Глава 8
ЛЮБОВЬ БЫВАЕТ РАЗНАЯ
— А-а-а! Верико!
Громкий вопль огласил берег широкой реки.
— Вера!
В этом вопле не было никакого испуга или возмущения, лишь одно неизбывное ликование.
— Верка пришла!
Навстречу, восторженно размахивая руками, бежали Чаяна и Малаша.
— Кто бы мог подумать, — пробурчала я. — Ищу их, ищу, а они, значит, по женихам пошли.
Мое негодование можно было понять. Уж где я не ожидала встретить драгоценных подруг, так это на дорожке «женатым будешь».
— Что вы тут делаете? Вы же должны дома быть!
— Так мы это, Вер… — Маланьица виновато переступила с ноги на ногу. — Чего домой-то спешить? И тут вроде неплохо.
— Я ничего не понимаю, — призналась я, видя, как алая краска смущения заливает щечки бывших невест. — Вы чего придумали?
Девушки переглянулись, и Чаянка, как самая решительная, выступила вперед.
— Вер, ты не думай, мы очень рады, что от Кощея сбежали, — доверительно шепнула она. — Но просто как к камню подошли, так подумали, а чего от лучшей доли отказываться-то? Ну вернемся домой, и что? Замуж уж никто не возьмет, не поверят, что в полоне у Кощея целомудренны были. Пальцами тыкать начнут, словами похабными обзывать. Да ты сама знаешь, как к той, что невестой была, да женой не стала, относятся.
Гм, все время забываю, что здешний мир отличается от моего. Н-да… И что же получается? Девочкам путь на родину заказан?
— Мы покумекали и решили, что раз камень дорожку к браку показывает, так чего противиться? Уж хуже Кощея не будет.
— Ну, девочки, — прошипела я. — А вам известно, что Кощей ищет вас по всему лесу?
Чаянка с Малашей вновь переглянулись и пожали плечами.
— И что?
— Он же вас обратно вернет!
Не знаю почему, но не верилось мне в благородство кощеевское. Не в той сказке находимся, господа, чтоб всякие антагонисты добрячками становились!
— Не вернет.
— Чаянка, он даже со мной пари заключил. Кто первый вас найдет, тот вашу судьбу и решает. Кстати, — спохватилась я, — вы его еще не видели? Он либо уже тут, неподалеку, либо с минуты на минуту объявится.
Куколка вряд ли лгала, а значит, старик где-то рядом.
— Верочка, ты не переживай. — Видя мое беспокойство, Малаша улыбнулась. — Тут Кощей, вон за тем пригорком.
— Как тут? А вы? Вас не видел?
— Ну почему не видел. Видел.
Я нахмурилась, чувствуя, что чего-то не поняла.
— И что, обратно во дворец забирает?
— Нет, — подружки синхронно покачали головами. — Нас теперь не забрать.
— Откуда такая уверенность?
— Верунь, так мы это… замужние теперь.
Мне поплохело.
— Кощей на вас женился? На обеих? А я? Как же я?!
— Ой, ты чего? Какой, к лешему, Кощей? — Малашка округлила глаза. — За богатырей мы замуж вышли. И не за одного, а за двоих. У меня свой, у Чаянки свой. Да вон, кстати, они сюда идут. Глянь!
Я торопливо обернулась.
И точно, к нам направлялись два здоровенных мужика в одинаковых рубахах, а с ними, ехидно улыбаясь, шествовал мой потерявшийся жених.
— Ну, слава богу! — Я широко улыбнулась. — Успела! Все еще не женат!
Меня усадили за длинный стол, полный красавцев-богатырей, в такой же одежке, что и благоверные Чаянки и Малаши. Там же разместился Кощей, его свита и, стало быть, я.
Сбежавшим невестам повезло, они успели выскочить замуж еще вчера. Поэтому, когда явился грозный царь, девушки уже мирно занимались созданием семейного уюта и даже не помышляли о ком-то еще. Как бы Кощей ни свирепствовал (уверена, что так и было, хотя меня убеждали, что он довольно спокойно отнесся к происшествию), но вернуть себе беглянок не смог. Новоиспеченные мужья намертво стояли за честь и жизнь своих жен.
Я довольно потирала ручки. Отлично! Теперь я единственная кандидатура на роль любимой супруги. До появления следующих невест еще целый год, а к тому времени Кощей будет окольцован и аккуратненько погребен под землей-матушкой.
Осталось всего ничего — уговорить старика сочетаться столь же скоропалительным браком, как и мои подруги.
— Чаяна, — окликнула я девушку, — вы откуда женихов-то взяли?
— Так они тут всегда были, — пожала плечами она. — Просто редко кто по дорожке этой ходил.
— Не поняла, что значит «были»? Вот так сидели и ждали?
— Ну да.
— Гм, странно. А если не девица придет, а… богатырь?
— Ой, Вера, все время забываю, что ты из дальних земель! — Чаяна подвинулась поближе. — С чего бы начать… Про Черномора слыхала?
— Что-то слышала. — Я вспомнила Пушкина: — «В свете есть иное диво: Море вздуется бурливо, Закипит, подымет вой, Хлынет на берег пустой, Разольется в шумном беге, И очутятся на бреге, В чешуе, как жар горя, Тридцать три богатыря, Все красавцы удалые, Великаны молодые, Все равны, как на подбор, С ними дядька Черномор». Подожди, ты хочешь сказать… Ну ни фига себе!
Я быстренько пересчитала богатырей, сидевших за столом. Реально тридцать три, товарищи! Не тридцать два, не тридцать четыре, а тютелька в тютельку тридцать три.
— Вон, смотри! — Чаянка толкнула локтем и указала в сторону: — Это Черномор.
Огромный мужчина с длинной, уже начавшей седеть бородой игриво подмигнул.
— Он, кстати, тоже невесту себе ищет.
— Н-нет, спасибо. Как-нибудь сама. Да и Кощей обидеться может, а я за него замуж хочу.
Чаяна удивленно приподняла брови, но ничего не сказала.
— Черномор собственной персоной, конечно, удивительное явление, но я все еще не поняла. Если богатырь по дорожке пойдет, то что? — снова спросила я.
— Как — что? К водяному на службу поступит. — Девушка махнула рукой на реку. — А как выучится, либо кого-то из тридцати трех заменит, либо там останется, в царстве подводном.
— А при чем тут «женатым будешь»? Ну ладно на земле, вдруг и правда девицы появятся. А в воде-то как? На рыбах жениться?
— Зачем же на рыбах, — хохотнула Чаянка. — Утопленниц да водяниц мало, что ли? Они, почитай, всегда согласны за смертного замуж выйти. Им это дорога в наш мир.
Я покосилась на смеющуюся девушку и предпочла смолчать. Утопленницы? Водяницы? Брр, даже спрашивать не буду.
— И что же, позволь спросить, ты тут делаешь?
Кощей настиг меня внезапно, именно тогда, когда я собиралась сбежать от шумной компании и пройтись по бережку.
— Просто хотела прогуляться.
— Мне плевать, что ты хотела. Объясни, что ты делаешь именно тут!
— У богатырей, что ли?
— В Черноморовой вотчине!
— Тебя искала.
Глаза Кощея изумленно расширились.
— С чего бы это? Ты должна бежать от меня без оглядки, особенно после встречи с Горынычем.
— Куда же я от тебя сбегу? — невинно пожала плечами я. — Ты мой жених. Долг каждой невесты быть подле нареченного.
— Оно и видно, — язвительно процедил Бессмертный. — Вон как твои подруженьки подле меня быть хотели.
— Они абсолютно не правы! И вообще, сравнивать одну девушку с другими моветон. Маланьица просто боится до колик в животе, а Чаянка, хоть и посмелее, но тоже робеет. Да и ты сам виноват, зачем на побеге так настаивал? Хотя в итоге все получилось как нельзя лучше, да? Меньше претенденток, легче выбор. — Я широко улыбнулась. — Как там говорится, веселым пирком да за свадебку?
Кощей недоуменно выслушал мою речь и задумчиво потер переносицу.
— Ты серьезно?
— Конечно.
— Зачем?
— Что «зачем»? Зачем замуж стремлюсь? Так годы-то идут, через пару лет старой девой стану. Да и ты, царь-батюшка, уж прости, не самый плохой жених. Видный. Умный. Привлекательный. В молодости был… наверное.
— Вот именно, — вскинулся он, — в молодости! Сейчас-то я тебе зачем?
— Стой, стой, я чего-то не поняла… Это что же, ты от меня отказываешься? Ты каждый год невест требуешь, а потом отказываешься?!
— Тише ты, не ори!
— Я не ору! Я требую объяснений!
Кощей поморщился.
— А больше ничего не требуешь?
— Требую, — без запинки согласилась я, — немедленной свадьбы и брачного контракта, в котором обговаривается совместное владение всем имуществом.
— Вот как! — Старик с интересом прищурился. — А не многого требуешь?
— Все в пределах разумного.
— Нахальная ты деваха.
— Не нахальная, а с изюминкой, не деваха, а девица-красавица.
— Какая-то твоя изюминка… взрывная.
— Так и ты, драгоценный жених, не кокос.
Уж не знаю, пробовал ли Кощей заморские плоды, но сравнение его немного удивило. Старик глубокомысленно обвел выцветшим взглядом мою упрямую физиономию и, тихонько вздохнув, произнес:
— Пойдем прогуляемся, что ли.
— Вдвоем? — сияя, вопросила я.
— Вдвоем, — кивнул он, поморщившись от столь неприкрытой радости.
Закатное солнышко ласково обнимало горизонт, распыляя над рекой оранжевые полосы уходящего дня. Летний ветерок играл с волнами, иногда забираясь на берег и теребя длинные девичьи юбки. Ароматные травы мягко стелились под ногами, призывая прилечь, погрузиться в прохладную вечернюю негу, закопаться в зеленый ковер, скрываясь от суеты и проблем.
Был идеальный вечер.
Таким же идеальным было и мое настроение. Все шло согласно плану.
Кощей, постепенно успокаиваясь, шел рядом, любовался природой, слушал пение птиц и абсолютно не напоминал того гада, каким иногда становился. А я млела от сознания, что все далеко идущие планы вот-вот могли сбыться.
— Значит, хочешь замуж, — внезапно произнес он. — Занятно… А давай-ка, девица, я тебе жениха найду? Молодого, красивого. Может, даже приданое дам. Богатое.
— Э-э нет, любезный. Я чья невеста? Твоя. Вот и веди меня под венец.
Кощей скривился и как-то тихо, совсем по-стариковски, кашлянул.
— Ты подумай получше, девка, сразу-то не отказывайся, я ведь не простого холопа тебе предлагаю. Из знатных жениха подберем, глядишь, и князька какого достану.
— Зачем мне князь, если тут целый царь имеется, — возразила я.
— Так, я и царя организовать могу. Вон лукоморский Еремей не женат.
— Не люблю рыжих.
— Так может, в Подземное царство наведаемся? Тамошний Горислав овдовел недавно.
— Нет. Вдовец не подходит. — Я прищурилась. — Ведь ты же не вдовец, нет?
— Даже жениться ни разу не успел, — фыркнул Кощей.
— Фи, какое бессмертие скучное.
— Какое есть.
Я искоса глянула на долгожителя. Старик как старик. Высокий, худой, немного сгорбленный, но, когда надо, ух какой представительный и грозный. Струпья на коже нет-нет да кровоточат, оставляя после себя мелкие, отвратительные язвочки. Улыбается редко, а если и сподобится улыбнуться, то не всегда она приятной выходит. Покажет зубы, оскалится и тут же нахмурится вновь. Лысая макушка иногда на солнце блестит, будто подмигивает, да и весь он какой-то неказистый, жилистый. Словно из кривого полена выструган.
Глаза — единственное, что мне нравилось в облике Кощея. Выцветшие, мутные, с бельмами вместо зрачков, но такие внимательные, все замечающие, выразительные.
— Верико…
Я вздрогнула, так внезапно прозвучало мое имя из царских уст.
— Что?
— Не передумала замуж идти?
— Нет, — ответила сразу же, хоть и удивилась вопросу. Неужели еще не понял, что не отступлюсь?
Кощей ощерился.
— А ты подумала, как брачную ночь со мной проводить будешь?
Я покраснела. Заметил, значит, как разглядывала.
— Так до ночи еще дожить надобно. — И, растянув губы в глупенькой улыбке, отмахнулась. Нет, любви со стариком не хотелось. Какая любовь? Я не геронтофилка. Только здоровые отношения! А от Кощея — лишь штамп в паспорте и иголочку.
Старик ухмыльнулся, но промолчал.
Мы все ближе и ближе подходили к речке. Прохладная водица так и манила к себе. Закатные всполохи, словно волшебные огни, мелькали в прозрачном водоеме.
— Вот бы искупаться, — мечтательно прошептала я.
— Так в чем проблема? — Бессмертный обвел рукой берег. — Никого нет, кроме нас, никто не помешает. — И улыбнулся. Широко, заманчиво.
Никого, кроме нас, значит? Я предвкушающе хихикнула и принялась стягивать платье.
Никакого стриптиза, что вы. Искупнусь в нижней рубашке, и все. Но даже это нехитрое действие вызвало волну удивления у царя. Не ожидал? Еще не то будет.
Я аккуратно переступила через сброшенную одежду и задорно глянула на жениха.
— А ты со мной купаться пойдешь?
— Нет, — ответил он, глядя на мои оголенные лодыжки. О да, для здешних мест — верх неприличия. — Иди одна.
Я лишь пожала плечами и побежала к воде.
Ступив носочком в теплую волну, обернулась.
— Может, все-таки присоединишься?
— Сказал же — нет!
— Хорошо, хорошо, только не злись.
Зашла поглубже. Река ласково обняла за ноги, смочив подол. Какой Кощей… непробиваемый. А мне позарез необходимо пробудить в нем любопытство и поторопить со свадьбой.
Развернувшись к жениху и настойчиво глядя ему в глаза, шагнула назад, в глубину. Намокшая рубашка тут же облепила бедра. Я призывно улыбнулась. Ну давай же, старичок, вспомни молодость.
Сделала еще шаг, позволив воде подняться выше.
Белесые глаза пробежались по ткани, чуть задержались на мокрой груди, но почти сразу же вернулись к лицу.
Я разочарованно фыркнула. Неужели совсем неинтересно? Ну, извини, дорогой, демонстрировать все нюансы своего тела не намерена, обойдешься полунамеками.
Состроив обиженную мордашку, поплыла вдоль берега. Кощей все так же стоял на зеленой травке и внимательно следил за моими перемещениями. В какой-то момент я даже подумала, что старичок окаменел от демонстрации девичьих прелестей. Но еще через мгновение заметила, как жених шевелит губами, что-то шепча. Хм, не стал истуканом, а жаль. Что он там бормочет? Богов поминает или дату свадьбы обдумывает? Неуговариваемый мой.
Вдруг рука Кощея резко взметнулась вверх, река вздыбилась, волны хлынули на берег.
— Эй, ты чего творишь?! — взвизгнула я.
Старик вздернул подбородок и пристально следил за водой.
— А-а-а! — заорала я, потому что кто-то внезапно схватил меня за ногу и потянул вниз.
Из глубины всплывало нечто.
«Нечто» имело сероватый оттенок кожи, зеленые волосы, щедро разбавленные голубыми прядями и просто потрясающие синие, как лесные озера, глаза.
— Кто тут у нас? — звонким голосочком воскликнуло невиданное чудо. — Девица. Красивая какая!
Длинные волосы облепили фигурку существа, но я уверена, что под ними скрывалось юное женское тело.
— Ты станешь моей сестрой, красавица? — прощебетала речная жительница.
Я испуганно дернулась в сторону. Тут же вспомнился рассказ Чаяны.
— Водяница или утопленница? — сами собой шепнули мои губы.
— Водяница, — кивнула она и задорно рассмеялась. — А вот ты…
— Живая! — резко воскликнула я, торопливо направляясь к мелководью. Но сколько бы ни плыла, спасительный берег со стоящим на нем Кощеем ближе не становился.
Хорошенькое русалочье личико обиженно сморщилось, черты исказились, являя миру природную нечистую суть.
— Живые после заката в воду не ходят! — крикнула она, вновь хватая меня за ногу и утаскивая в глубину.
— Помогите! — завопила я. — Иди на фиг, дрянь болотная!
Но длинные цепкие пальцы водяницы уже полосовали рубашку, стараясь лишить последнего прикрытия.
— Тише, красавица, тише, — шептали холодные губы прямо в ухо. — Речной дворец прекрасен, наш царь добр, а девы вечно юны. Не противься, позволь показать тебе новый мир. Тише, красавица, тише…
Голос звучал тихо, словно шепот лесного ручейка. Слова обволакивали, лишая разума, подчиняя тело, позволяя сбросить ненужную человеческую рубашку и покрыться студеной водой да распущенными волосами.
— Идем со мной, девица, идем со мной, милая. Не скучай по верхнему миру, не держи его в сердце. Не раз еще вернемся. Будем с сестрами песни петь да в лунном свете плясать. Станем добрых молодцев в женихи заманивать. Идем, девица, идем, милая…
— Да не нужен мне молодец, — как сквозь сон отвечала я, остатками разума понимая неправильность происходящего. — У меня жених есть… Кощей.
И тут будто взорвалось что-то внутри, с глаз пелена спала. Кощей! Кощей, чертов гад! Кощей, мать его. Бессмертный!
Тянет водяница за собой, крепко держит, рукам-ногам больно. А я стремительно пытаюсь поймать ускользающий взгляд оставшегося на суше жениха. Поймала, потянулась к нему, вложила в призыв все хорошее, что могла почувствовать к старику, и умоляюще застонала:
— Помоги!
Кощей лишь ухмыльнулся.
Нашел, значит, способ избавится от невесты, зараза! На глаза навернулись слезы.
— Помоги!
Водяница лопотала, волшебством укутывала, но я старалась не вслушиваться в манящие слова. Чувствовала, что самой не вырваться, все глубже и глубже становилась река, все тяжелее держаться на поверхности.
— Помоги! — уже не стенаю, кричу, но старику словно нет дела до бедной невестушки.
Вода в рот попала, дышать нормально не дает. Еще мгновение — и точно утопленницей стану.
— Да помоги же, черт тебя дери!
Я сделала попытку вырваться, но зеленоволосая сволочь только крепче сжала щиколотки и резко дернула вниз.
— Уф! — Я судорожно вдохнула напоследок и скрылась под водой.
Водяница поняла, что навеянные чары на мне не держатся, по своей воле в Подводное царство не пойду, и посему тянула на дно со всей своей нечеловеческой силой.
Я извивалась, царапалась, кусалась, но кислорода катастрофически не хватало.
Глаза резало, дальше метра ничего не было видно. Поэтому прибытие еще трех речных жительниц стало сюрпризом. Легкие горели как в огне, безумно хотелось вдохнуть, но остатки разума молили держаться до последнего.
Многострадальная рубашка уже слетела полностью, коса растрепалась, и вновь прибывшие водяницы с удовольствием пропускали пряди сквозь растопыренные пальцы.
— Сестра, сестра, — шептали они, — не переживай… Мы найдем тебе мужа…
Я мотнула головой. Не хочу другого мужа, хочу Кощея!
Закусив губу, пыталась удержаться от желанного вздоха, но сил уже не было. Перед глазами мучительно темнело.
«Помоги же!» — в последний раз взмолилась я невидимому, но всемогущему Кощею.
И тут мое тело засветилось и резко рванулось вверх. Водяницы заверещали, отдергивая руки, словно прикосновение причиняло боль. И, что-то недовольно пробормотав, нырнули в водоросли.
А я неслась к поверхности, к желанному кислороду, к столь необходимому воздуху, к спасению.
Вынырнув из воды, жадно вдохнула. Руки и ноги не слушались, глаза болели, вынуждая зажмуриться. Я распласталась на поверхности реки. Волны ласково прошлись по коже, словно прося прощения, и осторожно понесли к берегу. А я дышала и не могла надышаться. И было все равно, что проклятый старик смотрит на обездвиженную нагую невесту, ведь еще мгновение назад незавидная участь сказочной утопленницы была так близка.
— Поднимайся, — раздался мужской голос.
Я глянула сквозь прищуренные веки. Надо мной возвышался Кощей, стоя по пояс в воде.
— Поднимайся, — повторил он.
Охнув, сделала попытку перевернуться, и тело тут же отозвалось дикой болью.
— Не могу, — прошептала я.
Кощей пробубнил что-то нелицеприятное о нахальных девицах и, взяв меня на руки, вышел на сушу.
— Идти сможешь?
— Нет.
В очередной раз раздраженно вздохнув и поудобнее перехватив мое бренное тело, зашагал в сторону поселения.
Уже подходя к забору, отстегнул свой плащ и завернул в него меня, словно младенца. Я благодарно улыбнулась. Не хотелось бы появиться среди богатырей без одежды. Да и Чаяна с Малашкой могут не то подумать. Хотя, может, наоборот стоит разыграть скомпрометированную невестушку и вынудить Кощея немедленно жениться? Мысль показалась заманчивой. Но, увы, скандала не получилось. По пути к домику, выделенному для отдыха царя-батюшки, никто не встретился.
Кощей ногой толкнул легко распахнувшуюся дверь и, войдя в жилище, направился к кровати.
— Отдохни и оденься, — бросил он, ссаживая меня на лежанку и выкладывая рядом помятое платье. За пазухой нес его, что ли?
Видя, что я все еще не в состоянии нормально двигаться, раздраженно фыркнул, сам накинул одежду на ослабевшее тело и, лишь убедившись, что руки попали в рукава, стянул плащ.
— Так нормально?
Я кивнула, расправляя подол. Чуть пригладив волосы, потерла слезящиеся от попавшей воды глаза.
Кощей внимательно оглядел несостоявшуюся утопленницу и, резко развернувшись, направился к выходу.
— Постой, — просипела я.
— Что еще? — спросил он недовольным голосом и остановился в дверях.
— Спасибо за все. И за это, — указала на платье, — и за спасение. Если бы не ты, не знаю, что было бы.
Старик застыл, а потом изменившимся голосом произнес:
— Не за что.
Белесые глаза на одно стремительное мгновение полыхнули красным, а потом вдруг потемнели.
— Не за что, — повторил Кощей, глядя на меня неожиданно синими молодыми очами.
Поутру я даже не сразу сообразила, где нахожусь. Нет, что это изба, а не трехкомнатная квартира в многоэтажном доме, понятно, но все-таки… Пришлось основательно напрячь память, чтобы вспомнить все моменты вчерашнего происшествия.
— А ведь он меня спас! Сначала чуть не убил, а потом спас. — Я откинулась на подушку. — Изверг! Ну как так можно? Девушка к нему со всей любовью, а в ответ… Эх!
Стоило только так подумать, как где-то на периферии сознания мелькнула мысль… Мелькнула и улетучилась, не оставив после себя даже воспоминания. Я пригорюнилась. Уверена, что многострадальный мозг что-то уловил во всей этой ситуации, уловил, но не удержал.
Надо бы найти Кощея и обсудить сложившуюся ситуацию, а то, кто знает, вдруг у старичка моральная травма? Я все-таки перед ним пятой точкой сверкала. Он уж, поди, и забыл, что это такое — раздетая девица.
А жаль все-таки, что вчера нам никто по пути не попался. Вот красота была бы! Царь-батюшка с обнаженной невестой. Не отвертелся бы от свадьбы, любезный.
Ой! Опять мысль появилась! Но какая-то совсем уж сумасшедшая. Надо бы Малашу или Чаяну найти и проверить.
Встав с постели, я первым делом убедилась в наличии одежды. Ага, платье есть, а исподней рубашки нет. Гм, непорядок.
Выбравшись на улицу, огляделась. Свидетелей моей ночевки в царском домике не было. Обидно. Я, можно сказать, грандиозные планы строю по захвату трона и сердца их повелителя, а они даже помочь не могут.
Но вдруг из-за угла показалась Малаша с ведрами. Увидела меня подле Кощеевой избы и рот от удивления открыла.
— Вера, а ты чего тут?
— Спала здесь, — кивнула головой, указывая на ночное пристанище.
— А Кощей? — Глаза Малашки выпучились.
Я горестно вздохнула.
— А Кощей со мной спать не захотел. Ушел куда-то. Ты его, случайно, не видела?
— Не-а! — Брюнетка так энергично мотнула головой, аж коса в воздух взметнулась. — Вера, а тебе зачем это? — Девушка помахала перед лицом рукой.
В моих глазах явственно читалось недоумение, поэтому ей пришлось уточнить.
— Это! — оттопырила безымянный палец девица. — Замуж за него зачем?
— А, это… Ну как тебе объяснить…
И правда — как? Не говорить же, что первопричиной является неукротимое желание прибить родного жениха. — Любовь всему виной.
— Чего?
— Любовь. Штука такая вот тут. — Я даже показала, где именно по моему мнению находится эта самая любовь. — Прямо поперек горла встает, дышать спокойно не дает, пока замуж не выйду. Понимаешь?
Маланьица явно не понимала, но послушно кивнула, словно и сама испытывала что-то подобное. Надеюсь, не к Кощею.
— А он? Он тоже тебя любит?
— А то, — оскалилась я. — Еще как любит! Только пока сам об этом не знает. Знаешь что, Малаша… Надо бы нам с тобой его в этом убедить.
— Зачем же убеждать, коли любит?
— Говорю же, дуреха, не догадался он еще об этом.
— Ох, Верка, что-то не то ты говоришь.
— Все то, Малаш, все то. — Я аккуратно взяла девушку под ручку. — А давай-ка мы с тобой вот как поступим…
Кощей нашелся только через пару часов. Сидел с Черномором на берегу реки и попивал темное вино из резной чарки. В общем, занимался воистину царскими делами — похмелялся после вчерашнего.
Малаша неуверенно переступила с ноги на ногу.
— Вера, а может, не стоит?
— Стоит.
— Чаяна лучше бы справилась.
— Нет уж, пока ее найдешь, пока объяснишь, про любовь великую расскажешь… Быстрее ты сама сделаешь.
— Но я…
— Сделаешь, я сказала! Иди скорее.
Девушка тихонько охнула, но послушно сделала пару шагов.
— Быстрей!
— Да иду, иду…
— Вот и иди. И я тоже пойду.
— Стой, а вдруг он не поверит?
— Поверит. Ты ж ему не про метеорит рассказывать будешь, а про совершенно простое и обыденное дело.
Малашка сделала еще шаг.
— Ты лучше не уходи пока. Опосля пойдешь, когда с Кощеем побеседую, хорошо?
— Хорошо, горе ты мое.
Бывшая невеста облегченно кивнула, видимо, мое присутствие и впрямь придавало уверенности. Эх, лишь бы потом не опоздать! Ну ладно, это мелочи, что-нибудь придумаю. Маланьица сделала еще один крохотный решающий шажочек, а потом вдруг ка-а-ак припустила изо всех сил!
— Царь-батюшка! — заверещала девица дурным голосом. — Там Верико топиться пошла!
Кощей недоуменно приподнял брови.
— Как пошла? Куда пошла? Я не велел. Подожди, как топиться?!
— А вот так! Жизнь не в радость. Ой, горе-то какое! — Малашка бухнулась на колени и закрыла лицо руками. — Бедная, бедная!
Черномор пожал плечами.
— А чего бедная-то? Мои молодцы быстро ее со дна подымут. Не успеет потонуть.
— Торопиться надо, батюшка! Она сказала, что без любимого белый свет не мил!
— Вот дает девка! — Черномор подкрутил усы. — Горяча!
Кощей поморщился.
— Горячая, да глупая. Я же предлагал ее замуж за любого отдать. Нет, уперлась.
— А чего уперлась-то?
Бессмертный в ответ лишь отмахнулся и нехотя поднялся с теплого песочка.
— Веди давай. Где топиться-то вздумала?
— В колодце.
Отметив, что Малаша повела царя дальним путем, я стремглав помчалась к назначенному заранее месту. Раздвинув загодя присмотренные кустики, уселась поудобнее и приготовилась наблюдать за представлением.
К колодцу торопливо приближался Кощей. Следом за ним едва поспевала Малашка. Черномора в пределах видимости не наблюдалось, никак за богатырями своими ринулся. Значит, надо торопиться, свидетели нам ни к чему.
— Тут, что ли? — отрывисто спросил старик, осматриваясь. — И где она?
— Ой-ой-ой, — запричитала девушка. — Видать, уже на дне! — И, косясь в мою сторону одним глазом, кинулась заглядывать в колодец.
Я молча показала ей большой палец. Умница. Давай последнюю реплику и уходи со сцены. Моя очередь подходит.
— Ах, кажись, коса ее мелькнула! — крикнула Малашка и посторонилась, уступая место ничего не понимающему Кощею.
— Где? — только и спросил он.
— Там! — Пальчик указал в колодезную глубь. — Горе-то какое!
И, бормоча какую-то нелепицу и прикрывая мордашку руками, девица отправилась прочь.
Царственный старик проводил ее тревожным взором.
— Верико, — осторожно позвал он, хмуря брови. — Ты где, девка?
Но колодец подозрительно молчал. А чего ему отвечать-то? Может, и была девка, да только кто ж знает, где она теперь, вдруг и правда на дне? Видать, к таким же выводам пришел и Кощей, потому как резко подобрался, обеспокоенно обошел колодец стороной и принялся что-то шептать.
Резкий взмах рукой, совсем как вчера на берегу… И из воды вылезло зеленоволосое чудо.
— И где она?! — рявкнул Бессмертный.
— Кто? — искренне удивилась водяница.
— Невеста моя!
— Так ты ж ее вчера сам забрал, родимый.
— Ты мне уши не заговаривай! — Кощей прищурился. — Я просил ее не трогать, только жениха предложить, а ты чего надумала? Вчера чуть не утопила, сегодня в воду утянула. Где она?! — Старик терял терпение.
— Да на кой живая мне нужна? — обиделась водяница. — Вчера это да, заигрались немного. А сегодня — ни-ни! Не видала, не слыхала и даже носом не чуяла.
— Клянешься?
— Да чтоб водяному век лягушек не носить! — уверенно поклялась нечисть. — А ты чего ее тут ищешь-то?
— Топиться девка пошла.
— Топиться? — Водяница ахнула, а потом вдруг захихикала, тоненько, пронзительно. — Ой уморил, ой не могу! Ты, царь-батюшка, еще скажи, что от любви неразделенной!
Кощей хмуро глянул из-под насупленных бровей.
— Говорят, что от любви.
Зеленая замолчала. С интересом глянула на старика, призадумалась, а потом вдруг, приблизив свою мордашку к царской, выдохнула:
— А ведь у нее кровь не рыбья, родимый! Нельзя в холоде да отдаленности держать.
— Ты это к чему? — Старик прищурился.
— Сам подумай, Кощеюшка. Я свое дело сделала, жениха предложила. Но девка смелая, тебя выбрала.
Сказала и исчезла, оставив после себя вихрь серебристых брызг.
А я решила, что пора. И, тихо выйдя из укрытия, осторожно подошла к Бессмертному. Со спины он уже не выглядел таким страшным.
Приблизившись почти вплотную, осторожно провела руками по лопаткам.
— Значит, очередного жениха мне прочил? — шепнула ему прямо в ухо. — Говорила же, не пойду за другого. Почему не верил?
Кощей медленно развернулся. Невозможно синие глаза пристально высматривали что-то на моем лице, словно пытались найти что-то весьма ценное, жизненно необходимое.
— Значит, топиться пошла? — проскрипел он.
— От любви неразделенной, — напомнила я.
— Да ты хоть знаешь, что такое любовь?
Я улыбнулась.
— Когда не обращаешь внимания ни на кого другого.
— Кто же тебе сказал такую глупость? — хмыкнул Кощей, впрочем не делая особой попытки отодвинуться подальше.
— А разве нет?
— Нет. Твоя любовь — это самообман и настойчивое желание получить то, чего не смогли получить другие. Жажда выделиться, доказать, что все в твоей власти.
— Неправда.
— Правда.
Васильковые глаза смотрели в самую душу, заставляя нервно сглатывать и сосредотачиваться, чтобы не сбиться с мысли.
— Ты не желал вчера моей смерти.
— Не желал. Я лишь давал тебе выбор.
— Стать нечистью? И думал, я охотно соглашусь?
— Так не навсегда же. Со временем заглянул бы на огонек богатырь какой, глянулся тебе, так и замуж бы вышла.
— Мне не нужен богатырь.
Кощей наклонился еще ближе.
— А кто тебе нужен, Верико?
— Ты.
— Значит, не отступишься?
— Не оступлюсь.
— Через год придут новые невесты, тебе так или иначе придется подвинуться.
— Нет. Даже не думай.
Глаза цвета чистейшего сапфира неумолимо вглядывались в душу, проникали в мысли, заставляли забыть обо всем, кроме ярких, молодых очей.
— Мне не нужен другой. Ни добрый молодец, ни красавец с кудрями до плеч. Ни князь, ни царь. Ни воин света, ни нечисть из преисподней. Я хочу замуж за тебя, — шепнула и прикоснулась к старческому лицу, проведя рукой по шершавой, украшенной струпьями коже. — И не отступлюсь.
Кощей дернулся, шумно вздохнул и отвернулся.
Послышался быстрый топот тяжелых мужских сапог. К колодцу подбежал Черномор с двумя могучими богатырями.
— Жива? — удивился дядька. — А мы спасать тебя прибегли.
Я благодарно улыбнулась.
— Спасибо, но уже все хорошо.
— Точно? — Черномор с подозрением осмотрел спину Кощея. — Царь-батюшка, и впрямь все хорошо, что ли?
— Да. Все нормально, — произнес старик, поворачиваясь к зрителям. — Мы во всем разобрались.
Богатыри дружно ахнули. На лице Темного владыки не осталось ни единой язвы.
