– Неплохо, а? – похвалил Аист, щелкая прикладом автомата, словно он ходил с этим оружием целый год. – Откуда у них столько стволов?

– Лучше спроси, против кого, – проворчал Ворон, застегивая бронежилет.

– Тогда уж надо спросить, что Метроград взял за эти штуки, – сказал Кондор, поправляя респиратор с новыми фильтрами.

Ион решил ничего не говорить. Он не чувствовал себя вправе что-либо комментировать. Проверил собственный автомат – очередной укороченный «калашников». Чуть туже затянул ремень с кучей тактического снаряжения. На первый взгляд новые шмотки сталкеров заслуживали всяческих похвал.

К тому времени, как они снова выбрались наверх в районе Кловской, Ион уже был морально готов к возвращению на поверхность. И почти не удивился, что там все еще стояла ночь, хотя уже немного посветлело. Ориентироваться на местности стало попроще, пусть даже все еще мешала грязь.

– Самый простой путь к Метрограду – по Мечникова, – сказал Кондор.

Ион понимал, что слова главного обращены к остальным «Птицам», так как ему самому названия улиц Киева ни о чем не говорили.

– Может, я поведу? – спросил Воробей. – Я же эти края знаю лучше.

– Нет, ты замыкающий. Лучше я. Помню, что твоя очередь, но сейчас момент особый.

Воробей кивнул, спорить не стал, заняв место позади Иона.

– Вы так и не сказали, почему решили сопровождать меня, – напомнил учитель. – Показали бы направление, а я дальше уже сам как-нибудь.

– Что – сам? – спросил Кондор. – Вынесешь весь Метроград?

– Да я и не планировал. А что, мы вшестером можем это сделать?

– Вшестером и не понадобится. Город практически пустынный. Тут шестеро бойцов при стволах – уже толпа, с которой надо договариваться.

– Эх, не жил ты в старые времена, – ностальгически вздохнул Феникс, заставляя фильтр противогаза едва ли не скрипеть. – Контора ребят собирается не для того, чтобы устроить бой стенка на стенку, а чтобы этого боя не было.

В этот раз Ион немного смелее оглядывал окрестности. Его внимание привлек огромный дом. Несколько этажей сверху были разрушены. Учитель не мог понять, как эта конструкция выглядела до катастрофы.

– Это «Парус», – сказал Аист. – Здесь такие бабки вертелись… Странно, что по нему не жахнули.

– Да ничего странного, – сказал Феникс. – Умные люди все деньги отсюда вывели перед первой бомбежкой, как и положено.

– Кому положено?

– Ну, умным людям. Точно знали, что бомбить начнут.

Кондор поднял руку, сжал кулак, и группа замерла за ним.

– За «Парусом» идем налево, – скомандовал Кондор. – Пройдем по Бассейной через забор. Вперед.

– Почему по Бассейной? – шепнул Ион.

– Вся Мечникова заминирована, – ответил Аист. – Так Метроград перестраховывается.

– Да? А как же мы шли до этого?

– Ну, – Аист замялся. – А до этого были наши мины.

Ион решил, что услышал достаточно, чтобы больше не задавать вопросов.

Группа перепрыгнула через небольшие, в половину человеческого роста, дорожные ограждения.

– Помню, как бензин отсюда сливали, – сказал Воробей. – Тогда казалось, что его надолго хватит. Только на ходу уже ничего не осталось. Да и с дорогами напряг. Нас тогда больше было. Может, как-нибудь за шкаликом расскажу.

Кондор остановился, повернулся, сделал Аисту знак. Тот кивнул, скинул с плеча дальнобойную винтовку, присел на колено и стал оглядывать крыши строений в прицел. Ион не помнил этой винтовки. Похоже, Аист взял ее из очередного схрона «Птиц». Вряд ли Кипарис расстался бы с такой вещью, если бы он ею обладал.

– «Гулливер» чист, – сообщил Аист. – Можно идти.

– Гулливер?

– Вон тот высокий дом, – сказал Феникс Иону. – Там иногда снайперы сидели. Правда, это было давно, но проверить не мешало.

– Снайперы – это ерунда, – сказал Аист. – Да и растяжки обезвредить можно. Нынче их ставить – только проволоку переводить. Вот когда их на фотоэлементах ставили… помнишь, Феникс?

– Помню, конечно. Нехорошо они придумали тогда.

– Ну, а я о чем… батарейки, правда, у них там сели, и заменять их не стали.

– Фото… что? – не понял Ион.

Аист помотал головой.

– Забудь, – сказал он.

Ион решил так и сделать. Куда ему до знания способов, которыми добытчики верхнего мира защищали свои владения? Тут были сотни нюансов, о которых он понятия не имел. Возможно, он бы понял, как из старых машин слить топливо – в те времена, когда оно, конечно, еще там оставалось. Но его знаний мира не хватило бы, даже чтобы распознать транспорт, пригодный для передвижения по изуродованному рельефу города на семи холмах. Что из этого металлолома, вдоль которого Кондор вел команду, является морально и физически устаревшими жестянками, а что еще можно привести в порядок? Наверняка параметры «хорошего авто» до Катастрофы были совсем другими – больше зависящими от внешнего вида, а не от проходимости…

– Вот тут наша достопримечательность, – сказал Кондор. – Разлом. Красота, правда?

Поперек их пути, примерно по диагонали, шла гигантская борозда, метров в двадцать шириной и в десяток глубиной. Узнать же ее протяженность не представлялось возможным – трещина словно рассекала город надвое, теряясь в наползающем утреннем тумане, словно кто-то от души перепахал Киев наискось гигантским плугом.

– Прямо карьер, да? – произнес Аист. – Мы так и не поняли, что за зенитки тут работали. Во время Катастрофы прошлись здесь чем-то, от министерства через «бессарабку» и до «тараса» – парк был такой. Раньше даже думали, что станция Крещатик недоступна именно из-за удара. Тогда еще не знали, что к красным нет прохода ни на каких станциях.

Ион стоял на краю рва. На его дне блестели ржавые металлические детали.

– Погодите-ка, – он прокрутил в памяти некоторые данные. – Здесь же Метроград как раз и должен находиться.

– Ну и что?

– Прямо под этим рвом.

– Именно так, – сказал Аист. – Метроград сейчас – лишь малая часть того комплекса, каким он был до войны. Уцелел маленький кусок. Туда мы сейчас и идем.

Кондор шагнул в ров, остальные – за ним.

– Один из входов в Метроград – внутри Разлома, – сказал он, скользя сапогами по комьям грязи. – Другие работающие входы нам неизвестны.

Путь по дну рва был ничуть не легче. Ион ступал строго по следам Кондора. Интересно, как он определяет отсутствие мин в этой мокрой земле? Где гарантия, что там, справа, за насыпью, не сидит пулеметчик? Может, и впрямь за долгие годы люди привыкают к неожиданностям? Одни расслабляются, другие смиряются. Устанавливается некий негласный договор, своего рода кодекс поведения – что можно и чего нельзя. И что происходит, если кто-то нарушает правила войны?

– Помнишь Ольшанского, Феникс? – неожиданно спросил Аист.

– А как же? – отозвался сталкер. – Мировой был мужик, даром что лидер Метрограда.

– Да он не то чтоб лидером был… Главным – да. По духу – никакой не лидер. Просто самый здравомыслящий.

– Это и называется – быть лидером. Убедить всех остальных в своем глубоком здравомыслии. Чтобы верили, что у тебя здравого смысла больше, чем у них.

– Что случилось с Ольшанским? – спросил Ион. – Я так понимаю, что он уже не руководитель. Но…

– Грохнули его, – ответил Аист. – Недавно, во время очередного передела власти. Говорят, что тройки его разведчиков все еще бороздят страну. Но кто же нам правду скажет?

– Думаю, уже нет никаких троек, – сказал Феникс. – Сам сообрази. Если они оставались – то уже сгинули давно в странствиях. Или нашли свой обетованный край и остались там жить. Зачем им сюда возвращаться? Если кто и вернется – так без Ольшанского их свои же грохнут.

– Вот не думаю, – проговорил Ион и только по взглядам сталкеров понял, что произнес это вслух.

– Не думаю, – повторил он чуть громче. – Тройки генерала должны были остаться. Мы же не знаем, куда он мог их послать.

– То да, – сказал Воробей. – Человек – это такая скотина, что всегда найдет способ выжить.

Неестественный, почти неземной свист Ион услышал первым. Он заметил, что никто из пятерки «Птиц» не встрепенулся так, как он. Учитель понятия не имел, какие звуки могут тут быть признаками опасности, а какие – лишь белый шум. Весь город был его школьным шатром, в котором ему отводилась роль ученика, и «Птицы» были его наставниками.

Однако вполне могло оказаться, что Ион, подобно всем подземным жителям, имел более острый слух, чем сталкеры. Он наскоро осмотрел небо в поисках источника свиста, но не увидел ничего, кроме густых туч. Посмотрел еще раз, сквозь прицел автомата, словно этот взгляд мог чудесным образом заставить цель появиться. Потерял равновесие и упал бы, если бы Ворон его не поддержал.

– Тише ты, – цыкнул Воробей. – Что там?

Ион не нашел, что сказать. Сейчас ему казалось, что в небесах мелькнула гигантская тень. Возможно, это просто был блик на крыше… хотя какой, к черту, блик? От какого источника, в таком-то тумане?

И откуда было учителю знать, что ветер сверху – ненормален? Ни в каком справочнике это описано не было.

Внезапный порыв ветра на этот раз ощутили все. Чувство опасности навалилось на учителя настолько резко, что он побоялся даже выдохнуть, словно запас воздуха в легких был последним, которым он располагал на остаток дней. Щелкнув предохранителем, Ион переключился на стрельбу одиночными, и все же каким-то чудом не выстрелил, запоздало вспомнив, что не должен открывать огонь первым. В туннелях это еще могло иметь смысл, но тут ритм должны задавать сталкеры.

Из утренних сумерек показалась летящая массивная туша. От такого зрелища у Иона помутилось в голове. Он едва не выронил автомат.

Летающий монстр имел размах крыльев, вероятно, не менее пяти метров. Или же это страх раздул в голове учителя все мыслимые масштабы? Но все равно туша была так близко, что заслонила половину неба. Когти скрючились, словно мутант собрался сложить некое подобие кулаков и дружески потрепать кого-нибудь за плечо сверху. Он казался до того тяжелым, что, если бы не крылья, можно было бы подумать, что он упал с небес.

Левое крыло было прострелено, натянутая перепонка, покрытая толком не нужными перьями, выглядящими как атавизмы, шелестела на ветру. Все делало образ мутанта еще более омерзительным. Морда хищника с черными мутными глазами была сплющена так, словно мутант бился башкой о стены. Вдобавок она заканчивалась асимметричным клювом. Что-либо клевать им было невозможно, разве что выгрызать массивные куски. Но кто знал, что могли переварить внутренности этого создания?

Перья были не только на крыльях – они украшали монстра всеми оттенками грязи. Притом некоторые из них имели дикий оранжевый цвет. Одно было очевидно: именно благодаря простреленному крылу летун издавал такой свист. Без этой его особенности учитель ничего бы не услышал.

Треск выстрела над ухом прервал тягучее ожидание смерти с небес. С негодующим клекотом монстр перевернулся в воздухе и снова взмыл.

– Веспертил, – сказал Аист будничным голосом, словно для него ощипать с утра пяток-другой веспертилов было как автомат почистить.

«Птицы» перестроились. Четыре автомата смотрели в небо под разными углами, и лишь Ворон начал водить дулом в обе стороны Разлома.

Ион снова попытался услышать хищника, но правое ухо заложило от грохота выстрела. Сейчас он не смог бы даже определить направление, с которого стоило ожидать нового визита гостя.

– Дырки от пуль видели? – спросил Аист. – На левом крыле.

– Ага, – пробормотал Феникс. – С Метроградом встретился. Вот почему все их патрули пропали.

Снова свист ветра. И характерное хлопанье крыльев. Монстр не просто приближался – он набирал скорость. Ион догадался, что сейчас будет.

– Рассыпались! – скомандовал Кондор.

Сталкеры прислонились к стенам Разлома. Ион прижался спиной к глине, чувствуя, как мелкий гравий сыпется ему за воротник. Стиснул зубы, прикоснулся затылком к сухому земляному склону, наблюдая, как монстр снова показывается из тумана.

Веспертил ударил головой в землю, взметнув облако пыли. Тут же замедлился, на миг замершие в воздухе когти успели разжаться и снова сжаться, прежде чем туша монстра перекувырнулась.

«Птицы» открыли огонь из всех автоматов сразу, целясь монстру в пушистый хребет. Ион присоединился к ним, понимая, что его вклад – капля в море, и хорошо, если хоть пара его пуль попадет в цель.

Про веспертила Ион помнил некоторые истории, но ничего конкретного, что могло бы пригодиться теперь. Все они сводились к тому, что веспертил – необъяснимое биологическое явление, подобное птеродактилю, только находящееся на другой ветке развития. Если птеродактиль был реликтом, временно возродившимся, чтобы вскоре вымереть окончательно, то веспертил стал хищником нового поколения. Наблюдая его теперь, учитель очень надеялся, что это недоразумение природы вымрет вслед за далеким предком.

И все же многие подземные биологи с ним бы поспорили. В отличие от хортов или жаберников, веспертил в сфере обитания как будто учитывал наличие других мутировавших видов, наряду с людьми, растениями и животными довоенной цивилизации. Эти твари были способны к самообучению, пусть и в формах пожирания, которые даже сталкерам казались на редкость дрянными. Никто не мог объяснить, зачем веспертилы, поймав жертву, разбирали ее на части, словно интересуясь устройством внутренних органов. Эту ценную информацию успел донести до жителей метро один из метроградовцев – перед тем как скончался от потери крови и болевого шока.

Пораженный в спину мутант испустил рев, напоследок хлопнул крыльями и полетел прочь над Разломом, как над взлетной полосой. Ион надеялся, что веспертил выбрал не то направление, куда им было нужно идти. Сам он сейчас не смог бы вспомнить, где какая часть света находится.

Оказалось, направление именно то.

Сталкеры двинулись вперед, стараясь идти так, чтобы не перекрывать друг другу линию огня. Ион шел за ними, вслушиваясь в небо, кляня себя за то, что ничего путного больше сделать не может.

Если рядом оставались живые патрули Метрограда, то они их, конечно, слышали. Хотя в такой туман никакой снайпер не сможет их подловить.

Навстречу сталкерам высунулось крыло, словно прося о помощи или предлагая мир. Тут же опустившись, оно проскрежетало по земле, царапая ее сохранившимся на самом конце когтем. Веспертил прополз вперед, сверля искореженными половинками клюва воздух, не замечая сталкеров перед собой.

Как там говорил Тимка? Грибы – это растения? Если бы Ион пытался классифицировать веспертила по старым книгам, он бы не смог прийти к точному выводу. Существо перед ним фактически было не из семейства пернатых. Сейчас оно напоминало насекомое, чьи гены как следует встряхнул взбесившийся демиург.

Веспертил явно не умел ходить, предпочитая просто подтягивать себя когтями. Только вот в Разломе цепляться было не за что.

– Добиваем, – сказал Кондор, вскидывая автомат и открывая прицельный огонь по глазам мутанта.

От кучных попаданий голова монстра взметнулась, открывая бордовую жилистую шею. Феникс тут же украсил ее россыпью пуль снизу вверх. Монстр заслонился крыльями, которые сталкеры мигом превратили в решето. И все же тварь была еще жива. Веспертил сделал непонятное движение, словно пытался подпрыгнуть, впился когтями в стенку Разлома и пополз наверх, будто стремясь выбраться на городские улицы и затаиться в подъездах. Нижняя часть клюва подрагивала при каждом толчке и, наконец, отвалилась и повисла. Перья быстро пропитывались бурой кровью. Из-под нижней части медленно сочился гной, стекая по глинистой земле.

Как только туша перевалила за край Разлома, сталкеры снова открыли огонь и добили мутанта окончательно. Когти сжались еще сильнее, свисая с края, оранжевые перья остались тоскливо торчать в воздухе.

Кондор оглянулся на группу.

– Не хотел, чтобы он сдох тут, внизу, – сказал он. – Здесь, как-никак, люди ходят.

– Эй, ты в порядке? – Ворон хлопнул Иона по плечу, и тот встрепенулся.

– Ага, – сказал учитель. – Надеюсь, я привыкну.

– Привыкнешь. Иначе деваться некуда. Это не последний из них.

– А если они парами летают?

– Не летают. Два веспера при встрече драться начинают.

Ион попытался представить эту картину, но почувствовал, что его сейчас вырвет. Стараясь не смотреть на торчащий зад мертвого монстра, учитель пошел вслед за сталкерами вдоль левой стороны Разлома.

Что-то хрустнуло у него под ногами. Ион посмотрел вниз, запоздало подумав, что мог наступить на очередную мину. Увидев, что это был человеческий череп, учитель не почувствовал себя лучше. Веспертила он все никак не мог выбросить из головы.

– Спокойно, – сказал Ворон. – Бывают в жизни огорчения, не обращай внимания.

Пытаясь сохранять спокойствие, Ион посмотрел чуть дальше и увидел новые кости.

– Откуда здесь столько скелетов? – спросил он.

– Их могло быть больше, – ответил Аист. – Во время Катастрофы Метроград был закрыт на реконструкцию, внутри не было людей. Если бы и были – комплекс все равно не спас бы их. Ядерный бабах он не переживает, слишком мелко расположен. Зато когда выжившие бросились искать укрытие, многие хотели там спастись. Сотни и тысячи людей пытались попасть в комплекс. Всех в этом же районе и накрыло. Со временем хорты растаскали тела на мясо. А крупные кости остались. В Метрограде уже тогда поселились некоторые ребята, но кто тебе будет кости убирать? Так и лежат. Считай, памятник.

– Стоп базар, – скомандовал Кондор, доходя до люка в земле. – Здесь вход. Феникс, открывай. Остальные – готовьте свет.

Ион спрыгнул на твердую плитку, которой был выложен пол длинного коридора. Прямой туннель Метрограда казался ему злой насмешкой над бороздой, оставшейся над головой. И ведь это лишь малый отрезок комплекса…

В метро он ничего подобного не видел – все туннели так или иначе были изогнуты. Или же он просто не обращал внимания. Учитель слишком привык к плавным изгибам перегонов. Здесь же, среди сплошных прямоугольников, он почувствовал себя неуютно. Даже если бы ему сказали, что здесь никого нет, ему не стало бы лучше. А мысль о том, что комплекс населен, лишь увеличивала его нервозность.

– Двигаем вперед, – сказал Кондор шепотом. – Здесь маски можно снять. Сними противогаз, если тебе неуютно.

Иону было неуютно и в противогазе, и без него. И все же он решил снять его, чтобы лучше чувствовать окружающий мир, хотя бы на уровне запахов.

Воробей закрыл люк, и Кондор повел группу по коридору. В попытке совладать с нервами Ион сказал себе, что находится на гигантском рынке. Стало немного легче. В принципе, Метроград когда-то и был гигантским рынком. И все равно количество покрытого пылью барахла не умещалось в голове.

– Что, изобилие, да? – спросил Феникс. – Вот-вот. Теперь понимаешь, как они жили в первые годы. Здесь ресурсов было – бери не хочу. Всю жрачку прикончили в первые недели, конечно. Потом стали прикидывать, как им тут жить. А здесь же куча всякой лабуды: одежда, тапки, бытовуха. Вот они и наладили торговлю с Крестом, пока ваши там свиней учились разводить. Кстати, ты в курсе, что первых свиней ваши отсюда и взяли? Из Метрограда.

– Не знал, – ответил учитель. – А откуда в Метрограде живые свиньи?

– Ну, – Феникс задумался. – Этот вопрос требует отдельной бутылки.

Ион светил фонарем по сторонам, не зная даже, что выделить. Вроде много всяких довоенных вещей – сваленных в кучи, сложенных в коробки, – но он понимал, что ничего действительно важного тут находиться не может. Все ценное было давно растащено. Если что-то осталось неиспользованным за столько лет – то оно просто ничего не стоит.

– Сколько тут человек сейчас? – спросил Ион.

– В последний раз было тридцать или сорок, – сказал Аист. – Сейчас, наверное, и того меньше. Половина по традиции на выходе, патрулируют восток. Если кого увидим – молчи, мы сами с ним побеседуем.

Громкий хлопок выстрела раздался откуда-то спереди. За ним донесся женский вопль.

– Эльза, – вырвалось у учителя.

– Вперед, – скомандовал Кондор, переходя на бег.

Группа помчалась вперед, уже не стесняясь производить ботинками грохот. Феникс и Аист посматривали на правую сторону, Ворон и Воробей – на левую. Ион дважды успел оглянуться назад, но погони не обнаружил.

У широко распахнутых дверей на полу коридора лежали два тела. Кондор привычно сжал поднятый кулак – группа выстроилась за ним.

– Поиграли, и хватит, – послышался чей-то довольный, почти насмешливый голос. – Отдай ствол, поговорим.

– Я сказал – стоять, – произнес смутно знакомый голос. Ион напряг память, вызвал все доступные ему ассоциации… Давид!

– Еще шаг – и я стреляю!

– Стреляй. Девочку ты как выведешь?

Кондор оглянулся на товарищей, посмотрел Иону в глаза. Подмигнул, выпрямился в полный рост и, не опуская автомата, зашел в помещение. Перехватив «калашников», Ион бросился за ним, опередив Аиста.

Внутри было очень просторно. Вероятно, когда-то помещение служило широким торговым павильоном. Сейчас оно было приспособлено под проживание большого числа людей. Куча коек вдоль стен перемежалась ящиками-верстаками. С потолка свисали на проводах лампочки, часть из которых не горела.

У правой стены стоял Давид с немного отрешенным взглядом. Он держал в руках автомат, закрывая спиной Эльзу. Девушка прикрывала лицо ладонями и ничего не видела вокруг себя.

Напротив них стояли четверо бойцов. Лишь у одного было оружие, направленное дулом вниз. Между конфликтующими сторонами, на полу, находилось непонятное устройство, напоминавшее генератор от гермоворот, с несколькими рядами тумблеров и выключателей. По габаритам оно не отличалось от каркаса, найденного в палатке Мафусаила на Бориспольской.

Завидев гостей, четверо метроградовцев дернулись от удивления. Человек с автоматом перехватил оружие поудобнее, не решаясь нацелиться, затем все же разжал пальцы и позволил автомату упасть на пол.

– Здорово, Шест, – сказал Кондор, целясь в самого низкорослого. – Встречай с цветами. Или не ждали?

– «Птицы», – произнес Игорь Шестаков, глава Метрограда. – Ну, все, все, не клюйте нас. Так и подавиться можно. Хорошо сработало, молодцы.

– Не льсти себе, – сказал Кондор. – Мы мимо проходили, вот и заглянули на огонек. Да ты присядь. Тут с тобой поговорить хотят. Ворон, Воробей, охраняйте вход.

– Вы кто?! – воскликнул Давид. Он выглядел перенапряженным настолько, что едва не падал с ног. – Что вы хотите?

Ион сделал к нему осторожный шаг.

– Привет, Женя, – сказал он. – Знаешь, тебя на Бориспольской совсем заждались. Они в самом деле тебя очень любили. Когда все кончится, думаю, тебе надо будет вернуться. Если, конечно, захочешь.

При звуке его голоса Эльза выглянула из-за спины Давида. Ее лицо просияло. Она бросилась к учителю, что-то лопоча. Ион заключил ее в объятия.

– Все, все хорошо, родная моя, – сказал он ласково и снова посмотрел на Давида. – Парень, я серьезно, ты лучше присядь. Потому что когда та лампочка над твоей головой погаснет, ты снова потеряешь сознание. Давайте все присядем. Я расскажу, что к чему.