Джастина
Год четвертый
пять сновидения. Сладкие картины настоящей любви: его запах, его смех, его восторг. Эти два дня растягивались до бесконечности… Джастина приподнялась в медицинской камере и осмотрела каюту. С тех пор как она погрузилась в небытие, ничего не изменилось. Никаких тревожных сигналов на этот раз не было. Корабль приблизился к звездной системе, и бортовой журнал свидетельствовал о прохождении маршрута без каких-либо происшествий. «Серебряная птица» уже начала уменьшать скорость.
Джастина спустила ноги через бортик и поморщилась: мышцы совсем отвыкли двигаться. И в шее тоже чувствовалась сильная напряженность. Что ей сейчас необходимо, так это хороший массаж. Лучше всего на курорте Халлуба, что на острове Фасал. Да, она с удовольствием представила, как лежит на веранде спа-салона, а за окнами – белоснежный песчаный пляж и бирюзовое кристально-чистое море. В этом салоне есть несколько очень симпатичных массажистов, талантливых молодых людей, знающих, как правильно обработать ее занемевшие мышцы и связки. Очень привлекательно. А еще там подают напитки в высоких бокалах, наполовину заполненных ледяной крошкой, и превосходные экзотические фрукты. Раскаленная голубовато-белая искра света на синем небе. Прекрасная и желанная.
«Господи, до чего же меня довели сны о тех двух днях! Халлуба была в моей жизни тысячу лет назад».
Джастина с сожалением вздохнула и третьей рукой вынула из модуля репликатора длинный халат. Кулинарный процессор выдал ей стакан витаминизированного морковного сока. Она состроила гримасу, но послушно выпила все до дна.
«Может, на здешних планетах тоже найдется подходящий пляж».
Джастина села на пол и приступила к растяжкам, чтобы немного размять мускулы. Она уже предвкушала очень горячий душ с мощными струями в сильно разогретой кабине, который избавит ее от этих отвратительных судорог в шее.
– Что творится снаружи? – спросила она у интел-центра.
В экзо-зрении возникло изображение звезды. Джастина нахмурилась.
– Я ее знаю.
Именно эта звездная система проецировалась на потолке зала заседаний Высшего Совета: светило бронзового оттенка, распространяющее теплое сияние в центре аккреционного диска. Кометы, ядра которых не уступали по величине спутникам, проносились по краям диска, следуя своим сильно наклоненным орбитам, а за ними на миллионы километров тянулись алые светящиеся хвосты. Но увиденная картина была намного старше той, что существовала во времена Эдеарда. Внутри системы уже образовались девять ясно различимых полос, плотно забитых астероидами, что предвещало зарождение протопланет. Хвосты комет стали короче и утратили прежнюю яркость, их алые следы испещряли длинные полосы белых испарений.
На астрономическом изображении появились прозрачные столбцы информации. Вторичные системы Джастины впитывали сведения и выдавали конечные результаты. Вдруг ее внимание привлек крошечный светлый полумесяц, вращающийся по краю диска.
– Не верю!
Это была планета, пригодная для жизни людей.
До звездной системы «Серебряной птице» оставалось еще семь астрономических единиц. У Джастины было достаточно времени, чтобы хорошенько рассмотреть планету. В реальной Вселенной, за пределами Бездны, она не могла бы существовать. Даже если бы в аккреционном диске произошло слияние астероидов до размеров планеты, потребовался бы колоссальный отрезок времени для зарождения жизни и эволюции. Спектральный анализ, сделанный наружными сенсорами «Серебряной птицы», указывал на наличие воды и хлорофилла, а также на значительное содержание азота в атмосфере. Откуда бы ни появилась эта планета, на ней имелись и океаны, и растительная жизнь.
Осталась одна астрономическая единица. Для обитаемой планета была довольно маленькой – не больше Марса, – с плотной атмосферой – то есть давление на поверхности приближалось к нормальному. Температура была обычная. Магнитное поле сворачивало солнечный ветер в характерные радиационные пояса Ван Аллена. Никаких признаков электромагнитных излучений обнаружить не удалось, но Джастина не прекращала наблюдение.
Неправдоподобный мир в невероятном месте. В Бездне. Джастина прекрасно понимала, что масс-энергии, поглощенной границей даже во время последней, короткой фазы расширения, хватило бы на создание тысяч солнечных систем, не говоря уж об одной маленькой планете. «Здесь не стоит ничему удивляться. Не зря же Воплощенный Сон постоянно подчеркивает, что Эдеард прикоснулся лишь к поверхности потенциала Бездны».
Осталось десять миллионов километров, «Серебряная птица» затормозила до пяти g, потеряв значительную часть скорости, поддерживаемой на протяжении трех световых лет. В режиме ускорения в пять g корабль надежнее всего сохранял стабильность. Но кое-какие неполадки вернулись. Заметно ухудшилось изображение с некоторых высокоточных сканеров, зато камеры с простыми оптическими линзами уже показывали очертания континентов и снеговые шапки горных вершин. Джастина увидела, как зарождающийся ураган, дойдя до побережья, разделяется надвое, словно рассеченный гигантским ножом. Странное явление пробудило в ее сознании смутные воспоминания. «Что может разделить надвое мощный ураган?»
Но флуктуации силы тяжести в кабине ее отвлекли. Они привели к отказам некоторых вторичных систем. Резервные устройства не всегда успевали компенсировать потери. Джастина дала команду каюте вернуться к нейтральному статусу, что подразумевало убрать все, кроме ее кресла. Хорошо хоть функции бионоников ничуть не пострадали. На последнем миллионе километров она активировала защитное поле. В верхних слоях атмосферы то и дело вспыхивали следы сгоравших метеоритов, срывающихся с кромки аккреционного диска. Сенсоры «Серебряной птицы» зарегистрировали учащение ударов микрочастиц в силовое поле. Плотность пыли стремительно возрастала.
Джастина надела скафандр.
Эффективность инграв-установки сохранилась только на двадцать процентов, да и то не отличалась стабильностью. Джастина отказалась от мысли остановиться на орбите. Приходилось готовиться к прямому приземлению. Она надеялась, что при входе в зону притяжения планеты включатся антиграв-установки. Но, оценив состояние остальных систем, решила на это не рассчитывать.
В тысяче километров над ионосферой интел-центр стал отключать периферийные программы, чтобы сосредоточить все мощности на основной задаче. Корабль начал описывать кривую, постепенно приближаясь к громаде планеты. Антиграв-установки заработали – как им и следовало. Они обеспечат благополучное приземление. Возможно.
В этот момент в поле зрения попали три гигантских каменных конуса, возвышающиеся над слоем атмосферы. «Серебряная птица» летела прямо на них, и, согласно построенной траектории, точка приземления находилась позади гор.
Знакомый силуэт трех вулканов поверг ее в шок.
– Вы, похоже, издеваетесь надо мной, – вслух произнесла Джастина.
«Серебряная птица» на скорости тридцать Махов приближалась к почти точной копии Великой Триады с планеты Дальняя. Джастина постаралась совладать со своим изумлением. «Все может быть. Здесь, в Бездне, ничего нельзя исключать».
Завершение полета протяженностью в три световых года в той же точке, где она двенадцать столетий назад посадила свой гиперглайдер, не могло оказаться случайным совпадением. Это было точное попадание в цель.
«Сон. О господи, мой сон».
Но тогда появляется вероятность, в которую совсем уж трудно поверить.
«Нет. Это невозможно».
«Серебряная птица» вошла в атмосферу. Удары молекул разреженного воздуха слились в непрерывный гул. Корабль пролетел вдоль края самого большого вулкана с плоской вершиной и мертвой двойной кальдерой. За кормой вскипел перегретый воздух. Антиграв-установки включились на всю оставшуюся мощность.
Ускорение вжало Джастину в кресло. Учетверившийся вес плотно сдавил грудь. Помощь бионоников быстро обеспечила нормальное дыхание. Антигравы не изменили расчетный вектор корабля. Точка приземления была вычислена абсолютно правильно.
«Предопределена?»
«Серебряная птица» проткнула тонкий слой перистых облаков, скорость к этому моменту стала дозвуковой. Внизу виднелись средние склоны вулканов – каменные скалы с пятнами лишайников и мхов, слегка припорошенные снегом. Затем развернулись луга предгорий, образующие широкий великолепный цветущий пояс, предваряющий лесные массивы. Талая вода водопадами спускалась до предгорий, а дальше растекалась по серебристой кружевной сетке ручьев и мелких речушек.
В Гея-сферу корабля снаружи проникла человеческая мысль, искрившаяся любопытством и энтузиазмом.
– О, нет. Нет, нет, нет. Он не мог оказаться здесь. Вы не смеете так со мной поступать.
Внизу среди леса открылась продолговатая поляна. «Серебряная птица» стремительно снизилась. Из корпуса корабля вышли посадочные опоры. Джастина сжала челюсти. Но удар оказался не очень сильным, хотя каюта завибрировала, и в верхней части корпуса послышался скрежет. Сила тяжести уменьшилась, став ниже стандартного одного g. Несколько иконок статуса корабля мигнули желтым светом, но сразу же снова позеленели. После отключения двигателей целые секции «Серебряной птицы» перешли в нейтральное состояние. Теперь космический корабль еще не скоро куда-нибудь полетит.
Но Джастина была на поверхности, целая и невредимая. Это уже кое-что.
Посторонний разум не исчез, и мысли теперь выражали легкое нетерпение.
Она задержалась, чтобы снять скафандр. В конце концов, незачем его пугать, а для любого, кто не знаком с технологиями Великого Содружества, ее облик мог показаться устрашающим. Она не рискнула довериться гравитационному манипулятору и развернула аварийную веревочную лестницу. Уже спускаясь, Джастина поняла, что надела бежевый комбинезон, очень похожий на серо-голубой плотный костюм, в котором летала на гиперглайдере. Не хватало только шлема.
– Недосмотр? – иронично усмехнулась она, обращаясь к Бездне.
По мере приближения к земле веревочная лестница раскачивалась все сильнее, и с двух последних ступеней Джастина просто спрыгнула в траву.
Сила тяжести здесь оказалась ниже обычной, как и на Дальней. Влажный воздух сильно пах хвоей. Ее про-взгляд обежал поляну, впечатление было странное. Она стала распознавать расплывчатые очертания, сопоставляя их с тем, что видели ее глаза. Кроме того, ее полевой сканер нисколько не пострадал и выдавал детальную информацию об окрестностях.
Он стоял в десяти ярдах от корабля и вежливо ждал, пока его заметят. Джастина стала очень медленно поворачиваться, почти уверенная, что сейчас откроет глаза и, поднявшись из медицинской камеры, увидит каюту «Серебряной птицы». Но нет, все оказалось реально. И он был здесь.
Джастина улыбнулась. Испытанное потрясение как будто лишило ее всех эмоций.
– Здравствуй, Казимир, – сказала она.
На его прекрасном смуглом лице сияли белоснежные зубы. Она помнила, какой широкой могла быть его улыбка. Густые черные волосы перехватывала красная лента. Кожаный жилет расходится на груди, открывая великолепный мускулистый торс, а ниже пестрел изумрудно-медными клетками килт клана Макфостер. И на спине мужчины, как и тогда, висел небольшой рюкзак.
– Ты знаешь меня? – удивился он.
И голос был тоже тот же самый. Но как же иначе: в конце концов, она же его сама и сотворила. Приветливая улыбка Джастины сменилась выражением сочувствия.
– Мне известно, кем ты считаешь себя. Это моя вина.
Он нахмурился.
– Ты хорошо себя чувствуешь? Корабль спустился так быстро…
Она не сдержалась и рассмеялась. Заботиться – так похоже на Казимира.
– Немного тряхнуло, но и только. Да, кстати, меня зовут Джастина.
– Я рад познакомиться, Джастина. А это действительно космический корабль?
– Да, действительно.
Джастина была неспособна на жестокость, и это представляло наибольшую трудность. Она просто не могла его прогнать или игнорировать – хотя, поступи она так, ей стало бы намного легче. Но перед ней стоял семнадцатилетний человек, обладающий собственными чувствами. И, как все остальные, он не просил его создавать, какими бы странными ни были обстоятельства его появления на свет. Он заслуживал, чтобы к нему относились с уважением.
Странно, у него ведь нет никаких воспоминаний о прошлой жизни.
Они сели рядом на берегу журчащего ручья у края поляны. Оба держались настороженно, и все же Джастина не могла не заметить, как сильно она привлекает его, и не только в физическом отношении.
– Я прохожу испытание, – ответил он на ее вопрос о том, откуда он пришел.
– Чтобы доказать, что сможешь выжить в лесу без посторонней помощи, – добавила она, припоминая точно такой же разговор в далеком прошлом. – А когда ты вернешься в свой клан, ты станешь настоящим воином и будешь сражаться против Звездного Странника.
– Ты знаешь о Звездном Страннике?
– Казимир, я понимаю, что в это трудно поверить, но Содружество очень давно победило Звездного Странника. Ты не тот, кем себя считаешь.
Он весело усмехнулся.
– А кто же я?
– Ты приснившийся мне сон. В этом месте сон стал реальностью.
На его лице отразилось незаурядное волнение, а в мыслях мелькнула вспышка изумления.
__ Что ты говоришь? Я умер и попал на Дремлющие Небеса?
– О боже! – Джастина в полном недоумении уставилась на собеседника. – Я и забыла об этой части идеологии Хранителей.
«Вероятно, сознательно».
– И ты мой духовный хранитель? Знаешь, я именно так и представлял себе ангела.
– Ты и называл меня так в прошлом.
– Что я делал?
– Ты часто называл меня своим ангелом.
– Это когда мы были живы?
Его мысли теперь излучали неуверенность, а радостное изумление быстро рассеивалось.
Джастина – в который раз – проклинала свое древнее биологическое тело за его деструктивную эмоциональную слабость.
– Ты и сейчас жив. Снова. Но это так сложно…
– Ты считала меня погибшим?
«Я видела, как ты умер».
– Скажи лучше, где ты был перед тем, как отправиться на испытание. Кто твои друзья? Чем ты занимался в прошлом году? Да хотя бы что ты делал вчера в то же время дня?
– Я… – Мысли беспорядочно закружились в его голове. – Это нелегко. Я почти ничего не помню. Нет, подожди. Брюс. У меня есть друг по имени Брюс.
– Казимир, прости, но именно Брюс тебя и убил.
Он вздрогнул.
– Это Дремлющие Небеса!
– Я думаю, в некоторой степени так оно и есть.
– Брюс никогда бы меня не убил.
– Он попал в плен к Звездному Страннику, и тот настроил его против Хранителей Личности. Брюс стал его агентом.
– Нет, только не Брюс.
– Это был уже не тот Брюс, не твой друг. Звездный Странник вытравил вашу дружбу. Казимир, у тебя нет воспоминаний о прошлом, потому что я о них не знаю, не знаю так полно, как должна бы, не знаю никаких деталей. Мы провели вместе не так много времени, чтобы ты мог подробно о себе рассказать. Время было слишком дорого для нас. И я всегда об этом сожалела.
Она отвела взгляд, стараясь обуздать свои чувства. «Как мучительно больно. Не надо было мне проходить через это испытание. Лучше бы я просто ушла». Потом она снова посмотрела на Казимира, увидела в его лице боль и растерянность и поняла, что не могла так с ним поступить. Только не с Казимиром, даже если он был всего лишь его тенью.
Он поднял руку и осторожно коснулся ее плеча, словно стараясь ее утешить.
– Мы были… вместе?
– Да, Казимир. Мы были любовниками.
Широкая улыбка вспыхнула на его юношеском лице, и мир стал не таким уж плохим.
– Я слишком резка с тобой, – призналась она. – Надо было как-то помягче тебе это объяснить.
– Значит, ты меня видела в своих снах?
– Да.
Его улыбка засияла торжеством.
– Я рад, что приснился тебе. И рад, что сейчас рядом с тобой.
«О нет. Нельзя снова ступать на тот же путь. Это… неправильно».
– Я тоже рада встретиться с тобой, но мне необходимо выполнить свой долг.
Казимир стал серьезным и кивнул.
– Какой долг?
Она печально нахмурилась.
– Спасти Галактику.
– Как?
– Я и сама еще не знаю. То, что мы оказались в этом месте, – неправильно. Я должна добраться до… тех, кто здесь всем управляет, и попытаться убедить их прекратить экспансию. Извини, если это звучит бессмысленно.
Взгляд Казимира обратился на «Серебряную птицу», и в его мыслях отразилось страстное желание.
– Мы полетим на этом корабле?
Ураган уже нашел путь между вулканами, и с темнеющего неба упали первые капли дождя.
– Я бы этого очень хотела, но надо еще выяснить, как заставить его снова взлететь. К тому же я еще не знаю, где именно находится центр и как туда добраться.
– Жаль.
Его разочарование отчетливо проявилось в слабо защищенном разуме.
Джастина усмехнулась.
– Хочешь посмотреть на корабль изнутри?
– Да, очень!
Он с легкостью забрался наверх по веревочной лестнице. «Казимир очень ловкий», – вспомнила Джастина. И, пока она поднималась вслед за ним, очередное воспоминание заставило ее сердце забиться быстрее. В переходном шлюзе им было тесно вдвоем. Она дала команду открыть внутренний люк и по узкому проходу провела Казимира в главную каюту.
Казимир старался быть вежливым, оглядывая круглое помещение, но он явно не привык скрывать свои мысли. К счастью, Джастина вспомнила несколько приемов, заложенных Эдеардом в сны Иниго.
– Ты живешь здесь во время путешествия? – осторожно спросил он.
Джастина щелкнула пальцами и приказала интел-центру создать пару стульев.
– Ого!
Казимир снова был счастлив, наблюдая, как из пола поднимается мебель. Джастина тем временем вызвала в воздухе перед ними голографическую проекцию, отражающую состояние корабля.
Его восхищение заставило ее почувствовать легкий укол раздражения. «Семнадцать лет, какой же это легкомысленный возраст!»
– Я бы хотела тебя обследовать, – сказала она. – Возможно, так я больше узнаю об этом месте.
– Пожалуйста.
При помощи своих бионоников она подробно просканировала его и передала информацию в интел-центр. Казимир определенно был человеком, и все его органы находились на своих местах. Она прикоснулась к его руке, чтобы взять образец тканей, и он снова улыбнулся, излучая страстное желание.
Большую часть проведенных вместе двух дней они занимались любовью.
Увидев результаты анализа его ДНК, появившиеся на дисплее, Джастина удивленно подняла брови.
– У тебя… нормальная ДНК, – сказала она.
«Реальная? Соответствующая? Человеческая? И как же Бездна умудрилась провернуть такой трюк?»
– Я рад, – просто ответил он.
Интел-центр провел тест на совпадение с хранившимся у Джастины медицинским файлом ее сына. У этого человека отсутствовали ген-маркеры, имевшиеся у того, от кого двенадцать столетий назад она родила ребенка. Джастина не знала, радоваться или огорчаться. «Значит, Бездна все-таки не всемогуща».
– Давай-ка проверим, как работает кулинарный процессор, – предложила она.
Ей даже не надо было спрашивать, чего ему хочется. Чизбургер с беконом, жареный картофель, финиковый пудинг с ванильным мороженым, шоколад и шампанское. Полный набор нездоровой пищи, которым она соблазнила его при первой встрече.
Кулинарный процессор приготовил все, хотя вкус каких-то блюд показался странным.
Для Казимира все было странным и привлекательным, он съел все с огромным аппетитом.
– Ты видел здесь кого-нибудь еще? – спросила она между глотками шампанского.
– Ты ведь говоришь, что до вчерашнего дня я вообще не существовал, – сказал он лишь отчасти насмешливо.
– На самом деле я не знаю, сколько времени ты здесь был. Я полагаю, для создания этого мира Бездне потребовалось четыре года.
Он откинулся на спинку стула и задумался.
– У меня есть какие-то воспоминания или представления о моей жизни до сегодняшнего дня. Та жизнь, которую я провел в своем клане, не реальна. Теперь я это понимаю, в ней нет ничего определенного. Просто представление о том, какой она должна была быть. Но я хорошо помню, как пару недель назад отправился в лес, чтобы пройти испытание. И я уверен, что последние несколько дней провел в реальности. И сегодняшний день тоже. В нем есть ты. Я помню, как проснулся и любовался чистым небом.
– Значит, во время жизни в лесу ты никого не видел?
– Нет. Но в этом и есть смысл испытания.
– Да, конечно.
Он снова обвел взглядом каюту и вздрогнул. В его мыслях угадывалось мрачное осознание.
– Я ничто. Игрушка, созданная чуждым разумом ради твоего удовольствия. Что же за существо может обладать такой властью?
– Эй, – ободряюще улыбнулась она. – Ты не можешь так говорить. Ты – это ты. И не важно, почему ты здесь появился и каким образом. Жизнь дана, чтобы жить. Я говорила тебе это и при нашей первой встрече.
Казимир подозрительно прищурился.
– И я тебе поверил?
– Мне пришлось тебя убеждать. Ты и тогда был невероятно упрямым.
Это отчасти развеяло его сомнения.
– Что ты теперь собираешься делать? – спросил он.
– Еще не знаю. Я ведь направлялась сюда, чтобы договориться с центром. А теперь сделать это довольно трудно. Бездна думает, что я затеяла все ради встречи с тобой.
Джастина снова проверила состояние «Серебряной птицы». Ни один из двигателей не был готов к работе, и интел-центр не мог назвать причин отказа. Генератор вырабатывал энергию, но только в количестве, необходимом для систем жизнеобеспечения. Каюта сохранила большую часть своих функций, хотя воспользоваться медицинской камерой Джастина бы не рискнула. Что озадачивало ее больше всего, так это причины отказов: их просто не было.
«Воля. Вот управляющий фактор здешней Вселенной. Власть воли над материей. Мысли способны изменять реальность. И Бездна не хочет, чтобы „Серебряная птица“ летала. Все очень просто».
– И ты не можешь остаться здесь со мной? – спросил Казимир.
– Это заманчиво, – ответила она. – Но летела я сюда за другим. – Он так очевидно расстроился, что Джастина почувствовала себя виноватой. – Казимир, прости меня, но ты и представить себе не можешь, насколько высока угроза. Я должна сделать все, что в моих силах.
– Я понимаю, – с грустью сказал он. – Благородное призвание. Мой разум несовершенен, но я верю в благородство. Это абсолютная истина.
– Ты такой милый, – вздохнула она. – Я отчетливо помню, какой ты милый. – Она зевнула. – Сейчас я хотела бы немного отдохнуть. Полет был довольно напряженным, да и шампанское ударило в голову.
– Я останусь на страже снаружи, – решительно заявил он. – Если это действительно целая планета, на ней могут быть и враждебные силы.
– Спасибо.
«Проклятье, какая опасная штука эта память».
Пока Джастина стягивала с себя комбинезон, каюта создала для нее широкую кровать, потом репликатор выдал тонкое стеганое одеяло. Она нащупала в нем какие-то странные комки, но, пожав плечами, накрылась им и сразу же уснула.
И увидела сон. Ей снилось, что она лежит на кровати в своем доме, где царили тепло и покой, а жизнь казалась более приятной.
Кто-то раздвинул портьеры, и в высокие окна ворвался солнечный свет. Джастина зевнула и потянулась. Под старым одеялом было так уютно.
«Здравствуй, милая».
«Папа, – сонно промурлыкала она и улыбнулась наклонившемуся над ней золотому лицу. – Уже пора вставать?»
«Пора нам с тобой поговорить».
Полное осознание словно окатило ее ледяной водой. Джастина ахнула и села в кровати. Она очутилась в своей спальне в Доме Тюльпанов, где провела раннюю юность. Только обстановка была выдержана в красных и черных тонах, как в тот период, когда она – в основном чтобы подразнить родителей – увлеклась ретроготикой. Она посмотрела вниз и ужаснулась: ногти на руках и ногах были выкрашены в черный цвет с кроваво-красными вкраплениями. Серебряные кольца с черепами оттягивали руки, а когда она поднесла к лицу прядь волос, они тоже оказались черными.
«Господи», – пробормотала она.
«Ты всегда хорошо выглядишь, какой бы глупой ни была мода», – сказал Гор.
Он стоял в ногах, сложив руки на груди и прислонившись к столбику. (Балдахин на четырех столбиках, естественно, с драпировками из черного газа.) На золотом лице играла добрая усмешка.
«Что? Я… Это Бездна?»
«Ты все еще в Бездне, – сказал Гор. – А я в Содружестве и решил, что уютная обстановка поможет нам достичь взаимопонимания. А ничего уютнее детской я и представить не могу».
«Взаимопонимания?»
«Хотя мне очень неловко, но должен сказать, что я стал Третьим Сновидцем. И угадай, чьи сны из Бездны я вижу?»
«О дьявол».
Гор насмешливо фыркнул.
«Могло быть и хуже. Если бы ты легла с ним в постель, я передал бы все это в Гея-сферу».
«Проклятье!»
«Твое благородство когда-нибудь доведет тебя до беды».
Джастина с опаской встала с кровати.
«А что происходит там, у тебя? Корабли паломничества прорвались в Бездну?»
«Ты имеешь в виду те четыре дня, которые провела внутри?»
«Четыре дня?» – недоверчиво повторила она.
«Ну, скоро будет пять».
«Но ведь прошло…»
«Четыре года, если считать и прелюдию с участием Небесного Странника».
«Ты получил и это тоже?»
«О да. Мелкий мерзавец Этан набрал себе немало очков на его отказе проводить тебя к центру. Он поднял такой шум! Выскочки из его так называемого Совета с тех пор постоянно торчат в унисфере и разглагольствуют о неизбежности. Они почти сквитались за тот бардак, что устроили на Виотии».
«На Виотии?» – в замешательстве спросила Джастина.
«В поисках Второго Сновидца они всю планету вывернули наизнанку. Но не беспокойся об этом. Нам надо сосредоточиться на твоих проблемах».
«С Казимиром?»
«В некотором роде. Черт, я и не подозревал, что ты так сильно им одержима. Ты действительно запуталась?»
«Что ты имеешь в виду?»
«До сих пор Воплощенный Сон обещал всем и каждому наладить жизнь, как делал Идущий-по-Воде каждый раз, когда допускал одну из своих многочисленных ошибок. Опять промахнулся? Не беда. Вам, он мысленно возвращается к тому моменту, с которого все пошло не так, и в одно мгновение перестраивает всю Бездну. Только это их и подкупило, и теперь бараны ломятся на корабли паломничества».
«Я знаю: путешествие во времени даст возможность каждому добиться исполнения желаний. Вернуться в прошлое, чтобы исправить свои промахи, – это абсолютная фантазия».
«Абсолютный бред. Никому не дано преодолеть причинно-следственную связь или энтропию. Бездна всего лишь нажимает кнопку перезагрузки. А слой памяти – это матрица, где хранится каждое мгновение. И где Бездна берет такую чертову уйму энергии?»
«Папа».
«Каждая планета, каждое существо, каждый Небесный Властитель, каждая звезда должны вернуть свою энтропию до той точки, до которой решил отступить Эдеард. Каждая звезда! Каждый отдельный атом каждой звезды должен получить энергию, чтобы начать все сначала. Боже милостивый, какое высокомерие! А откуда возьмется вся эта энергия? От нас. От нашей галактики. Она-то и поставляет энергию для перезагрузки. Превращение массы в энергию, старая добрая формула, где энергия равняется квадрату произведения массы на скорость света».
«Папа, успокойся. Такие речи хороши для обращенных».
«Вот как? Если бы эти идиоты хоть немного подумали, разве стали бы они рваться в свое паломничество? Порой я думаю, что окайзены правы: надо просто уничтожить нас всех, потому что раса, настолько больная, чтобы породить Воплощенный Сон, не имеет права существовать».
«Папа!» – возмущенно воскликнула Джастина.
«Да-да. – Он сердито усмехнулся. – Тебе нравится такой сон, Этан? Нравится, чем теперь грозит тебе Бездна? Или эта истина тебя не устраивает? Теперь ведь не только тупица Идущий-по-Воде будет метаться по своей жизни взад и вперед, верно? Я бы еще мог смириться с тем, что он спасает свое стадо средневековых кретинов. Но тебе этого показалось мало, да? Ты настолько глуп, что хочешь забрать туда всех. Миллионы твоих последователей будут включать перезагрузку жизни, как только им в глаз попадет капелька шампуня. Неужели ты настолько слаб и глуп, чтобы не суметь достойно прожить свою жизнь? Учись на своих ошибках и двигайся дальше. Только так должен поступать человек. А не обрекать всех нас на уничтожение из-за своей личной неудачи. Бога ради, не будь таким размазней!»
Джастина обняла отца за плечи и поразилась, обнаружив, что его трясет от ярости.
«Все в порядке, папа, – сказала она. – Мы найдем выход».
«Да, конечно. Правильно. Потому что теперь в качестве шаблона для созидания Бездна будет использовать не только единый пласт памяти. Она может обратиться к любому хламу, который притащат туда паломники. Воплощенный Сон не намерен обойтись одним Маккатраном, чтобы прозябать там, развлекаясь с Ранали. Нет, этого им будет мало. Теперь они могут воссоздать все что угодно из своего прошлого. Людей, города, цивилизации и целые миры. Возвращай к жизни все, что пожелаешь, хоть из прошлого, хоть из собственных фантазий. Ничего страшного, просто на Рубеже для подпитки твоих капризов исчезнет еще пара тысяч звезд. Господи милостивый!»
«Ты винишь в этом меня?»
Гор, стараясь успокоиться, некоторое время стоял неподвижно, и только его кулаки то сжимались, то разжимались, выдавая волнение.
«Нет. Твоей вины тут нет. Я тебя ни в чем не упрекаю. В первую очередь виноваты негодяи Первожители, создавшие эту мерзость. Правы были райели, пытаясь ее уничтожить. Жаль, что им не удалось, правда, жаль».
«С помощью „Серебряной птицы“ я могу здесь все исследовать».
«Нет, нет, это не решит наших проблем. Нельзя же вломиться туда с оружием наперевес. Я думал, ты понимаешь. Ты была права, когда решила, что ключ к Бездне – это разум. Она настроена так, что реагирует на каждую мысль. Физическое окружение – лишь крошечная ее часть. Представь ее в виде луковицы в восьми измерениях».
Джастина выпрямилась и бросила на отца сердитый взгляд.
«Спасибо, папа. Как раз луковицы-то мне и не хватало. Ты мне очень помог».
Гор угрюмо усмехнулся.
«Ладно, забудь о восьми измерениях; просто представь себе множество слоев. Они взаимосвязаны, но не метафорически, а пространственно, это тебе понятно. У каждого слоя своя функция. Есть слой памяти, где сохраняется все, что там происходит. Есть созидательный слой, отвечающий за перезагрузку. Есть слой взаимодействия, который форматирует мысли для созидательного слоя и создает возможность телепатии и прочей психической чепухи».
«Слой, поддерживающий существование душ», – задумчиво добавила Джастина.
«Верно. И все здесь основано на мышлении и эволюции разума, на самореализации, которой так одержим этот недоумок Небесный Властитель. Не исключено, что есть еще один слой, поддерживающий мыслительный процесс, – может, он и отвечает за души, а может, и нет. Смысл не в этом. Должно быть, там целая прорва слоев, о которых нам остается только догадываться, исходя из наблюдений, и которых мы даже представить себе не можем. Бог знает, что у них там за туманности и почему они поют. Не важно. Мы поняли, что это неимоверно сложная конструкция. И Ядро – ее центр, но не обязательно в физическом смысле».
«Значит, Ядро всем управляет».
«Кто знает, какая там у них иерархия? Важно отыскать соответствующий маршрут, который можно было бы рационализировать и осуществить, как ты и хотела».
«А зачем Бездне создавать для меня Казимира?»
«Я не думаю, что твои мысли достаточно сильны, чтобы привлечь внимание центра. Возможно, это узел восприятия, имеющийся у тебя на борту, внедрил сон о Казимире в созидательный слой. К таким мощным мыслям здесь не привыкли. Большая часть слоев не реагируют на всплески сознания, они просто выполняют свою роль. А узел восприятия в Бездну еще никто не привозил. Его функция в том и заключается, чтобы повторять какое-то воспоминание до бесконечности. И созидательный слой отреагировал, как ему и положено. Ничего личного».
Джастина посидела в кровати, стараясь усвоить его объяснения.
«Если силы моих мыслей недостаточно, чтобы привлечь их внимание, зачем тогда искать Ядро?»
«Сон принимают все, кто подсоединился к Гея-сфере. Понимаешь?»
«Ох».
«Не пытайся отыскать Ядро, это пустая трата времени».
«Но ты только что сказал…»
Гор опустился рядом с кроватью на колени и взял Джастину за руки. Из-под золотой маски лица пристально смотрели его глаза.
«Ты должна отправиться в Маккатран».
«Там никого не осталось. Небесный Властитель сказал, что все люди ушли в Ядро».
«Я ему не верю. Отправляйся в Маккатран. Это очень важно. Там сосредоточены все люди, находящиеся в Бездне».
«Но как? „Серебряная птица“ не может летать».
«Неправильно. – Гор усмехнулся ей в лицо. – Ты ведь в Бездне. Ты обрела телепатические силы. „Серебряная птица“ не может лететь сейчас».
«Ох! – Она задумалась над его словами. – Ох!»
«Узнаю свою девочку. Твой ум не уступает твоей красоте».
«Но, папа, ведь тогда Казимира не будет. Мне придется его убить».
Гор отпустил ее руки.
«Прости. Давай-ка это обсудим».
«Если я вернусь в прошлое, его не будет».
«О слезы Христа! – Гор театральным жестом приложил руку ко лбу. – Не грузи меня своим либерализмом. Только его нам сейчас и не хватает».
«Я не могу лишить его существования. Хорошо это или плохо, но сейчас он реален. Я в ответе за него».
«Это эквивалент клона, создаваемого при оживлении, только полученный из твоих воспоминаний. Жалкое подобие».
«Он живой», – упрямо сказала Джастина.
«И ты собираешься с ним жить».
«Нет, не собираюсь».
«Ты сама исследовала его ДНК и убедилась, что это не Казимир, а некий двойник, сохранившийся в слое памяти».
«Верно. Он человек. Я не могу с ним так поступить».
Гор снова взял ее руки в свои.
«Выслушай меня, дорогая. Бездна – это основное зло. Он отпечатался в ее памяти. И то же произошло с каждым, кто здесь побывал. Каждый, кто прилетел на корабле-колонизаторе, скопирован, как и каждый, кто здесь родился. Бога ради, и Овейн тоже где-то здесь, просто заморожен в памяти в тот момент, когда Идущий-по-Воде его застрелил, заморожен вместе со всей своей предыдущей жизнью. Сколько бы перезагрузок потом ни производил Эдеард, он ни разу не возвращался в прошлое, предшествующее тому моменту, когда он уничтожил заговорщиков. Он не мог заставить себя сделать это снова, потому что ему пришлось бы опять их убивать. Вот что подбрасывает нам Бездна. Он жили в те времена, которые были им отведены, и ты не в силах это изменить. Сейчас ты не в том положении, чтобы следовать их образу мышления и их этике».
«Папа, я понимаю, о чем ты говоришь, но ты не встречался с ним. Он такой хороший. Он не заслуживает этого».
«Галактика тоже не заслуживает поглощения, Джастина. И, кстати, я с ним встречался, дорогая. Я чувствовал, как при виде него твое глупенькое сердечко начинает биться быстрее. Я ощущал вкус шоколада, который вы ели, когда ты улыбалась ему и флиртовала. Ты должна отправиться в Мак-катран».
«Ох, черт побери».
Он прикоснулся губами к ее лбу.
«Посмотри на это с другой стороны. Если мы проиграем, тебе придется остаться в Бездне, и ты снова сможешь его разыскать».
«Ты абсолютно никчемный советчик, и ты это знаешь».
«Знаю. А теперь тебе пора просыпаться».
Джастина грустно кивнула, сознавая, что выбора у нее нет. Она впервые посмотрела в окно спальни. Пейзажа поместья вокруг Дома Тюльпанов она не увидела. Вместо этого их старый дом стоял на дне невероятно глубокой долины, и горы нависали над ней зелено-коричневыми волнами, готовыми вот-вот столкнуться. Вместо солнца была видна только сияющая светом полоса.
«Что это?»
Гор равнодушно пожал плечами.
«Мне пришлось кое-чем пожертвовать, чтобы видеть твои сны».
«Папа…»
«Все в порядке. – Он поднял руку, глядя на дочь с гордостью и обожанием. – Уходи. Просыпайся».
Джастина открыла глаза, и ее взгляд уперся в потолок каюты. На глаза навернулись слезы, и она сердито смахнула непрошеную влагу.
– О дьявол.
Казимир наверняка о чем-то догадается: ни один телепат не в состоянии скрыть таких эмоций.
И он, конечно же, уже ждал ее у веревочной лестницы. И даже придержал ту, пока Джастина спускалась.
– Что произошло? – спросил он.
– Я должна улететь, – решительно ответила она.
– Понятно. Но это же хорошо, не так ли? Ты узнала, как добраться до Ядра. Ты ведь туда хотела попасть?
– И я не могу взять тебя с собой, – с запинкой добавила она.
– Я понимаю.
– Нет, ты не понимаешь.
Она глубоко вздохнула и поцеловала его. Удивление на его лице мгновенно уступило место восторгу.
– Казимир, я хочу, чтобы ты знал. Если есть хоть один шанс вернуться, я обязательно это сделаю. Я отыщу тебя. Обещаю. Загляни в мои мысли и убедись, что я говорю искренне.
Он посмотрел на нее с нескрываемым обожанием, отчего Джастине сделалось еще хуже. Она никогда не думала, что снова увидит этот взгляд.
– Я вижу искренность твоих мыслей, – заверил ее Казимир. – Делай то, что ты должна сделать.
Джастина села на землю в нескольких метрах от опоры «Серебряной птицы». Предвечернее солнце приятно согревало лицо и руки. Она подогнула ноги и приняла одну из поз йоги. Казимир устроился на корточках чуть в стороне и настороженно следил за ее действиями. Джастина, бросив на него прощальный взгляд, сосредоточилась.
Она направила свои мысли на узел восприятия, чтобы при помощи его программы усилить концентрацию. В памяти всплыл момент, когда Эдеард, стоя на вершине скалы, обращался к материи Бездны и заглядывал в прошлое. Джастина в точности повторила его действия, постаралась так же сформировать мышление и направила про-взгляд в окружавшую ее пустоту.
Вот ее собственное тело в цепочке множества образов, протянувшейся взад и вперед по земле и уходящей в люк корабля. Вот она разговаривает с Казимиром, излучая такую непреодолимую печаль, что чувство угрожало затопить ее целиком. Она протолкнулась дальше, увидела, как «Серебряная птица» спускается с неба. Дальше.
Процесс оказался невероятно трудным. Без поддержки узла восприятия ей бы ни за что не удалось сохранить концентрацию внимания. Трудно было поверить, что Идущий-по-Воде смог сделать это без какой-либо помощи. В ее памяти всплыл тот единственный момент, к которому она хотела вернуться. Разум удержал его, инстинктивно сопоставляя с воспоминанием, сохранившимся в вечной памяти Бездны. А потом ей оставалось только внедриться в него. Положившись на поддержку узла восприятия, она старалась сформировать свою мысль таким образом, к какому совершенно не привыкла, и где-то в физическом мире раздался крик отчаяния. Единственный бесценный момент, соединяя настоящее и прошлое, был перед ней. Джастина напряглась. Бездна начала перезагрузку…
