Ион шел за охраной станции, не делая попыток заговорить с ними. Мысли о бегстве даже не приходили ему в голову. Дело было не столько в Эльзе, сколько в том, что учитель чувствовал потребность хоть в какой-то помощи, пусть даже такой странной. Ему нужно было хоть чуть-чуть свежей информации.

Девушка вцепилась в учителя, сжимая ему левую руку до боли. Он был спасением для нее, а она – спасением для него.

Ион чувствовал себя участником карточной игры, где он был картой, а не игроком. И в этой колоде Эльза была картой неизвестной. Может, семеркой, а может, и джокером. Себе же учитель в этой колоде отводил не больше четырех. Сам-то он Метрограду вряд ли нужен.

Один охранник шел спереди, другой сзади. Все по правилам конвоирования. Со своим автоматом учитель уже мысленно попрощался. Конечно, он не получит его назад, так же, как и предыдущий. Может, оно и к лучшему. Все равно оружие ему без толку, только рюкзак оттягивает. Пусть оно ему иногда и служило как средство нападения, но учитель все же рассматривал автомат в первую очередь как средство защиты.

Они дошли до входа на Славутич, и тут учитель понял, что им с Эльзой очень повезло.

Передний охранник скрупулезно демонтировал по очереди три растяжки, осторожно снимая с них гранаты, каждая из которых была аккуратно упакована в неброский полиэтилен. Задний охранник при этом вел наблюдение за местностью. Если бы учитель с Эльзой не наткнулись на патруль, то их путь закончился бы гораздо раньше и неожиданнее, чем казалось.

Сам вход на станцию особо не прятали, скорее, наоборот – освещали. Какой был смысл скрывать спуск на объект, который изначально был спроектирован для обслуживания миллионов людей? Вот и сейчас над входом светили три тусклые лампы, словно дразня любого желающего пролезть напролом и угодить в ловушку.

Они зашли внутрь. Теперь, в замкнутом пространстве, Ион сильнее ощущал спиной дуло автомата. Тут-то промахнуться в него будет тяжеловато.

К тому же здесь оказалось на удивление много народу. Человек пять стояли при оружии. Они не казались профессионалами – обычные мужики на дежурстве. Правда, чтобы расстаться с жизнью, хватит и их вклада. Дементьев с Датаполиса тоже не производил впечатления профессионала, но мог бы дать сто очков вперед любой молодежи.

– Олежка, это ты? – прищурился один из мужиков. – Кого вы там привели?

Он посмотрел с удивлением на Эльзу, потом на Иона.

– Красные? – спросил он.

Учитель обмер. Вопрос прозвучал так, словно красных они тут пачками расстреливают, когда ловят их крутящимися поблизости. Вот прямо сейчас их тут и завалят. Не успел Ион обернуться, как все присутствующие заржали, заставив девушку вздрогнуть.

Как же, красные тут будут бродить. Хорошая шутка. По лицу Иона стала расползаться предательская улыбка, но учитель себя сдержал.

– Веди их к Бобру, Олег, – скомандовал тот же мужик, и учитель еще больше перепугался. Какой еще бобер? Какой-нибудь свирепый кабан на местной арене, чьи клыки скоро сомкнутся на свежей плоти? Или название для изощренной садистской ловушки?

Патрульные остались стоять у входа, о чем они переговаривались, Ион уже не разобрал. Учителя с девушкой повели вниз по эскалатору – разумеется, выключенному. Если лампы снаружи и могли служить какой-то цели, то тратить драгоценную энергию на бегущую лестницу было бы попросту глупо. Хотя Ион не сомневался, что эскалатор, по крайней мере, работал. Славутич считался станцией состоятельной, мог позволить себе многое.

Они спустились и оказались прямо перед входом на саму станцию. Вход представлял собой массивные укрепленные ворота. Патрульный нажал на кнопку, утопленную за колонной. Над воротами загорелась красная лампочка. Не иначе как электрический звонок.

Двери открылись примерно наполовину.

– Заходите, – сказал патрульный, и учитель провел Эльзу внутрь.

Здесь уже было вполне светло, по меркам Лукьяновской. Вот тут Ион и понял, что предыдущие двери не были последними, и попал он вовсе не на станцию, а в некий предваряющий ее холл. Перед ними виднелись еще одни ворота – широкие, каждая створка метра по три, с большими отверстиями, затянутыми толстой металлической сеткой. За ней проглядывалась уже настоящая станция Славутич с парой сотен жителей. И еще сквозь сетку пробивался по-настоящему яркий свет. Ион едва видел очертания колонн, чье великолепие не могла скрыть даже решетка. Оттуда же проникали вкуснейшие запахи самой разной еды, которые сводили с ума. Раздавались возгласы без агрессии – крики совсем маленьких детей и звуки обычной станционной бытовухи.

– Ждите здесь, – приказал патрульный, продолжая стоять рядом. Ион ждал с непонятной тоской. Он думал встретить целый гарнизон убийц, готовых взяться за оружие. А Славутич оказалась всего лишь еще одной станцией, на которой жили самые обыкновенные люди. Причем люди счастливые.

Открылась одна из боковых дверей. Показалась высокая фигура. Метр девяносто, не меньше. Мужики посмотрели на вышедшего с уважением. Тот был широкоплечим и притом плотно сбитым, как будто он мог быть еще крупнее, но постоянная беготня порядочно его иссушила. Не молодой и не старый. Просто матерый мужик, повидавший виды.

– Эй, Бобер, – сказал патрульный. – Мы тут людей подобрали наверху.

Так вот кто такой Бобер.

– Свет, – коротко приказал главный. Загудел прожектор. Иону пришлось прищуриться.

– Стой спокойно, – тихо попросил Бобер, и учитель решил так и поступить. – Документы у вас есть?

Ион молча показал паспорт, надеясь, что хоть сейчас бумажка сработает как надо. Бобер внимательно почитал каждую строчку, покрутил паспорт, чтобы прочесть надпись на печати Кипариса. Вернул документ учителю.

– Заходите по одному, – сказал он. – Девушка – первая.

– Она не может разговаривать, – сказал Ион.

– Тебе сказали ждать здесь, – произнес патрульный, взяв Иона за плечо.

Делать было нечего. Учитель мягко, насколько мог, высвободился из хватки Эльзы. Она вопросительно просмотрела на него. Ион подтолкнул ее к двери.

Когда они с Бобром оказались внутри, учитель напряг слух. Из-за двери раздавалось только настойчивое бормотание Бобра. Его слова заглушались звуками станции, и учитель почти ничего не услышал.

Меньше чем через минуту дверь открылась снова. В этот раз начальник проявил нетерпение.

– Ты можешь переводить? – спросил он.

– Она не разговаривает, – напомнил учитель. – Но я могу ответить на все вопросы за нее. Она доверяет только мне, и все общение с ней идет через меня.

– Ладно, заходи тоже, – махнул Бобер рукой.

Ион зашел. Обстановка в комнате была простой: несколько стульев, стол, словно здесь охрана станции спокойно резалась в карты, когда нечем было заняться. Все достаточно скромно, даже скудно.

– Кто такие, куда идете? – спросил Бобер.

Ион решил, что нет нужды рассказывать все в деталях. Уж про Метроград он точно ничего не скажет. По крайней мере, пока прямо не спросят.

Версий ответа было тоже немного.

– Мы с Бориспольской, – сказал он. – Девушка умственно больна. Один из тамошних жителей пытался ее похитить, ранил кого-то из своих, украл маски и вышел с девушкой на поверхность. Там он пытался ее кому-то передать. Я пошел на выручку. Была схватка, и в ней житель погиб. Нападающие скрылись, и я не понял, кто это был.

– Как звали погибшего?

– Мафусаил.

Судя по лицу Бобра, это имя ему ничего не говорило. Ион беспокойно смотрел на Эльзу и внезапно догадался, что именно не нравилось начальнику блокпоста – если, конечно, Бобер управлял охраной блокпоста, а не всей станцией. Эльза была ему не нужна, как и учитель. Просто случаи похищения людей наверняка ему были не в новинку. Очень даже может быть, что в этом вопросе Бобер был на стороне Иона.

– Так ты не знаешь, кому он хотел передать девушку? – спросил Бобер.

– Не знаю.

– А что вы делали так далеко от Бориспольской?

Это был вопрос, который мог изрядно попортить жизнь.

– Если вы с Бориспольской, то как вы оказались рядом со Славутичем? – повторил начальник.

– Я же сказал, что преследовал похитителя, – произнес учитель. – Я нагнал их тут, недалеко.

– Это твой ответ?

– У меня нет другого. Думаю, мы просто заблудились. На Проспекте я еще не был, но я гарантирую, что мы не шли к вам. Никакого отношения к Славутичу мы не имеем. Нам тут ничего не надо.

Бобер продолжал о чем-то размышлять.

– Куда мы могли идти? – продолжал Ион. – Ведь дальше – только река.

– Так что же? – спросил Бобер. – Ты предлагаешь вернуть вас на Бориспольскую?

Такой расклад Иону не нравился, но это было лучше, чем что-то другое. Да и какой у них был выбор? Охрана все равно не поведет их до самой Бориспольской, просто чтобы убедиться, что он не врет. И не факт, что их вообще проводят, – может, просто вытолкают на поверхность, или, на худой конец, в восточный туннель. Может, даже вернут автомат. В принципе, и то и другое Иона устраивало.

Самое смешное, что радушный прием обернулся бы для них с Эльзой куда большими неприятностями – в случае, если бы их пустили на саму станцию. Туда как раз им было нельзя. Там, прямо за этой сеткой, находились беженцы, вместе с которыми он отправлялся через метромост. Кто-то с первой дрезины мог их узнать и рассказать слишком много. А там начались бы неизбежные вопросы на предмет выяснения, куда же пропали вторая дрезина и трое «наших».

– Вернуться на Бориспольскую было бы здорово, – сказал Ион, изображая воплощение надежды. – А вы можете помочь?

Бобер подумал. Приготовился огласить решение. Но Ион так никогда и не узнал, что решил начальник.

Звякнул телефон на столе. Бобер снял трубку. Связь была достаточно громкой, чтобы Ион мог слышать голос невидимого собеседника.

– У нас тут проблема, – сказал кто-то. – Он перестал молчать. Теперь он поет «Океан Эльзы».

Ион не понял, что это значит. Какой еще океан? Какая еще Эльза? Тут он похолодел – ведь это имя сидящей рядом с ним девушки – и открыл рот от изумления.

К счастью, Бобер в этот момент нервно рассматривал столешницу, прижимая трубку к уху, и ничего не заметил.

– На всякий случай присмотри там за ним, – сказал он, яростно потирая нос. – Может, что-то скажет.

– Разберемся.

– Хотя нет. Ждите. Я сам выйду.

Бобер встал в полный рост, вытащил пистолет. Ион подобрался, приготовился в случае чего выдернуть стул и огреть им начальника по голове. Он как раз прикидывал, какую часть стула ни один Бобер не разгрызет, когда понял, что начальник не обращал на него внимания – пистолет был не для них.

– Сидите здесь, – велел начальник. – Я сейчас.

Он вышел и запер дверь с той стороны. Учитель услышал, как задвигается засов. Он молча смотрел на Эльзу, не зная, что делать дальше.

Затем из щели под дверью повалил дым.

Ион вскочил, сорвал с деревянного крюка белую потрепанную куртку – очевидно, принадлежавшую Бобру. Как мог, подоткнул ею щель под дверью.

Взрыв.

Грохот.

Короткие толчки.

Эльза вскрикнула, и Ион тут же затолкал ее под стол, куда спрятался и сам. Там он и ждал, вслушиваясь изо всех сил и не отрывая взгляда от двери.

Произошла короткая перестрелка, затем дверь открылась. Поверх куртки повалил дым, в котором показались чьи-то сапоги.

– Господа, – прозвучал неизвестный голос. – Чем бы вы там ни занимались – пора валить домой.