Глава 22
Утро началось с моральных терзаний. Тина ворочалась с боку на бок и никак не могла найти себе место. Кажется, скоро чувствовать стыд, станет для нее привычным состоянием. Девушка легла на спину, с силой припечатав одеяло кулаками по бокам своего тела, и издала шумное:
– Пуф-ф…
После этого перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Перед глазами до сих пор стоял изумленный взгляд Альена, а в ушах звучало: «За что?». За что, за что… За то! А за что именно? Что пропал на целый день и всю ночь? Или за то, что папенька сказал в сердцах, когда дочь допекла его? Впрочем, папенька, как раз, сразу же поправился и сказал, что сегодня она все узнает. Так за что же тогда юная мадемуазель Лоет обрушила на того, кто занимал ее мысли, столь унизительный удар?
И Самель уговаривал не пороть горячку, но Тина вбила себе в голову, что такой красавчик не может остаться без женского внимания. Ее богатое воображение рисовало сцены, которые девушка несколько раз видела у портового борделя, мимо которого неоднократно лежал их со Сверчком путь. И это было столь ужасно, унизительно и мерзко, что Тина к рассвету дошла до полного неистовства. Потому-то и не сдержала своего бешенства, когда услышала шаги и поняла, что вернулся загулявший хлыщ.
– Гарпун мне в печень, – пробурчала мадемуазель Лоет, вновь разворачиваясь на спину и закидывая руку за голову. – Он же не один пришел. Все пришли. Стало быть, было у них какое-то дело?.. Папенька!
Устав страдать в одиночестве, Тина вскочила с койки, спешно привела себя в порядок и бросилась в каюту родителя. Капитан еще спал, оно и не удивительно, явился на рассвете, до этого спал утром, значит, ночь тоже провел без сна. И Альен вчера утром спал, значит, с папенькой все-таки что-то затевали. Папенька и сказала про дело, а она…
– Ох, – вздохнула девушка и направилась в каюту Альена, решив сначала попросить прощения у него, или хотя бы убедиться, что несильно злиться на нее.
Мадемуазель открыла дверь, вошла на цыпочках внутрь, приблизилась к койке и застыла, изумленно глядя на незнакомца. Вместо знакомых черт синеглазова молодого мужчины. Тот, кто спал, раскинувшись на узкой койке, так же имел черные волосы, только черты лица больше напоминали давешнего знакомца папеньки, господина Бонга. К тому же он был заметно ниже ростом и уже в плечах. Хотя под кожей, сейчас не скрытой одеждой, угадывались мышцы.
– Альен, – потрясенно прошептала Тина.
Она выбежала из каюты и снова бросилась к папеньке. В голове билась только одна паническая мысль – где Альен Литин? А что если он обиделся на нее и покинул бриг, или же папенька довел его. А может просто прогнал прочь? Папенька такой, он все может! Рванув на себя дверь капитанской каюты, Тина стремительно приблизилась к койке, на которой мирно почивал капитан Лоет и истерично вскрикнула:
– Папенька! Папенька, вставайте!!!
– А?! – Вэйлр рывком сел на койке, дико озираясь вокруг себя. – Что? Тина? Кто напал?!
Он схватил саблю и стремглав бросился к двери, но дочь оказалась шустрей. Она закрыла собой проход и трагично возопила:
– Где Альен?! Что вы с ним сделали?!
Лоет короткое мгновение смотрел на дочь, осознавая происходящее, затем сплюнул, отшвырнул саблю и выругался столь витиевато, что щеки мадемуазель Лоет опалило краской смущения. Однако девица быстро справилась с собой и подступила к отцу.
– Не заговаривайте мне зубы! Что вы сделали с Альеном?
– Я? – Вэй упал обратно на койку и прикрыл глаза рукой. – Кроме тебя никто и ничего господину Литину не делал. Это твое колено из него дух вышибло.
– Я нечаянно! – воскликнула Тина, краснея. – Это вы меня настроили!
Лоет покосился на дочь и тяжко вздохнул, раздумывая, удастся ему еще немного вздремнуть, или же нет.
– Я тебе сказал, что все сегодня узнаешь, – недовольно ответил родитель. – Это у тебя в голове черти в кости на щелбаны играют. Что бы ты там себе напридумывала, я за это ответственности не несу.
– Папенька, где Альен? – решила девушка не заострять внимания на своих поспешных выводах. – Куда вы его дели, и кто спит в его каюте?
Капитан тихо выругался, сел на койке и пристально посмотрел на Тину, она стояла, скрестив руки на груди и упрямо глядя на отца. Отступать она не собиралась. Мужчина почувствовал легкое раздражение.
– Дочь, ты не спала всю ночь, я тоже не спал всю ночь, и твой Альен не спал всю ночь, давай мы хотя бы утром немного отдохнем, у нас сегодня выход в море…
– Я не сдвинусь с места, пока вы мне не скажете, куда делся господин Литин, – мотнула головой Тина. – У пусть меня задерут черти, если я вру. Где Альен?
– К дьяволу, дочь! – рыкнул Лоет. – Твой Литин сейчас сладко спит в гамаке в кубрике!
– Что?! – воскликнула девушка. – В кубрике? Какой-то проходимец в его каюте, а он в гамаке?!
Вэйлр уже хотел съязвить по поводу его высочества Альена Неповторимого, но сузил здоровый глаз настолько, что он сравнялся с почти ослепшим, а тот и вовсе превратился в щелочку, и уставился на наглое создание.
– А за каким чертом, дитя мое, вы шныряете по каютам, где спят посторонние вам мужчины? – с явной угрозой спросил грозный родитель, поднялся в полный рост и навис над дочерью. – Озверела, мартышка?! Ты за каким дьяволом таскаешься в каюту к Литину?! – Тина попятилась назад, отчаянно ругая себя за столь неосторожные вопросы. Она пронаблюдала, как отцовская длань потянулась за широким ремнем, пискнула и сорвалась с места. – Стоять! – взревел Лоет. – Урою!
Но девица уже мчалась по палубе, уворачиваясь из-под ног матросов. Она спряталась за спину господина Даэля, когда следом показался капитан, сверкая гневным взором. В руке у него был сжат ремень. Лоет огляделся, заметил глаза Тины, испуганно следящие за ним из-за плеча боцман, осклабился и двинулся в ее сторону. Господин Даэль попытался окончательно скрыть провинившуюся дочь от разъяренного отца, но Вэйлр предостерегающе покачал головой, и боцман отошел, виновато глядя на Тину. Девушка попятилась, огляделась и кинулась к камбузу:
– Дядюшка, спасите! – возопило наглое создание.
Самель высунулся из своей вотчины, сжимая в руках любимый большой нож, оценил происходящее и втянул Тину внутрь. Лоет рванул в их сторону, но дверь захлопнулась перед его носом, и капитан зарычал:
– Посыпай голову специями, Мясник, я сегодня лично поджарю твою тушу!
– Ой, мамочки, – тоненько простонал кок, подпирая собой дверь.
– Ой, – согласно кивнула Тина.
– Что ты опять натворила? – зашипел Самель.
Мадемуазель Лоет потупилась, ковырнула ногой доски пола и привычно шмыгнула носом.
– Мясник! – бесновался под дверями папенька. – Верни мне мартышку, сейчас же!
– Зачем, капитан? – спросил великан, и Тина возмущенно посмотрела на него, буркнув:
– Я не мартышка.
– Ребенок… – начал кок.
– Это исчадие преисподней, а не ребенок, – чуть спокойней прервал его Лоет и коротко велел. – Топор.
Тина и Самель переглянулись. Великан гулко сглотнул, девушка обреченно вздохнула, потерла зад и позвала отца.
– Не надо, папенька, я выхожу.
– Маленький ангел, – остановил ее Самель.
– Не надо, – тяжко вздохнула Тина.
Она отодвинула от двери кока, повторила, что выходит и прислушалась, затем посмотрела в щелочку и резко распахнула створку. Лоет едва успел увернуться от столкновением с дверью, он отпрыгнул, а Тина, воспользовавшись заминкой, шмыгнула мимо и исчезла с палубы, выкрикивая душераздирающее:
– Алье-е-ен!
– Обоих за борт, – сплюнул Вэй и устремился следом, отбросив в сторону поданный топор.
Альен Литин, обескураженный утренним происшествием и добровольно уступивший свою каюту высокорожденному пассажиру, мирно спал в гамаке, отдыхая за двое суток. Вчерашним утром они с капитаном проспали не более трех-четырех часов, а после того, как покинули «Счастливчик» молодому человеку не удалось расслабиться ни на мгновение: то обдумывая и подготавливая безопасное перемещение принца на бриг, то заговаривая зубы скучающей вдовушке. Даже ночью, когда Дин был уже рядом, Альен просто сидел с прикрытыми глазами, не позволяя себе задремать.
Литин не услышал крика мадемуазель Лоет и проснулся от того, что его гамак вдруг перевернулся, и спящий мужчина повалился вниз. Он тут же вскочил на ноги, ошалело моргая и пытаясь понять, что происходит, но семейство Лоетов ему на это времени не дали. Тина вцепилась в плечи молодого человека, поворачивая его лицом к отцу и прикрываясь, как щитом. Капитан же попытался убрать с пути. Альена мотало из стороны в сторону, в одно ухо причитала Тина, во второе рычал Вэйлр, и молодой человек взорвался:
– Всем стоять! – заорал он. – Закрылись!
Отец и дочь замолчали, изумленно глядя на него. Альен отодвинул в сторону Лоета, вытащил из-за спины Тину и вопросил:
– Какого дьявола тут происходит?
– Папенька хочет меня выпороть, – пожаловалась девушка, ненавязчиво прячась за спину Литина.
– За что теперь? – устало спросил молодой человек, оглядываясь назад.
Вэй прищурился, разглядывая лицо младшего Литина. Ременная петля задумчиво повиливала, постукивая по ноге капитана, наконец Лоет указал на Альена пальцем и сурово спросил:
– Как часто она заходит в твою каюту?
Изумление на лице молодого человека было неподдельным.
– Да когда ей туда было заходить? То заколочена, то меня нет на борту. Да и в море мы общались при вас, – Альен пожал плечами. – Что случилось?
– Ничего, – буркнул Вэйлр, разворачиваясь и поднимаясь назад на палубу. – Тина, за мной!
Но мадемуазель Лоет не спешила. Она вышла из-за спины своего защитника и бросила на него виноватый взгляд. Альен изломил бровь и скрестил руки на груди, ожидая, что скажет девица.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты меня опять защитил.
– Не кажется ли тебе странным, – насмешливо спросил мужчина, – что ты слишком непоследовательна? То ты ненавидишь меня, то ищешь у меня защиты. То бьешь, то извиняешься.
– Прости, – протяжно вздохнула девушка. – Я… погорячилась.
– Погорячилась? – Тина увидела, как губы молодого человека поджались в тонкую линию. Он некоторое время не сводил с нее непроницаемого взгляда, а после спросил, незнакомым сухим тоном. – Если ты однажды отрежешь мне голову, даже не объяснив причины, ты тоже скажешь, что погорячилась?
– Альен!
– Прежде, чем кидаться на людей с кулаками, неплохо бы объяснить, в чем они провинились, – отчеканил господин Литин и стремительно поднялся вслед за капитаном на палубу.
Доигралась… Эта мысль столь сильно потрясла Тину, что она некоторое время не могла сдвинуться с места. Затем все-таки поднялась наверх, нашла взглядом Альена, мазнувшего по ней равнодушным взглядом, и, слепо глядя перед собой, побрела назад в свою каюту. Однако так и не вошла. Вместо этого она направилась к отцу.
– Что? – не менее сухо, чем Альен, спросил папенька.
– Чем вы занимались вчера днем и ночью, папенька? – спросила Тина. – Вы обещали рассказать.
– Потом, – отмахнулся Вэйлр. – Мы покидаем Лаифу.
– Уже? – удивилась девушка, знавшая, что они тут должны простоять не менее недели.
Лоет не удостоил дочери ответом. Он указал ей на стол, где уже стоял завтрак, и ушел на палубу. Тина упала на стул, не спеша притронуться к завтраку. Слезы сами собой побежали по ее щекам. Девушке было стыдно, ей было горько и до невозможности жалко себя. Она вспоминала, как смотрел на нее Альен еще пару дней назад, когда провел половину дня под дверями, развлекая узницу, как он лукаво улыбался, целуя ее, и каким чужим казался сегодня утром. Невольно вспомнилось, как она избивала шарманщика, и как был ошеломлен ее поведением господин Литин.
– Ой, маменька, – заикаясь, всхлипнула мадемуазель Лоет. – И почему же я такая глупая…
Она не слышала, как в каюту кто-то вошел, только вздрогнула, когда ей на плечи легли теплые ладони. Решив, что это вернулся папенька, зарыдавшая в голос девушка порывисто обернулась и прижалась щекой к чьему-то животу. Руки мужчины на мгновение замерли, а после пальцы зарылись ей в волосы. Неожиданно Тина поняла, что талия, которую она стиснула, вовсе не принадлежит папеньке. Вскинув заплаканный взор, девушка охнула и отстранилась. На нее смотрел молодой мужчина с раскосыми глазами и мягкой улыбкой на приятном, немного плоском лице. Тот самый незнакомец из каюты Альены.
– Вы кто? – спросила мадемуазель Лоет, утирая нос тыльной стороной ладони.
– Дин, – улыбнулся незнакомец и присел напротив. – А вы?
– Э-э-э, – и вот тут Тина растерялась. Как представиться, девушкой или юношей?
Спас ее сам папенька, заглянувший в каюту и пропустивший другого мужчину. Молодой незнакомец обернулся, глаза его скользнули по седеющему соплеменнику и остановились на капитане «Счастливчика». Столь неподдельного восхищения Тина не видела, пожалуй, никогда.
– Капитан Лоет, – с благоговением выдохнул Дин.
– Сейчас принесут завтрак, – неожиданно смутился Вэйлр. – Бонг, присмотри за детьми, особенно за этой… мадемуазель.
Он исчез, а Тина распахнула глаза. Бонг? Бонг! Это же тот самый господин с Тригара, которого они несколько раз навещали с родителями. Но как?! Здесь! Лекарь негромко рассмеялся и подошел ближе. Он поклонился Тине и погладил по голове, чуть надавливая пальцами, и мадемуазель Лоет почувствовала себя намного лучше. Она глубоко вздохнула и подняла взгляд на Бонга.
– Добрый день, – поздоровалась она.
– Добрый, – улыбнулся лекарь-колдун. – Ты помнишь меня, маленькая мадемуазель?
Девушка кивнула, затем перевела взгляд на молодого человека.
– Это мой воспитанник Дин, – произнес Бонг, и по лицу принца скользнула тень благодарности. – Дин, а это дочь капитана Лоета – мадемуазель Адамантина.
– Тина, – ворчливо поправила девушка.
– Дочь? – молодой человек широко улыбнулся и взял ее за руку. – Для меня большой честь знать вашего отца и вас… Тина.
Мадемуазель Лоет чуть нахмурилась, сопоставляя вчерашние подозрения в том, что папенька и господин Литин что-то затевают, появление двух иноземцев, то, что Дин спал в каюте Альена, а он сам в гамаке рядом с остальными матросами, вспомнила его изумление и сегодняшнюю холодность, и готова была снова хлюпнуть носом. Значит, дело касалось Бонга и этого восхищенного Дина. Оставалось узнать подробности, но лекарь удержал девушку за руку, не давая ей выйти к отцу.
– Позже, – сказал он. – Сначала «Счастливчик» должен покинуть Лаифу.
Вэйлр Лоет стоял на палубе, скрестив руки на груди, широко расставив ноги, и смотрел на берег, где неспешно прохаживалась губернаторская охрана, присматриваясь к кораблям. Вэй задумчиво пожевал губы, прищурился и подозвал к себе двух матросов. Шепнув им на ухо, капитан отвернулся, а матросы легко сбежали по сходням, прихватив у боцмана небольшой мешок. Они неспешно скрылись за невысоким складом, но вскоре один вернулся, показав Вэю, что все в порядке.
– Готовимся к отплытию, – негромко велел Лоет, как только увидел второго матроса, возвращавшегося к бригу, грызущего зеленое яблоко.
Не успел он дойти до сходней, как грянул оглушительный взрыв, вынудив матроса упасть на землю, и одноэтажное здание взлетело на воздух, заполняя пространство порта едким дымом, огнем и людским гамом. Губернаторская охрана бросилась к складу, команды других кораблей припали к бортам. Кто-то кинулся на помощь, кто-то спешно вытягивал якоря, потому что огонь все более разрастался, приближаясь к причалу и рисковать своими кораблями капитаны не желали.
Суета на «Счастливчике» не отличалась от суеты, поднятой на палубах соседних кораблей. Лоет криво ухмыльнулся, наблюдая хаос, устроенный его матросами. Он кивнул обоим, чьи довольные физиономии светились от удовольствия. Бриг снялся с якоря, поднял паруса и устремился на выход из гавани Лаифы, затерявшись среди других кораблей.
К капитану подошел господин Ардо.
– Зачем шум? – поинтересовался он.
– У губернаторских псов в руках был дротик Кузнечика, и искали они нас, – ответил Лоет. – Какая-то падаль все-таки вспомнила о пристрастиях моего матроса.
– Уверены, капитан? – нахмурился и без того вечно хмурый старший помощник. – Если они узнали про «Счастливчик», то вашим судам прохода не будет.
Лоет скосил глаз на Ардо:
– А не пора ли положить конец пиратству, как вы считаете, господин Ардо? Думаю, мой брат сможет поднять этот вопрос в королевском совете. Что-то Лаифа слишком долго правит бал на торговых путях.
– Я давно это говорил, – склонил голову старший помощник, едва заметно усмехнувшись.
Капитан ничего не ответил, но по его губам скользнула легкая улыбка. Пора было вспомнить о корнях. Затем Вэйлр повернул голову в сторону Альена Литина, тяжко вздохнул и приблизился к нему.
– Ты хорошо потрудился, мальчик, – сказал он, не глядя на молодого человека, застывшего у борта.
– Благодарю, – с легкой иронией ответил Альен, но Лоет пропустил ее мимо ушей.
– Как это не странно, но я хочу извиниться, – сварливо произнес капитан. Литин повернулся к Лоету и с интересом посмотрел на него. – То, что моя дочь, благословила тебя коленом… Тому виной мое неосторожное высказывание. Девчонка просто накрутила себя.
Альен снова отвернулся и посмотрел на корабль, идущий впереди «Счастливчика».
– Однако ей хватило сообразительности, чтобы все осмыслить после и извиниться. Тине пора научиться прежде думать, потом делать, – ответил молодой человек.
– Ты злишься, – усмехнулся Вэй.
– Нет, – Альен улыбнулся и снова повернулся к Лоету.
– Но не спешишь ей сказать об этом?
– Не спешу, – согласно кивнул Литин. – Когда Тина понимает, что прощена, она быстро забывает о том, за что извинялась.
– Вполне возможно, что ты прав, мальчик, – Вэйлр задержал на нем свой взгляд. – Должен признать, что ты успешней меня подбираешь к ней ключики. Только она моя дочь, и если девчонка будет много плакать, я тебе сердцу выну. – Лоет сделал несколько шагов прочь, но обернулся и нацелил палец на Альена. – И помни, несмотря ни на что, ты меня бесишь по-прежнему, и я сделаю все, чтобы близко не подпустить тебя к ней.
– За что вы меня так не любите, Вэйлр? – крикнул ему вслед молодой человек.
– Наглый больно, – проворчал Лоет и добавил про себя: «А еще ты Литин».
Альен некоторое время смотрел вслед капитану и вдруг весело крикнул:
– Вы лжете, капитан, я вам нравлюсь! Но вы слишком упрямы, чтобы это признать!
– А еще слишком умный, – проворчал Лоет и больше не оборачивался.
