Глава 24
Игорь не стал включать свет. Мужчина плюхнулся в ротанговое кресло и зло дернул к себе пепельницу. Скольжение дешевой керамики по стеклянной поверхности кофейного столика противным скрипом отозвалось в настороженной тишине балкона. Зажигалка внезапно объявила забастовку, отказываясь давать стране огня.
Игорь выругался, призывая упрямицу подчиниться. Сжалившись над уставшим мужчиной, бездушное творение китайской промышленности выплюнуло тонкий язычок пламени. Вдох превратился в нервную затяжку. Игорь откинулся на мягкий подголовник, закрыл глаза и представил, что дорожка из свечей и розовых лепестков – всего лишь дурная шутка утомленного разума.
Перестук каблуков по паркету, щелчок выключателя и электрический свет, гильотиной обрушившийся на сомкнутые веки, принудили оставить всякую надежду. Нет, лимбом не отделаться. В этой ставшей с ног на голову жизни его Беатриче телепортирует Игоря прямиком в жаркие объятья девятого круга.
Горло саднило от восьми с хвостом часов последовательного перевода, выкуренных на фоне стресса сигарет и, как это часто случалось, предстоящего разговора. Разговоры с Мариной всегда давались тяжело. Будто она слово за слово туго, с головой упеленывала Игоря, перекрывая поток воздуха, выключая звуки, запахи.
Игорь машинально выдохнул дым через ноздри, как это частенько делала Серафима. Никотиновый дух перебил тяжелый сладковатый аромат, пропитавший квартиру. Он патиной осел на одежде, пытаясь сковать теплящуюся внутри ярость. Но она не поддавалась. Клубилась в легких, подымалась по трахее, царапая носоглотку, и двумя призрачными струйками вырвалась из ноздрей.
– Выключи свет, – сказал Игорь, не открывая глаз.
– Игорь, дорогой, нам нужно поговорить.
Голос Марины донесся слева – села в соседнее кресло.
– Кажется, ты уже все сказала.
Затяжка отдалась мерзким привкусом, похоже, пошел фильтр. Игорь уронил руку на подлокотник, позволяя сигарете тлеть. Завтра три пары начиная с первой. Нужно подняться, принять душ и спать. Нет, сперва коньяк. Грамм пятьдесят, даже сто. День был долгим.
– Игорь, выслушай меня, пожалуйста. Я совершила ошибку, сейчас я это понимаю. Я запуталась, совершенно запуталась и потеряла свой путь. Я всегда знала, что мы созданы друг для друга. Нужны друг другу. Между нами есть высшая связь, духовная, кармическая. Её не разорвать. Мне было так плохо без тебя, Игорь. Без нас. Я страдала, каждую минуту, каждую секунду из этих ужасных шести дней. Но именно благодаря этим мукам я осознала, в чем была наша проблема!
– Да неужели?
Игорь открыл глаза, но головы не повернул, просто окунул в оранжевое пламя очередную сигарету. Сейчас слова Марины не глушили, наоборот, питали костер, тлеющий внутри.
– Да, любимый! Это все моя вина. Я разочаровалась. Нереализованные ожидания и надежды, злость, обида от отсутствия признания. У меня буквально опустились руки. Мне казалось: ты сам должен все понять. Что нужно заботиться, стремиться вперед. Ради нас, ради семьи. Казалось, стараюсь только я. А женщина не может все нести на себе. Это включает мужскую энергию и блокирует женские энергетические центры.
Полный драматизма монолог перешел в трагическую паузу. Игорь дышал никотином. И тот, переплетаясь со звуком Марининого голоса, словно воздух из кузнечных мехов, подкармливал злое пламя. Не глядя, Игорь нашарил пепельницу и утрамбовал в нее окурок. Опыт подсказывал: представление еще не закончено.
– И я позволила этому произойти! – с надрывом продолжила Марина. – Прости меня, Игорь, прости, что не осознала этого сразу! Но преодолеть родовую кармическую программу так тяжело. Мама растила меня одна, она переполнена мужской энергетикой, и мне сейчас так трудно трансформировать эти установки. Я думала ты недостаточно сильный, мужественный, но это я недостаточно женственна. Но я готова меняться. Я сделаю все, чтобы поддержать тебя, придать тебе уверенность, способствовать твоему процветанию.
Игорь почувствовал ее приближение, как затерявшийся в пустыне путник чувствует болезненное дыхание самума. Мягкая ладонь, прижавшаяся к щеке, ощущалась листом наждачки.
– Ради нашей семьи я готова на все. Ведь ты же любишь меня, Игорь. Знаю, ты нечасто это говоришь, но признайся. Прежде всего себе. Мы созданы друг для друга и мы должны быть вместе!
Он видел ее ступни в дорогих туфельках, тонкие щиколотки, изящный изгиб икры, мягкие белые колени. Бедро, прикрытое серебристо-зеленым шелком пеньюара и поверх невесомым кружевом оренбургского пухового платка. На балконе было прохладно. Красивая грудь, ладони еще помнили ее форму, вздымалась в такт дыханию. Аккуратно подведенные глаза сияли вдохновением. Марина приоткрыла нежные губы и с надеждой начала наклоняться к лицу Игоря.
– Марина, – тяжело выдохнул он, отстраняясь, – езжай домой.
Она застыла. Недоумевая, хлопнула накладными ресницами. А потом моргнула, словно отгоняя наваждение, и положила на лицо Игоря вторую ладонь.
– Игорь, милый, разве ты не слышал, что я сказала? Мы снова семья. Нет, никаких снова. Мы семья! Давай забудем эти шесть дней, как страшный сон. А сейчас пойдем, – она, дразня, облизнула губы, – я так по тебе соскучилась.
– Забудем? – Игорь прищурился.
– Да, любимый! – она просияла довольной улыбкой.
Игорь медленно поставил пепельницу на стол, откинулся на спинку кресла, выдираясь из капкана холеных рук, и рассмеялся. Громко, иногда срываясь в кашель.
– Я знаю, моя вина, что ты опять начал курить, – покачала головой Марина. – Но сейчас уже все в порядке, и пусть эта сигарета станет последней.
Игорь пристально посмотрел на женщину, а потом резко поднялся. – Здесь прохладно.
И вышел с балкона, на ходу расстегивая пальто. Марина повела плечами и последовала за мужчиной. Он снял верхнюю одежду, разулся, вернулся в гостиную, достал бутылку коньяка. Плеснул немного жидкого янтаря с красноватым отливом в пузатый бокал. Марина сбросила шаль и опустилась на диван, кокетливо приоткрыв бедро.
– Иди ко мне, дорогой, – промурлыкала она, играя с завязками пеньюара.
Игорь задумчиво посмотрел в бокал, поправил очки и отчетливо произнес:
– Нет.
– Что значит 'нет', Игорь?
– Это значит, я не собираюсь заниматься с тобой сексом или бросать курить, или забывать. И жить с тобой тоже не собираюсь. Марина, я прошу тебя одеться и уйти.
– Игорь, любимый, ну что ты такое говоришь? – она протянула к нему руку. – Мы нужны друг другу!
– Марина, у меня был трудный день. И нет ни сил, ни желания обсуждать с тобой нашу прошлую жизнь…
– Не нужно о прошлом, – Марина решительно тряхнула кудрями. – Давай поговорим о будущем! Я поняла, мне пришла пора взять на себя новую роль. Очень важную, очень ответственную. Твоя мама так часто спрашивала, но я была не готова. А сейчас… Игорь, я готова родить тебе ребенка!
– Ты беременна? – резко спросил он.
– Нет. Боже, Игорь, до чего ж ты всё-таки наивен в этих вопросах, – вырвавшийся смешок остановили пальчики со свежим маникюром. – Мне же нужно подготовиться. Нам обоим. И в первую очередь исключить алкоголь и никотин.
– Я не готов, – сказал он скорее себе, чем ей.
– Конечно, не готов, – ее улыбка сочилась патокой. – Но я помогу, и вместе мы…
– Нет.
Игорь помассировал висок, посмотрел женщину, которая соблазнительно полулежала на диване, и серьезно спросил:
– Ты уйдешь?
– Разумеется, нет! – вскрикнула Марина. – Я больше не оставлю тебя, Игорь. Мы нужны друг другу!
– Ясно.
Он опустил нетронутый коньяк на журнальный столик, вышел в коридор и достал из шкафа дорожную сумку. Рубашка, туалетные принадлежности, смена белья. И не забыть ноутбук. Переночевать в гостинице, а завтра на свежую голову разбираться с этим водевилем.
Когда Марина осознала, что Игорь собирает вещи, в ней словно развернулся огненный хлыст. Она спрыгнула с дивана и, подлетев к мужчине, зло зашипела:
– К ней, да?!
– Что? – Игорь удивленно выпрямился.
– Я спрашиваю, куда ты собрался?
Доброжелательность стекала с Марины, как плавящийся воск. Пухлые губки исказила гримаса, а в глазах разгоралась ненависть.
– Марина, мне кажется, это не твое дело.
Игорь старался говорить спокойно.
– Я не пущу тебя, – решительно сказала Марина. – Не позволю этой ужасной женщине разрушить наше счастье! Как ты не понимаешь, Игорь, она хищница, ей нужны только твои деньги. Подумай сам, разве может она понять тебя, почувствовать твою душу? Нет! Рядом с ней ты не сможешь раскрыться. Для этого нужна настоящая женщина. А она переполнена мужской энергией. Она… она будет тебя бить.
– Бить? Меня? – он удивленно моргнул.
– Да! Я слышала страшные истории, Игорь, ты не поверишь. Такие женщины они способны на совершенно ужасные поступки.
Игорь замер над раскрытой сумкой, не донеся до нее пару чистых носков.
– Марина, пожалуйста, помолчи.
– Господи, да как же ты не понимаешь?! – она всплеснула руками. – Я же стараюсь ради тебя, Игорь. Я хочу тебя защитить!
– Не надо, – он зло дернул молнию. – Не надо меня защищать. Я не ребенок. В последний раз спрашиваю, ты уйдешь?
– Нет, – Марина упрямо вскинула подбородок. – Я не могу позволить тебе угробить свою жизнь!
– Дурдом, – устало пробормотал Игорь, подхватывая сумку.
Пока он одевался, проверял багаж, деньги и документы, Марина цербером встала у входной двери.
– Я не позволю! – зло выплюнула она в лицо подошедшему Игорю. – Не позволю променять меня на эту шлюху!
– Марина, – спокойный тон давался тяжелее, чем когда-либо, – пропусти меня.
– Нет! Ты не уйдешь к ней! Не пущу!
– Уйди.
– Нет!
Кулак, впечатавшийся в дверь, стал неприятным сюрпризом. Марина пискнула и застыла под совершенно незнакомым взглядом мужчины, с которым она прожила два года.
– Отойди, – зло процедил Игорь, давая ей дорогу.
Марина подчинилась. На цыпочках скользнула в сторону и испуганно вжалась в стену. Хлопнула дверь, в замке повернулся ключ. Марина всхлипнула, моргая часто-часто. Потянулась вытереть глаза, но вспомнила о макияже. Шмыгнула носом, подходя к зеркалу. Как он мог? Поменять ее на эту дешевку? Нет. Этого не будет. Марина не позволит так себя опозорить.
Она решительно направилась в спальню. Каблучки стилетами входили в нежную плоть розовых лепестков, попадавшихся на пути разгневанной женщины. Марина подхватила телефон и быстро набрала номер.
– Алло, Тамила. Это Марина, я была у вас на консультации. Я согласна. Цена? Вы уверены, что это поможет? Тогда цена меня не волнует. Вы, кажется, хотели осмотреть квартиру? Можете приехать сейчас? Я оплачу сверхурочные. Тогда записывайте адрес…
Закончив разговор, Марина переоделась, вернулась в гостиную и залпом осушила бокал. Никто не имеет права так с ней обращаться!
