Часть вторая. Путешествие

Ворота закрылись, блокируя последние лучи станционного света. С ними пропали звуки и запахи. Поразительно, как быстро способен отрезать от цивилизации слой бесстрастного металла. Страх перед неизвестностью привычно охватил Иона и столь же привычно ушел. После многочисленных выходов с Лукьяновской он уже привык к этому чувству. С другой стороны, все его экспедиции длились не более пары перегонов и представляли собой поход в надежной компании, в составе группы сопровождения. Теперь же учитель столкнулся с тем, к чему готов не был.

Эльза, напротив, была спокойна, лишь начала тереть глаза, привыкая к слабому освещению. Глядя на нее, Ион начал успокаиваться и сам.

Твердо сказав себе, что перед ним ребенок, учитель настроился на задачу. Стало немного легче. Хотя ему еще не приходилось вести по туннелям ребенка. Пожалуй, половина из посетителей его шатра сами смогли бы провести его по метро, а не наоборот.

– Ты в порядке? – спросил Ион, чувствуя себя немного глупо.

Девушка молчала. Наверняка защитная реакция на многочисленные насмешки, имевшие место в столице. Или же она не разговаривала вовсе. У них с Татьяной наверняка имелась какая-то система общения. Надо было выяснить какая.

– Ты же не видишь мое лицо, – догадался Ион, отведя фонарь чуть в сторону. – Так лучше?

Эльза смотрела на него безо всякого интереса.

– На всякий случай: мое предложение еще в силе, – сказал учитель. – Если ты знаешь то, что хотят знать они, можешь сказать мне. Я твой друг.

Молчание в ответ.

– Давай включим твой фонарик, хорошо? – Ион дотянулся до небольшого светильника, встроенного в костюм девушки, и нажал на кнопку. Пространство перед Эльзой скудно осветилось – голубоватая подсветка была вшита в костюм столичными умельцами и расценивалась как бессмысленная, но все же отчасти полезная вещь, принесшая их авторам прописку в Датаполисе. Еще один фонарик, совсем миниатюрный, торчал на пластиковом креплении кепки, над левым ухом.

– Что это у тебя? – спросил учитель, глядя, как Эльза сжимает в кулачке непонятный предмет. – Что-то острое? А ну, дай сюда.

Отойдя в сторону, Эльза повернулась и начала рассматривать стену.

– Ты что делаешь? – Ион подошел поближе. – Ого… ты где это взяла?

Эльза рисовала на стене карандашом. Ее движения были хаотичны, но иногда в них просматривался некий порядок, который от учителя ускользал. Графит тихо скрипел по стене, повинуясь направлявшей его тонкой ручонке, выглядывавшей из-под рукава цвета неуместной военной маскировки.

Ион смотрел на этот процесс с интересом.

– У тебя есть карандаш, – заметил он. – Почему ты не рисовала раньше? В лазарете тоже есть стена. И белая. Там удобнее это делать.

Девушка молча сопела, выводя карандашом каракули, практически невидимые на замызганном, покрытом сажей бетоне. Учитель молча стоял рядом, рассматривая рисунок, сначала глазами и мозгом, затем сердцем и душой. Он чувствовал, что, глядя на стену, сможет понять если не смысл изображения, то хотя бы личность и сущность девушки – такой… недооцененной. Ион ощутил внезапный стыд, будто именно он был здесь не от мира сего, раз не сумел раскрыть секрет этих штрихов.

– Красивый рисунок, красивый, – похвалил Ион. – Пойдем уже.

Издав пару восклицаний, Эльза отошла в сторону, где было чуть больше места. Карандаш угодил в одно из отверстий на стене – вероятно, старый след от пули – и с тихим щелчком сломался.

– Ну вот, – вздохнул учитель. – Не будем больше рисовать. Давай сюда карандаш. Все равно ничего не видно. Позже мы найдем тебе более подходящее место. Хорошо?

Он вытащил карандаш из отверстия и удивился тому, как сильно тот был сточен. Почти под ноль. Своими пальцами он даже не сумел бы его ухватить как следует.

Эльза застыла перед стеной, словно лишение рабочего инструмента сбило ей программу. Она смотрела на получившуюся мазню, будто была ни при чем.

– Пошли, художница, – сказал Ион, пряча огрызок карандаша в карман, чтобы позже выбросить. – Может, потом найду замену твоему инструменту. Кусок угля или еще чего-нибудь.

Ухватив девушку за запястье, он повел ее по туннелю.

Перегон на Кловскую был единственным, по которому Иону приходилось путешествовать пешком и в одиночку. Фактически это была территория Креста. Не исключено, что рано или поздно туннель окажется заселенным. Столице ведь придется расширяться. Вниз идти некуда, наверху Метроград. Территория, которую просто так тамошние добытчики не отдадут.

Сталкеры Метрограда трепетно относились к тесным защищенным пространствам верхнего уровня. Именно у них оставалось чувство того, что в далекие довоенные времена называлось словом «родина». В метро Ион нередко слышал это слово. Все чаще его произносили с насмешкой и все реже – с покрасневшими глазами.

И все же назвать «метроградовцев» сентиментальными было бы неправильно. Жители комплекса в свое время прошли те же фазы, что и граждане Креста, – от хаоса к беспределу, сквозь череду случайностей – к тирании, через пару революций – к переменам, через период проб и ошибок – к устойчивому порядку. Порядок кончился со смертью генерала Ольшанского, и затем Метроград словно затих. Ион мог только догадываться, сколько человек там сейчас живет. Кто-то определенно есть, ведь у них с Датаполисом все еще работает свой канал обмена товарами…

В туннеле Ион ожидал встретить челноков, но ни одного не оказалось. Даже необычно для «скифских» купцов. Эти-то без страха расхаживали по туннелям чуть ли не каждый день, ничего особо не боясь. Порою даже без охраны – с тех пор, как в ближайших туннелях перестреляли всю нечисть и замуровали малейшие щели. Потом еще и лампочки повесили через каждые двадцать метров, и ходьба по туннелям превратилась в прогулку. В это время ребята с Кловской пытались даже устроить кросс – соревнование по бегу туда и назад. Просто для поддержания формы. Идея заглохла в зародыше, слишком бессмысленной показалась трата энергии. Администрация Кловской вынесла строгое замечание и посадила в неурочные часы на динамо-машины, педали крутить. Чего попусту спускать пар, если на нем может работать священная электроэнергия?

По мере того как Ион шел вперед, он более-менее вспоминал, как ориентироваться в туннеле. На всякий случай он проверил автомат, но видимых изъянов не нашел, повесил его на грудь дулом вниз, как было принято при прохождении на станцию. Приготовил паспорт. Посмотрел на свежую печать, как на непонятное фиолетовое пятно, и потом уже вспомнил, что ему поставили новую отметку. Ну, хоть удастся проверить, насколько в этих краях распространилась власть бумаги.

– Что это был за рисунок? – спросил Ион. – Очень красивый. Не расскажешь?

Эльза смотрела вперед, в темный туннель. На ее лице появилась легкая улыбка. Ион и не ждал внятного ответа. Но чувствовал, что должен был разговаривать с этой девушкой. Хотя бы для себя самого – просто чтобы привыкнуть к ней как можно скорее. Если бы только он смог понять ее до того, как они придут на Бориспольскую… да, это бы сильно облегчило задачу. Пока что ничего не оставалось делать, кроме как идти на Кловскую и дальше действовать по обстоятельствам.

Сосредоточившись на переходе до ближайшей станции, Ион поводил фонарем по стенам. Вспомнил о заряднике, вытащил его, внимательно осмотрел. Подобное устройство он уже встречал на рынке и думал даже приобрести, но стоимость в пять патронов отбила у него все желание. Приложив клемму к задней части фонаря, Ион несколько раз пощелкал зарядником. Стрелка на нем быстро дошла до крайнего правого деления. Цифры казались полустертыми, и в чем конкретно зарядник измерял уровень энергии, учитель так и не разобрал.

– Вроде работает, – сказал он, глядя на резко посветлевший луч фонаря. – Здорово, правда?

На фоне яркого пятна фонарь на кепке Эльзы терялся. И все равно Ион решил его не выключать. Мало ли куда девушке вздумается посветить. Стены становились все чернее, и учитель надеялся, что Эльзе не придет в голову вспомнить про рисунки. Где же ей рисовать доводилось? И когда она только успела сточить карандаш?

Свет с Кловской становился все ярче. Но то был такой приятный, почти нежный свет, намного мягче, чем в Датаполисе – по мнению Иона, чрезмерно освещенном. Даже подозрительно мягкий. Учитель помнил этот прием – приманить белым неоном, позволить подойти ближе и затем жахнуть прожектором в лицо. Купцы из южных мест знали подобный трюк и сами не раз применяли его. Если гость испуганно отпрыгнет, зажмурится, схватится за оружие – значит, перед ними неотесанный бродяга с сытых северных станций, которого не грех и пощипать на предмет дани за проход. Ну, а если стреляный воробей из южных краев, то постоит на месте. Такой лишь возвращается домой, препятствовать ему нет нужды. Простейший способ определить манеру поведения с гостем путем щелчка выключателя.

Так случилось и сейчас. На Кловской традиционно не сделали предупреждения – просто направили прожектор в сторону пришедших. Учитель подавил желание заслониться рукой.

– Спокойно, свои, – отчетливо произнес он. Луч прожектора плавно потух. Но не до конца.

С платформы спрыгнул совсем молодой парень в каске и бронежилете. Судя по их качеству, в бою этому снаряжению бывать почти не приходилось. Ну, еще бы. С кем воевать по эту сторону, когда оба туннеля упираются в Датаполис? Если уж грянет нечто такое, с чем не справится столица, – никакая защита не поможет Кловской продержаться и часа. Наличие охраны станции было скорее показухой, еще одним способом отбить некоторые статьи финансирования. Хотя строгий вид тут время от времени делали на совесть, как и положено соседям.

– Документы, – потребовал парень.

Процедура свелась к формальностям, поскольку с этой стороны туннеля невозможно было явиться откуда-то, кроме как из Датаполиса, бюрократия которого не оставляла шансов оказаться там постороннему человеку. Охранник больше пытался показать верность уставу. Вряд ли его интересовало, кто там приперся. И все же Ион поднес раскрытый паспорт к его глазам.

– Администрация Датаполиса, – сказал он.

Охранник с интересом переглянулся с кем-то из своих товарищей, сидевших в деревянной будке у выхода.

– А это кто? – спросил он, глядя на Эльзу.

– Она со мной, – ответил Ион.

Охранник кивнул столь понимающе, словно ему не впервой было видеть представителей власти в сопровождении непонятных лиц женского пола. Хотя, скорее всего, и в самом деле не впервой. Ион вообразил, как Арсений долго и нудно пишет заявку на выделение правительственной дрезины и отправляется с молодыми покорительницами столицы на юг.

– Куда держите путь? – спросил парень.

– Да так, проверки всякие, – сказал Ион.

За спиной охранника появились другие люди. Обитатели станции с любопытством смотрели, кто там пришел. Ион понял, что сейчас будет, и внутренне улыбнулся.

– Ладно, идите, – сказал охранник. – Автомат только на предохранителе держите, хорошо?

– Без проблем, – сказал Ион, убирая паспорт во внешний карман. – Он даже не заряжен. Все нормально на станции?

– Да, спокойно.

– Чего купцов не было так долго?

– Без понятия, – пожал плечами парень. – Уже пару дней их тут не было. Говорят, неспокойно там у них.

– А что про красных слышно?

– Какие там красные? – отмахнулся охранник. – Не до ерунды сейчас. Свои дела решать надо.

Ион решил свернуть разговор, пока парень не начал распинаться о тяготах своей жизни. На Кловской нытье традиционно любили, потому как никогда не было недостатка в ушах. Махнув на прощание, учитель повел Эльзу вперед.

По деревянным ступенькам они взошли на станцию – прямо навстречу толпе, только и ожидавшей, пока гости попадут под официальную юрисдикцию Кловской. К ним подскочило человек двадцать – преимущественно исхудавшие женщины, хотя были и юркие мужички, и энергичные подростки. Все, несмотря на несколько истощенный вид, достаточно резвые, не растерявшие сил.

– Жилье! – прохрипел чей-то голос.

– Жилье на выбор!

– Патрон в сутки!

– Шесть квадратов!

– Пошел ты со своими квадратами! Два квадрата за паек! Вода бесплатно! Двадцать пять ватт лампа!

– Сорок ватт! Матрац надувной, пружинный, гамак!

– Книги! Вентилятор! Отдельные каюты!

Крики напугали Эльзу. Девушка озиралась по сторонам, не понимая, к чему весь этот шум. Подавив улыбку, Ион обнял ее за талию, ведя чуть впереди себя. Если бы Эльза убежала в этом месте, искать ее пришлось бы долго. Еще больше времени ушло бы на то, чтобы попытаться объяснить, чего хотят все эти люди.

Кловская жила сдачей жилья. Больше ничего не могла предложить станция, находившаяся всего в одном перегоне от столицы и не производившая ничего полезного. Единственным назначением станции было дублирование энергетических ресурсов Датаполиса на случай возможного коллапса, чего, разумеется, на деле никто не ожидал. Даже в куда более тяжкие годы Кловской ни разу не пришлось брать на себя роль аккумулятора. Станция так и оставалась генератором, работавшим вхолостую. Датаполис запрещал продавать электричество на юг, да и все равно бы со «Скифом» они конкуренции не выдержали. Обе ветки на север также перекрывались Датаполисом, так что Кловская оказалась напрямую завязана на столицу и, соответственно, на столичных жителей, относительно богатых. Кто еще мог ходить через Кловскую, как не граждане Датаполиса, с одной стороны, и состоятельные купцы из «скифских» караванов – с другой?

Со временем оказалось, что всем им надо было где-то останавливаться на ночь. В Датаполисе было проблематично перекантоваться, если тебя не связывали надежные, как скала, и прочные, как рельс, контракты с людьми Кипариса. Нелегальная сдача жилья каралась лишением половины собственности при первом нарушении, после второго следовало изгнание с конфискацией, и искушать судьбу решались немногие. Так что огромное количество торгашей, мигрантов, вояк и прочих авантюристов не имели возможности остановиться нигде, кроме как на Кловской. Спрос породил предложение, и жители Кловской стали сдавать и без того тесное пространство станции в аренду. В основном – посуточно. Бизнес оказался до того прибыльным, что быстро перекрыл энергетический потенциал станции, превратив Кловскую в курорт, ничего особо ценного не производящий. Впрочем, когда поставили кинопроектор, атмосфера еще больше потеплела. Руководство станции не стало перекрывать золотую жилу, предпочитая обходиться достаточно щадящими налогами. Со временем прописка на Кловской сама по себе стала лакомым кусочком, обещавшим практически бесплатный бизнес. Вскоре станция оказалась перенаселена не менее, чем Датаполис, однако реже сдавать жилье не стали. Напротив, взвинтили цены на те скудные квадратные метры территории, на которых можно было улечься, вытянув ноги. Поначалу они стоили дороже, потом рисковые люди начали понемногу демпинговать. Станция пережила период ожесточенных войн за землю и политику жесткой руки, быстро сменившейся на невидимую, когда Кипарис прислал своих ребят, обратившись за помощью аж к Метрограду. На станции быстро навели порядок, и с тех пор установилось шаткое перемирие.

– Нет, жилья не надо, – громко говорил Ион, толкая девушку к южному посту. – Повторяю, не надо жилья. Всем спасибо, все свободны.

Ион прошел через густой поток людей, миновал относительно пустовавшие бараки, и, сам того не замечая, быстро добрался до противоположного конца станции. Здесь его встретил другой охранник, похожий на первого, только лет на двадцать старше. Разумеется, с южной стороны, внешней по отношению к столице, в охрану ставили людей бывалых, готовых к возможной опасности из темноты. Здесь не было места дурацким шуткам с прожекторами, зато имелись всегда заряженные пулеметы, запасы еды и питья и несколько линий связи с самыми разными узлами станции.

– Администрация Датаполиса, – сказал Ион, показав паспорт. – Транзит. Идем на юг.

– Знаю, – сказал охранник. – Уже сообщили.

За его спиной Ион заметил телефонный аппарат с трубкой, выглядящей так, словно ее периодически швыряли об стену. Не иначе как с северного поста сообщили о важном госте.

– Вас приказано задержать, – сообщил охранник, держа автомат дулом вниз. – Стойте тут. Разберемся.

– Не понял, – нахмурился Ион.

– Не арестовать. Только задержать. С вами хотят поговорить.

– Со мной? – Ион показал на Эльзу, только сейчас заметив, до чего глупо смотрится подсветка ее костюма. – Или с ней?

– Я не знаю.

– Кто поговорить? Как поговорить? О чем?

Аппарат на стене зазвонил.

– Минутку, – сказал охранник, снимая трубку и поднося ее к уху. Никакой агрессии в его глазах не было.

– Лещенко здесь. Да, слышу. Хорошо. Погодите.

Прижав трубку к плечу, он сказал:

– Из столицы кто-то идет за вами. Просят подождать.

Ион потер лоб. Вытащил паспорт. Показал охраннику так, чтобы четко была видна печать.

– Уточните, – попросил он. – У этих людей есть такие бумаги?

Тот вгляделся в печать.

– Ща, секунду.

Охранник что-то спросил в трубку, услышал ответ.

– Нет, – сказал он. – У них обычные паспорта. Визы в порядке.

– Не из администрации?

– Вроде нет.

– Значит, я выше их по полномочиям, – сказал Ион. – Знаете, что? Задержите лучше их, а не меня.

– Это как?

– Не арестовать. Просто задержать.

Охранник поколебался. Все же в этом месте администрацию столицы предпочитали слушаться. Да и слишком ценным было теплое место охранника, невзирая на все опасности.

– Будет сделано, – сказал он. – Проходите. Задержим, сколько сможем.

– Благодарю, – сказал Ион, спрыгивая на рельсы. – Счастливо.

Оказавшись снова вблизи туннеля, Ион включил фонарь, запоздало вспомнив, что так и не спросил насчет дрезины. Однако непонятные преследователи смутили его до такой степени, что он предпочел покинуть туннель как можно скорее.