Часть 3. Обжорство как условный рефлекс
Растущая опасность переедания
1. Личная беседа автора с Матеа Фалко, президентом Drug Strategies (базирующаяся в Вашингтоне некоммерческая организация, занимающаяся поиском эффективных способов борьбы с наркотической зависимостью), август 2005 года.
2. Личная беседа автора с Джеромом Каганом, специалистом по возрастной психологии, PhD, почетным профессором психологии Гарвардского университета, 28 марта 2008 года.
Jerome Kagan, What Is Emotion? History, Measures, and Meanings (New Haven, CT: Yale University Press, 2007).
3. Интервью автора с Вай-Тат Фу, PhD, доцентом Иллинойского университета, 12 декабря 2006 года.
4. Интервью автора с Бернардом Баллейном, PhD, заместителем ректора по исследовательской работе научно-исследовательского института мозга при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, 13 декабря 2006 года.
5. Интервью автора с Рэймондом Ниаурой, PhD, профессором психиатрии медицинской школы при Университете Брауна, 10 мая 2007 года.
6. Интервью автора с Филипом Д. Зелазо, PhD, профессором психологии Торонтского университета, занимающимся изучением процесса развития исполнительных функций мозга, 6 апреля 2007 года.
7. Интервью автора с Джеймсом Ликмэном, доктором медицины, ректором по исследовательской работе, профессором детской психиатрии и педиатрии Центра исследований детского развития медицинской школы Йельского университета, 29 апреля 2007 года.
Как только сценарий какого-то поведения впечатывается в мозг, это поведение становится настолько машинальным, что мы можем реагировать на стимул, не отдавая себе в этом отчета. Исследователям удавалось фиксировать движение подопытных до того, как они знали, что его совершат. Я тоже могу начать тянуться к моему любимому печенью с шоколадной крошкой, не осознавая, что это делаю. «Можно с полной уверенностью утверждать, что активность в мозге появляется до того, как приходит осознание происходящего», – говорит Сьюзан Покет, PhD с кафедры физики Оклендского университета в Новой Зеландии.
Интервью автора со Сьюзан Покет, 14 сентября 2006 года.
См. также:
G. Rees, G. Kreiman, and C. Koch, Neural Correlates of Consciousness in Humans, Nature Reviews. Neuroscience 3, no. 4 (2002): 261–70;
M. Wilenius-Emet, A. Revonsuo, and V. Ojanen, An Electrophysiological Correlate of Human Visual Awareness, Neuroscience Letters 354, no. 1 (2004): 38–41;
E. Fehrer and I. Biederman, A Comparison of Reaction Time and Verbal Report in the Detection of Masked Stimuli, Journal of Experimental Psychology 64 (1962): 126–30;
N. J. MacIntyre and A. J. McComas, Non-Conscious Choice in Cutaneous Backward Masking, Neuroreport 7, no. 9 (1996): 1513–6;
L. Weiskrantz, Blindsight Revisited, Current Opinion in Neurobiology 6, no. 2 (1996): 215–20;
A. Moors and J. De Houwer, Automaticity: A Theoretical and Conceptual Analysis, Psychological Bulletin 132, no. 2 (2006): 297–326.
8. Интервью автора с Рэймондом Милтенбергером, PhD, профессором семьеведения Университета Южной Флориды, специалистом по расстройствам повторяющегося поведения. 10 мая, 2007 года.
Чему нас могут научить таблетки для похудения
1. H. M. Connolly, J. L. Crary, M. D. McGoon, D. D. Hensrud, B. S. Edwards, W. D. Edwards, and H. V. Schaff, Valvular Heart Disease Associated with Fenfluramine-Phentermine, New England Journal of Medicine 337, no. 9 (1997): 581–8;
M. M. Lumpkin, US Food and Drug Administration Public Health Advisory, July 8, 1997;
Cardiac Valvulopathy Associated with Exposure to Fenfluramine or Dexfenfluramine: U. S. Department of Health and Human Services Interim Public Health Recommendations, November 1997, Morbidity and Mortality Weekly Report, November 14, 1997.
2. Фентермин представляет собой психостимулятор, похожий по своему действию на амфетамин. Существуют свидетельства того, что амфетамины способны снижать аппетит, нарушая работу дофаминовой системы мозга.
C. M. Cannon, L. Abdallah, L. H. Tecott, M. J. During, and R. D. Palmiter, Dysregulation of Striatal Dopamine Signaling by Amphetamine Inhibits Feeding by Hungry Mice, Neuron 44, no. 3 (2004): 509–20.
Есть и другие потенциальные механизмы, за счет которых амфетамины, возможно, снижают аппетит:
1) За счет симпатомиметического воздействия;
2) За счет увеличения стимуляции глюконеогенеза со значительным расщеплением гликогена до глюкозы, что приводит к попаданию глюкозы в кровоток;
3) За счет увеличения серотонинергического тонуса во многих участках мозга.
Интервью автора с Кеннетом Карром, PhD, доцентом психиатрии и фармакологии кафедры психиатрии и фармакологии Нью-Йоркского университета, 12 октября 2006 года.
3. Eric J. Nestler, Steven E. Hyman, and Robert C. Malenka, Molecular Neuropharmacology: A Foundation for Clinical Neu-roscience, 2nd ed. (New York: McGraw-Hill Companies, Medical Pub. Division, 2008), 161.
4. J. J. Burmeister et al., Differential Roles of 5-HT Receptor Subtypes in Cue and Cocaine Reinstatement of Cocaine-Seeking Behavior in Rats, Neuropsychopharmacology 29 (2004): 660–8;
J. J. Burmeister, E. M. Lungren, and J. L. Neisewander, Effects of Fluoxetine and D-Fenfluramine on Cocaine-Seeking Behavior in Rats, Psychopharmacology 168, nos. 1–2 (2003): 146–54;
F. H. Wojnicki, R. B. Rothman, K. C. Rice, and J. R. Glowa, Effects of Phentermine on Responding Maintained under Multiple Fixed-Ratio Schedules of Food and Cocaine Presentation in the Rhesus Monkey, Journal of Pharmacology and Experimental Therapeutics 288, no. 2 (1999): 550–60;
R. B. Rothman, B. E. Blough, and M. H. Baumann, Dual Dopamine/Serotonin Releasers as Potential Medications for Stimulant and Alcohol Addictions, AAPS Journal 9, no. 1 (2007): E1–10;
Интервью автора с Майклом Бауманом, PhD, IRP, NIADA, NIH, DHHS, 27 ноября 2006 года.
5. Интервью автора с Ричардом Аткинсоном, директором научно-исследовательского центра по изучению проблем ожирения Obetech Obesity Research Center, доктором медицины, клиническим профессором патологии Университета содружества Вирджинии, 5 декабря 2006 года.
6. Интервью автора с Томасом Наджаряном, основателем и директором Центра похудения Наджаряна в Лос Осос, Калифорния, 8 декабря 2006 года.
7. Интервью автора с Луисом Аронном, доктором медицины, клиническим профессором медицины медицинского колледжа Корнельского университета, 8 декабря 2006 года.
8. Интервью автора с Майклом Вейнтраубом, доктором медицины, президентом компании Weintraub Pharmaceutical Consulting, 28 ноября 2006 года.
Вейнтрауб также был руководителем кафедры клинической фармакологии Рочестерского медицинского университета и директором пятого офиса по оценке лекарств Управления по контролю за продуктами и лекарствами США.
Почему нельзя просто взять и отказаться
1. Изложенная в данной книге теория – о том, что обжорство является результатом изменений нервных контуров мозга, связанных с вознаграждением, обучением и привычным поведением из-за обилия еды с завышенной вкусовой привлекательностью в нашей среде обитания – бросает вызов гипотезе о гене бережливости, которая является одной из главных теорий в современной науке об ожирении. Согласно гипотезе о гене бережливости причины диабета и ожирения кроются в естественном отборе, в ходе которого отдавалось предпочтение способности эффективно откладывать подкожный жир в период изобилия пищи, чтобы эти запасы помогли выжить, когда начнется голод.
J. V. Neel, Diabetes Mellitus: A ‘Thrifty’ Genotype Rendered Detrimental by ‘Progress’? 1962, repr. Bulletin of the World Health Organization 77, no. 8 (1999): 694–703; discussion 692–3;
J. V. Neel, The ‘Thrifty Genotype’ in 1998, Nutrition Reviews 57, no. 5, pt. 2 (1999): S2–9;
J. V. Neel, A. B. Weder, and S. Julius, Type II Diabetes, Essential Hypertension, and Obesity as Syndromes of ‘Impaired Genetic Homeostasis’: The ‘Thrifty Genotype’ Hypothesis Enters the 21st Century, Perspectives in Biology and Medicine 42, no. 1 (1998): 44–74.
Среди ограничений гипотезы о гене бережливости можно назвать тот факт, что охотники-собиратели, обитающие в районе экватора, где голод не является движущей силой естественного отбора, оказываются не защищены от ожирения, когда попадают в способствующую ожирению среду обитания.
J. R. Speakman, Thrifty Genes for Obesity, an Attractive but Flawed Idea, and an Alternative Perspective: The ‘Drifty Gene’ Hypothesis, International Journal of Obesity 32,no. 11 (2008): 1611–7.
Альтернативным могло бы быть следующее объяснение: с точки зрения эволюции для выживания выгодно фокусировать свое внимание на самом ярком стимуле в среде обитания и стремиться к нему, и именно в этой черте наблюдается эволюционная изменчивость.
2. Интервью автора с Дэвидом Каваной, PhD, профессором клинической психологии кафедры психиатрии Кливлендского университета в Брисбене, Австралия, 28 февраля 2007 года.
D. J. Kavanagh, J. Andrade, and J. May, Imaginary Relish and Exquisite Torture: The Elaborated Intrusion Theory of Desire, Psychological Review 112, no. 2 (2005): 446–67.
3. Интервью автора с Марсией Пельчат, PhD, сотрудником Monell Chemical Senses Center, 31 января 2007 года.
4. Джефри Брансторм, PhD с кафедры экспериментальной психологии Бристольского университета в Англии, продемонстрировал, что стимулы одновременно увеличивают и желание, и количество съеденного в итоге.
D. Ferriday and J. M. Brunstrom, How Does Food-Cue Exposure Lead to Larger Meal Sizes? British Journal of Nutrition (2008): 1–8.
5. Интервью автора с Харриет де Вит, PhD с кафедры психиатрии Чикагского университета, 8 января 2007 года.
J. M. Kirk and H. de Wit, Individual Differences in the Priming Effect of Ethanol in Social Drinkers, Journal of Studies on Alcohol 61, no. 1 (2000): 64–71.
6. Интервью автора с Мартином Йоменом, PhD, доцентом экспериментальной психологии кафедры психологии школы наук о жизни Суссекского университета в Брайтоне, Англия, 27 ноября 2007 года.
M. R. Yeomans, H. M. Tovey, E. M. Tinley, and C. J. Haynes, Effects of Manipulated Palatability on Appetite Depend on Restraint and Disinhibition Scores from the Three-Factor Eating Questionnaire, International Journal of Obesity and Related Metabolic Disorders 28, no. 1 (2003): 144–51.
7. C. E. Cornell, J. Rodin, and H. Weingarten, Stimulus-Induced Eating When Satiated, Physiology and Behavior 45, no. 4 (1989): 695–704.
8. Интервью автора с Джорджем Кубом, PhD, председателем комитета по нейробиологии аддиктивных расстройств исследовательского института Скриппса, 6 марта 2007 года.
9. Интервью автора с Раджитой Синхой, PhD, директором исследовательской программы по изучению стресса, зависимости и психопатологии медицинской школы при Йельском университете, 5 сентября 2007 года.
H. C. Fox, K. L. Bergquist, K. I. Hong, and R. Sinha, Stress-Induced and Alcohol Cue-Induced Craving in Recently Abstinent Alcohol-Dependent Individuals, Alcoholism, Clinical and Experimental Research 31, no. 3 (2007): 395–403;
C. S. Li and R. Sinha, Inhibitory Control and Emotional Stress Regulation: Neuroimaging Evidence for Frontal-Limbic Dysfunction in Psycho-Stimulant Addiction, Neuroscience and Biobehavioral Reviews 32, no. 3 (2008): 581–97;
R. Sinha, Modeling Stress and Drug Craving in the Laboratory: Implications for Addiction Treatment Development, Addiction Biology 14, no. 1 (2009): 84–98;
R. Sinha, The Role of Stress in Addiction Relapse, Current Psychiatry Reports 9, no. 5 (2007): 388–95;
R. Sinha, H. C. Fox, K. A. Hong, K. Bergquist, Z. Bhagwagar, and K. M. Siedlarz, Enhanced Negative Emotion and Alcohol Craving, and Altered Physiological Responses Following Stress and Cue Exposure in Alcohol Dependent Individuals, Neuropsychopharmacology (2008).
10. Переписка автора с Чарльзом О’Брайеном, доктором медицины, PhD, заместителем заведующего кафедры психиатрии Пенсильванского университета здравоохранения, 21 декабря 2006 года.
S. J. Robbins, R. N. Ehrman, A. R. Childress, J. W. Cornish, and C. P. O’Brien, Mood State and Recent Cocaine Use Are Not Associated with Levels of Cocaine Cue Reactivity, Drug and Alcohol Dependence 59, no. 1 (2000): 33–42.
Рассуждения на тему эмоций в роли задающих состояний:
L. B. Allen, R. K. McHugh, and D. H. Barlow, Emotional Disorders: A Unified Protocol, in Clinical Handbook of Psychological Disorders: A Step-by-Step Treatment Manual, 4th ed., ed. David H. Barlow (New York: Guilford Press, 2008).
11. Интервью автора с Эриком Стайсом, ученым-исследователем Орегонского исследовательского института, 27 февраля 2007 года.
J. Ng, E. Stice, S. Spoor, and C. Bohon, A Brain Imaging Study of the Relation of Consummatory and Anticipatory Food Reward to Obesity: Effects of Perceived Caloric Density (submitted for publication).
12. В попытках объяснить роль стресса в переедании был выдвинут ряд теорий, в том числе предположение о том, что стресс приводит к сужению внимания, тем самым снижая потребность противодействовать связанному с пищей соблазну. «Еда становится для человека сиюминутным, но при этом временным решением проблемы», – говорит Тодд Хизертон, PhD, профессор кафедры психологии и нейробиологии Дартмутского колледжа.
Интервью автора с Тоддом Хизертоном, 19 февраля 2007 года.
Доводы в пользу того, что к перееданию мотивирует желание избежать самоосознания, приводятся здесь:
T. F. Heatherton and R. F. Baumeister, Binge Eating as Escape from Self-Awareness, Psychological Bulletin 110, no. 1 (1991): 86–108.
Мэри Даллман, PhD, преподаватель нейробиологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, провела обширные исследования роли глюкокортикоидов – класса стероидных гормонов. Она сказала: «После воздействия стресса глюкокортикоиды действуют довольно быстро через эндоканнабиноидную систему мозга, приводя к увеличению потребления еды с завышенной вкусовой привлекательностью – так называемых «продуктов для утешения». Они действуют в миндалевидном теле, прилежащем ядре, гиппокампе, префронтальной коре, а также островковой коре, усиливая желание есть сахар и жир». Когда мы едим, будучи подвержены стрессу, то у нас формируется воспоминание о чем-то приятном, связанном со стрессом, – так зарождается автоматическая реакция на стресс в будущем.
Интервью автора с Мэри Даллман, 5 мая 2004 года.
См. также:
M. F. Dallman, N. Pecoraro, S. F. Akana, S. E. La Fleur, F. Gomez, H. Houshyar, M. E. Bell, S. Bhatnagar, K. D. Laugero, and S. Manalo, Chronic Stress and Obesity: A New View of ‘Comfort Food,’ Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 100, no. 20 (2003): 11696–701;
M. F. Dallman, N. C. Pecoraro, and S. E. La Fleur, Chronic Stress and Comfort Foods: Self-Medication and Abdominal Obesity, Brain, Behavior, and Immunity 19, no. 4 (2005): 275–80;
M. F. Dallman, N. C. Pecoraro, S. E. La Fleur, J. P. Warne, A. B. Ginsberg, S. F. Akana, K. C. Laugero, H. Houshyar, A. M. Strack, S. Bhatnagar, and M. E. Bell, Glucocorticoids, Chronic Stress, and Obesity, Progress in Brain Research 153 (2006): 75–105.
Кент Берридж, профессор биопсихологии Мичиганского университета, обнаружил наглядные доказательства того, что «АКТГ (адренокортикотропный гормон стресса), действуя в оболочке прилежащего ядра, усиливает положительную мотивацию для получения связанного с действием стимула вознаграждения, в частности за счет увеличения выразительности стимула, связанного с классическим (павловским) условным рефлексом».
S. Pecina, J. Schulkin, and K. C. Berridge, Nucleus Accumbens Corticotropin-Releasing Factor Increases Cue-Triggered Motivation for Sucrose Reward: Paradoxical Positive Incentive Effects in Stress? BMCBiology 4 (2006): 8.
Томас Вадден, PhD, профессор психологии и психиатрии Пенсильванского университета здравоохранения, сказал, что еда может использоваться для снятия неприятного эмоционального состояния, будь то скука, подавленное настроение или более серьезные депрессивные состояния. «Очень много трудов было посвящено тому, как используется еда с целью забыться, как человек пытается с помощью нее убежать от себя, от своих мыслей и своего плохого настроения. Очевидно, что еда приносит лишь непродолжительно облегчение, однако этого достаточно для положительного подкрепления, увеличивающего вероятность повторения такой реакции в будущем. Это во многом связано с попыткой контролировать свое настроение с помощью еды».
Интервью автора с Томасом Вадденом, 24 декабря 2003 года.
13. Интервью автора с Бернардом Баллейном, PhD, заместителем ректора по исследовательской работе научно-исследовательского института мозга Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, 9 марта 2007 года.
14. Интервью автора с Ломой Флауэрс, доктором медицины, психологом и клиническим профессором кафедры психиатрии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, 24 февраля 2007 года.
В западне
1. M. S. Goldman, F. K. Del Boca, and J. Darkes, Alcohol Expectancy Theory: The Application of Cognitive Neuroscience, in Psychological Theories of Drinking and Alcoholism, 2nd ed., ed. Kenneth E. Leonard and Howard T. Blane, The Guilford Substance Abuse Series (New York: Guilford Press, 1999).
2. Интервью автора с Джорджем Кубом, PhD, председателем комитета по нейробиологии аддиктивных расстройств исследовательского института Скриппса, 6 марта 2007 года.
3. Irving Kirsch, How Expectancies Shape Experience (Washington, DC: American Psychological Association, 1999);
4. Интервью автора с Грегори Смитом, PhD, профессором кафедры психологии Кентуккийского университета, 27 марта 2006 года.
S. Fischer, K. G. Anderson, and G. T. Smith, Coping with Distress by Eating or Drinking: Role of Trait Urgency and Expectancies, Psychology of Addictive Behaviors 18, no. 3 (2004): 269–74;
G. T. Smith, M. S. Goldman, P. E. Greenbaum, and B. A. Christiansen, Expectancy for Social Facilitation from Drinking: The Divergent Paths of High-Expectancy and Low-Expectancy Adolescents, Journal of Abnormal Psychology 104, no. 1 (1995): 32–40.
5. Интервью автора с Дэвидом Каваной, PhD, профессором клинической психологии кафедры психиатрии Кливлендского университета в Брисбене, Австралия, 28 февраля 2007 года.
Как обжорство становится условным рефлексом
1. Исследования раз за разом подтверждают, что еда стимулирует контуры системы вознаграждения мозга у многих людей с избыточным весом, провоцируя их тем самым на обжорство. Тем не менее на основе этой информации мы не можем сделать вывод, что еда из удовольствия объясняет набор лишнего веса, так как не у всех людей с избыточным весом наблюдается подобное поведение, в то время как его можно заметить и у некоторых стройных людей. Чтобы узнать больше, мне было необходимо выяснить, у какого процента людей с избыточным весом наблюдаются характерные особенности, связанные с условно-рефлекторным перееданием, а также образуют ли все эти характерные особенности у людей с избыточным весом кластер. Я пытался определить «поведенческий фенотип» – набор характеристик, которые отражают взаимодействие генов и среды обитания.
Тимоти Кармоди, клинический профессор кафедры психиатрии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, определяет растормаживание как «отсутствие нормального набора навыков самоконтроля при принятии решений, касающихся связанного со здоровьем и другими аспектами жизни поведения». Основываясь на своем обширном клиническом опыте, Кармоди дал оценку, согласно которой где-то две трети людей, вес которых превышал норму более чем на 20 килограммов, подходят под это определение. Он также сделал более чем обоснованное предположение, что где-то две трети из этих больных ожирением людей предпочитают жирную и сладкую пищу, которой не наедаются, а половина из них часто перекусывает, съедает большие порции и ест в ускоренном темпе.
Интервью автора с Тимоти Кармоди, 13 апреля 2005 года.
Другие клинические врачи в целом согласились с оценками Кармоди, однако каждый подчеркнул, что его личный профессиональный опыт является лишь отправной точкой для дальнейших исследований. Чтобы понять, свойственен ли ожирению какой-то набор характеристик, в поиске информации мне нужно было выйти за рамки клинических наблюдений.
2. Дана М. Смолл, PhD, и Дженнифер Фелстед, научный сотрудник, обе из лаборатории Джона Пирса при Йельском университете, помогли мне понять некоторые из теорий, пытающиеся объяснить различие в реакции мозга у стройных и больных ожирением людей.
Одна из таких теорий гласит, что обостренная реакция на стимул увеличивает риск обжорства и ожирения. Другая теория предполагает, что у людей с ожирением нарушена функция системы вознаграждения мозга, а обжорство является следствием их стремления компенсировать это (гипотеза ангедонии).
K. Blum, P. J. Sheridan, R. C. Wood, E. R. Braverman, T. J. Chen, J. G. Cull, and D. E. Comings, The D2 Dopamine Receptor Gene as a Determinant of Reward Deficiency Syndrome, Journal of the Royal Society of Medicine 89, no. 7 (1996): 396–400;
N. D. Volkow, G. J. Wang, F. Telang, J. S. Fowler, P. K. Thanos, J. Logan, D. Alexoff, Y. S. Ding, C. Wong, Y. Ma, and K. Pradhan, Low Dopamine Striatal D2 Receptors Are Associated with Prefrontal Metabolism in Obese Subjects: Possible Contributing Factors, Neuroimage 42, no. 4 (2008): 1537–43.
Еще одна теория заключается в том, что в процессе участвуют одновременно и гипо-, и гиперактивные реакции мозга. Дана М. Смолл, «Индивидуальные особенности нейрофизиологии пищевого подкрепления» (доклад на семинаре Национального института диабета, заболеваний системы пищеварения и почек по «Принятию решений, связанных с пищевым поведением с точки зрения индивидуума, семьи и среды обитания», апрель 2008 года).
Визуализирующие исследования демонстрируют выраженный контраст мозговой активности у стройных и толстых участников. В рамках одного из таких исследований 27 девочкам подросткового возраста, признанным стройными или с избыточным весом, исходя из значения их индекса массы тела показали фотографии аппетитной еды, неаппетитной еды и воды и попросили представить, как они съедают то, что изображено на каждой из фотографий. Когда стройные девочки смотрели на эти фотографии, то томограмма их мозга показала, что происходит активация зрительной коры головного мозга (его участка, заточенного на зрительное распознавание), как это происходит, когда человек смотрит практически на что угодно. Стройные люди попросту воспринимают еду как очередной визуальный объект. У девочек же с избыточным весом при виде еды с завышенной вкусовой привлекательностью активировались фронтальная и орбитофронтальная кора головного мозга. Эти участки мозга отвечают за ассоциацию между обучением и эмоциональным подкреплением.
Интервью автора с Эрикой Стайс, ученым-исследователем научно-исследовательского института Орегона по программе клинической психологии Техасского университета, 22 декабря 2007 года.
Доклад Эрики Стайс под названием «Связь нарушений механизмов пищевого подкрепления и ожирения. Исследование с применением методов функциональной магнитно-резонансной томографии» (седьмая ежегодная конференция по психологии и здравоохранению, Нидерланды, 2008 год).
Эрика Стайс и С. Спур, «Связь между ожирением и нарушениями механизмов пищевого подкрепления: исследование с применением методов функциональной магнитно-резонансной томографии» (пленарная презентация на конференции общества исследования расстройств пищевого поведения, Питтсбург, Пенсильвания, 2007 год).
Эрика Стайс, «Усиления подкрепления и предвкушение подкрепления при употреблении пищи – нервная подоплека ожирения?» (презентация на ежегодном собрании Академии расстройств пищевого поведения, Балтимо, Мэриленд, 2007 год).
Исследование на взрослых также продемонстрировало, что вес является надежным индикатором активности системы вознаграждения мозга. В частности, происходила активация полосатого тела, передней островковой доли большого мозга, гиппокампа и теменной коры у людей с ожирением в присутствие калорийной еды. Фотографии калорийной еды также активировали систему вознаграждения у людей с ожирением.
«ИМТ как предвестник активации полосатого тела у людей с ожирением: исследование с применением методов функциональной магнитно-резонансной томографии» (стендовый доклад на пятом европейском форуме по нейробиологии, FENS Forum Abstracts 3 [2006], A043.15).
Y. Rothermund, C. Preuschhof, G. Bohner, H.-C. Bauknecht, R. Klingebiel, H. Flor, and B. F. Klapp, Differential Activation of the Dorsal Striatum by High-Calorie Visual Food Stimuli in Obese Individuals, Neuroimage 37, no. 2 (2007): 410–21.
3. Условно-рефлекторное переедание отличается по своей сути от таких клинически определенных расстройств пищевого поведения, как компульсивное переедание и булимия, хотя частичные совпадения и наблюдаются. Компульсивное переедание подразумевает употребление чрезмерного количества пищи в ограниченный промежуток времени на регулярной основе. Люди с булимией после подобного поведения вызывают у себя рвоту, подвергают себя чрезмерной физической нагрузке и злоупотребляют слабительным. Люди, страдающие от этих расстройств пищевого поведения, чувствуют себя, по их собственным утверждениям, «никчемными, никем не любимыми, неадекватными, бессильными, ставшими жертвами, злыми, печальными и беспомощными». Так, один из пациентов заявил: «Мне только и хочется, что взять в руки нож и вырезать свой живот».
K. Proulx, Experiences of Women with Bulimia Nervosa in a Mindfulness-Based Eating Disorder Treatment Group, Eating Disorders 16, no. 1 (2008): 52–72.
Компульсивное переедание и булимия могут представлять собой экстремальные формы адаптации к поведению, связанному с условно-рефлекторным перееданием. Так, например, некоторые больные булимией могут быть подвержены условно-рефлекторному перееданию, при котором они используют плохо адаптируемую стратегию компенсации лишних калорий. У людей с компульсивным перееданием и булимией уровень психопатологий выше среднего – в частности, среди них часто наблюдаются депрессия и тревожные расстройства.
James E. Mitchell, Binge-Eating Disorder: Clinical Foundations and Treatment (New York: Guilford Press, 2008).
4. Барбара Роллс, PhD, профессор кафедры диетологии Университета штата Пенсильвания, а также Таня Крал, PhD, ассистент профессора по исследовательской работе медицинской школы Пенсильванского университета, поделились со мной своими работами и презентациями, посвященными различиям между стройными и тучными людьми, в том числе дали мне презентацию под заголовком «Пищевое поведение как фенотип ожирения», Национальные институты здравоохранения, Бетесда, Мэриленд, 2004 год.
5. Механизм растормаживания – потеря контроля в присутствие еды с завышенной вкусовой привлекательностью – и обжорство как его следствие прекрасно описаны здесь:
F. Bellisle, K. Clement, M. Le Barzic, A. Le Gall, B. Guy-Grand, and A. Basdevant, The Eating Inventory and Body Adiposity from Leanness to Massive Obesity: A Study of 2509 Adults, Obesity Research 12, no. 12 (2004): 2023–30;
J. Westenhoefer, P. Broeckmann, A. K. Munch, and V. Pudel, Cognitive Control of Eating Behaviour and the Disinhibition Effect, Appetite 23, no. 1 (1994): 27–41.
Классическим инструментом оценки расторможенного поведения является трехфакторный опросник по питанию, разработанный в 80-х Альбертом Станкардом, профессором психиатрии медицинской школы Пенсильванского университета, и Сэмюэлем Мессиком, ведущим специалистом в области статистики Службы образовательного тестирования в Принстоне. Человек, для которого свойственно растормаживание в присутствие еды, с большой вероятностью согласится с каждым из следующих утверждений:
«Когда я чувствую запах скворчащего стейка или вижу сочный кусок жареного мяса, мне очень сложно удержаться от того, чтобы их съесть, даже если я только что плотно поел».
«Иногда еда настолько вкусная, что я продолжаю ее есть, даже когда уже больше не испытываю голода».
«Когда я нахожусь рядом с человеком, который переедает, то и сам обычно тоже склонен переедать».
«Начав есть, иногда я просто не могу остановиться».
«Когда мне одиноко, я утешаю себя с помощь еды».
A. J. Stunkard and S. Messick, The Three-Factor Eating Questionnaire to Measure Dietary Restraint, Disinhibition and Hunger, Journal of Psychosomatic Research 29, no. 1 (1985): 71–83.
Растормаживание неоднократно было связано с повышенным ИМТ и избыточным весом.
N. P. Hays, G. P. Bathalon, M. A. McCrory, R. Roubenoff, R. Lipman, and S. B. Roberts, Eating Behavior Correlates of Adult Weight Gain and Obesity in Healthy Women Aged 55–65 Y, American Journal of Clinical Nutrition 75, no. 3 (2002): 476–83;
N. P. Hays and S. B. Roberts, Aspects of Eating Behaviors ‘Disinhibition’ and ‘Restraint’ Are Related to Weight Gain and BMI in Women, Obesity (Silver Spring) 16, no. 1 (2008): 52–8;
F. Bellisle, K. Clement, M. Le Barzic, A. Le Gall, B. Guy-Grand, and A. Basdevant, The Eating Inventory and Body Adiposity from Leanness to Massive Obesity: A Study of 2509 Adults, Obesity Research 12, no. 12 (2004): 2023–30;
V. Hainer, M. Kunesova, F. Bellisle, J. Parizkova, R. Braunerova, M. Wagenknecht, J. Lajka, M. Hill, and A. Stunkard, The Eating Inventory, Body Adiposity and Prevalence of Diseases in a Quota Sample of Czech Adults, International Journal of Obesity 30, no. 5 (2006): 830–6;
C. Lawton, F. Croden, R. Alam, C. Golding, S. Whybrow, J. Stubbs, and J. Blundell, Differences between Individuals Resistant and Susceptible to Weight Gain on a High Fat Diet, Abstract T7d:P7d-004, International Journal of Obesity 28 Suppl 1 (2004): S218.
Другие исследования продемонстрировали обратную зависимость, показав, что при снижении уровня растормаживания людям удается похудеть.
V. Hainer, M. Kunesova, F. Bellisle, M. Hill, R. Braunerova, and M. Wagenknecht, Psychobehavioral and Nutritional Predictors of Weight Loss in Obese Women Treated with Sibutramine, International Journal of Obesity 29, no. 2 (2005): 208–16.
6. В ходе исследования особенностей питания шведок, среди которых были как стройные, так и страдающие ожирением, ученые из Гетеборгского университета обнаружили, что страдающие ожирением женщины гораздо чаще принимают пищу и перекусывают в течение дня, а также чаще едят поздно вечером и ночью.
A. K. Lindroos, L. Lissner, M. E. Mathiassen, J. Karlsson, M. Sullivan, C. Bengtsson, and L. Sjostrom, Dietary Intake in Relation to Restrained Eating, Disinhibition, and Hunger in Obese and Nonobese Swedish Women, Obesity Research 5, no. 3 (1997): 175–82;
H. Berteus Forslund, J. S. Torgerson, L. Sjostrom, and A. K. Lindroos, Snacking Frequency in Relation to Energy Intake and Food Choices in Obese Men and Women Compared to a Reference Population, International Journal of Obesity 29, no. 6 (2005): 711–9;
H. Berteus Forslund, A. K. Lindroos, L. Sjostrom, and L. Lissner, Meal Patterns and Obesity in Swedish Women: A Simple Instrument Describing Usual Meal Types, Frequency and Temporal Distribution, European Journal of Clinical Nutrition 56, no. 8 (2002): 740–7.
Другие исследователи пришли приблизительно к тому же заключению по поводу количества употребляемой пищи подверженными ожирению женщинами, обнаружив, что они едят чаще и в более позднее время, а также съедают больше жирной пищи в условиях ее доступности.
J. E. Blundell, C. L. Lawton, and A. J. Hill, Mechanisms of Appetite Control and Their Abnormalities in Obese Patients, Hormone Research 39 Suppl 3 (1993): 72–6;
C. L. Lawton, V. J. Burley, J. K. Wales, and J. E. Blundell, Dietary Fat and Appetite Control in Obese Subjects: Weak Effects on Satiation and Satiety, International Journal of Obesity and Related Metabolic Disorders 17, no. 7 (1993): 409–16.
7. В результате исследования почти тысячи женщин ученые из Национального института гигиены окружающей среды обнаружили, что у европейских женщин, которые согласились с утверждением «я каждый день продолжаю есть после утоления голода», вероятность наличия ожирения была в шесть раз больше, чем у тех, кто делал так очень редко или вообще никогда не делал. У согласившихся с этим утверждением афроамериканок вероятность ожирения была в 15 раз больше, чем у тех африканских женщин, которые обычно не объедаются.
E. A. Brewer, R. L. Kolotkin, and D. D. Baird, The Relationship between Eating Behaviors and Obesity in African American and Caucasian Women, Eating Behaviors 4, no. 2 (2003): 159–71;
B. Barkeling, N. A. King, E. Naslund, and J. E. Blundell, Characterization of Obese Individuals Who Claim to Detect No Relationship between Their Eating Pattern and Sensations of Hunger or Fullness, International Journal of Obesity 31, no. 3 (2006): 435–39;
B. Barkeling, E. Naslund, N. King, and J. Blundell, Correlates with High TFEQ– D and Altered Appetite Control in Obese Subjects, Abstract T7d:P7d-004, International Journal of Obesity 28 Suppl 1 (2004): S213.
В рамках проведенного в Пенсильванском университете исследования ученые изучили влияние предварительной пищевой нагрузки на аппетит – по сути они измеряли, насколько употребление пищи перед едой влияло на количество съеденных калорий. Люди с ожирением, предварительно поев, при предоставлении им неограниченного доступа к пище съедали больше калорий, чем стройные участники.
T. A. Spiegel, E. E. Shrager, and E. Stellar, Responses of Lean and Obese Subjects to Preloads, Deprivation, and Palatability, Appetite 13, no. 1 (1989): 45–69.
8. Вес оказался единственной переменной, влияющей на готовность участников исследования прикладывать усилия для получения еды. Эффект от таких факторов, как голод, предпочтение закуски либо предпочтение каких-то других занятий с положительным подкреплением был значительно ниже.
B. E. Saelens and L. H. Epstein, Reinforcing Value of Food in Obese and Non-Obese Women, Appetite 27, no. 1 (1996): 41–50.
9. Есть существенная разница между любовью к еде, основанной на связанных с ней орально-сенсорных ощущениях, и желанием ее заполучить, характеризуемым мотивацией для ее поиска, как утверждает Дэвид Д. Мела, PhD, старший научный сотрудник научно-исследовательского института Unilever Food and Health. Люди с избыточным весом далеко не всегда получают от еды больше наслаждения, чем стройные люди, однако их тяга к еде более выраженная.
Интервью автора с Дэвидом Мелой, 5 декабря 2006 года и 23 октября 2006 года.
D. J. Mela, Eating for Pleasure or Just Wanting to Eat? Reconsidering Sensory Hedonic Responses as a Driver of Obesity, Appetite 47, no. 1 (2006): 10–17.
В ходе одного исследования участники регистрировали выбранную ими еду, определяли ее преобладающее вкусовое качество как сладость, кислота, соленость или горечь и отмечали в опроснике, насколько им каждый продукт понравился. Не было практически никакой разницы между стройными и тучными людьми в количестве набранных баллов по тому, насколько им нравилась еда. Похожий результат был получен, когда тучным и стройным людям дали список продуктов и попросили отметить, насколько им нравится каждый из них.
D. N. Cox, L. Perry, P. B. Moore, L. Vallis, and D. J. Mela, Sensory and Hedonic Associations with Macronutrient and Energy Intakes of Lean and Obese Consumers, International Journal of Obesity and Related Metabolic Disorders 23, no. 4 (1999): 403–10;
D. N. Cox, M. van Galen, D. Hedderley, L. Perry, P. B. Moore, and D. J. Mela, Sensory and Hedonic Judgments of Common Foods by Lean Consumers and Consumers with Obesity, Obesity Research 6, no. 6 (1998): 438–47.
Другие исследования продемонстрировали, что людей с ожирением тянет к еде больше и они готовы прикладывать больше усилий, чтобы ее получить, что является ключевой характеристикой условно-рефлекторного переедания. Ученые из Университета Южной Калифорнии попросили добровольцев оценить, насколько им хотелось бы сделать ряд вещей – в том числе поесть, провести время с друзьями и близкими и расслабиться, отдохнуть. Полученные данные явно продемонстрировали, что подкрепляющая ценность еды – то есть желание съесть еще – значительно выше у людей с ожирением.
S. B. Jacobs and M. K. Wagner, Obese and Nonobese Individuals: Behavioral and Personality Characteristics, Addictive Behaviors 9, no. 2 (1984): 223–6.
Канадским ученым также удалось продемонстрировать, что людям с ожирением больше хочется есть. Они дали детям выбор: сразу же получить вознаграждение либо подождать сутки и получить в два раза больше. Двум группам детей – худым и тучным – предложили съедобное вознаграждение (коробку конфет), а потом несъедобное (красивую ручку). Обе группы были в одинаковой степени готовы подождать, чтобы получить на следующий день в два раза больше несъедобного вознаграждения. С едой же была замечена огромная разница: девять из десяти детей с ожирением (90 %) предпочли получить конфеты немедленно, в то время как среди детей с нормальным весом этот показатель составил всего 67 % (четверо из шести не захотели ждать).
D. P. Bonato and F. J. Boland, Delay of Gratification in Obese Children, Addictive Behaviors 8, no. 1 (1983): 71–4.
См. также H. M. Snoek, L. Huntjens, L. J. Van Gemert, C. De Graaf, and H. Weenen, Sensory-Specific Satiety in Obese and Normal-Weight Women, American Journal of Clinical Nutrition 80, no. 4 (2004): 823–31.
10. Sachiko St. Jeor, Obesity Assessment: Tools, Methods, Interpretations (A Reference Case: The Reno Diet-Heart Study), Chapman &Hall Series in Clinical Nutrition (New York: Chapman & Hall, 1997).
11. Моя исследовательская группа из Калифорнийского университета в Сан-Франциско сосредоточилась на трех особенностях поведения – потере контроля над пищевым поведением; невозможности насытиться едой и навязчивых мыслях о еде. Чтобы оценить степень потери контроля над собой, мы использовали три утверждения из использованного в исследовании Reno Diet Heart Study опросника. Таким образом, мы просили добровольцев оценить, до какой степени они «чувствуют, что не контролируют свое питание в целом», «чувствуют, что не контролируют свое питание, когда сидят на диете» и «чувствуют, что не контролируют свое питание, когда не сидят на диете». Чтобы оценить невозможность насытиться, мы использовали три утверждения из трехфакторного опросника по еде: «мой желудок словно бездонная бочка», «я постоянно голоден, поэтому не могу остановиться, пока не съем все до последней крошки» и «я ем, даже когда не испытываю голода, потому что мне нравится чувствовать вкус», с которыми нужно было согласиться или не согласиться. Чтобы оценить наличие навязчивых мыслей о еде, мы использовали вопрос из опросника по похудению «есть ли у вас навязчивые мысли о еде», ответ на который оценивался по шкале от 1 до 5.
12. Самым замысловатым методом классификации участников по набранным им очкам в каждой из трех особенностей поведения является так называемый анализ скрытых классов. В основе этой процедуры лежит допущение, что наблюдаемые качественные переменные являются индикаторами скрытых переменных. В данном конкретном анализе рассматривалась одна скрытая переменная с двумя уровнями (фенотипным и нефенотипным). Вместо того чтобы случайным образом брать выборку из каждой шкалы, мы хотели разбить людей на группы по различным комбинациям баллов (таким как большое число баллов по всем трем измерениям либо очень большое число баллов хотя бы по одному из них).
13. Корреляция между потерей контроля над собой и неспособностью насытиться составила 0,37, корреляция между потерей контроля над собой и навязчивыми мыслями о еде равнялась 0,52, а корреляция между неспособностью насытиться и навязчивыми мыслями составила 0,32. Это довольно ощутимые корреляции, которые говорят о том, что у людей, набравших много баллов по одному из показателей, с большой вероятностью будет много баллов и по остальным двум, а значит, они могут составлять часть фенотипа. Тем не менее размер корреляции также говорит о том, что наблюдается значительная индивидуальная вариабельность – люди могут набирать высокие баллы только по одному или только по двум из показателей.
14. Среди людей с признаками условно-рефлекторного переедания 29 % были подвержены избыточному весу прежде в течение жизни; среди людей, не подверженных обжорству, этот показатель составлял 17 %.
15. Под характерное описание условно-рефлекторного переедания могут подходить до 71 млн человек, если исходить из следующих рассуждений: на данный момент популяция США составляет 305 млн человек, приблизительно 219 млн из которых являются взрослыми; у 50 % людей с ожирением, у 30 % людей с избыточным весом и у 17 % стройных людей наблюдаются признаки условно-рефлекторного переедания; а 66 % взрослого населения США подвержены либо ожирению, либо избыточному весу.
16. Из тех людей, у кого наблюдались характерные признаки условно-рефлекторного переедания, 42 % были подвержены ожирению, у 47 % был лишний вес, в то время как 21 % был худым. С другой стороны, среди тех, кто не демонстрировал симптомов условно-рефлекторного переедания, 18 % были подвержены ожирению, у 38 % был избыточный вес и 44 % были худыми.
17. Поведенческая шкала измеряла степень восприимчивости индивидуума к положительному подкреплению. Исследователям было важно определить, может ли их шкала предсказать нейронную активность у участников с нормальным весом, когда им показывали полноцветные фотографии аппетитной еды (шоколадный торт, мороженое), отвратительной еды (протухшее мясо, плесневелый хлеб), безвкусной еды (сухой рис, сырой картофель), а также фотографии нейтральных несъедобных предметов (таких как видеокассета и утюг). Оказалось, что чем больше баллов участники набрали по поведенческой шкале, тем больше мозговой активности удавалось обнаружить при проведении магнитно-резонансной томографии.
J. D. Beaver, A. D. Lawrence, J. van Ditzhuijzen, M. H. Davis, A. Woods, and A. J. Calder, Individual Differences in Reward Drive Predict Neural Responses to Images of Food, Journal of Neuroscience 26, no. 19 (2006): 5160–6.
18. Мы оценивали склонность добровольцев к условно-рефлекторному перееданию, отталкиваясь от их ответов на следующие 11 утверждений:
1) В присутствие вкусной еды я словно теряю контроль над собой.
2) Стоит мне только начать есть, и я уже не могу остановиться.
3) Мне сложно оставить что-то на своей тарелке.
4) Когда дело касается любимой еды, ни о какой силе воле не может быть и речи.
5) Порой у меня такой голод, что мой желудок кажется мне бездонной ямой.
6) Другие, может, и едят не спеша, однако я стремительно сметаю все со своей тарелки, пока в ней ничего не останется.
7) Мне сложно наесться.
8) Такое ощущение, что большую часть времени я думаю о еде либо о том, что мне не следует есть.
9) У меня бывают дни, когда голова забита только мыслями о еде.
10) Еда всегда у меня на уме.
11) Если бы я не переживал о том, что ем, то всегда выбирал бы что-нибудь очень жирное и сладкое.
Помимо этого теста мы также просили участников заполнить ряд опросников с целью оценить различные элементы пищевого поведения.
Если в большинстве исследований изучаются различия между тучными и худыми людьми, то мы сосредоточились на индивидах, демонстрирующих характерные симптомы условно-рефлекторного переедания, независимо от того, были они худыми, с избыточным весом или подверженными ожирению. В наших поведенческих опытах и экспериментах с нейровизуализацией приняли участие 40 человек; 14 худых (ИМТ 18,5–24,9), 14 с избыточным весом (ИМТ 25–29,9), 12 с ожирением (ИМТ от 30 и выше). Количество набранных баллов по нашему тесту значительно коррелировало с ИМТ (p=0,01; индивидуальная корреляция: 0,391). Более того, мы заметили значительную связь между окружностью талии, количеством брюшного жира и данными по оценке фенотипа (p=0,02; индивидуальная корреляция: 0,355).
Наша шкала тоже коррелировала с другими способами оценки склонности человека к обжорству, заеданию своих проблем, расторможенности и общему чувству голода:
Шкала обжорства: p = 3.2 E-7, индивидуальная корреляция = 0,747.
Шкала привлекательности еды: доступная еда = 2,2 E-7, индивидуальная корреляция = 0,715, наличие еды = 2,4 E-7, индивидуальная корреляция = 0,713.
Трехфакторный опросник по питанию: расторможенность = 3,4 E-6, индивидуальная корреляция = 0,517, голод = 0,0006, индивидуальная корреляция = 0,517.
Голландский опросник по пищевому поведению: заедание проблем итого: p = 0,002, индивидуальная корреляция = 0,471, заедание проблем – хаотичные эмоции = 0,0002, индивидуальная корреляция = 0,553, заедание проблем – четко выраженные эмоции = 0,01, индивидуальная корреляция = 0,401, питание извне = 0,001, индивидуальная корреляция = 0,491.
19. Томограммы мозга показали, что индивидуальные особенности пищевого поведения – в том числе восприимчивость к стимулам, расторможенность, компульсивное питание, а также обжорство, склонность к которым оценивается по ответам на наши 11 вопросов, – приводят к характерным для ожирения реакциям мозга независимо от фактического значения ИМТ у человека. У исследуемых с ожирением, избыточным весом и даже худых, набравших большое количество баллов в нашем тесте по условно-рефлекторному обжорству, наблюдалось увеличение активности миндалевидного тела – участка мозга, задействованного на стадии предвкушения пищевого подкрепления, – а также снижение активности в передней срединной префронтальной коре, отвечающей за контроль торможения, при употреблении молочного коктейля по сравнению с индивидуумами с аналогичным ИМТ, которые набрали в том же тесте мало баллов.
Д. А. Фелстер, Е. Эпель, Д. А. Кесслер, И. де Аройо, Д. М. Смолл, «Дифференциальное влияние индекса массы тела и особенностей пищевого поведения на нейронную реакцию на молочный коктейль» (стендовая презентация на международной конференции по обонянию и вкусу, 2008 год), 184.
20. Разница между стадией предвкушения и стадией потребления обсуждается здесь:
D. M. Small, M. G. Veldhuizen, J. Felsted, Y. E. Mak, and F. McGlone, Separable Substrates for Anticipatory and Consummatory Food Chemosensation, Neuron 57 (2008): 786–97.
Согласно авторам, в миндалевидном теле зашифрована прогностическая ценность и релевантность связанных с едой стимулов.
21. H. P. Weingarten, Conditioned Cues Elicit Feeding in Sated Rats: A Role for Learning in Meal Initiation, Science 220 (1983): 431–33;
G. D. Petrovich, B. Setlow, P. C. Holland, and M. Gallagher, Amygdalo-Hypothalamic Circuit Allows Learned Cues to Override Satiety and Promote Eating, Journal of Neuroscience 22 (2002): 8748–53;
A. Jansen, A Learning Model of Binge Eating: Cue Reactivity and Cue Exposure, Behavioral Research and Therapy 36 (1998): 257–72.
22. Существует большое количество научной литературы, посвященной изучению вопроса о том, что можно называть расстройством, синдромом или болезнью.
См. здесь: E. Robins and S. B. Guze, Establishment of Diagnostic Validity in Psychiatric Illness: Its Application to Schizophrenia, American Journal of Psychiatry 126, no. 7 (1970): 983–7.
Условно-рефлекторное переедание также может быть и фенотипом. См. здесь:
W. L. Nyhan, Behavioral Phenotypes in Organic Genetic Disease. Presidential Address to the Society for Pediatric Research, May 1, 1971, Pediatric Research 6, no. 1 (1972): 1–9;
Gregory O’Brien and William Yule, Behavioural Phenotypes, Clinics in Developmental Medicine (London: Mac Keith Press, 1995);
E. M. Dykens and R. M. Hodapp, Three Steps toward Improving the Measurement of Behavior in Behavioral Phenotype Research, Child and Adolescent Psychiatric Clinics of North America 16, no. 3 (2007): 617–30.
Корни условно-рефлекторного переедания
1. Две прекрасные теории, выдвинутые в попытках объяснить, почему некоторые люди переедают, читайте здесь:
J. Wardle, Eating Behaviour in Obesity, in The Psychology of Food Choice, Frontiers in Nutritional Science No. 3., ed. R. Shepherd, Monique Raats, and Nutrition Society (Great Britain) (Wallingford, UK: CABI in association with the Nutrition Society, 2006);
Elena Marie Wood, Eating Behavior in Men and Women: A Comparison Study (PhD dissertation, Temple University, 1999).
2. S. Schachter, Obesity and Eating: Internal and External Cues Differentially Affect the Eating Behavior of Obese and Normal Subjects, Science 161, no. 843 (1968): 751–6;
Stanley Schachter, Emotion, Obesity, and Crime, Social Psychology (New York: Academic Press, 1971).
3. S. Schachter, Some Extraordinary Facts about Obese Humans and Rats, American Psychologist 26, no. 2 (1971): 129–44;
William Bennett and Joel Gurin, The Dieter’s Dilemma: Eating Less and Weighing More (New York: Basic Books, 1982), 38.
4. R. E. Nisbett, Determinants of Food Intake in Obesity, Science 159, no. 820 (1968): 1254–5.
5. J. Rodin, Current Status of the Internal-External Hypothesis for Obesity: What Went Wrong? AmericanPsychologist 36, no. 4 (1981): 361–72.
6. Питер Герман, преподаватель из Северо-Западного университета и бывший студент Стэнли Шехтера, и Дэбби Мак, заметившая склонность к перееданию в среде женского студенческого сообщества, еще давно помогли подтвердить теорию сдержанности. В ходе своего эксперимента они рассмотрели две категории людей; участники из первой категории были признаны сдержанными в еде, в то время как люди из второй – несдержанными. Старательных волонтеров, предварительно покормив, поделили на три группы: одной дали выпить стакан молочного коктейля; второй – два стакана молочного коктейля; а третьей вообще не дали молочного коктейля. После этого всем участникам позволили съесть столько мороженого, сколько они захотят. Часть добровольцев вела себя по предсказуемому сценарию – чем больше молочных коктейлей они выпили, тем меньше мороженого съели впоследствии. Были, однако, и другие, продемонстрировавшие обратную зависимость – чем больше ими было выпито молочных коктейлей, тем больше они затем съели и мороженого. Это как раз и были люди, которые считались несдержанными в еде.
C. P. Herman and D. Mack, Restrained and Unrestrained Eating, Journal of Personality 43, no. 4 (1975): 647–60;
E. R. Didie, The Power of Food Scale: Development and The-oretical Evaluation of a Self-Report Measure of the Perceived Influence of Food (PhD dissertation, Drexel University, June 2003).
Другим исследователям вскоре удалось установить похожую закономерность, и теория сдержанности стала набирать популярность среди ученых. Влиянию сдержанности на пищевое поведение было предложено множество объяснений. Герман предположил, что стоит несдержанным в еде людям, сидящим на диете, пойти на поводу даже у небольшого соблазна, как их решительность ограничивать потребление пищи подрывается, пускай и временно. Эта реакция была прозвана эффектом «да и черт с ним»: потеряв контроль, сидящие на диете люди ведут себя так, словно нет никакого смысла снова брать себя в руки, во всяком случае не сразу же. Алкоголь и негативное эмоциональное состояние (например, тревога или депрессия) также способствуют несдержанности, равно как и компенсаторная реакция организма на пищевую депривацию.
7. Труды современников по пищевому поведению помогли уйти от теории ограничения и вновь вернуться к теории внешнего влияния. Так, в ходе одного голландского исследования было сделано заключение, что «детям с избыточным весом не удается контролировать количество съеденного, когда они оказываются подвержены таким соблазнам, как сильный запах и вкус аппетитной еды. Их обжорство не связано с психологическими факторами, такими как настроение, самооценка и сдержанность в еде». Все дело в стимулах. Эти малыши объедались просто из-за того, что были в большей степени восприимчивы к связанным с едой стимулам, чем их сверстники с нормальным весом.
A. Jansen, N. Theunissen, K. Slechten, C. Nederkoorn, B. Boon, S. Mulkens, and A. Roefs, Overweight Children Overeat after Exposure to Food Cues, Eating Behaviors 4, no. 2 (2003): 197–209;
E. Stice, J. A. Cooper, D. A. Schoeller, K. Tappe, and M. R. Lowe, Are Dietary Restraint Scales Valid Measures of Moderate-to Long-Term Dietary Restriction? Objective Biological and Behavioral Data Suggest Not, Psychological Assessment 19, no. 4 (2007): 449–58;
C. P. Herman and J. Polivy, External Cues in the Control of Food Intake in Humans: The Sensory-Normative Distinction, Physiology and Behavior 94, no. 5 (2008): 722–8.
8. «Пищевая депривация увеличивает чувствительность нервных контуров, которые управляют условно-рефлекторным потреблением пищи», – утверждает Кеннет Карр, PhD, доцент психиатрии и фармакологии кафедры психиатрии и фармакологии Нью-Йоркского университета. Карр также заметил, что депривация затормаживает другие побуждения, которые могут соревноваться с влечением к пище, такие как репродуктивное поведение и восприимчивость к боли. Личная беседа автора с Кеннет Карр, 5 марта 2007 года.
Наследственность или образ жизни?
1. Интервью автора с Майлз Фейт, PhD Центра изучения расстройств веса и пищевого поведения при медицинской школе Пенсильванского университета, 17 января 2007 года.
2. M. S. Faith, R. I. Berkowitz, V. A. Stallings, J. Kerns, M. Storey, and A. J. Stunkard, Eating in the Absence of Hunger: A Genetic Marker for Childhood Obesity in Prepubertal Boys? Obesity (SilverSpring) 14, no. 1 (2006): 131–8.
3. S. Tholin, F. Rasmussen, P. Tynelius, and J. Karlsson, Genetic and Environmental Influences on Eating Behavior: The Swedish Young Male Twins Study, American Journal of Clinical Nutrition 81, no. 3 (2005): 564–9;
B. M. Neale, S. E. Mazzeo, and C. M. Bulik, A Twin Study of Dietary Restraint, Disinhibition and Hunger: An Examination of the Eating Inventory (Three Factor Eating Questionnaire), Twin Research 6, no. 6 (2003): 471–8.
Интервью автора с Синтией Булик, PhD, профессором, специалистом по расстройствам пищевого поведения кафедры психиатрии Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, 3 января 2007 года.
4. J. O. Fisher, G. Cai, S. J. Jaramillo, S. A. Cole, A. G. Comuzzie, and N. F. Butte, Heritability of Hyperphagic Eating Behavior and Appetite-Related Hormones among Hispanic Children, Obesity (Silver Spring) 15, no. 6 (2007): 1484–95.
5. J. M. de Castro and Lisa R. R. Lilenfeld, Inf luence of Heredity on Dietary Restraint, Disinhibition, and Perceived Hunger in Humans, Nutrition 21, no. 4 (2005): 446–55.
6. V. Provencher, L. Perusse, L. Bouchard, V. Drapeau, C. Bouchard, T. Rice, D. C. Rao, A. Tremblay, J.-P. Despres, and S. Lemieux, Familial Resemblance in Eating Behaviors in Men and Women from the Quebec Family Study, Obesity 13, no. 9 (2005): 1624–9.
7. Ряд специалистов занимался изучением связи между импульсивностью и состоянием повышенного возбуждения, которое может оказывать влияние на пищевое поведение. Под импульсивностью подразумеваются необдуманные действия, как говорит Шанталь Недеркорн, PhD, доцент кафедры клинической психологии Маастрихтского университета в Нидерландах. Он назвал импульсивность характерной чертой людей, которые «предпочитают незамедлительное вознаграждение более ценному вознаграждению с задержкой… Мы называем импульсивными таких людей, которые оказываются неспособны подождать для достижения более важной цели». Импульсивным людям недостает так называемого «торможения реакции… то есть они действуют слишком быстро, они реагируют слишком стремительно». В своей спешке эти люди могут не обратить внимание на самые важные стимулы либо сделать неоптимальный выбор из нескольких стимулов.
В ходе одного исследования, проведенного для оценки склонности детей к импульсивному поведению, их попросили как можно быстрее реагировать на сигнал «Старт» на компьютерном мониторе нажатием на кнопку, после чего отпустить кнопку, когда они услышат звуковой сигнал «Стоп». «Время реакции на сигнал «Стоп» отличалось между худыми и тучными детьми, а также между теми, кто проявлял и не проявлял сдержанность в еде, – написал Недеркорн. – Импульсивность оказалась напрямую связана с избыточным весом. Наиболее импульсивными оказались дети с наибольшим избыточным весом».
C. Nederkoorn, E. Jansen, S. Mulkens, and A. Jansen, Impulsivity Predicts Treatment Outcome in Obese Children, Behaviour Research and Therapy 45, no. 5 (2007): 1071–5.
Схожие исследования:
R. Guerrieri, C. Nederkoorn, and A. Jansen, The Interaction between Impulsivity and a Varied Food Environment: Its Influence on Food Intake and Overweight, International Journal of Obesity 32, no. 4 (2008): 708–14;
R. Guerrieri, C. Nederkoorn, K. Stankiewicz, H. Alberts, N.Geschwind, C. Martijn, and A. Jansen, The Inf luence of Trait and Induced State Impulsivity on Food Intake in Normal-Weight Healthy Women, Appetite 49, no. 1 (2007): 66–73;
C. Nederkoorn, C. Braet, Y. Van Eijs, A. Tanghe, and A. Jansen, Why Obese Children Cannot Resist Food: The Role of Impulsivity, Eating Behaviors 7, no. 4 (2006): 315–22;
C. Nederkoorn, F. T. Smulders, R. C. Havermans, A. Roefs, and A. Jansen, Impulsivity in Obese Women, Appetite 47, no. 2 (2006): 253–6;
D. P. Bonato and F. J. Boland, Delay of Gratification in Obese Children, Addictive Behaviors 8, no. 1 (1983): 71–4.
Кроме того, одно исследование продемонстрировало, что дети, способные откладывать получение наслаждения, ведут себя более импульсивно, когда вырастают. Уолтер Мишел, PhD, профессор психологии Колумбийского университета, дал четырехлетним детям с нормальным весом выбор: съесть одно угощение (зефир или печенье «Орео») сразу же либо подождать немного и получить два. Для импульсивных по своей натуре «мгновенное вознаграждение является гораздо более мощным стимулом, чем вознаграждение в будущем», объяснил Мишел. Доступный в данный момент стимул провоцирует максимальное возбуждение. Ему удалось обнаружить небольшую, но в то же время значительную корреляцию между выбором немедленного вознаграждения в детстве и ИМТ 30 лет спустя. Те, кто в четыре года продемонстрировал импульсивное поведение, весили в 34 года больше, чем те, кто решил подождать. Интервью автора с Уолтером Мишелом, 4 апреля 2007 года.
8. По моей просьбе Нейл Риш, PhD, профессор генетики человека Калифорнийского университета в Сан-Франциско, подсчитал показатели наследуемости расторможенности и сдержанности в четырех ключевых исследованиях. Показатель наследуемости расторможенности составлял 0,44; 0,52; 0,00 и 0,25. Показатель наследуемости сдержанности оказался равен соответственно 0,00; 0,82; 0,44 и 0,05.
B. M. Neale, S. E. Mazzeo, and C. M. Bulik, A Twin Study of Dietary Restraint, Disinhibition and Hunger: An Examination of the Eating Inventory (Three Factor Eating Questionnaire), Twin Research 6, no. 6 (2003): 471–8;
S. Tholin, F. Rasmussen, P. Tynelius, and J. Karlsson, Genetic and Environmental Influences on Eating Behavior: The Swedish Young Male Twins Study, American Journal of Clinical Nutrition 81, no. 3 (2005): 564–9;
J. M. de Castro and L. R. R. Lilenfeld, Influence of Heredity on Dietary Restraint, Disinhibition, and Perceived Hunger in Humans, Nutrition 21, no. 4 (2005): 446–55;
V. Provencher, L. Perusse, L. Bouchard, V. Drapeau, C. Bouchard, T. Rice, D. C. Rao, A. Tremblay, J.-P. Despres, and S. Lemieux, Familial Resemblance in Eating Behaviors in Men and Women from the Quebec Family Study, Obesity 13, no. 9 (2005): 1624–9.
Тревожные звоночки у детей
1. Интервью автора со Сьюзан Джонсон, руководителем Лаборатории детского питания при Центре здравоохранения Колорадского университета, 3 января 2007 года.
2. S. L. Johnson and L. A. Taylor-Holloway, Non-Hispanic White and Hispanic Elementary School Children’s Self-Regulation of Energy Intake, American Journal of Clinical Nutrition 83, no. 6 (2006): 1276–82.
3. J. O. Fisher, B. J. Rolls, and L. L. Birch, Children’s Bite Size and Intake of an Entree Are Greater with Large Portions Than with Age-Appropriate or Self-Selected Portions, American Journal of Clinical Nutrition 77, no. 5(2003): 1164–70.
Барбара Д. Роллс продемонстрировала несколько другие результаты в ходе исследования, в рамках которого маленькие дети (средний возраст участников – 3,6 года) съедали приблизительно одинаково независимо от того, давали ли им маленькую, среднюю или большую порцию макарон с сыром, в то время как дети постарше (средний возраст участников – 5 лет) ели больше, когда им давали большую порцию. Это говорит о существовании определенного временного окна, в котором дети уже в состоянии перестать есть, почувствовав сытость, и начинают реагировать на другие внешние стимулы.
B. J. Rolls, D. Engell, and L. L. Birch, Serving Portion Size Influences 5-Year-Old but Not 3-Year-Old Children’s Food Intakes, Journal of the American Dietetic Association 100, no. 2 (2000): 232–4.
4. «Есть нечто фундаментальное в связанных с размером порции визуальных стимулах, из-за чего изменяется микроструктура пищевого поведения. При увеличении порции главного блюда вдвое увеличивается и количество съеденных калорий… количество сделанных детьми укусов при этом особо не меняется – сами укусы становятся больше», – говорит Дженнифер Фишер, PhD, научный работник научно-исследовательского центра проблем ожирения при Университете Темпла. Интервью автора с Дженнифер Фишер, 13 февраля 2007 года.
Культура обжорства
1. M. C. Wang, C. Cubbin, D. Ahn, and M. A. Winkleby, Changes in Neighbourhood Food Store Environment, Food Behaviour and Body Mass Index, 1981–1990, Public Health Nutrition 11, no. 9 (2008): 963–7.
2. Интервью автора с Дэвидом Мелой, PhD, старшим научным сотрудником компании Unilever Food и научно-исследовательского института здравоохранения, ноябрь 2005 года, 23 октября 2006 года и 17 января 2007 года.
3. Мередит Люс, практикующий диетолог, Орландо, Флорида, доклад на ежегодном собрании Американского общества бариатрической медицины, Орландо, 2004 год.
4. L. Jahns, A. M. Siega-Riz, and B. M. Popkin, The Increasing Prevalence of Snacking among US Children from 1977 to 1996, Journal of Pediatrics 138, no. 4 (2001): 493–8;
L. S. Adair and B. M. Popkin, Are Child Eating Patterns Being Transformed Globally? Obesity Research 13, no. 7 (2005): 1281–99;
C. Zizza, A. M. Siega-Riz, and B. M. Popkin, Significant Increase in Young Adults’ Snacking between 1977–1978 and 1994–1996 Represents a Cause for Concern! Preventive Medicine 32, no. 4 (2001): 303–10.
5. P. Rozin, K. Kabnick, E. Pete, C. Fischler, and C. Shields, The Ecology of Eating: Smaller Portion Sizes in France Than in the United States Help Explain the French Paradox, Psychological Science 14, no. 5 (2003): 450–4.
6. Интервью автора с Франсом Беллислем, исследователем проблем ожирения при больнице Hôtel-Dieu Hospital в Париже, 28 февраля 2007 года.
7. Жан-Пьер Пулен, руководитель Центра изучения туризма и гостиничного бизнеса при Университете Тулузы Ле-Мирей.
J. P. Poulain, The Contemporary Diet in France: ‘DeStructuration’ or From Commensalism to ‘Vagabond Feeding,’ Appetite 39, no. 1 (2002): 43–55.
8. Распространение ожирения среди взрослого населения Франции выросло с 8 % в 1997 году до 11,3 % в 2003 году. За тот же самый шестилетний период процент взрослых с избыточным весом (ИМТ от 25 до 30) увеличился с 36,7 % до 41,6 %.
F. Bellisle, Nutrition and Health in France: Dissecting a Paradox, Journal of the American Dietetic Association 105, no. 12 (2005): 1870–3;
J. L. Volatier and P. Verger, Recent National French Food and Nutrient Intake Data, British Journal of Nutrition 81 Suppl 2 (1999): S57–9;
M. F. Rolland-Cachera, K. Castetbon, N. Arnault, F. Bellisle, M. C. Romano, Y. Lehingue, M. L. Frelut, and S. Hercberg, Body Mass Index in 7–9-Y-Old French Children: Frequency of Obesity, Overweight and Thinness, International Journal of Obesity and Related Metabolic Disorders 26, no. 12 (2002): 1610–6;
M. A. Charles, A. Basdevant, and E. Eschwege, [Prevalence of Obesity in Adults in France: The Situation in 2000 Established from the OBEPI Study], Annales d’Endocrinologie 63, no. 2, pt. 1 (2002): 154–8.
