* * *
Скарлетт казалось, что она вступила с мистером Спеншоу в поединок. Характер рода О'Хара ясно стал заявлять о себе. Скарлетт решила даже не садиться за написание стихотворения. «Как это я буду его радовать? — думала девушка. — Он небось и не представляет, какой это труд».
Еще Скарлетт думала, правда, между делом, избегая признаваться себе, что если она будет в разряде двоечниц, молодой учитель станет уделять ей больше времени.
«К чему я и стремлюсь», — неожиданно прямо подумала плутовка.
Она будто дала сама себе обязательство изучать литературу, не открывая ни единой книжки.
…Марианны в комнате не было. Скарлетт весь вечер провела одна, она была не в духе. Не хотелось идти к другим девочкам, хотя она и заходила пару раз к ним спросить о Марианне.
Соседка явилась, когда стемнело. Она осторожно открыла дверь и прошмыгнула в комнату.
Но Скарлетт не спала и потому сразу спросила:
— Эй, подружка, где ты была?
— Тс-с-с! — Марианна приложила палец к губам. — Если хочешь, скажу, только обещай, что это останется между нами.
— Хорошо, если ты так хочешь, — ответила Скарлетт, приподнимаясь на подушке.
— Так вот, я была в городе! — прошептала Марианна.
— Ого! — искренне изумляясь, ахнула Скарлетт. — Это же громадное преступление! Миссис Хиггинс знала? Или мисс Джонстаун?
— Ни та, ни другая, — успокоила ее Марианна. — Я ходила скрытно.
У Скарлетт просто не укладывалось в голове, как тихая и задумчивая Марианна Мак-Коунли могла решиться на такой шаг. И самое главное — из-за чего? Ведь пойти вечером в город — это еще опаснее, чем прогуляться ночью на часок в грот и обратно!
— Куда же ты ходила? — осторожно поинтересовалась Скарлетт.
Она бы особенно не удивилась, если бы Марианна не стала ей отвечать. Однако соседка быстро пересела на кровать к Скарлетт и стала шептать ей на самое ухо:
— Понимаешь, Скарлетт, я такая счастливая, такая счастливая! Мне предложили роль…
— Какую роль? — воскликнула Скарлетт. — Откуда вдруг роль?
— Помолчи, а то не буду рассказывать, — шептала Марианна. — Миссис Штикк сказала мне на днях, что в городском театре будет ставиться новая пьеса. Ну, пьеса-то, допустим старая, постановка новая. И для этой постановки режиссер пробует молодых людей и девушек.
Скарлетт отпрянула от Марианны.
— И ты пошла, чтобы участвовать в отборе?
— Да! — кивнула мисс Мак-Коунли.
— Но почему?
— Я хочу стать актрисой! — горячо воскликнула Марианна. — И я всегда хотела ею стать. Помнишь о моем первом разговоре с отцом? Вспомни, мы ведь поссорились из-за театра!
Скарлетт грустно кивнула.
— Именно из-за отца я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал! — сказала Марианна. — Если ему кто-то скажет, он меня убьет.
— Так уж и убьет! — недоверчиво протянула Скарлетт.
— Не убьет, так отдаст в школу при монастыре. А там я умру от тоски.
Скарлетт положила руку подруге на плечо.
— Постой-постой… Но ведь тебе только предложили роль. Это не окончательно.
— Ты хочешь сказать, что будет лучше, если меня не утвердят? — воскликнула Марианна громко, в запальчивости забывая о своем же желании сохранить все в тайне. — Да я буду дни и ночи напролет зубрить эту роль, чтоб только мне ее дали! Я не посмотрю ни на какого отца, тем более, что отец этого всего попросту не узнает!
Скарлетт ласково посмотрела в глаза подруге.
— Но как ты собираешься играть, если твой отец против? Не будешь же надеяться всю жизнь, что он останется в неведении! Так не бывает!
Марианна несколько замялась.
— Ну, понимаешь… Вот мистер Спеншоу нам твердит, что мы должны поступать, как считаем нужным, потому что так поступают все взрослые люди. Но ведь мы с тобой уже взрослые, правда? Значит, я — сама я — знаю, что имею право так поступать. А мой отец этого еще не знает. Я думаю, мне нужно просто убедить его в том же, в чем нас убедил мистер Спеншоу.
— Может быть, ты и права, — задумчиво ответила Скарлетт.
— Во всяком случае, я намерена вначале заполучить роль, — твердо сказала Марианна, поднимаясь с кровати Скарлетт и переходя на свою, — а потом уже подумать о том, как быть с отцом.
— Нет, так нельзя! — возразила Скарлетт. — Ты проявишь неподчинение? Или скроешь?
— Скорее — второе!
— Но так нельзя! Это совсем то же самое, что и обычный обман!
— Но первого мне пока нельзя делать! Отец меня не поймет, ты же помнишь его!
— А почему бы тебе не написать ему и все не рассказать?
— Ха, я не стану этого делать!
— Почему?
— Писать — значит просить. А просить его я больше ни о чем не намерена.
— Но ты так долго не проживешь. Ведь материально ты во всем зависишь от своего отца…
— Послушай, — сказала Марианна, прищурившись. — В конце концов, ты на чьей стороне?
Скарлетт ошеломленно замолчала.
— Ладно, Скарлетт, — подруга увидела, что ее последняя реплика получилась слишком жестокой и поспешила обнять соседку, — я ведь еще в самом деле не получила роль. А потом все решим.
Скарлетт вздохнула.
— Ты даже не представляешь, как я за тебя переживаю.
— Я все понимаю, — улыбнулась Марианна. — Просто нам надо не спорить, а подождать. Может быть, и проблемы-то не будет.
* * *
Марианна напомнила:
— Сегодня после обеда состоится собрание!
— Ага! — отозвалась Скарлетт. — Хорошо, что вовремя сказала.
— Пойдешь? — спросила Марианна.
— Конечно, ответила Скарлетт. — А ты?
— Я тоже! — кивнула мисс Мак-Коунли.
— Послушай, — сказала вдруг Скарлетт О'Хара, приняв серьезный вид. — Я намерена серьезно поговорить с Кларой Ковальски.
— Поговори, — пожав плечами, ответила Марианна. — Только я тут при чем?
— Ну как, — начала объяснять Скарлетт. — Мы с тобой сейчас живем в одной комнате. А раньше я жила с Кларой. Правда, она была неважной соседкой. Но все-таки мы прожили вместе целый год. Мы были с ней как сестры. И я хочу выяснить, почему она стала отдаляться от нас.
— Но ведь это ты первая отдалилась от нее! — воскликнула Марианна.
— А вот и нет! Вспомни, как было дело. Нас поселила вместе мисс Джонстаун.
Марианна скривила губы в иронической усмешке.
— Выходит, ты тут и ни при чем?
— Выходит так! — Скарлетт развела руками.
— Так вот, нет! — воскликнула Марианна. — Я так не считаю. Если бы ты хотела, ты бы смогла настоять на том, чтобы Клара жила с тобой и дальше. А меня поселили бы с Тиной Тейлор. И никто бы не пострадал.
— Но ведь все дело в том, — смущенно проговорила Скарлетт, — что так было бы, если бы я хотела… А мне надоела такая соседка.
— Вот теперь Клара и обижается!
— Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата?
— Да, мне кажется, ты совершила ошибку. Поговори с Кларой.
— Я сейчас же с ней поговорю!
Скарлетт в диком порыве чувств бросилась искать Клару Ковальски, но ее нигде не было. Девушке пришлось спуститься вниз и поискать во дворе.
Скарлетт догнала долговязую Клару в саду и с ходу задала вопрос:
— Пойдешь сегодня во второй половине дня на собрание?
Клара посмотрела на Скарлетт, прищурившись.
— Не знаю, может быть.
Она пожала плечами. Теперь сузила глаза Скарлетт.
— Тебе не нравится то, о чем говорит мистер Спеншоу, не так ли? — спросила она зловеще.
Клара сделала шаг назад.
— А почему ты мне это говоришь?
— Но ведь ты — одна из нас! — искренне воскликнула Скарлетт.
И машинально обернулась, ища за спиной подруг, которых не было.
Видя это, Клара Ковальски усмехнулась.
— А быть одной из вас — значит любить то, о чем говорит Спеншоу?
— Это значит — принимать то, о чем говорим мы! — отрезала Скарлетт. — Нет, ты так и не стала частью нашего общества. Понимаешь, я хочу, чтобы мы все семеро были вместе, а ты этого не хочешь.
Клара шумно вздохнула и посмотрела на Скарлетт, как той показалось, с неприязнью.
— Послушай, Скарлетт, — сказала Клара подчеркнуто любезно. — Мне очень приятно, что ты интересуешься мной. Но я не такая как ты, понимаешь? И не такая, как остальные девчонки из вашей, а по существу, чисто твоей компании!
Скарлетт открыла рот, стремясь прервать разбушевавшуюся Клару, но та не унималась:
— Когда ты открываешь рот, тебя все слушают! А я не такая!
— Но ты можешь стать такой? — спросила Скарлетт с улыбкой.
Она хотела показать Кларе, что даже сейчас согласна, чтобы Ковальски влилась в их компанию.
Но Клара отрезала:
— Нет!
И видя растерянность Скарлетт, затараторила:
— Дело в конце концов не в том, что я сторонюсь вас. Вот ты, Скарлетт. Ты бралась за многое в течение всего времени, что мы с тобой вместе учимся. Ведь раньше мы жили с тобой в одной комнате, ты помнишь это? Я хорошо изучила тебя, твой характер. Ты увлекалась всем подряд, у тебя ничего не получалось. А я не такая. Я точно знаю, что мне в этой жизни надо, к чему я стремлюсь, что я умею.
Скарлетт растерянно смотрела в сторону. Наконец спросила:
— И как же ты представляешь, что будешь делать в жизни?
— Как что? — переспросила Клара. — Я советую тебе вспомнить наши с тобой прошлогодние разговоры, подружка. Тогда ты относилась к жизни гораздо более трезво, чем сейчас. Припомни, о чем мы с тобой тогда говорили. Перед летом, в самом конце учебного года…
Скарлетт наморщив лоб, принялась вспоминать те дни. Как это было тяжело, ведь прошло столько времени. И если кому-то может показаться, что год занимает в жизни немного, то для Скарлетт последний год, за который она из девочки вдруг стала стремительно превращаться в девушку, был просто равным целому веку.
Ведь столько событий успело произойти!
— Ходить на охоту, — решила напомнить Клара. — Ну? Вспоминай!
Бывшая соседка несмело улыбнулась, напоминая Скарлетт их прошлогодние слова.
— Ходить на охоту, — начала припоминать О'Хара. — Но без винтовки, вооруженная только глазами…
Широкая улыбка Клары свидетельствовала о том, что Скарлетт все вспомнила правильно.
— Ты просто молодец, подружка! Так вот этим я и думаю заниматься в жизни.
— А разве можно всю жизнь посвятить только этому занятию? — последовал вопрос.
— Можно! — ответила Клара.
— Но почему ты говоришь так твердо? Ты абсолютно убеждена в этом?
Клара посмотрела на Скарлетт как на маленькую.
— А ты не уверена? Я вообще не знаю, в каких облаках ты витаешь! Для меня служит примером моя мать. Она и меня научила, как я теперь совершенно осознанно полагаю, правильному отношению к жизни.
— Но Клара! — сказала Скарлетт. — Мистер Спеншоу говорит нам другое.
— Теория мистера Спеншоу годится для мужчин, хоть он и проповедует ее нам, словно священник какой, — парировала Клара. — Я думаю, все закончится тем, что миссис Хиггинс поймет: мистер Спеншоу находится не на своем месте. И тогда она уволит его, уж будь в этом уверена.
Глава 9
Молли Харрисон не сиделось в комнате. Она честно пыталась сочинить что-нибудь такое, что можно было бы завтра предъявить на суд мистера преподавателя литературы. Однако у девушки просто не было настроения. Карандаш буквально валился из рук.
Молли сунула тетрадку по мышку, зажала в кулачке карандаш и вышла в сад. «На природе думается легче, — решила девушка. — Не просто так же все поэты любили бродить по садам и лесам. У них на головах были венки из этого… из лавра! Понятно почему — листики прошелестят над ухом — вдохновение и приходит!»
Молли была весьма остроумна.
«Почти как Тина!» — говорила иногда о себе девушка с гордостью.
Так, рассуждая сама с собой о роли поэзии в жизни, мисс Харрисон незаметно оказалась в том месте сада, где в стене, служащей в качестве ограды пансиона, был пролом.
Молли вспомнила, как они с подругами ходили в грот ночью, и ей захотелось побывать там сейчас. Молли стала всерьез обдумывать, не сделать ли ей небольшое отклонение от дозволенного маршрута прогулки в запретную сторону.
И вдруг Молли вздрогнула. Она увидела парня с грустными черными глазами, который вышел из-за стены и смотрел прямо на нее.
— Ой, — вырвалось у Молли.
Это был не кто иной, как Чарли Криггс.
— Извините, мисс Харрисон, — пролепетал бедный молодой человек, мучительно краснея. — Только не убегайте, ведь я не сделаю вам ничего плохого. И не нужно поднимать шум, посмотрите, я стою по эту сторону ограды, к вам даже и не приближаюсь. Вам совершенно нечего бояться, уверяю вас, поверьте!
Молли глубоко вздохнула. «И поди ты разберись в один момент: нравится мне, что он пришел сюда, или же нет?» — растерянно подумала девушка.
Вслух она сказала:
— Нечего приписывать себе качества, которых у вас нет. Я вас совершенно не боюсь.
— Правда? — просиял молодой человек. — Значит вы не убежите? Не будете звать на помощь?
— Да что с вами, Чарли? — всерьез перепугалась Молли. — Я точно помню, как нас с вами знакомил ваш отец, уважаемый мистер Криггс. Я помню вас как галантного кавалера и внимательного, а также интересного собеседника. Вы так бережно держали меня под руку, когда провожали назад в пансион, что мне было абсолютно не страшно идти с вами по ночному Фейетвиллю.
Молли сморщила свой очаровательный носик в хитрой гримасе:
— Так что же вы теперь, мистер Чарльз Криггс-младший, говорите мне какие-то непонятные вещи?
— Ну, — замялся молодой человек. — Я налетел так неожиданно. Можно сказать, из-за стены.
— Из-за стены — это точно! — подхватила Молли. — Вы действительно в первый момент меня напугали. Не скажу, что очень, но все-таки…
— Вот видите, мисс Харрисон! Я был прав, когда просил прощения…
«Вот зануда!» — подумала Молли и поняла, что влюбленный парень готов разговаривать на одну и ту же тему весь вечер.
«Ведь ему, если внутри у него такой же сумбур, как и снаружи, — рассудила девушка, — совершенно все равно, о чем со мной разговаривать. Нет, надо это прекращать, иначе может далеко зайти».
— А не кажется ли вам, — произнесла Молли. — Что нам пора заканчивать нашу беседу?
Когда девушка подняла глаза на молодого человека, она даже испугалась. Мертвенная бледность покрыла румяные гладкие щеки Чарли Криггса.
Внезапно он зашатался и чуть не упал.
— Что с вами? — встревоженно воскликнула Молли. — Умоляю вас, осторожнее!
Но юноша уже взял себя в руки.
— Ради Бога, простите, — сказал он. — Ведь я стоял здесь с самого обеда…
«Ого! — подумала девушка. — Тогда с ним надо и в самом деле обращаться аккуратней. Он просто-напросто голоден. Еще упадет от неосторожного слова и покалечится».
— Мисс Харрисон, — сказал Чарли. — Я вас вот о чем хотел бы попросить. Ну, во-первых, я сразу же уйду. Только вот эта просьба…
— Какая просьба? — заинтересовалась Молли.
— Это для меня очень важно, — сказал юноша тихо. — Я могу даже и не отважиться…
— Да что с вами? — воскликнула девушка. — Я просто вас не узнаю. Тогда, на вечере в вашей семье, вы держались молодцом. На вас можно было опереться. Теперь же что-то произошло. Сейчас опираться на кого-то необходимо вам самому!
Юноша тяжело вздохнул.
— Это все по одной причине, дорогая мисс Харрисон. Тогда я еще был здоров. Но болезнь началась, как только я познакомился с вами. И вот теперь вы видите перед собой совершенно разбитого человека, который только и может, что ожидать встречи с вами…
Молли предостерегающе подняла руку.
— Только не надо делать меня виноватой, мистер Криггс-младший. По-моему, я не давала вам повода… Излагайте вашу просьбу поскорее, и не сочтите за труд удалиться. Не то у меня как и у вас будут неприятности. Ну! Я жду! — притопнула ножкой Молли, видя, что молодой человек словно чего-то ожидает.
Несколько минут юноша стоял совершенно неподвижно. Потом на него будто снизошло озарение:
— Мисс Харрисон, моя просьба может показаться вам странной. Но тем не менее, я ее должен вам изложить, поскольку совершенно не могу без этого ни есть ни спать ни спокойно относиться к работе…
— Ой, ой, ой, мистер Криггс, — отозвалась в тон парню Молли. — Я согласна заранее на любые ваши просьбы — в известных рамках, естественно — с тем только, чтобы вы успокоились и подумали о своем здоровье.
— Так вот, мисс Харрисон, — сказал решительно Чарли. — Можно ли попросить вас позволить мне называть вас по имени?
Девушка покачала головой.
— Все-таки как вы, аристократы, витиевато выражаетесь… А в том, что касается вашей только что высказанной просьбы — нет, мистер Криггс. При обращении к воспитаннице пансиона, да будет вам известно, единственно уместной является лишь одна форма: со словом «мисс» и фамилией воспитанницы после этого слова.
Молли Харрисон совершенно забыла все свои мысли относительно Чарли Криггса, которыми делилась с подругами. Теперь, в данную минуту, девушку занимало только одно — как показать собеседнику, что она может вертеть им как захочет.
О том, что юноше это мучительно больно, Молли, как и большинство ее сверстниц, совершенно не задумывалась.
— Вы режете меня ножом по сердцу, — прошептал молодой человек, задыхаясь от волнения.
— Прекратите представление! — сказала Молли. — Все будет так, как я сказала!
Проговорив эти слова, девушка повернулась и стала удаляться в глубь сада.
Вслед ей раздавались приглушенные рыдания. Это плакал несчастный влюбленный Чарли Криггс.
* * *
Очередной урок литературы начался с того, что мистер Спеншоу появился из своего кабинета с небольшим мячом в руках.
Весь класс не отрываясь смотрел на учителя. Все были озадачены его необычным появлением.
«Ну и оригинал этот мистер Спеншоу, — подумала Скарлетт. — Какое отношение имеет мяч к уроку литературы? Опять он что-то задумал…»
Поприветствовав воспитанниц, преподаватель весело заговорил:
— Некоторые леди считают, что то, чему они посвятили свою жизнь — лучшее из всех занятий. Одни без ума от музыки, другие от танцев, третьи — от литературы. Я же считаю, что все эти занятия по-своему хороши. Сегодня я не случайно принес в класс этот мяч. Урок литературы будет сегодня и физическим упражнением, и игрой. Сейчас я буду задавать вам вопросы и бросать мяч той, от кого хочу услышать ответ. Вы будете быстро отвечать на этот вопрос и бросать мяч мне назад. Договорились?
Девушки нерешительно закивали, недоуменно глядя на учителя.
— Вот, например, сейчас я задам вопрос и брошу мяч… — он задумался, обводя взглядом учениц и выбирая свою первую «жертву». Скарлетт замерла в напряжении.
— …Хотя бы мисс О'Хара.
С недавних пор Скарлетт стала замечать в себе странную способность: стоило ей посмотреть на мистера Спеншоу долгим внимательным взглядом и крепко-крепко подумать о чем-нибудь, и учитель реагировал так, будто она окликнула его или тронула за плечо: Причем он реагировал даже тогда, когда не смотрел в ее сторону.
Скарлетт едва успела поймать мяч, который мистер Спеншоу бросил ей. «Невероятно, — думала она, — неужели он все-таки чувствует мой взгляд?»
— Я бы мог устроить сегодня небольшой экзамен для вас, — долетел до Скарлетт голос учителя, — и раздать вам листки с вопросами, а в конце урока, как водится, собрать ответы и должным образом оценить уровень ваших знания… Но лично мне эта процедура кажется скучноватой. Если вы не против, то давайте попробуем и поиграть и позаниматься одновременно. Только предупреждаю: вопросы будут трудными.
— Итак, первый вопрос, мисс О'Хара, — Моррис Спеншоу посмотрел на Скарлетт, — готовы ли вы добиваться своего в жизни без страха? Покажите же мне, что вы не боитесь и бросьте в меня этот мяч изо всех сил.
— Но ведь я могу попасть вам в лицо, мистер Спеншоу!
— Правильно. Именно это вы и должны сделать. Я прошу вас, а вернее требую, поскольку я учитель, чтобы вы бросили мяч изо всех сил, причем постарались попасть прямо в мой нос.
— Но если я действительно попаду, меня выгонят из пансиона!
— Во-первых, я не собираюсь никому жаловаться, — с улыбкой сказал учитель литературы, — а во-вторых, вам придется постараться, чтобы бросить мяч с силой и попасть при этом в меня. Вот что главное. Мне очень хочется, чтобы вы были старательной ученицей. Я заинтриговал вас? Ну, давайте, бросайте!
Скарлетт, успев пожалеть о том, что ей удалось мысленно окликнуть мистера Спеншоу, крепко зажмурила глаза и изо всех сил бросила мяч в ту сторону, где, по ее расчетам, должен был стоять учитель. Она готова была услышать его крик: с детских лет Скарлетт помнила, как невыносимо болит разбитый нос…
Но вместо этого послышался только стук тугого мяча о ладони. Все еще напуганная, Скарлетт осторожно открыла один глаз, потом другой. Улыбающийся мистер Спеншоу уже повернулся к Марианне Мак-Коунли.
— Вопрос, который я адресую вам, будет еще труднее, Марианна. Что вы скажете, если я предложу вам стать хозяйкой своей собственной судьбы?
Мяч полетел к Марианне.
— Своей судьбы? — переспросила она, положив руку с мячом на парту. — Я вполне могу представить себя хозяйкой в собственном доме. Вернее, в доме, который купит мой будущий муж…
Запнувшись, Марианна попыталась представить на месте мистера Спеншоу своего отца. Но нет, ничего не выходило. Ее отец никогда бы не задал подобный вопрос. Он считал, что у женской судьбы всегда найдется полновластный хозяин — муж или отец — который все решит сам. Женщина — лишь инструмент для удовлетворения каких-то чисто мужских прихотей.
— Вот что, мистер Спеншоу, я ответила бы вам: да, я чувствую в себе желание стать хозяйкой своей судьбы!
С этими словами Марианна бросила мяч учителю литературы. Спеншоу, поймав его, с удовлетворением кивнул.
— А вы, мисс Ковальски, что скажете вы, если вам предложат всего добиваться в этой жизни самой?
Клара, поймав мяч, бойко ответила:
— Я с радостью приму любую ношу, уготованную мне судьбой.
Снова мяч был в руках у учителя.
— Мисс Харрисон, как вы думаете, нужно ли молодой девушке учиться не только вести хозяйство, но, скажем, еще и разбираться в ценных бумагах?
Молли, поймав мяч, с удивлением посмотрела на Спеншоу:
— Так ведь обычно мужчины распоряжаются и деньгами и всеми бумагами…
— А разве не интересно научиться этому?
— Не знаю, может и интересно, но я об этом не думала.
— Так подумайте, — все так же улыбаясь, предложил учитель.
— А можно я отвечу на какой-нибудь вопрос? — поднялась с места Тина Тейлор.
— Извольте, мисс, — Спеншоу бросил ей мяч и скрестил руки на груди:
— Считаете ли вы, Тина, что, закончив учебу в пансионе, станете вполне взрослой?
— Честно говоря, иногда мне кажется, что я уже взрослая, — с вызовом ответила Тина.
— Это просто замечательно, — неожиданно серьезно сказал Спеншоу. И резко повернулся к Барбаре Форман:
— Как вам кажется, мисс Форман, нужно ли взрослеть раньше, чем окончишь пансион?
Барбара беспомощным взглядом окинула класс и медленно встала. Учитель вложил мяч ей в руки.
— Прошу вас, мисс Форман, — сказал он. — Оцените мое терпение. Я как бы ответил на половину самим же заданного вопроса!
Девушки нерешительно захихикали.
— Ну вот, — оглянулся на них учитель. — Остальные воспитанницы показывают мне, что я не так уж ошибаюсь…
Барбара смотрела на учителя и девушек большими испуганными глазами и мяла в руках мяч.
— Ну давайте, давайте, мисс Форман, — стал подгонять ее мистер Спеншоу. — И не думайте, что мы хотим видеть в вас того, кого вы в себе видите сами. Мы думаем, что вы сможете преодолеть все свои трудности…
И взгляд Барбары постепенно приобретал осмысленное выражение. Она начинала улыбаться, что-то почти уверенно отвечала, бросала мяч назад…
С каждым таким вопросом Скарлетт все серьезней понимала, что ей действительно следует больше рассчитывать на свои силы и если и принимать рассуждения матери и теперешних преподавательниц пансиона о том, что женщина должна добиваться всего в жизни исключительно через удачное замужество, то лишь до определенной степени.
Поистине революционная мысль мистера Спеншоу о том, что женщина может быть сама хозяйкой своей судьбы, запала в сердце Скарлетт, хотя она, никому этого не говорила.
Но именно из-за такой мысли мисс О'Хара решила, что сможет посещать уроки литературы, ни разу не открыв ни одной книги. Иной раз впоследствии Скарлетт казалось, что это было едва ли не основным, что она вынесла из этих уроков.
* * *
В комнату вбежала радостная Марианна Мак-Коунли. Она сжимала в руке серый конверт из плотной бумаги и размахивала им, как флагом.
Скарлетт, увидев соседку в столь радостном настроении, вскочила с кровати:
— Марианна? Что? Что случилось?!
Мисс Мак-Коунли была в полном восторге.
Она кричала:
— Скарлетт, Скарлетт! Мне дали роль! Мне дали ее, у меня это получилось!
Мисс О'Хара удивленно посмотрела на свою соседку по комнате.
— Я тебе не говорила, что это за роль, — продолжала Марианна. — Но она, похоже, будет самой главной ролью в моей жизни! Это моя самая большая удача! Мне сразу, в первый раз — и дали такую роль. Ведь это просто чудо — роль Джульетты!
Она несколько успокоилась, подошла к Скарлетт и присела рядом с ней на корточки.
— Я учила монолог Джульетты, сказала Марианна, заглядывая в глаза Скарлетт снизу вверх. — Мне тогда на прослушивании ничего не сказали, кроме того, что они «вызовут-меня-если-понадобится», — девушка произнесла фразу скороговоркой. — И вот они решили, что я была самой удачной исполнительницей!
Она помахала конвертом перед носом Скарлетт и не удержавшись, бросилась обнимать и целовать подругу:
— Ой, я так рада!
Она повалила Скарлетт на кровать и едва не задушила в своих чересчур радостных объятиях. Мисс О'Хара, как могла, отбивалась, оглушительно смеясь за компанию.
— Ну хорошо, хорошо! — сказала Скарлетт, когда страсти немного поутихли. — Давай просто так поговорим.
Соседка перешла на свою кровать. Она подтянула ноги к подбородку и обхватила колени руками.
— Что нужно для того, чтобы ты смогла спокойно сыграть эту роль? — спросила Скарлетт, неожиданно заметив на лице Марианны оттенок глубоко затаенной грусти. — Ты ведь хочешь, я уверена, и в дальнейшем принимать участие в постановках театра?
Марианна протянула руку и положила письмо на стол.
— Да, Скарлетт, ты права, — вздохнула мисс Мак-Коунли. — Здесь начинается самое трудное. Помнишь, я говорила тебе, что если мне предложат роль, только тогда я буду думать над теми трудностями, которые появятся? Вот теперь и надо думать, потому что трудности появятся из-за моего отца. Да! Они уже появились, — девушка грустно посмотрела в окно. — Кто знает, что лучше? Если бы меня не приняли на эту роль, не было бы никаких проблем…
Марианна повысила голос:
— Дело в том, что для этой роли требуется разрешение моего отца, поскольку я несовершеннолетняя… Мне пятнадцать лет, это прекрасный возраст во всех отношениях, кроме того, что самостоятельно нельзя ничего решить! Джульетта, кстати, была даже младше меня… — Соседка посмотрела в простоватое лицо Скарлетт и спросила: — А ты вообще-то слышала, что это такое? Я имею в виду «Ромео и Джульетту»? Ты слышала эти имена?
— Нет, — призналась Скарлетт. — Никогда это не было для меня интересным.
Марианна принялась вкратце пересказывать Скарлетт историю несчастной любви двух молодых людей, разлученных из-за вражды родителей.
Закончив горестный рассказ, Марианна вздохнула. Но Скарлетт, поскольку грустить было не в ее натуре, воскликнула:
— Постой, постой, Марианна! Это бесспорно, хорошая история, но нам не нужно отвлекаться. Ты же сказала, что и собственных проблем хватает… Давай будем практичней! Ответь мне, что ты предпримешь для того, чтобы получить разрешение отца?
Марианна задумалась.
— Я так понимаю, — продолжала Скарлетт, — что ты не собираешься показывать ему это письмо. Но не ошибаешься ли ты? Поговорила бы с ним на эту тему, глядишь — он и позволил бы. Ведь если он здравомыслящий человек, он должен оценить то, что ты понравилась режиссеру, что у тебя нашли талант. Что тебе доверяют главную роль. Если он нормальный человек, он это все оценит и разрешит тебе участвовать в спектакле…
Слушая длинные рассуждения праздно болтающей Скарлетт, Марианна спрыгнула с кровати, подошла к столу и села за него. Потом она достала чистый лист бумаги и положила перед собой.
— Что ты собираешься делать? — спросила удивленная Скарлетт, прервавшись на полуслове.
Марианна хитро улыбнулась.
— Я собираюсь написать письмо режиссеру от имени отца, — объяснила она.
— Что ты задумала? — ужаснулась Скарлетт. — Ведь это будет настоящий подлог!
— Ничего страшного, — покрутила головой Марианна. — Отец об этом даже не узнает. Я уверена, что он мне все равно не разрешит… К тому же я хорошо знаю почерк отца!
И она принялась писать: «Уважаемый господин режиссер, я пишу вам это письмо по поводу моей дочери Марианны Мак-Коунли…»
Девушка прикусила зубами кончик пера и задумалась, глядя в окно. Потом она покрутила перо в пальцах и стала писать дальше: «Я согласен дать разрешение моей дочери участвовать в вашей постановке…»
— Но это же гениально! — восхитилась Марианна сама собой и, возбужденная, вскочила со стула.
Она схватила лист бумаги с наполовину написанным текстом и принялась показывать письмо недовольной Скарлетт:
— Подружка, ты только посмотри! Это же решит все мои проблемы, и отец ничего не узнает! Так будет проще и для отца, и для меня! Получается, все будут довольны. Это просто прекрасно, что я придумала написать сама за мистера Мак-Коунли!
Скарлетт попробовала еще раз призвать к совести Марианны, но соседка совершенно не слушала. Мисс Мак-Коунли с горящими от радости глазами кружилась по комнате:
— Я буду играть на сцене!..
* * *
А назавтра мистер Спеншоу сказал:
— Помнится, я вас просил, милые леди, попрактиковаться в стихосложении? Я дал вам время, теперь ваша очередь. Порадуйте меня своими успехами.
По рядам прокатилась волна шушуканья. Девушки переглядывались, спрашивали друг у друга шепотом, написал ли кто-нибудь хоть что-то.
Среди всеобщего волнения только Скарлетт чувствовала себя спокойно. Ей почему-то казалось, что ее не вызовут. «Во всяком случае, если меня и вызовут, — думала девушка, — я не буду молчать. У некоторых хорошо получается придумывать на ходу. Попробую и я».
Учитель сел за стол, несколько минут молча смотрел на класс. Первой он вызвал Молли Харрисон.
Маленькая симпатичная девушка вышла к доске с тетрадкой в руках.
— Ого! — вырвалось у Марианны. — Судя по тому, что у нее в руках тетрадь, она что-то написала.
Скарлетт кивнула, не отрывая взгляда от Молли.
— Итак, мисс Харрисон, — повернулся к вызванной мистер Спеншоу. — Попробуйте начать. Не бойтесь, я вас не съем. Я думаю, все совершенно спокойно воспримут то, что у вас получилось.
Молли кивнула.
— Хорошо, — сказала она. — Только разрешите прочитать мне по тетрадке. Вы ведь не задавали нам учить стихотворение наизусть.
Моррис поднял брови.
— Разве вам трудно прочитать по памяти то, что написали вы сами? Ну ладно, если вам так удобнее, я не против. Пожалуйста.
Девушка открыла тетрадь и стала декламировать:
Я вижу сладкую улыбку и свет на его лице
Передо мной открываются бескрайние дали
Когда я думаю о том, что он живет рядом…
В классе кто-то засмеялся. Молли сразу смутилась и перестала читать.
— Мне очень жаль, — пробормотала она. — Я плохо написала, я знаю…
— Это еще как сказать, — возразил мистер Спеншоу. Во всяком случае, хорошо, что ты попробовала.
Скарлетт с немым изумлением смотрела на маленькую Молли Харрисон. «Я бы так никогда не сумела, — подумала О'Хара. — А то, что сделала Молли — просто какое-то чудо».
— Но ведь это выглядит глупо! — воскликнула Молли. — Надо мной смеются!
На глазах девушки мистер Спеншоу увидел слезы. Молли сделала руками движение, чтобы смять и порвать тетрадь со стихотворением.
Мистер Спеншоу быстро встал и отнял тетрадь у не успевшей опомниться девушки.
— Вот этого не следует делать! — горячо принялся увещевать ее учитель. — Вы попробовали! Вы сделали это! Это только ваш первый опыт, но он не такой уже и неудачный! Вы затронули очень важную тему — любовь. Эта тема фундаментальна не только для стихов, но и для самой жизни! А на то, что кто-то не выдержал, — он обвел класс грозным взглядом из-под насупленных бровей, — не обращайте внимания. Я вызову всех, и та неуемная барышня, которая смутила вас, также будет иметь возможность выступить у доски и показать нам свое умение и способности.
Душа Скарлетт при этих словах учителя опустилась в пятки. «Ого! — подумала девушка. — Значит и мне предстоит выходить к доске. Что же, можно начинать придумывать стихотворение…»
Она загрустила, но скоро успокоилась, наблюдая за другими воспитанницами. Мистер Спеншоу отпустил Молли успокаиваться на ее место, и стал одну за другой вызывать девушек и спрашивать домашнее задание.
— Ну вот, — сказала Скарлетт самой себе. — Все ближе и ближе ко мне. А вдохновения как не было, так и нет.
Напрасно девушка морщила лоб в старательных поисках хотя бы нескольких слов, которые можно было бы поставить рядом.
Лист бумаги, лежащий перед ней, так и остался чистым, когда мистер Спеншоу остановил на Скарлетт свой уже несколько усталый взгляд и произнес:
— И наконец, мисс О'Хара. Прошу вас!
Большинство воспитанниц и в том числе подруг Скарлетт уже прошли через эти муки, и теперь кто со злорадной, кто со снисходительной усмешкой смотрели, как тяжело Скарлетт встает с места и направляется к доске.
— Так что, мисс О'Хара, — повернулся учитель к ней, — вы порадуете нас чем-нибудь сегодня или нет? Как у вас было насчет вдохновения?
Скарлетт принялась лихорадочно соображать как быть. Вот так стоять и ничего не отвечать? Это выглядит как-то нехорошо. И ей самой к тому же немного стыдно перед учителем. Нет, надо показать, что она что-то пыталась сделать, но у нее ничего не получилось…
Девушка вытянула вперед руку и проговорила торжественно, с расстановкой:
Кот…
сидит…
на крыше…
Она действительно видела вчера из своего окна кота на крыше церкви. Животное сидело на самом краю, но нисколько не боялось. Кот был занят вылизыванием лапок и не обращал вокруг себя никакого внимания.
Если класс при первых словах Скарлетт затих, ожидая, что она расскажет нечто серьезное, то после того, как девушка неожиданно, но основательно замолчала, последовал взрыв хохота.
Скарлетт сделала реверанс.
— Все? — спросил мистер Спеншоу.
— Все! — кивнула девушка.
— Ну что ж, оригинальное стихотворение, — подумав, сказал учитель. И оригинальность его заключается в том, что на графике мистера профессора Лотвуда-младшего — помните, мы проходили такого? (девушки радостно закивали) — составит ноль. Ничего!
Мистер Спеншоу посмотрел еще раз на опустившую голову Скарлетт и смилостивился над ней:
— Садитесь, мисс О'Хара.
Потом он прошелся по классу и принялся рассуждать:
— Простые слова не всегда означают простые мысли. Иной раз можно затронуть такие простые темы, как кот, — учитель нарисовал руками в воздухе кота, — солнце, — мистер Спеншоу показал за окно, — небо… Самое главное, чтобы была искра откровения. Старайтесь, чтобы ваши стихи не были банальными. Впрочем, я советовал бы вам всем, милые дамы, самим стремиться к тому, чтобы вы не были банальными.
Мистер Спеншоу замолчал. Скарлетт задумалась. Краем глаза она заметила, что Марианна Мак-Коунли сидит и не шелохнется.
Соседка смотрела на мистера Спеншоу во все глаза. «Она как бы пребывает в другом мире, — решила Скарлетт, — в мире, где есть только стихи, театр, она сама, а все взрослые думают, разговаривают и поступают не иначе, как наш мистер Спеншоу».
Чтобы вывести соседку из состояния оцепенения, Скарлетт толкнула ее локтем в бок.
— Эй, — шепнула она Марианне, — проснись!
Та с досадой оглянулась на Скарлетт.
— Ты с ума сошла. Мне ведь больно!
И потерла рукой место, куда ткнула Скарлетт.
— Так, — тем временем сказал учитель. — Кто там у нас остался? Чья теперь очередь?
Его взгляд остановился на Кларе.
— Мисс Ковальски? Я смотрю, вы чувствуете себя неловко. Потому что из всех я не спрашивал только вас. Пожалуйста, давайте на вас и закончим. Прошу к доске, мисс Ковальски.
Клара поднялась с места, но выйти к доске не спешила.
— Нет, — пробормотала она и умоляюще посмотрела на мистера Спеншоу. — Мне не хотелось бы…
Учитель поднял брови.
— Наша уважаемая мисс Ковальски считает: то, что находится внутри нее, не имеет совершенно никакого значения для окружающих. Собственная душа смущает ее. Не так ли, мисс Ковальски?
Он подошел к девушке почти вплотную и с интересом уставился на нее.
— Нет, мисс Ковальски. Я считаю, что внутри вас спрятано то, что имеет огромную ценность для всех нас. Не только для меня или, скажем, для остальных воспитанниц нашего пансиона. Нет! Для всех людей.
Клара опустила голову. Она снова покраснела от того, что к ней было приковано внимание многих людей.
— Хорошо, мисс Ковальски, — сказал, помолчав несколько секунд, мистер Спеншоу. — Я сделаю для вас подарок. Я не стану вас вызывать к доске. Но… Я спрошу вас на месте. Скажите, вы не находите, что ваше смущение мешает вам нормально жить?
Клара не ответила, лишь пожала плечами.
— Я делаю вывод, что вы согласны со мной, мисс Ковальски. А согласны ли вы с такой мыслью: ваше смущение будет вам мешать жить и в дальнейшем?
На этот раз Клара кивнула, и даже произнесла тихо:
— Да, согласна.
— Отлично! — обрадовался учитель. — Тогда я бы хотел помочь вам преодолеть смущение.
— Но как? — подняла Клара на Морриса страдальческие глаза.
Хотя мисс Ковальски были выше всех остальных воспитанниц пансиона, мистер Моррис Спеншоу был все-таки еще выше. Поэтому девушке приходилось смотреть на учителя снизу вверх.
— Вот вы сейчас подняли на меня глаза, — сказал преподаватель литературы. — Я могу предположить, что вы всю жизнь только и делали, что смотрели на всех снизу вверх. А вспомните, как я вам предлагал несколько уроков назад посмотреть на окружающий мир сверху!
Скарлетт заулыбалась, припомнив необычный урок Морриса. Оживились и другие девушки.
— Нет, мисс Ковальски, залезать на стол не надо, — сказал улыбнувшись, учитель. — Просто представьте, что вы это сделали. Ведь не будете же вы залезать на стол каждый раз в жизни, когда потребуется перебороть смущение.
Клара, смотрящая в веселые глаза мистера Спеншоу, улыбнулась и отрицательно покачала головой:
— Нет не буду.
— Важно запомнить чувства, которые вы испытали, стоя на столе. Ну-ка, вспомните те чувства, мисс Ковальски, прошу вас…
Клара честно наморщила лоб.
— Ну как? — спросил Моррис. — Припоминаете?
Сосредоточенное лицо девушки озарилось счастливой улыбкой.
— Припоминаю… Честное слово, господин учитель, я припоминаю!
По виду Клары теперь стало заметно, что она в самом деле готова вскочить на стол.
— Вот и прекрасно! — громко воскликнул мистер Спеншоу. — Замечаете, что вашего смущения поубавилось? Кстати, я это уже заметил, да и другие девушки, думаю, тоже.
Клара обвела заинтригованным взглядом класс.
— Точно! — вырвалось у Скарлетт. — Клара, да ты сама на себя не похожа!
Мисс Ковальски непонимающе подняла брови.
— В хорошем смысле, — поправилась Скарлетт. — Ты даже сутулиться перестала!
— И прекрасно! — кивнул мистер Спеншоу. — А теперь я попросил бы вас, мисс Ковальски, закрепить ваши ощущения. Ощущения, при которых у вас отсутствует смущение!
У Клары пересохло во рту.
— Но как? — дрогнувшим от волнения голосом спросила она.
Мистер Спеншоу отошел от девушки на несколько шагов, круто развернулся и выпалил:
— Крикните что-нибудь!
Клара округлила глаза:
— Крикнуть?
— Да! Ну, не хотите кричать, взвизгните!
Девушка беспомощно огляделась вокруг.
«Ну и неумека, — думала в это время Скарлетт. — Уж если бы ко мне обратились с такой просьбой, я бы не ударила лицом в грязь…»
— Нет, так не пойдет! — воскликнул мистер Спеншоу. — Ваша смелость снова спряталась в тень. Вас пугает то, что в классе много слушателей и зрителей. В лесу бы вы не задумываясь исполнили мою просьбу, мисс Ковальски!
Он подскочил к Кларе и сказал:
— Ну, если хотите, давайте вместе!
И, не давая опомниться девушке, учитель закричал:
— Эй! Ого!! Эге-гей!
Клара издала какой-то писк, но мистер Спеншоу уже снова говорил:
— Мобилизуйте все свои силы, соберите волю… Итак, я слушаю, давайте!!!
Девушка крикнула.
— Молодец! Еще!
— Эй!! — крикнула Клара значительно громче.
— Прекрасно! — оценил учитель. — А теперь — изо всех сил!
Мисс Ковальски сделала свирепое лицо и пронзительно завизжала.
У сидящих в классе заложило уши. Скарлетт восхищенно проговорила:
— Ну дает! Ну у нее и горло!
— Я от нее тоже такого не ожидала! — отозвалась Марианна Мак-Коунли.
Воспитанницы развеселились.
— Если хотите, можем попробовать преодолеть смущение вместе, — предложил учитель. — Хотите?
— Да!!! — раздалось со всех сторон.
— Тогда поехали! Три, четыре…
После этих слов поднялся такой визг, что в окнах задрожали стекла. Мистер Спеншоу с растянутым в улыбке от уха до уха ртом опустился на стул, зажав руками уши и зажмурив глаза.
Потом махнул рукой, командуя перестать визжать.
— Достаточно! Прекрасно! — прокричал он. — Вы все заслуживаете самых высоких оценок!
Дверь класса отворилась, и на пороге появились бледные мисс Джонстаун и миссис Хиггинс.
Возникла неловкая пауза.
Воспитанницы, только что и с таким успехом демонстрировавшие, как они умеют избавляться от смущения, все, как по команде, покраснели и опустили головы.
— Что у вас происходит? — спросила хозяйка пансиона. — Мистер Спеншоу, потрудитесь объяснить.
Учитель поднялся и ответил:
— Что происходит?.. А что происходит? Идет обыкновенный урок литературы…
Моррис сел, раздосадованный. Почти ни один его урок не проходил без появления встревоженных женщин. Как тяжело было работать в такой обстановке!
* * *
После этого урока авторитет Морриса Спеншоу среди воспитанниц неизмеримо вырос. Скарлетт заметила, что девушки перестали называть учителя литературы обидными прозвищами, какие сохранили за другими преподавателями пансиона.
На уроки литературы стали ходить с большей охотой, слушали учителя с большим вниманием. Нередко по вечерам обсуждали то, что слышали в классе.
Скарлетт решила, что настало время провести второе заседание Клуба сумасшедших литераторов. «А не пригласить ли в грот самого мистера Спеншоу? — подумала девушка. — Ведь ему было бы приятно и интересно».
Но она рассудила, что это будет слишком смелым и даже рискованным шагом. Все-таки, каким бы близким и симпатичным ни казался им учитель, он был взрослым. Он принадлежал к клану воспитателей! «Нет, — рассудила Скарлетт. — Пусть подруги сами решат позвать его или нет, я настаивать не буду».
Одновременно с такими мыслями мисс О'Хара все отчетливей чувствовала ревность. Да, она ревновала к своим подругам мистера Спеншоу! Ведь было время, когда только она говорила всем им, что он стоящий человек. Никто с ней тогда не соглашался. А теперь, когда воспитанницы готовы были носить его на руках, Скарлетт просто зеленела от злости, когда например Клара Ковальски или Анна Сент-Уайт, широко раскрыв глаза начинали говорить:
— А еще мистер Спеншоу мне сказал на перемене…
Скарлетт умом понимала, что молодой учитель стал девушкам кем-то вроде старшего брата, но ее все равно коробило общее внимание всех воспитанниц к предмету ее давних симпатий.
Итак, у мисс О'Хара возникла идея провести второе заседание Клуба сумасшедших литераторов. Скарлетт высказала свое предложение Марианне и с удивлением услышала:
— Слушай, а ведь я тебе то же самое хотела сказать. Ты буквально с языка сняла эту идею.
Глаза подруги светились от предвкушения предстоящего ночного похода.
Нечего и говорить, что остальные девушки приняли на ура предложение очередной раз посетить грот.
Отправились тем же вечером. Скарлетт заметила, что Тина несла что-то объемное, завернутое в материю. Но она не стала приставать с расспросами. «Тина сама все расскажет, если захочет, — подумала Скарлетт. — А если не захочет, то расспрашивать бесполезно».
Тайна выяснилась сразу же. Когда девушки расселись, как и в первый раз, на одеялах вокруг ящика, Тина с торжественным видом распаковала и поставила на импровизированный стол старую керосиновую лампу.
— Вот! — объявила она. — Как вы думаете, что это такое?
— Как что? — пожала плечами Барбара. — Лампа!
— Нет, — усмехнулась мисс Тейлор. — Это бог грота!
С этими словами Тина поднесла зажженную спичку к фитилю. Появился маленький огонек. Он увеличился, когда девушка покрутила фитиль.
— Вот, — сказала она. — Теперь этот бог на нас смотрит.
Веселушка стояла, сцепив ладони у груди и любовалась результатом своего труда.
— Ну и ну, — проговорила Молли. — Ты стала поэтессой.
Другие девушки восхищенно вздыхали.
— Да, — вдруг проговорила Молли Харрисон. — Все это красиво: бог грота, ночные походы, романтика, стихи… Но я не могу жить без одного молодого человека, и при этом не могу с ним разговаривать…
— Что? — не поняла Скарлетт. — Что это ты такое мудришь?
— Попытаюсь объяснить, — горестно промолвила Молли. — Я не знаю, со мной это творится уже давно. Я все молчала, подружки. Но теперь… Может быть, это грот на меня так подействовал?
— У тебя был молодой человек, — подсказала Марианна Мак-Коунли. — Если я не ошибаюсь, его звали Чарли Криггс. Что изменилось с тех пор? Тебе понравился другой?
— Бог мой, как ты могла подумать такое? — воскликнула Молли. — Нет, я говорю все о том же Чарли Криггсе. Но вот что происходит. Хоть я постоянно думаю о нем, я не могу проговорить с ним и пяти минут…
— Как это? — спросила Тина.
— А вот так! — кивнула Молли. — Чарли несколько раз уже подкарауливал меня то у ворот, то у этого самого пролома в стене, через который мы ходим сюда. И я не скажу, что не жду встреч с ним. Но только он открывает рот, как я ничего не могу с собой поделать. Меня просто душит желание поскорее отправить его домой. А он только обижается…
Скарлетт посмотрела на девушку ободряюще:
— Но ведь он приходит снова?
— Приходит, — кивнула та. — Но, думаю, что скоро его терпение иссякнет. Как он сможет узнать, что на самом деле он мне не безразличен? Он решит не быть назойливым.
— Но я не понимаю, — сказала Скарлетт. — Что с тобой происходит?
— Если бы я знала, — вздохнула Молли. — Я бы тогда решила свои проблемы сама.
— А по-моему, — предположила Тина. — Ты, подружка, просто смущаешься. Точнее говоря, ты боишься своего молодого человека. Только сама себе не признаешься в этом. Так сказать, не осознаешь. Боишься его, и потому стремишься избавиться от предмета страха.
— От страха? — наморщилась Молли.
— Именно!
Молли хотела что-то сказать, но тут в разговор вступила Клара:
— Но ведь ты же кричала тогда на уроке вместе с нами! Ты можешь преодолеть свое смущение!
— Так то — на уроке! — протянула Молли. — Ведь там мы были все вместе!
— Нет, так не пойдет, милая, — покачала головой Скарлетт. — Тина, по-моему, права. Нельзя так смущаться.
— Если бы я могла потренироваться, — захныкала маленькая мисс Харрисон. — Вот как Клара. С третьего раза закричала. Я бы тоже, немного потренировавшись, пересилила бы себя.
Скарлетт хитро посмотрела на Молли, потом на подруг.
— Немного потренировавшись? — и тряхнула головой. — Хорошо! Мы устроим тебе тренировку! Марианна!
Мисс Мак-Коунли подняла голову:
— Что?
— У тебя это должно лучше получиться… Ты у нас будешь Чарли Криггсом…
Марианна оценила то, что Скарлетт не выдала тайны ее увлечения театром. Но все же предложение соседки по комнате было неожиданным.
— Что? — воскликнула Марианна. — Но я даже не видела его!
— Ну и что? — парировала Скарлетт. — Молли его тебе опишет! Молли!
— Что?
— Какой из себя твой Чарли?
Молли задумалась.
— Он… красивый, — наконец, произнесла она.
Скарлетт издала стон.
— Красивый? Марианна, понимаешь? Будешь изображать красивого молодого человека!
Марианну стала захватывать идея Скарлетт. Она улыбнулась и кивнула:
— Молли скажет, получается у меня или нет.
Мисс Мак-Коунли встала и прошлась по пещере.
Девушка постаралась передразнить походку делового человека, который куда-то спешит, совершенно не думая ни о чем постороннем, как только о своей работе. Подбородок у груди, плечи опущены, спина согнута. И при этом утрированно широкие шаги.
Девушки захихикали.
Правда, Марианне было нелегко изобразить этого абстрактного молодого человека, так как площадь грота была невелика. Пролетев вышеописанным образом несколько шагов, девушка уткнулась в стену.
Вдобавок она ударила коленку и присела, морщась от боли.
— Искусство требует жертв! — констатировала Тина. — Послушай, Марианна, у тебя настоящий талант!
— Скажешь тоже! — простонала, превозмогая боль, Марианна. — Ну как, Молли, хоть немного похоже?
Но мисс Харрисон отрицательно покачала головой.
— Нет, нисколько.
— Черт возьми, — вздохнула Марианна. — Вот и я чувствую, что не очень-то у меня мужчина получился.
Скарлетт, отсмеявшись свое, сорвалась с места.
— Это все потому, что ты в платье, а мужчины ходят в штанах. Поверь мне, от этого все неприятности!
— И то, что я ударилась, — мрачно пошутила мисс Мак-Коунли.
— Не исключено! — парировала Скарлетт. — Я вообще удивляюсь, как это ты, летая туда-сюда в этой полутьме, не запуталась в подоле и не упала. Тебе нужно просто освободить ноги. Получится полное ощущение, что ты — мужчина!
— А ты-то откуда знаешь? — спросила недоверчивая Барбара Форман.
— Знаю, — кивнула Скарлетт. — Мне приходилось в детстве бегать в штанишках. К тому же, один мой сорванец-приятель надевал на спор мою юбку. Он подробно мне рассказывал о своих ощущениях. Так что в случае с Марианной нужно только эти рассуждения зеркально перевернуть. Результат тот же.
Девушки захихикали.
— Но я не смогу здесь снять платья! — с улыбкой отмахнулась мисс Мак-Коунли. — Давай как-нибудь обойдемся без этого!
— А зачем снимать? — воскликнула Скарлетт. — Смотрите, как можно сделать! Ведь оно прекрасно задирается!
С этими словами девушка вскочила на ноги и, сжав в кулачках подол платья, подняла его выше коленок и завела руки за спину.
Получилось, что на Скарлетт платья будто бы и нет. То есть оно сверху есть, а ниже пояса — панталончики с кружевными оборками.
— Ой, какие у тебя ножки! — пропищала восхищенная Барбара. — Мне бы такие!
Мисс О'Хара нагнулась и посмотрела на свои коленки.
— Ноги как ноги! — она пожала плечами.
Потом Скарлетт, не отпуская подола платья, прошлась по гроту, повторяя ужимки Марианны.
Девушкам снова стало весело, заулыбалась даже Молли.
— Ну как? — спросила Скарлетт. — Я себя чувствую мужчиной. Честное слово. Ко как это выглядит со стороны?
Молли взмахнула рукой и проговорила:
— Ладно, Скарлетт, хватит! Я ценю твою идею, но мне достаточно будет обычного вида Марианны.
— Точно, — сказала Тина. — Пусть Марианна опустится на одно колено. Как делают в романах…
— Только не на больное! — с жаром воскликнула мисс Мак-Коунли.
— Естественно, — заверила Тина, прижимая руки к груди. — Как ты могла подумать, что я не беспокоюсь о твоем здоровье!
Хихиканье.
Скарлетт посмотрела на подруг и отпустила подол. Через секунду платье приняло первоначальный вид, благо, оно было сшито из плотной материи.
— А ты, — Скарлетт повернулась к втянувшей голову в плечи мисс Харрисон. — Представь, что перед тобой твой Чарли. Как он к тебе обращается?
— Мисс Харрисон, — подала голос Молли.
— О Боже! Он даже не зовет тебя по имени!
Скарлетт не могла спокойно говорить от возмущения — ее всю колотило.
Мисс Харрисон, напротив, была преисполнена самого натурального спокойствия.
— Да. Я ему не разрешила.
— Молли, положительно ты дурочка, — процедила сквозь зубы Скарлетт. — Каменный век. Парень ей нравится, а она держит его в черном теле.
Мисс О'Хара оглянулась на подруг, как бы предлагая присоединиться к осуждению такого поведения.
— Она делает все, чтобы от него избавиться! — добавила Барбара.
— Нет, так нельзя, — заявила Клара Ковальски.
— Конечно, — кивнула Скарлетт. — Если меня не хочешь слушать, то послушай их! — она показала рукой на девушек. — Ты должна перебороть себя. Мы с Марианной сейчас тебе поможем. Проведем, так сказать, игру… Марианна, начни пожалуйста. Представь, что ты — это Чарли. Молли, что там такое тебе Чарли говорит всегда?
— Ой, нет, — замахала руками мисс Харрисон. — Я не могу. Нет, не могу.
— Перестань, — сказала Марианна. — Мы поможем тебе. Ты еще сама потом будешь благодарить нас. Ну, если не хочешь играть, как в театре, тогда просто расскажи, зачем Чарли приходил к тебе в последний раз. Кстати, а когда это было?
— Вчера вечером! — сказала Молли.
— И чего он хотел?
— Пригласить меня на свой день рождения.
— А ты?
— А я отказала. Как всегда. Сказала, что ни за что не пойду.
В разговор Марианны и Молли вмешалась Клара Ковальски.
— У тебя что, просто язык не поворачивался согласиться? — мисс Ковальски говорила на повышенных тонах. — Ведь это так легко — согласиться! Поставь себя на место мужчины — им гораздо труднее, потому что надо упрашивать. А тебе что? Согласилась — и все!
— Давай все-таки попробуем, — Марианна подошла к Молли и взяла ее за руки. — Вот смотри, я — это Чарли… Не могли бы вы, мисс Харрисон, согласиться посетить меня?
Молли посмотрела на Марианну, шмыгнула носом и вдруг заговорила:
— Посетить? А по какому поводу?
Слова давались ей сперва с трудом. Молли оглядывалась на подруг, потом постепенно перестала замечать их и уже говорила с одной Марианной:
— Почему это вы меня решили пригласить к себе, мистер Криггс-младший?
— Но у меня день рождения! — ответила Марианна. — Вы сделаете мне огромное одолжение, если согласитесь на этот визит, дорогая мисс Харрисон.
Молли смотрела, как на лице собеседницы плясали тени. Марианна старалась говорить басом, чтобы больше походить на мужчину.
— Я давно слежу за вами, мисс Харрисон, — говорила молодая артистка, все больше входя в роль. — Я каждый день прихожу к этим — девушка показала рукой на стену грота, — каменьям, чтобы хоть на один момент иметь счастье увидеть ваш лик. Не откажите мне, мисс Харрисон, потому что вы осчастливите меня до конца дней моих…
Молли смотрела не мигая, но со стороны казалось, что она глядит не на Марианну, а куда-то дальше. Видимо мисс Харрисон действительно представляла перед собой настоящего Чарли Криггса.
— Боже мой, как красиво-то! — вздохнула Барбара. — Молли, ну ответь ты ей… ему!
Глаза той, к кому обращалась Барбара, постепенно наполнились слезами.
— Чарли, я согласна! — прошептали губы Молли.
Она опустила голову под внезапно раздавшиеся аплодисменты девушек.
— Ну вот и все, Молли! — сказала Анна Сент-Уайт. — Видишь, ты сейчас сделала две вещи, причем абсолютно спокойно. Ты назвала своего молодого человека по имени и согласилась прийти к нему на день рождения. Почему бы тебе не повторить ему эти слова, когда он посетит тебя в очередной раз? Ты так обрадуешь его!
— Точно, Молли! — поддержала Анну Скарлетт. — Ты запомни эти чувства, которые у тебя возникли в момент твоих слов. А если трудно, мы запросто сможем повторить. Правда, Марианна?
Юная актриса посмотрела на Скарлетт, потом на Молли и молча кивнула.
Молли встретилась взглядом с той, которую только что принимала за Чарли.
— Ты, Марианна, здорово мне помогла. Но не надо больше изображать Чарли, ведь он совсем не такой. Да и я все запомнила. А тебя я готова расцеловать.
И мисс Харрисон подошла к соседке Скарлетт, порывисто обняла ее и чмокнула в щечку.
Марианна потупилась, а когда снова подняла глаза, ее лицо приняло обычное чуть насмешливое выражение. Скарлетт посмотрела на свою соседку с настоящей гордостью:
— Марианна, ты просто молодец! Я так рада за тебя! Я уверена, что из тебя выйдет прекрасная актриса!
Скарлетт сказала и тут же осеклась. Но девушки не поняли, что мисс О'Хара проговорилась. Они оценили актерский талант Марианны Мак-Коунли и подумали, что Скарлетт сказала комплимент подруге в общем смысле.
Иного мнения была сама Марианна. Она просияла и взволнованно заговорила:
— Ну вот, правда! Теперь у меня в запасе мужская роль!
И, посмотрев на соседку, добавила:
— Да ладно, Скарлетт, я думаю, давно можно было сказать о том, что я собираюсь стать актрисой.
— Ты? Актрисой? — недоверчиво протянула Барбара Форман. — А где ты будешь играть?
— Как где? — воскликнула она. — В нашем городе есть театр!
— Ну и что? — не сдавалась Барбара. — Театр сам по себе! Мы ведь живем в пансионе. Нас туда не выпустят даже на просмотр спектакля! Ты не сможешь сейчас проникнуть в театр! Только если таким же образом, как в этот грот. Ты что же, Марианна, намерена ждать окончания курса обучения?
— Нет, — ответила мисс Мак-Коунли. — Дело в том, что я на свой страх и риск предприняла кое-какие шаги. И, самое удивительное, получила положительный результат.
— О чем это ты? — заинтересовалась Тина.
— Городской театр будет ставить пьесу Вильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Я решила попробоваться на роль Джульетты…
— И что? — не дослушала до конца Барбара.
— Режиссер написал мне, что ему я понравилась больше всех…
Тина подскочила к Марианне и принялась тормошить ее.
— Так ты действительно будешь актрисой? Тебя заметили? Мы учимся рядом с гениальностью?
— Отстань, Тина, — вяло отмахивалась Марианна. — Какая там гениальность…
— Мы видели, какая! — говорила мисс Тейлор.
Марианна напустила на себя страшно недовольный вид, но Скарлетт была все равно уверена, что соседке приятна реакция подруг.
И причиной всего надо было считать оригинального учителя литературы, который меньше месяца назад принялся доказывать девушкам, что они вовсе не ординарные особы.
Глава 10
В один прекрасный день мистер Моррис Спеншоу озадачил девушек тем, что предложил им всем покинуть класс и выйти во двор.
Девушки вышли и стали перед клумбой. Через несколько секунд на ступенях пансиона показался учитель. Он быстро подошел к воспитанницам и проговорил:
— Так, прекрасно. Вы догадываетесь, зачем я перенес урок литературы сюда?
— Нет! — ответила за всех Скарлетт.
Мистер Спеншоу посмотрел ей в глаза.
— Неплохо, — оценил он. — Неплохо, что вы набрались смелости сказать за ваших подруг. Сегодня мы говорить не будем. Мы будем ходить.
И учитель, не замечая удивленно-недоуменных взглядов, которые устремились на него со всех сторон, продолжил:
— Для начала я попрошу мисс Скарлетт пройтись вокруг этой клумбы. А все постоят и посмотрят.
Скарлетт сделала круг степенной походкой.
— Спасибо, — поблагодарил учитель. — Минутку терпения, и вы все поймете. Теперь пусть пройдет мисс Анна Сент-Уайт…
В течение непродолжительного времени мистер Спеншоу заставил каждую девушку обойти клумбу. Остальные, до предела заинтригованные, наблюдали.
— Вы обратили внимание, что каждая из вас двигается по-своему? — спросил учитель, когда последняя из воспитанниц, Барбара Форман, семеня, приблизилась к классу с другой стороны клумбы. — Анна Сент-Уайт идет спокойно, думая, что рано или поздно она достигнет цели. А мисс О'Хара, например, думает: как бы скорее добежать?
Девушки захихикали.
— Но я вас попросил пройтись не для того, чтобы исправить вам походку, — сказал учитель. — Этим занимается мистер Спулл на уроках танцев. Меня интересует другое. Меня интересует, как ваши души, милые леди, соответствуют вашим походкам.
Он передохнул и окинул взглядом щурившихся на солнце девушек.
— Я хочу успокоить вас, молодые дамы, — улыбнулся учитель. — Вы ходите просто великолепно. Занятия танцами пошли вам на пользу. Вы грациозны, независимы, привлекательны… Особенно мисс О'Хара и мисс Харрисон… Когда-то вы сюда приехали неловкими пухленькими девчушками?
Воспитанницы переглянулись.
— А я хочу сказать, что душа находится в связи со всеми частями тела, милые воспитанницы. Да, да, мисс Форман, не морщите ваш очаровательный носик! И на моих уроках вы можете не только развить чувства души, но и, как следствие, добиться еще более отточенной походки… — Мистер Спеншоу усмехнулся. — Как я понимаю, вас всех это серьезно интересует.
— Конечно! — сказала Скарлетт, набравшись смелости. — Мы просто не сможем спать спокойно, если вы нам не отточите походку!
Все засмеялись.
— Хорошо, — кивнул учитель. — Если честно, мне просто надоело находиться все время в классе. Что это такое — однообразные уроки…
Девушки зашушукались, отмечая необычную откровенность мистера Спеншоу.
— А теперь урок окончен, — неожиданно объявил учитель. — Погода прекрасная! Можете пройтись по двору и отработать вашу походку. А можете присесть на скамейку с книжкой и порадовать душу. И если вам такая мысль по душе — можете наградить меня аплодисментами.
Девушки весело переглянулись и стали хлопать в ладоши.
— Мы тоже можем сказать вам честно! — воскликнула Тина Тейлор. — Побольше бы таких уроков литературы, господин учитель!
Моррис поблагодарил девушек за откровенность и распустил класс. Он не видел, что из окна второго этажа за ним и его уроком наблюдала хозяйка заведения миссис Хиггинс, тщетно пытаясь разгадать причину досрочного окончания занятий по литературе…
* * *
Молли Харрисон вышла в сад, потому что в глубине души чувствовала: Чарли сегодня придет наверняка. «Его не было уже три дня! — думала девушка. — Почему он не приходил сюда? Потому что обиделся на мое поведение? На то самое, от которого девушки отучали меня в гроте? Но ведь он отходчив, мой Чарли! Неужели он не придет? Я просто не выдержу, если он не появится сегодня вечером!»
Молли в эти три дня каждый вечер пребывала примерно в том же настроении. Она гуляла по саду, по двору. Подходила к воротам, выглядывала на улицу. Подходила к пролому в стене и долго оставалась там.
Чарли все не было, не было даже никакой записки от него.
И вот настал третий вечер. Молли даже не сразу отважилась направиться к пролому в стене. Она размышляла: «А может быть мне лучше не стремиться увидеться с ним? Что принесет мне это свидание? Я готова ему признаться в любви, а он может быть появится только для того, чтобы объявить мне о своем согласии по моим настойчивым просьбам отступиться от меня. Не лучше ли оставить все так как есть?»
Тяжелы и мучительны были эти размышления! Но в конце концов Молли сама не заметила, как ноги принесли ее в заброшенный уголок пансионного сада.
— Эй! — раздался вдруг тихий голос. — Мисс Харрисон! Добрый вечер!
Молли оглянулась. Чарли Криггс выходил из-за дерева. Оказывается, он уже проник на территорию пансиона некоторое время назад и на свой страх и риск решил совершить путешествие по пансионному саду.
Молли не рассердила, наоборот, ее рассмешила форма неожиданного обращения к ней парня. «Эй!» — сказал он безо всяких вежливых ухищрений, потому что не этот возглас шел из глубины души. Чарли как только увидел девушку, так сразу и крикнул, опасаясь, что Молли его не заметит.
— Добрый вечер! — приветливо отозвалась Молли. — Что случилось?
Она постаралась вести себя так, словно перед ней была одна из ее подруг.
— Ничего, — ответил Чарли. — Просто сегодня мой день рождения.
Молли округлила глаза:
— Так это сегодня ваш день рождения? — она встряхнула головой. — Вот уже не думала, что успею вас поздравить… Вы ведь мне говорили об этом довольно давно…
— Правильно, — кивнул Чарли, — говорил давно, потому что хотел пригласить заранее. Но сам день рождения — именно сегодня. Мисс Харрисон, — юноша покраснел, но не отвел пристального взгляда от лица девушки, — а вы в самом деле хотите меня поздравить с праздником?
— Да!
— Тогда поздравьте, если вам не трудно, — попросил Чарли. — Знаете, для меня это так важно…
— Ну что же, — сказала, чуть помешкав, Молли. — Поздравляю от души…
Она подошла к юноше, взяла его за руку и легонько пожала холодные дрожащие пальцы. Как только Чарли почувствовал ладонь девушки, он перехватил ее, опустился на колени, и припал губами к девичьей руке.
Молли, сама не зная отчего и удивляясь собственной смелости, принялась гладить молодого человека по голове.
— Мой дорогой Чарли, — бормотала она. — Мой дорогой Чарли…
По щекам девушки текли слезы.
— Что? — вскричал молодой человек. — Мисс Харрисон! Не ослышался ли я?
— Нет, Чарли, нет, — принялась повторять Молли. — Ты не ослышался, мой дорогой. Я зову тебя по имени, и ты тоже можешь обращаться ко мне так. Пожалуйста, не надо больше мисс Харрисон, пусть будет просто Молли…
Юноша поднялся с колен и посмотрел девушке в глаза.
— У тебя сегодня день рождения, — сказала Молли. — Прости меня, я чувствую себя последней дурой. Ведь я не смогу пойти к тебе. Меня никто не отпустит.
Чарли Криггс смотрел на Молли во все глаза. Он все еще боялся поверить своему счастью. Ведь все произошло так неожиданно…
А Молли продолжала:
— Хотя нет, о чем это я? Если хочешь, я сейчас же пойду к миссис Хиггинс и все ей расскажу. Я скажу, что вернусь в пансион еще до наступления темноты, и, я уверена, она меня отпустит. А если она вдруг будет против, то я скажу, что за мной присмотрит миссис Штикк. Ведь она будет у тебя сегодня вечером?
— Молли, Молли, — с грустной улыбкой остановил ее молодой человек. — Ничего не будет, я попросил отца и мать отменить праздничный вечер…
— Но почему?
— А ты не догадываешься? Потому, что ты не хотела соглашаться прийти ко мне. Понимаешь? Зачем мне праздник, если я не смогу увидеть там тебя? Я все рассказал отцу, и он меня понял. Он сказал матери: не надо мучить Чарли.
Молли от изумления молчала целую минуту.
— Чарли? Я и не подозревала, что доставляю тебе столько боли. Милый мой, прости меня, пожалуйста, ну прошу тебя.
Молодой человек порывисто обнял ее.
— Не стоит, дорогая моя, теперь об этом говорить. Что было, того уже не вернуть…
Потом он оживился:
— Но ведь это в конце концов не важно! Теперь я чувствую, что мне не нужен этот праздник дома.
— Правда? — отстранившись от него, спросила девушка. — Ты действительно так думаешь?
— Конечно, дорогая, — сказал Чарли. — И я не грущу, совершенно не грущу. Ты только что мне сделала настоящий подарок.
— Но чем же?
— Как чем? Своими словами! Скажи, Молли, — Чарли принял серьезный вид и даже немного заволновался. — А это значит, что ты не будешь отправлять меня, когда я буду приходить к тебе?
— Конечно не буду! — воскликнула мисс Харрисон. — Хватит, я достаточно тебя помучила. Теперь ты можешь приходить ко мне в любое время, только не во время уроков, конечно, и настала твоя очередь помучить меня!
— Мучить тебя? — молодой человек счастливо рассмеялся. — Нет, я не буду тебя мучить. Я тоже был порядочный зануда. Приходил сюда, когда мне вздумается, подстерегал тебя… Да кто угодно мог начать бояться такого преследования, не только ты, моя маленькая…
И он снова привлек девушку к себе.
— Теперь я не буду преследовать тебя, уж я тебе обещаю, — продолжал юноша. — Я буду появляться, только если ты меня позовешь. Правда, я не знаю…
Он в нерешительности замолчал.
— Что, милый? — спросила девушка.
— Я не знаю, позовешь ли ты меня? — сказал Чарли.
Он отважно взглянул собеседнице в лицо, ожидая сурового приговора.
— Позову, — кивнула Молли. — Обязательно позову.
Юноша тихо застонал, потом отошел на полшага от девушки и опустился на густую траву. Он лег на спину и уставился в небо. Потом закрыл глаза.
— Что случилось? — забеспокоилась Молли. — Тебе плохо?
Не открывая глаз, молодой человек вместо ответа отрицательно качнул головой. Потом вновь заговорил:
— Мне, наоборот, слишком хорошо, — ответил он. — Подожди, маленькая моя, не спрашивай. Дай мне привыкнуть к тому, что произошло.
Молли замолчала. Она присела рядом с Чарли, сорвала травинку и стала бездумно грызть ее.
— Но что с тобой случилось? — спросил наконец Чарли. — Почему ты так резко изменила отношение ко мне? Я еще до сих пор не верю, что ты — это ты!
Молли вздохнула.
— Это я, — тихо сказала она. — Но и не только я…
Чарли привстал на локте.
— Как это?
— Понимаешь, — принялась объяснять девушка. — Ведь ты всегда мне нравился. У меня просто смелости не хватало сказать тебе об этом. Ко мне помогли мои подруги.
— Ты им рассказала обо мне! — воскликнул юноша.
Молли кивнула.
— Ну да, а что мне оставалось делать? Я чувствовала, что поступаю плохо, неправильно… Но ничего не могла с собой поделать.
— А они?
— Они мне объяснили, что я — самая настоящая дура, — горестно усмехнувшись, проговорила Молли. — И, знаешь, перебороть себя мне помог еще один человек…
— Как?! Еще один!
— Ты сердишься?
Чарли ласково посмотрел на нее.
— Пожалуй, нет. Но кто еще помог тебе, что это за история?
— Это наш учитель литературы. Он совершенно особенный человек. Он нас всех, не только одну меня, заставил посмотреть на самих себя с другой стороны. Заставил поверить в собственные силы…
— Ох, Молли! Ты рассуждаешь, как мужчина!
Девушка улыбнулась.
— Тебя это пугает?
— Нет, — покачал головой Чарли. — Но это все так необычно.
Он сел и положил руку девушке на плечо.
— Молли, как его зовут?
— А зачем тебе? Нет, пойми меня правильно, Чарли, я вовсе не хочу сказать, что не доверяю тебе. Но зачем тебе знать имя учителя?
— Я скажу миссис Штикк, чтобы она как-то отметила этого вашего учителя. Судя по твоему рассказу, он в высшей степени высокородный и, главное, талантливый человек!
— Ты еще с ним познакомишься, я уверена. Но говорить что-либо ни миссис Штикк, ни кому-то другому не следует, — подумав, решила девушка. — Знаешь, у него, этого учителя, некоторые сложности с миссис Хиггинс.
— Нелады? Да этого человека надо носить на руках!
— Это ты так думаешь, и так думаем мы, воспитанницы. Потому что мы молодые люди, у нас нет предрассудков. Но мне кажется, что миссис Хиггинс думает иначе. По ее мнению, у нас в пансионе должны сохраняться добрые старые традиции. Пансион благородных девиц! Этим все сказано.
— Но ведь это она пригласила вашего учителя на работу?
Молли кивнула.
— Да, но пусть она лучше не будет знать, как этот человек проявляет себя. Насколько он прогрессивен. Мне кажется, он просто обогнал свое время…
— Послушай, — Чарли смотрел на девушку восхищенными глазами, — я и не предполагал, что ты у меня такая умная! Твои рассуждения о времени…
— Они шокируют тебя?
— Признаться, да…
— Хорошо, я буду молчать, если ты хочешь. Я не хочу выглядеть умнее тебя.
— Перестань, — засмеялся молодой человек. — Ты слишком плохо думаешь обо мне. Мне будет только приятно, если я буду нравиться такой образованной и разумной девушке как ты!
Молли нерешительно посмотрела на юношу.
— А твои родители?
Вопрос мисс Харрисон поверг юношу в изумление. «Она думает о моих родителях, значит она всерьез относится ко мне! — мелькнуло в голове молодого человека. — Боже мой, чем я заслужил такое счастье!»
— Молли, дорогая, уверяю тебя, что мои родители — порядочные люди и самых прогрессивных взглядов.
— Нет, — лукаво улыбнувшись, покачала головой девушка. — Знаешь, как бывает — человек проявляется в конкретных обстоятельствах…
— Не надо бояться, Молли. У тебя есть защитник, это я. К тому же, если папа или мама что-то плохое подумают о тебе, я поссорюсь с ними на всю жизнь.
— А как они думают обо мне сейчас?
— Уверяю, они души в тебе не чают! Ты на них произвела самое благоприятное впечатление!
— Неужели?
— Представь себе!
Молли закрыла глаза.
— Им хватило одного вечера…
— Но они знакомы с твоими родителями, — напомнил ей молодой человек.
Девушка недоверчиво усмехнулась.
— Знаешь, если на то пошло, я могу тебе открыть один секрет, — сказал, поколебавшись, Чарли.
— Да?
— Ты понравилась моему отцу, — заявил Чарли.
— С самого первого момента…
— С какого это момента?
— С самого начала. Особенно с нашей первой встречи.
— Но почему? — растерянно спросила Молли, вспомнив свое первое смущение на пороге дома Кризисов.
— Он смотрел тогда не столько на тебя, сколько на меня. И когда он увидел, что я краснею, то есть, что ты мне нравишься, он отозвал меня в тот же вечер (помнишь, ты тогда танцевала с этим, как его… с Френком Галузой) и сказал мне: эта девушка — что надо! Обрати внимание на нее, сынок, сказал отец, и ты не прогадаешь…
Молли покраснела.
— Не могу в это поверить, — прошептала она.
— И тем не менее, это правда!
— Но я держалась как дура!
— Зато естественно.
— Я постоянно попадала впросак, Чарли! Это был мой первый вечер, до этого я даже в гости никогда не ходила.
— Этого никто не заметил!
— А те барышни?
— Какие?
— Которые сидели напротив нас! Они смотрели на меня как будто я явилась к вам голая!
— Они просто напыщенные бабенки с пустыми головами. Родители приглашают их, потому что надо поддерживать светские контакты с городским обществом.
— Я до сих пор не могу их забыть. Просто в дрожь бросает, когда их вспоминаю. Они держались так, словно меня нет, а когда я открывала рот, они усмехались. Очевидно думали, что я служанка какая-то, которая не умеет вести себя за столом.
— Я скажу родителям, чтобы никогда больше не приглашали их к нам.
— Правда?
— Клянусь тебе!
Парень прижал руки к груди.
— Ты просто душка, Чарли!
Девушка счастливо засмеялась и чмокнула оторопевшего молодого человека в щеку.
— А сейчас иди, Чарли Криггс! — воскликнула она, не давая юноше опомниться.
Молли вскочила на ноги и несколькими взмахами расправила платье.
— Мы провели здесь слишком много времени, — сказала мисс Харрисон. — Надеюсь, что я воздала тебе с лихвой за все прежние случаи, когда отправляла тебя ни с чем. Но боюсь, как бы меня не хватились. Хоть у нас сейчас и свободное время, но это только так называется. Так и представляю, как эта ужасная мисс Джонстаун рыщет по этажам, разыскивая, куда же это запропастилась одна из воспитанниц пансиона.
— За вами следят так строго? — спросил Чарли, глядя на девушку снизу вверх. — Признаться, я хотел еще поговорить с тобой. Ты просто не представляешь, Молли, какое у меня сейчас чувство! Мне так много надо рассказать тебе! Так бы и сидел всю ночь.
— Почему не представляю? У меня у самой такое чувство! Но я думаю, что у нас с тобой еще будет время.
— Молли, обещай мне, что ты примешь мое приглашение в первый же выходной посетить нашу семью!
— Не знаю, как на весь выходной, — сказала девушка, — а на один вечер, пожалуй, смогу вырваться. В воскресенье, если только за мной заедут и предупредят миссис Хиггинс. Знаешь, пусть это лучше будет твой отец.
— А почему не я?
— Миссис Хиггинс, думаю, будет спокойней…
— А, понимаю! — воскликнул весело юноша. — У моего отца такой представительный вид.
— Вот-вот! — кивнула девушка. — К тому же, ему это будет приятно, если я тебя правильно поняла.
— Да, я сказал правду.
С этими словами молодой человек поднялся с земли. Он улыбался, но оказавшись на ногах, вдруг побледнел, закрыл глаза и зашатался. Чтобы не упасть, Чарли схватился за ствол дерева, под которым они сидели.
— Что такое? — встревожилась Молли. — Что с тобой? Тебе плохо?
Щеки юноши постепенно стали снова розоветь. Он открыл глаза и улыбнулся:
— Не обращай внимания. Это скоро проходит, хоть и случается со мной иногда.
— Ты нездоров?
Чарли заволновался.
— Уверяю тебя, Молли, я здоров как бык. А это…
Криггс проклинал себя за резкое движение, из-за которого едва не потерял сознание. Но было поздно, девушка заметила его болезнь.
— Молли, — сказал молодой человек умоляющим тоном. — Тебе надо идти.
— Да! — кивнула девушка. — Но я уйду не раньше, чем ты мне объяснишь причину того, что с тобой только что приключилось.
Чарли жалобно посмотрел на юную воспитанницу пансиона.
— А ты не изменишь своего отношения ко мне, Молли?
Девушка передернула плечами.
— Что ты такое говоришь, Чарли Криггс! — возмутилась она. — Как ты мог обо мне подумать подобное?
Молодой человек заговорил:
— Понимаешь, я болел… Я долго болел, Молли, но теперь я здоров. Я действительно здоров. А это… Это мне иногда напоминает о болезни. Но я могу дать тебе слово, что такие случаи прекратятся прежде, чем ты закончишь обучение в пансионе.
Он замолчал, не зная, что сказать еще.
Молли вздохнула. Она решила не мучить молодого человека расспросами.
— Я поинтересовалась, потому что беспокоюсь за твое здоровье, Чарли, — пояснила Молли. — Например, я теперь не знаю, как ты дойдешь до дома.
— Дорогая моя девочка, уверяю тебе, не стоит волноваться! Все прошло и сегодня больше не повторится.
— Обещай мне, — властно сказала Молли, — что ты будешь идти осторожно. И вообще, береги себя.
— Конечно, конечно, Молли, — повеселел юноша. — Позволь мне на прощание задать тебе только один вопрос.
— Какой?
— Как зовут вашего учителя литературы?
Молли всплеснула руками.
— Чарли, ты опять за свое! Я могу подумать, что ты просто уводишь разговор в другую сторону, чтобы я не говорила о тебе.
— Нет, Молли, это не так. Но почему бы тебе не назвать его имя? Я все равно могу узнать у миссис Штикк…
— Не надо ни о чем спрашивать миссис Штикк! — испугалась за мистера Спеншоу девушка. — Наша учительница музыки — подруга миссис Хиггинс, причем болтливая подруга. Нет, не говори с ней.
— Хорошо, — ответил Чарли.
Он стоял, бледный, перед Молли и желваки играли на его скулах.
Девушке стало жаль молодого человека.
— Хорошо, я скажу, если ты мне пообещаешь, что это останется между нами. Обещаешь?
Чарли прямо смотрел на девушку. В его глазах читалась порядочность и твердость.
— Обещаю! — сказал молодой человек.
Молли вздохнула.
— Моррис Спеншоу, — сказала она.
— Моррис Спеншоу, — повторил Чарли. — Я запомню это имя. Но никому не скажу, не волнуйся.
— Я и не волнуюсь, — возразила девушка. — Я тебе доверяю.
Она улыбнулась и протянула молодому человеку руку.
— Что ты делаешь? — жалобно воскликнул тот.
Он со страхом смотрел на руку девушки.
— А что? — не поняла Молли и тоже посмотрела на свою руку. — Мне действительно надо идти, Чарли. Мне давно надо было идти… Я прощаюсь с тобой.
— Разве ты не позволишь мне поцеловать тебя на прощание? — спросил Чарли. — Я уже не могу просто пожимать тебе руку. Я не засну ночью.
— Ах, мой милый! — воскликнула Молли. — Ты напугал меня!
Она позволила Чарли обнять себя и подставила для поцелуя щеку.
— Молли! Что это ты?
Чарли смотрел на девушку с укоризной.
— А что? — Молли не поняла или, скорее, сделала вид, что не поняла причины недовольства юноши.
Молодой человек вздохнул.
— Давай поцелуемся нормально, Молли… Неужели тебе это так противно…
Девушка внезапно поняла, что это ей нисколько не противно, что, наоборот, она желает этого всей душой. Поставляя Чарли губы для поцелуя, мисс Харрисон с иронией вспомнила свои давние слова насчет нежелания целоваться с мужчинами. «Какая я была дура!» — промелькнуло у нее в голове.
Молодой человек только легко и очень бережно коснулся своими губами губ девушки. После этого он отступил на шаг и воскликнул:
— Спасибо тебе, Молли! Спасибо за то, что ты есть!
Не дожидаясь ответа, он повернулся и стал удаляться по направлению к пролому в стене. Молли захотелось окликнуть парня, но она снова вспомнила мисс Джонстаун и сдержала порыв чувств.
Покинув территорию пансиона, молодой человек оглянулся и помахал девушке рукой.
Молли помахала в ответ.
— До воскресенья, Чарли Криггс, — тихо шептали губы мисс Харрисон.
Она и не предполагала, что видит молодого человека в последний раз.
* * *
…Мистер Криггс-старший приехал в пансион задолго до назначенного часа. Он спросил у находившейся во дворе мисс Джонстаун:
— Простите… Где я могу найти мисс Харрисон?
— Мисс Харрисон? — переспросила воспитательница, — вы имеете в виду Молли?
Она посмотрела на мистера Криггса и вспомнила, что именно этот джентльмен забирал Молли как-то вечером к себе в гости. Он доводился мисс Харрисон не то родственником, не то другом семьи…
— Да, Молли Харрисон…
Воспитательница вспомнила еще и свое препирательство с Молли из-за этого похода. Она хотела сказать обратившемуся к ней мужчине о недопустимости такого поведения воспитанницы пансиона, но бледное лицо мистера Криггса, а также его черный строгий костюм заставили ее сдержаться.
— Мисс Харрисон, если не ошибаюсь, у себя. Она готовится к вечеру, который должна провести у вас. По-моему, она даже не начала собираться… Но, извините, почему вы приехали так рано?
Мужчина не ответил. Он сжал зубы и замотал головой. Мисс Джонстаун заметила в его глазах слезы, которые мистер Криггс сдержал усилием воли.
— Позовите, пожалуйста, мисс Харрисон, — попросил он. — Мне абсолютно необходимо ее видеть…
— Ну, если вам так нужно…
Ничего не понимая, воспитательница поднялась на второй этаж и сказала Молли, что ее внизу ждет седовласый джентльмен.
— Тот самый, что приезжал за вами раньше, — добавила мисс Элеонора, внимательно наблюдая за Молли.
Девушка охнула и схватилась руками за голову.
— Но почему он приехал так рано? — вскрикнула она. — Я еще не готова!
— Он сказал, что у него дело спешное и совершенно необходимое…
— Сейчас же бегу!
Молли появилась во дворе. Почти вприпрыжку она приблизилась к отцу Чарли Криггса. К отцу ее Чарли…
Увидев прекрасную взволнованную Молли, старик больше не смог себя сдерживать. Слезы закапали у него из глаз. Он достал платок и приложил к лицу.
— Что случилось, мистер Криггс? Почему вы плачете? И где Чарли? Он все-таки остался дома, чтобы сохранить тайну, как он говорил?
Девушка еще улыбалась, но глаза ее уже расширились от ужаса. Она заметила то, что не бросилось в глаза подслеповатой мисс Джонстаун.
Черная ленточка на отвороте…
Мистер Криггс обнял Молли за плечи и прижал к широкой груди.
— Мужайся… — пробормотал он. — Мужайся, дитя мое…
Внутри у Молли все заколотилось. Она стала судорожно рыдать, потому что поняла — случилось непоправимое…
— Наш мальчик, — глухо проговорил старик. — Наш Чарли… Сегодня утром…
У Чарли Криггса утром внезапно пошла горлом кровь. Послали за врачом, но пока доктор приехал, все было кончено. Судорожные и торопливые усилия местного врача оказались напрасными.
— Он так любил тебя, — говорил мистер Криггс, гладя трясущиеся плечи девушки.
Ему пришлось усадить Молли на скамейку, стоящую во дворе. Ноги не держали девушку.
…Скарлетт увидела эту сцену из окна. Она сразу поняла: что-то случилось. Решив не беспокоить увлекшуюся чтением Марианну, мисс О'Хара выбежала из комнаты и через секунду была во дворе.
— Что случилось? — спросила она у старика.
— Присядьте, мисс, — сдавленным голосом ответил ей мистер Криггс. — Ваша помощь потребуется Молли. Вы здесь, как я понял, по-настоящему умеете помогать друг другу…
Глава 11
Молли Харрисон отказалась ехать на похороны, да и мистер Криггс не настаивал на этом. Только сильные нервы могли выдержать весь ужас траурной церемонии.
…Через несколько дней миссис Хиггинс отпустила Молли и Скарлетт в сопровождении мистера Криггса на кладбище.
Светило солнце. Природа словно восставала против обязанности уступать дорогу холодам, зиме. По-летнему пели птицы.
Скарлетт подвела подругу к свежей могиле. Молли прочитала надпись, и плечи ее затряслись.
— Боже мой, Скарлетт! — воскликнула она. — Мое сердце не выдержит! Он прожил только двадцать четыре года…
Скарлетт О'Хара почувствовала, что силы изменяют и ей. Единственным, что могло ей помочь, была спасительная мысль: «Я не буду думать об этом сейчас. Я подумаю об этом завтра».
Но так Скарлетт могла рассуждать только в отношении самой себя. Теперь же надо было подумать еще и о подруге.
— Мистер Криггс, — обратилась Скарлетт к старику, безмолвно стоящему рядом. — Мы не сможем пробыть здесь долго… Извините, но я боюсь за Молли. Не знаю, успела ли она сказать вам, не знаю даже, поговорила ли она с вашим бедным сыном. Дело в том, что она так любила его…
Отец кивнул.
— Да, они были бы идеальной парой… — сказал он.
…Когда они ехали назад, старик обратился к Молли:
— Послушай, дитя мое. Я знаю, что тебе нелегко сейчас. Если хочешь, приходи к нам хоть каждое воскресенье. Я сам готов заезжать за тобой в пансион. Ведь у нас кроме Чарли нет детей… Миссис Криггс будет так рада…
Он замолчал, ожидая ответа девушки на свое предложение.
Молли было трудно отклонить просьбу старика, но все-таки она это сделала:
— Дорогой мистер Криггс… Чарли рассказывал мне о вас. Из того, что он говорил, я поняла, вы ему были не только отцом. Вы ему были настоящим другом. У вас замечательная семья. Но, если вы понимали своего сына, поймите и меня. Как я могу бывать у вас, если в вашем доме мне все будет напоминать о Чарли…
Старик нахмурился. У него заболело сердце. Но он понял, что девушка права, и не стал повторять свою просьбу…
* * *
Очередное заседание Клуба сумасшедших литераторов проходило без Молли. Барбара также отсутствовала: она была соседкой мисс Харрисон, и Скарлетт настояла на том, чтобы не оставлять Молли одну.
Скарлетт буквально вытолкала девушек за двери пансиона. Ей не нравилось, что в стенах заведения из-за горя Молли царил упадок духа.
«Мы не будем веселиться, — убеждала она себя. — Но в конце концов девушек надо отвлечь. Иначе они все просто умрут, как этот несчастный Чарли Криггс…»
Скарлетт попросила Анну что-либо почитать из книжки, которую когда-то взяла в библиотеке: «Четыре века поэзии». Сейчас, сидя на одеяле рядышком с Марианной и чувствуя ее плечо, Скарлетт ловила себя на мысли, что все-таки не слушает стихов.
Мысли девушки возвращались к Молли. Еще Скарлетт вспоминала, как мистер Спеншоу долго не мог прийти в себя, узнав о смерти молодого человека, возлюбленного одной из его воспитанниц.
Он поначалу даже хотел отпустить Молли со своих уроков. Однако мисс Харрисон сказала Моррису:
— Господин учитель! Вы — один из немногих людей в этом мире, кто может теперь хоть немного поднять мой дух. Позвольте мне остаться.
И Спеншоу вынужден был оставить девушку в классе. Но он стал избегать своих эксцентричных выходок и шуток на уроках, рассказывал о чем-то другом, невеселом. Уроки литературы превратились в грустное зрелище.
Скарлетт порывалась попросить мистера учителя поменять тон уроков, но у нее не хватило духу. В конце концов девушка решила напомнить подругам о Клубе.
И вот они снова в гроте. На столе стояла лампа — «бог грота», как они ее назвали в прошлый раз. Огромные тени плясали на стенах.
Скарлетт О'Хара беспокоилась и по другому поводу. Тина Тейлор долго не соглашалась идти в грот, а потом перед самым уходом сказала:
— Идите без меня. Я подойду чуть позже…
Вид при этом у нее был самый загадочный.
На вопросы Скарлетт Тина дала уклончивые ответы типа того, что девушки, мол, сами все увидят. Еще добавила, что их ожидает сюрприз.
«Где же она теперь?» — думала Скарлетт, с тревогой прислушиваясь к звукам, доносящимся извне.
Вдруг из сада послышался тихий говор и звук приближающихся шагов. Скарлетт подняла руку и произнесла:
— Тихо, Анна, послушай!
— Что? — оторвалась та от книжки.
— Сюда кто-то идет, — сказала Скарлетт и приложила палец к губам.
Девушки прислушались, а Марианна Мак-Коунли встала и на цыпочках подкралась к входу.
— Они здесь! — раздался уверенный голос Тины Тейлор. — И не говорите мне, что я вас привела неизвестно куда!
У Скарлетт отлегло от сердца. В последнюю минуту она думала, что к гроту направляются все пансионные преподаватели с миссис Хиггинс во главе.
Но кого привела с собой неугомонная Тина? Ответ на этот вопрос Скарлетт получила через несколько секунд. И ответ совершенно неожиданный.
Тина появилась в сопровождении молодых людей щеголеватого вида.
— Привет сумасшедшим литераторам! — сказал один из юношей, едва вошел в грот.
Другой молча и с большим любопытством поглядывал на романтическую обстановку ночной пещеры и на девушек, сидящих кружком возле старого ящика с лампой на нем.
— Девочки, посмотрите, кого я привела! — торопливо воскликнула Тина. — Эти симпатичные молодые люди и есть сюрприз, который я вам обещала. Их зовут Сэм Стоун и Герберт Малкин.
Юноши поклонились и даже поцеловали руки спешно поднявшимся девушкам.
— А это — мои подруги, — продолжала Тина с воодушевлением. — Это Анна Сент-Уайт, это Клара Ковальски, это Марианна Мак-Коунли. А это — Тина повернулась к Скарлетт, — наш президент. Ее зовут Скарлетт О'Хара. Жаль, что из-за недостатка света вы не в состоянии оценить ее прекрасные зеленые глаза.
— Но мы видим, что она сама просто чудо, — с галантной улыбкой сказал Сэм.
— Да ладно тебе, Тина, — поморщилась Скарлетт. — Давай без этого сегодня, ладно?
Мисс Тейлор вздохнула.
— Хорошо, Скарлетт, — согласилась она.
Но потом на лице Тины мелькнула какая-то загадочная улыбка.
— Скарлетт, можно тебя на минуточку? — попросила она.
Скарлетт удивленно кивнула.
— Ну вот, — произнес Герберт несколько обиженным тоном. — Не успели мы прийти сюда, как девушки начинают шептаться.
Тина оглянулась на него.
— Я думаю, мистер Малкин, что смогу на несколько минут оставить Анну, Клару и Марианну на ваше попечение.
Девушки вышли из грота.
— Ты с ума сошла! — набросилась Скарлетт на Тину, не дав ей раскрыть рта. — Во-первых, ты нарушила нашу тайну, во-вторых, и это самое ужасное, ты привела сюда мужчин! Я представляю, что о нас подумает мисс Джонстаун, если вдруг нагрянет сюда!
— Мисс Джонстаун давно спит, — спокойно ответила Тина Тейлор. — А этих молодых людей можно не опасаться. Они вполне порядочные.
— Так порядочные они или только вполне? — грозно переспросила Скарлетт.
— Абсолютно порядочны, — кивнула Тина. — Знаешь, зачем я их привела?
— Нет, — зло бросила Скарлетт.
— Не злись, — попросила подруга. — Нам не хватает внимания, нам не хватает молодых людей. Почему нас учат в этом пансионе, что каждый мужчина — потенциальный преступник? Это несправедливо!
Скарлетт раздраженно возразила:
— Ты забыла о мистере Спеншоу.
— Ох! — воскликнула Тина. — Ну конечно, мистер Спеншоу! Нет, я о нем не забыла. Но мы почему-то привыкли думать, что только он может внушать доверие. Он и только он.
— А мистер Криггс?
— Отец несчастного Чарли? Но он мужчина в годах. Я же говорю о наших ровесниках или о тех, кто старше нас не на много.
— Ты говоришь об этих! О Герберте и Сэме!
— Совершенно верно, — подтвердила Тина. — Они умные ребята. Я с ними познакомилась случайно, в одни из выходных. Отнесись к этому снисходительно, Скарлетт, я ведь давно рассказала им обоим о существовании Клуба сумасшедших литераторов.
Скарлетт с трудом подавила гнев.
— Но ведь никто нас сегодня в гроте не подстерегал? — спросила Тика. — Ребята никому не сказали! Им можно верить, ведь мне ты веришь? Сегодня я позвала их потому, что думала, с нами будет Молли. Ты не представляешь, как Сэм и Герберт опечалились, когда узнали, что в пансионе у Чарли была девушка. Оказывается, они знали несчастного молодого человека. Они проявили столько такта, столько внимания. У них и в мыслях не было начать смеяться над нашей романтической ночной затеей или допускать по этому поводу какие-то грязные мысли. Они согласились проводить меня к гроту… И вот мы здесь!
— Интересно, откуда они тебя провожали к гроту, — проворчала Скарлетт, но в ее словах уже не было прежнего недовольства подругой.
— Это очень просто, — усмехнулась та. — Я набралась нахальства и назначила им встречу прямо у выхода из пансиона!
Скарлетт только головой покачала.
— У какого выхода? Парадного или для прислуги?
— У парадного. Прямо за аркой!
— Ты и в самом деле поступила смело, — оценила выходку подруги Скарлетт.
Польщенная Тина довольно улыбнулась.
— Милые девушки, сколько же можно шептаться? — донесся из грота мужской голос.
— Это Сэм! — определила Тина. — Он несколько нетерпелив, но в остальном, уверяю тебя, прекрасный молодой человек и хороший товарищ.
— Ладно, пойдем, — сказала Скарлетт. — Если уж ты их привела сюда, поговорим с ними. Оценим, права ли ты насчет современных молодых людей!
Они вернулись в грот.
Девушки уступили Сэму и Герберту край одного из одеял. Знакомые Тины присели. Скарлетт заметила, как юноши аккуратно подтянули брюки на коленях и подумала, что мисс Тейлор, возможно, права.
— А почему вы собираетесь тайком в этом гроте? — первым нарушил молчание Сэм.
Он сидел, скрестив ноги по-турецки.
— Как почему? — удивилась Скарлетт. — Это же так романтично!
Молодые люди переглянулись и неожиданно прыснули.
— Нет-нет, не думайте, мы смеемся не над вами! — поспешил успокоить заволновавшихся девушек Сэм. — Просто мы с Гербертом вспомнили, как в детстве играли в индейцев.
— Самое интересное, именно в этом гроте! — добавил Герберт.
Скарлетт обратила внимание, что у него красивый низкий голос.
— Неужели вы считаете себя жутко взрослыми? — спросила она.
Девушка заметила, что Марианна старается присмотреться к новым знакомым повнимательнее, очевидно, стремясь определить их возраст.
— Естественно, мы взрослые люди! — пробасил Герберт. — Кстати, у вас можно курить?
С этими словами юноша вытащил из кармана трубку.
— Курить? — воскликнула Анна. — Молодые люди! Неужели вы думаете, что курение может заставить нас относиться к вам как к взрослым? Признайтесь, ведь вы именно на это рассчитывали.
— Кстати, в любом случае курить у нас нельзя! Не хватало еще, чтобы мы явились завтра на урок, пропахшие табачным дымом! — возмутилась Скарлетт.
— Ваша подруга весьма проницательна! — заметил Герберт, смущенно пряча трубку в карман.
Его товарищ рассмеялся.
— Герберт уже всем надоел со своей трубкой, — сказал он. — Не лишним будет вам рассказать, что он не говорит отцу, что курит…
— Почему же? — спросила Скарлетт.
— Боится нахлобучки!
Герберт метнул разъяренный взгляд на приятеля.
— И не злись, — спокойно добавил Сэм. — Неужели ты не знаешь, что курить в компании дам неприлично?
— Просто невоспитанно! — поддержала юношу Клара.
— Вот-вот, Герберт, слышал? — Сэм, казалось, был только рад, что его товарищ попал в неловкое положение.
— Ладно, молодой человек, перестаньте, — вступилась за юношу Скарлетт, которой стало жаль Герберта. — Если вы хотите знать, то мы здесь собираемся не в первый раз…
— А мы знаем! — ответил Сэм.
— Ах, да, — спохватилась Скарлетт. — Я и забыла, что вам все рассказала о нас мисс Тейлор.
Она была не прочь уколоть подругу за несдержанность.
— Интересно, что же она вам рассказала еще? — продолжила расспросы мисс О'Хара.
— Она сказала, что вы здесь читаете стихи, — проговорил Сэм. — Что вам не нравится ваш пансион.
— Кстати, как вы к этому относитесь? — перебила Марианна.
— К чему? — посмотрел на нее Сэм. — К стихам? Положительно. Весьма положительно.
— Нет, — девушка покачала головой. — К нашему пансиону.
Сэм задумался.
— Ну что вам сказать? Мы, как и все в городе, к нему привыкли. Ведь это старое заведение.
— И это все, что вы можете нам сказать?
— А что бы вы хотели услышать?
Марианна не сдавалась:
— А вы говорите девушкам только то, что они хотят слышать?
— Естественно, — кивнул Сэм.
Он повернулся к Скарлетт, и она увидела хитринку в глазах парня.
Но Марианна этого не заметила и продолжала искренне возмущаться:
— Нет, вы только послушайте себя, мистер Стоун!
— Можно просто Сэм, — вставил парень.
— Нет, мистер Стоун, вы еще не заслужили обращения по имени! — возразила Марианна.
— Какая у вас, однако, сердитая подруга, — обратился Герберт к Скарлетт.
— А мы все такие сердитые! — парировала Скарлетт.
Ей почему-то стало интересно разжечь спор.
— Вот как? — отозвался Герберт. — И можно узнать почему?
Скарлетт пожала плечами:
— В нашем пансионе поживешь — еще не такой станешь. Например, нам говорят, что мы не можем себе позволить сидеть с незнакомыми молодыми людьми в гроте, да еще ночью!
— А вам не говорят, что вы вообще не должны гулять по ночам? — воскликнул Сэм. — Ночью ведь всем благородным девицам полагается спать!
— Считайте нас не вполне благородными! — смеясь, воскликнула Тина.
— Нет, не хочу, — возразил Сэм.
— Почему? — заинтересовалась Скарлетт.
— Просто потому, что я привык доверять своим глазам, а не мнению воспитательниц вашего пансиона.
— Воспитательница у нас одна, — сказала Анна.
— Зато какая! — воскликнула Тина.
Она хотела расшевелить компанию.
— Но ведь вы хорошие девушки, — убежденно проговорил Сэм. — Хотя бы потому, что вы не слушаете старых дев. Вы сидите и беседуете с нами, а между тем, я убежден, что вам в пансионе говорят: все мужчины — преступники!
— Потенциальные преступники! — поправила Тина.
Она просто дословно вспомнила одно из восклицаний мисс Джонстаун.
— Ну вот, а вы не считаете нас преступниками! — радостно подхватил Сэм.
— Почему вы так думаете, мистер Стоун? — с иронией спросила Скарлетт.
— А разве я не прав?
— Конечно! — Скарлетт решила дать бой этому самоуверенному молодому человеку. — Вы попробуйте убедить нас в обратном!
— И попробуем!
— И пробуйте на здоровье! — поддержала соседку по комнате Марианна. — Только у вас это вряд ли получится, потому что в нас заложен солидный заряд плохого отношения к мужскому полу!
— Давайте скрестим наши шпаги, — предложил Герберт. — Например, я утверждаю, что мужчины просто должны бояться женщин!
— Ого! — не поверила своим ушам Скарлетт. — Это почему? Не вы ли угнетаете нас? Заставляете работать по дому? Воспитывать детей?
— А что мы при этом делаем сами? — спросил Герберт. — Вы не могли бы сказать?
— Как что? — изумилась Скарлетт. — Ну вот, я вам буду перечислять, что вы делаете! Вы пропадаете по целым дням неизвестно где! А ваши домашние волнуются. Вы все просто помешались на деньгах. На бизнесе.
— Но ведь деньги кормят вас, милые дамы.
Несмотря на спор, Сэм держался подчеркнуто галантно. Это начинало нравиться Скарлетт, но она не могла просто так сдаться.
— А чего стоят ваши вредные привычки? — мисс О'Хара бросила еще один козырь. — Ваше курение! Трубки, сигары! Дым изо рта — какая гадость! А ваше пристрастие к спиртному! Нет, у меня просто нет слов…
И она замолчала, взволнованная собственной речью.
Сэм Стоун выдержал паузу, давая девушке успокоиться.
— Между прочим, — сказал он, — я не курю. И не употребляю спиртного.
— А ваш приятель? — Скарлетт посмотрела на Герберта, втянувшего голову в плечи.
— Извините, мисс О'Хара! — ответил Герберт. — Но я тоже в том, что касается спиртного, поддерживаю Сэма. Мы с ним ведем, так сказать, здоровый образ жизни…
— Ха-ха! — перебила парня Скарлетт. — Ваш здоровый образ жизни перечеркивается вашей же страстью вдыхать этот противный дым!
— А что если после разговора с вами, прекрасная мисс, я брошу курить? — заявил Герберт.
— Сделайте одолжение!
— И сделаю!
— Вот тогда и поговорим!
— Но тогда вам придется признать, что мужчины не преступники?
Герберт смотрел прямо в глаза девушки.
— Может быть, — сдалась Скарлетт. — Только нам придется встретиться снова, чтобы я смогла проконтролировать, не пахнет ли от вас табаком.
Сказав это, девушка испугалась. Получилось, что она сама назначает свидание молодому человеку.
Но Герберт этого не заметил. Или сделал вид, что не заметил.
— Мы были бы счастливы прийти еще раз в этот грот, — сказал Сэм Стоун. — Только знаете что? Почему бы вам не устроить вечер в самом пансионе? Уговорите вашу хозяйку. Кто там у вас самый главный?
— Миссис Хиггинс! — подсказала Марианна Мак-Коунли.
— Вот-вот, — улыбнулся Сэм. — Поговорите с миссис Хиггинс. Подайте ей идею! Престиж пансиона от этого только поднимется!
Скарлетт задумалась. Мысль, поданная Сэмом, ей понравилась. Но она поразмыслила и пришла к выводу, что хозяйка не согласится.
— Нет, исключено! — воскликнула Марианна. — Это не похоже на миссис Хиггинс!
— Нет! — сказали другие девушки.
— Почему вы так единодушны? — удивился Герберт. — Вы только представьте: ваш пансион остается пансионом для девушек. Ничто не меняется. Только иногда, по субботам или воскресеньям вы даете балы. О, вы же не знаете, как мы с Сэмом танцуем!
Скарлетт усмехнулась, вспомнив танцевальное мастерство мистера Спеншоу. Трудно было поверить, что эти молодые люди заткнут за пояс учителя литературы.
— Эй! — воскликнула девушка, весело смеясь. — Мне пока еще не надоели мои ноги, чтобы я позволила вам их оттаптывать!
— Но мы действительно хорошо танцуем, — вроде бы обиделся Сэм.
— И даже вальс?
— И вальс!
— Но вас что — только двое на весь Фейетвилль? — спросила Скарлетт. — В пансионе двадцать воспитанниц. И все хотят танцевать.
Анна подкрутила в лампе фитиль, и Скарлетт заметила, как вспыхнули глаза юношей.
— Вы только уговорите миссис Хиггинс, — сказал Сэм. — А мы приведем для всех ваших девушек прекрасных кавалеров!
— Неужели? — с недоверием воскликнула Скарлетт. — Я не замечала на улицах города молодых парней. Такое впечатление, что они просто вымерли!
Скарлетт выпалила все это на одном дыхании и прикусила язык. «Идиотка, — выругала она себя. — Как я могла такое сказать, когда Чарли умер?»
— Скарлетт, что с тобой? — поежилась Марианна. — Что ты говоришь?
— Ой, извините меня! — сказала девушка. — Просто вырвалось. Честное слово, я не думала ничего такого!
Она обвела взглядом подруг.
— То-то и видно, что ты не думала, — проворчала Тина. — Думай в следующий раз!
Но юноши оказались более снисходительными. Сэм встал и проговорил:
— Извините и нас. Мы засиделись и заставили юных леди развлекать нас разговорами…
Скарлетт готова была расцеловать этого парня за то, что он перевел разговор на другую тему. Девушки в один голос принялись уверять его, что они сами с большим удовольствием провели время в компании молодых людей.
— Вы правильно сделали, что пришли сюда, — сказала Анна Сент-Уайт. — Без вас мы просто «варились в собственном соку». Честное слово!
— Это все Тина, — смутился Герберт.
Он тоже поднялся. Поднялись и девушки. Скарлетт увидела, как Клара подавила зевок, и лишний раз отметила про себя наблюдательность юношей.
Они, без сомнения, выбрали как раз наиболее подходящий и удачный момент, чтобы закрыть заседание Клуба.
— Но вы нас проводите? — спросила Тина.
— Конечно! — заверил ее Герберт. — До самих ворот пансиона!
— Но мы… — Тина засмущалась. — Мы, наверное, пойдем другой дорогой…
— Через пролом в стене! — в один голос воскликнули молодые люди и, переглянувшись, захохотали.
Засмеялись и девушки.
— Да, нам пришлось освоить именно этот путь, чтобы мисс Джонстаун нас не видела, — сказала Марианна.
— Вы молодцы! — сказал Сэм. — И вообще, вы произвели на нас прекрасное впечатление. Если и остальные девушки в вашем заведении такие же, то мы просто счастливы, что с вами познакомились…
— Мы и так счастливы! — строго поправил приятеля Герберт. — Давайте проводим вас, а то уже и у Сэма язык стал заплетаться.
— Брось ты, — смутился Сэм.
— Однако пора идти, — вздохнула Скарлетт.
По дороге они условились, что девушки все-таки постараются поговорить с миссис Хиггинс о том, чтобы та позволила организовать и провести в пансионе вечер.
— Хотя бы один! — подсказывал Скарлетт Герберт. — Стоит только вашей хозяйке увидеть, что молодые люди города вовсе не страшны, как она растает и позволит устраивать такие вечера каждую неделю.
Хотя юноша разговаривал со Скарлетт, он так и вился вокруг Тины, стремясь идти рядом с ней. Скарлетт также заметила, что Сэм оказывал по дороге знаки внимания Анне, подавал руку девушке в нужных и ненужных местах.
Юноши помогали всем воспитанницам преодолевать опасные места, но Анне Герберт протягивал руку и в местах совершенно безопасных, для чего он то и дело забегал вперед.
Это выглядело смешно, но Скарлетт не имела настроения смеяться. Ее коробило то, что оба юноши выбрали не ее.
Но потом радость за подруг все-таки победила. Скарлетт рассудила, как поступить. Она поговорит с миссис Хиггинс, та разрешит сделать праздничный вечер, и Скарлетт выберет на нем самого красивого и элегантного кавалера.
Этим она утрет подругам нос.
* * *
На следующий день Скарлетт сказала Марианне:
— Я намерена поговорить с миссис Хиггинс!
— Вот как? О чем же? Я надеюсь, не о той сумасбродной идее, в которой нас убеждали Сэм и Герберт?
Скарлетт посмотрела на Марианну испуганно и недоверчиво.
— Милая моя! Но ведь вчера ты была не против!
— Все вчера были не против! Но сегодня я проснулась, подумала обо всем на свежую голову и решила, что об этом лучше и не заикаться.
— Но почему? — воскликнула Скарлетт.
— Да потому, — ответила Марианна, — что если ты заговоришь об этой затее, тебе придется рассказать и о Клубе сумасшедших литераторов! И о наших ночных походах! И о том, кто нам подсказал эту мысль!
— А ты не предполагала, что я не буду обо всем этом рассказывать? — спокойно спросила Скарлетт. — Ведь можно обо всем поговорить так, будто это мы сами до всего додумались.
— Мы додумались! — Марианна передразнила подругу. — Тогда тебя и нас всех могут исключить из пансиона. Напишут родителям, чтобы они за нами приезжали. Тебе-то, милашка, это ничем не грозит. У тебя прекрасные родители. Но ты вспомни о моем отце! Я лучше останусь в этом пансионе, в таком, какой он есть сейчас, чем поеду домой, где буду иметь большое счастье ежевечерне лицезреть моего папашу!
— Но за что нас исключат? — завопила Скарлетт.
— Из-за того именно, что мы додумались!!! — не осталась в долгу Марианна. — Я здесь только первый год, а ты, хоть и второй, но ничего не замечаешь! А если и замечаешь, то не можешь сделать надлежащих выводов! Как ты не понимаешь, что миссис Хиггинс только внешне такая передовая! Она пригласила мистера Спеншоу: ах, ах, ах! Стоит ей узнать, до чего нас довели его уроки, как или мы, или он полетит из пансиона ко всем чертям! А может и все вместе!
— Но почему, почему? — не понимала Скарлетт. — Я подойду к ней и, ничего не объясняя, попрошу о вечере! Почему она будет против?
Марианна только вздохнула.
— Трудно разговаривать с… непонятливыми!
Марианна хотела употребить значительно более резкое слово, но сдержалась в последний момент.
— Естественно, на первый взгляд миссис Хиггинс — хозяйка нашего пансиона, начала терпеливо объяснять мисс Мак-Коунли. — Пансиона, который, кстати, по сути своей ничем не отличается от того, где я училась раньше. Но это только на первый взгляд она заправляет всем. А теперь представим, что миссис Хиггинс решила поменять профиль своего заведения. Это нереально, этого никогда не произойдет, но мы хотя бы представим! — Марианна повысила голос. — Допустим, миссис Хиггинс объявляет, что с нового учебного года в пансионе буду учиться не двадцать воспитанниц, а только десять. А на остальные десять мест она возьмет… воспитанников! Мальчишек! Сорванцов, пусть даже из прекрасных семей. Что будет дальше?
Скарлетт молчала. Очень ей хотелось думать, что будет дальше! Марианна сама все сейчас расскажет.
И мисс Мак-Коунли в самом деле продолжала:
— А ничего не будет, кроме того, что миссис Хиггинс прогорит! Родители девушек моментально заберут их по домам! Или переведут в другие пансионы…
— Но почему? — спросила Скарлетт.
— Да потому, что у нашего пансиона вывеска — пансион благородных девиц! — воскликнула Марианна. — И это гарантия для родителей, которые так боятся за своих дочерей. Они отдают нас в пансион для того, чтобы нас держали в черном теле, они хотят воспитать в нас чопорность, презрение к мужскому полу. Они хотят сделать из всех нас много молодых мисс Джонстаун! То есть, таких, как она, но только замужних. Так сказать, миссис Джонстаун.
— Что-то я не думаю, что мои родители отдали меня сюда с этой целью, — засомневалась Скарлетт.
— А то с какой же? — рассмеялась Марианна. — Может быть, в твоей семье это не так выпячивается, хотя суть одна и та же. Что же касается моей семьи… — Тут Марианна вздохнула. — Ты вспомни моего отца. Он только об этом и говорит. И еще говорит, что для нас, девушек, главное — удачно выйти замуж.
— Ну, в этом и я в последнее время стала усматривать какой-то смысл, — подумав, призналась Скарлетт.
Марианна ошарашенно посмотрела на подругу:
— Неужели?
— Да, милая моя. Мне кажется, это не противоречит моему пониманию жизни. Только я воспринимаю это все, наверное, в более широком смысле, чем те родители, о которых ты рассказываешь.
— Все отцы одинаковы! — поморщилась Марианна. — Они выдают замуж или женят детей так, как будто совершают выгодную сделку. При этом стремятся подсчитать, сколько денежек принесет та или иная партия… И вот им, родителям, надо, чтобы мы беспрекословно подчинялись. Тут им сильно помогают такие пансионы, как этот. Мой отец сразу перестанет платить денежки миссис Хиггинс, когда узнает, что у нас здесь есть хоть какие-то контакты с юношами. А ведь он, может быть ты этого и не знаешь, отвалил пару раз кругленькие суммы миссис Хиггинс. За то, чтобы ее пансион был таким, какой он есть. И этим все сказано.
Мисс Мак-Коунли помолчала и добавила:
— Мой отец мне запрещает думать о театре потому, что там, где театр, там есть молодые люди. Значит, есть опасность, что я кого-то полюблю…
Скарлетт упрямо заявила:
— И все-таки я поговорю с миссис Хиггинс. Может быть, не завтра, но я это сделаю. И я поговорю с ней так, что она даже не узнает, с кем разговаривает.
— Как это? — удивилась Марианна.
— А вот увидишь, — загадочно пообещала Скарлетт.
Ни на какие расспросы Марианны Скарлетт больше не ответила. В результате девушки надулись друг на друга и весь день почти не разговаривали.
