Глава 6
Новые автономии: процесс пошел

В последнее время события в Сирии приобрели неожиданный характер. Речь идет о создании на территории страны новой федеративной структуры, получившей название Федерация Северной Сирии. В марте 2016 года на конференции в городке Румелан, где было провозглашено создание Федерации, собралось свыше 200 делегатов, представляющих не только партию «Демократический союз», но и десятки других политических движений и организаций. На съезде были представители курдов, ассирийцев, арабов, армян и туркменов. Собственно, они и провозгласили эту Федерацию, где предполагается соблюдение равных прав всех проживающих в ней народов. Тогда никто не обратил на инициативу особого внимания. А в последних числах июня закончилась разработка новой конституции этой самой Федерации, которая, несмотря на заявления, что ее территория не выйдет за границы Сирии, на самом деле становится практически независимым квазигосударством. Что оно собой представляет? Это отнюдь не курдская автономия. Я сейчас поясню, о чем идет речь, и попробую предположить, как будет влиять вновь созданная единица на позицию турецкого, сирийского, иранского и иракского руководства.

В конституции определено, что Федерация Северной Сирии – государство всех народов, проживающих на его территории. Приблизительные карты этой территории уже публикуются. Народы, которые проживают там сотни и тысячи лет, – это курды, арабы, туркмены, ассирийцы, армяне, черкесы и чеченцы. Предполагается, что в Ассамблею – так называется главная властная структура, которая будет управлять Федерацией и формировать органы исполнительной власти, – будут входить представители всех этих народов. Также определены три государственные религии нового территориального образования: христианство, ислам и религия езидов – на равных и с равными правами. Власть на этой территории будет осуществляться преимущественно органами местного самоуправления. Предполагается поделить Федерацию на три кантона: Африн, Джазира и Кобани. Там тоже будут свои органы власти, но основной упор делается на самоуправление на местах: в деревнях, объединениях деревень и т. п.

На что все это похоже? На хрустальную мечту батьки Махно. В советских фильмах анархистов показывали в несколько извращенном свете – эдакие пьяные матросы-беспредельщики, совершенно неуправляемые. Но нет, анархизм – это глубоко продуманная идеология. Ее прорабатывали многие социальные мыслители, и в частности Абдулла Оджалан, к которому я всегда относился с уважением, в особенности сейчас, когда его идея воплощается на практике. Итак, мы имеем дело со смесью марксизма, коммунистической идеологии и анархизма, которая в конечном счете воплощается не где-нибудь в Европе и даже не в Латинской Америке, где позиции марксистов и коммунистов всегда были сильны, а на Ближнем Востоке!

Провинции, вошедшие в состав Федерации Северной Сирии.

Сейчас идет создание собственной армии Федерации Северной Сирии. То есть то, что раньше было разрозненными отрядами курдских сил самообороны партии «Демократический союз», чеченскими, армянскими, ассирийскими или туркменскими отрядами, становится единой армией. С этой целью вводится воинская повинность для граждан в возрасте от 18 до 30 лет, осуществляется призыв в армию на девять месяцев. Подготовка новобранцев пока возложена на инструкторов из курдских отрядов самообороны, как наиболее опытных, и в случае необходимости, с учетом новых мобилизационных возможностей, численность воинских частей может быть доведена до 120–150 тысяч человек (на момент написания этой книги численность воинских объединений партии «Демократический союз» составляла около 70 тысяч человек).

Сейчас, когда я заканчиваю писать эту книгу, в Сирии идут ожесточенные бои за город Манбидж на западном берегу реки Тигр, возле границы с Турцией. Эту территорию контролирует «Исламское государство», что позволяет использовать ее наряду с Джераблусом и частично районом Аазаза (находящимся в большей степени под контролем «Джебхат ан-Нусра») для получения помощи с территории Турции. Если этим отрядам удастся захватить Манбидж, им откроется дорога на Джераблус и Аазаз. Сколько пройдет времени до этого – месяц, полгода, год, два, – сказать невозможно. Бои идут тяжелейшие.

Отряды «Исламского государства» периодически переходят в контратаку и отбрасывают наступающих от центра города. Однако упорство курдов и их союзников сомнений не вызывает, и можно с большой уверенностью предполагать, что они будут идти до конца.

В этом случае складывается уникальная ситуация. Два кантона – Джазира и Кобани – выходят на Африн, и все три кантона объединяются. Под контролем курдов оказывается почти 90 % (чуть меньше) сирийско-турецкой границы. Иначе говоря, Сирия уже не будет контролировать эту территорию. Предположительно столицей вновь образованного квазигосударства станет город Камышлы, стоящий практически на турецкой границе.

Таким образом на территории Федерации Северной Сирии создается плацдарм, с которого можно сильнейшим образом влиять на ситуацию в соседней Турции и в Ираке.

В Турции проживают народы, абсолютно идентичные тем, что живут на северо-востоке Сирии. Они говорят на одном и том же диалекте курдского языка курманджи, это по сути одни и те же племена и, наконец, самое главное – их фактически представляет одна и та же партия, поскольку, как уже говорилось, партия «Демократический союз» аффилирована с анархо-марксистской Рабочей партией Курдистана.

Иными словами, если возникнет этот плацдарм на территории Сирии, он будет представлять серьезную угрозу для существования как турецкого государства, так и, собственно, сирийского. Поэтому, когда в марте 2016 года было впервые объявлено о создании Федерации Северной Сирии, в некоторых средствах массовой информации появились сообщения о состоявшейся в Алжире тайной встрече представителей Сирии и Турции при посредничестве Ирана.

Категорически против создания Федерации Северной Сирии выступили одновременно правительство Башара Асада, сирийская оппозиция и официальная Турция.

Вот такой пример трогательного объединения в ситуации, которая резко не нравится всем этим сторонам. Потому что о территориальной целостности Сирии и так можно уже не говорить, а территориальная целостность Турции при наличии такого плацдарма становится достаточно проблематичной. Если этот плацдарм не будет ликвидирован, потеря Турцией части своей территории – независимо от успехов Народных сил самообороны, военного крыла Рабочей партии Курдистана, на территории Сирии в ходе боев в городах – становится лишь вопросом времени.

Что я могу сказать по этому поводу. Конечно, я за то, чтобы Сирия была единым государством. И Федерация, кстати, тоже провозглашает именно это – она не заявляет о выходе из состава Сирии, что немаловажно. Об этом много раз говорил лидер партии «Демократический союз» Салих Муслим Мухаммед.

Надо объективно смотреть на ситуацию в Сирии. Возврат к 2011 году невозможен. Это просто фантазии, о которых давно пора забыть. Будущее за федерализацией страны, за созданием единого светского федерального государства. Именно об этом надо думать и на эту перспективу работать.

Я хотел бы напомнить, что во времена, как говорилось в советских учебниках истории, колониального владычества Франции на территории нынешней Сирии и вокруг нее располагалось аж шесть таких квазигосударственных образований – это Великий Ливан (сейчас – просто Ливан), Александретта (сейчас провинция Хатай, которую, к сожалению, в 1930 году французы отдали туркам, несмотря на то что там находится святой град христиан Антиохия), Государство друзов, Государство алавитов, Государство Алеппо и Государство Дамаск. Кстати, представители той самой территории, где сейчас объявили о создании Федерации Северной Сирии, также обращались к колониальным властям Франции – была создана специальная делегация из курдов, ассирийцев и армян, которые просили и им тоже дать некое подобие самоуправления. Однако французы отказались, мотивируя это тем, что не хотят портить отношения с Турцией.

Всем уже предельно ясно, что с процессами, идущими сейчас на территории Сирии, надо что-то делать. Разговоры о создании коалиционного правительства – просто сказка про белого бычка. Это несерьезно. Представители курдов, очень серьезные и уважаемые в общине люди, говорили мне: «Мы за то, чтобы Асад оставался. Он нужен для того, чтобы не рухнуло вообще все. Потому что, если, не дай бог, он уйдет, вместо него никого не будет».

Дело не в том, что Асад какой-то там особо талантливый и способный президент. Нет. Он делает кучу ошибок, на него оказывается определенное влияние. Но он стал неким символом для той достаточно многочисленной части населения, которая его поддерживает. В случае его ухода может рухнуть система обороны от радикальных группировок, и в стране начнется совсем уж неуправляемый хаос. Сейчас еще с кем-то можно договариваться.

Грубо говоря, есть территория, контролируемая Асадом. Есть территория нового квазигосударства. При определенном стечении обстоятельств, если курды берут под контроль проходы у Манбиджа, Джераблуса и Аазаза, они могут к этой территории присоединить и часть северного Алеппо, потому что там тоже компактно проживают курды и сильно влияние партии «Демократический союз» и сил самообороны. А неподалеку живут христиане – марониты, армяне, которым на этой территории тоже обещана часть власти и влияния. Мало того, если отряды, о которых я говорил, полностью возьмут Ракку, то и Ракка войдет в Федерацию. Когда Асад говорил, мол, «да что там курды, их всего 23 %», курды ответили: «Да нет, нас 40 %». Кстати, для Асада, похоже, стало полной неожиданностью, что курды действительно начнут воплощать свою коммунистическую, интернационалистическую идеологию, суть которой в том, что все народы, проживающие на данной территории, имеют равные права: и арабы, и ассирийцы, и туркмены, и армяне, и чеченцы, и черкесы. А сами эти народы все больше и больше проникаются данной идеей. Они говорят, что лучше будут иметь дело с курдами и работать над реализацией своих прав.

Есть и территории, как говорится, «ни нашим ни вашим». Это примыкающие к турецкой границе части провинций Алеппо и Идлиб, которые контролирует в основном «Джебхат ан-Нусра», представляющая собой уже, пожалуй, большую силу, чем «Исламское государство», и увидевшая возможность для создания собственного халифата. И я не исключаю, что при определенном стечении обстоятельств на данной территории образуется некий правовой и властный вакуум, что даст возможность соседней Турции претендовать на нее, потому что исторические предпосылки для этого есть.

В уже упоминавшемся интервью телеканалу «Ориент Ньюс» Абу Мухаммад аль-Джулани рассказал о том, что для Эрдогана действительно важно создать 98-километровую буферную зону на границе с Сирией и что в этой зоне турецкий спецназ вовсю воюет с курдами. Иначе говоря, турки и не собирались бомбить ни «Исламское государство», ни «Джебхат ан-Нусру», а бомбят только курдов. Кроме того, Джулани рассказал о планах расширения этой зоны на запад за счет сирийского Африна. То есть прямо признал как участие турецких вооруженных сил в боевых действиях на территории Сирии, так и то, что этой буферной зоне придается большое стратегическое значение.

Вот что на сегодняшний день мы имеем в Сирии. И в этом надо разбираться, анализировать, вести переговоры. Наша задача – четко и ясно определить и сформулировать свои национальные интересы. И вести переговоры со всеми – и с Асадом, и с Федерацией Северной Сирии. За исключением, естественно, «Джебхат ан-Нусры» – это террористы, которые должны быть уничтожены.

Необходимо активно работать. Тем более что здоровые силы в этом регионе и сами склонны к сотрудничеству и буквально рвутся работать с нами. А Башару Асаду надо объяснить, что он натворил множество ошибок и теперь мы будем их исправлять. Самое главное – не допустить, чтобы территория вновь созданной Федерации контролировалась американцами, иначе завтра мы с удивлением обнаружим возле своих границ новое государство, которое будет находиться полностью вне сферы нашего влияния и представлять для нас угрозу.

К сожалению, американцы уже делают серьезную заявку на доминирование на территории, о которой идет речь. Причем надо ведь понимать: доминируют они где бы то ни было не потому, что их любят.

Один крупный курдский политический деятель в личной беседе сказал мне: «У нас в библиотеке в основном работы советских полководцев. Там нет ни одной американской книги». Просто американцы использовали нашу нерешительность и быстро взяли ситуацию на северо-востоке Сирии под свой контроль. На первый взгляд то, что Соединенные Штаты вдруг стали поддерживать анархо-коммунистов, в том числе партию, которая до 2014 года считалась у них террористической организацией, выглядит удивительным, однако это отличный пример той гибкой и хитрой политики, которую они ведут. Все делается исходя из единственного принципа: «Интересы США на первом месте. Все остальное неважно». Вот эта формула, о которой я много раз говорил, должна быть принята и у нас. Если она будет доминировать в нашей внешней политике, мы начнем ко многому относиться иначе, и к нам отношение во многом изменится. Нельзя позволять американцам закрепиться на северо-востоке Сирии. Потому что эта территория примыкает к Южному Кавказу, примыкает к территории Черного моря.

Много лет назад я встречался с неким американским товарищем, и мы обсуждали с ним многие вопросы. Он подтвердил: американцы прекрасно понимают, что вероятность распада Турции и создания независимого Курдистана действительно существует. Я спросил: «Но вы же должны отрицательно к этому относиться? Турция же ваш союзник, южный фланг НАТО и т. п.». Он хитро улыбнулся и сказал: «Ну что вы. Если сложится такая ситуация и процесс наберет обороты, противиться ему мы не станем. У нас другая задача – для нас главное, чтобы это государство было дружественным Соединенным Штатам».

Повторюсь, это очень характерная для американцев черта, принципиально отличающая их от нас. Мы зачастую действуем слишком просто: вот есть в Сирии Башар Асад – мы поддерживаем Асада; есть в Ираке Хайдер Аль-Абади – поддерживаем Абади; в любой ситуации работаем только через них, что бы ни случилось. Американцы действуют иначе: они поддерживают того или иного деятеля, но в случае начала какого-то серьезного процесса поддержат и его оппонента. Потому что, как гласит поговорка, нельзя класть все яйца в одну корзину. Вот они и распределяют усилия. У нас с нашим подходом случаются неприятности: камушек в корзину упал – и все яйца вдребезги. Начинаем жаловаться, что нас снова обманули. А у них во главу угла поставлены национальные интересы, и они очень активно с этим вопросом работают. И действуют в связке и с марксистами из Рабочей партии Курдистана и аффилированных с ней структур, и с их антиподами из Демократической партии Курдистана, которые сохраняют дружественные отношения с Партией справедливости и развития Турции, то есть фактически с Эрдоганом.

Что касается Турции и ее отношения к происходящему, то недавние изменения ее позиции наглядно показывают, что для турок вопрос № 1 – это не Сирия и даже не Россия. Это, безусловно, курдский вопрос. И события последних месяцев говорят о том, что ради решения этого вопроса турецкое руководство пойдет на контакт и на соглашения с кем угодно, лишь бы в обмен на лояльность турок вторая сторона не оказывала помощь и поддержку курдскому национально-освободительному движению. Отсюда и действия Реджепа Эрдогана, не связанные по большому счету ни с помидорами, ни с курортниками. То есть экономические факторы тоже, безусловно, имели значение, но, прямо скажем, далеко не первостепенное. На первом месте находится именно проблема курдов. Поэтому турецкие власти ведут переговоры. Поэтому на встрече в Алжире посредником между турецкими и сирийскими представителями выступил Иран, который тоже заинтересован в том, чтобы этого нового государства не было. Вообще надо сказать, что иранцы играют крайне отрицательную роль в вопросах решения курдской проблемы: они давят и на иракское руководство, и на сирийское руководство. Так, несколько месяцев назад руководство Ирака в ответ на оккупацию части страны Турцией заявило, что официально признает Рабочую партию Курдистана, открывает им офис в Багдаде и собирается помогать поставками оружия. Но поскольку иракское руководство находится под мощнейшим влиянием Ирана, полноценно реализовать эти обещания оно не в состоянии. В принципе, заинтересованность Ирана понять нетрудно: он изо всех сил сопротивляется вероятности создания у себя курдской автономии и справедливо полагает, что успехи, достигнутые курдами в сопредельных странах, могут послужить катализатором этого процесса. Но проблему заглушить не удается. Летом 2016 года на ирано-иракской границе, на участке, относящемся к Иракскому Курдистану, вспыхнули ожесточенные бои: Демократическая партия Курдистана Ирана (ДПКИ), расколовшаяся три десятка лет назад после убийства ее лидера Абдула Рахмана Касемлу иранскими спецслужбами в Вене, снова объединилась и перенесла боевые действия непосредственно на территорию Ирана, ее отряды противостоят Корпусу стражей исламской революции. Есть уже значительные потери среди иранских военнослужащих.

Посмотрим теперь, что происходит в Ираке. Сразу скажу, что состояние страны крайне нестабильное. Город Эль-Фаллуджу летом 2016 года освободили от боевиков «Исламского государства» ценой достаточно больших потерь, и сейчас есть уже множество жалоб от вождей суннитских племен о том, что вместе с иракской армией в зачистке в Эль-Фаллудже участвовала шиитская милиция и что они творили бесчинства над суннитским населением. Ассамблея суннитских племен открыто выступила с обвинением в адрес Аль-Абади. Это очень серьезная проблема. Мы все знаем о бесчинствах, которые творит «Исламское государство», но не слышали о шиитском беспределе. А между тем он есть. В 2015 году высшее духовное лицо иракских суннитов Усама аль-Азхари во время выступления сказал, что у населения Ирака есть две проблемы: «Исламское государство» и шиитская милиция. Как и когда будут брать Мосул – отдельный вопрос. И, конечно, в полный рост стоит проблема сепаратизма.

В первую очередь это желание Иракского Курдистана легитимизировать свою фактически существующую независимость. Надо сказать, что возникновение самостоятельного Иракского Курдистана – действительно реальная перспектива. Курды уже не первый раз выдвигают эту идею, но без Соединенных Штатов они не могут ничего сделать. Во-первых, в силу очевидной огромной зависимости от США. Американцы серьезно влияют на них и в экономическом, и в военном плане, и от этого никуда не денешься. Для США Иракский Курдистан – стратегически важный регион, не только из-за месторождений нефти и газа, но и из-за близости к Южному Кавказу, и из-за выхода к Сирии через так называемые спорные территории в районе города Шангал (Синджар). Не говоря уже о том, что эта территория непосредственно прилегает к Турции, где проходят нефтепроводы из Иракского Курдистана, Ирака, в перспективе, возможно, из Ирана и т. д. То есть регион действительно очень важный, и за него идет борьба.

В Ираке продолжаются боевые действия.

Как я уже говорил, если в Ираке все-таки пройдет референдум по Иракскому Курдистану – как говорит Масрур Барзани, сын Масуда Барзани, его проведение уже согласовано чуть ли не с американской администрацией, – то нетрудно догадаться, что если не 99,9 %, то немногим меньше народу проголосует за независимость. И сразу возникнет проблема с Иранским Курдистаном. Моментально. И все это понимают. Кроме того, страной № 1, которая признает Иракский Курдистан, будет Израиль, и это тоже не добавляет Ирану положительных эмоций.

Президентом Иракского Курдистана сейчас является Масуд Барзани, чей отец, Мустафа Барзани, как известно, учился у нас в Академии им. М. В. Фрунзе и был офицером Советской армии. Им, кстати, занимался сам Судоплатов, пострадавший при Хрущеве после разгрома так называемой «группы Берии» – только потому, что он входил в руководство советских спецслужб. Это был талантливейший человек, очень активно занимавшийся курдами. Мне рассказывали, что, когда Судоплатов сидел во Владимирской тюрьме, он написал адресованную Хрущеву справку о том, как надо работать с курдами. Неизвестно, дошел ли документ конкретно до Хрущева, но, как бы то ни было, Судоплатову передали, что его предложения крайне интересны, увеличили ему время прогулок в тюремном дворике и пищевой паек. Звучит жестко, но такие уж были времена. У нас почему-то принято помнить только о сталинском терроре и напрочь забывать о разгроме советских спецслужб, совершенном пособниками Никиты Сергеевича Хрущева.

Племянник Масуда Барзани (и внук Мустафы Барзани), Ичирван Барзани, недавно побывал в Москве. Приезжал он, насколько я понимаю, с конкретной задачей: речь шла о «Газпромнефти», которая работает в регионе, встречался с председателем Совета Федерации Валентиной Матвиенко и руководством «Газпромнефти». Буду рад, если нам удастся усилить работу там, хотя ситуация, как уже было сказано, непростая. Непосредственно в трех провинциях, которые и составляют, собственно, Иракский Курдистан, работает несколько политических партий и движений, которые не очень-то дружат между собой. Крупнейшая из них – Демократическая партия Курдистана. Кроме нее есть Патриотический союз Курдистана, и есть также движение «Горан», у которого отношения с Демократической партией Курдистана очень напряженные, вплоть до того, что в конце 2015 года спикера регионального парламента Юсифа Мохаммеда, принадлежащего к движению «Горан», не пустили в Эрбиль. Активно влияет на ситуацию и Рабочая партия Курдистана, которая имеет в регионе свои представительства и постоянно наращивает силы, причем между Рабочей партией Курдистана и Демократической партией Курдистана, возглавляемой Масудом Барзани, тоже существуют огромные противоречия. Все существующие противоречия сказываются не только на трех провинциях, составляющих Иракский Курдистан, но и в Шангале (Синджаре), а также Ниневийской долине. Легендарная Ниневийская долина, которая упоминается и в Библии, и в античных источниках, – это не что иное, как иракская провинция Найнава, центром которой является город Мосул. Если мы хотим закрепиться в этом регионе надолго, то нам надо работать не только с Демократической партией Курдистана, но и с Патриотическим союзом Курдистана, и с движением «Горан», и с Рабочей партией Курдистана. Кстати, сроки полномочий президента Иракского Курдистана Масуда Барзани уже истекли, но он остался на посту до 2017 года в связи с неспокойной обстановкой на Ближнем Востоке в целом и в регионе в частности.

По соседству с Иракским Курдистаном находится знаменитая нефтеносная провинция Киркук, которая тоже хочет автономии, – и Рабочая партия Курдистана создает в Киркуке свои кантоны и набирает добровольцев в вооруженные формирования. Есть проблема и на юге страны, в районе Басры, где компактно проживают шииты, которые, как ни парадоксально, тоже поговаривают о создании собственной автономии. В 2016 году они провели очень своеобразный парад, где участвовали армейские подразделения, высшие чиновники и руководство разных партий. На плацу, как в старые времена, нарисовали флаг Соединенных Штатов, флаг Израиля и портрет короля Саудовской Аравии и по ним маршировали. Самое интересное, что в Басре находится генконсульство США, но там на этот парад особого внимания не обратили, хотя в Интернете появилось множество видеороликов. Это не просто шиитская, а жестко проиранская территория, находящаяся под большим влиянием сопредельного государства. Иначе говоря, можно повторить слова Масуда Барзани о том, что единого Ирака уже не существует. Об этом же говорит и его сын Масрур Барзани, руководитель Совета безопасности Иракского Курдистана, и добавляет, что пора задуматься о создании федерации, где будет шиитская, курдская и суннитская части. Сразу возникает вопрос, как быть с так называемыми спорными территориями – районами, где находится и на которые претендует пешмерга (воинские формирования иракских курдов) и где в то же время осуществляется контроль со стороны Рабочей партии Курдистана. Это в первую очередь район Шангала (Синджара) в провинции Найнава, населенной в основном езидами, ассирийцами и армянами. Среди ассирийцев там много католиков – эту этнорелигиозную группу называют халдеями.

Рассматривается вопрос о создании христианской автономии в провинции Найнава. О своем желании получить автономию заявляют также Киркук и Баера.

Сейчас складывается ситуация, при которой возможно возникновение автономии в Ниневийской долине. Багдад не выступает против – он даже поддерживает данный процесс. Так почему бы нам не поработать там в наших интересах? Это стратегически важный для нас регион. Вообще хочу сказать, что положение в Синджаре по-настоящему бедственное. В августе 2014 года там произошел чудовищный акт геноцида езидов боевиками «Исламского государства». Резня была страшная, множество беженцев сейчас живут в невыносимых условиях, в горах, потому что их дома были разрушены, а инфраструктура уничтожена. Жара переваливает за 60 градусов. Жуткая антисанитария. Медикаментов не хватает. Так давайте поможем! Давайте учить там детей, лечить больных. Отправим гуманитарный груз езидским детям, а заодно и ассирийским детям, и мусульманским детям: медикаменты, продукты, детское питание. Договоримся по линии МЧС о развертывании нашего госпиталя, где лечили бы не раненых солдат, а мирных жителей – женщин, детей, стариков. Направим туда врачей. Детишек, которые больны серьезно, вывезем для лечения в Российскую Федерацию. Поспособствуем восстановлению христианских, езидских, суфийских храмов, разрушенных «Исламским государством». Это была бы мощнейшая гуманитарная и культурная акция. Багдад всячески поддержит такую инициативу – во-первых, центральные власти Ирака заинтересованы в налаживании нормальной жизни на своей территории, а во-вторых, создание автономии в Ниневийской долине под эгидой Багдада послужит противовесом Иракскому Курдистану, который твердит о своей независимости. Сколько это стоит? Да уж, во всяком случае, меньше тех миллиардов, что были разворованы Чубайсом на нанотехнологиях. А авторитет России поднялся бы на колоссальную высоту. Посмотрите на американские гуманитарные программы – всем, кому могут, помогают. Я часто слышу такие возражения: «У нас денег не хватит!» И страшно удивляюсь. Послушайте, уважаемые, у нас денег в стране – море. Только гигантская их часть находится в карманах воров и предателей. По данным Счетной палаты, миллиарды у нас в стране расходуются «не по назначению». А можно вопрос: что такое «не по назначению»? Это значит, что деньги украли? Или как? Где эти деньги? Кто их распределяет? С кого спросить? Давно уже пора заменить наших государственных финансовых начальников, при которых огромные средства вылетают в трубу. Что, в 150-миллионной стране не найдется талантливых, способных руководителей? Я в это не верю. Хватит унижать народ. Я, как известно, против любых революций. Кроме одной – кадровой. Вот кадровая революция в России назрела уже давно. И тогда найдутся деньги и на проведение наших спецопераций где бы то ни было, и на увеличение нашей мощи на Ближнем Востоке и в любых других регионах мира, и на улучшение жизни людей.

Гуманитарная ситуация в Ниневийской долине по-прежнему остается крайне неприятной.

Как в свое время работал Советский Союз? Он сотрудничал со странами всего мира – и в Латинской Америке, и в Африке, и на Ближнем Востоке. Наши записные либералы-демократы заявляют, что Советский Союз надорвался, потому что эта огромная помощь оказалась для него непосильной. Честно говоря, надо быть совсем уж идиотами, чтобы на полном серьезе думать, будто мы, помогая другим странам, буквально снимали с себя последнюю рубаху и ничего не получали взамен. Вот, например, мы оказывали достаточно серьезную помощь национально-освободительному движению в Анголе, а именно конкретной выбранной партии – насколько я помню, она называлась Партия труда. Но в обмен на эту помощь мы имели там концессии по нефти, по алмазам, да много по чему еще. Ангола богата полезными ископаемыми. И наши советские добывающие компании там работали. То есть мы действовали на перспективу. В ряде военных училищ мы готовили для развивающихся стран специалистов – военных, партизан и т. п. Мы обучали их студентов в своих медицинских, инженерных, педагогических вузах. Словом, учили их всему, чему можно научить, потому что всегда выгоднее иметь дело со странами, население которых достаточно развито и образованно, а не скатилось к стадии полного одичания. И мы активнейшим образом работали в этом направлении. Спрашивается – почему сейчас нельзя повторить то же самое, пусть даже в более локальном масштабе? Эта помощь будет несоизмерима с той огромной работой, которую проделывал великий Советский Союз, но по своим последствиям она может быть очень значима для нас, если мы хотим на что-то влиять и чувствовать себя великой державой, а не стонать, что нас снова обманули.