Было почти одиннадцать часов, когда мы вышли из третьего магазина. Кресло было увешано многочисленными пакетами с покупками, еще несколько лежали у Евы на коленях, а остальные несла я. Все это великолепие было приобретено по распродаже, и мы вполне уложились в бюджет, выделенный для этого Евой.

А еще я сделала бесчисленные снимки нарядов, которые Ева могла использовать для воплощения своих творческих идей. Потом я передала Еве свой телефон, чтобы она позвонила Глену и сказала, что пора ее забирать, но тут вдруг услышала, как кто-то зовет меня по имени. Я обернулась и увидела направляющегося к нам Финна. Солнечные лучи играли в его волосах, составляя странный контраст с черным костюмом. В руках у него был пакет из детского магазина «Сладкая горошинка».

– Надеюсь, я не пропустила день рождения Джиджи? – сказала я, указывая на пакет.

– Вовсе нет. Просто сегодня исполняется четыре года с того момента, как у нее началась ремиссия. Мы празднуем эту дату как второй день рождения.

Он улыбнулся, радуясь выздоровлению дочери, и я почувствовала, как тоненькая струйка тепла проникает в сердце и растекается в груди.

– Это просто замечательно. Дайте-ка я угадаю… Подарок, разумеется, розового цвета?

Он засмеялся.

– И как это вы догадались? – Тут он переключил внимание на Еву и произнес: – Приятно видеть вас снова, миссис Хэмилтон.

Я была удивлена, что он запомнил ее фамилию, но потом подумала, что эту способность, видимо, развивали у него с детства.

– Пожалуйста, называйте меня Ева.

– Хорошо. Но только если вы будете называть меня Финн.

Ева одарила его ослепительной улыбкой. То, что она была прикована к инвалидному креслу, вовсе не умаляло ее красоту. Но Финн ответил ей лишь мимолетной улыбкой и снова обратил все внимание на меня.

– Мы тут покупали одежду для беременных для Евы, – сказала я.

– Понятно. – Он бросил взгляд на часы. – На час у меня назначен деловой обед, но, может быть, вы не откажетесь выпить со мной по чашечке кофе?

Я не успела отказаться, как Ева принялась названивать Глену.

– С большим удовольствием. Я скажу Глену, где меня найти в полдень. Куда вы собираетесь направиться?

– Как насчет кафе «Огни города»? Оно прямо за углом на Маркет-стрит.

Я тщетно пыталась привлечь внимание Евы, но она увлеченно отвечала на вопросы Финна о своем здоровье и будущем ребенке. Я нехотя принялась толкать кресло по направлению к кафе и шла намеренно быстро, собираясь с силами, чтобы пережить весьма неловкую ситуацию.

К счастью, утренний час пик уже прошел, а для обеда было еще слишком рано, поэтому мне сравнительно легко было лавировать между столами в узком помещении кафе, чтобы занять место у дальней стены. Я осталась с Евой, а Финн пошел к бару, чтобы заказать кофе и чай.

– Финн – это что, домашнее прозвище?

Неожиданный вопрос Евы отвлек меня от изучения сидевших в кафе людей явно богемного вида. Я посмотрела на нее с удивлением.

– Думаю, да. На всей деловой переписке его имя значится как Хэмптон Ф. Бофейн.

Она оперлась локтем о деревянный стол и задумчиво постучала пальцами по подбородку.

– Думаю, что Ф. значит Финеас. Ты можешь сама его спросить.

Я наклонилась к ней поближе и произнесла приглушенным голосом, чтобы никто не мог меня услышать:

– Вот уж нет. Он для меня мистер Бофейн на работе или Финн на Эдисто. Больше ничего знать не желаю.

Ева удивленно подняла брови, но ничего не успела сказать, так как у стола появился Финн с латте со льдом для меня, черным кофе для себя и чаем со льдом и лимоном для Евы.

Финн сделал глоток дымящегося кофе, даже не поморщившись.

– Элеонор, я надеялся, что у нас будет возможность обсудить дальнейшие планы.

Я изо всех сил старалась, чтобы на моем лице не отражались никакие эмоции, про себя молясь, чтобы он не вздумал предложить проводить с Хеленой больше времени.

Он поставил чашечку с кофе на стол.

– Мне на несколько дней придется уехать по делам в Нью-Йорк. Хотелось бы, чтобы сегодня после работы вы отвезли Джиджи на Эдисто и оставались там до моего возвращения.

Не уверена, что удалось скрыть охвативший меня при этих словах ужас. Я тщетно пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы избежать печальной участи.

– Но у меня полно работы…

– Я распоряжусь, чтобы Кэй доделала за вас всю текущую работу. Понимаете, присутствие Джиджи очень полезно для Хелены. К тому же им обеим нравится ваше общество.

При этих словах я подавилась холодным кофе с молоком и закашлялась. Когда мне наконец удалось справиться с кашлем, я сказала:

– Вы, вероятно, шутите. Джиджи – возможно, но только не Хелене!

Финн смерил меня спокойным оценивающим взглядом.

– Все дело в том, что вы напоминаете ей Бернадетт.

Я чуть не задохнулась.

– А я-то думала, что она любила сестру.

Было видно, что Финн еле сдерживает улыбку.

– Бернадетт обладала способностью решать любые проблемы, независимо от того, нравилось ей это или нет. Вам это тоже присуще. – Решив, что Ева вряд ли в курсе всех тонкостей моих отношений с Хеленой, он пояснил: – Понимаете, у Элеонор некоторые разногласия с моей тетей Хеленой. Она попросила вашу сестру рассортировать все ноты, находящиеся в доме, и разложить их по папкам. К тому же тетя хочет, чтобы она учила мою дочь играть на пианино. Не думаю, что Элеонор догадывалась, что придется выполнять и эти обязанности, когда приступала к работе.

Ева потягивала свой чай.

– А чем еще Элеонор напоминает ей сестру?

Финн взялся за чашку, но так и не поднес ее к губам.

– Бернадетт все силы отдавала заботе о других до такой степени, что подчас совсем забывала о себе. Она была словно одержима и целиком отдавалась благотворительной деятельности. Было такое впечатление, что она отчаянно пыталась отработать какой-то долг перед людьми.

– Или же искупить грехи прошлого, – произнесла Ева, делая глоток чая.

Я опустила глаза, не в состоянии смотреть на них обоих.

– Вы просто насмотрелись сентиментальных сериалов.

Игнорируя мое замечание, Ева спросила:

– Ваши тетушки когда-либо были замужем?

– Нет. Может, именно поэтому они и были так близки, они же так долго жили вдвоем. Ведь моя бабушка вышла замуж и уехала в Чарльстон. – Финн на мгновение задумался о чем-то, и его лицо исказила легкая гримаса, но ничего не сказал.

– Что такое? – спросила Ева.

– Я просто подумал о тех словах, которые Хелена произнесла на моей свадьбе. Она сказала мне, что счастлива, что я женюсь на женщине, которую люблю, а она сама упустила свой шанс на любовь. До настоящего момента я и не вспоминал об этих словах.

На ум мне тут же пришла обложка пластинки с песнями сестер Жарка – все три сестры выглядели ослепительными красавицами и могли затмить любую фотомодель.

– Они же были такие красивые. Не могу представить, что они испытывали недостаток в поклонниках.

– Думаю, мои дедушка с бабушкой пытались знакомить их с друзьями и деловыми партнерами, когда сестры переехали в Чарльстон. Но Хелену с Бернадетт больше интересовало обустройство их нового дома на Эдисто, посещение церкви и благотворительная деятельность.

– Наверное, пытались замолить грехи прошлого, – сказала я, передразнивая Еву, но перед глазами при этом у меня стояла аскетически обставленная комната Бернадетт. И запертый ящик в шкафу.

Финн отхлебнул кофе. Цвет его необычных глаз менялся, словно воды реки на закате.

– Думаю, она видит в вас и какие-то собственные черты. Джиджи рассказала мне, как вы играли Дебюсси.

Я закрыла глаза, надеясь, что девочка не описала всю сцену с нашей перебранкой.

– Ты, наверное, играла «Лунный свет»? – спросила Ева. – Я всегда не могла удержаться от слез, когда ты исполняла эту пьесу.

Я подняла взгляд на сестру, удивленная ее признанием.

– Да, Дебюсси всегда был одним из моих любимых композиторов.

– Разумеется, после Шопена, – добавила она, отпивая чай.

Я пристально посмотрела на нее.

– Откуда ты знаешь?

Наступила ее очередь удивляться.

– Ты же моя сестра.

Неожиданно всплывшие в голове слова Хелены заставили меня поежиться, словно под порывом ледяного ветра.

Я вдруг осознала, что Финн с интересом наблюдает за нами, и бросила взгляд на часы.

– Пора идти. Куда за тобой должен приехать Глен?

– Сюда. – Она повернула голову и посмотрела в большое окно кафе. – Думаю, это его машина стоит у обочины.

Финн любезно взялся вывезти инвалидное кресло Евы из кафе, а я убрала со стола подносы с посудой и присоединилась к ним на тротуаре. Глен выскочил из машины, чтобы открыть дверь для Евы.

– Я бы присоединился к вам в кафе, но здесь нельзя парковаться.

Он подошел к Финну, и мужчины пожали друг другу руки. Финн был выше ростом, и, хотя оба были худощавого телосложения, плечи у Финна были шире и осанка более уверенной, несмотря на военную выправку Глена. Я одернула себя, удивляясь, почему это я их сравниваю.

Глен поднял Еву из кресла и усадил ее в машину, в то время как Финн убирал кресло в багажник.

– Не стоило беспокоиться, – сказал Глен Финну, и в его голосе было больше агрессии, чем он хотел показать.

– Да что вы, никаких проблем! Вам же надо позаботиться о жене.

Глаза Глена едва заметно сузились.

Финн продолжал говорить, словно ничего не замечая.

– И разумеется, о ребенке. Наверное, вы очень рады, что вскоре станете отцом? Ведь это лучшее, что может быть в жизни мужчины. Просто следует быть готовым к тому, что все свободное время и энергию придется посвящать жене и ребенку.

– Я вполне готов к выполнению отцовских обязанностей, – сухо произнес Глен. – Думаю, что это будет весьма приятный опыт.

Финн кивнул.

– Абсолютно с вами согласен. Все нормальные люди так считают. Просто знаю мужчин, которые терялись, столкнувшись с прозой жизни. Это касается и меня самого. Но все равно, вы поймете, что на всем свете нет ничего важнее, чем ваш малыш и жена, а все остальное отойдет на задний план.

Глен уже заметно хмурился.

– Не совсем понимаю, что вы хотите сказать, сэр. Но уверен, я совершенно готов к тому, чтобы быть хорошим отцом своему ребенку.

Финн слегка поднял брови.

– И хорошим мужем своей жене, – поспешно добавил Глен, и его щеки залились краской.

Финн улыбнулся, а затем помахал рукой Еве.

– Было приятно увидеть вас снова. Приятного дня!

Финн стоял рядом со мной, наблюдая, как их машина отъезжает от обочины и направляется вниз по улице.

– Зачем вы это сделали? – невольно вырвалось у меня.

Он не стал притворяться, будто не понимает, о чем идет речь.

– Я просто вспомнил, как он в свой выходной день заявился в «Лунный мыс» проверить, как у вас идут дела, бросив жену одну дома. Вот и подумал, что иногда стоит напомнить людям об их обязанностях.

– Он вовсе не нуждается, чтобы вы или кто-нибудь другой ему об этом напоминали. На его плечах и так слишком многое – учеба, работа на полную ставку, жена в инвалидном кресле, ожидающая ребенка, сложная беременность… – Я захлопнула рот, понимая, что и так уже выболтала много лишнего.

Я ускорила шаг.

– Мне надо вернуться в офис. Я и так слишком долго отсутствовала.

Он поравнялся со мной через два шага и уже не отставал, несмотря на то, что я почти бежала.

– Что не так с беременностью Евы?

– Забудьте о том, что я сказала. Вас это совершенно не касается.

Я продолжала идти, но он схватил меня за локоть, заставив остановиться. Его лицо было очень близко к моему, необыкновенные серые глаза потемнели, но я не отступила. Он заговорил не сразу, словно пытаясь отбросить первые мысли, которые пришли ему в голову.

– Касается. Потому что вы работаете у меня на двух работах, и Хелена с Джиджи к вам уже привязались. К тому же сдается мне, что и вам самой нужно, чтобы кто-то о вас позаботился.

Я закусила губу, пытаясь сдержать неожиданное желание расплакаться. Никто после смерти отца не любил меня настолько, чтобы проявлять обо мне хоть какую-то заботу.

– Мне надо вернуться на работу, – сказала я.

Ни один из нас не сдвинулся с места, но Финн упорно не отводил взгляда.

– Может быть, Ева и права. Какие грехи вы пытаетесь искупить?

Мы продолжали стоять, глядя друг другу в глаза.

В конце концов я выдернула руку и торопливо направилась к офису, надеясь, что он не пойдет за мной, но втайне желала обратного.