Глава 53
Их продержали в больнице четыре дня.
Аргита в хирургии, Серафиму в кардиологии: заведующая потребовала или соблюдать режим, или писать отказ – терпеть бардак у себя в отделении она не собиралась. Задушив невероятным усилием порыв взбрыкнуть и подмахнуть-таки бумагу, Серафима пожала плечами и переехала четвертой пациенткой в четырехместную же палату.
К вечеру она чувствовала себя почти звездой.
Началось все с Темы, день которого не задался прямо с раннего утра. Он проспал, пятнадцать минут таскался хвостом за вредничавшим и оттого перебиравшим кусты с придирчивостью ландшафтного дизайнера Айном, а по возвращении в квартире Серафимы дипломированного хирурга поджидал косматый мужичок в лазурной косоворотке, спортивных штанах с тремя белыми полосками и детских малиновых уггах.
– Вот, – пробасил он, указывая на материализовавшуюся в коридоре спортивную сумку, – я тут, значицца, собрал хозяйке и этому белобрысому. Отвези и передай, чтоб не тревожилась, за домом пригляжу. И дохтуров чтоб слушалась, а то знаю я ее.
Настигнутый, наконец, сказочной реальностью Артем Даманский застыл анатомическим пособием. Савелий поцокал, забрал у ошалевшего мужчины поводок и деловито бросив: «Иди давай, я оглоеда этого помою и накормлю,» – потащил Айна в ванную.
Тема отлип по сигналу будильника – он всегда ставил его на за десять минут до выхода. Приоткрыв дверь и убедившись, что странный мужик никуда не делся, а, наоборот щедро попивает из душа меланхолично сопящего пса, Тема поднял сумку и поехал в клинику с намерением после обхода припереть Серафиму к стенке и нежно – кардиология все же – расспросить, че за хрень тут у нее творится.
В палату он вплыл, сияя профессиональной улыбкой, от которой млели все пациентки младше шестидесяти, вручил отчаянно зевающей Серафиме передачу и, заговорщицки поигрывая бровями, попросил уделить десять минут. Через полчаса она вернулась растрепанная, с довольной улыбкой и понятным каждой женщине блеском в глазах: Аргита как \/IР-пациента поместили в отдельную палату. Нет, ничего такого, но целоваться же никто не запрещал.
В обед после зачета приехал, как всегда, элегантный Игорь. С цветами. На этот раз Серафима отсутствовала почти час – нужно же было провести к Аргиту, рассказать, что произошло, ну и потом еще задержаться. На чуть- чуть.
Когда она вошла в палату, на лицах соседок читался уже явный интерес.
Который после визита Захара переродился в выражение странное, до сих пор Серафимой в свой адрес не виденное. Захар, правда, явился без цветов, зато с килограммом мандаринов, шоколадом и трогательной заботой, сияющей на мужественном лице. Когда Серафима в очередной раз покидала палату – предъявить живого и невредимого Аргита – она, казалось, слышала тихий стук падающих на больничный пол челюстей.
После ее возвращение дамы держались час. Переписываясь в мессенджере одновременно с Аргитом и Дашей, Серафима чувствовала их пристальные, как рентгеновское излучение, взгляды.
– Серафима, – наконец не выдержала соседка напротив, самая молодая на вид, с несколько неаккуратно подкачанной верхней губой.
– Да? – она подняла взгляд от экрана.
– А… К тебе приходили, ну, мы с девочками поспорили… Который из них твой?
Повисшую паузу можно было резать формочкой на сахарные сердечки. Думала Серафима недолго.
– Да, все, пожалуй, – небрежно пожала плечами она, делая в памяти заметку, не тащить в палату Аргита. Кардиология все же.
В больнице Серафима выспалась. Наелась мандарин, прочитала два сопливых романа, немного отлежала себе копчик и соскучилась по Айну.
Хотелось домой. И на работу, пусть Влад и пообещал ей серьезный разговор. А Гаяне даже устроила, правда, по телефону. Головомойку Серафима приняла с таким смирением, что старший инспектор два раза уточняла, все ли с ней действительно в порядке.
По свежим сплетням из Восьмого, Зоя внезапно ушла на больничный. В центре поговаривали: у нее нервный срыв из-за открывшейся измены Глеба. Захар на вопросы о работе слал задолбавшиеся смайлики и смешные картинки, а спрашивать напрямую о Глебе Серафима опасалась.
К вечеру третьего дня, сложив все кусочки головоломки, она догадалась, для чего бывшему, это уж наверняка начальнику Первого отдела понадобился разящий без промаха меч Нуаду. Минуту Серафима пялилась в окно, пытаясь нащупать в кармане кофты привычную пачку. А когда вспомнила, где она, и, глазное, где сигареты, сползла с койки и потопала в хирургию.
Стресс снимать.
Устроившись за спиной у читающего вслух Аргита, Серафима сооружала ему подсмотренную в Интернете эльфийскую прическу и между делом поправляла ошибки, пока в палату не влетел Макс. Глаза дипломатической службы был бодр и жизнерадостен, как воздушный шар ко дню рождения.
– О, и ты тут?
Он плюхнулся в кресло, вытягивая длинные ноги в черных джинсах с россыпью белых, словно после хлорки, пятен.
– Ага, и ты, – Серафима нехотя выпустила недоплетенную косичку. – Соскучился?
– До смерти! А вы, я погляжу, бодрячком. Соседи на шум не жалуются?
И он добавил что-то на архаичном английском. Ответ невозмутимого, как священная Фудзи, Аргита заставил вампира хмыкнуть, бросить ехидный взгляд на нехорошо прищурившуюся Серафиму и стремительно сменить тему.
– Мы, – на кровать упала связка ключей, – рады приветствовать на нашей земле Аргита сына Финтина из племен богини Дану. Официально, со всеми полагающимися протоколу реверансами.
– Ты нашел свою крыску?
– Я бы сказал крысищу, – скривился Макс, – и, да, нашел. Так что через неделю у нас видеоконференция, на которой Сиятельнейшая Мейв узреет своего дальнего родича. И, надеюсь, достаточно охренеет, чтобы согласиться на официальный визит.
Соскочив с кровати, Серафима достала телефон, на ходу набрала в заметке: «Глеб?», – и подсунула экран под породистый вампирский нос. Тот дернулся, словно черный пластик щедро смазали протухшими рыбьими внутренностями.
– я этого не видел.
И взгляд, давивший гидравлическим прессом, который Серафима с трудом, но выдержала. Дернула подбородком и демонстративно удалила заметку:
– А я ничего не писала.
Она вернулась к кровати, и, кажется, только сейчас разглядела ключи в руке у Аргита.
– Что это?
– Апартаменты в башне «Запад», – убедившись, что тема с утечкой исчерпана, Макс вновь откинулся в дерматиновые объятья больничного кресла. – Меблированы, оплачены. В общем, добро пожаловать. Видишь ли, – ответил он на вопрос, отразившийся на лице Серафимы, – заграничные принцы не могут жить…
«Где попало,» – прочитала она в голубых глазах.
Едкий комментарий рассыпался на языке, когда она, дабы подобрать ответ поострее, мысленно повторила реплику Максимилиана.
– Кто принц? – моргнула Серафима.
Макс закатил глаза, приложил сложенные щепотью пальцы ко лбу и исторг из скрытой клетчатой рубахой груди глубоко театральный вздох.
– Ты б хоть узнала, кому, – он сделал выразительную паузу, наслаждаясь зрелищем закипающей Серафимы, и за миллисекунду до взрыва закончил, – комнату сдаешь. Хотя там у себя он, конечно, рядовой член общества – король должность выборная. А вот по нашим, точнее, по меркам фейри, вполне себе прынц. По папе, ну и по маме тоже. Там он, вообще, еще и родственником Мейв приходится. А эта мадама, чтоб ты знала, повернута на своей родословной и выражению этой родословной всяческих респектов. Короче, дабы не создавать мне ненужную мигрень, Аргиту придется переехать.
– Значит, он может больше не скрываться?
– Аргит, – Максимилиан выразительно приподнял бровь, – никогда не скрывался. Мы, хм, сохраняли его инкогнито с цепью обеспечить безопасность высокого гостя.
Серафима потерла висок и дернула за штанину сосредоточенного на расшифровке беседы потомка богини Дану.
– А вот теперь мы можем покататься на самолете. В Питер, например, или к морю. И на каток ходить, сколько захочешь. И водить я тебя научу.
Он ответил ей улыбкой.
– Алле, гараж, ты, вообще, слышала, что я сказал?
– Слышала, – ее тон можно было мазать на хлеб вместо варенья, – он теперь официально очень важный иностранный гость. А это значит, что мой дозор окончен и можно наслаждаться жизнью.
Макс прищурился, нутром чуя подвох.
– Ему придется переехать. Какие бы планы там у тебя ни были…
– А при чем тут мои планы? – хмыкнула Серафима. – Вон, с ним договаривайся.
Внимательно выслушав Максимилиана, Аргит поблагодарил за хлеб-соль, согласился присутствовать во время видеозвонка королеве и на всяких официальных мероприятиях, но покидать квартиру Серафимы отказался наотрез.
– Ладно, – сдался глава дипломатической службы после пятнадцати минут уговоров, – чем бы гости ни тешились, лишь бы не жаловались. Только все поездки, чур, через меня?
Серафима подумала и кивнула.
– И постарайтесь в фонтанах все же не купаться. А то шума… И… Нет, это потом уже. А сейчас… Я побежал. Пока!
Он подхватился с кресла, и в один прыжок перемахнул у двери.
– Подожди, – крикнула ему вслед Серафима, – а ключи?
– Оставь, – бросил Макс, не поворачиваясь, – я уже на баланс внес. Да и вид там отличный.
Когда за вампиром захлопнулась дверь, она задумчиво подняла связку с поблескивающими в свете лампы ключами. Провела пальцем по выемкам бороздки и тихо спросила:
– Что ты ему говорил?
Но глаза ее спрашивали не это, и Аргит наклонился, прижался лбом к ее лбу. Ответил.
– Я не оставить Има. Я дать слово.
– Только поэтому?
– Нет, – он прижался губами к горчащей улыбке, – не только.
