Василий молчал, пока станция не скрылась сзади. Затем он сразу обратился к Иону:

– Почему без оружия?

– Что? А, ну да. Так получилось.

Учитель решил не говорить, что автомат у него был, а то его еще спросят, как он умудрился его потерять. Пусть лучше считают, что он бродит без оружия по своей воле. В какой-то степени это правда.

– А стрелять умеешь хоть?

– Умею. Я на Лукьяновской иногда в оборонке стоял. У нас там все этим занимаются.

– В реальном бою был?

Падающая с моста дрезина…

Ион мотнул головой и ответил:

– Приходилось. Только похвастаться особо нечем.

– Как и всем нам. Егорка, выдай ему инструмент.

Белобрысый мужик с краю дрезины кивнул, положил свой автомат на колени. Вытащил из-за спины укороченный «калашников» и передал Иону. Учитель смотрел на него, не беря подношение.

– Что, вот так? – спросил он. – Свое оружие отдаете?

– Егор у нас ответственный за такие вопросы. А случаи самые разные тут бывают. Бери, не обожжешься.

– Раз так, то хоть скажите, зачем мы на Хутор едем, – Ион взял автомат. – Дальше ведь только Красный Хутор, да? Что вы с тамошними не поделили?

– Ну, как тебе сказать… там конечная.

Ион вызвал в памяти карту метро. Красный Хутор, собственно, не был конечной станцией. Но только по старым, довоенным проектам. Фактически на момент Катастрофы дальше него ничего построить не успели. А если и успели, то все завалило полностью. И все равно слово «конечная» ему ни о чем толком не говорило.

– Фишка конечной станции, – пояснил Вася, видя недоумение учителя. – На всех станциях, понимаешь, есть как бы два выхода. В одну сторону и в другую. А на конечной – только в одну. Ну да, там есть депо и все такое, но чисто по психологии – там никто не живет, и делать там нечего. Что до Хутора, то, когда война началась, депо там взорвали сразу. Может, случайно. Может, газ какой воспламенился. Мы думаем, там система защиты сработала. Что-то там было такое, чего нельзя было людям видеть. Секреты довоенные. В общем, сейчас с Красного Хутора только одна дорога – к нам. И мы по ней едем.

Василий уселся поудобнее.

– Дальше слушай, – сказал он. – Когда впервые жахнуло, люди принялись от обстрела прятаться. Красный Хутор оказался забит похлеще, чем Датаполис. Потому что, говорю же, конечная станция. То бишь край городской цивилизации – дома дешевле, значит, и народу больше. Старобориспольская там, Харьковский район, Дарница рядом, куча спальных массивов. С Бортничей, опять же, ближе всего, если парком бежать. Был бы ты лет на десять постарше – застал бы это сам. Хотя оно и к лучшему, что не застал.

– Вниз спустилось слишком много людей? – догадался Ион.

– Да. Больше, чем станция могла вместить. А идти было некуда. Эпицентр – на севере, там своих забот хватает. Хутор принимал людей до последнего, когда уже стало ясно, что им приходится шагать по телам тех, кто спустился первым. Кто-то назовет это глупостью, другой – смелостью. Но Красный Хутор держал ворота открытыми дольше, чем все другие станции. Набились туда люди плотно, как патроны в магазине. Радиации напустили, само собой, больше обычного. А деваться некуда. В итоге у них там что-то случилось на лестнице. Наверное, кто-то пронес оружие или бомбы. А затем и лестницу взорвали. К тому времени у нас, на Бориспольской, уже поняли, что к чему, и выставили жесткую оборону от Хутора. Иначе нас бы попросту смели.

– Красный Хутор оказался отрезан от остального метро?

– Ну, как отрезан… Экономически – да, во многом. Они там ничего не могли производить. А голодных ртов много, и некоторые кусаются. Станция в такую разруху пришла, что в первый год только один из пятнадцати выжил. Остальных крысы сожрали. Как они там с этими крысами боролись – отдельная песня. Мы только на шестой год убрали огнеметы.

– Жестоко, – покачал головой Ион. – Людей – огнеметами.

– Ты понимаешь, парень, что иначе никого бы не осталось? У нас на станции вообще стариков много. А почему? Потому, что мы о каждом жителе заботились. Только это невозможно, если сразу не решить, кто останется. Ну, а молодежь вся в столицу ушла. Хотя, что это я тебе объясняю? Сам все понимаешь.

– И что сейчас на Красном Хуторе? – спросил Ион.

– Тюрьма, – ответил Егорка. – В Кресте какое наказание всегда было, кроме клетки или пули в затылок? Изгнание. А изгоняют куда? На периферию. Оттуда – еще дальше, и так до самого конца. А конечная – тупик.

– И чем же они там живут?

– Да тем же, что и все, – торговлей. У них грибные плантации в районе старого депо. Торгуют с нами в обмен на электричество.

– А сейчас у вас с ними какие проблемы? Вот конкретно сейчас, сегодня. Зачем мы туда едем?

– Они по беспределу решили выступить, – сказал Василий. – Два дня назад рубанули нам свет. Непонятно, как они могли это сделать. Прокрались как-то и сломали трансформатор. Наверное, взорвать хотели, но мы вовремя нашли.

– И что вы сделали?

– Ну, как чего? – пожал Василий плечами. – Положили двоих наглухо. Остальные отстрелялись и ушли. Хорошо хоть, сильно не попортили ничего. Удалось починить. Вот только Женька наш пропал. Ты видел там памятник ему?

– Видел. Любили вы его здесь.

– Парень золотой был, чего уж там, – вздохнул Василий. – Стоял и охранял часы, ничего больше не хотел. Жил тут же, с ними рядом. Он у нас, понимаешь, символом стойкости был. Скажешь, непыльная работенка? А вот и нет. Женька за порядком смотрел. За любую работу брался на станции. Лишь бы часы рядом находились.

– Сколько он у вас работал так? – спросил Ион.

– Три года. Или четыре? Сейчас не скажешь. Не припомню. Если кому-то на станции нужно было подсчитать время – обращались к Женьке. Редко он свой пост покидал. А за пределы станции и вовсе не выходил никогда. Кажется, два дня назад как раз впервые вышел, проклятый энергощит смотреть.

– Думаете, его убили?

– Боюсь, что да. Не ушел бы он просто так.

– Если хуторяне его завалили – мы всю станцию вырежем, – пригрозил Егорка.

– Спокойно, – сказал Василий. – Там все-таки люди. Пусть и бандиты, но сейчас мы договариваться едем. Надо решить вопрос. Все же странно, что они выкаблучиваться начали. Они же напрямую от нас зависят. Ну, поломали бы они нам электричество. Дальше что? Они сами без наших поставок загнутся.

– А если не загнутся? – предположил Ион. – У них же плантации. Вы говорите, вода сверху сама льется, и, как Ксения сказала, некоторые фильтры с ней справляются, и можно ее пить.

– Да нет оттуда путей наверх. Взорвано же все.

– Все, что взорвано, можно расчистить.

– Да ну? Пятьдесят метров наверх ковырять собрался? Будь все так просто, уже бы к красным путь пробурили. Хоть куда-нибудь.

– А мне кажется, нечего нам там делать, – сказал Василий. – Больше станций – больше проблем.

Чем-то Иона насторожили эти разговоры. Звучали они так, будто немало споров происходило на Бориспольской из-за судьбы Красной ветки. Неужто так далеко от центра все еще задаются этим вопросом?

Дрезина тем временем замедлила ход.

– Так, мужики, тише, – Василий перешел на полушепот. – Вовчик, убавь-ка свет немного. Так, чтобы никого не спугнуть, но чтобы нас видели. Все, мужики. Автоматы наготове, но не дурить. Егорка, ты на дрезине. Если что – вали назад, а мы догоним.

Егорка кивнул.

Дрезина плавно въехала на станцию. Ион ожидал увидеть разруху и запустение. Но станция оказалась почти копией Бориспольской, разве что обедненной.

Под потолком висели тусклые лампочки. К стенам словно прилепились многочисленные балкончики, на каждом из которых мог худо-бедно поместиться человек. Когда-то подобный формат койко-мест использовали в Датаполисе, но затем отказались от этого, решив, что лучше пусть людей будет поменьше, зато обстановка побогаче.

Здесь же балконы почти полностью сгнили, держась на честном слове. Это даже немного утешало Иона – на защищенные боевые точки эти места не походили. Любая пуля снизу прошьет насквозь хлипкие сооружения, а заодно и стрелка за ними.

Вот что Иона поразило больше, так это два полных состава на путях. Метропоезда на станциях Креста были редкостью. А здесь – сразу два. Правда, сейчас они представляли собой жалкое зрелище. Ион никогда бы не подумал, что можно до такой степени разграбить вагоны и притом сохранить их прежний вид. Еще больше удивляли надстройки над вагонами, упиравшиеся в потолок. Наспех сколоченные из фанеры, разбитые на секции, со стоящими внутри керосинками, с которыми, похоже, обращались не особо бережно. Две ближайшие секции полностью сгорели. Оно и понятно, учитывая постоянную тягу воздуха из открытого туннеля.

Но больше всего от этого места веяло унынием именно потому, что тут было мало людей. Постройки прямо-таки кричали о том, что тут должно было быть намного больше поселенцев. И сейчас Ион видел перепуганных жителей, чьи головы торчали из дыр в стенах, видимо, призванных заменить окна. Они смотрели на прибывших с Бориспольской – кто с тревогой, кто со страхом, кто с агрессией. Некоторые лица не были видны из-за развешанного на веревках поперек всей станции тряпья.

Делегацию с Бориспольской встречала стайка оборванцев, иначе и не сказать. Они имели совершенно убитый вид. Ни у кого не было оружия – по крайней мере, в руках. Хотя в них могли целиться откуда угодно. Василий, похоже, все понимал и старался не делать резких движений.

– Здорово, братва, – кивнул он. – Где ваш главный?

– Главного вы убили, – сказал один из встречающих. – Нового не выбрали еще.

– Раз ты подал голос, значит, буду говорить с тобой. Как тебя зовут?

– Игорь я, – ответил оборванец. Ему явно не нравилась его новая роль.

– Послушай, Игорек. Я хочу спросить, зачем вы вывели из строя наш трансформатор.

– Я ничего про это не знаю, – сказал Игорь. – Оставьте нас. Мы ничего не сделали. Если наш главный что-то и знал, то он убит уже.

Василий сплюнул на пол станции, выразительно покачал автоматом, продолжая держать его дулом вниз.

– Лукавишь, Игорек, – сказал он. – Что, вот прямо совсем тут ответственных нет? И больше никто, кроме вашего жмура, за власть не боролся? Не верю.

Игорь не ответил.

– Значит, станция не имеет начальника, – проговорил Василий. – И никому она больше не нужна. Стало быть, она ничья. Так? А зачем вы тогда нам нужны?

Ион больше не раздумывал.

– Минутку, – сказал он, медленно отходя в сторону Игоря. – Это Красный Хутор, так ведь?

– Ну?

– Он считается станцией Креста?

– Вроде да, – сказал Игорь.

– Значит, за отсутствием начальника станции вы подчиняетесь Датаполису.

Игорь посмотрел на своих товарищей, затем куда-то назад и наверх, словно ожидал услышать ответ с потолка.

– Допустим, – сказал он.

– Тогда власть тут представляю я, – сказал Ион, показывая печать Кипариса в паспорте – так, чтобы видели все.

– Что? – вытаращился Василий. – Какого хрена?!

– Я буду регулировать ваш конфликт, – ответил Ион спокойно. – Если надо, буду представлять интересы станции Красный Хутор. По крайней мере, пока я здесь. Когда будем ехать обратно, сможешь высказать мне все, что думаешь. Но сейчас будь добр объяснить, в чем проблема.

– Не ожидал от тебя такого.

– В чем суть претензии? – жестче повторил Ион.

– Ну, ладно. Вот тебе перечень. Задержки поставок еды – раз. Воду дают недостаточно чистую – два. Электричество воруют – три. Пытались испортить наш трансформатор – четыре. Что, нужно еще? Продолжать?

– Продолжай, если есть что.

– Ну ладно. Женьку убили – пять. Все, я закончил. Что, хочешь за них ответить? Как тебя зовут вообще, любитель бомжей?

– Меня зовут Ион.

– Не слышал я о таком дереве, – осклабился Василий. – Если ты из администрации Кипариса, отчего у тебя имя не «деревянное»? Вас всех там зовут как-нибудь эдак, по-особому.

Если начальник группы и рассчитывал на долгий обмен колкостями, то учитель этим заниматься не стал.

– Итого пять пунктов, – сказал Ион, глядя на Игоря. – Есть что сказать? Почему задержали поставки еды? Куда вся вода ушла?

Игорь долго не хотел отвечать. Сунул руки в карманы, потоптался на месте.

– Думай быстрее, – поторопил Ион. – Я здесь из-за всех вас подставляюсь. Помоги же мне.

– Мало у нас еды, – сказал Игорь. – Плантации могу показать, если не верите. Все грибы пособирали. В живых четыре свиньи осталось. Фильтры все изношены – не успеваем чистить.

– А электричество?

– Руслан с девятого блока пытался удлинитель кинуть, – признался Игорь. – Мы его на второй день вычислили. Но мы за это заплатили штраф. И вы провода забрали у нас.

– Зачем вы шли к трансформатору?

Игорь растерялся окончательно.

– Зачем хотели щит взорвать? – прогремел Василий. – Говори, иначе…

– Тише, – Ион выставил руку. – Давай без принуждения.

Василий лишь громко засопел в ответ.

– Метроград, – еле слышно прошептал Игорь.

– Что? – Ион наклонился к нему. – Погромче.

– Здесь был Метроград, – повторил Игорь. – Они заставили нас…

– Метроградовцы спустились сюда? – хохотнул Василий. – И давно они к вам дырку пробурили?

– Они ничего не бурили. Отсюда нет выхода наверх.

– И как они к вам попали?

– От вас.

– Чего-о?

– Они пришли из туннеля. Больше я ничего не знаю.

– Никогда Бориспольская не примет к себе сталкеров Метрограда! – заорал Василий. – Никогда мы не позволим им пройти к нам в тыл по нашему же туннелю!

– Кажется, я понял, – сказал Ион. – Игорь хочет сказать, что где-то в районе Бориспольской есть проход наверх. Он ведь есть, да?

– Ну, и что с того?!

– То, что сталкеры Метрограда через него прошли к Красному Хутору. Обложили их данью, забрали воду, собрали еду и попытались устроить диверсию в вашей генераторной. Но не получилось, потому что вы их нашли и убили. Также они заставили начальника «хуторян» помогать им. Так что он тоже попал под ваш замес. И тогда же пропал ваш Женька. Подчеркиваю: не погиб, а пропал. Ведь его тело не нашли.

– Еще ни разу Метроград ничего не брал внутри метро силой, – сказал Василий с остервенением. – Никогда. Метроградовцы нужны для того, чтобы поставлять нам что-то. Все, что в метро есть ценного, есть и снаружи. А чего нет, то можно купить и заплатить тем же, что они там, наверху, нароют. Ну ладно, допустим, они как-то приперлись сюда через выход на Бориспольской. Что им делать здесь?

– Спровоцировать вас напасть на Хутор, – ответил Ион. – Ты так далеко не заглядывал?

Лицо Василия изобразило бурную работу мысли.

– Пусть, – сказал он, наконец. – Тогда кто мог пустить их вниз? У нас нет настолько дурных людей, чтобы с ними работать. Никто не пустит к себе метроградовцев. К тому же там всегда дежурит кто-нибудь из наших.

– И кто дежурил в ту ночь два дня назад?

– Врач наш дежурил, вот кто.

– Мафусаил? – проговорил Ион, все еще не чувствуя важности этих слов.

– Ну.

Учитель думал, что Василий что-то добавит, но тот счел свой ответ достаточно понятным.

– Мафусаил в ту ночь отвечал за проход сверху? – проговорил Ион почти в ужасе. – Тот самый, с которым я оставил Эльзу?

– Да чего ты боишься-то? Врач наш – нормальный мужик.

– Отвезите меня назад, – скомандовал Ион. – И быстро. Вернусь в Датаполис – доложу о вашем сотрудничестве. У тебя вопросы?

– Пока нет, – ответил Василий, глядя на Игоря с ненавистью. – А те, что есть, я пока оставлю при себе.

– Никаких войн с Красным Хутором, ясно?

– Благодарю, – сказал Игорь, находясь почти в восхищении.

Ион кивнул ему и пошел к дрезине, чувствуя спиной взгляды ничего не понимающих жителей обеих станций.

– Да, и этот автомат, – Ион показал «калашников». – Я его резервирую себе на постоянной основе. Все, едем.