Глава 11
– Ай!
Зоя отдернула руку с ножом, глядя, как подушечка пальца покрывается кровавыми бисеринами.
– Что случилось?
Мужчина, который еще миг назад расслабленно дремал на клетчатом диванчике, возник у нее за спиной. В изумрудно-зеленом глазу мерцало беспокойство, второй скрывала косая карминная челка.
– Ничего.
Зоя покачала головой, по детской привычке засунув в рот порезанный палец.
– Дай, – он аккуратно потянул за лезвие.
– Да не надо, я…
– Дай, – повторил с мягким нажимом.
– Но мне салат дорезать надо, – она попробовала протестовать.
Однако кисть разжала. Развернулась, хлестнув по спине тугой золотистой косой.
Чтобы заглянуть ему в лицо, Зое пришлось запрокинуть голову.
– Киен, ну, правда, я сама.
– Сядь, – кивнул в сторону табуретки.
Зоя отошла, быстро заговаривая кровь. Киен подбросил нож, в падении перехвалил за рукоять и практически неразличимыми движениями принялся крошить овощи.
– Глеб говорит, чтобы я не волновалась, а я не могу, – она виновато обрывала лепестки нарисованной на фартуке ромашки. – Быть может, мы ошибались. Знаешь, все на удивление спокойно приняли его появление. Максимилиан вон даже порозовел. Да, первое время он будет под наблюдением, но это ведь нормально. Я попыталась убедить Глеба, рассказать о тебе шефу, а он говорит нельзя.
– Нельзя, – он говорил по-русски с заметным акцентом.
– Но почему, Киен? Вы ведь оба оттуда.
Нож замер над разделочной доской. Рукоять сливалась с чернотой перчатки, оттого поблескивающее на свету лезвие казалось продолжением руки.
– Нельзя.
– Ты меня извини, конечно, – подперла щеку мягкой белой ладонью. – Но мне кажется, ты сейчас придумываешь себе лишние проблемы. Ну, правда, ты прекрасно адаптировался, получше многих местных, можешь мне поверить. Если хочешь знать мое мнение, эксперимент удался. Я готова защищать результаты даже перед Константином.
– Нужно подождать, – он подвинул к ней полную салатницу.
– Вот и Глеб говорит, подождать, – она встала рядом, – а я не вижу никаких причин ждать. Ну, да, будет буря из-за нарушения протокола и вообще всего, но я готова. Я сказала Глебу, что могу взять ответственность на себя.
– Зоя, – он склонил голову набок, длинные волосы скользнули вправо, приоткрыв повязку на глазу, – не надо.
– А что, – вздернула подбородок с трогательной ямочкой, – могу. Я, между прочим, руководитель восьмого отдела. Научные проекты в моей компетенции, а твой дал нам очень много. Это обязательно должны учесть.
– Что еще помочь? – спросил мужчина, меняя тему.
Зоя подняла глаза, убедилась, что на лице у Киена сейчас то самое упрямое выражение, и тепло улыбнулась.
– Дальше я сама, спасибо. А ты чем сегодня занимался?
– Гулял. Киен опустился на диванчик, поджимая длинную ногу в узких черных джинсах.
– И правильно, – она потянулась за бутылкой с оливковым маслом, – пока погода хорошая нужно гулять. Жаль, что ты лето пропустил. В этом году…
Ее рассказ прервал звонок в дверь. Зоя вздрогнула, вытянулась струной. Порывисто шагнула в коридор, а потом, опомнившись, принялась снимать фартук. Глеб не любил, когда она встречала его растрепой. По дороге бросила быстрый взгляд в зеркало и, в очередной раз уколов себя за несовершенство, побежала открывать. Киен смотрел ей вслед.
– Иди сюда. Глеб привлек к себе улыбающуюся Зою, поцеловал, обдав запахом дорогого парфюма. Она зажмурилась, как девочка, отдаваясь его ласке.
– Киен? – спросил Глеб, прилаживая на вешалку кашемировое пальто.
– На кухне, – она подала мужчине тапочки, – ужин готов, только тебя ждали.
– Ужин – это шикарно, – Глеб довольно зажмурился, – а вино есть?
– Нет, кажется. А ты разве не за рулем?
Он наклонился, обволакивая ее вожделеющим взглядом. Зоя вспыхнула до самых кончиков ушей.
– Вообще-то, я думал сегодня остаться. И, хотел ведь заехать в магазин…
– Так я съезжу, – спохватилась Зоя. – Еще нет одиннадцати. А вы с Киеном поговорите пока.
– Уверена? – Глеб приподнял бровь.
– Ой, да конечно. Я мигом!
– Спасибо, родная. Ты настоящее сокровище. Только езжай осторожнее.
Поцеловал ее еще раз, Глеб пошел на кухню. Зоя перевела дыхание, проводила его восторженным взглядом и побежала собираться.
– Привет.
Небрежно кивнул Глеб, шагая в залитую светом комнату. Протянул сидящему на диване мужчине телефон с фото Аргита и с нажимом спросил:
– Знаешь его?
Киен лениво посмотрел на экран.
– Видел.
– Выкладывай все, что тебе известно. Времени мало. Зоя скоро вернется.
– Откуда?
Киен повернул голову в сторону прихожей. В изумрудном глазу искрой сверкнуло беспокойство. Глеб спрятал телефон в карман, расстегнул пиджак и опустился на тяжелый деревянный табурет с резными ножками.
– Из супермаркета. Решила съездить за вином. Так где и когда ты его видел, Киен?
Глеб сложил на коленях холеные руки. Камни в запонках подмигнули лампе под старомодным абажуром.
– На пиру у Бодб Дирга, – наконец повернулся к собеседнику Киен. – Он делил кабана.
– И что это значит? – Глеб постарался не пустить в голос и намека на раздражение.
– Сильный воин.
Тон Киена давал понять: это ясно даже младенцу. Глеб чуть прищурил глаза и переплел пальцы. Уголок мужественных губ едва заметно дрогнул.
– Зачем он пришел?
– Не знаю.
– Как он попал к нам?
– Не знаю.
– Он может быть как-то связан с мечом?
– Не знаю.
– А что ты знаешь, Киен? – не скрывая издевки, переспросил Глеб.
– Он один из Туата де Данан, – выплюнул собеседник сквозь плотно сжатые зубы.
Тишину нарушало ленивое тиканье часов с кукушкой. Их, как и медные кастрюльки, висящие над кухонным островом, Зоя нашла на блошином рынке. В то самое первое памятное лето, которое Киен провел в этом мире. Он поднял голову, позволяя волосам опасть кровавой волной. Свет погладивший высокие скулы, хищный прямой нос и бледный рисунок губ был теплым, как её руки.
– Тогда вся надежда на Зою, – холодно резюмировал Глеб. – Значит, пришла пора мне стать особенно убедительным, а тебе – испариться. Уходи.
В долю мгновения Киен оказался на ногах.
– И не вздумай искать Аргита, – бросил начальник первого отдела в перетянутую черным спину. – С завтрашнего дня мы устанавливаем за ним наблюдение.
Рука в перчатке медленно поднялась и опустилась, давая понять: предупреждение услышано. Глеб подождал, пока хлопнет входная дверь, прикоснулся к циферблату часов и одним словом оборвал сидящее в печенках тиканье.
Ветер рубил сплеча. Удары каскадом сыпались на мотошлем, слишком слабые, чтобы повредить зеркально-черную скорлупу. Ночь испуганно распахивала занавес, пропуская безумца, но стоило ему прочертить над землей хрупкую полосу из света и звука, как бархатные покровы тьмы запечатывали обратный путь. Сегодня он там чужой. Сегодня у странника между мирами есть только дорога и память.
– Пусть найдется, – произнес ритуальную фразу Аргит сын Финтина, – средь мужей Каэр Сиди тот, кто посмеет оспаривать у меня право делить кабана!
И Бодб Дирг, правитель Туата де Данан, смотрел на молодого воина благосклонно, а в синих, как летнее море, глазах златокосой Эйв, дочери короля, было нечто большее. Никто не рискнул бросить вызов Аргиту, победившему в состязаниях всех юношей Каэр Сиди.
На подъезде к городу пришлось сбросить скорость. Раскрашенные неоном улицы встречали беглеца знаками и светофорами. Им приходилось подчиняться, сдерживая рвущийся полет. Киен ненавидел это: склонять голову, держаться в тени, прислуживать. Тогда на пиру у Бодб Дирга он хотел выйти в зал и, назвав свое имя, бросить вызов. Чтобы он стоял в центре пышного пиршественного зала, чтобы на него восхищенно смотрела прекрасная Эйв. Не вышел. Испугался. Не поражения или смерти, осмеяния.
Скрываясь за дальней колонной, Киен представил, как в тяжелой, будто миг перед бурей, тишине приблизится к кабаньей туше. Сотни взглядов копьями вонзятся в грудь и спину, нахмурит чело Бодб Дирга, поднимутся со своих мест воины Туата де Данан, готовые в любой момент остановить наглеца.
– Это кто такой? – спросит Аргит сын Финтина.
И тишина будет ему ответом. Никто не замолвит слово за Киена сына Тойры. Некому назвать его имя. Не простили Туата де Данан бывшим союзникам второй битвы при Маг Туиред.
Киен родился после всего. Битвы. Изгнания. Внезапного прихода Туата де Данан, проигравших сыновьям Миля право жить на холмах Изумрудного Острова. Разделения миров и последовавшей за этим войны между двумя народами. Повторного и оттого еще более позорного поражения, которое лишило фоморов всех земель и привилегий. С тех пор не было у них ни дома, ни короля. И он, Киен сын Тойры, собирался это исправить.
