Глава 9
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Я задумчиво сидела на завалинке. Что ни говори, а последние два дня оказались богаты на приключения.
Где-то вдалеке расхаживал Кощей, объясняя всем встречным и поперечным изменения в своей неотразимой внешности. Нет, естественно, люди, далекие от царского престола, не осмеливались задать столь щекотливый вопрос напрямую и ограничивались любопытными шепотками и взглядами. А вот, например, тот же Черномор вытряс из старого друга всю историю чудесного излечения, и сейчас ходил глубоко задумавшись, лишь изредка бросая на меня мечтательные взоры.
А что я? Ведать не ведаю, как так произошло. На прекрасного принца он вроде не похож, целовать, чтоб проверить, не собираюсь. Да и аленького цветочка в окрестностях не видела. Откуда тогда метаморфозы?
Глаза посинели, красивыми, черт возьми, стали, даже завидую, что волшебные очи достались не мне, а вредному старику. Кожа, опять же, очистилась, вроде даже морщин убавилось. Одним словом, пластическая хирургия на высшем уровне.
Вот только что послужило катализатором? Я задумалась. Зеницы приобрели новый цвет после «спасибо», а перед этим он наслаждался (и не спорьте, уверена, что наслаждался!), таская меня голую на руках. А кожа… хм, что-то не получается. У колодца я одетая была. Да и на руки он не поднимал, так, приобнял чуток. О-о-о, неужели обнимашки? Все дело в них?
Я довольно прищурилась. Надо бы проверить. Если мои страстные объятия приносят повальную красоту, на этом можно целое состояние сколотить! Вон как Черномор присматривается, тоже, видать, помолодеть захотел, бесстыдник.
Мои размышления прервала присевшая рядышком Чаяна.
— Ох и натворила ты дел, Верка, — шепнула она.
— Тоже мне дела, — фыркнула я. — Ничего особенного не сделала.
— Может, и не сделала, а может, сделала, да только сама не заметила. Чего Кощей-то таким красавцем ходит?
Я с удивлением воззрилась на подругу.
— Какой красавец, ты о чем? Ну, мордаха почистилась, бельмо пропало, причем сразу с обоих глаз. Но до красоты ему еще ползти и ползти.
— Ну-ну, тебе лучше знать. — Девушка ухмыльнулась. — Помнится, ты рвалась за него замуж. Не передумала?
— Еще чего! Сказала, мой будет.
— Тогда поторопись. Кощей еще не добрый молодец, но уже и не дряхлый старик. Не заметишь, как уведут.
Я приоткрыла рот от удивления, но тут же захлопнула обратно. Это что же получается, Кощей теперь завидный жених? Лысый старичок с сапфировыми глазками? Гад, который обязан принадлежать только мне, ибо столько сил уже потрачено? Не отдам!
— Эй, Вера! Верико! — Голос Чаяны слышался будто издали, видимо, мысль, что бессмертный царь теперь стал весьма ценным в брачном отношении, выкинула меня из реальности. — Верка, ну что ты так нервничаешь, сядь, успокойся.
Ох, а я даже не заметила, как вскочила. Не каждый день долгожданная добыча рискует нарваться на другого охотника.
— Ты думаешь, за моего Кощея могут и другие замуж захотеть?
— «За моего Кощея», — хихикнула Чаяна. — Эх ты, девка, не заметила очевидного… Это только для нас он грозный мучитель, властитель всех мук земных и рассадник зла и порока. А для подданных своего государства — любимый царь. Чуешь? Для народа он сильный и бесстрашный владыка. Знаменитый чародей, кормилец-поилец, отец-батюшка!
— Ты хочешь сказать…
— Что его ужасно любят, — кивнула девушка. — А теперь подумай, сможет ли найтись в его царстве хоть одна наглая бабенка, которая клюнет на такого похорошевшего Кощея?
Я критически глянула на старичка.
— Не так уж сильно он и изменился. Самую чуточку всего.
— И все равно, — не унималась Чаяна.
— Но ведь раньше-то не клевали.
— Ой ли? Много ли мы знаем о житье-бытье Темного царя? А я вот уверена, что бегали за ним девки. Бегали!
— Так что ж не женился? Коли своих навалом, зачем из других краев ежегодно просит?
— А может, свои не подходят.
— Если не подходят, так чего мне опасаться?
— Верико, — Чаянка нагнулась поближе и зашептала в самое ухо, — раньше Кощей страшен как смертный грех был, а сейчас просто страшен. Понимаешь? Коли не так противно, то и потерпеть можно. Глаза закрыть, и все. Значит, теперь не только второсортные бабенки на него вешаться будут, но и вполне хорошенькие девицы. А он все ж мужик. Хоть и лысый, но мужик!
Я вновь начала нервничать.
— Срочно замуж!
Чаяна кивнула.
— Вот-вот. Не знаю, зачем хочешь такого мужа — уж извини, в великую любовь, про которую ты наплела Малашке, я ни в жисть не поверю, — но так и быть, помогу.
— Это хорошо. Это радует. А что я тебе за это должна буду?
— Самую мелочь. — Блондинка улыбнулась. — Помнишь, ты как-то пообещала помочь мне в Подземное царство вернуться?
— Гм, вроде помню.
— Пора обещание сдержать.
— У тебя ведь муж тут!
— А я от мужа и не отказываюсь, — беспечно пожала плечами она. — Ворочусь домой, сделаю дело — и мигом обратно. Он и не заметит.
— Как такое можно не заметить? Подземное царство не за тропинкой, оно дальше Лукоморья!
— Не кипятись, Вер, ну что ты раскричалась? Вдруг мой благоверный услышит, — поморщилась девушка.
Я очумело вытаращила глаза. И это скромная Чаяна? Господи, что с людьми брак делает!
— Подземное царство, конечно, далече, но и время у меня есть, не переживай. Черномор свое войско на север ведет, Кощей так приказал. Муж еще посетовал, что дома его более месяца не будет. Я, конечно, как примерная жена, слезу пустила, но втихомолку порадовалась. Успею до Подземного дойти и обратно вернуться.
— А Малаша?
— А что Малаша? Ей знать об этом не надобно.
— Неужто не заметит, что тебя в поселении целый месяц не будет?
— А ты ей скажешь, что меня с собой к Кощею берешь, чтоб не скучать, значит.
— Чаяна, ну хорошо, тебя беру… А ее? Обидится ведь.
— Не обидится. Она же за вдового пошла, с ней дочка малая, мужнина, остается. За ней пригляд нужен. Малашка кроху не оставит. Ну так что, Вера? Сдержишь обещание?
Я закусила губу, обдумывая решение. Эх, была не была…
— Ну конечно, сдержу.
Вечер прошел в хлопотах. Богатыри черноморские и правда в путь-дорогу собирались. Коней снаряжали, снедь упаковывали, с женами прощались. На рассвете выехать должны, а значит, и спать все разбрелись пораньше.
Я зашла в свой домик, улеглась на кровать и уже хотела задремать, как вдруг послышался тонкий голосок, напевающий незамысловатую песенку.
— Это еще что такое? — сочно пробормотала я, прислушиваясь.
А голос все выводил прилипчивую мелодию, не давая уснуть. Волей-неволей прислушалась.
Песня лилась звонким ручейком, рассказывая о любви и ненависти, о сказочных принцессах и заколдованных принцах, о храбрых героях и верных друзьях, о древних битвах и тайных знаниях. И столько в этих словах было чудесного и поистине великого, что я боялась даже дышать, опасаясь нарушить колдовское очарование.
Но вот песня кончилась, голосок затих, и на домик опустилась тишина. А я еще долго лежала, перебирая в памяти услышанные слова.
Утро наступило неожиданно быстро. Ни с того ни с сего распахнулась входная дверь, и в проеме показалась довольная Чаяна.
— Уехали! — радостно заявила она, но, заметив полусонную меня, нахмурилась. — Ты что, все пропустила?
— Плохо спала ночью. Давай еще чуток полежим? Хоть сон досмотрю.
— Э нет, подруга, вставай! Я уж Малашке сказала, что с тобой в Кощеев замок возвращаюсь. Уговор наш помнишь?
Я кивнула.
— Так давай бегом! — Чаянкина бодрость просто раздражала. — Умываться, одеваться и вперед! Я твое платье вчера чернавкам кинула в стирку, так что вот, держи рубашку и юбку. Должны подойти. Ну, чего медлишь? Верка-а-а… Кстати, тебя там Кощей ищет.
Именно эта фраза заставила меня вскочить с постели.
— Раньше не могла сказать? — пробурчала я, торопливо надевая обновки. — Где он?
— По бережку прохаживается. Солнышку похорошевшую мордашку подставляет. Беги, беги, а то некоторые красавицы уже белье полоскать вознамерились. Надеются на глаза попасться.
Я рванула на улицу, а вслед мне несся веселый смех Чаянки. Ведь специально меня злит! Можно подумать, кому-то этот старый коз… А это что такое?!
Одна из чернавушек и впрямь затолкала полы юбки за пояс и, сверкая оголенными коленями, демонстративно застирывала безукоризненно чистый платок.
— У, змея, — прошипела я себе под нос. — Как выделывается, хозяйку из себя строит. И он тоже хорош… павлин!
Кощей действительно напоминал павлина. Гордого и надменного. Он с ужасающим меня благодушием наблюдал, как юная прачка строит глазки и заливисто хохочет чему-то, ведомому только им двоим.
— Надеюсь, они там не анекдоты травят. Кхм, кхм… Господин Кощей! Царь-батюшка! Эй! — Но старик совершенно не обращал на меня внимания. Видимо, глазки помолодели, а глухота осталась. — Жених мой драгоценный! Ах ты, су… сударь!
Значит, не замечаешь? Ну ничего, сейчас быстро заметишь! Злость бушевала в душе, подталкивая на решительные действия.
Юбки тут же оказались задраны выше, чем у чернавки, а подбородок высоко поднят.
— Великолепная погодка, не правда ли? — Я спокойно прошла мимо Кощея и направилась прямиком в воду.
— Ты чего делать собралась? — Он прищурился. Никак боится, что вновь утопну, заботливый мой.
— Как что? Стирать.
Я невинно улыбнулась и, одним махом скинув с себя новую рубашку, бросила ее в реку.
Чернавка глухо ахнула. Да, милая, у тебя смелости бы на это не хватило. А у меня хватит, я за своего павлина… то есть Кощея любому глотку перегрызу.
— Верико! — тут же раздался громкий мужской рык. — Быстро оденься!
— Не могу, сегодня день стирки. Все стирают, — кивнула на расстроенную моим появлением девушку, — почему я не могу?
— Отдай чернавке! Это ее работа!
— Но, может, лучше я сама? А ежели боишься, что на солнце обгорю, то не переживай. У меня кожа, конечно, нежная, но любит, когда солнышко ласково обнимает. Сразу так тепло становится, мм…
— Отдай рубаху дворовой девке. Живо! А сама подь сюда!
Я широко улыбнулась.
— Иду!
Сунула белье недовольной чернавке и, прикрыв грудь руками, повернулась к жениху.
— Оделась бы, ну что ты так, — прохрипел он.
— А мне не во что, — пожала обнаженными плечами я.
Кощей раздраженно вздохнул и сам сделал шаг вперед.
— Иди сюда.
И снова спасением стал широкий царский плащ. Бессмертный укутал меня в него, словно в кокон, и тщательно проследил, чтоб даже голой пятки не мелькнуло.
— Ступай в дом. Сейчас пришлю кого-нибудь с новой одежонкой. Не дело перед мужиками нагой ходить.
— Так все же уехали.
— А я?
— А ты не чужой. Кстати, спасибо за плащ. — Я потерлась щекой о ткань. — Тобой пахнет.
Старик поморщился, словно вовсе и не благодарность сказала, а нечто нелицеприятное.
— Иди уже…
— Разве я могу ослушаться будущего мужа? Конечно нет. Я и сюда-то пришла только для того, чтобы мой драгоценный жених не заскучал без общества своей единственной невесты, — проворковала я и глянула на присмиревшую чернавку. Поняла ли? Выводы сделала? Вот и умница.
А уже отойдя на несколько шагов, вдруг услышала тихий мужской смех. И, держу пари, ничего недовольного в этих звуках не было.
Мы возвращались в замок.
Погода стояла отличная. Разноперые птички услаждали слух веселыми трелями, а полевые цветы радовали глаз яркостью красок и поистине сказочным благоуханием.
Господин Бессмертный с кавалькадой преданной стражи выступал первым, я же покорно тряслась в самом конце.
Кощей расщедрился, выделив мне новую кобылку, и, вдоволь посмеявшись над неумелыми попытками оседлать животное, предоставил очередную телегу. Увы, умение залихватски скакать верхом все еще было мне недоступно.
Рядом восседала верная Чаяна и с интересом разглядывала тугой узелок, брошенный в самый угол передвижного средства.
— А это что такое? Твое?
— Мое. Подарок.
— О! От Кощея?
— Нет, от Горыныча.
Видя в глазах подруги неподдельное изумление, вкратце пересказала нашу историю знакомства и соперничества за звание чемпиона по таврелям, чем очень ее позабавила.
— Покажи! — с фанатичным блеском в глазах воскликнула Чаяна.
— Чего показать-то?
— Куколку! Которую выиграла. Ну покажи, а?
Я развязала котомку.
— Смотри.
Миниатюрная красавица изящно взмахнула длиннющими ресницами и выбралась на свет.
— Доброго здоровьица тебе, подруга хозяюшки, — вежливо поклонилась она.
— Ух ты! — Восторгу Чаяны не было предела. — Какое диво дивное!
— Еще скажи — чудо чудное, — фыркнула я. — Вредная она! Выманила у меня один вопрос.
— И ничего я не выманивала, — обиделась куколка. — Ты спросила, я ответила.
— Так я не знала, что спрашивать можно, а что нет.
— Вот я тебя и научила. Наглядно.
— Нагляднее некуда.
Не знаю почему, но маленькая красавица вызывала двоякое чувство: вроде сказочная вещица и полезная, но уж больно хитрая.
— Ты не права, Верико. Она славная. — Чаяна улыбнулась. — Ведь правда, милая? Какая ты хорошенькая, такая маленькая… Ой, а какие ручки, какие глазки! А можно я тебе косу переплету?
Чаянка сюсюкалась с куклой, как мамочка с ребенком. Я еле сдерживала смех, глядя на такое внезапное проявление любви. Хотя чему удивляться? На Руси таких кукол не было, максимум скрученные из ткани подобия людей, без лица, без волос… А тут девушка-красавица. Конечно, Чаяна заигралась.
— Да как же тебя звать-то, лапушка?
— Хозяйка нарекла Варенькой.
— Варварушка, прелесть ты моя, а давай тебе косыньки получше расчешем…
И все в таком духе. Слушать противно. Я поморщилась. Но ни моя подружка, ни сама кукла не испытывали никаких неприятных чувств от подобной возни. Даже наоборот, Варенька благосклонно дала пощупать свои крохотные ножки и рассмотреть затейливое платьице.
— Верка-а… — зашептала мне на ухо Чаяна, когда с оханьями и аханьями было покончено. — Ты хоть понимаешь, что за чудо тебе досталось?
— Ходячий Интернет мне достался, — буркнула я. — На все вопросы ответы знает, особенно на самые ненужные.
— Я не знаю, что такое «инерет», но… Вера, ты бы присмотрелась к девочке. Это же не просто куколка. Да про нее столько сказок сложено! Еще моей бабушке ее бабушка про подобную куклу рассказывала. Занятная она очень, но не каждому все свои тайны откроет. К ней с лаской подходить надобно.
— Вот и подходи с лаской. — Особого пиетета сказочная малявка по-прежнему не внушала. — Она у меня вопрос украла!
— Не украла, просто ответила впопыхах. У тебя еще два осталось.
Я с неприязнью глянула на Вареньку. И вдруг задумалась. А откуда, кстати, подобная неприязнь-то? Вроде еще пару дней назад мы вполне нормально общались, я даже не особо разозлилась насчет вопроса, и тут вдруг такая антипатия?
В это время вдалеке показались башни Кощеева дворца, наш путь подходил к концу, а мне внезапно пришла, казалось бы, совершенно дикая, но на самом деле абсолютно логичная мысль.
— Чаян, глянь-ка туда, что видишь? — Я кивнула на пристанище Бессмертного.
— Дворец… — Голос подруги звучал сипло. — Ох, Вер, может, я напрасно это все затеяла с возвращением? Тревожно что-то на душе. Боязно…
Вот оно — боязно. Чаяна до ужаса боялась Кощея все время, что находилась во дворце, и только в поселении Черномора не испытывала страха. Да и Малашка там вела себя немного по-другому. Так неужели…
— Понятно, — нахмурилась я. — А знаешь, почему тебе так тревожно? Да потому, что Кощей, гад безъяйцевый, наколдовал какую-то фигню! На нас с тобой чары наложены. И наложили их, видимо, в первый же день. Вот припомни, ты когда сюда ехала, так же сильно боялась Кощея?
— Не особо… Много слухов про него ходят, но пока не увидела, страха как такового не испытывала.
— Вот-вот! А я думаю, чего это мне за пределами дворца так хорошо, а как сюда подъезжаю, сразу мысли дурные в голову лезут? А оно вон в чем дело…
Тогда ясно, откуда временное помутнение сознания, глупые поступки, а также хоть и редкий, но беспричинный страх.
И к кукле, значит, вражды никакой нет, все напускное. Ну, разлюбезный мой царь-батюшка, и свинью ты мне подложил. Сегодня же потребую, чтобы всю волшбу снял. Чародей доморощенный!
Вот с таким боевым настроем мы и прибыли ко дворцу.
Чаяна тут же распрощалась в ответ на удивленный взгляд Кощея, гордо вскинула голову и, заговорщицки улыбнувшись мне, потопала по широкой дороге в противоположную сторону.
— Куда это она? — Старик приподнял брови.
— По семейным делам, — пожала плечами я. Ну не говорить же, в самом деле, что у девушки дела остались в Подземном царстве. Чем смогла, тем помогла. Алиби для любопытных соседей обеспечила, дальше сама справится. — Она мужу подарок готовит. Домой потом сама вернется, не переживай.
— Мне вообще все равно, — демонстративно отвернулся Кощей и направился к главному входу.
— Э нет, подожди. Поговорить надо.
— Чего опять?
— Наедине беседовать будем, или я… — тут перешла на шепот: — Я устрою тебе скандал прямо тут. Что выбираешь?
Кощей возмущенно раздул ноздри, но отпустил стражу.
На лужайке перед дворцом остались только мы.
— И чего тебе?
— Мне-то ничего. А вот тебе, видимо, жить спокойно не нравится.
— Не мели чепухи. Быстро говори, что за очередная дурость пришла в твою бедовую голову!
— И вовсе не дурость, — насупилась я. — Объясни-ка, дорогой жених, почему, как только я оказываюсь в пределах дворца, у меня мозги словно выключаются, мысли и чувства чужие берут верх над собственными? Почему Чаянка тебя бояться начинает так сильно, что руки трясутся?
Кощей прищурился.
— Догадалась, значит…
— Догадалась.
— И не страшишься?
— Чего? — Я уперла руки в бока. — Только не говори, что глухотой внезапно страдать начал. Тебя Чаянка страшится, а не я. Мне твоя «ужасность» по барабану. Я мыслить нормально хочу, своим умом жить. А потому требую…
— Требуешь?
— Да, требую! Сейчас же убери всю эту колдовскую напасть!
— А если не уберу?
— Тогда я туда ни шагу не ступлю! — Я направилась к одиноко стоящему пеньку. — Сяду тут и буду сидеть до скончания веков.
Кощей улыбнулся.
— Ну и сиди.
— Как это — сиди?
— Я тебя в невесты уже не хочу, больно скандальная. В жены тем более брать не планирую. Так зачем ты мне нужна? Сиди сколько душе угодно, не запрещаю.
— Э, стой! — видя, что Кощей намеревается уходить, бросилась к нему и намертво вцепилась в рубашку. — Я же… я могу быть другой! Не скандальной. Честно! Чего смеешься? Вот давай проверим! Обещаю, что завтра буду самой послушной невестой на свете!
— Обещаешь?
— Обещаю. Только чары сними. Дико очень, когда мысли чужие.
Бессмертный усмехнулся.
— Хорошо, сниму. Но надеюсь, что завтра и впрямь все будет по-другому.
Завтра наступило быстро.
Даже слишком быстро. Я не успела до конца продумать стратегию нового поведения, и потому, понадеявшись на русский авось, решила плыть по течению. Хуже не будет.
Завтрак прошел как обычно, немного скучновато. Кощей задумчиво попивал крепкий чай, а я втихомолку скучала о кофе. Все-таки с утра пораньше предпочитаю пить именно его.
— Ты сегодня молчаливая какая-то, — проговорил старик, не отвлекаясь от горячего напитка.
— Стараюсь.
Он хмыкнул.
— Но не думаю, что на целый день тебе терпения хватит.
— Хватит.
— Как многословны твои ответы! Я в восхищении.
— Спасибо.
Кощей ехидно приподнял бровь, но промолчал. Я старалась не нарываться. Нужна ему послушная невеста? Без проблем, буду послушной. Кто знает, вдруг с таким подходом он женится на мне еще до обеда?
Но ни в обед, ни на ужин свадьбы не случилось.
Старик довольно наслаждался тишиной и молчанием, а я кусала губы, заставляя себя это самое молчание обеспечивать. Нет, ну правда, что за глупость такая? Не нравлюсь ему, видите ли. Слишком громкая. У-у-у, пенсионер чертов! Да я просто ангел по сравнению со многими.
Видимо, слишком громко вздохнула, так как Кощей тут же заботливо осведомился:
— Что-то не так, невестушка?
— Все так, любезный, все так.
— Неужто ничего взбаламутить не хочется?
— Решительно не хочется. Тебе же не по нраву будет, а я обещала быть паинькой, — растянула я губы в скромной улыбке. — Тихой и тупой паинькой. Все, как и хотел.
— Я не такого хотел. — Кощей вмиг посуровел. — Я требовал, чтобы ты присмирела, прыть поубавила. Меня, в конце концов, в покое оставила. А ты вновь комедию ломаешь.
— А разве тебе не нравится? Разве не этого добивался? Чтоб молчала в тряпочку, опасаясь даже слово сказать. Иначе вновь зачаруешь, совсем дурой сделаешь.
— Да ты и так не слишком умная.
— Кто бы говорил, — надулась я. — Сам-то маразмом наверняка страдаешь. Старческим.
— Верико!
— Что? Вновь колдовать собираешься?
Кощей поджал губы.
— Возвращайся в комнату. Сейчас же.
— Но…
— Никто заколдовывать не будет. Я обещал. А вот ты, девка, обещание выполнить не сумела.
А на следующий день к нам приехал гость. Уж гость так гость!
Молодой, красивый, русоволосый, голубоглазый, с широченными плечами и бархатным баритоном. Куда там до него старичку Кощею! И звали этого потрясающего мужчину весьма затейливо — Финист Ясный Сокол.
— Здравия тебе, царь-батюшка, — склонил кудрявую голову красавец.
— И тебе здравствовать, — неожиданно благодушно улыбнулся Кощей. — Что привело в наши края? Вроде царство твое ничем не провинилось, договор не нарушаете. Или я вам чем навредил да не заметил?
— Не навредил. — Финист покосился на меня, стоящую подле трона Бессмертного, но ничего не сказал. — Дело у меня к тебе.
— От себя дело или от царя вашего?
— От царя.
— И чем же я могу помочь? Да не косись, не косись ты! Невеста это моя. Вот, все никак не выгоню…
Финист понятливо хмыкнул, но заострять внимание ни на чем не стал.
— Бугомир велел кланяться и передать, что разговор тайный есть. Ежели ты, Кощей, не побрезгуешь в наше Серебряное царство приехать, то на месте все и обсудите.
— Даже так? — Старик задумался. — Ну что ж, почему бы и не съездить? Давненько я в Серебряном не был. Поди, изменилось все? Погляжу, проветрюсь.
Финист улыбнулся. Кощей благосклонно кивнул. В общем, сплошная идиллия. Одна я стояла как громом пораженная. Он что, серьезно, собрался уехать?
Это же шикарный шанс отыскать яйцо! Пока хозяина дома нет, смогу полазить по всем затаенным местам, по всем уголочкам. Ух и шороху наведу!
— Приезжай, царь-батюшка, приезжай. Мы тебе прием хороший устроим, баньку затопим, чернавок посмазливее найдем. — Финист вновь покосился на меня.
А я буквально застыла от таких слов, чувствуя, как довольная улыбка стремительно сходит на нет. Это каких таких чернавок искать они собираются? Для кого? Для Кощея? А как же я? Ну уж нет, теперь ни на шаг от себя не отпущу. Еще чего придумали! Чужому жениху своих холопок подкладывать!
— Царь-батюшка, а может быть, я тоже?
— Что — тоже? — спросил он, не оборачиваясь.
— С тобой поеду. На Серебряное царство гляну. Никогда ж не видела.
Кощей кинул вопросительный взгляд на гостя. Что скажешь, мол, не помешает девка? Дурная она, но вроде как безвредная.
Финист пожал плечами. Да что с такой взять, пущай едет.
— Стало быть, решили, — кивнул старик. — Завтра же и выезжаем. А сегодня отведай хлеб-соль. Не дело гостя дорогого без угощения в обратный путь отправлять. Слышь, невестушка? Коли ехать хочешь, так покажи себя хозяйкой достойной, с которой в люди выйти незазорно. Поди и справь нам стол да чарочки приготовь. Поняла?
— Поняла, любезный. Как не понять? Будет вам стол. И чарочки будут. Уж я прослежу.
Сказать «прослежу» легко, а на деле это сделать намного сложнее.
Как следить-то? Хозяйка я, конечно, неплохая, но не в реалиях старорусского общества.
— Чего грустишь, девка? — Тетушка Марфа грузно опустилась на лавку.
— Кощей приказал обед им с гостем организовать, — хмуро ответила я. — А как я организовывать буду, если ваши чернавки меня в кухню не пускают? Только появилась, сразу ржать стали, как кони какие. Я им что, клоун? Нет бы помочь. Вот стану царицей, всех на фиг поувольняю!
— Кхе-кхе… Ты сначала стань, а потом речи такие держи. — Старуха позволила себе легкую улыбку.
— И вообще, какого рожна он меня заставляет жрать им готовить?
— Да кто тебе сказал, что готовить надобно?
— Кощей!
— Ну-ка, милая, повтори, что царь-батюшка велел? Да дословно вспоминай, бедовая ты моя.
— Сказал — покажи себя хозяйкой достойной, с которой в люди выйти незазорно. Поди и справь нам стол да чарочки приготовь… Вот так вроде. А что? — Я нутром почуяла: что-то вновь недоглядела.
— Эх, девка, девка, и где тут слова, что готовить лично тебе должно? — Марфа покачала головой. — Кощей, можно сказать, услугу оказывает. Перед дальней дорогой позволяет тебе опыт приобрести, чтоб в гостях не позорилась.
— Какой опыт?
— Людьми повелевать. В царицы метишь, а сама на кухню идти удумала. Конечно, чернавки смеются. Эх ты, дура бестолковая… Стол справить не значит, что самой к печи вставать надобно. Ты чернавушкам задание дай да иди себе на лавку, только присматривать да прикрикивать будешь, чтоб не отлынивали.
— Ого, — с уважением глянула я на старуху. Есть еще мозги у бабки, не то что у меня. — Так и сделаю. Спасибо, тетушка.
— Спасибо опосля скажешь. А сейчас науку слушай. — Она подвинулась поближе. — Как на кухню придешь, первым делом сделай так…
Чернавки и впрямь вели себя вызывающе. Не скрывая усмешки, следили за моим повторным прибытием в поварскую обитель.
— Чего надобно? — вскинула голову самая наглая. — Опять к муке потянешься? Не пущу!
— Даже и не думала. — Я вскинула бровь, совсем как это любит делать Кощей. — Слушай внимательно, стряпуха: чтоб через час были готовы пироги! С капустой, с рыбой. И с этой, как ее… морошкой. Гость наш, говорят, такое любит. Разносолы всякие подай да про хлеб не забудь. Мясо от скота и зверины тоже надобно. Слышишь?
Чернавка глаза выпучила.
— Ну, раз велишь, стало быть, приготовим. А в какой посуде-то подать?
— Как — в какой? Гость с Серебряного царства пожаловал, надо уважить, стало быть, серебро и доставай.
Тут в разговор влезла другая девица. Вежливо влезла, послушно:
— А на запивку что?
— Квас готовь. — Я чувствовала, что все идет как надо. — У кого ключи от кладовой? Вино глянуть не мешало бы.
— У меня ключи! — Та, что меня к муке не пускала, встрепенулась. — Айда открою. Только ты уж сама там шурши, а то я с пирогами не успею.
— Не переживай, пошуршу.
Тут в кухню вошла Марфа. За дверями, что ли, стояла? Разве я вновь накосячила? Вроде все, что надо, сказала.
— Так, девоньки. Невеста вам приказ дала, мигом выполняйте! Чего расселись?
— Да нам бы поточнее, тетка Марфа, — вразнобой пожаловались чернавки. — Какую зверину запекать-то? С чем?
Старуха глянула на меня. Ну что, мол, невестушка, давай, вещай. А я… забыла. Половину из того, что Марфа говорила десять минут назад, забыла!
— Слушайте тогда меня, девоньки, — горестно вздохнула старуха, взяв управление в свои руки. — Чтоб через час был квас в серебряном кувшине, да посвежее! Сбитень сварите покрепче — царь-батюшка пожелает стряпню вашу запить. Из яств готовьте крылышки лебединые под медовым взваром, рябчиков с клюквой, потроха гусиные со сметанкой. Чего стоим? Три девки за рябчиками — брысь! Остальные слушаем дальше… Гуся еще жареного надобно. Порося к нему же. Куру в кореньях запеките. И про карасей не забудьте. Теперь о хлебной стряпне… Где ты, Яська? Чего за спинами прячешься? А ну сюда вставай, в первый ряд. Слушай да запоминай, напортачишь, как в прошлый раз, прутом запорю, не пожалею. Хлеба белого напечешь и курник сделаешь… да яйцами подсыпь поболе, не жалей! Пироги с бараниной приготовь да кислых с сыром не забудь. Большое блюдо жаворонков запеки. Да чтоб птица целиком лежала! Увижу, что лапка отломлена, за ухо оттаскаю. Еще блинов тонких с медком, с икрой. И можно пирог рассольный. Ах да, все, что Верико приказала, тоже надобно, насчет морошки особенно помни. Наш гость ее и правда очень уважает. Да про грибы не забудьте, дурехи! Не только за себя, чай, работать будете, царицу будущую подводить нельзя. Все слыхали? А чего стоим? Каждая по две дворовые девки в помощь себе взяла, и за работу!
И засуетились чернавки, заголосили. То тут, то там крики раздавались. Но что удивительно, все крики по делу были. Ни одна служанка не позволила себе ни лени, ни своевольства. Что приказали, то и выполняли.
— А с тобой, Верико, мы пока в кладовую сходим. Ты, поди, и вино-то выбирать не умеешь, — проговорила Марфа, увлекая меня в сторону. — Здесь чернавки сами разберутся, через четверть часа зайдешь, проверишь. А пока не мешай, пущай твою благодарность послушанием зарабатывают.
Первые блюда действительно оказались готовы уже через час.
Расторопные служанки накрывали на стол, выставляя отполированную до блеска серебряную посуду, а я все обдумывала слова и поведение тетки Марфы. Как хорошо она сказала — царица будущая! Прям благодать для моих ушей! Неужели старуха решила помочь? Вроде обещала что-то такое, да я думала, что это только слова, а оно вон как вышло. Без посторонней помощи я бы вовек не управилась с пиром.
Ну вот уже и стол готов. Красота! Еды немерено! Куда столько тощему Кощею? Если только красавчик Финист за троих ест.
— Верико! — окликнула меня Марфа. — Иди позови царя и гостя. Да не девку посылай, а сама покличь, чтоб все вежливо было, по обычаю. Они в дальней гостиной сидят, беседуют.
Я согласно кивнула и направилась к жениху.
Дальняя гостиная на то и звалась дальней, что идти туда долго и муторно. Благо к этому времени я уже запомнила расположение большинства комнат, не потеряюсь. А если заплутаю, у чернавок спрошу. Они после слов Марфы о будущей царице сразу присмирели.
Найдя нужное помещение, остановилась, собралась с духом, натянула на мордашку дежурную улыбку и уже хотела распахнуть дверь, как услышала голоса.
— Значит, невеста твоя? — посмеиваясь, спрашивал Финист.
— Она самая.
— Откуда взял?
— С Лукоморья прислали.
— Обманули. Чужачка она. Не лукоморская.
— Сам вижу. На наших не похожа ни лицом, ни характером.
— Так это и неплохо, что не похожа, — громко хохотнул Ясный Сокол. — Все разнообразие.
— И не говори! — Голос Кощея звучал хоть и устало, но весьма язвительно. — Сплошное разнообразие, все вверх дном поставила. Не девка, а напасть сплошная.
— Чего так?
— Я ей все дороги открыл, а она говорит: не хочу, мол, сбегать, свадьбу хочу.
— Ой не могу, ой насмешил! — Финист не скрывал своего веселья. — А ты, стало быть, не хочешь?
— Стало быть, не хочу.
— Слушай… а отдай ее мне? Мне такая женка сгодилась бы.
Некоторое время ответа никакого не было, видимо, Кощей раздумывал, а потом вдруг сказал:
— А… забирай! Но только ежели сама того захочет. Уговоришь девку — самолично свадьбу вам справлю да приданое дам. Слышишь? Кусок царства не пожалею, только уговори.
Тут уже промолчал Финист.
— Что с тобой происходит, Кощей? — через некоторое время спросил он. — Неужели так достала невеста? Плохо разве, что замуж хочет? Я гляжу, ты с ней меняться начал. Глаза как у молодого горят, морда очистилась. Ты уж меня прости, но как друга выслушай… Давно мы с тобой знакомы, многих твоих невест я перевидал, да только ни с одной ты таким счастливым не выглядел.
— Была… одна.
— Зоряна, что ли? Слышал, слышал. Марфа твоя поведала. Так уж поболе двух веков прошло, а ты все вспоминаешь?
— Вспоминаю.
— Неужто в сердце так запала?
И вновь тишина. Я даже дышать боялась, чтоб не нарушить минуту чужой откровенности.
— За ночь до свадьбы жизни себя лишила. А я ведь для нее все…
— Так девки все разные, Кощей. Что одна натворила, другая повторять не станет. А эта лукоморская, как бишь ее…
— Верико.
— Даже имя не наше… Неужели думаешь, что такая чужачка может мыслить, как Зоряна?
— Большинство так и мыслят, — резко ответил старик, явно не желая продолжать разговор.
— Да ты не серчай, я от своих слов не отказываюсь. Согласится невеста моей стать, и без приданого возьму. Ну а коли нет — сам выводы сделаешь. Добро?
— Добро.
Я тихонько постучала в дверь.
— Позволите? Обед готов.
Из комнаты вышел улыбающийся Финист.
— Вовремя ты, хозяюшка, — подхватил он меня под локоть. — Показывай, чем потчевать собираешься? Мм, чую запах, чую. Ну, веди, милая, за тобой не только на обед, на край света пойду, не пожалею!
Веселый, красивый, истинный сказочный богатырь. Не будь Кощея, сама бы за таким на край света ринулась. Да только… Я оглянулась на медленно идущего следом старика и, заметив потухший свет в ярко-синих очах, решительно сбросила руку Финиста.
— Пойдем, любезный. Специально для тебя старалась, стол накрывала. И гостя с собой бери, нечего голодным ходить, будто нам покормить нечем.
Кощей удивленно приподнял брови, но, ничего не сказав, чуть улыбнулся.
А я вдруг подумала: а когда, собственно говоря, забылось мое желание вернуться домой? Не тогда ли, когда лучше узнала навязанного жениха и решила добиться столь отвратного для всех статуса жены? А ведь и впрямь домой-то не так уж хочется. Эх, была не была! Успею еще вернуться, а вот сказку про былую любовь Кощея никто мне не расскажет, придется самой узнавать.
Так, решено, меняю задачи: поиск яйца отходит на второй план, главным становится заключение брака. А уж будучи супругой Бессмертного, легко осмотрю сокровищницу и выведаю все тайны благоверного. Впрочем, я так и планировала.
И всякие Соколы пусть даже не надеются сбить меня с пути истинного! Ишь чего задумал! Будто так легко могу одного жениха на другого сменять. Нет уж, только Кощей! Только царицей Темного царства!
А дорогой гость со своим рвением помочь старому другу сослужит мне неплохую службу. Что лучше всего разжигает мужскую любовь? Правильно, ревность. Так что держись, любезный! Сам отдал невесту Финисту, сам и обратно позовешь.
