Глава одиннадцатая
Иван, простояв в день прилета пару часов при распаковке оборудования, понял, что злобный, коварный ассистент был прав – не стоило тратить свое ценное время на работу, предназначенную к выполнению техническим персоналом. У него была масса своих дел, непосильных никому из-за их важности и теоретической сложности. Если он руководитель – он обязан заниматься только стратегией, оставляя тактические вопросы решать подчиненным. Если ты начнешь лезть во все «дырки», то не сделаешь нормально ничего и нигде – есть русская поговорка о таких людях: «Во все бочки затычка». Там, на нижнем уровне, тоже все участники процесса профессионалы! И их надо уважать. Им надо верить. Им, элементарно, необходимо довериться! Без этого невозможно что-либо сделать.
Когда-то, давным-давно, хитрый и веселый прадед Ивана, рассказал юному, нахальному тинэйджеру-правнуку о своих давних «тайных любовных похождениях».
– Это была девушка, так девушка, – хрипел восторженно прадед. Он был еще крепок.
– Дед, ты говорил, что она была проституткой. Что же ты так ей восторгаешься, столько лет спустя? Что в ней было такого необыкновенного? Не понимаю! Сколько прошло с той поры? Шестьдесят? Семьдесят лет? А ты все ее помнишь!
Юный Иван не понимал и удивлялся.
Прадед, хрипя и кашляя, тем не менее, затянулся из мундштука имитатора курения, пыхнул искусственным, безвредным дымом. Восторженно обрадовался:
– Почему я помню ее? О-о! Я тебе объясню, Ванятка!.. Ты говоришь о ней – проститутка… Да-да… Продажная женщина… Путана… Вы – молодежь, совсем стали раскованы в сексуальных отношениях! А, разве, это дело? Со всеми, как попало? Белая женщина не хочет больше рожать – ей это не интересно. Она желает иметь множество необязательных связей с массой всевозможных любовников… Это не нормально. Белое население вымирает… У нас все было по другому. В наше время! Мы ценили женщину! Мы ее боготворили! Акт любовного соединения, был наивысшим моментом духовной близости!
– Дед, не грузи меня! Интернет все раскладывает по полочкам – не было у вас такого!
– Что-о?! – глаза прадеда округлялись в большие пуговицы.
Ивану нравилось спорить со стариком, и «ломать» его, убеждая в своей, «новой» правоте:
– Что слышал! – Иван был груб и, по-юношески, бесшабашен! – У вас был такой же сексуальный бардак и массовое нежелание иметь детей! Недаром, тогда работала программа «Деньги за детей!». Рождение второго и последующих детей оплачивалось государством!
– Это помогло сохранить наш народ, – лепетал прадед.
Иван рубил свою правду:
– У вас были перегибы во всем! Мы – новое поколение, сделаем все по-своему! И результат наших дел перекроет ваши дела в сотню раз!
Прадед тогда только усмехнулся, делая новую затяжку из мундштука имитатора курения:
– Буду очень рад этому, Ванечка…
«Ванечка», – ухмыльнулся Иван, возвращаясь из мысленных грез в реальность. Как давно его так не называли! А кто его так называл? Прадед, конечно, когда он был мелким. А потом снова прадед, ласково отзываясь на колкости наглого, продвинутого юнца… Потом так говорили мать и отец, когда прадеда не стало…
А к чему было это тоскливое возвращение в уютное и доброе прошлое? А к тому, что путана, приехавшая к прадеду на утренний «сеанс», когда он совсем напугался и растерялся, сказала ему фразу, которая осталась жить в десятилетиях:
«Доверься профессионалам!».
Иван тряхнул головой – ему, как бы он не грезил своим «сырым» проектом, как бы, не боялся за него, придется довериться профессионалам сборки, наладки и эксплуатации. Они не были научными светилами, мало понимали в теории, но были изумительными практиками, и он им просто обязан был верить на все сто процентов!
– Иван, в чем дело?! – Лилиан Шашева приобняла Ивана сзади в узком вторичном коридоре. – Такой хмурый и напряженный! Все скучаешь по супруге? Мне Зуев все уши прожужжал о ваших возвышенных чувствах. Это правда? А?!
И хитро, радостно рассмеялась.
Иван скупо улыбнулся, не пытаясь освободиться от легких, ненавязчивых объятий биолога.
Она была права – он все время думал о жене, даже когда проклятые сомнения в правильности внедрения его системы воздухообеспечения не давали покоя.
– Ты права, – улыбнулся Иван биологу.
Та показательно надула красивые губки.
– У-у-у-у. А я все мечтала, что здесь, на Марсе, ты охладеешь к ней, и…
– Леди Лили, вы коварны! – вступил в шутливую, приятную игру Иван. Он был благодарен Лилиан – она всякий раз, завидев его напряженным, спешила помочь добрым словом и своим расположением.
Тем не менее, не хотелось, чтобы Зуев заподозрил, что Ивану нравились такие «сеансы» успокоительной психотерапии.
Иван спросил:
– А где Антон?
– Зуев в раскопе. Поднимается только поесть, а ходит в туалет, по-моему, прямо там, – Лилиан смешливо фыркнула. – Он по-настоящему уверовал в то, что найдет следы древних, первичных форм жизни, какие могли существовать здесь миллиарды лет назад. Найдет и прославится в веках!
Иван сказал серьезно:
– Антон упорен.
– Он забавный, – Лилиан была настроена романтически. Вдруг предложила. – А пойдем, Иван, в здешнюю оранжерею. Тебе будет любопытно. Забавное место. Моя временная вотчина…
– Какие-то запланированные наблюдения? Эксперименты?
– О-о, у меня там дел невпроворот! Пойдем, пойдем. Я посмотрю на морковку.
Иван игриво рассмеялся, забавляясь легким, непринужденным, ни к чему не обязывающим флиртом, мотнул головой:
– Хочется посмотреть на мою «морковку»?! Это теперь так называется? Леди Лили пытается меня соблазнить?
Лилиан, поняв двусмысленную игру, расхохоталась радостно и по-детски. Иван невольно заподозрил: «Неужели я ей нравлюсь, как мужчина? Не дай бог!».
– Нет, нет, Иван! – смеясь, замотала головой Лилиан. – Будем смотреть мою морковку! Мою!
– О-о! – Иван округлил глаза, забавляясь. – Лиля, у тебя есть морковка?
Лилиан зашлась в новом приступе смеха. Ивану стало неловко – давно он так не общался с женщиной, легко, просто, на таких двусмысленных, прозрачных, словесных каламбурах.
Лилиан, отсмеявшись, погрозила Ивану пальцем, посмотрела спокойно:
– Ох, Ваня, Ваня… Иван Алексеевич. Морковка растет в огороде. Огород в оранжерее. Вот такая морковка, большая, сочная и сладкая! – Лилиан показала размер корнеплодов, которые вызревали в искусственном грунте.
– Да-а, – Иван продолжал шутить. – Такой морковке конкуренцию составить невозможно! Такие размеры!
Лилиан снова задорно засмеялась.
В коридоре появился Зуев, измаранный грунтом и жидкой грязью. Увиденное ему не понравилось – Лилиан явно флиртовала с Иваном.
– Вот здорово! – заявил он громогласно.
Лилиан осеклась, но, поняв, что это Зуев, показательно продолжила смеяться. Эта игра была видна и Зуеву, и Ивану.
Антон, как бы, не обращая внимания на Шашеву, хотя искал именно ее, прокричал Ивану:
– Вы куда направляетесь? Я хотел пригласить вас с Лилей в экскурсию по моей епархии – в шахту!
Иван пожал плечами – в шахту, так в шахту. Ему было забавно наблюдать за метаморфозами отношений Зуева и Лилиан. Шашева до сих пор не хотела прощать ухажеру ласковых слов, обращенных во время перелета до Марса к прекрасной, юной Венесуэле – креолке, третьему космопилоту.
А Зуев, что было удивительно, словно забыл о существовании Венесуэлы, все силы прилагая, лишь бы загладить «вину» перед Лилиан.
«Неужели Зуев влюбился по-настоящему?», – удивлялся Иван в своих рассуждениях. – «Венесуэла куда аппетитнее с точки зрения самца. Сойтись с ней в близости – счастье для любого донжуана. Раньше бы Зуй ее не отпустил. „Додавил“ бы… Стареет, что ли? Или капитана Синицына испугался? Тот ему прекрасный поджопник отвесил – хороший, смачный пинок… Но Синицыну Венесуэла не нужна. Это она в него влюблена первой, обожающей страстью… Как все сложно… Как все это лишне здесь, на Марсе…».
Лилиан хитро улыбнулась Ивану, глядя прямо в глаза, но ответила Зуеву:
– Мы с Иваном идем смотреть морковку!
Зуев растерялся:
– С ума сошли?! Что интересного? Морковка – она и есть морковка! А я вас зову в инопланетную шахту! Полную тайн и загадок!
Лилиан негодующе обернулась к «наказанному воздыхателю».
– Зуев, твоя шахта – это нора в грунте, и все. Там грязно, душно, и темно… А морковка, выращенная на Марсе – это великолепный биологический результат!
Зуев потерял терпение. Вскричал:
– Так пойдете в шахту или нет?!
Лилиан удивленно посмотрела на Ивана (что-то Зуев совсем разнервничался!).
Иван заулыбался – куда от вас, дурней влюбленных, ему деться, пожал плечами благожелательно, мол, почему бы не сходить в шахту, раз сорокалетний юноша, кандидат всяческих палеонтологических наук, так просит…
– Хорошо! – отрывисто прокричала Лилиан. – Идем!
Ивану тихо сказала:
– После Зуевской экскурсии мы будем такие же перемазанные в грязи и грунте…
Иван засмеялся.
– Родные вы мои! – умилился Зуев их решению идти с ним.
«Вот кого жизнь не напрягает ни на йоту!», – вдруг устало подумал Иван про Зуева. Может, правда, не стоило соглашаться? Пошел бы смотреть морковку в местной оранжереи, состоявшей из нескольких грядок и сотни горшков с опытными образцами. Куда все проще. А теперь предстояло лезть в затхлую, плохо вентилируемую, почти не освещенную, сырую и грязную шахту (сырую, из-за производственных процессов, связанных с вымыванием), делать вид, что интересно, чтобы не обидеть Зуева. Он ухаживает за Шашевой, пусть сам и старается, Иван-то здесь причем?
«Мне это надо?», – негодовал Иван про себя, но радостно улыбался другу…
