условиях при переходе со 2-й на 3-ю передачу танк за время переключения настолько теряет инерцию, что это влечёт к остановке или длительной пробуксовке главного фрикциона. Это обстоятельство затрудняет использование 3-й передачи в дорожных условиях, вполне допускающих её применение.
В условиях дождливой осени, весны и снежной зимы этот недостаток танка ведёт к резкому снижению скоростей движения по просёлочным дорогам и бездорожью.
Выводы.
1. Ввиду того что наиболее необходимая в условиях войсковой эксплуатации 3-я передача не может быть полностью использована, динамику танка в целом следует считать неудовлетворительной.
2. Технические скорости низки, что обусловлено ненадёжностью главного фрикциона и ходовой части.
Проходимость.
Вывод.
Проходимость танка Т-34 в осенних условиях неудовлетворительна по следующим причинам:
1. Входящая в зацепление с грунтом поверхность трака недостаточно развита, следствием чего является буксование гусениц на подъёмах даже при незначительном влажном покрове. Эффективность входящих в комплект шпор незначительна.
2. Фиксация гусеницы в опорных колёсах ненадежна <…>
3. Малое количество опорных колёс отрицательно влияет на проходимость по заболоченным участкам, несмотря на небольшое общее удельное давление.
Надежность работы агрегатов танка.
Двигатель, системы топлива, смазки, охлаждения и контрольные приборы.
Выводы.
1. Надёжность двигателя в пределах гарантийного срока (100 часов) удовлетворительна. Гарантийный срок двигателя, особенно для данной толстобронной машины, мал. Необходимо его довести не менее чем до 250 часов.
2. Постоянные течи масла и выход из строя контрольных приборов характеризуют работу системы смазки и соединения контрольных приборов неудовлетворительно.
Главный фрикцион.
Работа узла главного фрикциона и вентилятора в целом неудовлетворительна.
Коробка перемены передач.
В пробеге были неоднократно на всех машинах отмечены случаи «потери нейтрали» (рычаг кулисы находится в нейтральном положении, а скорость включена) и тяжёлого переключения передач.
Неправильный выбор передаточных чисел коробки перемены передач является причиной неудовлетворительной динамики танка и снижает его тактическую ценность.
Тяжёлое включение передач и «потеря нейтрали» затрудняют управление танком и ведут к вынужденным остановкам.
Коробка перемены передач и её привод требуют коренных изменений.
Ходовая часть.
Малый срок службы и низкие сцепные качества траков, ухудшение размещения агрегатов танка колодцами подвесок, большой расход резины на опорные колеса и гребневое зацепление характеризуют конструктивные и прочностные качества ходовой части как неудовлетворительные.
Электрооборудование.
Стартер СТ-200 и реле РС-371 при существующих монтажных и производственных дефектах к установке на танках Т-34 непригодны.
А ещё было отмечено, что укладка запчастей, инструмента, личных вещей, запаса продовольствия, инженерного и химического имущества на танке Т-34 не отработана; что соотношение времени чистого движения и восстановительных работ (38 % и 62 %) свидетельствует о низком качестве технического исполнения танка; что объём и сложность основных ремонтных работ исключают возможность восстановления танка силами экипажа и требуют использования средств ремонтно-восстановительных бригад. Это, в свою очередь, не допускает использование танка в отрыве от ремонтных средств, что в условиях войсковой эксплуатации неприемлемо.
Общий же вывод был крайне неудовлетворителен:
В представленном на испытания виде танк Т-34 не удовлетворяет современным требованиям к данному классу танков по следующим причинам:
1. Огневая мощь танка не может быть полностью использована вследствие непригодности приборов наблюдения, дефектов установки вооружения и оптики, тесноты боевого отделения и неудобства пользования боеукладкой.
2. При достаточном запасе мощности двигателя и максимальной скорости, динамическая характеристика танка подобрана неудачно, что снижает скоростные показатели и проходимость танка.
3. Тактическое использование танка в отрыве от ремонтных баз невозможно, вследствие ненадежности основных узлов – главного фрикциона и ходовой части.
И так далее, и тому подобное…
Прочитаешь такой отчёт и подумаешь – всё, сравнение проиграно «в одни ворота». Но, с другой стороны, любой, даже весьма далёкий от разработки новой техники, человек должен понимать, что нельзя сравнивать несравнимое. Немецкие танки Pz.III, разработанные фирмой «Даймлер-Бенц», были законченной полностью отработанной моделью да ещё, как сейчас принято говорить, в «экспортном исполнении». А танки Т-34 ещё находились в стадии отработки – так называемой «доводки».
Любой инженер прекрасно знает, что такое «доводка» детали, узла или машины в целом. А что такое танк? Тут нужно в буквальном смысле доводить до совершенства сотни узлов и деталей. Тут из-за любой неточности то течёт масло, то перегреваются подшипники, то обнаруживается какая-то детонация… А любая неисправленная ошибка «тиражируются», и уже порой бывает невозможно понять, в чём суть проблемы.
С «доводкой» танка Т-34 дело на заводе шло туго. Не хватало необходимого оборудования. Потребовалось изготовить большое количество новых приспособлений, штампов и прочей оснастки. Технологи сутками не уходили с работы, «авралили», стремясь обеспечить технологическими картами все цеха, участки, отдельные рабочие места. Не хватало грамотных электросварщиков, было маловато сварочных трансформаторов, стендов для сборки и сварки корпусов и башен. Положение в этой области складывалось тревожное. Контрольная служба, которая должна была организовать жёсткий контроль деталей и узлов машины, явно не справлялась. И ещё – танки Pz.III имели боевую массу 19,5 тонны, а первые предсерийные танки Т-34 – 26,5-30,9 тонн. Есть разница? Конечно, есть! Особенно если идёт соревнование на скорость по гравийному шоссе.
Да, «тройка» разогналась до скорости 69,7 км/ч, а «тридцатьчетвёрка» показала лишь 48,2 км/ч. Ну и что? А как бы «немец» показал себя на просёлке, в грязи или в снегу?
Плюс вооружение «тройки» было слабее: 37-миллиметровая полуавтоматическая пушка и три пулемёта MG 34 против 76-миллиметровой танковой пушки и двух пулемётов ДТ. Про бронезащиту и говорить нечего: у «тридцатьчетвёрки» она была намного надёжнее. И запас хода у «немца» по шоссе был всего 165 км, а у «тридцатьчетвёрки» – 380 км, а по пересечённой местности – 230 км.
Но для немецких заказчиков главное заключалось в следующем: танки должны обеспечивать хорошее наблюдение и быть удобными в управлении.
Соответственно, в отчёте об испытаниях отмечались более удачная подвеска немецкого танка, высокое качество оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции и тому подобные вещи.
Дмитрий Григорьевич Павлов представил отчёт о сравнительных испытаниях замнаркому маршалу Кулику. Тот отчёт утвердил и… приостановил производство и приёмку «тридцатьчетвёрки». Как говорится, «до устранения всех недостатков».
Естественно, руководство завода № 183 не согласилось с мнением заказчика и обжаловало его в главке и наркомате, предложив продолжать производить Т-34 с исправлениями, сократив гарантийный пробег до тысячи километров. Нарком среднего машиностроения Вячеслав Александрович Малышев, сменивший на этом посту Лихачёва, вместе с Гореглядом и директором завода № 183 Максарёвым обратились непосредственно к товарищу Ворошилову. Тот ознакомился с представленными доводами и объявил своё решение: «Машины продолжать делать; сдавать в армию, установив 1000-километровый гарантийный пробег. Заводу начать разрабатывать новую машину Т-34М, введя в неё не только прочностные изменения, но и пятискоростную коробку передач».
Все прекрасно понимали, что война начнётся в самое ближайшее время. И против «тридцатьчетвёрки», по сути, был только заместитель наркома обороны Кулик. Получается, что именно этот человек делал всё от него зависящее, чтобы сорвать постановку нового перспективного танка на вооружение.
Это был весьма странный человек, но при этом судьба его типична для тех времён. Родился Кулик в бедной крестьянской семье, окончил четыре класса школы. Во время Первой мировой войны прошёл путь от рядового до старшего унтер-офицера. Потом он стал председателем солдатского комитета, в 1917 году вступил в партию большевиков. В составе Красной Армии воевал под началом Ворошилова, принимал участие в обороне Царицына и там познакомился со Сталиным. В 1920 году стал начальником артиллерии знаменитой 1-й Конной армии. Потом карьера Кулика резко пошла вверх: 1921 год – начальник артиллерии Северо-Кавказского военного округа, 1924 год – помощник начальника артиллерии РККА, 1926 год – начальник Главного артиллерийского управления РККА. Под псевдонимом «генерал Купер» он воевал в Испании. Потом, вернувшись в СССР, он вновь занял пост начальника Главного артиллерийского управления РККА, получил воинское звание командарма 1-го ранга, а потом и маршала, был награждён орденом Героя Советского Союза, стал заместителем наркома обороны СССР. Казалось бы, всё замечательно. Типичный военный специалист, боевой командир, прошедший огонь, воду и медные трубы. Но вот что писал о Кулике, своём непосредственном начальнике, командарм, а потом главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов:
«Г. И. Кулик был человеком малоорганизованным, много мнившим о себе, считавшим все свои действия непогрешимыми. Часто было трудно понять, чего он хочет, чего добивается. Лучшим методом своей работы он считал держать в страхе подчинённых. Любимым его изречением при постановке задач и указаний было: „Тюрьма или ордена“. С утра обычно вызывал к себе множество исполнителей, очень туманно ставил задачи и, угрожающе спросив „Понятно?“, приказывал покинуть кабинет. Все, получавшие задания, обычно являлись ко мне и просили разъяснений и указаний».
Забегая вперёд, отметим, что во время Великой Отечественной войны Кулик, казавшийся до этого непотопляемым, был отстранён от работы «за бездеятельность», а по некоторым версиям – за пьянство. У него был отобран партийный билет, и его понизили в звании до генерал-майора. В июне 1946 года он был отправлен в отставку, в январе 1947 года арестован, лишён всех наград, а в августе 1950 года расстрелян: как в те времена водилось, «по обвинению в организации заговорщической группы для борьбы с Советской властью».
Понятно, что ничей портрет нельзя писать только одной краской, но факт остаётся фактом: именно такой человек, как Кулик, полный непомерных личных амбиций и искренне полагавший, что руководить – это значит держать подчинённых в страхе, решал в те времена наиважнейшие вопросы, связанные с технической оснащённостью Красной Армии. При этом он хоть и не прятался от пуль, но безнадёжно отстал от требований современной войны и считал, что не стоит торопиться с формированием танковых и механизированных корпусов. Он ненавидел Михаила Николаевича Тухачевского, Иеронима Петровича Уборевича и прочих, как он говорил, «умников» в армии, не понимал значения «тридцатьчетвёрок», был противником реактивной артиллерии, недооценивал миномёты и т. д. К сожалению, в те времена многое делалось не благодаря, а вопреки, новшества с трудом пробивали себе дорогу, а в руководстве армией больше ценились не оперативно-стратегические способности, а совсем другие качества.
* * *
В итоге наркому Вячеславу Александровичу Малышеву поручили подготовить проект решения Совета Народных Комиссаров о Т-34. Но скептики и открытые противники утверждали, что «тридцатьчетвёрки» ещё не готовы.
И тогда Кошкин явился к начальнику главка наркомата с предложением:
– До нормы осталось около тысячи километров пройти. Дайте разрешение, и мы отнимем у противников танка их последний козырь.
– Хорошо бы, Михаил Ильич, – заколебался начальник главка, не решаясь отправить колонну в весеннюю распутицу. – Но ведь устали все – и техника, и люди.
– А мы потерпим! Мы докажем!
– Хорошо, Михаил Ильич! Но, может, всё-таки без тебя? Что-то ты совсем плохо выглядишь… Тебе бы поездом…
– Ну уж нет, – сказал, как отрезал, Кошкин, – без меня не получится. Мало ли какие проблемы появятся в дороге.
