Глава 21
Двадцать три года минуло со дня, когда в далеком и таинственном Горастане был свергнут тиран, захвативший когда-то императорский трон и лично казнивший отца нынешнего императора. Волна убийств, казней, притеснений и насилия прокатилась по стране, ввергнув цветущий некогда край в скорбь. И началась долгая и кровопролитная война, унесшая многие жизни. В том числе и жизнь старого учителя Тин Лю Бонга. Он отомстил и бежал от гнева новых властей, унося в своей душе боль утраты и непроходящую любовь к своей далекой Родине.
Теперь во дворце восседал на троне законный император. Когда вести о победе армии принца достигли Тригара, Бонг не колебался ни мгновения. Он вернулся туда, где увидел когда-то свет, где вырос и обучился всему тому, что знал. Удача любила Тина, и он стал личным лекарем одного из сановников. Весть о кудеснике докатилась и до императорского дворца. Вскоре Бонг стал лекарем императорской семьи.
Дворец покорил странника своей красотой. Первые дни он даже говорил почти шепотом, опасаясь нарушить величие древних стен. Но вскоре пообвыкся и стал своим. Особенно на половине его императорского высочества, принца Шэн Ли Дина. Видевший другие страны, познавший приключения, Тин Лю Бонг мог долго и интересно рассказывать о них своему будущему господину.
Дин, чье рождение совпало с днем победы его отца над тираном, обожал истории лекаря. Особенно любил историю про Ангела и отважного капитана Лоета. Про Вэя Лоета Бонг знал много историй, рассказывал их весело, и юноша проникся настолько, что его мечтой стало побывать на землях того славного королевства, где обитал его кумир. Должно быть, это и сподвигло его императорское высочество отправиться с посольством в Марант, упросив императора отпустить его.
То, что случилось далее, повергло Горастан в печаль, на корабль принца напали пираты. Разбойники, узнав, кого пленили, отправили одного из императорских воинов, охранявшие Дина, к его отцу с требованием выкупа. Разгневанный император казнил воина, не сумевшего защитить своего господина. Бушевал господин долго, пытаясь найти виноватого в случившемся. Еще бы! Единственный наследник, любимый сын, надежда своего отца, Дин был истинной ценностью императора.
Однако ярость его императорского величества полыхала ровно один день. А на следующее утро брат императора Шэн ли Дана – его высочество Шэн Ли Чон отправился к далекой Лаифе, где сидел в заточении принц Дин. Бонг, казнивший себя за то, что это именно его истории сподвигли молодого человека отправиться в далекое путешествие, сам вызвался сопровождать принца Чона, объясняя свое желание тем, что знает нравы, царящие на Лаифе, как и язык. Император, оглядевший лекаря мрачным взглядом, ответил:
– Это ты отравил моего сына сказками о благородстве разбойников. Если вы вернетесь без Дина, я лично лишу тебя жизни.
– На все воля моего господина, – низко склонился Тин и поклялся сделать все, чтобы принц вернулся на землю Горастана.
Бонг любил паренька царственных кровей, как родного сына, и его пленение принял, как собственное горе. И спасти его лекарь хотел не ради сохранения собственной жизни. Бонг не мог даже допустить мысли, что с Дином может случиться беда, и что Горастан потеряет будущего императора. Он готов был умертвить себя сам, если это сможет спасти молодого наследника.
Горастанское посольство встретили на Лаифе с высокомерием, выкуп заломили настолько высокий, что принц Чон чуть не набросился на губернатора пиратского острова. Сумма, взятая с собой, оказалась недостаточной. Выхода дядя Дина не видел, опасаясь что путешествие до империи и обратно до Лаифы слишком затянется. Посольство пыталось договориться, но разбойники были непреклонны.
Бонг искренне переживал за принца. Оставлять его надолго в лапах пиратов никому не хотелось. Да и само его пребывание под стражей казалось унижением всего Горастана. Потому-то, предвидя скорое свидание со старым другом, Тин Лю Бонг почувствовал облегчение. Он часто вспоминал Вэя Лоета, даже скучал по нему. За долгие годы жизни на чужбине по-настоящему подружиться вышло именно с этим аристократом-пиратом, найдя в нем родственную душу и проникнувшись искренней симпатией. У кого же было искать помощи Бонгу, как не у Лоета – кумира принца Дина. Рассудив, что это перст судьбы и никак иначе, Тин поспешил навстречу с Вэем.
– Мальчишку лучше не впутывать, – покачал головой Лоет, глядя на то, как Альен прячет зевок.
– Господин Лоет, может, я и не участвовал ранее ни в чем подобном, но, можете поверить, малодушие не в числе черт моего характера, – Литин поднялся со стула и прошелся по каюте, ожесточенно растирая лицо. – К тому же моя роль не так уж и сложна, я вполне с ней справлюсь. Сегодня прогуляюсь по тем переулкам, где должен буду ожидать появления его высочества.
– Вот именно, ты хороший мальчик, – Вэй усмехнулся. – Говорливый, но порядочный. Тебе бы на балах расшаркиваться с дамами, да по городскому парку вышагивать. Это не шутки, парни на острове вообще шутить не умеют. Ты мне не нравишься, но лучше я придушу тебя сам, чем доверю эту радость местным головорезам.
Альен обернулся к нему и широко улыбнулся:
– Вы все-таки меня цените, Вэйлр, – произнес он.
– С чего это? – опешил капитан.
– Честь моего удушения вы не доверяете никому, – хмыкнул молодой человек. – Признаться, я тронут.
– Или ты закроешь рот, или я тебя осчастливлю прямо сейчас, – мрачно пообещал Лоет.
Литин прикрыл рот ладонью, но в глазах его по-прежнему играли смешинки. Бонг, слушавший их пикировки уже не в первый раз за прошедшую ночь, покачал головой и поднял руку, обращая на себя внимание.
– Альен справится, Вэй, я уверен, – сказал он. – Ради сохранения тайны, мы не можем ставить в известность всю твою команду. Он умен, силен, в смелости мальчика я не сомневаюсь. Противостоять тебе – для этого нужна отвага…
– Или глупость, – фыркнул Вэйлр.
– Я уже отметил его ум, стало быть, отвага, – улыбнулся Бонг, и Литин поклонился.
– Вечно ты торопишься, – сварливо отметил Лоет. – Хорошо, тогда отдыхаем и встречаемся вечером. А ты, – он посмотрел на Альена, – чтобы один не вздумал бродить по острову.
– Вчера я с этим справился вполне успешно, – возразил Альен.
– Я все сказал, – отчеканил капитан и нацелил палец на молодого человека. – Запомни, ты мой.
– Я предпочитаю дам, господин Лоет, – невозмутимо ответил Литин. – Но для вас готов сделать исключение.
– Что?! – взревел Вэйлр, вскакивая на ноги.
– Всего доброго и приятного отдыха, – все так же невозмутимо произнес Альен и покинул каюту.
– Он меня бесит! – гаркнул Лоет, а Тин снова улыбнулся, отметив:
– Замечательный молодой человек. Пожалуй, я тоже пойду, – и лекарь ретировался, оставив друга наедине с собой.
– Гады! – от души произнес Вэйлр, падая на койку. Немного поворочавшись и послав пару едких выражений в адрес друга и молодого Литина, капитан «Счастливчика» уснул с чистой совестью.
Солнце уже вовсю сияло на небосводе, когда Тина сладко потянулась и открыла глаза, приветствуя новое утро счастливой улыбкой. Вечерний разговор с папенькой вышел столь душевным, что вспоминая его, девушка и стыдилась своего прежнего поведения, и готова была вновь расплакаться от умиления и любви, переполнявшей юное сердечко. А потом ее мысли переметнулись на другого мужчину, и бедное сердце вновь отозвалось сладкой мукой и смятением.
– Альен, – прошептала Тина, мечтательно улыбнувшись. – Мадам Адамантина Литин…
Она попробовала это сочетание слов на вкус, посмаковала, и щеки мадемуазель Лоет вспыхнули. Она сердито фыркнула и села на койке, ворча себе под нос:
– Какова глупость. Он куражится, а я тут… Вот уж нет. Ни за что и никогда. Даже думать не буду. Не буду и все тут. Вот еще…
Решительно поднявшись на ноги, девушка прошла к тазу и кувшину, умылась, причесалась и высунула нос из каюты. Папенька велел не торчать на палубе, и Тина не собиралась нарушать данное обещание, но очень хотелось есть. Решив, что не против позавтракать в компании отца или Альена, а лучше с обоими сразу, мадемуазель Лоет подошла к капитанской каюте. Постучавшись, она открыла дверь и нахмурилась, папенька спал. Это было столь непривычно и возмутительно, что Тина сердито засопела, подошла ближе, намереваясь растолкать отца, но посмотрела на его лицо, украшенное следами славной драки, и устыдилась, передумав его тревожить.
Теперь она стояла под дверями каюты Альена Литина. Здесь решительность и смелость Тины немного померкли. Осторожно стукнув в дверь и не дождавшись ответа, девушка заглянула в каюту и фыркнула, обнаружив молодого человека так же спящим.
– Сговорились они что ли? – проворчала мадемуазель Лоет, уже собираясь удалиться, но вдруг передумала и вошла внутрь.
Несмело приблизившись к койке, Тина остановилась, с интересом рассматривая Альена. Черты лица его были спокойны, грудь мерно поднималась от глубокого ровного дыхания, и девушка залюбовалась. Она сделала еще один шаг к молодому человеку, нагнулась и поджала губы, борясь с неожиданным желанием. Мгновение, и она все-таки решилась. Протянула руку и коснулась умиротворенного лица, ощущая под пальцами небольшую щетину на скуле.
Литин вздохнул, и Тина отпрянула, готовая дать стрекоча, если он откроет глаза. Но молодой человек вновь затих. Мадемуазель Лоет немного помялась, однако вернулась назад. Несмело провела кончиками пальцев по черным волосам, убрала с высокого чистого лба челку и нагнулась, совсем уж осмелев. Губы ее коснулись чуть приоткрытых губ Альена. Он улыбнулся во сне, и Тина поспешила к дверям, пока он не застал ее за столь возмутительным делом, как рассматривание спящего человека без его дозволения. Уже у дверей, девушка обернулась, бросая последний взгляд на спящего мужчину, прошептав:
– Адамантина Литин… Глупости какие, – фыркнула и покинула каюту.
Почему-то улыбка сама собой кривила губы, не желая сходить с лица, на душе было светло и радостно. Обуреваемая своим маленьким счастьем, Тина выскочила на палубу и охнула, сообразив, что нарушила данное обещание. «Тогда уж позавтракаю», – решила мадемуазель Лоет и поспешила на камбуз, не привлекая к себе внимания.
Самеля она нашла там, где и рассчитывала. Услышав шаги, кок обернулся и расплылся в добродушной улыбке.
– Маленький ангелок, – произнес он, раскидывая руки.
Тина нырнула в объятья великана и уткнулась носом ему в грудь. Великан неловко потрепал девушку по голове и звонко поцеловал в макушку.
– Деточка моя, – умиленно произнес Самель, отступая на шаг, но продолжая удерживать Тину за плечи, – проголодалась.
Мадемуазель Лоет кивнула и тут же была водружена на стул. Перед ней появилась миска с кашей и кусок свежего хлеба.
– Специально в пекарню пораньше сбегал, – сказал Самель, усаживаясь напротив. – Совсем осунулась, отощала. Ничего, дядюшка Самель откормит своего ангелочка.
Тина подняла на мужчину взгляд и впервые задумалась, почему великан не женился за все те годы, что провел в особняке Лоетов. Она некоторое время мучилась от желания задать об этом вопрос, но не решалась, опасаясь задеть Самеля. Великан, между тем, подпер щеку тяжелым кулаком и умиленно вздохнул.
– Дядюшка, – поерзав, не выдержала Тина, – ты только не обижайся…
– Что такое, ангелочек? – оживился кок.
– Почему ты не женился?
Мужчина усмехнулся, протянул руку и погладил девушку по волосам.
– Отчего же, женился, – ответил он. – Еще до того, как попал к пиратам, женился. Через два года вернулся домой, это я уже у капитана служил на «Счастливчике», а жена моя уже снова замужем. На сносях, живот такой, что издалека видать, я и не полез к ним. Что уж, пускай живут себе. Должно быть, уже и внуки есть. Я назад вернулся, с тех пор с вашим папенькой рядом.
– Но если она за другого вышла…
– Так ведь я же живой, никто нас не разводил, просто в мертвых числился. Но я-то знаю, что живой и жена имеется, как же я на другой-то? Всевышний такого не дозволяет. А постреленок есть у меня, десять лет уж парнишке. Мать его булочную на углу Зеленой улицы держит, от мужа ей осталась. Я помогаю им так, чтобы никто не знал. Иногда навещаю.
Ложка выпала из пальчиков Тины. Она открыла рот и похлопала ресницами. Самель хмыкнул, глядя на изумление его любимицы.
– Дядюшка, но почему ты никогда не говорил?! – воскликнула девушка.
– Мать его против. Никто не знает, что я его отец, – ответил кок. – У нее муж тогда помер, а я… ну вроде как утешил, так вышло… Все думают, что она от мужа до смерти его понести успела. Так все чинно и благородно, вроде и не прижила на стороне. Но от помощи не отказывается, видеться с парнем дает, только он думает, что я его дядя. Здоровый уже такой, на все четырнадцать лет тянет.
– Так есть в кого, – улыбнулась Тина. – Ты у меня, дядюшка, настоящий великан.
Самель смущенно махнул рукой и встал, чтобы подать чаю. Мадемуазель Лоет все еще пребывала в растерянности от таких новостей. Она решила обязательно повидать сына их повара, как только вернется в Кайтен. Это надо же… А Самель-то, Самель! Усмехнувшись, Тина вернулась к завтраку.
– Расскажи про своего сына, – попросила мадемуазель Лоет.
Кок скромно улыбнулся, вновь сел напротив нее и с явным удовольствием начал свой рассказ. В мальчике он души не чаял, это Тина поняла сразу и даже немного поревновала. Великан всегда был только ее дядюшкой Самелем, большим и любимым дядюшкой. Ну, еще немного дядюшкой братьев, но в основном ее, Тинин. Правда, вскоре девушка устыдилась этого детского чувства. Одно другому не мешало.
За разговорами время бежало быстро, а ни папенька, ни Альен так и не объявились. Сообразив это, Тина решила, что пора навести порядок на корабле. Что такое? Она уже и обедать готова, а эти лежебоки все еще сопят в свои подушки. Пылая праведным возмущением, девушка поспешила разобраться со сложившимся положением. Кивнув Самелю, мадемуазель Лоет покинула камбуз.
Но каково же было ее изумление, когда она не нашла ни одного из мужчин. Выглянув на палубу, она поманила к себе одного из матросов.
– А где папенька и господин Литин? – спросила девушка.
– Так ушли, – ответил матросов. – Почитай, четверть часа уже, как ушли. Красавчика, Мельника и еще пару матросов с собой прихватили и ушли, а вам велели держать данное слово.
– Ушли… – растерянно повторила Тина и ушла к себе, сердясь на отца и на Альена.
Пусть ушли, но ведь даже слова не сказали! И тут дьявол раскалил под мадемуазель Лоет свою сковородку. Она подпрыгнула на месте, ослепленная догадкой – они что-то затевают.
– А я ничего не знаю! – возмущенно воскликнула девушка. Уже вскочила на ноги и хотела выбежать из каюты, но вспомнила разговор с папенькой и упала обратно на стул, трагично прошептав, смиряясь с происходящим. Слишком велика была плата за непослушание. – Сокровища Биглоу.
Вэйлр Лоет покинул порт в сопровождении Альена Литина. Мужчина с некоторым сомнением поглядывал на молодого человека. Тот был невозмутим и молчалив. Впрочем, разговоров сейчас и не требовалось. Альен знал свою роль, потому просто рассматривая улицы Коласа, запоминая дорогу, чтобы не заплутать ночью.
– Справишься? – спросил, наконец, Вэйлр.
– Не вижу ничего сложного, – пожал плечами Литин.
– Ну, да, – усмехнулся Лоет. – Небось, бабы сами под ноги стелятся? Многим головы дурил?
– Не вижу смысла в этом разговоре, – спокойно ответил Альен.
– А я вижу, – сварливо произнес капитан «Счастливчика». – Любовницы есть?
Молодой человек повернул голову к господину Лоету и смерил его взглядом, в котором читалось негодование.
– Что вас интересует? Знаю ли я, как обращаться с женщинами? Знаю, – отчеканил Альен. – Что еще? Количество, имена? Об этом забудьте, не в моих правилах оглашать имена женщин, доверившихся мне. Да и выносить на всеобщее обозрение свою личную жизнь так же. Уймите уже ваш сарказм и давайте займемся делом. Эта улица?
Теперь остановился Вэйлр, с интересом разглядывая молодого человека. Он в задумчивости потер подборок, задел синяк и скривился.
– Скромный, стало быть? Молчаливый?
– Молчание сильно облегчает жизнь, знаете ли, – раздраженно ответил Литин.
– Да-а?! – едко протянул Лоет. – Тогда что же ты такой говорливый?
– С тех пор, как я познакомился с вами, желание поговорить стало нестерпимым, – усмехнулся Альен. – Так мы будем готовиться к нашему делу, или же продолжим пикироваться?
– Займемся делом, – согласился Вэй. – Значит так…
Следующий час они прогуливались по Коласу, нигде не задерживаясь. Со стороны смотрелось так, будто любопытные новички просто рассматривают главный город Лаифы. После зашли в харчевню, решив там пообедать. Харчевник лично обслужил посетителей, днем в заведении было мало народа. К тому же новые лица не могли не вызвать интереса.
– Какое примечательное у вас лицо, – усмехнулся он, поглядывая на Лоета.
– Лицо, как лицо, – пожал плечами Вэй. – Подправили немного, потом я подправил. Все по доброму согласию, все на равных.
– Вот это правильно, – хмыкнул харчевник.
Он ненадолго отошел, оставив посетителей одних. Альен откинулся на спинку стула, задумчиво барабаня пальцами по серой скатерти со следами, оставленными предыдущими гостями харчевни. Молодой человек поглядел в окно, затем скосил глаза на капитана, так же думавшего о чем-то, а затем произнес скучающим тоном:
– Нет, отец, что не говори, а лучше вдовушек баб не найти.
– Чего? – опешил Лоет, поворачиваясь к самозваному отпрыску.
– Говорю, что нет толку в женитьбе. Я птица вольная. Уж лучше пристроиться к какой-нибудь сочной вдовице, да пожить в тепле и уюте, чем выносить причитания какой-нибудь истерички, как вы считаете, любезный? – и он повернулся в сторону подошедшего харчевника.
Мужчина поставил на стол тарелки, положил ложки и нож, затем присел напротив и усмехнулся.
– Есть прок в твоих слова, парень, – ответил харчевник. – Жена что, она вроде как право на тебя имеет, плешь своими капризами протрет. Со шлюхи тоже толку мало, разве что постель, да и то ты там не первый и не последний. А вдовушкам мужика хочется, заботы, помощи какой-никакой. И в постель пустит, и накормит, и согреет, и приласкает.
– Слышал, отец? А ты все женись, да женись. А проку жениться, если через несколько месяцев уйдем отсюда? – усмехнулся Альен, глядя на Лоета, насмешливо изломившего бровь. – Вот коли бы найти такую уютную вдовушку на это время, я был бы доволен. И тебе бы забавляться не мешал, и сам не скучал. Батя мой, – Литин повернулся к харчевнику, доверительно понизив голос, – мужик еще справный, так курочек топчет, аж пищат, спать невозможно. – Со стороны Вэя послышалось то ли хрюканье, то ли фырканье, и молодой человек одарил его веселым взглядом. – Вот и пытается меня сплавить с глаз долой. Мамка-то у меня знаете какая, и второго глаза запросто лишить может, еще и под чистую хозяйство отрежет и в пироге запечет. Потом этим же и накормит. Батя опасается, что я про его веселье расскажу.
Лоет перегнулся через стол и от души отвесил Альену затрещину. Литин едва не ударился лбом о столешницу, схватился за затылок и возмущенно взглянул на мужчину.
– Хватит языком молоть, – проворчал Вэйлр. – Ничего я не боюсь. О тебе, дурне, забочусь.
– Суров отец-то, – подмигнул харчевник. – Оно и верно, нечего взрослому-то сыну у отца под боком сидеть. И жениться не дело, коли на время прибыли.
– Так может посоветуешь вдовушку какую? – подмигнул Альен.
– Отчего же не посоветовать? – усмехнулся харчевник. – Вон, – указал он на дом напротив, хотя бы Аника, бедовая штучка, горячая. Мужик ее уж, почитай, лет пять, как сгинул в пучине, так горюет баба. То один к ней похаживает, то другой, а недавно опять без дружка осталась. И пусть постарше тебя будет, зато в самом соку. Хочешь познакомлю?
Альен бросил взгляд на Лоета, но тот едва заметно покачал головой.
– А еще? – чуть помявшись, ответил Литин. – Хотелось бы к разным присмотреться.
– Есть еще, – важно кивнул харчевник и продолжил перечисление вдовиц.
Спустя еще час молодой человек стоял напротив двери из темного дерева, рядом с которой висела цепочка от звонка. Он протянул руку и подергал цепочку, тут же из-за двери донесся мелодичный перезвон, затем послышался звук приближающихся шагов, и на пороге появилась опрятная женщина лет сорока. Она с удивлением рассмотрела необычайно красивого синеглазого молодого мужчину, на чьих губах появилась чуть нагловатая ухмылка, когда взгляд серых женских глаз спустился на широкую грудь незнакомца, остановилась на распахнувшемся вырезе рубашки, и женщина вдруг покраснела.
– Что вам угодно? – пролепетала она.
Молодой человек ухватил ее руку, лежавшую на ручке двери, поднес к губам, и сделал шаг навстречу хозяйке дома, вынуждая ее шагнуть внутрь. Взгляд пронзительных глаз не отпускал взволнованную женщину.
– Доброго дня, очаровательная, – проникновенно произнес незнакомец, – мне сказали, что вы сдаете комнату в наем.
– Я? – сипло переспросила женщина, кашлянула и отрицательно мотнула головой, ответив. – Да, я сдаю… – «Зачем я так сказала?», – пронеслось в голове одинокой вдовушки. – Вам надолго?
– Надеюсь на это, – и тыльную сторону женской ладони вновь опалило прикосновение мужских губ.
– Я могу посмотреть комнату? – спросил молодой человек, приобняв хозяйку за талию и вынуждая направиться вглубь дома.
– Т-т-там, – пролепетала она, ощущая ладонь незнакомца на своей талии.
Спустя еще четверть часа, когда открылось окошко, выходящее на улицу, и в оконном проеме появился Альен, Лоет усмехнулся и направился в место оговоренной встречи с Бонгом.
– Охомутал дамочку, – усмехнулся Красавчик. – Ловок однако.
– Своего почуял? – насмешливо спросил Вэйлр.
– Этот не бабник, – отмахнулся матрос. – Был бы бабником, к девочкам бы заглянул еще вчера, а он от вашей дочки не отходит. Просто подход к бабам знает. Да и много ли одинокой-то надо? Она же изголодавшаяся, а тут красавец такой, да нахрапом.
– Давно ли начал в людях разбираться? – ядовито спросил Лоет.
– Так не несмышленыш уже вроде, – усмехнулся Красавчик. – Зря вы на парня рычите, капитан. Может он и Литин, а мне нравится, толковый.
– Точно, – важно поддакнул Мельник. – Его папаша-то раздражал, а сынок ничего, не заносчивый, нос не задирает. Свой парень.
– Рты закрыли! – рявкнул Вэй, передернув плечами. – Защитники, тоже мне.
Матросы переглянулись за спиной капитана и обменялись кривыми ухмылочками.
– Урою, – тут же долетел до них ледяной голос Лоета, и на лицах мужчин появилось равнодушное выражение.
Трое мужчин вышли за пределы города и расположились в небольшой роще, ожидая тех, с кем собирались встретиться. Вэй вытянулся на траве, подложил руки под голову и блаженно вздохнул:
– Хорошо.
– Ага, – согласился Красавчик, жмурясь на солнце, зависшее невысоко от земли. – Но грустно.
– С чего бы? – Мельник бросил в приятеля маленький камушек.
– Да что-то о доме вспомнилось, – ответил Эмил Мулер-старший. – Жена, сын… Даже и не знаю, что лучше: иметь якорь на берегу, или быть свободным, как ветер.
– Иметь якорь, – усмехнулся Мельник. – Когда есть, куда возвращаться, на душе теплей. Я по моим тоже скучаю. Парни, наверняка, уже мать довели. Приеду пороть буду.
– А я, пожалуй, дочку со своей соображу, – улыбнулся Красавчик. – Сверчок скоро уж из дома подастся, даже не сомневаюсь, что в море усвищет. Будем с Гери цветочек растить и радоваться. А если и пацан, то тоже не худо.
– Цветочек, – хмыкнул Вэйлр, слушавший их. – Главное, мой мальчик, никогда и ни за что не учи ее любить море. Я свою научил на собственную голову. Не дочь выросла, а сорвиголова.
– Альен Литин укротит вашу своевольницу, – рассмеялся Красавчик и дернулся от оплеухи. – Дьявол!
Лоет вновь улегся на траву, а Эмил остался сидеть, обиженно потирая затылок. Больше разговоров ни о Тине, ни об Альене не заводилось. Матросы говорили о своем, Лоет же ушел в свои мысли. Он тоже скучал по дому, скучал по жене, по своим мальчишкам, которых не видел уже больше года, лишь получал время от времени письма, в которых сыновья рассказывали о своих успехах.
Сыновьями Вэйлр гордился и даже радовался, что они выбрали судьбу, не связанную с морем. Оказавшись на берегу и получив в подарок от Всевышнего семью, господин Лоет научился и бояться потерять все это. Море бывший пират любил не меньше, чем в шестнадцать, но отдавать ему дань своими близкими не желал. Потому-то и благословил сыновей, когда она покинули отчий дом, чтобы обучиться: один государственной службе, второй банковскому делу. Тем невероятней было осознать, что дочь больна той же болезнью, что и ее отец. Больна настолько, что ей недостаточно просто жить рядом с морем, недостаточно разговоров и историй, что ей не нужны крохи, ей необходимо все.
И Вэй даже мог признать, что Альен Литин сможет обуздать вольный ветер и подарить нечто большее, чем метания в поисках новых приключений, которые проще назвать неприятностями. Но… Но! Он был Литином! Да, плевать, что Литин, но зарвавшийся, наглый, языкастый мальчишка раздражал. Он, ОН, Вэйлр Лоет, время от времени терялся и не знать, как ответить нахалу! Но самым большим грехом Альена было то, что Тина прислушивалась к нему, а не к своему отцу. Дочь в присутствии мальчишки утекала меж пальцев родителя, как морская вода. И в такие мгновения хотелось обрушить на голову молодого Литина всю свою ярость и обиду. Нет, нет и сто тысяч раз нет! Никаких больше Литинов в жизни Лоетов. Ни за что. Точка!
– Капитан, – негромкий окрик Мельника заставил Вэя открыть глаз, не скрытый повязкой, и сесть, отыскивая взглядом приближающегося Бонга.
Рядом с лекарем шел незнакомый мужчина, чуть ниже ростом, чем Тин, но на лице его лежала печать властности, и капитан «Счастливчика» понял, что это принц Шэн Ли Чон. За ними шла охрана принца, молчаливые и строгие войны в непривычном одеянии. Ступали они мягко, словно стая диких кошек. Зрелище оказалось завораживающим настолько, что Лоет, любовавшийся охраной, упустил момент, когда перед ним остановился его высочество, потому остался сидеть на земле.
Двое воинов отделились от оставшихся четырех и метнулись к бывшему пирату. Матросы Лоета среагировали, тут же закрыв собой капитана и положив ладони на эфесы сабель. Принц Чон поднял руку и коротко качнул головой, после чего воины вернулись к своим товарищам. Вэйлр поднялся на ноги, отряхнул зад от травы и склонил голову, приветствуя вышестоящую особу.
– Приношу извинения за неучтивость, – без особого раскаяния произнес мужчина. В конце концов, не он просил об этой аудиенции. – Парни.
Мельник и Красавчик отступили назад, замерев за спиной Лоета. Бонг заговорил на родном языке, что-то объясняя своему господину. Тот кивнул и ответил, после чего Тин снова повернулся к другу:
– Вэй, его высочество приветствует тебя. Он знает о том, что мы обсудили и дает согласие. Освобождение принца Дина – дело чести всех нас, и мы готовы на любой шаг, даже пожертвовать собой, если это спасет будущего императора. Куан!
От охранников отделился один воин. Он подошел к принцу и склонился, ожидая его приказа.
– Куан пойдет с вами, – вместо принца заговорил лекарь. – Он походит ростом и строением на принца Дина. У вас уже все готово?
– Да, – кивнул Лоет. – Литин уже окопался в доме вдовушки, он будет заговаривать ей зубы, пока не произойдет подмены. Красавчик. – Матрос вытащил из мешка, который лежал у его ног, два одинаковых плаща. Вэй протянул оба плаща Бонга, тот передал один из плащей воину. – Мы будем страховать по пути, но носа не высунем, чтобы не засветиться. Учтите, если вас возьмут, мы не подойдем. Я Тину под ножи не подставлю. «Счастливчик» выйдет из гавани завтра в полдень.
– Мы будем ждать вас в условленном месте, – кивнул Бонг.
– Если вам дадут ждать, – усмехнулся Вэй. – Если вас не будет на месте встречи, принц отравится с нами. Держи, – он вытащил из кармана сложенный лист бумаги. – Это наш дальнейший курс. И еще, у нас на хвосте может висеть один потрох, если догонит, будет жарко. Готовы рискнуть?
– Мы готовы, – снова кивнул Бонг. – Пираты обещали, если денег не будет в течение месяца, мы получим голову его высочества. За месяц мы не успеем собрать требуемой суммы.
– Тогда объясни все этому Ху… э-э-э, Куану, что ему придется делать, и мы отчаливаем до оговоренного часа, – Лоет перевел взгляд на принца Чона, которому Тин переводил весь разговор. Тот кивнул, протянул руку, дотронувшись до плеча Вэя и что-то сказал бывшему пирату.
– Его высочество желает вам милости богов, – пояснил Бонг.
– И вам не хворать, – кивнул в ответ Вэйлр, дождался, когда воину объяснят его задачу.
Горастанец снова поклонился, снял с себя камзол незнакомого кроя, отдал узкий меч, оставив себе лишь кинжалы, и накинул на плечи плащ, тут же скрыв под капюшоном свое лицо.
– Выйдет ли… – с сомнением пробурчал Лоет, но махнул рукой и указал воину идти за собой.
Когда они вернулись в Колас и добрались до узкого проулка, примеченном еще заранее, из маленького трактира вышел Альен Литин, ожидавший возвращения капитана и его людей. Он кивнул воину, протянул ему тряпку и указал на лицо.
– Пусть Хейли думает, что у моего брата Черная зараза, тогда меньше совать нос будет, – пояснил он. – Я еле отвязался от нее.
– Толково, – согласился Лоет. – Приголубил вдовушку?
– Господин Лоет, моя постель вам покоя не дает? – усмехнулся Альен. – Поверьте, очаровать женщину я могу и без… эм, близкого знакомства.
Более не говоря ни слова, он указал горастанцу следовать за собой. Вэй проводил взглядом молодого человека и усмехнулся, признавая, что несколько перегибает в своей неприязни, но больно уж хотелось найти изъян у Литина. Матросы благоразумно промолчали. Лоет махнул рукой, и они направились туда, где остались еще двое, поставленные следить за губернаторским домом. До ночи их сменили Мельник с Красавчиком, и капитан вернулся на «Счастливчик».
Не успел Вэй подняться на борт и дойти до каюты, как на него налетел небольшой ураган, оглушая голосом любимой дочери:
– Наконец-то, папенька! Где вы были? Где Альен? Он не вернулся? Вы уходили вместе! Что вы затеваете? Скажите-е-е! Я хочу знать, папенька! Папенька, у вас нет ни стыда, ни совести, я же вся извелась! Я сижу тут и ничего-ничего не знаю, ничегошеньки! Что происходит? Папенька, не молчите! Я требую ответа! Это связано со вчерашней дракой? Нас нашел Ржавый? У вас тут есть враги? Папенька, почему Альен знает, а я, ваша дочь, нет? Папенька, вы не можете держать меня в неизвестности, это же возбуждает воображение! Не поступайте со мной так! Это же жестоко, папенька! Скажите же хоть что-нибудь! Ну, пожа-а-алуйста-а-а…
– Молчать! – гаркнул Вэй, и Тина, наконец, закрыла рот, преданно глядя на него широко распахнутыми глазами. – Дьявол тебя дери, дочь, ты сведешь меня с ума.
После этого зашел в каюту и закрыл дверь перед носом Тины.
– Папенька! – мужчина поморщился от возгласа дочери, тут же объявившейся на пороге. – Это бесчестно! Гарпун мне в печень, если я отвяжусь от вас.
В это мгновение Лоет пришел к неожиданному выводу, речь Тины содержала брани на несколько порядков меньше. Еще недавно она могла выдать нечто подобное такому: «Папенька, дьявол вас дери, я хочу знать, в какое дерьмо окунулись наши задницы», но обошлась без этого, используя выражения, за которую впору было похвалить, если бы… «Литии-и-ин», – мысленно протянул Вэй, преисполняясь новой порцией яда. Ну, конечно, девчонка из кожи вон лезет, чтобы понравится ему, даже перешла на человеческий язык, вряд ли сама осознавая это. «Или просто взрослеет, дорогой?», – насмешливо поинтересовалась в его голове Ада. Ну, да, она же утверждала, что на Тину влияет окружение. Теперь Сверчка рядом не было, зато был Альен Литин, оказавшийся не слабым малым. Девчонка уважает силу и неосознанно тянется за ним. «Ангел мой, все равно все вернулось к мальчишке!», – возразил так же в голове Лоет своей супруге и посмотрел на дочь.
– Папенька, – Тина уселась на стул, копируя любимую позу отца, это немного успокоило раздраженного родителя. – Расскажите.
– Хорошо, завтра все тебе расскажу, – согласно кивнул Вэй. – Твоя задача держать слово и не лезть, куда тебя не просят. Ясно?
– Па…
– Клад Беса.
– Ла-а-адно, – с досадой протянула мадемуазель Лоет и протяжно вздохнула.
– Сокровище мое, горжусь твоим послушанием и сговорчивостью, – усмехнулся Вэйлр, подходя к дочери и целуя ее в лоб.
До ночи ему пришлось выдержать осаду ее любопытством еще несколько раз. Тем более, что Литин так и не вернулся на борт, и Тина начала заметно переживать, то со страхом прислушиваясь к звукам, доносившимся с палубы, то вспыхивая и сжимая кулаки, словно ее головку посещали неприятные подозрения. Лоет, наблюдавший за дочерью, пришел к неутешительному выводу – Альен Литин не просто друг для его дочери, девчонка влюбилась… Но почему именно в Литина?!! С этой минуты молодой человек начал раздражать Вэя на порядок сильней. Задаваться вопросом, как бы он отнесся к другому мужчине, которому Тина могла отдать свое сердечко, Лоет не стал. Подобных мыслей он всегда избегал, страшась той минуты, когда какой-нибудь хмырь попросит руки непоседливого сокровища. И бравада о том, что он с радостью отдаст дочь какому-нибудь идиоту, оставалась бравадой.
– Папенька…
– Все с ним в порядке, – рявкнул Вэйлр, предугадав вопрос дочери, заданный ею в десятый раз. – Греет постель какой-нибудь кумушке, а ты мне мозг выжираешь. Уймись и иди спать.
– Что? – глухо спросила девушка, и отец устыдился.
– Иди, – проворчал Лоет. – Я ему дал поручение, скоро вернется. Я же сказал, что завтра все узнаешь.
Когда за дочерью закрылась дверь, Вэйлр выругался и закатил глаза.
– Что на меня нашло? – спросил он себя. – Надо быть осторожней в словах, еще настрою против себя дочь. Влюбленная девка совсем дурная. Ну… Литин.
Мотнув головой, Лоет покинул каюту, заглянул к Тине, удостоверяясь, что она легла спать, и после этого сошел на берег, прихватив тех, кто был посвящен в заговор. Вахтенный проводил капитана завистливым взглядом, ему бы тоже хотелось сходить в кабак и пропустить стаканчик-другого крепкого рома. Матрос зевнул и отвернулся, успев заметить тень, скользнувшую в сторону сходней.
– Стоять, – рявкнул он, перехватывая за локоть Тину.
– Пусти, – потребовала девушка.
– Капитан велел глаз не спускать, – мотнул головой вахтенный и потащил мадемуазель Лоет в сторону кают.
– Пусти! – взвилась девушка, уже готовая к драке. – Пусти, потрох, или я тебе все зубы пересчитаю!
На палубу выскочили Самель, господин Ардо и Даэль. Скрутив разъяренную девицу, ее утащили обратно в каюту и оставили под присмотром кока, закрывшего собой выход.
– Ну что ты рычишь, как бешеная кошка? – укоризненно покачал головой великан.
– Я ему кадык вырву! – выкрикнула Тина. – Кишки выпущу! Я его выпотрошу!
– Да кого, деточка? – изумился Самель.
– Этого гада – Литина, – всхлипнула мадемуазель Лоет, падая на койку. – Потрох бесчувственный… – Кок усмехнулся, подошел к своей любимице, присев рядом и заключив в теплые, но крепкие объятья.
Сам виновник переживаний юного создания сейчас сидел в комнате вдовушки по имени Хейли и расслабленно потягивал ароматный чай из красивой фарфоровой чашки, слушая рассказ женщины о ее жизни. На призывные несмелые взгляды молодой человек отвечал благожелательной улыбкой и находил новую тему для продолжения беседы. Он уже знал о детстве, юности и молодости Хейли. А с мужем вдовы, казалось, был знаком лично.
Его «больной брат», ставший для мадам Хейли неприятной неожиданностью, засел у входных дверей, посматривая в приоткрытую дверь. Они с Альеном обменялись всего несколькими знаками, но друг друга поняли. Хотя сложно не понять того, что уже было оговорено. Когда на улице стемнело, Литин перебрался в комнату мадам, отвлекая ее душевной беседой, а воин, выждав немного, занял свой пост у входных дверей.
Лоет и его люди рассредоточились по улицам, ведущим от особняка губернатора до дома, где сейчас находился Альен. Дальше своих страховать должны были горастанцы. Вэйлр прислонился плечом к дереву, стоявшему в густой тени, куда не доходил свет уличного фонаря. Он толком не видел происходящего, просто знал, что императорские войны должны проникнуть в особняк, убрать охрану и вытащить принца, устремившись с ним по строго оговоренному пути. В общем-то, горастанцы могли обойтись и без помощи бывших пиратов, но рисковать жизнью принца не хотели, понимая, что погони не миновать.
Лоет широко зевнул, потер глаза и сжал пальцами рукоять ножа, готовый воспользоваться им, пистолет оставался заткнутым за пояс. Было решено стрелять лишь в крайнем случае. Выстрелы привлекали внимание, так было проще определить, с какой стороны идет нападение, а вот обнаруживать себя марантийские моряки не желали по двум причинам. Во-первых, им предстояло спрятать у себя беглеца, а во-вторых, что для капитана было самым главным, нежелание рисковать жизнью Тины.
Рядом с Вэем застыл Кузнечик со своей духовой трубкой. Отравленные дротики были его излюбленным оружием. Конечно, это могло стать прямой наводкой на «Счастливчик», но уже мало кто помнил о матросе, полюбившем оружие дикарей с далеких берегов, откуда Вэйлр привез прозвище – Лоетте, преобразованное в фамилию Лоет, и татуировку на груди, сделанную колдуном племени, а Кузнечик науку пользоваться смертоносными жалами. Помнил о дротиках Заморыш, но… после вчерашней драки он был столь плох, что имел все шансы встретиться с дьяволом в ближайшее время.
– Капитан, – шепнул матрос, привлекая внимание.
– Угу, – промычал Лоет, уже успевший заметить три тени, перебиравшиеся через ограду губернаторского дома.
Один из них был в знакомом плаще, и бывший пират удовлетворенно хмыкнул. Следом послышался шум и выстрелы. Беглецы побежали вниз по улице, Кузнечик поднял свою трубку, Вэй приготовился бросить нож. Верный кортик висел на своем почетном месте, его в дело пускать Лоет не собирался.
– Они побежали туда! – крикнул один из охранников, целясь вслед беглецам. – Это узкоглазые!
– Давай, – шепнул Вэй, и охранник упал, схватившись за шею, так и не успев выстрелить. – Снимешь еще двоих и уходим.
– Понял, – кивнул матрос, не оборачиваясь.
Лоет бесшумно отошел от дерева, наблюдая за тем, как падают еще двое охранников, успевших выбежать из ворот особняка. Кузнечик опустил духовую трубку и поспешил за капитаном. Они добрались до Мельника, Вэйлр хлопнул мужчину по плечу и отправился дальше. Кузнечик остался рядом с Мельником, державшем конец веревки. Когда послышался цокот лошадиных копыт, матрос натянул веревку.
Тут же крики и лошадиное ржание заполнили ночной воздух. Не налетевшие на неожиданную преграду, лошади встали не дыбы, сбрасывая своих седоков.
– К дьяволу! – заорал один из всадников, умудрившийся не вылететь из седла, как остальные преследователи. Ему помог упасть Кузнечик, и матросы поспешили за капитаном, исчезая в ближайшем проулке.
Лоет приблизился к Красавчику. Тот кивнул капитану и указал жестом, что беглецы убежали дальше. Прислушавшись к звукам ночного Коласа, Вэй оглянулся, увидел Мельника с Кузнечиком и поманил их за собой. Четверо мужчин последовали дальше, придерживаясь тени. Вскоре уже должен был появиться дом вдовы. К мужчинам присоединились остальные матросы, их помощь больше была не нужна. Дальше ждали горастанцы, которые должны были наделать шуму, чтобы сосредоточить на себе погоню и дать марантийцам вернуться на корабль.
Воин, засевший у двери, услышал едва слышный свист и выскочил из дверей дома. Он бросился к трем бегущим фигурам. Один из беглецов отделился от своих сопровождающих, и его место занял воин, успев шепнуть:
– Наверх. Вторая дверь налево.
Его высочество исчез за дверью, случайно хлопнув ею, а троица беглецов поспешила дальше, где их уже ждали другие воины императора Шэн Ли Дана. Хейли, любовавшаяся своим постояльцем, пока он рассказывал ей очередную выдуманную историю, встрепенулась и поглядела в сторону двери.
– Там кто-то вошел, – с тревогой произнесла женщина.
– Я посмотрю, – с улыбкой ответил Альен. Он поднялся на ноги, взял хозяйку дома за руку и поцеловал ее. – У вас теперь есть защита, Хейли.
– О-о, – протянула в волнении женщина. – Только будьте осторожней, Мартель, прошу вас.
Литин вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь. На лестнице остановился незнакомец. Он скинул капюшон и напряженно посмотрел на Альена. Тот указал пальцем на комнату, занятую им еще днем, и принц, кивнув, поспешил в указанном направлении.
– Все в порядке, Хейли, – беззаботно произнес Литин, возвращаясь в комнату вдовушки. – Это всего лишь мой брат. Он проснулся и искал меня. С тех пор, как забота о нем легла на мои плечи, мы стали очень близки. Не переживайте, несчастный не разнесет заразу, его тело хорошо скрыто. Пожалуй, я пойду к нему, парень нервничает. Спокойной ночи, – он вновь прижался губами к руке женщины, – милая Хейли. Мне будет приятно снова увидеть вас утром.
– Спокойной ночи, Мартель, – чуть разочаровано ответила вдовушка, в душе посылая проклятья больному братцу.
Альен покинул комнату хозяйки дома, устало выдохнул и вошел в комнату, которую ему сдали. Принц стоял у окна, глядя на улицу.
– Ну что ты разнервничался, братец, – громко произнес Литин. – Я здесь, ложись спать.
После этого подошел к его высочеству, с интересом рассматривая его, и поклонился. С улицы доносился шум. Горастанцы затеяли небольшую драку с выстрелами, задерживая преследователей, и давай своему кораблю поднять паруса.
– Все получится, – шепнул Альен и опомнился. – Вы же не понимаете.
– Я понимать, – прошептал в ответ принц. – Мой имя Дин, не надо высочество.
– Альен, – протянул руку молодой человек. – Вы можете…
– Я хотеть просто. Говорить «ты», – попросил Дин.
– Ты можешь лечь, – улыбнулся Альен. – Мы уйдем перед рассветом. Хозяйка не войдет, я сказал, что мой брат болен Черной заразой. При этой болезни тело покрывается язвами, человека выедает медленно и болезненно, лечения нет. Она просто побоится. Я поклялся, что брат будет всегда в одежде и перчатках и пользоваться личной посудой, Хейли согласилась.
– Ты быть очень убедителен, – весело улыбнулся принц.
– Очарователен сверх всякой меры. – Негромко рассмеялся Альен. – Ложись.
– Я буду ждать рассвет, – покачал головой его высочество.
Литин пожал плечами и уселся в кресло. Теперь нужно было запастись терпением, он это и сделал. Принц еще какое-то время смотрел в окно, затем сел напротив и все-таки закрыл глаза. На улице еще некоторое время было шумно, после все стихло, и Колас погрузился в сонную дремоту.
– Ален, – Альен приоткрыл один глаз и посмотрел на принца. – Пора?
– Почти, – кивнул молодой человек.
За окном еще было темно, но небо уже начинало светлеть. Альен потянулся и встал на ноги, после подошел к столу и взял в руки небольшую чашку. Он поманил к себе принца.
– Будем рисовать язвы, – усмехнулся он. – Я не мастер грима, но выглядеть должно жутко.
Дин с сомнением рассмотрел чернеющую смесь, хотел спросить, что там, но махнул рукой и послушно замер, позволяя Литину нанести себе на лицо смесь ваксы и песка. Альен нанес несколько «язв», потер подбородок, рассматривая уродливые пятна с коростой из песчинок, удовлетворенно кивнул и протянул маску, кусок ткани с прорезями для глаз, кусок ткани, свободно спадавший на грудь, чтобы не задеть «язвы» и не стереть их раньше времени. Затем подал другой плащ, собрал в мешок все следы их пребывания и оставил записку для Хейли, где говорил, что брату стало хуже, и он вынужден оставить свою приветливую и милую хозяйку, боясь подвергнуть ее опасности заражения.
Молодые люди спустились вниз, вышли за двери, и Альен, приобняв «брата» за плечи повел того в сторону порта. Лоет, наблюдавший за домом, махнул своим людям рукой, и они направились следом за двумя мужчинами, неспешно двигавшимся по освещенной части улицы. Они успешно прошли половину пути, когда дорогу «братьям» преградил ночной патруль.
– Куда идете? – спросил старший, разглядывая принца.
– В порт, – ответил Альен.
– С какого корабля?
– С «Черной звезды», – уверенно врал Литин.
– Это кто? – старший ткнул пальцем в сторону Дина.
– Брат мой. Что-то случилось? – в голосе молодого человека явно читался интерес.
– Пусть покажет лицо, – вместо ответа потребовал мужчина.
– Вам вряд ли понравится то, что вы увидите, – вздохнул Альен. – У брата Черная зараза.
– Покажи, – старший ночного патруля придвинулся ближе, его люди подались назад, а капитан «Счастливчика» и его люди, прятавшиеся за домами, приготовились напасть на патруль.
Литин укоризненно вздохнул и приподнял край маски «брата», обнажая его подбородок, щеки, нос…
– Довольно! – старший отпрянул, закрывая рот ладонью. – Уводи отсюда эту дрянь. Завтра же ваше корыто покинет Лаифу, губернатор не позволит держать здесь всякое дерьмо.
– Больного человека всякий может обидеть, – проворчал Альен и вновь обнял принца за плечи. – Идем, брат, идем.
Патруль посторонился, крикнув кому-то:
– Не останавливайте!
Команда «Счастливчика» переглянулась, осознавая, что впереди засада. Лоет указал на соседний переулок, и матросы поспешили за ним, по прежнему пути пошли только Мельник и Красавчик. Теперь они вышли из своего укрытия, пьяно покачиваясь и напевая разудалую песню. Патруль проводил их взглядом, старший махнул рукой, и пираты последовали дальше.
В порту Лоет догнал Литина и принца, подоспели Мельник и Красавчик. Они привлекли к себе внимание вахтенных, громко споря и хохоча. Альен подтолкнул к сходням Дина, тот быстро взбежал на палубу. Ардо тут же увел его в сторону капитанской каюты. Литин поднялся следом. Он уже хотел войти в свою каюту, когда открылась дверь каюты мадемуазель Лоет. Девушка вышла к нему, мгновение рассматривала, а затем ее кулак взметнулся вверх. Альен успел перехватить его уже перед своим лицом, изумленно глядя на Тину.
– За что? – спросил он.
– Ненавижу тебя, – дрожащим голосом ответила она, и колено мадемуазель Лоет влетело в самое слабое мужское место.
После чего она скрылась в каюте, а Альен, болезненно кривясь и упираясь в переборку ладонью, сипло выдохнул:
– Что я сделал?
Вэйлр Лоет протиснулся мимо него, воздев глаза кверху. В это мгновение ему даже стало стыдно… немного.
