Большую часть своей истории человечество питалось животной и растительной пищей в ее первозданном виде. Теперь же основу нашего рациона составляют оптимизированные продукты с насыщенным вкусом, которые имеют мало общего с тем, что можно встретить в природе. По мере того, как я узнавал все больше о механизмах работы системы вознаграждения человека, я стал по-другому воспринимать еду, стимулирующую все органы чувств. Пищевая отрасль не просто зарабатывает миллиарды долларов, производя невообразимые сочетания сахара, жира и соли с зашкаленной вкусовой привлекательностью, она также создает продукты, которые перепрошивают наши мозги, побуждая снова и снова их покупать. Я обратился к Матеа Фалко, руководителю Drug Strategies – базирующейся в Вашингтоне некоммерческой организации, занимающейся поиском эффективных способов борьбы с наркотической зависимостью.

– Почему некоторые из нас постоянно об этом думают? Что такого в этих стимулах?

– Это дракон, Дэвид, – сказал он. – Причем дракон этот больше тебя самого [1].

Джером Каган, специалист по возрастной психологии из Гарвардского института, объяснил мне, что самым эффективным вознаграждением является то, которому оказывается под силу менять наши ощущения [2]. Еда с завышенной пищевой привлекательностью как раз и попадает в эту категорию – она стимулирует мозг таким образом, чтобы приносить мимолетное удовольствие. Это удовольствие заменяет собой другие эмоции, так как занимает оперативную память мозга, а мозг в отдельно взятый момент времени способен концентрироваться на ограниченном количестве стимулов.

Иногда такие механизмы оказываются оправданы – в конце концов, еда необходима нам для выживания. Однако для большинства из нас еды вокруг все время в изобилии, и эти защитные механизмы начинают работать нам во вред.

Живым существам удается выживать за счет того, что они фокусируют свое внимание на самых ярких стимулах в своей среде обитания. Когда за тобой гонится дикий зверь, когда вокруг тебя пожар, когда твой ребенок по какой-то причине оказывается в опасности, такие обстоятельства требуют центрального места в нашем сознании, отметая все менее значимые раздражители. Вместе с тем такая реакция может использоваться и против нас, и когда это происходит, мы концентрируем свое внимание не объектах, которые могли бы остаться нами незамеченными. Именно это и происходит, когда мармеладные конфеты захватывают наше внимание своим ярким видом и насыщенным вкусом.

Яркие сигналы, которые против нашей воли оккупируют наши мысли и стимулируют эмоции, способны провоцировать импульсивное поведение. Независимо от того, будет ли эта реакция умеренной или интенсивной, практически каждый из нас в той или иной мере уязвим перед побуждаемыми такими сигналами нежелательными мыслями и внутренними конфликтами.

Я беседовал с одним коллегой о том, как в процессе эволюции нервные контуры нашего мозга научились фокусироваться на самых ярких стимулах, а также о том, как это порой приводит к обжорству. Пока мы разговаривали, я намеренно громко открыл пакет печенья с шоколадной крошкой. Мой коллега вздохнул и спросил: «Ну и зачем было это делать?»

Я подал ему сигнал о возможности получить удовольствие, съев вкуснейшее шоколадное лакомство. Словно по волшебству, его внимание переключилось с нашей научной беседы на возбуждение, к которому он не стремился и которого изначально не желал. Его мозг моментально отреагировал на сенсорные сигналы, посылаемые этим печеньем.

Еда с яркими сенсорными характеристиками порождает цикл переедания. Еда с завышенной вкусовой привлекательностью становится положительным подкреплением, так как мы усваиваем, что она приносит удовольствие, и это мотивирует нас прилагать все необходимые усилия для повторного получения этого самого удовольствия. «В процессе так называемого обучения с подкреплением организм определяет, какие именно действия приводят к положительному результату», – объясняет Вай-Тат Фу из Иллинойского университета [3]. Когда мы усваиваем, что определенное поведение приводит к получению вознаграждения, то возникает мотивация к активным действиям. Так активируются мотивационные контуры мозга, и мы возвращаемся за добавкой.

Этот механизм реализуется за счет большого потенциала нашей памяти.

Контуры мозга, отвечающие за обучение, помогают нам распознавать сигналы, предвещающие приятные ощущения, в результате чего при повторном восприятии этих сигналов у нас в сознании всплывают связанные с ними воспоминания. Эти воспоминания, в свою очередь, вызывают возбуждение, в результате чего мы повторяем действия, которые изначально привели к получению удовольствия.

Из-за повсеместного распространения ярких сенсорных стимулов этот процесс повторяется снова и снова. Чем больше разных сенсорных стимулов присутствует одновременно, тем больше получаемое вознаграждение и тем сильнее эмоциональная реакция. Чем сильнее эмоциональная реакция, тем лучше мы ее запоминанием, а чем сильнее воспоминания, тем большее влияние оказывают на нас эти сигналы. Действия вызывают определенную реакцию, а эта реакция приводит к определенным действиям.

В конечном счете действия, которые приводят к получению удовольствия, впечатываются в мозг – устанавливается привычка. Появление такого механизма стало следствием эволюции – действовать автоматически гораздо эффективнее, чем каждый раз принимать осознанные решения. «Способность превращать какую-то последовательность действий в привычку представляет собой огромную ценность с эволюционной точки зрения», – говорит Бернард Баллейн, исследователь из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе [4].

Как только то или иное поведение становится автоматическим, отпадает потребность в эмоциональной составляющей этого процесса – осознанном желании получить удовольствие. Мы уже видели этот принцип в действии в ходе различных экспериментов, продемонстрировавших огромную силу привычки.

Когда нервные контуры нашего мозга адаптируются к предсказуемым моделям поведения, мы оказываемся во власти цикла «сигнал – желание – вознаграждение – привычка». Мы снова и снова повторяем одно и то же действие по той простой причине, что привыкли это делать. «В дело вступает обучение с подкреплением, – объясняет Рэймонд Ниаура из медицинской школы при университете Брауна, – причем со временем этот процесс становится автоматическим и выходит за рамки нашего осознанного восприятия» [5]. В этот момент мы действуем практически безрассудно.

Нами руководит программа, прошитая в нервных контурах нашего мозга. Мы выполняем прописанные в ней реакции не только по отношению к еде с повышенной вкусовой привлекательностью, но и к другим приносящим удовольствие факторам, например возможности сексуального контакта и приема психотропных препаратов. На смену осознанным действиям приходит полностью рефлекторная реакция.

Нейробиологи выделяют условные рефлексы, формирующиеся в этих нервных путях, в отдельную группу. «Привычки, связанные с реакцией на стимулы, лежат главным образом в подсознании, и их очень сложно контролировать», – говорит Филип Дэвид Зелазо, профессор психологии Торонтского университета, занимающийся изучением процесса развития исполнительных функций мозга [6]. Когда привычки закрепляются в продолговатом мозге, мы больше не помним, как и почему они появились. «Просто в какой-то момент со временем замечаешь, что в определенной ситуации ведешь себя определенным образом».

Что-то провоцирует у нас автоматическую реакцию, и мы реагируем в соответствии с установленным условным рефлексом, особо не задумываясь и даже толком не отдавая себе отчет в своих действиях [7]. «Человек просто попадает в замкнутый круг, где одно влечет за собой другое, не осознавая при этом, что именно происходит», – говорит Джеймс Ликмэн из Йельского университета. Стоит только начать, и уже просто так не остановишься.

«После преодоления некоторого предела тебя словно прорывает», – говорит Рэймонд Милтенбергер, профессор семьеведения университета Южной Флориды и специалист по расстройствам повторяющегося поведения [8].

В процессе у нас может возникать недовольство из-за разницы между ожидаемым и фактическим вознаграждением. Чтобы добиться прежнего уровня удовлетворения, мы порой начинаем стремиться к большему – к новизне, к дополнительной стимуляции, к большему количеству калорий. Съедаем два куска кекса вместо одного. Заедаем острые куриные крылышки и шоколадный торт с арахисовым маслом. Выбираем продукты с высоким содержанием сахара и/или жира. Стремимся к разнообразию. Так запускается порочный круг, и мы с каждым разом ищем все более и более яркие ощущения.

У нас вырабатывается условный рефлекс, побуждающий стремиться к увеличению наслаждения. Ничто не способно остановить нас на пути к очередному вознаграждению.

Вот чем занимаются производители продуктов питания, добавляя в них все новые и новые сенсорные стимулы. Еда с высоким содержанием сахара, жира и соли посылает нашему мозгу сигналы, которые все обостряют: они увеличивают возбуждение… они генерируют все больше и больше мыслей о еде… сильнее мотивируют наше стремление к пище… приводят к выбросу дополнительных порций дофамина… способствуют большему перееданию… повышают рождаемое в опиоидной системе мозга удовольствие… дольше не дают нам почувствовать себя сытыми… создают больше привычек… А в конечном счете приводят к все большему и большему набору веса.

Все эти реакции становятся более выраженными, когда имеешь дело с более яркими и вездесущими стимулами. Именно это и происходит в современном мире, где нас повсюду окружает огромное количество жира и сахара. Еда с завышенной вкусовой привлекательностью становится невероятно мощным стимулом, а когда стимул приносит вознаграждение в виде приятных ощущений, нам хочется получать его снова и снова.