Глава 29
– Уходи, уходи! Умник!
– Капитан, покажите щенку, что такое настоящий мужик!
– Альен, не ведись, капитан мастер обманок!
– Батя выколотит из мальчишки пыль…
– Щенок загоняет старого волка…
«Счастливчик» бурлил, как котел кипящей воды на кухне Самеля в особняке Лоетов. На палубе разгоралась нешуточная схватка, в которую перерос учебный бой. Вэйлр Лоет и Альен Литин, все еще вооруженные палками, уже не замечая никого вокруг, яростно атаковали друг друга.
– Литин, ты решил забегать меня до смерти? – скалился в кровожадной ухмылке капитан.
– Есть вероятность подобного исхода? – спрашивал в ответ Альен, сверкающий шальной улыбкой.
– Не надейся, – хохотнул Лоет, делая обманный выпад.
– Я так и думал, – кивнул молодой человек, взлетая над свистнувшей палкой в прыжке.
– На то ты и Умник, – Вэй вновь атаковал, но наученный горьким опытом прошлых уроков Литин, легко ушел от выпада, контратакую в ответ.
– Чем и горжусь! – воскликнул Альен, ткнув капитана палкой в живот и мстительно выкрикнув. – Тяжело ранен.
– Щенок! – возмутился капитан, нанося ответный удар.
– Я – лев! – расхохотался Литин, пропуская еще один укол палкой.
– Наглая самоуверенная сволочь, – желчно отозвался Вэйлр, получив ответную «любезность».
А началось все с того самого разговора, от которого так упорно бежал капитан Лоет. Альен, пользуясь правилом Вэя «доводить до конца начатое» знал, что их занятие не прервется, пока не выйдет установленное Лоетом время, а, значит, и избежать разговора капитану не удастся, ссылаясь на срочные дела или занятость. И пока Вэйлр в излюбленной манере издевался над своим учеником, Литин произнес:
– Вэйлр, я хочу просить у вас руки вашей дочери.
– Иди к дьяволу, я против, – ответил Лоет.
– Это временно, – уверенно заявил Альен.
– Постоянно и незыблемо, как земная твердь, – парировал капитан.
– Земную твердь рушат землетрясения. – Не согласился молодой человек.
– То есть ты настаиваешь, – прищурился Лоет, останавливаясь.
– Именно так, – Литин отсалютовал бывшему пирату палкой.
– Бесишь, – констатировал Вэй, смеривая наглеца гневным взглядом.
– Это тоже временно. Главное, что я вам нравлюсь, – жизнерадостно осклабился Альен.
– Может, еще и обняться предложишь? – мрачно вопросил Лоет.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Литин, добавив с нескрываемым ехидством. – Вы ведь уже предъявили на меня права.
– Я сейчас тебя приласкаю, – возвестил Вэйлр.
– Мои объятья открыты вам, дорогой тесть, – снова сверкнул счастливым оскалом Альен и едва успел парировать стремительный выпад капитана.
Наверное, впервые за те дни, что он делился с молодым человеком своим мастерством, Лоет столкнулся с достойной защитой, когда ученик и не думал проявлять хоть толику уважения к своему учителю, исполняя все его требования с особым тщанием. То есть дрался так, будто от этого зависела его жизнь.
Команда, жаждавшая развлечений, подтянулась ближе, заполнив все свободное пространство на палубе, оставив противникам небольшое пространство, после чего капитан, занятый Альен прорычал коротко, но доходчиво:
– Урою!
После этого места на палубе стало не в пример больше, и два дуэлянта разошлись в свое удовольствие. А то, что оба получали удовольствие, было заметно с первого взгляда. И пусть Литину, менее опытному в драках, доставалось раза в два больше, это не умоляло ни его азарта, ни прыти, ни дерзости, когда капитан Лоет получил весьма фривольный удар по седалищу, после чего взъярился и прогнал Альена по всей палубе под хохот команды и писк Тины, удерживаемой Самелем за плечи.
Мадемуазель Лоет была в трюме, когда до нее донеслись выкрики и мужской смех. Некоторое время она занималась своим делом, уговаривая себя, что любопытство – это порок, и что не стоит получать нагоняй от боцмана за свой длинный нос, но все-таки не выдержала и выбралась наверх. Представшее ей зрелище, заставило сердце девушки забиться быстрей. Она охнула, глядя, как Альен согнулся от удара палкой в живот, и воскликнула:
– Ему же больно! Папенька, прекратите избивать Альена!
Но в этот момент капитан, уже желавший закончить схватку, нанеся сокрушительный удар противнику, получил подножку, опрокинулся и на палубу и едва успел откатиться из-под приближающейся палки. Тина снова охнула и закричала:
– Альен, не смей бить моего папеньку! Он старше тебя, имей уважение…
– Захлопнись! – рявкнул папенька.
– Не разговаривайте так с моей подопечной, – потребовал Литин.
– Она моя дочь!
– Одно другому не мешает.
– Не тебе меня учить. Это моя головная боль…
– И я вас непременно от нее избавлю.
– Лекарь…
– Самый лучший. Исцелю раз и навсегда.
– Не отдам.
– Заберу.
Дальнейшего Тина не слышала, потому что противники уже унеслись на другой конец корабля. Девушка хотела броситься за ними, но Самель, выглянувший из своих чертогов, поймал мадемуазель и уже не отпускал, чтобы она не попала ненароком под шальной удар. Так она и охала, когда деревянное оружие настигало, то одного, то второго дорогого ей мужчину. В какой-то момент Тине показалось, что этот бой никогда не закончится, потому что сдаваться не желал ни один, ни второй противник.
– Господин Литин, так держать! Покажите пирату, как дерутся честные люди!
Альен и Вэйлр одновременно повернули головы и увидели, что «Алиани», чья команда была привлечена суетой на бриге, уже идет параллельно «Счастливчику», и матросы повисли на снастях, с неменьшим интересом следя за схваткой капитана Лоета и его пассажира.
– Ардо! – зычно позвал Вэй, указывая взглядом на шхуну.
Старший помощник кивнул и теперь внимательно следил за вторым кораблем, но на «Алиани» были увлечены схваткой и дурных намерений не проявляли. Наконец, Альен заметил, что капитан «Счастливчика» начал выдыхаться. Воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы Лоета, и молодой человек подумал, что Вэйлр, пожалуй, загонит себя до того, что просто свалится на палубу на глазах обеих команд двух кораблей. Литин намеренно пропустил удар по корпусу, второй, третий и полетел на палубу под оглушительный смех матросов:
– Парень, у тебя кишка тонка против нашего капитана!
– Ничего, в другой раз повезет!
– Ты и так долго продержался, Умник, можешь собой гордиться!
– Уделал – таки щенка батя…
– Закрылись все! – гаркнул Лоет, подавая Альену руку и помогая подняться. – Отдыхай, сынок, держался отлично. – Затем дернул на себя молодого человека и зашипел ему в ухо. – Я подумаю на досуге, оскорбиться, или сказать спасибо за то, что ты поддался.
После этого отпустил его и направился в свою каюту. Литин некоторое время смотрел ему вслед, затем нашел взглядом Тину и подмигнул ей. Девушка вырвалась из рук кока, устремляясь к молодому человеку. В ее глазах ясно читалась тревога.
– Как ты? – спросила она, испытующе глядя на Альена.
– Бодрюсь, – весело ответил он и получил кулаком в плечо, тут же скривился и охнул.
– Больно? Прости, – засуетилась Тина, виновато глядя на молодого человека. – Ах, Альен, прости, я не хотела…
– Мне бы прилечь, – простонал Литин, страдальчески морщась.
– Я помогу!
Мадемуазель Лоет подставила своего плечо Альену, навалившемуся на нее. Он так усердно «умирал» что в глазах половины команды сочувствие сменилось недоверием. Господин Даэль и вовсе скрестил на груди руки, иронично усмехнувшись. Но ни Тина, ни Альен этого не видели. Они прошли к каютам, и как только скрылись с чужих глаз, Альен прижал к себе девушку, впиваясь ей в губы. Опешившая Тина оплела его шею руками, доверчиво подаваясь навстречу, но неожиданно глаза ее широко распахнулись. Мадемуазель Лоет отпрянула назад и воскликнула:
– Альен Литин, ты коварный обманщик!
– Я избит до полусмерти, – не согласился молодой человек.
– Да чтобы все дохляки так выглядели перед смертью, – возмутилась девушка.
– Ты дала мне силы, – восторженно воскликнул Альен, весело сверкая глазами.
– Уже не болит? – прищурилась Тина.
– Не-а, – мотнул головой мужчина.
– Я тебя возродила, я тебя и добью, – с отцовской кровожадностью пообещала мадемуазель Лоет, впечатывая кулак в живот Альена.
– Мое сокровище! – с непередаваемой гордостью произнес Лоет, выглянувший из своей каюты.
– Наше, – просипел Литин, сползая по переборке на пол и глядя вслед гневно чеканящей шаг девушке.
– И нужен тебе этот дьяволенок? – усмехнулся капитан.
– До зубовного скрежета, – совершенно серьезно кивнул Альен. Лоет вздохнул, покачал головой и снова скрылся в каюте.
Ближе к вечеру на горизонте показался небольшой остров, покрытый обильной растительностью. А когда подошли ближе, то стали заметны и крыши домов, притаившихся среди деревьев. На удивленный возглас дочери, Лоет пояснил, что на острове живет небольшая община, покинувшая большую землю задолго до того, как родился сам Вэйлр.
– Они смирные, – сказал капитан на вопросительный взгляд Альена. – Если вести себя мирно, накормят, напоят, в дом пустят. К чужакам относятся спокойно, только дольше нескольких дней оставаться не разрешают, считают, что мы злим морского бога, который покровительствует им.
– Сектанты, – понятливо кивнул Литин.
– Скорей, язычники, – усмехнулся Лоет, бросив взгляд на невозмутимого Бонга.
– Горастанцы пойдут с нами? – напряженно спросил Альен.
– Нет, иначе островитяне могут вас не принять, – ответил Вэй. – Они считают, что все, кто не похож на них, сотворен злым духом. Так что принц и лекарь побудут на бриге, пока мы будем заняты нашим делом. Вернетесь, когда услышите выстрел из пушки, не раньше.
– Я помню, – кивнул молодой человек, вновь расслабляясь.
Лоет усмехнулся, но ничего не сказал. Все свои напутствия и угрозы, расписывая с чувством и толком, что он сделает с Литином, если он обидит Тину, Вэйлр уже сказал. Альен молча выслушал, покивал головой и ответил на обещание достать его из-под земли:
– Да куда я от вас денусь, Вэйлр. Мы уже почти породнились.
– Бесишь.
– Ничего, скоро полюбите.
На том и разошлись, обменявшись колючими взглядами, на большее силы тратить не стали, обоим они были нужны вечером. Альен должен был приглядывать за Тиной и охранять ее от неприятностей, которые юное создание умела находить с завидным постоянством. А Лоету… Лоету предстояло исполнить то, о чем они договорились с капитаном Верта во время его памятного визита на «Счастливчик».
В тихую маленькую бухту оба корабля вошли почти в сумерках. Тина уже приплясывала от нетерпения, ожидая, когда будет спущена на воду шлюпка, о предстоящей прогулке она узнала еще днем, когда передохнувший Альен занимался с ней фехтованием. Известие обрадовало и взволновало девушку. Вдвоем с Альеном, это было невероятно! Во-первых, Тина радовалась и трепетала одновременно, а во-вторых, она всерьез заподозрила, что Альен, или второй колдун на бриге, или же попросил Бонга повлиять на папеньку. Но при виде острова всякие подозрения оставили девушку, и душа ее была наполнена предвкушением прогулки.
К острову отправились сразу четыре шлюпки, две со «Счастливчика», и две с «Алиани». Первыми берега достигли шлюпки Лоета. Он же первым и шагнул в воду, когда шлюпка ткнулась носом в песчаную отмель. Следом за ним выскочили Мельник, Красавчик и еще двое матросов, чтобы вытащить шлюпку на берег. Альен, не дожидаясь, когда они причалят, перемахнул борт и протянул к Тине руки. Девушка фыркнула, всем своим видом показывая, что может обойтись без всякой помощи, но оказалась в крепком захвате рук молодого человека, и он направился к берегу, неся сопящую в молчаливом негодовании мадемуазель Лоет.
– Литин, – Альен поставил Тину на берег и обернулся к капитану. – Ты помнишь, где найдешь свое хозяйство, если обидишь мне ребенка?
– Я не ребенок! – топнула ногой мадемуазель и первая направилась к редким деревьям, росшим неподалеку.
– Ребенок, – буркнул Вэй. – Маленькая девочка, моя маленькая девочка.
– Оторвите уже дочь от груди, капитан, – усмехнулся Красавчик, получил по шее и насупился, больше не суясь со своими замечаниями и советами.
– Литин!
– Вэйлр, ваши угрозы я знаю уже лучше любой молитвы, – усмехнулся Альен, махнул рукой и поспешил за Тиной.
Лоет проводил его взглядом, вздохнул и временно выкинул из головы. Сомнений в порядочности молодого человека у него уже давно не было, как не было и сомнений, что Литин удержит Тину от глупостей и будет защищать ее, чтобы ни случилось. Сейчас у капитана «Счастливчика» было занятие поважней, чем упражняться в острословии с претендентом на руку его дочери.
Дождавшись, пока обе шлюпки окажутся на берегу, Вэй мазнул равнодушным взглядом по капитану Верта. Мужчина держался вроде бы спокойно, но Лоет сразу заметил, что у него подрагивают руки, и Верта, то сжимал эфес сабли, то поправлял шейный платок синего цвета. Лихорадочный румянец на щеках так же стал показателем того, что второй капитан волнуется.
Взгляд Лоета скользнул от Верта к матросу, стоявшего рядом с капитаном с невозмутимым видом. Вэй сразу узнал его, это был тот матрос, который прибыл с капитаном «Алиани» на борт «Счастливчика». Высокий, жилистый, с жесткой линией рта, колючей щетиной на лице и глазами, слишком непроницаемыми, чтобы позволить себе повернуться к нему спиной. Такие становились, либо преданными псами, либо врагами на всю жизнь. Внутренний голос требовал избавиться от него прямо сейчас, вспороть глотку и для верности добить ударом ножа в сердце, но…
Вэйлр Лоет продолжил свое неспешное, даже ленивое изучение команды со шхуны «Алиани». Людей Верта он узнал без всякого труда, и не только благодаря синим платкам, повязанным на шею, или на голову, просто опытный взгляд старого пирата без труда определил тех, кто привык убивать, и тех, кому было привычно отрабатывать свой хлеб на хозяина, не ввязываясь в драки и сомнительные предприятия. Их лица были мрачными, у кого-то и вовсе обреченными.
Пара человек заметно боялись. Это было плохо, это выдавало то, что должно было вскоре произойти.
И дерганое поведение моряков с «Алиана» замечал не только Вэй. Люди Ржавого с подозрением посматривали на Верта и моряков с брига. За своиз парней Лоет был спокоен. Красавчик с Мельником привычно посмеивались, говоря о чем-то своем не обращая ни на кого внимания. Это было обманчивое впечатление, но мужчины умели убедить окружающих в своем равнодушии у ним. Остальные оглядывались и ждали, когда обе команды двинутся в глубь острова, чтобы набрать пресной воды из озера имеющегося на острове язычников. Именно такова была причина захода в маленькую бухту.
Матросы выгрузили бочки из шлюпки и покатили их вслед за Лоетом, по – хозяйски махнувшего рукой. Вэй шел впереди, чувствуя кожей въедливый взгляд прихвостня Ржавого.
Его имени Лоет не знал, и ему оно было безразлично, хватала и оценки пирата, показавшей, что перед ним опасный противник. Но Вэйлр ни разу не обернулся, зная, что его спина прикрыта от предательского выстрела или удара ножом. На остров капитан взял только тех, кто входил в его прежнюю команду, проверенных ни в одной драке, тех, кому Лоет доверял безраздельно.
– Далеко идти? – послышался хрипловатый голос пирата с «Красной зари».
– Нет, – чуть сварливо ответил Вэй. – Здесь везде недалеко.
– Там поселение…
– И мы в него не войдем.
– А я бы вошел, – произнес еще один пират.
– Жратва, бабы…
Верта, – насмешливо произнес Лоет, – где вы набрали таких слюнтяев? Жратва, бабы – это все, что их интересует, когда впереди ловушки Беса и его несметные сокровища? Набить брюхо, взять женщину силой – предел мечтаний для куска дерьма, но не мужчины. Он не обернулся, зная, что сейчас последует, и это вполне устраивало Вэя.
– Ты назвал меня куском дерьма, Одноглазый?! – взревел оскорбленный пират. Лоет лениво развернулся и взглянул на крепкого мужчину, на голову которого был повязан синий платок. Верта едва заметно качнул головой, давая понять, что это не его матрос. Вэй поджал губы. Плохо, очень плохо. Теперь отделить команду «Алиани» от пиратов с «Зари» будет сложней.
– Да, я назвал тебя куском дерьма, – кивнул Лоет.
– Хочешь доказать обратное? – Хочу!
– Закройся! – рявкнул приятель Ржавого, и Вэйлр насмешливо приподнял бровь. – Верта, у вас на шхуне есть второй капитан? Капитан «Алиани» утер ладонью пот, обильно выступивший на его лице, затем мотнул головой, но тут же пожал плечами и махнул рукой. Затравленный взгляд нескольких человек метнулся к нему, затем переместился на Лоета, кривившего губы в издевательской ухмылке.
Приятель Ржавого настороженно следил за бывшим пиратом, колючий взгляд метался от Лоета к его людям, ухмыляющихся на выпады своего капитана. Один со смазливой рожей. И вовсе скалился, поглядывая на моряков с «Алиани»
– Мы идем за водой? – хмуро спросил пират.
– Идем, – пожал плечами Лоет и вновь зашагал в гущу леса, все дальше удаляясь от взглядов моряков, оставшихся на обоих кораблях. Пират с «Зари» обернулся, бросая взгляд на товарищей, ответивших ему не менее настороженными взглядами. Беспокойство усилилось, когда несколько матросов с брига отстали, упустив пару бочек. А когда вернулись, оказались в хвосте всей процессии, перекрывая путь к отступлению. Лоет по-прежнему шагал впереди, не оглядываясь и больше ничего не говоря. Вскоре он вышел к озеру, с одной стороны которой высился каменный утес, за которым шумело море, с другой стороны поблескивало озеро в последних предзакатных солнечных лучах. Еще чуть чуть дальше имелся обрыв, и людям только оставалась ровная площадка, поросшая травой.
Лоет обернулся к своим спутникам, скрестил руки на груди, и губы его исказила кривоватая усмешка.
– Пришли, – сообщил он об очевидном.
Люди Ржавого нервно оглядывались, понимая, что оказались в ловушке, дверцу которой захлопнули матросы с брига «Счастливчик», встав стеной за их спинами. Лоет короткое мгновение рассматривал бледных матросов с «Алиани», невольно шагнувших ближе к своему капитану.
Верта сжал эфес сабли, скорей ища в нем поддержку, чем намереваясь нападать на кого-то. Затем внимательно осмотрел пиратов, следивших за происходящим, и коротко свистнул.
Звякнула сталь, вытаскиваемых клинков, послышался вскрик помощника Ржавого, схватившегося за свою саблю, и бой начался. Пираты дрались с яростью, не желая легко расставаться с жизнью, их противники нападали мрачной решимостью. Они шли убивать, и ни один враг не должен был покинуть это живописное место, призванное стать их могилой.
Матросы из команды «Алиани» жались к утесу, так и не обнажив клинки, капитан Верта вытащил свою саблю наполовину, но снова отправил ее в ножны, чтобы через несколько мгновений снова вытащить наполовину и убрать назад.
– Не готовы вступить в схватку, не лезьте, – гаркнул ему Лоет, встречая на острие своей сабли одного из пиратов.
И все же морякам со шхуны пришлось обнажить оружие, когда две пиратов бросились на них, мстя за предательство. Верта, белый, как снег, рванул саблю из ножен и с отчаянным блеском в глазах встретил одного из нападавших. Глядя на своего капитана, осмелели и остальные. Запах крови и ярости, витавшие в воздухе, будоражил кровь, пробуждая скрытое звериное начало, сейчас вдруг вырвавшееся из-под слоев многолетней спячки. Закричав, кинулся в бой один из матросов, тут же получив удар саблей в бок. Его одежда моментально разбухла, окрашиваясь кровью, но матрос снова поднял саблю, с остервенелым рычанием бросаясь на пирата.
Его товарищи уже бились справа и слева от него, помогая команде «Счастливчика», и пираты дрогнули. Они не хотели умирать, но взойдя на борт «Алиани» и отправившись вслед за бригом капитана Лоета, они уже были обречены на гибель, потому что Вэй Лоет никогда не был ни слепцом, ни глупцом. Он прозрел еще в тот день, когда его отправили прогуляться по доске со связанными руками королевские офицеры, с которыми бок о бок служил Маранте лейтенант королевского флота Вэйлр Мовильяр. А остатки романтической дури из него выбил старый пират Ансель, полюбивший щенка, как родного сына и обучивший его всему, что знал сам. В сражениях, драках, предательствах и перипетиях судьбы был откован Вэйлр Лоет, такой, каким его знали его матросы, его враги и друзья. И Лоет, не церемонясь, приговорил пиратов с «Зари» к смерти в то же мгновение, когда узнал о них. Терпеливо вел их на место казни, чтобы уничтожить часть на берегу, сократив количество врагов перед тем, как его команда вторгнется на шхуну, чтобы уничтожить пиратов, оставшихся на борту «Алиани».
Он знал, что отсюда им не выбраться живыми. И не только потому что численный перевес был за ним и его командой, которой вдруг решились помочь моряки с «Алиани». Пиратам было не дано вырваться от его парней, которых Лоет подбирал по своему подобию. Они всегда шли за ним, шли до конца, даже если в конце их ждала смерть. Дрались, как черти, превращаясь в хищников, готовых рвать зубами каждого, кто встанет у них на пути. Все эти ныне порядочные мэтры в душе оставались все теми же разбойниками, и их суть в это мгновение нашла, наконец, выход, накидываясь на противника. И Смерть, наблюдавшая с вершины утеса за короткой и кровопролитной схваткой, собрала павшие души.
– Готовы! – выкрикнул Мельник, вытирая саблю об одежду мертвого пирата.
– Наши? – не глядя на него, спросил Вэй.
– Десять раненых, трое убитых, еще двое вот-вот отойдут, – ответил Мельник.
Капитан едва заметно кивнул, и Мельник, вытащив нож, присел рядом с одним из своих товарищей, облегчая ему переход в иной мир. Затем поднялся на ноги и перешел к следующему. Матросы мрачно взирали на происходящее, зная, что капитан принял наиболее верное решение, не желая продлевать агонии тем, чей путь на земле был уже окончен. Лоет не смотрел, как Мельник добивает его людей. Он огляделся, отыскивая капитана «Алиани».
– Верта. Верта!
Мужчина сидел на земле, держась за раненую руку. Он поднял на Вэя взгляд и криво усмехнулся.
– Выжил, – ответил Верта. – Надо же… Лериа!
Боцман со шхуны, исторгавший содержимое своего желудка, поднял руку и распрямился.
– Посчитайте наших людей, – велел капитан.
Боцман утер тыльной стороной ладони рот, выдохнул и огляделся, но тут же вновь согнулся, содрогаясь от новых спазмов.
– Осталось четверо, господин капитан, вместе с вами и боцманом, – произнес один из матросов, вытиравший пот дрожащей рукой. – Пятеро мертвы, один вот-вот отойдет.
– Мельник, – отрывисто позвал Лоет.
– Понял, – ответил матрос, отыскивая взглядом мужчину, сжимавшего ладонями распоротый живот.
– Не надо! – вскрикнул Верта.
– Пусть дохнет медленно? – спросил Вэй, и второй капитан опустил взгляд. – Нужно прибрать за собой. Не зачем местному населению оставлять всю эту падаль.
Матросы кивнули и взялись за мертвецов, их было не так уж и мало. Лоет подошел к Верта, осмотрел его рану и хлопнул по здоровому плечо. Некоторое пренебрежение, которое бывший пират имел ко второму капитану, исчезло. Вэйлр уважал тех, кто мог преодолевать свой страх перед болью и смертью, а Верта смог, и его люди смогли.
– Никогда не попадали в заварушки? – спросил капитан «Счастливчика», усаживаясь на землю. Верта отрицательно покачал головой.
– Никогда. Даже на стоянках, когда мои ребята ходили в трактир, дальше кулачной драки не шло.
– Ясно. Тогда с дебютом, – кивнул Вэй, поднимаясь на ноги. – Дружка Ржавого подержим в шлюпке, пока все не закончится, потом поднимем к вам на борт. – Лоет пристально взглянул на Верта. – Вы уверены, что он вам нужен?
– Ржавый сказал, если не увидит на моей шхуне рожу своего приятеля, он перережет моих людей раньше, чем подойдет к нам на пушечный выстрел.
– Не нравится мне это, – покачал головой Вэйлр и направился к своим людям.
Капитан «Алиани» проводил его взглядом и протяжно вздохнул, ему еще не приходилось терять своих людей. Это было… страшно. Мужчина думал, что скажет их родным, когда не сможет даже отдать тела мертвецов. Думал он и том, что будет с той частью его команды, которая находилась на борту «Зари». За «Алиани» он уже почти не переживал, уверившись, что рядом с Лоетом он и его люди под защитой. Капитан «Счастливчика» умел вызывать веру в его силу и возможности быстро. Затем Верта подумал о владельце компании, которой принадлежала его шхуна, и снова вздохнул. Он еще в глаза не видел проклятые сокровища проклятого пирата, а они уже принесли немало бед. А сколько еще впереди…
– Возвращаемся, – коротко приказал Лоет, как только с телами было покончено.
Темнота скрыла от людей, ожидавших их возвращения на двух кораблях, кто, и сколько, человек идут от берега на двух шлюпках. Вновь короткий свист, и от «Счастливчика» отчалила еще одна шлюпка. С борта «Алиани» Упала вторая веревочная лестница. Лоет ухватился за ступеньку, поднял взгляд наверх и решительно полез на борт. Недалеко от него карабкался Красавчик, ранение которого заключалось в разбитых губах и синяке на половину лица. Капитан и абордажный матрос обменялись коротким взглядом, сделали последний рывок и резво перебрались через перила, одновременно выхватывая сабли. Они вдвоем удерживали пиратов, осознавших, что команда брига пришла за их жизнями. А вскоре палуба «Алиани» уже кишела сражающимися людьми.
Матросы со шхуны, почувствовав близкое освобождение от гнета морских разбойников, чувствовавших себя на их корабле хозяевами, вдохновленные примером капитана, боцмана и двух выживших матросов, и озлобленные за смерть товарищей, отыскивали матросов с «Зари», вытаскивая их на палубу, или добивая на месте. И когда почерневшая в свете луны палуба, стала скользкой от крови, Лоет вырвал свою саблю из тела последнего живого пирата, вытер ее о жилет мертвеца и провозгласил:
– Конец! «Алиани» очищена от скверны.
– Ура! – заорали воодушевленные моряки со шхуны, только их капитан покачал головой и поднял голову, найдя взглядом полную луну. Впереди была еще встреча с «Красной зарей» и попытка освободить пленников, которых, возможно, уже нет в живых.
– Нужно забрать Литина и мою дочь, – устало произнес Лоет, опираясь ладонью на перила борта. – Пусть дадут залп, это сигнал на Умника.
Тина, скрывшаяся за деревьями, когда ее папенька еще напоследок угрожал Альену, прибавила шагу, скрываясь за обильной растительностью. Она стояла, зажав ладошкой рот, чтобы не рассмеяться в голос, когда увидела, как появился молодой человек, в растерянности озиравшийся вокруг.
– Тина, – позвал он, но девушка не покинула своего укрытия. – Тина!
Альен прошел дальше, и мадемуазель Лоет выбралась из-за кустов. Она кралась сзади, бесшумно ступая по мягкой траве.
– Тина, не смешно, – услышала она сердитый голос Альена и едва успела прижаться к дереву, когда он неожиданно обернулся. – Да что за неугомонное создание, – проворчал Литин, снова направляясь вперед. – Тина.
Беззвучно похихикав себе в ладошку, девушка поспешила за ним. Она уже подобралась совсем близко, собираясь прыгнуть на спину молодому человеку, когда под ее ногой хрустнула ветка, и Альен обернулся. Тело мадемуазель Лоет взвилось в воздух. Она налетела на мужчину, не успевшего встать ровно, и сбила его, наваливаясь сверху.
– Я тебя поймала, – гордо сообщила она, оседлав Альена. – Выследила и поймала. Ты моя добыча.
Молодой человек усмехнулся, поднял ладонь и погладил девушку по щеке. Она зажмурилась от удовольствия, позволяя мужским пальцам скользнуть по скуле, остановиться на подбородке, а затем добраться да ее губ. И когда Тина почувствовала, как подушечка указательного пальца Альена бережно очерчивает ее нижнюю губу, мадемуазель Лоет открыла глаза и задохнулась под взглядом синих глаз. Они были словно в легкой дымки, не сумевшей скрыть их таинственный блеск. Альен смотрел, не отрываясь и, кажется, не мигая. Это вызвало чувство неловкости, и девушка собралась встать на ноги, когда небо и земля вдруг поменялись местами, и лицо Альена нависло сверху, даря ей коварную ухмылку.
– Теперь ты моя добыча, – сказал он. – Я тебя поймал.
– Не поймал, – ответила Тина, пряча за ворчанием смущение. – Дичь не охотится на охотника.
Она попробовала вырваться, но оказалась окончательно придавлена к земле мужским телом.
– Я позову папеньку, – сварливо пообещала мадемуазель Лоет.
– Тогда я буду вынужден заткнуть тебе рот, – улыбнулся Альен и поймала ее губы.
Тина замерла, боясь пошевелиться. Ей вдруг расхотелось вырываться, расхотелось звать папеньку, даже открывать глаз не хотелось. Альен приподнялся, выпуская девушку из плена нежного поцелуя, он смотрел на нее с ласковой, чуть лукавой улыбкой, и Тина, почувствовав, что ее руки обрели свободу, потянулась к мужчине, оплела его шею и, всхлипнув:
– Ох, маменька, – сама прижалась к губам Альена, оказавшись сразу заключенной в тесные объятья.
А когда поцелуй вновь распался, он отвел с ее лица упрямую прядку, легко коснулся губами щеки и шепнул:
– Я люблю тебя.
Даже не смевшая и мечтать об этом в своих самых смелых фантазиях, Тина охнула. Голос ее разом охрип, и она спросила:
– Врешь?
Альен рассмеялся и отрицательно покачал головой. Он поднялся на ноги, подал девушку руку и помог ей встать.
– Не вру, – наконец, ответил молодой человек.
Взяв мадемуазель Лоет за руку, Альен неспешно побрел с ней вперед, уводя все дальше от поселения и возможного места встречи с моряками, направлявшимися к месту расправы над пиратами. Молодой человек поглядывал на девушку, но не нарушал молчания. Конечно, он хотел услышать ответ на свое признание, однако уже успел достаточно хорошо узнать Тину, чтобы набраться терпения до того, как отважная в своих порывах девица, наберется смелости, чтобы открыть ему свои чувства. Сейчас Альену хватало и того, что он знал о них. Пока же он давал девушке освоиться с тем, что она услышала.
Они вышли на пологий берег. Здесь лежал ствол некогда могучего дерева, отжившего свой славный век и рухнувшего под давлением ветра. Тина забралась на него с ногами и прошлась от одного конца другого, продолжая держать за руку молодого человека, шедшего рядом с деревом. Мадемуазель Лоет остановилась на середине бревна, посмотрела на Альена и взволнованно спросила:
– И что теперь будет?
Немного растерявшись от ее вопроса, Литин пожал плечами и улыбнулся:
– Например, свадьба.
– Чего? – опешила Тина.
– А почему нет? – улыбка Альена стала шире. – Ты уже взрослая девушка, я тем более взрослый мужчина. И раз уж мы оба такие взрослые, то почему бы и не наведаться в храм и не соединить наши судьбы?
– А-а-а, – протянула мадемуазель и едва не упала с бревна, но была подхвачена молодым человеком и бережно усажена на древесный ствол.
Тина некоторое время изучала улыбку своего спутника, все еще пребывая в растерянности. Вдруг вспыхнула и сжала кулаки.
– Ты смеешься надо мной?! – гневно воскликнула она, приведя теперь в растерянность Альена. – Думаешь, это весело? Думаешь, ты такой весельчак и умник, что можешь издеваться над глупой девчонкой? Это подло! Это бесчестно и бесчеловечно!
Тина вскочила на ноги и бросилась прочь. Недоуменно смотревший вслед девушке Альен, опомнился и поспешил следом. Он увидел, как она зло стерла сжатыми кулачками с лица слезы.
– И что ты с ней будешь делать, – сокрушенно прошептал молодой человек, догоняя Тину.
Он поймал ее за локоть, рывком развернув к себе лицом и едва успев увернуться от ее кулака. Затем отскочил от взметнувшегося колена и вновь ее развернул, но теперь к себе спиной, прижимая к своей груди.
– Я не смеялся! – воскликнул Альен, прорываясь сквозь отчаянное сопротивление. – Глупая, как я могу смеяться над той, о ком мечтаю уже столько времени?
– Ты улыбался! – выкрикнула Тина, но вырывалась уже более вяло, прислушиваясь к тому, что ей говорит молодой человек.
– Да я просто радуюсь, что мы, наконец, наедине, – ответил он. – Тому, что твой отец не следит за нами, что рядом не болтается Дин, тому, что я могу тебе сказать тебе о том, что у меня на душе. – Тина совсем затихла, и Альен развернул ее к себе лицом. – Я говорю правду.
– Но твое предложение… – она взглянула на него исподлобья. – Разве так делают предложение. Если это шутка, то вовсе не смешная.
Молодой человек склонил к плечу голову и снова улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он, опускаясь перед Тиной на одно колено. – Мадемуазель Адамантина Лоет, составите ли вы мое счастье и согласитесь ли стать моей до конца наших дней? Я прошу вас выйти за меня замуж.
– А папенька? – пролепетала девушка.
– Он против, – широко улыбнулся Альен.
– Угу, – привычно промычала Тина.
– Это временно. Я могу быть очень настойчив, – сказал Литин, глядя на девушку снизу вверх. – А что ответишь ты?
И Тина с чувством произнесла:
– Гарпун мне в печень.
– А по существу? – не удовлетворился ответом Альен.
Она все еще кусала губы, продолжая рассматривать молодого человека. Затем судорожно вздохнула и ответила:
– Я, как папенька.
Освободив свою руку из захвата мужских пальцев, Тина отошла к воде, подбирая несколько камешков и с испугом думая, что она сейчас сделала. Альен поджал губы и поднялся с колена. Он подошел к девушке, остановился за ее спиной и спросил:
– Почему?
Вновь всхлипнув, мадемуазель Лоет сдержала лишние слезы и бросила в воду первый камень. Она все еще была в растерянности, и в голову лезло разом столько мыслей, что девушка в них путалась все сильней. Альен все так же стоял за ее спиной, и его взгляд она чувствовала так ясно, как если бы он положил ей на плечи. Напряжение достигло своего предела, и Тина, с силой бросив второй камень, обернулась к мужчине и выпалила:
– А не слишком ли много тебе невест?! Мамзель эта Лусита, фифа из Алгардта, которую всю облапил. К дьяволу! Ты целовался с ней! А может и не только с ней! Может у тебя и в Маранте еще целый пучок нареченных? Ты же красавчик, на тебя женщины сами вешаются…
– Но мне-то нужна всего одна, – спокойно возразил Альен. – И она сейчас несет чушь…
– Чушь? Да какая уж тут чушь, если ты целуешься при мне…
– Да не целовался я с этой фифой! – воскликнул молодой человек. – Она в меня клещом вцепилась, но если ты видела поцелуй, то не могла не видеть, что я тут же оторвал ее от себя и ушел на «Счастливчик». Тина, к чему…
– Ты – бабник! – топнула ногой мадемуазель Лоет. – И я не доверяю тебе!
– Я – бабник? Я?! – в голосе Альена появились нотки гнева. – Тогда ты вертихвостка!
Тина опешила настолько, что застыла, открывая и закрывая рот, не в силах найти ответа.
– Вертихвостка? – наконец отмерла девушка. – Это я-то?
– Ну не я же, – Литин отвернулся и отошел от нее.
Юное создание еще некоторое время смотрела ему вслед, но сорвалась с места, догнала и рывком развернула к себе лицом.
– И перед кем же я верчу хвостом?! Отвечай!
– Перед горастанцем, – тут же ответил Альен. – Не отлипаешь от него. При первой возможности стоишь рядом и сияешь. Отвратительно.
Он вновь отвернулся, сделал несколько шагов, однако Тина обежала его и заступила дорогу.
– Дин замечательный! – воскликнула она. – Он веселый, он добрый, он принимает меня такой, какая я есть и не воспитывает!
Молодой человек некоторое время молчал, силясь разглядеть выражение лица девушки в наступившей темноте, но смог различить лишь ее силуэт и услышать частое взволнованное дыхание.
– Значит, ты считаешь, – заговорил он, и голос прозвучал глухо, – что Дин лучше?
– Д-да, – почти шепотом с запинкой ответила Тина. – Он лучше, потому что…
– Достаточно, – Альен остановил ее. – Я понял, не стоит перечислять заново его достоинства. Стало быть, ты отказываешь мне?
– Да, – уже совсем беззвучно ответила девушка.
– Да будет так.
Он обошел ее направился к бревну. Тина зажала рот ладошкой, наконец, понимая, что только что наговорила. Она опять ударила его, но теперь словами. «Я люблю тебя»…
– Альен, – позвала Тина, но он не ответил.
Мадемуазель Лоет тяжело опустилась на песок и всхлипнула, прошептав:
– Я просто еще не хочу замуж… Не сейчас.
Альен Литин сел на поваленное ствол, поднял глаза звездному небу и попытался себя уговорить, что ему не стоит сомневаться в том, чему он неоднократно видел подтверждение – Тина к нему неравнодушна. И это Тина! Единственная девушка-ребенок, которой нужно время на взросление. Он и не собирался просить немедленного брака, и не собирался настаивать на женитьбе сразу по возвращении в Кайтен. И молодой человек даже предвидел ее возможный отказ, но действительность оказалась слишком жестокой. И брошенные ему в лицо слова отозвались болезненным спазмом на сердце. Да, он сердился и ничего не мог сейчас с собой поделать. Ревность, задремавшая было за последние несколько дней, теперь подняла голову и набросилась на Альена с новой силой, добирая то, что упустила за последнее время.
– Дьявол, – тихо выругался Литин.
Подумать только, он ведь и не хотел именно сегодня говорить с ней о своих планах на их совместное будущее. Хотел показать то, что переписал с карты. Специально молчал эти дни, чтобы сделать сюрприз, а ее выходка, когда девушка прыгнула на него, такая веселая, игривая, сорвала с языка печать молчания. И вот. Она сидит в нескольких шагах от него, и неизвестно, что взбредет в эту непредсказуемую головку. Но начинать разговор о карте сейчас уже не хотелось.
Мотнув головой, Альен вгляделся в темноту. Он услышал, как шепчет песок под приближающимися шагами. Тина встала напротив и произнесла бесцветным голосом:
– Я хочу вернуться к шлюпкам. Папенька уже, наверное, обыскался нас.
Прикинув, сколько прошло времени, Литин согласно кивнул и поднялся на ноги. Обратно они шли молча. Луна, взошедшая на небосвод, освещала землю тусклым печальным светом. Тина украдкой посматривала на Альена, но так и не смогла поймать его взгляда. Как и он. Когда мужчина смотрел в сторону ссутулившейся девушки, она глядела прямо перед собой.
Пушечный выстрел прозвучал, когда молодые люди уже вышли к берегу, и Тина растерянно осматривала берег, на котором остались стоять только две шлюпки из четырех. Вскоре послышался плеск воды об весла, и к ним приблизилась третья шлюпка, в которой сидел капитан Лоет. Он удивленно смотрел на хмурую молчаливую дочь и такого же мрачного и молчаливого Альена. Отчего-то Вэй не смог съязвить, почуяв, что молодые люди разругались. Как и не почувствовал злорадства. Он ощутил совершенно неожиданные расстройство и досаду. Размолвка дочери и нагловатого мальчишки, метившего ему в зятья, оказалась неприятной. Мужчина тяжело вздохнул, покачал головой и взялся за одно из весел.
На «Счастливчике» Вэйлр увидел, как Тина обернулась вслед молодому человеку, явно желая его позвать, но он не обернулся, и девушка направилась к каютам. И в это мгновение повернул голову Альен, провожая Тину долгим пристальным взглядом. Она скрылась из виду, и Литин отошел к борту, навалился на него и затих, глядя куда-то перед собой. Лоет неуверенно переступил с ноги на ногу, фыркнул, сердясь на себя на эту неуверенность, и ушел в свою каюту, буркнув:
– Пусть сами разбираются. Еще не хватало, чтобы я им сопли подтирал. – Вздохнул и спросил у Хона, оказавшемуся в его каюте. – И что у них там произошло? – Паук пискнул, забрался на протянутую руку, и Вэй поднес его к дверям. – Иди, твой там на палубе страдает.
Хон тут же деловито засеменил в сторону палубы, будто поняв, что ему сказали, и Лоет закрыл дверь и повторил:
– Пусть сами разбираются.
