Глава двенадцатая
Биберкопф снова рассмеялся.
— С каким дерьмом мы покончить?
— Сержант, я понимаю, что вас смущает. Вы полицейский, и все кругом, включая ваше начальство, мешают вам работать.
Он знай себе улыбался.
— Ja. И что?
— И я полагаю, пришло время прикинуть, как нам помочь друг другу.
— Вы считаете, мы можем друг другу помочь?
— Мы с мисс Тернер едем в Мюнхен. И будем разговаривать с людьми из этого списка.
— Ja?
— Когда я закончу, я перешлю вам копию своего отчета.
Сержант кивнул.
— Это хорошо. Очень хорошо. Может, вам повезти, и, может, вы узнать, кто нажать на знаменитый курок. Вы сообщать об этом вашим друзьям нацистам, и на следующий день мы находить еще один труп в канал Ландвер. Ja, просто замечательно. Высший класс. Теперь, когда у меня есть ваш отчет, я знать, почему труп есть труп. — Он радостно усмехнулся.
— Если я узнаю, кто нажал на курок, я немного подожду, прежде чем сказать об этом людям из партии.
— Ja? И сколько вы намерены ждать?
— Пока не сообщу вам.
Сержант кивнул.
— Ваша задумка очень понравится нацистам.
— Нацисты ничего не узнают.
Он снова усмехнулся.
— Значит, вы хотите… — Он повернулся к мисс Тернер. — Betrügen?
— Предать, — перевела она. — Обмануть.
— Вы хотеть обмануть нацистов. — Он покачал головой. — Не очень умно. Им это не понравится. — Он подмигнул мне. — А может, вы и меня хотите обмануть, а? Совсем чуть-чуть?
— Пинкертону нет смысла обманывать полицию. Мы работаем по всему миру, и нам необходима поддержка на местах. Если испанский полицейский расскажет французскому, что мы его провели, нам будет трудно работать.
Сержант снова кивнул, откинулся на спинку кресла и опустил мясистые руки на подлокотники.
— Ja, ja, ладно. Может, в этом действительно что-то есть. Что ж, давайте обсудим. Я понял, как вы мне помогать — передать мне ваш знаменитый отчет. Давайте обсудим, как я смогу помочь вам.
— «Маузер», который вы нашли. Из него стреляли?
— О ja, совершенно точно.
— А может, стреляли не в Гитлера?
Сержант усмехнулся.
— Знаете, что мы думать? Мы думать, что человек, который стрелять в Гитлер, настоящий стрелок, поручил кому-то стрелять из этой винтовки где-нибудь, где никого нет, и потом принеси ее к каналу. Когда стрелок приготовиться, тот человек, а может, два, приносить «маузер» к канал, может в одеяле, и бросать его вниз, в канал. В сторонке, так, чтобы мы его находить, ja? Они это делать, когда никто не видит. Мы думать, что стрелок находиться на другом берегу канал. Прятаться в деревьях около зоопарк. И вы догадываетесь, из чего он стрелять?
— Из карабина «маузер».
— Точно, ja! Из знаменитого карабина «маузер».
— Но вы его так и не нашли. Он спрятал его под пальто и унес с собой, пока все суетились на противоположном берегу канала.
— Хороший план, а?
— Неплохой, — согласился я. — Ему было наплевать, сумеете ли вы определить, от какой винтовки пуля, ведь в это время он уже был далеко.
— Совершенно верно.
— Но почему он стрелял только один раз?
Биберкопф пожал широкими плечами.
— Может, испугался. Если бы он задержаться, его могли поймать.
Я кивнул.
— Если все случилось так, как вы предполагаете, то мы имеем дело по меньшей мере с двумя злоумышленниками.
— О да. — Он усмехнулся. — Двумя или тремя.
— Вы знаете человека по имени фон Динезен?
— Ja, конечно, знаменитый иллюзионист. Вы тоже его знать?
— Встречались, — сказал я.
— Тогда вы, наверно, знать, что он хотел подержать знаменитую винтовку в своих знаменитых руках. Фокус-покус, абракадабра, и потом сказать нам, кто из нее стрелял.
— Но ведь это же не та винтовка.
— Правильно, винтовка не та. Один мой начальник, он сказать, что, может, и стоит разрешить фон Динезен проделать его фокус-покус. Вдруг мы узнать имена людей, кто помогать стрелку. Он верить во всякие дерьмовые фокусы-покусы. — Сержант пожал плечами. — Может, я и разрешу. — Он ухмыльнулся. — Как вы думать, это хорошо?
— Блеск.
Сержант снова усмехнулся.
— Ja, ja. Может, из этого что-то выйдет.
— Я слышал, он помогал гамбургской полиции.
— В Гамбурге, ja. Полиция в Гамбурге, они не брезговать ничьей помощью.
Мисс Тернер заметила:
— А вдруг он вам скажет, что это не та винтовка, из которой стреляли?
— Тогда, — сказал сержант и улыбнулся, — я спросить, где был фон Динезен в день того знаменитого покушения.
Она кивнула и поджала губы.
— Вы точно знаете, — спросил я, — что стреляли именно в Гитлера?
— О ja, совершенно точно. Если они стрелять в генерала, тогда все в армии и в Friekorps… Вы знаете, что такое Friekorps?
— Да.
— Тогда все в Германии, все, у кого есть оружие, будут гоняться за красными и убить их. Они получать гражданская война. Но если они пристрелить маленького хорька, тогда, может, разозлятся только некоторые нацисты в Мюнхене. Не так уж страшно, верно? За пределами Мюнхена и Баварии маленький хорек никто.
— Вы считаете, это были красные, — сказал я.
— Может, конечно, и красные. Сержант улыбнулся и снова пожал плечами. — А может, кто-то из поганцев правого толка, которые хотят, чтобы мы подумать на красных. — Он обратился к мисс Тернер. — Извините, фрейлейн.
Она улыбнулась.
— Если это были красные, — сказал я, — то как они узнали, что Гитлер будет в Тиргартене?
— Понятия не иметь. — Он усмехнулся. — Хорошо, что вы нам помогать, верно?
— И если это были красные, вы опять же не имеете понятия, кто из них мог быть замешан в это дело?
— Ни малейшего, — весело признался он. И, сложив руки вместе, положил их на стол и наклонился ко мне.
— Значит, в Мюнхен собираетесь?
— Дня через два. Сержант снова ухмыльнулся.
— Вам не помешать кое-что знать. Мюнхен — сумасшедший город, понятно? Большинство правых мерзавцев, они все в Мюнхене. Вы знаете капитана Эрхарта?
— Нет.
— Он капитан морского флота. После войны сколотил бригаду Freikorps. Бригаду Эрхарта. Бравые солдаты. Очень жестокие. И ярые патриоты, ja? Некоторое время он ездить по стране со своими головорезами и убивать красных. Убивать красных очень патриотично. В восемнадцатом они бывать в Киле и убивать красных. В девятнадцатом они уже в Мюнхене, тоже убивать красных. Теперь вот он снова возвращаться в Мюнхен. У него есть секретная группа, называться «Организация Консул». Знаете, что они делать?
— Убивать красных?
Он засмеялся.
— Точно. И не только. Они убивать всех, кто им не нравится. У них есть Mordkommando, эскадроны смерти, их еще называть Feme.
— И мюнхенская полиция что, не может с ними справиться?
Он наклонился вперед и усмехнулся.
— Мюнхенская полиция? Послушать, что я вам расскажу, это правда было на самом деле. Кто-то пришел к Понеру, начальнику мюнхенской полиции, и сказал: «Шеф Понер, правда ли то, что в Мюнхене происходят политические убийства?» И что сказал шеф? Он сказал: «Ja, жаль только, что мало». — Биберкопф рассмеялся и хлопнул ладонью по столу.
Мисс Тернер спросила:
— Сержант, а как нацистская партия связана с группой Эрхарта?
Очередное пожатие массивными плечами.
— Они все заодно, эти правые мерзавцы. Очень может быть, что хорек не любить Эрхарта, считать, что Эрхарт забрал слишком много власть в Мюнхене. Хорек любит верховодить. Но все они хотеть одного. Убивать красных. Освободиться от Веймара. Освободиться от евреев.
Она нахмурилась.
— Но при чем тут евреи?
Он ухмыльнулся.
— Евреи, они ведь хотеть захватить весь мир. Вы этого не знать? Это все есть в известной книге о Сионских мудрецах. В «Протоколах».
— Я читала об этой книге, — заметила мисс Тернер. — Это же подлог.
— Разумеется, подлог, — радостно согласился он. — Русская тайная полиция, они издали ее много лет назад. Но кому какая разница? Там сказано то, что они хотят услышать. Нацисты. И Эрхарт с дружками.
— Сержант, Гитлер действительно играет в Мюнхене важную роль? — спросила мисс Тернер.
— Он главный вождь нацистской партии, а нацистская партия — большая, важная, правая партия в Баварии. В нее уже вступило большинство бойцов из Freikorps.
— И что, у него нет соперников? Может, среди правых есть кто-нибудь, кому не по душе его руководство?
Сержант ухмыльнулся.
— Конечно. И как я уже сказать, может, один из них и попытался убить его в Тиргартене. А все пусть думают, что это красные, да? — Он кивнул. — Но я надеюсь, фрейлейн, что благодаря вам и господин Бомон этому не быть.
— Почему?
— Вы через два дня будете в Мюнхене, так? Если это сделать красные — стрелять, то у вас нет проблем в Мюнхене. Почему? — Он ухмыльнулся. — Потому что почти все красные в Мюнхене уже покойники, ja? Но если это правый мерзавец, то у вас большой выбор. Там, в Мюнхене, полно правых мерзавцев. Если это правый мерзавец, ему не нравиться вы и ваши вопросы, понимать?
