Глава 3
– Игорь, я так больше не могу!
Дробный перестук каблучков по травертину. В ярком электрическом свете ее волосы вспыхивали живым янтарем. Изящные руки словно порхали по клавишам.
– Мне нужен настоящий мужчина, слышишь? Такой, с которым я смогу раскрыться. Смогу почувствовать себя истинной женщиной. Я устала, Игорь. Устала постоянно вкладывать в наши отношения и не получать никакой отдачи! Мне казалось, что мы созданы друг для друга, но ты не слышишь меня. Ты не хочешь слышать меня, Игорь. А я так больше не могу!
Каждый звук, каждое слово, каждая пауза становились гвоздями, которые Марина безжалостно вколачивала в его череп.
– У тебя кто-то есть?
Игорь устало оперся о дверной косяк. Помассировал висок в тщетной попытке унять нарастающую боль.
– Что?! Да как ты мог так обо мне подумать?!
Марина занесла руку для пощечины, но, наткнувшись на его взгляд, передумала. Поправила выбившийся из прически локон. Обиженно задрала мягкий подбородок и отошла. Подхватила с вешалки текучий шоколадный мех. Полушубок Игорь подарил ей неделю назад, на день рождения.
– Ты не ответила на вопрос.
– Знаешь, – одобрительно кивнула своему отражению, – будь ты хоть вполовину таким мужчиной, как твой отец или брат, ты бы его даже не задал.
Когда Игорь рассадил костяшки о стену, Марина была уже возле лифта.
Тонкие, подкрашенные кровью струйки воды медленно стекали по мраморной раковине, чтобы закончить свой путь в городской канализации, – идеальная метафора их совместной жизни. Криво усмехнувшись кареглазому шатену в зеркале, Игорь достал из шкафчика с лекарствами перекись и щедро полил на руку. Схлынувшая вспышка ярости оставила после себя тупое онемение. Оно медленно охватывало тело, по закону подлости минуя голову. Таблетку запил прямо из-под крана.
Сон не шел. Взбунтовавшийся организм словно нарочно изводил Игоря, подсовывая обрывки хороших воспоминаний. Их первое свидание. Поездка в Лондон. Первый совместный Новый год дома, с огромной елкой, которую они сначала долго искали, а потом наряжали, постоянно прерываясь на поцелуи и секс. Знакомство с родителями. Благосклонный взгляд матери, одобрительное хмыканье отца. Завтраки, ужины, субботы и воскресенья. Планы. Когда все пошло не так? И главное почему?
Хорошо бы напиться. Утопив сознание в коньячном бокале, обезвредить садиста киномеханика, зарядившего марафон лучших моментов из жизни Игоря и Марины. Она непременно хотела заказать такое видео для свадьбы. Это ведь так романтично! Бутылка была тяжелой, манила янтарным боком, обещая спасительное забытье. Но завтра первая пара, а работу свою Игорь искренне любил. И это тоже раздражало Марину, постоянно твердившую, что он достоин большего. С его умом, его талантом, его знаниями и ее поддержкой. Странно, но вначале она находила преподавательскую карьеру творческой, оригинальной и увлекательной. Когда же все пошло не так? И главное что все?
В конце концов он отрубился на диване в гостиной. А утром садист будильник вернул Игоря в безжалостную реальность. Проснуться до конца не помогли ни холодный душ, ни двойной эспрессо. И на каждом шагу ее вещи. Заколка, забытая на туалетном столике. Аромат пачули в ванной. Парные чашки. Тапочки. Игорь вылетел из квартиры, не побрившись, в несвежей рубашке, чего обычно себе не позволял. Уронил ключи от машины, так тряслись руки. Вызвал такси, опоздал, к огромному удивлению студентов. Хорошо на этой неделе первые две пары, а потом можно поехать отсыпаться. Только не домой – кровать пахла ее духами.
– Доброе утро, леди и джентльмены, – хорошо поставленный голос едва заметно поскрипывал. – Тема сегодняшней лекции Джеффри Чосер и его 'Кентерберийские рассказы'. Всех, кто на галерке слушает музыку, я попросил бы из уважения к предмету выбрать англоязычный плей-лист. Итак, кто скажет к какому периоду относится творчество Чосера?
Тупая боль отступала. Работа, в отличие от родных и женщин, Игоря не подводила никогда.
Серафима прижалась к бледно-желтой стене, пропуская табун излишне нарядных студенток, похмельных студенток и студенток, которые, похоже, действительно пришли в институт учиться. Изредка в разноцветном потоке мелькали раритетные особи мужского пола. Преподаватель вышел последним. Неудивительно, что дамы на кафедре отзывались о нем с придыханием, а на лекции такой аншлаг. Мужчина был достаточно молод и явно дружил с физкультурой.
– Игорь Станиславович? – сделала шаг навстречу.
– Да?
Их глаза оказались на одном уровне.
– Меня зовут Серафима. Мне вас порекомендовали, как специалиста по новоанглийскому периоду. Не уделите мне десять минут?
Долгий изучающий взгляд, в котором отобразилось явное сомнение в способности Серафимы отличить новоанглийский период от среднеанглийского.
– Разве что десять. У меня следующая пара.
– Спасибо!
Не теряя времени, врубила трек, наспех смонтированный из реплик Аргита. Игорь слушал так, что Серафима решила опять поверить в Деда Мороза.
– Вы ведь понимаете, что он говорит? – уточнила на всякий случай.
– Разумеется, хотя мой коллега, похоже, решил пошутить и добавил в английский текст немного латыни и новоирладнского.
Боясь спугнуть удачу, Серафима включила пай-девочку.
– Игорь Станиславович, этот человек – мой гость и я буду безгранично признательна, если вы поможете поговорить с ним. Я готова оплатить ваши услуги переводчика.
– Девушка, я не знаю, откуда вы взялись, – произнес холодно, – но я не участвую в розыгрышах. Хорошего дня.
Игорь развернулся и зашагал в сторону преподавательской.
– Его зовут Аргит Тиаланах, – Серафима догнала мужчину, – вчера я нашла его в парке без сознания. Сейчас он находится в моей квартире. И это единственный понятный язык, на котором он разговаривает.
– А есть еще непонятный?
Игорь притормозил. В карих глазах мелькнуло любопытство.
– Да. Вот.
Этот файл получился короткий, буквально пара предложений.
– А можно еще раз?
Игорь прослушал запись трижды.
– Интересно, – поправил очки.
– Игорь Станиславович, это не розыгрыш. Мне действительно очень нужна ваша помощь.
После сумасшедшей ночи вид у Серафимы был достаточно страждущий, а в голосе звенело неподдельное отчаяние.
– У меня еще одна пара.
– Я подожду!
– Ну, хорошо, – сдался Игорь.
– Вот, – вытащила из рюкзака блокнот и поспешно нацарапала на листе номер, – мой мобильный. Буду ждать вас после окончания второй пары за проходной. Я на машине. И, скажите, сколько это будет стоить?
– Серафима, – чтобы вспомнить имя, Игорь заглянул в бумажку, – я помогу вам. Не в моих правилах отказывать женщинам, попавшим в затруднительное положение. И давайте не будем о деньгах.
Похоже, он говорил серьезно. И этот факт удивил Серафиму куда больше происшествия в парке и знакомства с домовый. Бывают же чудеса!
– Благодарю, – по губам скользнула быстрая улыбка. – Тогда до встречи.
Перед семинаром Игорь даже успел выпить кофе. Странный язык не шел у него из головы.
Серафима познала дзен в четыре утра, покупая в круглосуточном мини-маркете молоко для домового. И варенье. Клубничное.
Когда она, возопив, слиняла на кухню, туда притащился Айн и начал бить голодную чечетку. Следом пришел Аргит, в руках у которого недовольно болтался бурчащий Савелий. Все выжидающе смотрели на Серафиму.
– Сидеть, – скомандовала, открывая собачьи консервы. – Можно.
Довольная морда нырнула в миску.
– Аргит.
Серафима привлекла его внимание и демонстративно разжала кулаки. Савелий шлепнулся на светлый кафель. Потер зад, скривился и погрозил мужчине крохотным кулачком:
– У-у-у, нехристь!
Сделал было шаг в коридор, но Серафима крепко схватила его за рубаху.
– Куда?
– Дедушка старенький, – закряхтел басовито, – дедушке пора спать.
– Дедушка сейчас быстро расскажет, как он здесь очутился. Иначе я за себя не отвечаю.
Ее голосом можно было резать стекло.
– Опять грушу колотить пойдешь? – в черных, как маслины, глазках домового читалось осуждение. – Али самогонку свою иноземную хлебать?
Серафима сделала очень глубокий вдох.
– Има?
– Что?!
Ярость в серых глазах схлестнулась с нетерпением в синих. Аргит слегка наклонил голову и отчетливо произнес:
– Меч.
Это английское слово Серафима хорошо запомнила еще в больнице. Выругалась, указала взглядом на говорливого мужичка, а, когда Савелий, возмущенно дрыгая ногами, опять взлетел в воздух, пошла в спальню. Получив упакованный в пакет клинок и, на сей раз аккуратно поставив домового на пол, Аргит подошел к обтянутой дерматином двери.
– Идти. Парк.
– Сейчас? – обреченно спросила Серафима.
– Има, парк. Идти.
Мужчина взялся за ручку. Вспомнив печальную судьбу приборной панели, Серафима закатила глаза и зло выдохнула:
– Хорошо! – потянулась за курткой. – Савелий, чтобы когда я вернулась, ты был дома.
– А чего это ты раскомандовалась? – набычился мужичек.
– Савелий.
– Ишь как зыркает! Молока купи тогда. А лучше сливок. И варенья клубничного.
– И яду, – выпрямилась, проверила карманы и, указав на домового, скомандовала. – Айн, охраняй.
– Има.
– Да иду, чтоб вас всех Дагон сожрал!
– Гав!
– Кроме тебя, радость моя ушастая. Кроме тебя.
Шляться ночью по городу с мужиком экзотической внешности и без документов та еще дурость. Поэтому несмотря на плевое расстояние до сквера Серафима упаковала Аргита в хонду и с ветерком довезла до места назначения. За прошедшие несколько часов на полянке ничего не изменилось. Свет фонарей ленился ползти так далеко, поэтому пришлось довольствоваться лунной иллюминацией. Серафима крутила в пальцах окурок и отстраненно раздумывала, как Аргиту удается двигаться абсолютно бесшумно. Опавшие листья, громко спорившие с подошвами ее ботинок, его, казалось, не замечали.
Мужчина осмотрел место боя, а потом подошел и внезапно взял ее за руку. Запястье поцеловал холодный метал. Серафима дернулась, и широкий браслет соскользнул на кисть. Серебро сплеталось в причудливые узоры, часть из которых перекликалась с рисунками на ножнах.
– Зачем? – спросила нахмурившись.
Ответом стала длинная фраза на незнакомом языке.
– Не понимать? – устало покачала головой.
Аргит медленно поклонился и в миг оказался в пяти метрах от нее. Выставил вперед правую руку и, напевая, словно потянул на себя невидимую веревку. Серафима наблюдала за ним, поглаживая потеплевший браслет. Ничего не произошло. Мужчина попробовал еще раз, и еще. И еще десять. А когда Аргит упал на колени и зло вогнал кулак в землю, Серафима поняла: план, каким бы он ни был, не сработал. Подождав с минуту, она подошла к застывшей фигуре. Волосы закрывали лицо белым пологом.
– Аргит, – присела на корточки.
Никакой реакции.
– Аргит, – позвала громче.
Он не шелохнулся.
– Аргит!
Со всей силы хлопнула его по плечу.
– Зар-р-раза! Ты что вправду мраморный?! – затрясла отбитой ладонью.
В его взгляде пульсировало отчаяние. Серафима осеклась, плотно сжав губы, а потом резко выпрямилась и протянула руку:
– Идти. Здание. Нет, дом. Да, дом! Идти.
– Дом?
– Дом, – энергично кивнула. – Идти. Да пошли уже, страдалец! Что ты тут высидеть надеешься?
Ее экспрессия оказалась достаточно убедительной. Аргит вскочил на ноги, прижал кулак к груди и выдал какую-то витиеватую фразу.
– Не понимать, – пожала плечами. – Идти.
Приглашающе махнула рукой и зашагала к машине. На проспекте был круглосуточный мини-маркет, и Серафима искренне надеялась, что у них найдется клубничное варенье.
Когда они вернулись, Савелия в квартире не оказалось. Айн виновато смотрел на хозяйку, едва слышно поскуливал, словно пытался оправдаться за исчезновение домового. Серафима потрепала пса между ушами, поставило молоко в холодильник, выделила гостю диван, подушку и плед и завалилась спать. Пары в институте начинались возмутительно рано.
