Глава тринадцатая

Кора не знала, сколько прошло времени: часы, дни или недели. Она воспринимала мир только короткими эпизодами, которые, вероятно, были ее горячечными галлюцинациями.

Неожиданно резко Кора проснулась. Моргнула, огляделась: она лежала в ярко освещенной больничной палате, на койке со множеством приборов, хотя кто-то, слава богу, надел на нее пижаму и совсем не больничный халат. Пижама была отвратительная – белая со звездами, но девушка не замечала этого, глядя через внутреннее окно, за которым стояли два охранника.

– Лейтенант, как вы себя чувствуете? – спросил СЭМ-Э.

– Хорошо, – ответила Кора, удивляясь своей осиплости. – Для мертвой женщины.

– Вы были на грани. Я предупредил вашего доктора.

Кора скинула одеяло и попыталась спустить ноги с кровати, но мышцы не слушались. А затраченные усилия вызвали головокружение и тошноту.

– Я советую вам быть поосторожнее, лейтенант. – Возможно, то была игра ее воображения, но голос СЭМ-Э звучал формальнее, чем прежде. – Ваши мышцы, вероятно, несколько атрофировались, пока вы выздоравливали.

Атрофировались?

– И как долго я выздоравливала?

Еще один приступ головокружения. Ощущение похуже, чем на тренировке в невесомости.

– Сорок шесть дней, пять часов и двадцать две минуты.

Почти семь недель! Кора почувствовала, как зачастило сердце, холодный, липкий пот выступил на коже. Потом услышала, как распахнулась дверь, кто-то вошел в палату, а темнота снова стала обволакивать ее.

– Отдыхайте, лейтенант.

Голос СЭМ-Э донесся словно через сотню километров, но был странным образом ближе, чем ее собственные мысли.

Когда Кора открыла глаза в следующий раз, свет в палате был не такой яркий. Сколько еще прошло времени? За дверью она увидела только одного охранника.

– СЭМ-Э, ты здесь?

– Конечно. Как вы себя чувствуете?

– Устала. – Она осторожно приподнялась на локте. Голова не кружилась. Наконец-то мало-мальский прогресс. – Сколько меня не было на сей раз?

– Меньше сорока восьми часов. – СЭМ-Э говорил спокойным голосом. – Показатели по адреналину на короткое время резко пошли вверх. Скорее всего, это были последствия моего эксперимента. Но теперь ваше состояние стабилизировалось.

Стабилизировалось. Слава богу. Медленно, осторожно она перекинула ноги через край кровати и села. Чувствовала Кора себя неповоротливой. Все как в тумане. Но головокружения нет. Даже особых болей не ощущается. Кора осторожно встала и сделала несколько пробных шагов. Подошла к наружному окну, и открывшийся вид поразил ее. Она находилась на одном из верхних уровней Тамайо-Пойнт. Смотрела через центральный колодец Тамайо на мосты и платформу, заполненные людьми, спешащими на посадку. Харпер описала полный круг с того момента, когда впервые покинула пространство азари.

Азари.

– Я как будто видела… Здесь была Низира Т’Кош?

– Недолго, – ответил СЭМ-Э. – И Алек Райдер был, он приказал мне подсоединиться к больничной сети, чтобы лучше мониторить ваше состояние. Алек приходил несколько раз. Мисс Т’Кош больше не возвращалась, но попросила сообщить ей, когда вы придете в себя. Она не хочет вас беспокоить, пока вы восстанавливаетесь. Мы опасались, что ваш рассудок поврежден вследствие травмы мозга.

– Травмы мозга?

– Поэтому вас и доставили сюда. Тамайо-Пойнт – единственное место в Солнечной системе, имеющее оборудование, которое могло способствовать проводимому мной курсу лечения, – объяснил СЭМ-Э. – Врачи на борту корабля Альянса, который вывез персонал с Тихого Эдди, ККА «Зама», могли лишь стабилизировать ваше состояние с моей помощью. Вы на Тихом Эдди получили множество серьезных травм.

Кору пробрала дрожь.

– Но я… осталась собой?

Она произнесла это с опаской. Девушка чувствовала себя прежней, но как оно обстояло на самом деле, если какая-то ее часть претерпела необратимые изменения?

– Да. Те эффекты сошли на нет или были реверсированы. И мою программу с тех пор модифицировали, чтобы не дать мне возможности повторить эксперимент еще раз без разрешения Алека Райдера.

СЭМ-Э сообщил об этом с едва заметным сожалением. О чем он сожалел – о том, что случилось с Корой? Или о том, что его перепрограммировали? Харпер почувствовала себя виноватой: правильно ли было переписывать программу СЭМ-Э, если эта программа исходила из потребностей защиты подопечной?

– А повреждения вашего организма были осложнены кинетической травмой, полученной вами перед тем, как вас спасла капитан Ариокис. Откровенно говоря, когда вас доставили сюда, вы были отравлены вашей же собственной поврежденной мышечной тканью, некоторые органы начали отказывать. Ствол мозга получил термоэлектрические повреждения от обратной связи имплантата…

Кора подняла руку:

– Давай… давай не будем о том, как я дышала на ладан.

– Хорошо, лейтенант, не будем о ладане. Я рад видеть, что вы снова ходите.

– Спасибо, что собрал меня по кусочкам, – сказала она, глядя на свои руки. Никаких необоримых позывов прикончить кого-нибудь. – Я бы не была… – человеком? – …здесь, если бы не ты. Ты просто молодчина.

– Спасибо, – сказал СЭМ-Э довольным голосом. – В сущности, мелочи, немного микрореконструкции, генная терапия, блокировка нейротрансмиттера и…

– Мы же договорились!

– …и курс противоладанного дыхания. Простите меня. Алек дал понять, что люди предпочитают честность эвфемизмам.

– Иногда мы предпочитаем эвфемизмы. Вероятно, есть какие-то вещи, о которых даже Райдер не хочет слышать в подробностях.

– Я включу ваше наблюдение в мою эвристику, посвященную человеческому поведению. Только скажу в завершение, что курс противоладанного дыхания вполне удался.

Кора отвернулась от окна и направилась к койке. Та хотя бы выглядела удобнее, чем единственный металлический стул в палате.

– Персонал Тихого Эдди, насколько я понимаю, остался на «Заме»?

– Да. Доктор Йенсен передает вам привет и благодарность за спасение выживших.

Кору порадовало, что всех выживших удалось эвакуировать с Эдди. Но…

– Передайте ей, что если она и в самом деле хочет продемонстрировать свою благодарность, то должна сдаться трибуналу. И все остальные руководители проекта на Тихом Эдди – те, кто спасся.

Йенсен и ее команда сделали то же, из-за чего Райдера выкинули из армии… и их действия привели к гораздо большему количеству смертей, чем его поступок. Если уж вы нарушаете правила, то должны быть готовы к последствиям, когда ваша работа кончается катастрофой.

– Я думаю, доктор Йенсен предвидела это, лейтенант. Она отправила вам аудиопослание, и анализ ее голоса свидетельствует о том, что она пребывает в стрессовом состоянии, из чего следует: она намерена сделать именно то, что вы ей советуете. Однако…

– Не говори мне. Тому, кто дал санкцию на проведение таких исследований, все сойдет с рук.

Во всех мирах, среди всех видов бюрократическая процедура одинакова. Кора потерла глаза.

– Да, Райдер, кажется, придерживается мнения, что те, кто несет главную ответственность, никак внешне не связаны с Тихим Эдди, и их никак не затронут последствия трагедии. Сам астероид был уничтожен площадной орбитальной бомбардировкой с «Замы», как мы и предполагали. ИИ, известный как Медея, никоим образом не мог уцелеть и попасть в окружающий мир.

Старые добрые вояки Альянса.

– Ты сказал, Райдер что-то знал об этом.

– Да, и он просил меня поделиться его находками с вами. Тихий Эдди, судя по всему, являлся тайным проектом, осуществлявшимся совместно некоторыми элементами внутри Альянса, Организации Инкорпорированных Наций и нескольких корпоративных конгломератов путем разделения расходов и рисков. Руководители высшего звена в Альянсе, включая и нынешнего председателя совета от землян, не знали о существовании проекта «Медея». Орбитальная бомбардировка проводилась с целью скрытного уничтожения следов неправомерных действий, однако после обнаружения выживших заметание следов стало проблематичным. Алек Райдер считает, что это поможет выявить истинного преступника, стоявшего за многократными кражами кода.

– Так его это и в самом деле вывело из себя? – Кора покачала головой. Правда, она ведь тоже была выведена из себя. – Но по крайней мере, код теперь уничтожен.

– Да. Хотя и не исключается вероятность того, что с него были сделаны копии.

Боже! Нет!

– Как? – Но тут же она догадалась как: – Игара.

– Да. «Новый дом» хотел, чтобы кодовый пакет оставался тайной. И Тихий Эдди добивался того же. Но Игара Менорис хотела извлечь максимальную прибыль. Она несколько дней бесконтрольно владела пакетом и могла через своего информационного брокера Октавию Суран организовать тайную его продажу заинтересованным сторонам. Если мы не найдем Суран, которая, скорее всего, после смерти Менорис залегла на дно, то у нас не будет шансов узнать, проданы кому-то копии или нет.

Конечно, Игара наверняка вела двойную игру. Женщине, которая была готова вонзить нож в спину бывшему коллеге, ничего не стоило пообещать эксклюзивную продажу участникам аукциона, но в то же время продать код кому-то еще. Кора закрыла лицо ладонями и застонала.

Гудение двери заставило ее поднять голову. И чуть не уронить челюсть на пол – в палату вошла ее лучшая подруга.

– Что такое? – спросила Джанае насмешливым голосом. Она принесла контейнер с едой, поставила его на ближайший столик и уселась на стул. – Ты что, призрака увидела? Только имей в виду: я никакой не призрак. То есть я жива, поскольку мы с тобой простились одиннадцать недель назад, и не я, а ты была введена в медицинскую кому.

Кора закрыла рот. Джанае была одной из «дочерей Талейн», самая молодая в команде после Коры, хотя «молодая» по стандартам азари означало, что ей всего двести лет и она еще меняется. И несмотря ни на что, Харпер обрадовалась встрече.

– Просто я никак не ожидала увидеть тебя здесь.

– Как ни удивительно, если ты лежишь при смерти в общественной больнице, слухи об этом быстро распространяются. – Джанае усмехнулась, закинула ногу на ногу и открыла контейнер. – Ты прочухалась, когда я завтракала. Внизу отличное кафе, знаешь об этом? Креветки с Земли. Всегда хотела попробовать. Хочешь?

Кора отрицательно покачала головой, с удовольствием разглядывая подругу. Ей казалось, что прошли годы с тех пор, когда она, Джанае и другие «дочери» сидели в окопах, прорывались через недра Омеги или какой-нибудь колонии азари, подвергшейся атаке гетов.

– Джанае, что ты здесь делаешь? У «дочерей» график развертывания расписан на много вперед.

– Я прилетела с Низирой. Она же дала мне неделю отпуска по семейным обстоятельствам, решив: поскольку у тебя нет семьи, ее должны заменить друзья.

– Бог ты мой! – Кора поймала себя на том, что смеется. Она не смеялась целую вечность. – Ты же знаешь, опять пойдут слухи. – Даже Игара считала, что Кора с Джанае – пара. На самом деле Джанае была очень даже не против, хотя, когда Кора отвергла ее предложение, восприняла это с достоинством. Но та неловкость осталась позади, и теперь они могут быть просто подругами.

– Кому какая разница, что у кого на уме? – фыркнула Джанае и, достав жареную креветку из контейнера, принялась очищать ее, потом отгрызла кусочек. – Жестковато, но, пожалуй, в этом есть своя прелесть.

Кора снова удобно устроилась на койке, и они некоторое время говорили о «дочерях»: как все поживают, кто из них признавался, что ей не хватает чудно́й землянки, кто из двух горячих мужей Низиры следующим ввяжется в драку и заслужит за это патентованный нагоняй от Мамы Низи. Такие разговоры шли легко, по-семейному, и Коре полегчало, когда она немного отвлеклась от двойных игр, интеграции человека и компьютера и взбесившихся ИИ.

Вдруг Джанае замолчала. Несколько мгновений она смотрела на Кору.

– Значит… Инициатива «Андромеда»?

О черт! Харпер не была готова к такому разговору.

– Да…

– Другая галактика. Навсегда.

Девушка провела рукой по волосам:

– Да.

Джанае помолчала несколько секунд, но Кора видела, что лицо подруги излучает боль и злость.

– Ты не давала о себе знать, после того как покинула нас. Ты не собиралась даже попрощаться перед отлетом? Ведь мы больше никогда бы не увиделись?

– Я солдат, Джанае, как и ты. Вероятность того, что мы больше никогда не увидимся, существовала всегда.

– Ты говоришь о смерти. Да, будь она неизбежна, все было бы ясно. Но ты думаешь, это одно и то же – знать, что ты жива, но недостижима, погружена в шестисотлетний сон? – Джанае подалась вперед, нахмурилась. – К тому времени, когда ты проснешься, я, наверное, буду уже мертва. Многие азари не доживают до возраста матриарха, ты это знаешь, в особенности те, кто выбирает путь охотниц. Все это время я считала, что переживу тебя, но все же смогу видеть, как ты живешь, как достигнешь уважаемой старости. Я думала, что… – Джанае не смогла продолжать и отвернулась. – Тетис и другие пожилые дамы в подразделении всегда говорят, как важно привечать тех, чья жизнь короче. Знаешь, что в этом и состоит весь смысл мантры «обними вечность»? Сколько времени тебе отведено, не имеет значения, если ты по-настоящему любишь кого-то, если используешь это по полной. Как я могла использовать это с тобой, если?..

– Но это лучше, чем смерть, – сказала Кора, понимая слабость своего аргумента.

Джанае выпятила челюсть. Харпер быстро, чтобы упредить шторм, грозивший разыграться, добавила:

– Это большая честь. Я помогу человечеству установить новую границу, обеспечить себя новыми ресурсами, организовать новую межгалактическую торговлю… Кто знает, какие открытия ждут нас там? И…

– С каких это пор тебя волнуют подобные вещи? – оборвала ее Джанае. Теперь вздрогнула Кора. – Я знаю, почему Низира решила тебя отослать. Потому что на самом деле «дочери» не интересовали тебя, хотя я уверена: ты была бы рада оставаться с нами, пока твои руки способны держать оружие. Но ты искала, к какому бы делу прилепиться. Искала людей, к которым можно пристать. После того, что случилось с твоими родителями… – Харпер вновь передернуло, но Джанае неумолимо продолжала: – Я тебя не виню. Правда, не виню. Но если ты и дальше будешь отталкивать тех, кто хочет стать частью твоей жизни, то не вини никого в своем одиночестве. Если улетишь в другую галактику, это ничего не изменит. Проблема не в Млечном Пути. Проблема в тебе.

Кора, потерявшая дар речи, смотрела на Джанае. В неожиданной вибрирующей тишине та покачала головой, взяла контейнер и встала.

– Я рада, что ты жива, – сказала азари. – Ты моя лучшая подруга, и я всегда буду тебя любить, даже если ты отправишься на другой конец Вселенной. Но сейчас я зла на тебя, и мне нужно подышать свежим… – Она сморщилась и оглядела металлические стены станции. – Свежеочищенным воздухом.

Джанае вышла.

Кора откинулась на подушки. Было такое ощущение, словно она провела десять раундов со спарринг-партнерами.

– Как вы себя чувствуете, лейтенант? – раздался неуверенный голос СЭМ-Э.

– Неважно. – Она закрыла глаза. – Слушай, а кто тебе Алек Райдер?

– Я… – Вопрос застал СЭМ-Э врасплох. – Конечно, он мой создатель. Вы уверены, что вам не нужно никакой помощи?

– Я имею в виду… – Кора сделала неловкий жест, – что он для тебя значит? Ты считаешь его отцом, учителем, другом… или кем?

– Я думаю, и то, и другое, и третье. И ни то, ни другое, ни третье. Но главное, я – это не он. Я – это вы.

– Что?

СЭМ-Э попытался объяснить:

– Я – не то устройство СЭМ, которое интегрировано с первопроходцем, вот что я хочу сказать. Я – то, что интегрировано с вами. Даже сейчас я получаю данные от ваших имплантатов. Кроме того, я подключен к медицинским мониторам больницы, к ее камерам, чтобы наблюдать за вами снаружи. Я в этот самый момент читаю записи врачей о вашем лечении, я наблюдал за Джанае и Низирой, когда они были здесь. Я определяю, что происходит с вами в настоящий момент, по нашему разговору, по тому, как ваши органы восприятия обрабатывают информацию. Все эти сведения улучшают мое понимание мира.

– Это… самое неприятное из всего, что ты мне говорил, СЭМ-Э, если не считать «постойте, я сейчас превращу вас в монстра».

СЭМ-Э проявлял настойчивость и терпение:

– Я не создан для деятельности вне интеграции, – сказал он. – Без органической составляющей мое существование бессмысленно. Чтобы… быть личностью, мне нужны… люди. Мои слова имеют для вас смысл?

Кора надолго задумалась. Смысл его слова имели, но часть ее разума противилась этому. Можно ли СЭМ-Э вообще назвать личностью? У него нет тела. Но когда она переставала думать о СЭМ-Э, а думала о себе, его слова обретали смысл.

– Это как семья, – пробормотала она, а потом моргнула, удивляясь собственным мыслям. – Люди, которые делают тебя тем, кто ты есть, хотя ты личность и сам по себе.

– Такая аналогия неуместна для искусственной формы жизни, но она очень близка к описанию того, что я чувствую. Да.

– Ха! – Кора усмехнулась, с удивлением поняв, что… довольна собой. Она даже не могла сказать почему. – Ну что ж, добро пожаловать в семью, СЭМ-Э.

СЭМ-Э задумался, а может, из деликатности не стал дальше выяснять отношения.

Несколько секунд спустя появилась врач и, к большому неудовольствию Коры, принялась рассказывать про ее состояние – те самые подробности, которые девушка вынудила опустить СЭМ-Э. Но доктор сообщила и то, что Харпер обрадовало: сегодня ее выпишут из больницы.

– Ваш медицинский ВИ дал нам превосходный совет, – сказала женщина, передавая ей большой пластиковый пакет с бронезащитой, оружием, шлемом и скафандром. – Сомневаюсь, что мы смогли бы стопроцентно восстановить вас без его помощи. Никогда прежде я не встречала таких ВИ, это какая-то суперсовременная модель?

– Да, – ответила Кора. – Нет… Мм… экспериментальная модель, корпоративная. Я ее испытываю.

Эти ее слова, по крайней мере, соответствовали действительности.

– Дайте мне знать, когда эта штука поступит на рынок. Она в буквальном смысле спасительница.

– Я в курсе, – сказала Кора, но женщина не заметила довольного выражения на ее лице. Потом Харпер вспомнила о том, что раньше привлекло ее внимание. – А зачем здесь охранники?

– Ах это. – Доктор поморщилась, кинула взгляд через окно на двух застывших у двери мужчин. Облаченные в форму службы безопасности больницы, они вроде не были вооружены, но военная подготовка не вызывала сомнений – о ней говорили их позы и выражения глаз. – Мне дали понять, что у вас были неприятности, когда вы в прошлый раз посещали Тамайо. Какой-то репортер? И эти протестующие с лозунгом «Домой, в Солнечную систему».

– Протестующие?.. – Кора моргнула, но тут же вспомнила человека, который подходил к ней в кафе, и его группу поддержки с плакатами. – А, вы о них. Постойте… «Домой, в Солнечную систему»?

У людей имелись миллионы причин использовать слово «дом» как часть названия, но…

– Да-да, о них. – Доктор вздохнула. – Они тут ошиваются уже несколько недель, пытаются привлечь внимание прессы, пикетируя все шаттлы, покидающие Солнечную систему. Вам знаком этот тип – ксенофобы и землецентристы. Как красные, но без незаконной торговли наркотиками. Они зарабатывают очки, вынуждая знаменитостей ударить кого-нибудь из них в лицо, а потом подают в суд. Так они получают финансирование.

Кора застонала. Значит, аль-Джилани своим интервью ставила ее в один ряд со знаменитостями, которые могли привлечь внимание мошенников-мракобесов.

– Так вот, мы просто не хотели, чтобы они беспокоили вас, пока вы выздоравливаете. Но, увы… – Доктор смущенно посмотрела на нее. – Не могу гарантировать, что они не нашли место стоянки вашего шаттла. Не знаю, как они получают доступ к корабельным манифестам. А вам еще предстоит несколько недель реабилитации, прежде чем вы сможете заняться делами, требующими мышечной активности.

Кора вздохнула:

– Спасибо за предупреждение. Теперь я знаю, что придется обойтись без мордобоя, если они снова полезут.

– Мудрый выбор. – Доктор подмигнула ей и вышла.

Одетая и в бронезащите, Кора, выйдя из больницы и усевшись в ожидании Джанае на балконе, чувствовала себя почти такой, как прежде.

Тамайо-Пойнт с высоты казался чуть ли не тихим местечком, шумы его главного уровня доносились сюда приглушенными. Какое-то время Кора, опершись на перила балкона, пыталась осмыслить все случившееся.

Ей бы впору испытывать удовлетворение. Она закрыла дело. Выполнила задание Инициативы почти на сто процентов. Спасла двадцать человек на Тихом Эдди, пострадала только сама. Если бы она все еще оставалась на военной службе, то, вероятно, получила бы медаль. Разве не для этого она и поступила к «дочерям» – чтобы освоить биотику, помогать людям? Использовать свои возможности, чтобы сделать галактику другой?

Но если так, почему ей все еще не по себе? Разглядывая толпу на главном уровне Тамайо, девушка чувствовала себя иначе, чем в тот день – неужели это было каких-то одиннадцать недель назад? – когда она сошла с корабля, вернувшись из пространства азари. Теперь людей вокруг она воспринимала просто как людей, а не как инопланетян. Но они оставались чужими.

«Ты отталкиваешь тех, кто хочет стать частью твоей жизни».

Обвинение Джанае эхом звучало в ушах Коры, переполняя ее чувством вины. Но это… было неправильно. Харпер нахмурилась. Черт побери, не может это быть правдой. Она служила в Альянсе и в «дочерях». Никто не может остаться в живых, служа в армии, если между ним и его товарищами нет дружеских связей.

О приближении Джанае ее предупредили легкие шаги, намеренно слышимые, поскольку охотницы умели ходить абсолютно беззвучно. Подруга облокотилась рядом на перила, и тяжело вздохнула в унисон с чувствами Коры.

– Извини, – вполголоса сказала она. – То, что я тебе наговорила, несправедливо. – Узел раздражения внутри Коры мгновенно развязался. Она и не знала, что именно эти слова ей необходимо было услышать. – Просто… мне и без того было тяжело, когда ты решила улететь в свое пространство, откуда могла общаться со мной разве что видеозвонками и посланиями по экстранету. Но это… Это означает, что я теряю тебя навсегда. А когда я прилетела сюда и увидела тебя полуживую на больничной кровати, весь ужас случившегося дошел до меня.

Кора оттолкнулась от перил и повернулась лицом к Джанае.

– Я оказалась здесь, потому что была готова умереть ради спасения двадцати человек, – сказала она. И сразу это стало ясно как божий день. Джанае моргнула. – Потому что могла спасти их. Я не для этого прилетела туда, и уж конечно, никто мне этого не поручал. Я ведь даже не солдат больше. Но когда я оказалась там и своими глазами увидела, что происходит, то поняла, что не могу остаться в стороне. А спасти их могла только я. Вот и спасла. Ты меня понимаешь?

Джанае нахмурилась еще сильнее, но потом кивнула.

– Если в тебе жив этот дух, ты остаешься охотницей, – сказала она. – Приходишь на помощь, когда это требуется. Не задаешь вопросов. Не сомневаешься. Я это понимаю.

– Потому что я была нужна. Да. – Кора глубоко вздохнула. – Я не нужна азари. У Альянса много биотиков, много солдат, и мы не воюем. Людям я тоже не нужна. Я один из самых сильных биотиков в моем виде, и я никому не нужна в этой чертовой галактике. – Эти слова доставляли ей боль, но отражали действительность. – А вот Инициативе я нужна. И этому парню, Райдеру, нужна. Нужна «Андромеде».

«Если ваше намерение приблизить будущее серьезно, то у меня для вас есть работа», – сказал Алек Райдер. И… Кора моргнула, с опозданием поняв: что-то внутри ее среагировало на эти слова.

Джанае сложила руки на груди, на ее лице появилось осторожно-нейтральное выражение.

– А если я скажу, что ты нужна мне? Нужна «дочерям»?

Кора вздохнула:

– Это было бы ложью, Джанае. Я и вполовину не такой классный спецназовец, как ты. Я даже не проживу столько, сколько нужно, чтобы стать настоящей охотницей. – Она едва заметно улыбнулась. – И вообще, достать шампунь на Тессии – сущий геморрой.

Эти слова пробили стену. Джанае рассмеялась:

– Я тебе тысячу раз говорила: сбрей ты эти свои волосы и покрась скальп! Мы могли бы обе обзавестись полосками в тон друг дружке! Вот это был бы класс.

– Ты бы выглядела классно. А я – как зебра.

– Это такие земные лошади, о которых мне рассказывали? Да, пожалуй, ты права!

Обе расхохотались. А потом Джанае распахнула руки и подошла к Коре, и та, продолжая хихикать, обняла ее, хотя смех и стих, когда Джанае прижала голову к голове Коры и вздохнула.

– И пусть эти люди только попробуют ценить тебя меньше, чем мы, – сказала азари.

Харпер закрыла глаза и позволила своему биотическому полю усилиться в ответ на присутствие другого. Джанае сделала то же самое, ее поле мягко смешалось с полем Коры. Они постояли так некоторое время, согревая друг друга.

– А если попробуют, то я натравлю на них тебя, – пробормотала Харпер.

Джанае тряхнула головой и отступила, и быстро заморгала, успокаивая свое поле. Кора, понижая свое, тоже отвернулась.

– Значит, ты все-таки улетаешь? – спросила Джанае подозрительно сдавленным голосом.

– Да, – ответила Кора. – Моя миссия закончена.

Джанае кивнула, потом взяла Кору под руку, и они двинулись к выходу.

– Я провожу тебя до шаттла.

– Могут возникнуть проблемы. Протестующие.

– А-а… – Джанае нахмурилась. – Ты имеешь в виду этих шумных фанатиков, которые пристают ко всем? Прекрасно, пусть попробуют это со мной.

– Джанае, можешь поверить на слово: если я проснусь через несколько сотен лет в будущем и узнаю, что ты остаток жизни провела в тюрьме, я потащусь туда, где обитают азари после смерти, и так тебя отругаю – целую вечность будешь помнить.

Когда они добрались до доков для стоянки частных шаттлов и нашли корабль Коры, протестующих нигде не было видно. Кора осторожно огляделась, а СЭМ-Э шепнул ей в ухо:

– Я позволил себе известить власти станции, что у членов движения «Домой, в Солнечную систему» может оказаться взрывчатка.

– Ты известил?.. – Кора забылась и заговорила вслух, но тут же осеклась и покраснела. Джанае посмотрела на нее с удивлением. – Извини. Разговорчивый ВИ.

– Я проявил осторожность и использовал слово «может», – смущенно сказал СЭМ-Э. – В сущности, это не является ложью. Служба безопасности станции должна проверить их и отпустить целыми и невредимыми, убедившись, что угрозы нет.

Кора подавила желание застонать. Впрочем, подумала она, своим обманом СЭМ-Э выиграл для нее и Джанае несколько спокойных минут. Они дошли до шаттла, и Кора повернулась к подруге:

– Я буду писать, пока меня не погрузят в криосон. Каждую неделю.

– Каждую неделю? – Джанае смерила ее скептическим взглядом. – Поверю, когда проверю.

– Непременно! И ты тоже должна писать мне, даже когда я засну.

– В другую галактику?

– Я хочу знать все про «дочерей», про самые крутые миссии, в которых ты будешь участвовать. Приобрела ли ты модуль «Ариак текнолоджиз», на который копишь, устроила ли ты свою жизнь с кем-то… – Кора усмехнулась.

Улыбка на лице Джанае растаяла.

– Уверена, что тебе это надо, Кора? Ведь это кончится тем, что ты узнаешь, как я умерла.

Это и в самом деле было ужасно. Харпер, расстроенная, отвела взгляд.

Джанае вздохнула и погладила ее по руке:

– Подумай об этом. Но пока ты здесь – пиши. И я тоже буду писать. – Потом она нарочито сделала шаг назад. – Да хранит тебя богиня, мой друг.

– И тебя, Джанае.

Расставание было мучительным. Они из собственного опыта знали, что прощаться нужно быстро, не затягивать. И все же, когда Кора глубоко вздохнула и стала подниматься по трапу шаттла, это было как перелом другой руки. Джанае встала так, чтобы Кора могла увидеть ее через иллюминатор, когда села в пилотское кресло и запустила алгоритм предполетных проверок.

– Я очень ценю вас, лейтенант, – чуть ли не застенчиво сказал СЭМ-Э.

Кора нахмурилась, услышав неуместный комплимент, но потом вспомнила предостережение Джанае: «И пусть эти люди только попробуют ценить тебя меньше, чем мы». Шаттл начал подниматься. Кора прощально подняла руку, а Джанае поцеловала обе свои ладони и выставила их перед собой.

– Это хорошо, СЭМ-Э, – пробормотала Кора. – Я рада.

Она смотрела на Джанае, пока та не превратилась в яркую синюю точку, а потом исчезла вообще.

СЕКРЕТНО: АЛЬЯНС «СИЕННА». ВАЖНО!

ПЕРЕХВАЧЕННАЯ РЕКЛАМА ПИРАТСКОЙ РАДИОСТАНЦИИ С РАСШИФРОВКОЙ

Реклама. Вы были недавно на «Цитадели»? На Иллиуме? Как вы себя чувствуете, когда стоите, трясясь от страха, а какой-нибудь инопланетянин высокомерно смотрит на вас и произносит слово «человек» как ругательство?

Расшифровка. Наш патрон не выходит на связь. Наш мандат аннулирован.

Реклама. Вы знаете, во что превращается Земля? В болото. Вам это безразлично? Хотите остановить это? Хотите сделать Землю лучше, чтобы все наши дети, а не только те, которые принадлежат к процветающим, финансируемым Альянсом народам, имели шанс на лучшую жизнь?

Расшифровка. Всем оперативникам исполнять последний приказ. Потом ждать дальнейших инструкций.

Реклама. Требования «Домой, в Солнечную систему» просты: положить конец экстрасолнечной колониальной экспансии, вывести активы из совместных инопланетных предприятий и протеанских исследований, прибегнуть к обязательной регистрации и изоляции опасно зараженных личностей, называемых биотиками, установить более строгий контроль над инопланетной иммиграцией. Вернуть деньги на эту планету во благо человечества!

Расшифровка. Ваша преданность не будет забыта. Ваши жертвы не будут напрасными.

Реклама. ДОМОЙ, В СОЛНЕЧНУЮ СИСТЕМУ: люди за человечество!