Глава 5
Договор о неразглашении, который загадочное ООО 'Явь' возжелало заключить с Андреевой Серафимой Олеговной, оказался стандартнее некуда. Гаянэ Церуновна, распечатав документы на ультрапортативном принтере, выплюнутом ее вместительной сумкой, удалилась в комнату – сделать пару звонков. Перепуганный Айн притрусил на кухню и, игнорируя миску с едой, плюхнулся у ног Аргита. После нескольких поглаживаний пес наконец-то приподнял уши и даже вильнул несуществующим хвостом.
– Красивая собака, – Игорь закончил вносить в договор свои паспортные данные. – Любимая порода английской королевы.
– У Ее Величества отменный вкус, – Серафима не отрывала глаз от документа. – Его зовут Айн.
Корги поднял голову и изобразил свою фирменную улыбку.
– А вот там на подоконнике, – указала ручкой, – сидит Савелий. Савелий, скажи честно, облегчи свою отсутствующую совесть. Ты настучал?
Нарочито доброжелательно спросила Серафима, разворачиваясь и опираясь правым локтем о столешницу.
– Не настучал, а доложил, – обиженно пробурчал домовой. – У меня, между прочим, Инструкция!
Последнее слово он выдохнул с почтительным благоговением.
– Значит так, – подмахнула договор и в упор посмотрела на мужичка, – в следующий раз, прежде чем докладывать, предупреждаешь. Понятно? А то я ж могу квартиру вымести. И освятить.
– А ты не пужай, слышишь! Не пужай!
Савелий возмущенно вскочил, упер руки в бока и грозно уставился на сидящую Серафиму. Та прищурилась, оценивая и лицо в цвет рубахи, и всклокоченную бороду, и раздувающиеся крылья плоского носа, и глаза, почти скрытые бровями-щетками. Подоконник давал временное преимущество в высоте. И только.
– Я не пугаю, – сказала твердо. – Предупреждаю. Так мы договорились?
– Ай, люди добрые, что ж это деется то? – домовой прижал ладони к щекам, как неваляшка, качая лобастой головой. – Столько лет верой-правдой. Недосыпал, света белого не видел, как о кровинушке родной пекся, а она…
– Сидеть! Айн моментально выполнил команду, а Савелий подавился трагической тирадой. На кухне воцарилась тишина.
– Это мой дом, Савелий, – Серафима поднялась. – И здесь будут жить те, кому я доверяю. В последний раз спрашиваю, мы договорились?
– Договорились!
Оскорбленный в лучших чувствах домовой повернулся ко всей честной компании спиной и исчез. Игорь уронил ручку.
– Так вот почему я его не замечала, – задумчиво пробормотала Серафима.
– Это гипноз?
Игорь ошалело потер глаза и вновь надел очки. Подоконник по-прежнему был пуст.
– Не знаю, – пожала плечами. – Чаю хотите? Или кофе?
Хлопнула дверца подвесного шкафчика, на тумбочке одна за другой появились разноцветные чашки.
– Кофе, пожалуйста. Вы так спокойны?
– Понимаете, – Серафима засыпала зерна в кофеварку, долила в емкость воды, – у меня со вчерашнего вечера такая хрень вокруг творится, что воспринимать все, как есть, единственный выход. Иначе только в дурку, а мне Айна оставить не на кого. Но вечером я честно собираюсь надраться.
Пока аппарат шипел и плевался, наполняя кухню тонизирующим благоуханием, на столе появились сахарница в форме толстого кота с наглой усатой мордой, яркая тарелка с печеньем, конфеты. Веером легли чайные ложечки. Серафима машинально поставила чашку перед Игорем, а вторую протянула Аргиту. И только посмотрев на откровенно недоумевающего блондина, чертыхнулась.
– Игорь Станиславович, спросите, он кофе будет?
Игорь перевел, добавив от себя, что это традиционный напиток, который пьют в гостях. Без алкоголя, но, осторожно, горячий.
Фарфорово-белые пальцы обхватили синий бок. Аргит принюхался, всмотрелся в непроницаемо черную поверхность, усеянную редкими кремовыми пузырьками и, наконец, сделал маленький глоток. Аккуратный нос дернулся, а брови удивленно поползли вверх. Когда Гаянэ Церуновна появилась на кухне, Аргит допивал уже третью чашку, чередуя печенье, конфеты и сахар вприкуску. От эксперимента с капучино или латте пришлось отказаться – Савелий выдул все молоко.
– А можно и мне кофейку, Серафима-джан?
Айн попытался заползти под холодильник. Серафима переставила табуретку ближе к корги, скомандовала сидеть и, положив руку на мохнатый загривок, холодно ответила:
– Только после того, как скажете, почему моя собака так себя ведет. Гаянэ Церуновна подхватила со стола договоры, внимательно просмотрела и скормила своей бездонной сумке.
– Ай, совсем забыла о тебе, мальчик, – улыбнулась дрожащему псу. – Иди к себе, дай нам поговорить.
Айн мгновенно перестал трястись, несколько раз тявкнул и ушастой торпедой унесся в комнату. Проводив задумчивым взглядом бесхвостый белый зад, Серафима встала к кофеварке. Гаянэ Церуновна начала брифинг:
– Времени у меня немного, поэтому объясню основное. Игорь-джан, я буду делать паузы, а ты переводи для Аргит-джана. Все вопросы в конце. Итак, с этой минуты вы трое приняты на работу в качестве консультантов. Трудовые договоры, пропуска, счета и банковские карты, на которые будет начисляться гонорар, подготовят в течение нескольких дней. Документы для нашего дорогого гостя курьер принесет завтра вечером. До этого времени из квартиры ему лучше не выходить. Мы сделаем все возможное, чтобы выяснить, как он попал в наш мир и как может вернуться домой, а пока ему придется освоиться в городе и подчиняться общим правилам. Серафима-джан, Игорь-джан, вы отвечаете за его адаптацию. Жить он будет здесь. Договор аренды и оплату за первый месяц передам завтра с документами. Подробные инструкции вам вышлют на электронную почту. Вот визитки, на них мой личный номер, звонить можно в любое время. У кого есть вопросы, поднимите руку.
После того как Игорь закончил переводить, рук стало три. Старший инспектор окинула взглядом членов своей межведомственной группы, сейчас скорее напоминавших первоклашек, отхлебнула уже остывший кофе и решила начать с самого настырного.
– Спрашивай, Серафима-джан.
– Савелий – домовой, а вы кто?
– Мардагайл, – брюнетка сверкнула хищной улыбкой. – Сейчас нас чаще называют оборотнями. Еще вопросы?
– Не вопрос. Условие, – Серафима бережно накрыла ладонью свои часы. – Я соглашаюсь работать на вас, а вы поможете найти тех, кто убил моего брата.
Две женщины долго смотрели друг на друга.
– Хорошо, – кивнула Гаянэ Церуновна.
– Тогда я в деле, – Серафима впервые улыбнулась гостье. – Еще кофе?
– А, давай. Теперь ты, Игорь-джан, о чем спросить хочешь?
– Насчет оборотня вы серьезно?
Дама подтянула повыше рукав джемпера, сняла золотой браслет-цепочку с подвесками. И в следующую секунду ухоженная смуглая кисть взорвалась черным мехом, большой палец исчез, а оставшиеся четыре увенчались длинными кривыми когтями. У Игоря внезапно закончился воздух. Лапа была больше его ладони. Звякнула по полу чашка, Серафима громко выругалась и полезла под раковину за тряпкой.
– Предупреждать надо, – прошипела, вытирая кафель.
– Извини, дорогая. – прическу поправила уже человеческая рука. – Как видишь, Игорь-джан, я предельно серьезна. Да ты дыши, родной, дыши.
Игорь судорожно сглотнул. Сердце металось зайцем, загоняемым сворой борзых. Вопроса Аргита поначалу он просто не услышал.
– Что говорит Аргит-джан? – голос Гаянэ Церуновны пробил кокон шока.
Пришлось переспрашивать.
– А вы в кого оборачиваетесь? – опасливо поинтересовался Игорь.
– В волка.
– И все?
– Мне хватает, – широко улыбнулась старший инспектор.
После объяснений Аргит взглянул на женщину с интересом.
– Он хотел знать, не пука ли вы. Это существо из ирландских мифов, которое может принимать разные обличья, в том числе собаки. Черной, – Игорь задумчиво поскреб ногтем узор на скатерти. – Скажите, вы, правда, верите, что Аргит тот, за кого себя выдает?
– Пока нет причин сомневаться в его словах.
– Ясно, – Игорь выпрямился. – Что требуется от меня?
– Переводить. И русскому его хорошо бы обучить, если согласится.
На вопрос Игоря Аргит кивнул и добавил несколько фраз.
– Он согласен. Спрашивает не будут ли вожди сыновей Миля против его пребывания в этом мире и не сочтут ли это нарушением договора.
– Скажи ему, у сыновей Миля нет власти над этой территорией. Пусть Аргит-джан соблюдает закон, и все будет в порядке. Мы об этом позаботимся.
Выслушав, Аргит прижал кулак к груди, произнес длинную фразу на том самом непонятном Игорю языке, а затем, помедлив, перевел. Игорь переспрашивал дважды.
– Он благодарит за гостеприимство и клянется честью уважать закон этой земли.
– Вот и славно! – Гаянэ Церуновна хлопнула себя по бедру. – Ну, дорогие, мне пора. Дел, знаете, по уши. Через пару часиков проверьте почту. И если что, звоните.
Подхватив с пола сумку, обвела разношерстную компанию внимательным взглядом и энергично направилась в прихожую. Серафима пошла провожать. На лестничной клетке возился с ключами Тёма.
– О, Химеон, привет, – обернулся на звук открывающейся двери. – Слушай насчет дела того, вчерашнего.
Когда прозвучала эта фраза, Гаянэ Церуновна едва преодолела половину пролета, Серафима сделала страшное лицо и показала Тёме кулак.
– Если не успел посмотреть текст, не проблема, – к счастью, голос звучал спокойно. – Статью отложили, так что времени у меня вагон.
Старший инспектор спускалась неспешно. Серафима ткнула в болтливого хирурга пальцем, после чего многозначительно покрутила им у виска.
– А, ну я тогда вечерком гляну и забегу к тебе?
Тёма просигналил бровями. Серафима треснула себя по лбу.
– Давай лучше я к тебе.
Зыркнула так, что Тёма икнул, быстро пробормотал:
– Договорились, до вечера.
И скрылся за дверью. Серафима захлопнула свою.
Гаянэ Церуновна спокойно спустилась, вышла из парадного, села в машину и, бросив сумку на перетянутое перфорированной кожей пассажирское сидение, достала телефон.
– Паша, родной, а пробей-ка ты мне соседа Серафимы Андреевой. Квартира шесть. Зовут Артём. Полное досье. Нет, не нужно, я скоро буду в управлении. Спасибо, золотой мой. Ругая последними словами Тёмину болтливость, Серафима наблюдала с балкона, как черный матовый внедорожник отъезжал со стоянки. Зло затянулась. Предчувствие было паршивое.
