Глава восьмая

Что-то пошло не так.

Они добрались до системы Память, в которой ничего не должно было быть. Ну да, пираты, пустая порода, горные работы, осуществляемые фирмами-однодневками, и, может быть, обломки, оставшиеся от столкновений между пиратами, пустой породой и горными работами. Но кроме этого – ничего.

Все знали, что Волков, гигантский астероид или очень маленькая карликовая планета в поясе Чазова, представляла собой горшок с ядовитым медом – богатая ресурсами, но опасная при проведении горных работ или даже просто для посещений из-за почти постоянных и непредсказуемых падений метеоритов. Большинство других астероидов в поясе были такими же, возможные прибыли не покрывали риска, именно поэтому никто не хотел бросить вызов пиратам и установить контроль над системой.

Кора не забыла, как еще в детстве оказалась в этой системе. Нужно было взять несколько сотен килограммов платины, добытых при пробной проходке. Эта операция ввиду угрозы нападения пиратов держала семью в напряжении несколько часов, но родители, хотя и шли на риск, верно рассчитали, что пираты не будут особо интересоваться одиночным грузовым кораблем, держащимся на соплях и честном слове.

В тот раз им сошло с рук.

Теперь сенсоры шаттла свидетельствовали об отсутствии пиратов. Старые обиталища стояли пустыми, оставались лишь противозаконные горные шрамы более чем годичной давности. Старая приманка для туристов была на своем месте: гигантскими буквами вырезанная на поверхности третьей планеты двухсоткилометровая надпись на русском языке: «ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕТ». Сделал ее какой-то отчаявшийся горняк, но надпись почему-то меньше бросалась в глаза, чем прежде. Словно кто-то попытался ее стереть? Может быть.

Вряд ли кто-то, кроме жителей Траверса, смог бы ее увидеть. Но и вся система создавала такое впечатление, будто кто-то вычистил ее куда как основательнее, чем криминалисты после операции, проведенной группой специального реагирования.

– Сенсоры шаттла не фиксируют никаких коммуникаций, тепловых сигнатур, выходящих за рамки обычного, или других сигналов, – сообщил СЭМ-Э по громкой связи шаттла.

Может быть, у Коры разыгралось воображение, но ей показалось, что ИИ говорил приглушенным голосом. Почти то же самое чувствовала в этот момент и Кора, в гораздо большей степени, чем когда была ребенком. Ей словно хотелось пройти на цыпочках через эту неестественную тишину, пустой регион космоса. Словно где-то поблизости притаились чудовища, которые услышат гостей, если они будут разговаривать слишком громко.

СЭМ-Э продолжил:

– Согласно публичной информации, в настоящее время планета находится под управлением маленькой фирмы под названием «Алтай», размещенной на второй планете. Фирма явно потеряла свой последний контракт по обогащению руды нулевым элементом. Персонал был переведен на другие работы в других системах. Предприятие здесь закрыто, остались только дроны, обеспечивающие защиту и обслуживание собственности. Последний сотрудник покинул планету несколько месяцев назад. Нигде в системе сенсоры не улавливают даже эмиссии двигателей, которые типичны для пиратских судов, пропускающих техосмотры.

Но в то же время ретранслятор Нексус Аид в системе Геката ясно указывает, что корабль похитителя задействовал сверхсветовой двигатель в направлении Памяти. На этой траектории нет больше ничего, что имеет смысл проверять, – нет планет в этой точке, станций или кораблей, ничего, кроме обычной пыли между звездными системами. Хотя все говорит о том, что корабль включил сверхсветовой двигатель, чтобы попасть сюда, а потом уже перемещался на реактивных. Но куда он мог передвигаться по этой необычно пустой системе?

– Словно пираты собрали манатки и убежали, – пробормотала под нос Кора. – Вероятно, кто-то напал на них, выгнал. Но с какой целью? Взять у них было нечего, именно поэтому они и занялись пиратством. Да и то едва сводили концы с концами. – Она ухватилась за консоль, нахмурилась. – Я помню, как тут было в моем детстве. Повсюду на термальной карте сигнатуры двигателей. Вход сюда был равносилен попаданию на минное поле. В системе действовало не меньше сотни пиратских шаек. Ты знаешь, какие усилия требуются, чтобы удалить хоть одного пирата из такой системы? Это все равно что пинцетом отлавливать блох у собаки.

– А в ваши воспоминания не могла закрасться ошибка? – спросил СЭМ-Э с деликатностью, которая наводила на мысль, что он уже говорил нечто подобное другим органикам и обнаружил: органики не любят, когда ставится под сомнения их память.

Коре пришлось подавить мгновенную защитную реакцию и задуматься над его вопросом. Она тогда была ребенком. Но…

– В поясе Чазова есть астероид, имеющий форму кошачьих ушей, – сказала она. – Можешь проверить?

СЭМ-Э произвел довольно правдоподобную имитацию замешательства.

– Кошки. Уши.

Кора почувствовала, как зарделись ее щеки.

– Отец читал мне истории о кошках. Они мне безумно нравились. Ведь мне было всего восемь. Другие дети одержимы динозаврами или лошадьми, а я – кошками.

СЭМ-Э несколько секунд молчал, потом очень спокойно произнес:

– А я в восторге от роящихся насекомых.

Кора моргнула:

– То есть?..

– Муравьи, пчелы, осы, стрекозы из Сур’кеша, рахни…

– Рахни?

– Они были очень эффективны.

Кора медленно досчитала до пяти. Иначе она бы рассмеялась и, возможно, не смогла бы остановиться.

– Хорошо. Только вот, наверное, не стоит никому говорить, что ты в восторге от расы, много лет назад угрожавшей истреблением всем расам в пространстве Цитадели.

– Я понимаю, что кому-то это может прийтись не по нраву, лейтенант Харпер. Да, я нашел астероид с кошачьими ушами.

Мгновение спустя на голографическом дисплее шаттла появился медленно вращающийся астероид, комковатый, неправильной формы, но когда он поворачивался под определенным углом, немного походил на кошачью голову с настороженно выставленными вперед ушами.

– Вот он! – Кора усмехнулась, чувствуя себя так, будто встретила старого друга.

– Занятно. Склонность вашего вида к аналогиям напоминает мне первобытную машину, осваивающую программу…

– Мм… спасибо.

Она не могла сказать, было ли утверждение ИИ простым наблюдением или чем-то большим. И хотя дурное предчувствие по-прежнему не покидало Кору, она решила, что настороженность поможет оставаться начеку. Потом глубоко вздохнула и выпрямилась:

– Хорошо. Давай немного прогуляемся по этой системе. Медленно, пусть тепловая сигнатура остается низкой. Маршрут должен пролегать вблизи астероидов и планет, чтобы их можно было использовать как укрытие. Сканеры настроить на максимальную зону охвата.

– Принято, лейтенант. И что я ищу?

– Все необычное.

Из иллюминатора открывалась вполне заурядная картина. Звезда чуть краснее Солнца. Всего один пояс астероидов, четыре планеты, ни одна не похожа на обитаемую. Харпер решила, что несколько бо́льшая, чем остальные, сфера, видимая в иллюминатор, это планета Пацаев.

– Ищи то, чего здесь не должно быть.

Кора приготовилась к отпору с его стороны, совершенно забыв о том, что СЭМ-Э обладает достаточной гибкостью, чтобы действовать, получив даже такие смутные инструкции.

– Конечно, лейтенант.

Да, иногда он вел себя не вполне как вспомогательный ИИ, а скорее как дружески расположенный коллега.

СЭМ-Э управлял руками Коры, и таким образом она за несколько секунд разогнала шаттл до умеренной скорости, а потом отключила реактивные двигатели, и корабль поплыл по инерции. Никто не смог бы его обнаружить, если бы не вел поиск именно в этой части системы, поскольку шаттл с выключенными двигателями почти не генерировал тепла. Активность сенсоров могла слегка увеличить количество выделяемой кораблем энергии и сделать его более заметным, но Кора перевела контрольный дисплей в режим слежения. СЭМ-Э тоже был начеку и запускал процесс сканирования, только когда звезда выбрасывала кратковременный порыв солнечного ветра.

Вскоре они приблизились к поясу астероидов, и Кора могла судить об их действиях, только наблюдая за навигационным дисплеем. Поскольку в этой своей части система имела высокую плотность астероидов, девушка в любой момент времени видела один или два из них в передний иллюминатор. СЭМ-Э предложил еще раз на очень короткое время включить реактивные двигатели, чтобы придать шаттлу незначительное вращательное движение. Наблюдение через иллюминатор дезориентировало, но, проверив дисплей, Кора с удивлением поняла, что СЭМ-Э сделал так, чтобы шаттл выглядел как еще один крутящийся астероид, пусть и на необычно прямой траектории.

– Хорошая мысль, – сказала она.

– Я стараюсь, лейтенант.

Вдруг Харпер зафиксировала какое-то движение на навигационном дисплее и подалась к нему, читая информацию. Сигнал шел с одного из ближайших астероидов, на полярной поверхности которого обнаружилась теплая точка. «Тепло» было относительным в сравнении с мертвым вакуумом космоса. На самом деле эта точка была всего лишь чуть менее мертвой, чем фон. И все же… Показания СЭМ-Э наводили на мысль, что оболочка эффекта массы на мгновение прикоснулась в этом месте к астероиду и трение, возникшее при отражении потенциального столкновения, сгенерировало тепло.

– Есть и кое-что еще, – сказал ИИ, масштабируя дисплей так, чтобы на нем уместилась вся система. – Корабль, который мы преследуем, держался близ пояса Чазова, может быть используя его как укрытие. При экстраполяции температуры этого астероида и с учетом нескольких часов охлаждения в космическом пространстве инфракрасные сканы показывают эти точки как дополнительные столкновения с астероидами или скоплениями пыли.

Кора прищурилась, склоняясь над экраном:

– Похоже, шаттл убийцы направлялся к какому-то объекту внутри пояса астероидов.

– Вполне обоснованное допущение.

СЭМ-Э остановил изображение – демонстрацию в реальном времени неторопливого орбитального движения и вращения во всех секторах системы Память. Секунду или две изображение двигалось в обратную сторону, астероиды вращались в противоположном направлении, а потом замерли.

– Так выглядела система в то время, когда по ней проходил корабль. – СЭМ-Э продлил траекторию движения, пока она не пересеклась с большим астероидом, который и дал точку на экране. – Основываясь на показании сенсоров одного только шаттла, я не могу быть уверенным, но…

– Верно. – Кора коснулась точки, быстро считывая информацию. – Тихий Эдди.

– Да. Похоже, ханарский грузовик первым появился в этой системе еще в тысяча восемьсот семьдесят девятом году. Грузовик получил повреждения, а потому не смог застолбить эту территорию, объявить своей собственностью. Это сделал Альянс систем в две тысячи сто пятьдесят шестом году. Но грузовик на короткое время сел на этом астероиде, чтобы ликвидировать повреждения, и за тот месяц, что он там оставался, ханары на борту дали своему временному прибежищу название, которое признал Совет.

Тихий Эдди был одним из крупнейших астероидов в поясе – его размеры определяли сферическую форму, которая позволяла назвать его карликовой планетой официально. На самом деле он представлял собой голую скалу без атмосферы, холодную, почти не имеющую ценных минералов и с поверхностью в оспинах кратеров, оставшихся после падения других космических тел. Ничего особенного… вот только проекция траектории, выстроенная СЭМ-Э, указывала точно на район в южной полусфере астероида, близ гребня, который, вероятно, являл собой остатки края старого кратера.

Кора активировала реактивные двигатели, чтобы продвинуть шаттл дальше по этой сверкающей траектории. И там у гребня она наконец увидела то, что ожидала увидеть: строго прямоугольный вход в ангарную палубу, окруженную тускло-голубыми посадочными огнями.

– Ну привет, – удовлетворенно пробормотала Харпер. Но потом девушка прокрутила сопроводительный текст, высветившийся на экране, и нахмурилась. – Это невозможно. Сканеры шаттла показывают, что там ничего нет. Либо глаза меня обманывают, либо сканеры.

– Могу подтвердить, что ваши глаза функционируют нормально, лейтенант, – сказал СЭМ-Э. – Тем не менее ретрансляционный узел системы и другие сенсоры шаттла говорят, что там ничего нет.

– Но я же вижу ангар. – Кора прищурилась, провела взглядом по гребню, обнаружила еще два объекта искусственного происхождения на неровной поверхности Тихого Эдди. – Массивы каких-то приборов, но непонятно их предназначение…

– Лейтенант, это стандартное оборудование, которое использует Воронку внутренней эмиссии, маскировку или другие стелс-технологии, чтобы сделать оборудование невидимым для обычных сенсоров, хотя невооруженным глазом вы легко можете его разглядеть. – ИИ сделал короткую паузу. – Я написал скрипт, чтобы перенастроить сенсоры шаттла. Теперь они видят ангар, правда только в термическом спектре.

Стелс-технология. Коре это совсем не нравилось.

– Подпольным рудодобытчикам не по карману подобные технологии, а пираты не стали бы заморачиваться. – Она огляделась. – И никаких идентификаторов. Не знаю, кому они принадлежат – Альянсу или нет?

– Лейтенант, я предполагаю, что это либо тайный частный исследовательский объект, либо он принадлежит военной разведке какого-то правительства.

Именно этого Кора и опасалась.

– Тайная операция. – Она вздохнула. – Ну хорошо, мы преследуем убийцу. Почему вокруг нас нет истребителей, если это подпольный объект? Ведь у нас никакой маскировки. Более или менее пристойная система обнаружения уже давно бы нас заметила.

– Верно. – Даже СЭМ-Э, казалось, был озадачен. – Эти массивы датчиков неподвижны и не проектируют термических эмиссий. Я думаю, они выключены.

Все страньше и страньше.

– Я иду на посадку! – неожиданно даже для себя выпалила Кора.

– Лейтенант, если вы активируете наши реактивные двигатели для посадки, мы станем более заметны…

– Я активирую их сейчас. И посмотрим, что из этого выйдет.

– Это опрометчивое решение.

Кора отрицательно покачала головой, хотя она понятия не имела, заметит ли это СЭМ-Э. Может быть, он с помощью усилителя считывает движения ее лицевых мускулов или нервные импульсы?

– Нам так или иначе придется включить реактивные двигатели, иначе врежемся в скалу. Любой корабль со стандартным ядром двигателя способен засечь нас в мгновение ока, прежде чем мы вернемся в ретранслятор. Но если притворяются, что никого нет дома, нужно дать им знать, что мы видим их насквозь. Подойдем к двери и постучим.

– Что ж, будь по-вашему, лейтенант Харпер.

Но она чуть ли не видела, как ИИ покачивает своей виртуальной головой.

СЭМ-Э руководил ее действиями при запуске двигателей и подготовке к посадке. Кора наблюдала, как ее корабль медленно двигается вниз по широкой дуге, давая объекту достаточно времени заметить гостя и поздороваться… или по меньшей мере принять меры предосторожности. Кора не удивилась бы, услышав треск в громкоговорителях, и сейчас придумывала историю, которой будет морочить мозги хозяев, если ее окликнут.

Но громкоговорители молчали.

Никакие системы оповещения не заработали ни когда шаттл пролетал мимо оболочки эффекта массы, ни когда он проскользнул в просторный посадочный ангар. И свет там не загорелся. В ангаре стояла такая темнота, что СЭМ-Э вскоре включил внешние огни и прожектора шаттла и принялся обшаривать лучами пространство в поисках стояночной площадки. Кора нахмурилась, глядя, как луч скользит по полу, высвечивает какие-то ящики, разметку и что-то похожее на пусковик для истребителей малого радиуса действия. А потом…

– Постой! – воскликнула она. – Вернись и посвети вон туда.

СЭМ-Э перевел шаттл в режим зависания, потом переместил луч назад по уже пройденному пути.

– Стоп! – сказала Кора, и луч прожектора замер.

В центре светового круга что-то лежало.

– Человек, – тихо проговорил СЭМ-Э, анализируя данные сенсоров, пока Кора разглядывала тело, глазами подтверждая умозаключения ИИ. – Мужчина, приблизительно двадцати лет. Судя по температуре тела, мертв вот уже как двадцать два – двадцать четыре часа. Форма морского пехотинца Альянса… Не могу просканировать знаки различия или идентификационные ярлыки из-за положения тела. Очевидная причина смерти – многочисленные удары тупым предметом по голове. Он мог бы остаться в живых после одного удара, но не после всех. И разумеется, только в случае оказания медицинской помощи.

Кора проглотила комок в горле. Ужасы боя были ей знакомы, но это… И еще она была благодарна СЭМ-Э за анализ, потому что минутой раньше не была уверена в принадлежности погибшего к ее расе. Она видела только двуногое существо с неестественно вывернутыми конечностями, окровавленное, с расплющенной головой. Всего двадцать лет.

Девушка чуть покачала головой:

– Значит, кто-то избил его до смерти.

– Кто-то или что-то. Глубина ран предполагает, что сила удара составляла в среднем девятьсот килограммов. Люди на такое не способны.

– Имплантаты? Первоклассная костная оплетка или мышечная сетка…

– Не исключено. Также некоторые иные виды от природы способны наносить удары такой силы. Другие вероятные преступники – роботы класса «Атлас» и тяжелое оборудование. Возможен несчастный случай. – СЭМ-Э помолчал. – Да, термальная картина ангара позволяет предположить, что тут есть и другие тела. Я принимаю не менее десятка сигнатур.

Значит, не несчастный случай. Но даже пираты не пошли бы на такое – совершить налет на объект и оставить его в темноте со множеством трупов. Если бы только целью не был захват рабов, то они все еще находились бы здесь, наслаждались отдыхом в чужом доме, ели чужую пищу и тратили чужие деньги на экстранетовские покупки. Они бы как минимум написали на всех стенах свои имена аэрозольной краской и, возможно, сбили настройки тревожных буев, чтобы похвастаться своей победой.

И еще, помимо наличия ран, на теле было заметно отсутствие оружия и даже кобуры. Ни брони, ни шлема. Согласно стандарту, в случае налета персоналу, в том числе и не участвующему в боевой операции, надлежало быть полностью экипированным. Этот человек, лежащий лицом вниз на холодном полу, был застигнут врасплох в месте, которое считалось безопасным. Следовательно, напали союзники или свои, а не внешняя сила.

Кора молчала, СЭМ-Э без слов перемещал луч прожектора в поисках незанятой посадочной площадки. На большинстве площадок стояли шаттлы или ящики с оборудованием, впрочем бо́льшая его часть была разбита и разбросана по ангару. Наконец ИИ удалось обнаружить свободную площадку. Кора, следуя его инструкциям, безопасно посадила шаттл.

– Автоматическая система дозаправки, кажется, работает, – вполголоса сказал СЭМ-Э. В шаттле послышалось гудение – началась дозарядка его аккумуляторов и топливных ячеек. – Система аварийного жизнеобеспечения и искусственной гравитации функционирует. То же можно сказать и о сенсорах.

– Подготовь шаттл к максимально быстрому взлету. – Кора повернулась, взяла свой шлем и проверила крепеж бронезащиты.

– Выход из шаттла представляется нежелательным, лейтенант.

Девушка покачала головой. Иного выбора у нее не было.

– На каком из этих шаттлов прилетел убийца?

– Я покажу его на дисплее вашего шлема. Но его двери открыты, и все пассажиры, кажется, покинули борт.

– Тем не менее взять след оттуда проще, чем с любого другого места.

Шлем Коры сообщил ей о полной герметизации. Бронезащита проверена. Она осмотрела пистолет: нет ли на нем следов повреждения, свежих тепловых впадин? Все чисто. «Любая дева, надеющаяся стать матриархом, проверяет свою экипировку», – сказала как-то Сарисса Терис, и у Коры ни разу не было причины пренебречь этим советом. На тысячу лет она не рассчитывала, но до ста дожить собиралась.

– Мне нужен доступ к сенсорам ангара. Они должны быть мощнее того, что есть у нас в шаттле. Может быть, мне даже удастся найти терминал и войти в сеть этого объекта… – Она двинулась к дверям шаттла.

– Секундочку, – сказал СЭМ-Э, и Кора напряглась, услышав нотку тревоги. ИИ, казалось, был искренне озабочен. – ВИ Тихого Эдди пытается вступить в контакт с нашим шаттлом.

СЭМ-Э резко замолчал.

Прошла секунда, потом еще одна. У Коры мурашки побежали по коже.

– Да? И? О чем сообщает?

– Ни о чем конкретном. Он общается не словами, а… Мм…

Кора нахмурилась:

– Не молчи.

– Я уже говорил, что создавался не для кибервойн, а… – Гудение в шаттле оборвалось. – Жизнеобеспечение ангара выключено, лейтенант. Как и питание автоматической дозаправки.

– Выключено? Кем?

– Этот ВИ представился шаттлу как Медея. Я думаю… – Голос СЭМ-Э вдруг зазвучал резко: – Я отключил доступ этого ВИ к системам шаттла. Все попытки входа будут рассматриваться как враждебные.

– Что? – Им может понадобиться этот ВИ. – Какого черта, СЭМ-Э?

– Медея пыталась не только войти в базу наших полетных данных и проверить показания сенсоров, – пояснил СЭМ-Э. – Она намеревалась получить доступ к управлению шаттлом. Если бы это ей удалось, она бы установила контроль над шаттлом и впечатала нас в стену ангара. И еще ей понадобились биометрические данные. Касающиеся вас, лейтенант.

У Коры тут же перехватило дыхание.

– Да, это плохо.

– Плохо. Когда я спросил, что она делает, она не прореагировала.

Хуже некуда.

– Нарушение работы ВИ. Именно оно могло стать причиной смерти всех этих людей.

Обстоятельства были неординарные, но не немыслимые, сложные программы не всегда работали в штатном режиме. Именно с этим Кора и связывала исчезновение своих родителей. ВИ на старом грузовике действовал, не вполне согласуясь с заложенной в него программой…

Но сейчас не самое подходящее время думать об этом.

– Не верю, что это программный сбой, лейтенант… по крайней мере, это не типичный сбой. Медея не ведет себя как заглючивший ВИ. Судя по тем данным, что я успел получить, ее действия… были преднамеренными. Злой умысел.

Кора, которая уже было собиралась нажать кнопку, чтобы открыть двери, замерла:

– Черт! Еще один заблудший ИИ?

– Неизвестно, лейтенант, – быстро ответил СЭМ-Э. – Я знаю только, что этот ВИ действующий и он знает о нашем появлении. И что он пытался завладеть нашим шаттлом. Если выйдете из шаттла, то попадете в пространство, которое он контролирует, окажетесь в зоне действия его сенсоров – его глаз и ушей. А сами станете моими сенсорными рецепторами.

Кора на мгновение закрыла глаза.

Она собиралась выйти на территорию, где, вероятно, хозяйничал сумасшедший ИИ, склонный к насилию… а другой сумасшедший ИИ сидел у нее в голове. Но СЭМ-Э, по крайней мере, был полезным. Девушка надеялась, что таким он и останется.

– Похоже, моя попытка увеличить ваши возможности в этой миссии провалилась, – тихо сказал СЭМ-Э таким несчастным голосом, что Кора тут же пожалела о своих сомнениях. – Вы во мне разочарованы.

– Нет, я… – Кора моргнула. – Что? Откуда ты знаешь?

– Я адаптивный ИИ, лейтенант Харпер. Создан для интеграции с вами, для увеличения ваших сил, компенсации слабостей и создания для вас преимуществ, которых не имеют неинтегрированные существа. Я не смогу это делать, если не буду изучать вас на всех уровнях, вплоть до генетического, чтобы понять. – К удивлению Коры, ИИ тяжело вздохнул. – Но я постоянно терплю неудачу в своих попытках хорошо вас постичь.

Кора нахмурилась. ВИ обычно умели считывать биометрическую реакцию и таким образом оценивать твое эмоциональное состояние. Человечество вот уже почти двести лет производило программы и железо, имеющие такие способности. Но СЭМ-Э говорил о чем-то гораздо более существенном.

Однако время для подобной беседы было неподходящим. Кора тряхнула головой:

– Мы сможем продолжить этот разговор, если я останусь жива. – И она нажала кнопку открывания двери. – Идем.

С пистолетом наготове Кора, чутко прислушиваясь, сбежала вниз по пандусу и укрылась за стеной одной из посадочных площадок. В ангаре стояла тишина, как… пожалуй, как в склепе. Она подавила мощное искушение снять шлем, чтобы полагаться на запахи, звуки и инстинкты, а не на приборы и датчики. Все, что здесь произошло, перегружало ее первобытный мозг. Но предупреждение СЭМ-Э о враждебных намерениях системы, контролирующей жизнеобеспечение и двери посадочного ангара, не позволяло ей полагаться на инстинкты.

Задумавшись на мгновение, Кора активировала магнитные замки своих ботинок. Это чуть замедлит ее движение на пути к вражескому шаттлу, но она вовсе не стремилась установить личный рекорд, оказавшись в открытом космосе второй раз за неделю.

Следуя показаниям шлемового дисплея, она дошла до стояночной площадки шаттла, присела за укрытием, чтобы осмотреть корабль, прежде чем приблизиться. И вдруг озадаченно моргнула. «Какого черта?»

Харпер забыла, что СЭМ-Э слышит ее внутренний голос.

– Вы правы, лейтенант, что-то с этим шаттлом не так. Я думаю, он совершил жесткую посадку.

Шаттл не дымился, но по его основанию протянулись борозды, словно реактивные двигатели работали на полную мощность, когда он опустился на пол. Было и еще нечто странное в этом корабле, и Кора поняла, только когда обратила внимание: дверь над пандусом не закрыта полностью. Ее перекосило, потому что центральная ось корабля была сломана. Это облегчало обнаружение трещин в шасси, шедших от пола чуть ли не до крыши шаттла, который прогнулся посередине, почти разломившись на две части.

– Отказ основного ядра? – спросила Кора.

– Похоже. Шаттлы серии «Кадьяк» не выдерживают собственного веса на одних только реактивных двигателях.

– Тогда экипажу повезло, что ядро двигателя не вышло из строя, когда они еще не добрались сюда.

– Это было бы маловероятным совпадением, лейтенант.

Кора вздохнула:

– Да. Я тоже так думаю.

Преодолевая притяжение гравиботов, Кора добралась до шаттла и заглянула в щель между перекошенной дверью и косяком. Внутри шаттла горели аварийные огни, но ни одной живой души там вроде не было. Глубоко вздохнув и окружив себя на всякий случай биотическим щитом, Кора принялась отодвигать дверную панель.

Серводвигатели громко протестовали против такого насилия. Но дверь все же открылась, хотя и под неудобным углом – пандус наклонился еще сильнее. Просканировав на скорую руку шаттл, девушка окончательно убедилась, что внутри никого нет, и вошла.

Здесь ей стало еще яснее, что корабль потерпел крушение, – трещина прошла по всему корпусу, а не только по наружному шасси. Она видела прерывистые линии разметки на полу ангара через восьмисантиметровый разрыв в корпусе шаттла.

– Тел не обнаружено, – пробормотала она под нос. Здесь стояла такая тишина, что желание говорить, чтобы нарушить ее, становилось почти неодолимым. – Никаких следов борьбы или повреждений внутри. – Она подошла к пульту управления шаттлом, подняла руку, чтобы активировать омни-инструмент и установить симлинк, как научил ее СЭМ-Э. – Ты можешь войти в бортовые системы шаттла через это?

– Да. Сейчас. – И после паузы в одну секунду: – Шаттл потерпел крушение, потому что на ядро его двигателя в процессе посадки был послан сигнал отключения. Похоже, Медее удалось сделать с этим шаттлом то, что не получилось с нашим. – Его голос зазвучал резче. – Кстати, ядро треснуло, и ничтожные количества нулевого вещества в газообразном состоянии попали в атмосферу. Не забудьте пройти процедуру обеззараживания третьего уровня, когда появится такая возможность.

– Принято.

Просто прекрасно!

– У меня есть дополнительная информация. Похоже, убийцей Игары Менорис была капитан Влассия Ариокис, служебный номер 6732-IC1917; последнее время работала в разведке Альянса в качестве секретного агента, – продолжал СЭМ-Э. – Шаттл временно зарегистрирован на нее как на пилота. Три месяца назад, когда я в последний раз просматривал и обновлял свои файлы по Альянсу, она числилась на активной службе. Из чего можно заключить, что это корабль Альянса.

– И эта Ариокис получила приказ убить наемницу-азари? – в ужасе пролепетала Кора. – Чтобы завладеть ядром ИИ? Как это может служить интересам Альянса, черт возьми?

– Неизвестно. Но капитан Ариокис начала загружать украденный код в сеть этого объекта, как только шаттл оказался в зоне доступа. Когда шаттл попытался совершить посадку, кода на борту уже не было.

– Ты издеваешься? – Кора шарахнула кулаком по пульту, потом глубоко вздохнула. – Отлично. Мне придется снова скачивать его из сервера, как на «Новом доме». Не знаешь, где может находиться этот сервер?

– Нет, но если вы сможете подключить меня по симлинку к терминалу за посадочным ангаром, то я, возможно, раздобуду план объекта или карту.

– Тогда попытаемся.

Проход по посадочному ангару оставил тяжелое впечатление: Кора увидела новые мертвые тела в стороне от стояночной площадки, за аварийными огнями. Натолкнувшись на первый труп, искалеченный не меньше, чем мальчик, которого она видела из своего шаттла, хотя на этом и была свободная, видавшая виды боевая бронезащита, Харпер рискнула активировать подсветку шлема, максимально сузила и опустила луч так, чтобы он освещал пол в паре метров перед ней.

Лифт, ведущий из ангара, соблазнительно светился. Кору это насторожило, учитывая взбесившийся ВИ объекта. Выключив магнитизатор своих ботинок, она решила воспользоваться ближайшей лестницей, поднялась по шести пролетам и увидела дверь с надписью «Админ». Привода у двери не было, но девушке удалось приоткрыть ее и протиснуться внутрь. Как только она это сделала, дверь тут же закрылась. «Стандартный протокол безопасности на объектах во враждебной среде обитания», – подумала Кора, но ей от этого не стало легче.

Здесь дела обстояли еще хуже, чем в ангаре. Самое заметное – покойники: солдаты Альянса и на сей раз гражданские, несколько человек. Первые были в бронезащите и вооружены, вторые лишь в белых лабораторных халатах. Кроме того, в комнате изобиловали следы разрушения: разбросанные бумаги, растоптанные датапады, отодранные стенные панели и за ними порванные провода; там, где панели остались на своих местах, на них виднелись вмятины и царапины.

Кора шла по коридору, и под ботинками хрустели осколки кофейных чашек и куски проводов. Девушка прислушивалась к звукам, доносящимся через громкоговорители шлема, напрягалась, когда ей чудилось движение. Часто это оказывалось игрой воображения, жутковатая тишина и явное ощущение опасности заставляли все время быть начеку. В остальных случаях слышался только скрип оборванных проводов и шелест бумаги.

Но никакого органического движения Кора не отметила. Ни врагов, ни выживших. Это и было хуже всего. Харпер прошла подготовку вместе с охотницами-азари, опасность ее не пугала. А вот опасность, которая исходит неизвестно от кого, опасность, которую невозможно ликвидировать, беспокоила очень сильно.

– Терминал, терминал, – пробормотала она, но тут же пресекла себя. Лучше здесь не производить звуков, когда в этом нет необходимости. Она вошла в кабинет с сорванной дверью, рядом с которой висела табличка «Уорент-офицер». Кабинет за дверью остался практически цел, потому что женщина, прежде сидевшая в нем, застряла в стеклянном окне, наполовину вытащенная наружу. Нападавшим не было нужды входить, чтобы расправиться с ней, и громить кабинет.

Сев с опаской на стул, на котором, вероятно, сидела перед смертью несчастная, Кора положила омни-инструмент на место, где должен был находиться сенсорный интерфейс.

– Наблюдается незначительный отток энергии.

Омни-инструмент засветился на мгновение, потом появился дисплей терминала.

– Я использую часть энергии вашей бронезащиты, лейтенант, простите меня. Ваша система жизнеобеспечения на несколько минут будет ослаблена.

– Только и всего? – ответила Кора.

– Что-что?

– Ничего. Можешь войти в сеть?

– Уже. У меня есть карта объекта Тихий Эдди…

Несколько секунд спустя в пустых коридорах прозвучал громкий хлопок, от которого Кора подскочила. Еще через мгновение по кромке пола забегали уродливые желто-оранжевые натриевые огоньки.

– И я подал сигнал тревоги – странно, что этого не сделал никто из обитателей станции. Это привело в действие аварийную систему питания.

– Хорошо. Теперь мне нужно, чтобы ты…

Внезапно СЭМ-Э резко оборвал Кору:

– Кажется, я знаю, что погубило большинство здешних обитателей, лейтенант. Прошу вас немедленно укрыться.

Кора уже нырнула под стол с пистолетом в руке, одновременно субвокализируя:

– Что еще?

Но теперь она уже и сама слышала: медленные, тяжелые шаги кого-то мощного. Пол сотрясался все сильнее по мере приближения шагов. Ближе, еще ближе. Прямо перед кабинетом, в котором она находилась, точнее, около пробоины в окне.

Шаги замерли. Кора медленно досчитала до тридцати, после чего, стараясь не производить ни малейшего шума, подняла голову над столом.

В коридоре перед кабинетом стояло человеческое существо мужского пола. Правда, в его половой принадлежности Кора не была уверена, так же как и в принадлежности к расе людей. Его рост достигал двух с половиной метров, тело имело размеры, выходящие за рамки разумного. Бицепсы величиной с арбуз. Массивные дельтавидные мышцы, каждая гораздо больше, чем голова, которая чуть ли не терялась между горами плеч. Все в этой фигуре было трансформировано таким образом, чтобы поддерживать нелепо-массивную верхнюю часть тела – от турианской осиной талии до подозрительно тонких, но с мощными узлами мышц ног. Диспропорционально длинные руки свисали ниже подоконника, вероятно, до самого пола, предположила Кора.

Существо повернулось. Его лицо наводило ужас. Если когда-то великан принадлежал к роду людскому, то он утратил все человеческое. Об этом говорили нос, глаза и уши, уменьшенные почти до полной бесполезности. Широкий рот был раскрыт, легкие, как меха, качали воздух. В этих глазках-бусинках не было ни малейшего намека на разум… Но существо видело Кору.

Оно прыгнуло.