Бункер
…И, открыв их, поняла, что снова находится в бункере. Уверенно подойдя к двери своей камеры, Юлия толкнула ее — и увидела стоявшего в коридоре Квазимодо. Тот, вздрогнув, уставился на нее и пророкотал:
— Но дверь же была заперта!
Юлия, посмотрев на его лапу, в которой Квазимодо сжимал связку ключей, заявила:
— Я умею проходить сквозь закрытые двери! А ты?
Квазимодо смешался, а женщина, подойдя к нему, сказала:
— Ты ведь хотел провести меня куда-то… К нему!
К нему, Великому Белку.
Веронике? Дяде Игорю? Игорьку? Кому-то еще?
Безымянному типу, который был то доктором, то официантом.
Квазимодо, отступив в страхе, заявил:
— Нет, тебе туда нельзя. Ты должна остаться здесь… Должна!
— Никому я ничего не должна! — ответила Юлия и, протянув руку, просто забрала у Квазимодо ключи, которые тот отдал не сопротивляясь.
— Так, где дверь? — спросила Юлия, и тюремщик произнес:
— Но тебе же так хорошо… Зачем тебе уходить отсюда?
Ударив Квазимодо ключами по животу, Юлия повторила вопрос:
— Где дверь?
Тот, обреченно смотря на нее, ткнул толстым пальцем в грудь Юлии и сказал:
— Прямо за тобой!
В удивлении обернувшись, Юлия вдруг поняла, что в самом деле стоит теперь перед дверью — но отнюдь не перед дверью камеры, из которой только что вышла, а перед той, черной, с черным же фонарем, в которой впервые столкнулась с чертовой девочкой.
С несчастной девочкой по имени Юлия Белкина.
Только у двери не было замочной скважины. Но это Юлию не смутило — она толкнула ее, и дверь поддалась. Она шагнула во тьму и услышала за спиной голос Квазимодо:
— Нет, не надо… Туда тебе не надо…
Юлия повернулась и закрыла за собой дверь. А потом на ощупь двинулась вперед. Странно, но то, чего она боялась раньше, теперь уже не наводило на нее страх. Подойдя к противоположной стене, она пошарила по ней рукой, задела некое подобие выключателя — часть стены плавно отошла в сторону, и в образовавшейся пустоте Юлия разглядела уводившую куда-то вниз лестницу.
Она начала спускаться по лестнице. Наконец миновала недлинный коридор, подошла к новой двери, которая была заперта (и выглядела как дверь ее ванной), — и вдруг заметила на стене гвоздик с висящим на ней ключом на зеленой тесемочке. Взяв его, она вставила его в скважину, без труда повернула. Дверь, скрипнув, отворилась. Юлия попала в комнату — в ту самую, которая была ей знакома.
На столе покоилось тело, прикрытое клеенкой. Юлия подошла к столу и, схватив клеенку рукой, резко сдернула ее.
И увидела свое собственное тело — с пустотами вместо глаз и закрытым ртом. Внезапно это тело вдруг дернулось и резко село, а затем протянуло к ней руки — словно моля о помощи.
Юлия отступила назад — не столько от страха, сколько от неожиданности.
Почему на столе находилось ее собственное тело?
Пятясь, она уперлась спиной в дверь — повернулась, рванула ее на себя и слишком поздно заметила, что из-под двери сочится нестерпимо яркий свет.
Рука была раскаленная, Юлия отпрыгнула в сторону — и увидела яркий сноп света, который бил в лицо. И оттуда, из этого света, прямо на нее шагнула темная фигура, ни лица, ни деталей фигуры которой она не могла рассмотреть. И в ушах у нее раздался голос:
— Юлюсик, ты ведь искала меня, желая познакомиться со мной лично? Что же, вот я и пришел. Я — Великий Белк!
И из света потянулась к ней волосатая когтистая лапа — лапа сказочного монстра.
Или монстра вполне реального?
В-Б, В-Б, В-Б. То есть…
Великий Белк? Или…
(Веселые бельчата, веселые бельчата, веселые бельчата…)
Господи, только не это! И когда же она наконец проснется?..
