Глава девятая. Хмельная падь

На второй день после схватки у дуба Рит начала замерзать. Ее не била дрожь, испарина не покрывала ее лоб, но на стоянках она только что не забиралась в костер, а на переходах закутывалась в одеяло и припадала к шее лошади. Губы ее побелели, кожа стала сухой, словно высушенный на солнце пергамент, и вода, казалось, не могла утолить ее жажды. Когда отряд поздним вечером третьего дня вышел на горное плато и засел между острых, словно паллийские топоры, базальтовых скал в лиге от Черного храма, она уже едва могла говорить. В расщелине помаргивал костер, в закопченном котелке готовилось какое-то варево, скалы опускались в вечернюю мглу, и тучи, которые ползли по небу, обещали сделать ее непроглядной. Далеко на юге, зацепившись за возвышающиеся за Большим провалом Молочные горы, посверкивала гроза, но громовые раскаты рассеивались, не долетая до Бальдарских гор.

– Долго так наша рыжая заводила не протянет, – поклонился, подойдя к Ло Фенгу, Трайд. – Если бы я не знал, что случилось, решил бы, что она выпила яду.

– Может быть, и выпила, – ответил Ло Фенг, приглядываясь к храму и узкой дорожке, которая, огибая скалы, спускалась с плато в ущелье.

– Куда дальше? – спросила подошедшая Кенди, которая постепенно стала заправлять отрядом, словно Ло Фенг назначил ее помощницей. – Я слышала об этом храме. Если даже по меркам Храма Гнева Богов в нем служат мерзавцы, то можешь представить, что это за место. Шаннет вроде здесь бывала. Эй! Подойди сюда! В Гордине говорили, что в этом храме жатва не прекращается. Отсюда до Красных ворот почти сотня лиг по Северному ущелью. Оно уходит вправо. Змей в нем полно, так что ночью лучше не соваться. На юг тоже идет дорога, так и называется, Храмовой, но она выходит к Ядовитым ключам, и дозоров на ней – не протолкнешься. Ну а обратно к Водану нам и не нужно. Что будем делать?

– Это зависит от того, чего ты хочешь добиться, – буркнул Трайд, глаза которого помаргивали, словно предчувствовали какую-то беду.

– Я хочу убраться из Фризы! – процедила сквозь зубы Кенди, – И из Геллии заодно! И как ни крути, у нас одна дорога – в Мертвую степь. От Красных ворот до нее сотня лиг, даже меньше. Можно добраться за пару дней.

– Куда добраться? – скривился Трайд. – Чего делать-то будешь в этой степи? Мертвая степь большая. Краев не сыщешь! И не укроешься нигде!

– Все лучше чем так, – прошептала Кенди. – От такой участи и в Шалый лес побежишь. Здесь оставаться нельзя. Если повезет, вернешься во Фризу в прежнем качестве. Не повезет, распнут в этом самом храме. Или послужишь кормом геллским псам. Удивляюсь, отчего они не послали за нами собак? Шаннет! Где ты там?

– Могли и послать, – хмуро ответил Ло Фенг, торопясь запомнить очертания зловещего храма, дорогу и ограду вокруг него, пока тьма не затопила ущелье полностью.

– Думаете, я ради забавы привязывал к лошадиным ногам пучки душицы? – скорчил жалобную гримасу Трайд. – Не возьмут собаки наш след.

– Кто еще бывал в этих краях? – спросил Ло Фенг.

– Ну я бывала, – хмыкнула подошедшая Шаннет, потягиваясь на холодном ветру. – Приезжала сюда с храмовниками. Где еще молодые воины могли научиться протыкать клинком живое человеческое мясо? В прежние времена только здесь.

– А теперь на каждом шагу, – пробормотал Трайд.

– Что необычного успела разглядеть? – спросил Ло Фенг. – Ты же стояла, рассматривала храм. Рассказывай.

– Расскажу, чего же не рассказать-то? – подмигнула эйконцу Шаннет. – На тропке, что в горы от храма поднимается, всегда дозор стоял. Сейчас его нет. Справа от храма – новая коновязь, у нее дюжина лошадей. Так? А ведь с обратной стороны храма и старая коновязь имеется, у нее и полсотни лошадок выставить можно. О чем это говорит?

– Ловушка, – сплюнула Кенди. – Не пройдешь мимо.

«Пройдешь, – подумал Ло Фенг. – Если ступать неслышно, то к утру я буду уже на пути к Красному торжищу. Купцы народ отчаянный, за монету и за охрану в Долине милости могут и укрыть в повозке. Тогда, может быть, и успею…»

– Ты оставишь нас? – спросила Шаннет.

«Вот ты могла бы убить меня, – отметил про себя Ло Фенг. – Может быть, чересчур прямолинейна, зато сильна, быстра и точна. Но ты не воспитанница эйконцев. Слишком приметна. Хотя, есть и такой способ маскировки. Но тебя пригнали в Водан раньше, чем я нарушил контракт. Так что это не ты…»

– Увидим, – ответил Ло Фенг и окликнул Трайда, который, кряхтя, полез на скальный взгорок. – Ты куда?

– За желтоцветом, – оглянулся Трайд. – Рит просила сварить ей зелье. Почки горной ивы добыл, известковый мох добыл, каменную смолу – добыл. Осталось добыть желтоцвет. Он как раз лезет из земли, весна же. Тут в расщелинах его полно, я приглядел – где погуще. Но собирать придется по запаху, не видно же ни демона!

– Это, – кашлянул за спиной Ло Фенга Руор. – Девчонка… Рит… просит, чтобы ты подошел к ней. Срочный разговор.

– Что за срочность? – спросил Ло Фенг, присев у сжавшейся в комок фигуры.

– Побоялась опоздать, – даже не прошептала, а прошелестела Рита. – Мы на развилке. Наверное, раздумываешь об уходе? Должен раздумывать. Хотя неделю назад не раздумывал бы, просто ушел бы. Дай руку.

– Хочешь остановить меня? – нахмурился Ло Фенг. – Ухватившись за руку?

– Не знаю, – она неловко повела плечами, протянула дрожащую ладонь. – Разве тебя можно удержать? Если только дать почувствовать?

– Что почувствовать? – не понял Ло Фенг и коснулся протянутой руки, позволил горячим пальцам обхватить его ладонь, словно девчонка и в самом деле хотела удержать воина в отряде.

– Главное, – выдохнула Рита, и в тот же миг Ло Фенг словно сам оказался распятым на стене Водана, и увидел сразу все – и раскаленные на углях инструменты, и испуганные глаза зевак, и самого себя на галерее рядом с бароном и графом и погибшими уже братьями, и воплощенный ужас, который двигался в окружении девяти храмовых воинов. Увидел и почувствовал боль, усталость, отчаяние, ненависть, беспомощность, но пуще всего другого – жажду жизни, обращенную не внутрь хрупкого тела, а наружу, на весь мир, на людей, на горы вокруг Водана, на палачей и стражников, на небо, весну, ветер, солнце, на все то, что как раз теперь в эту самую секунду должно обрушиться в бездонную бездну, и единственной нитью, занозой, выступом, не дающим сорваться миру в пропасть, как раз и остаются ременные петли и железные костыли, забитые в воданскую стену. А как же свобода? – неслышно спросил Ло Фенг, как будто разговаривал с наведенным мороком. – Тебе ли говорить о свободе? – словно ответил он сам себе, и тут же чуть слышный голос прошелестел у эйконца над ухом – «Всегда есть договор, который важнее всех прочих. Договор с самим собой».

– Хвала богам, ты еще не решился, – ее рука упала, но глаза горели пламенем. – Не бойся, это не магия, это голос моего сердца. Я даже не знаю точно, что ты смог услышать, но ты услышал. Не уходи, не выберешься. Не успеешь.

– А с вами успею? – со странным облегчением выдохнул Ло Фенг. – С тобой – успею? Что с тобой?

– Я думаю об этом, – она перевела дыхание, словно истратила на сказанное едва ли не все силы. – Кажется, это не мор.

– Что же тогда это? – спросил Ло Фенг, который и в самом деле был озадачен отсутствием отметин на ее шее.

– Это проклятье, – постаралась она улыбнуться, и Ло Фенг мгновенно понял, что девчонка держится только на стиснутых зубах – не позволяет им зайтись дробью, не дает слабости захватить тело, но держится из последних сил. – Проклятье жнеца. Жажда мести душит его, к тому же он пытается найти свой меч, а я его спрятала. Вот… только проклятьем он и может отплатить. Не может отыскать меня, но проклятью не нужно знать, где я. Достаточно моей крови… И ты проклят. И твой спутник, что погиб в той деревне, тоже был проклят жнецом. Иначе бы ваши стриксы не выгорали с такой скоростью. Я знаю… Кимры охотятся в Шалом лесу – там без стриксов нельзя. Не продержишься долго. Но одного небольшого стрикса хватает на годы. И уж во всяком случае, на пару недель… даже во время жатвы. А у тебя они выгорают по одному в несколько дней… Это проклятье.

– Наши мудрецы говорят, что любой мор – это проклятье, – заметил Ло Фенг.

– Не любой, – покачала головой Рит. – Конечно, если взять зачумленную плоть и бросить в источник, из которого пьют люди, это тоже можно счесть проклятьем, но магии в такой беде не будет.

– И что же мне делать? – усмехнулся Ло Фенг. Спросил просто так, чтобы что-нибудь сказать.

– Надо очиститься, – сказала Рит. – Нужен менгир.

– Они бесполезны во время жатвы, – не согласился Ло Фенг. – Жнецы черпают в них силу, поэтому всякий, кто касается священных камней в жатву, пожинается первым.

– Есть секрет, – улыбнулась Рит. – Я его знаю. Тут недалеко менгир, который нам поможет. Он называется Щепоть бога.

– Мало того, что ты хочешь заманить меня в Мертвую степь, ты еще и сулишь прогулку по Хмельной пади? – нахмурился Ло Фенг.

– Я хочу помочь тебе, – скривилась от пронзившей ее боли Рит. – Мне этот менгир уже не поможет. О тебе речь, эйконец. Ты сам не представляешь, что ты сделал. Ты изменил все. Наши мудрецы учат, что жнецу противостоять нельзя, а тебе это удалось. К тому же ты подарил мне несколько дней жизни, с которой я должна была расстаться в Водане.

– Почему же это только несколько дней? – не понял Ло Фенг.

– Потому что я продержусь еще дня три-четыре, не больше, – ответила она.

– Подожди умирать, – помрачнел Ло Фенг. – Хотя бы эти три дня. Я буду думать.

– Некогда уже думать, – прохрипела Рит. – Спроси Трайда, он знает, что делать. Трясется от ужаса, но знает. И не бойся Тройного менгира, там спасение. Не бойся. Главное, воды набрать, воды…

Он сбросил с плеч гарнаш, накрыл им Риту, впавшую в забытье посреди фразы, и, отойдя в сторону, присел на камень, глядя в черноту ущелья и в прогал Храмовой дороги, над которой далекие зарницы казались отсветом огромного костра. В темноте посвистывали скальные сурки, шелестел ветер в черных шпилях невидимого уже храма. В голове и груди замерла пустота. Не та, которой добивается всякий эйконец, пытаясь стать воином покоя. Другая, наполненная неразборчивым бормотанием, томлением и тоской. Пыхтя и бормоча что-то под нос, мимо проковылял Трайд. Да, таилось какое-то знание в этом берканце. Знание, смешанное со страхом. Вскоре от костра запахло чем-то резким и неприятным и донесся удивленный голос пожилого лекаря:

– Что-то это за варево, Рит? Пить это нельзя точно. Чем я котелок буду чистить?

Ответа Рит Ло Фенг не услышал и подумал, что ломает голову над задачей, которую ему никто не задавал. Сыну клана Теней, сколько бы контрактов он ни нарушил, не стоило беспокоиться о нечаянных спутниках. Ему не должно быть дела до тех, кто не был его братом или сестрой по племени или хотя бы по воспитанию. И даже его главный контракт, тот, который он не мог нарушить ни при каких обстоятельствах, контракт о противостоянии жнецу и жатве – касался не кого-то другого, а эйконцев и только эйконцев, пусть даже каждая жатва косила прежде всего берканцев, фризов и прочих обитателей Терминума. Но сейчас он вглядывался в спасительную темноту и не мог ответить самому себе, отчего он не срывается с места и не уходит во тьму, забыв об этих странных людях, которые там за его спиной гадают о собственной судьбе и отчего-то надеются не на себя, а на него? Или на себя они надеются тоже?

Утром пошел дождь. Гроза растеряла по дороге громы и молнии, и ограничилась холодной весенней моросью, которая затянула горизонт мутью и окрасила все вокруг в серый цвет. Ло Фенг поднял отряд затемно, но не повел его вниз к Храму или к дороге, а подозвал к себе Трайда, и, вновь поймав в его взгляде тревожный блеск, спросил:

– Ты ведь знаешь здешнюю козью тропу?

– Да в Бальдарских горах полно козьих троп! – напрягся Трайд. – Ты о какой разговор заводишь?

– О той, которая начинается у Черного храма, – сказал Ло Фенг.

– Вот проклятье, – заерзал Трайд. – Чего ее знать, вон она, начинается у тех скал и идет почти до Красных ворот. Выходит в пяти лигах от конца ущелья.

– В том наставлении, которое я держал в руках, сказано, что лошади не пройдут по этой тропе, – заметил Ло Фенг.

– Пройдут, – опустил голову Трайд. – Всадник не пройдет, если, конечно, не прильнет к лошадиной шее, но надолго его не хватит. Не всякий человек-то пройдет, ловушек полно, кромка кое-где в две ступни над пропастью, где-то и в пещеры заходить надо. Однако провести лошадей можно. Есть секрет. Только нелегкое это дело. А ну как силенок у меня не хватит?

– И что же? – холодно спросил Ло Фенг. – Рит думала о том, хватит ли ей силенок, когда меч жнеца зачаровывала? Когда спасала нас в геллской деревне?

– Ну, нашел, чем в меня тыкать, – обиделся Трайд. – Что, и мне пришел черед пуп надорвать? Только дело-то такое, я с той стороны караваны водил. Когда под геллами был, ну, чтобы мытарские посты объехать. На Красных воротах по-любому раскошеливаться приходилось, только главный мытарский пост у Черного храма стоял, так что – к горелому дубу, в Проклятое ущелье, а потом уж околицей и к Красному торжищу. А вот отсюда – никогда. Отсюда не всякую ловушку стронешь, может и руки переломать. Да и дальше… И кто ж тебе скажет, что творится у Красных ворот? Тогда уж в Черный храм лезть нужно, чего уж тогда бояться, если пропастей и ловушек не боишься…

– Вода будет по дороге? – спросил Ло Фенг.

– Будет, – осекся Трайд. – Целый водопад. Так чего делать-то?

– Готовь лошадей, – посоветовал Трайду Ло Фенг. – Ты же будешь что-то им в глотки вливать? Так, чтобы они шли как привязанные за поводырем и в пропасть глазом не косили? В этом твой секрет? Мы пойдем по козьей тропе, у Храма – храмовые воины, схватка с ними может оказаться слишком дорогим испытанием. Так что вся надежда на тебя, Трайд. Только помни, перед Красными воротами лошади мне бодрыми потребуются. Руор! Сли! Нужно приготовить все меха, что есть в отряде, под воду. И если какие прохудились, так залатать их быстро или перетянуть течи. Ясно?

– Все им ясно! – пробурчал Трайд. – Так и скажи тогда Руору, что мне его мех с вином как раз в обратку и подойдет. А то все тянет из него по глотку. А так и толк будет, и воды наберем, когда мех освободится. Теперь еще травы собирать… Будь я проклят, думал, что уже не пойду по этой тропе никогда в жизни…

Они двинулись уже через полчаса. Трайд забрал у недовольного Руора мех вина, высыпал в него растертую в пыль полынную траву и влил едва ли не по плошке пойла в лошадиные пасти. Животные побрыкались с минуту другую, а потом замерли, слегка пошатываясь на расставленных ногах.

– На выходе еще по столько же, – закинул за спину мех Трайд, – и оживут. Но до тех пор еще топать целый день и еще день. Вниз не смотреть, если кто свалится с обрыва, доставать не буду. Нечего будет доставать. Прихватите только Рит к седлу. Если ляжет на живот, будет даже лучше. Вот так. Я первым, поведу лошадь Рит, свою прицеплю к хвосту, никуда не денется. За мной…

– За тобой я, – сказал Ло Фенг. – Остальных пусть расставляет Кенди. Выходим.

Беспокойство Трайда нашло свое объяснение уже через час. Узкая тропка, отмеченная лишь тем, что ни мха, ни клочка травы на ней не имелось, недолго петляла между скалами. Сначала она сузилась до неприметной, да так, что лошади пробирались между камней обтирая бока сразу с двух сторон, а потом выбралась на край бездонного ущелья. Затем впереди что-то загромыхало, и вслед за этим раздались проклятия Трайда.

– Что там? – окликнул берканца Ло Фенг.

– Старый пень под камнепадом, – зло отозвался Трайд. – Появилась новая ловушка, и я снял ее собственной башкой. Хвала богам, голова пока крепкая. Не медлим, нужно засветло пройти все опасные места.

Медлить никто и не собирался. Отряд тут же двинулся дальше, хотя, пожалуй, каждый из спутников эйконца не раз пожалел, что появился на свет. Казалось, что копыта лошадей должны неминуемо соскользнуть с края узкой тропы, но напичканные средством Трайда, животные двигались за поводырями как пущенные по тросу кольца рыбацкой сети. Кенди, которая шла за Ло Фенгом, в какой-то миг не выдержала:

– Демон меня раздери, что же это за пропасти такие в здешних местах? Похоже, семьсот лет назад Терминум треснул не только по Большому провалу. Прорех предостаточно, просто о них мало кто знает.

– Потише там, – рявкнул с головы отряда Трайд. – Мало того, что и здесь могут оказаться чужие уши, так еще и чужие стрелы! И каменная лавина может случиться от внезапного крика!

Несколько лиг по краю пропасти сменились путешествием через безжизненную долину – заполненный древним камнепадом распадок, но и здесь лошади точно так же находили, куда поставить ноги, чтобы не переломать их, ступая след в след за поводырем. На коротком привале, который Трайд устроил под нависшей над скальной площадкой выступом, Руор только цокал языком:

– Большое дело, хорошее пойло. Видишь, как на лошадей действует? На людей так же. И травы никакой не нужно. Вот у нас в селении был один паллиец. Пять раз с мачты падал. Четыре раза пьяным, а один раз трезвым. Пьяным – хоть бы что. Ну, ребро раз сломал, хромал еще потом, а вот как упал трезвым, так и все. Ни косточки целой не осталось. Сразу испустил дух. Вино – оно мягкость придает. Податливость.

– Мозгов оно лишает, – выругался Трайд, заматывая разбитую голову. – А уж с остальным, как повезет. Просто та пьянь, что погибла от своего увлечения, обычно без вести пропадает. Не медлим! Скоро полдень, а мы и половины тропы не осилили!

Вторая половина тропы была куда труднее первой. В ней оказались и проходы через пещеры, где лошади едва не обдирали холки, и связанные из прутьев хлипкие мостки через пропасти, и те же каменные уступы, но омываемые падающими со скал ручьями, и проход через заросли горных колючек, после которых отряд Ло Фенга окончательно стал похож на шайку оборванных бродяг. Судя по грохоту и проклятьям Трайд снял еще не менее трех ловушек и всякий раз это делал не самым лучшим образом, однако в пропасть не свалился. Когда уже в сумерках отряд выбрался на безжизненное плато, Трайд опустился на колени, приложился к серому мшанику лбом, размазал по грязному лицу старческие слезы и принялся сдирать левой рукой с плеча котто.

– Руку сломал, – бросил он зло подошедшему Ло Фенгу. – Ну и половину пальцев размозжил. И на ногах тоже. Плохой я теперь пешеход. Да и не был никогда хорошим.

– Я помогу, – подошла к берканцу Кенди. – И руку перетяну, и с одеждой разберусь. Вот твои снадобья, Трайд. Спасибо тебе.

– Самое время, – усмехнулся Трайд. – Буду твое спасибо с медом заваривать и на воротник цеплять. Что уставился, эйконец? Я свою работу сделал. Как мог, так и сделал. Бросишь теперь меня здесь? Кому я нужен со сломанной рукой? Я ведь и с целой не особенно кому-то надобился…

Ло Фенг посмотрел на берканца, которому остался год или два до того, чтобы считаться стариком, увидел слезы бессилия у него в глазах и отвернулся, ткнув рукой на север:

– Там что?

– Заметил все-таки? – покачал головой Трайд. – Да, ветвится здесь тропка. Правда, козьей ее уже не назовешь. Отсюда есть путь к Шалому лесу. На север, мимо фризских мытарей. Даже до Аскенсора можно добраться. Тайная купеческая тропа. А нам на восток. Еще с четыре десятка лиг более или менее ровного пути, и выход в Северное ущелье. А там уж как повезет. Так что пройдем еще пару десятков лиг, заночуем у водопада. Там и воды наберем. Лошадей я сейчас в чувство приведу. Но без ночевки они себе прыть не вернут. Ты лучше за Рит присмотри, эйконец, на меня-то что пялиться? Я, конечно, старый дурак, но доволен собой.

– Не подходи, – предупредила Ло Фенга Шаннет, которая расстелила на камнях одеяло, положила на него Рит и теперь поправляла на ней одежду. – Она, конечно, плоха, но не настолько, чтобы о стыде забыть. Всякой бабе уход нужен, а мужику следить за ее уходом не нужно и даже вредно. Меньше знаешь, слаще спишь. Понял? Жива она еще жива, не сомневайся.

Они продолжили путь через несколько минут в молчании, нарушаемом лишь ворчанием Руора, который не мог понять, как Трайд находит дорогу среди камней, которых не отличить друг от друга, то ли дело волны в Берканском море. Уже в темноте отряд добрался до водопада, где спутники наполнили все меха и сосуды водой, но и здесь Ло Фенг не смог переговорить с Рит. Она спала, хотя эйконцу казалось, что сон ее более походил на болезненное забытье. Кимрка продолжала спать и утром, когда отряд вновь двинулся путь, но лошади, явно пришедшие в себя, вдруг начали проявлять беспокойство. Что-то белело на камнях впереди, и не в одном месте, а через каждую сотню другую шагов. Ло Фенг не стал вытаскивал из-за пояса подзорную трубу, он различал разбросанные дары и так.

– Куски тел, – пробормотала Сварти, у которой тоже оказалось отменное зрение. – Вон там – часть туловища. Левее – руки. А вон тот валун вовсе не валун. Это голова…

– Они хотят устрашить нас? – спросил Руор. – Или не нас, а любого? Кому это нужно?

– Не знаю как насчет страха, но дорогу они осквернили, – прогудел Дум. – Каждый, кто ступит на нее – будет проклят. Геллы во всяком случае верят в такое. Так что это против геллов. Проклятие.

– Мы уже прокляты, – пробурчала Кенди. – Проклятием больше, проклятием меньше, какая разница?

Приблизившись к растерзанной плоти, спутники Ло Фенга смогли убедиться в главном – несчастные не были воинами. Члены их, скорее, принадлежали старикам, женщинам и детям.

– Кто это сделал? – сглотнул тошноту Сли. – Не просто же порубили, так еще и принесли сюда. Разбросали. Посмотрите, плоть обескровлена! Никогда не слышал о таком…

– Еще и не то услышишь, – зло проговорила Шаннет. – А кто сделал, неважно. Кто угодно. В палачах недостатка нет. Какую бы гадость не затеял, подручные всегда найдутся. Им кажется, что их это не заденет. Тьфу, погань. Надо бы миновать это место быстрее.

– Нет, – мотнул головой Трайд. – Медленнее. Нужно выходить к Красным воротам к вечеру. Чтобы уйти в степь перед закатом.

– Как скажешь, пастух, лекарь, коновал и проводник, – хмыкнула Кенди и спрыгнула на камень. – Тогда я поведу лошадь в поводу. Ноги надо размять. Да и лошадке моей отдых пригодится.

– Вот уже и лошадка стала твоей, – кивнул Сли, спешиваясь. – У меня никогда не было своей лошадки. И дома своего никогда не было.

– Какие твои годы, – прогудел Дум. – У меня все это было. И у тебя будет.

– Ага, – скривился Сли. – Буду рад уже и могильному камню.

Ленивая перепалка, которая возникла между спутниками Ло Фенга, постепенно превратилась в тихий разговор, и на какой-то миг эйконцу даже показалось, что никакой жатвы нет, а он сам служит при караване мелкого купца, который пробирается со слугами и малым товаром в нужный ему городишко, уповая на всесильного охранника. Солнце медленно поднялось в зенит и так же медленно начало спускаться к горизонту, и Ло Фенг даже позволил себе задремать на ходу, пока держащийся рядом с Рит Трайд не обернулся:

– Спускаемся.

– Куда? – Ло Фенг подал коня вперед.

– Видишь белую скалу? – кимрка уже сидела в седле, хотя и казалась тенью самой себя. – Правее нее спуск в Северное ущелье. Пять лиг и Красные ворота. И нигде нельзя останавливаться, пусть даже легион встанет поперек нашего пути. За Красными воротами вскоре начинается Хмельная падь. Там наше спасение.

– Спасение? не понял Руор. – Она что, стеной огорожена?

– Жатвой, – прошептала Рит и снова упала на шею коня.

– Где ее варево? – спросил Ло Фенг.

– Здесь! – постучал здоровой рукой по фляжке, что висела у него на груди, Трайд. – Не пьет отчего-то. Говорит – не время еще. Такую посудину испортила. Может, выбросить?

– Я тебе выброшу! – прошипела Кенди. – Может, ты и жив только потому, что она в храмовом пении на стене Водана упражнялась. Прихватывай ее крепче ремнями к седлу. И будь рядом. Если потеряем рыжую, голову откручу.

– Она не шутит, – кивнул Ло Фенг в ответ на вопросительный взгляд Трайда.

Над спуском в ущелье тоже висел сладковатый запах тлена. Лошади тревожно задирали морды и отшатывались от каждой следующей находки. На начинающих вспухать головах еще были видны следы мучений. На обрубках шей синели полосы.

– Да тут не одна повозка с трупами должна была пройти, а как бы ни десяток! – раздраженно обернулся Сли, который стал держаться чуть впереди. – А ну как у Красных ворот и в самом деле целый легион?

– Проскочим, – процедила сквозь зубы Шаннет. – Дозор стоит с той стороны ворот. Створок никаких нет. Бывает, натягивают цепь, но это для гостей со стороны степи. Обычно там мытарь, да десяток стражников. Но будь там их хоть двадцать, я перегрызу глотки каждому. А легиона там быть не может. Ни воды, ничего поблизости. К тому же с нами эйконец. Ведь так?

– Со стороны видней, – ответил Ло Фенг, не отводя взгляда от поникшей в седле Риты.

«Отступник, – мерно отстукивало у него в голове. – Бывший воин покоя. Скоро стану бывшим эйконцем. Человеком без дома, без племени и без чести. Зачем мне все это? Разве я обязан чем-то этим людям?»

– Становись в ряды по трое! – обернулась Кэнди. – Фризы ходят таким строем, а нас девять. Издалека, может быть, и не разберут, что и кто…

– Кэнди, Шаннет, – словно очнулся Ло Фенг. – Со мной в первую тройку. Дум, Руор и Сли – вы сзади. Смотрите, чтобы никто не отстал. Рит в центре. Куда после ворот?

– Ты еще прорвись сначала, – неожиданно прохрипела, лежа на шее коня, Рит.

Скалы, окаймляющие узкий спуск, становились все выше. В какой-то миг они и вовсе загородили небо, но к этому времени солнце уже сияло через узкую щель впереди. Еще минута, другая, и отряд оказался в Северном ущелье. Горы словно разошлись в стороны, освобождая узкий, не более четверти лиги, прогал, чтобы укрыть в красноватой гранитной плоти дорогу и дать место для поселений и пастбищ, но ни тех, ни других ни впереди, ни позади, в стороне Черного храма, не наблюдалось.

– Впереди бивак, – отметила, обернувшись, через пару лиг Шаннет. – Я вижу костры, но лошади большей частью расседланы. Отряд не слишком большой, с полусотню всадников. Пришпорим лошадей? Можно миновать их сходу! Просвет Красных ворот уже виден.

– Едем так же, как едем, – приказал Ло Фенг.

– Да, – согласилась Кенди. – Раньше времени дергаться не стоит. Эх, отдохнуть бы нашим лошадкам. Вряд ли они продержатся еще часа три!

– Часа хватит, – прозвучал за спиной голос Рит.

Ло Фенг обернулся и увидел, что девчонка снова сидит в седле и даже понукает лошадь, но, судя по изумленному лицу Трайда, делает это вопреки всему.

– Нас заметили! – прошипел сзади Сли. – Машут руками! Ага, ждите гостинцев! Сейчас будем вручать!

– Ты смотри-ка, – хохотнул Дум. – А ведь среди них тот самый барон, которого мы отпустили у горелого дуба! Похоже, ему понравилось!

Барон Стим и в самом деле не ожидал увидеть беглецов. У Черного храма была оставлена засада из храмовых воинов, которые могли по уверениям Пелко Сотури порубить на куски и десяток эйконцев и уж во всяком случае взять их на стрелы из бойниц. Он же приказал разбросать порубленные трупы рабов на всех окрестных горных тропах, чтобы геллы не путались под ногами. Сам же барон Стим был оставлен близ Красных ворот зализывать раны и успокаивать поруганную честь, за которую, впрочем, граф Пелко Сотури уже выторговал у него так обожаемого графом повара. И вот теперь обидчики и барона, и самого графа показались на дороге, чтобы проехать мимо воданской дружины как ни в чем не бывало. Одно мгновение барон думал, что, верно, вся графская засада лежит порубленной возле Черного храма, и этого мгновения хватило, чтобы тот самый проклятый эйконец миновал дозорный шатер и двинулся в сторону Красных ворот. Словно королевский эскорт проехал мимо мытарской башни.

– Седлать… – прохрипел Стим. – Седлать лошадей, разорви вас в клочья! Лучники, провалиться вам сквозь землю! Где ваши луки? Да чтоб вас…

Он хлопнул себя по животу, по плечам, по поясу, сорвал со шнура сигнальный рожок, но не успел в него дунуть. Фыркнула тетива, и короткая фризская стрела пронзила его рожок вместе с ладонью. И это сделала девка! Смуглая мулатка, почти девчонка, мелкая настолько, что радостно взвизгнула, обрадовавшись собственной удаче! И разразившись проклятиями, Стим лишь проводил взглядом перешедший на галоп отряд беглецов, подумав о том, что его честь, похоже, была растрачена на позорной бальдарской войне, и неожиданно для самого себя пожелал удачи и эйконцу, и его спутникам.

Они вылетели из вертикальной теснины Красных, вырезанных природой и геллскими мастерами из розового гранита, ворот, снеся трех дозорных и переломив выставленную на рогатках жердину, и понеслись дальше, но Ло Фенг успел заметить и бегущих к лошадям стражников, которых было никак не меньше полутора десятков, и десяток вымазанных в крови и брошенных в стороне телег, и высокого и худого старика – того самого инквизитора из Водана, который смотрел на беглецов и с ненавистью, и с удивлением одновременно.

– Есть водичка! – зарычал сзади Дум.

Ло Фенг оглянулся, увидел запотевшую медную флягу размером с ведро, которую на ходу подхватил бородач, но тут же перевел взгляд на Рит. Она все еще держалась в седле, но, судя по закрытым глазам, не могла уже управляться с собственными веками.

– Что дальше? – заорал Сли, когда беглецы удалились от дозора на лигу. – Их много!

Из прохода, который издали казался черным штрихом на красной стене, выкатывался отряд барона Стима.

– Пять лиг! – вдруг прокричала Рит, прежде чем вновь упасть на шею лошади. – Пять лиг до края Хмельной пади! Они не пойдут за нами туда!

– Лошади наши сбесятся! – крикнула в ответ Кенди. – Одна-две лиги внутрь и все. И в обычное время мало кто туда суется, а уж в жатву… Считай, что мы одичалых оседлали, сбросят! Да и мы сами… Разное случается! Кое-кто и навсегда с разумом расставался!

– Как же паломники ходят к менгиру? – удивился Дум. – Из нашего городишка многие здесь бывали!

– Так у них проводники были, думаю, – отозвалась Кенди. – Из кимров. Неплохую монету на этом зарабатывали. Мазали чем-то под носом и людям, и скотине, и вели. Очень вонючее средство, говорят.

– Рит из кимров, – крикнул Ло Фенг, оглядываясь. За их спинами вырастала погоня.

– Демон меня раздери! – завопил Трайд, потрясая фляжкой. – Так вот оно – средство! Она сказала – «Не время, пока еще не время!» Значит, время пришло?

– Не потеряй, – посоветовал Ло Фенг.

Хмельная падь началась внезапно. Равнина, которая разбегалась во все стороны весенней зеленью, вдруг оборвалась, вдавилась в землю дном высохшего в незапамятные времена огромного озера и обратилась безжизненным солончаком. Соль, поднимающаяся из-под копыт лошадей удушливой дымкой, заставила ткнуть лица в рукава, но еще раньше в висках застучала томительная боль и лошади недовольно и тревожно захрапели.

– Быстрее! – придержал лошадь Ло Фенг, оглянувшись на погоню, которая скрывалась в пыли. – Трайд! Делай то, о чем догадался! У нас минута!

– Воду зря не тратить! – крикнула Кенди. – Насколько я помню, колодцев в Хмельной пади нет! А до Щепоти богов еще день пути!

– Ну и пакость, – поморщилась Сварти, которой Трайд мазнул под носом первой. – А лошади наши не сбесятся от такой вони?

– Принюхаются, – отрезал Ло Фенг. – Быстрее. По коням! Как Рит?

– Дышит, – отозвалась Шаннет. – Пока дышит.

– Держись рядом, – попросил Ло Фенг и добавил, повернувшись к Трайду. – И ты тоже.

Они оторвались от погони через час. Та сначала отдалилась, а потом и вовсе растаяла вместе с осевшей пылью. А еще через пару часов над пустынной, лишь изредка украшенной отдельными камнями и полумертвыми колючками Хмельной падью начала опускаться мгла, а вместе с нею и холод. К счастью, даже в этом мертвом царстве то и дело попадались принесенные ветром степные кусты, так что было из чего собрать костер. Когда в ночи затрещал огонь, и лошади были напоены, у Рит начались судороги.

– Помирает! – всхлипнул Трайд.

– Молчи, – процедил сквозь зубы Ло Фенг, поднял девчонку на руки и понес ее в сторону, прочь от костра, туда, где необычно чистое, звездное небо освещало белесую равнину.

– Помощь нужна? – крикнула вслед ему Кенди, но Ло Фенг ничего не ответил. Он еще сам не понимал, что собирается сделать, но ясно чувствовал – впереди была пропасть и ему придется броситься в нее без всякой надежды на спасение. В памяти встал маленький дворик родительского дома, живая изгородь вокруг, напряженная улыбка матери и притихшая утка в его детских руках. «Это не страшно, – говорила мать, – удар должен быть резким и точным. Ты умеешь. Тренировался на тростнике. Не бойся». Тогда птица в его руках дрожала почти так же, как и Рит теперь. И то давнее убийство что-то переменило в маленьком Ло Фенге. Но то, что предстояло сделать ему теперь, было куда страшнее. Почти тем же самым, если бы тогда вместо утки он убил собственную мать.

Он остановился, когда костер за спиной стал похож на подрагивающий огонек свечи. Опустился на колени, положил Рит на землю и закрыл глаза, чтобы привыкнуть к полумраку. Замер, удерживая ладонь над ее грудью, ловя то, что все еще было прерывистым дыханием, но уже и в самом деле становилось больше похожим на предсмертный хрип. Затем шепотом попросил прощения у собственного отца, у предков своего рода, у предков клана, у мудрецов и воинов клана, у матери-основательницы, зная, что прощения не получит, но, повинившись, все же распахнул котто. Воспалено было все тело эйконца. Часть рисунка, там, где он извлекал сгоревшие стриксы, уже зарубцевалась обычными шрамами, но прочее напоминало воспаленную язву. Каждый из заключенных в теле бывшего воина покоя стриксов тлел от полученного проклятья. Каждый был готов обратиться комочком спекшегося пепла.

Ло Фенг открыл глаза, ощупал собственную грудь там, где рисунок сходился плавными линиями к центру, и, называя по именам великих воинов, наследником чьих камней он был, один за другим вырезал три камня, напоминающих крохотные черные бобы. Замер на мгновение, словно оказался на пороге непоправимого. Откупорил зубами фляжку с вином, плеснул огненного пойла на камни, на собственную грудь, удивился жгучей боли и неожиданно почувствовал легкость. Теперь, когда он преступил запрет, сомнения потеряли смысл. Он распустил завязи котто Рит, раздвинул ставшую заскорузлой от пота и пыли ткань, омыл вином нож и бледную, подрагивающую кожу девчонки, и быстрым движением вычертил на том месте, которое и фризы, и берканцы называли сплетением жизни, а эйконцы – обиталищем духа – треугольник. На линиях вспухли капли крови, Рит задрожала еще сильнее, скорее даже затряслась, но Ло Фенг уже погружал в вершины созвездия камни, одаривая рыжую заводилу эйконскими покровителями. Вопреки правилам и законам родного племени. Оставалось только залепить рану припасенным листом дорожной травы и воздать хвалу духам предков, прося у них помощи и прощения, которое он получить не мог. Что же получается? Неужели он всего лишь сделал то, что решил сделать уже давно? И кто он теперь?

«Никто…» – болью отозвалось в груди…

Утром Рит казалась пробудившейся от долгого и тяжкого сна. Она не сказала Ло Фенгу ни слова, лишь поглядывала на него время от времени так, словно видела перед собой воплощение ужаса, словно смотрела в бездну. Все еще пошатываясь от слабости, она жадно поела и махнула рукой в ту сторону, куда им предстояло двигаться. Зато остальные члены отряда смотрели на Ло Фенга с благоговением. Ему было все равно.

Уже к полудню, когда весеннее солнце начало палить по-летнему, под ногами коней раздался хруст. Равнину покрывали выбеленные человеческие кости. Следы ужасной битвы оставались там, где она и произошла когда-то. Оружие не сохранилось, соленая почва сожрала его, лишь рыжие пятна на земле свидетельствовали, что когда-то павшие держали в руках мечи и копья, а лохмотья ткани подтверждали, что они прибыли на эту равнину не нагишом.

– Это то самое место? – принялся озираться Трайд. – Здесь сражались берканцы с фризами семьсот лет назад?

– Не только берканцы! – подал голос Руор. – И паллийцы, и вандилы стояли рядом с ними!

– А против них были не только фризы, но и те же паллийцы, и вандилы, и кое-кто из Гебоны, а так же жнецы, – отозвалась Кенди. – Только эйконцев не было на этом поле.

– Эйконцев слишком мало, чтобы воевать, – подала голос Рит. – И ты забыла энсов. Множество воинов в белых масках, призванных жнецами из-за полога небытия, сражались на стороне фризов.

– Фризам это не помогло, – заметила Шаннет. – Но я не вижу менгира? Где эта ваша Щепоть богов? Вроде бы битва была вокруг нее?

– Битва была большой, – хрипло ответила Рит. – А Щепоть богов вон там. До нее еще пяток лиг.

– Демон меня раздери! – вдруг заорал Дум. – Шею печет! Что за пакость?

– И у меня! – один за другим стали подавать голоса спутники Ло Фенга.

– Вперед, – повысила голос Рит. – Там спасение!

Эти три менгира и в самом деле напоминали вынырнувшие из земляной плоти или со дна бывшего озера три огромных черных пальца, которые не успели соединиться или держали что-то невидимое. Там, где они пробивали землю, лежали тела и стояло с полдюжины воинов в странных доспехах и в черных масках. А с севера к менгирам близился отряд в полторы дюжины всадников, лица которых сверкали белым, словно были покрыты перламутром. И еще утром чуть живая Рит вдруг выдернула из ножен меч и, прокричав что-то, ринулась на этих незнакомцев, увлекая за собой остальных.

«Ну уж нет», – подумал Ло Фенг и, пришпорив коня, обогнал всех – и орущих Дума, Руора и Сли, и размахивающую мечом Рит, и следующего за ней как привязанного Трайда с перетянутой тряпицами сломанной рукой, и хохочущую безумным смехом Сварти, и изогнувшихся словно звери перед прыжком Кенди и Шаннет. На мгновение Ло Фенг снова стал воином покоя Клана Теней, воином, равным которому среди его соплеменников было столь мало, что их можно было счесть, используя пальцы на одной руке, и за ним словно неслась в бой его родная деревня, которую он обязан был спасти. Никто не должен погибнуть, – всплыло в его голове. Как же я устал, – была вторая мысль. Хороший способ закончить жизнь, – мелькнуло напоследок, и он бросился в битву, как рыба выпущенная в воду.

Они оказались неплохими воинами, эти незнакомцы в белых масках и странных доспехах. К тому же их диковинное оружие само по себе было способно внушить ужас; стальные пластины сверкали в воздухе, взлетали над головами и обращались клинком только в момент удара, но видно и на незнакомцев Хмельная падь действовала не лучшим образом, и на их лошадей, но все же не девять беглецов расправились с почти двумя десятками чужаков. Ветром смерти обратился эйконец.

– Никогда, – мотнул бородой Дум, – никогда я бы не хотел вставать против тебя, эйконец. Даже если на моей стороне будет сотня воинов. Ты хоть заметил, что спрыгнул с лошади уже на второй секунде? А то, что у тебя меч за спиной размером с двуручную пилу, заметил? Да если бы мы отстали от тебя еще на пару десятков шагов, нам бы и оружие обнажать не пришлось!

– Сварти! – крикнула Шаннет.

Девчонка умирала. Осколок странного клинка вошел ей точно между ключиц, кровь булькала, омывая лезвие, но она все еще оставалась живой, словно что-то не давало ей покоя. Наконец, она нашла помутневшим взглядом Ло Фенга, через силу улыбнулась и прошептала:

– Я красивая? Нет, ты не кивай, ты скажи, эйконец. Я красивая?

– Ты красивая, – сказал Ло Фенг.

– Это было славно, – прошептала девчонка и прежде чем вытянуться и обмякнуть, выдохнула. – Мне понравилось…

– Будь я проклята! – отвернула заплаканное лицо Кенди.

– И что теперь? – зло спросила Шаннет. – Теперь сражаться с теми?

Ло Фенг качнулся и оперся на подскочившего Руора. Темнота заволокла взгляд. Вкус крови наполнил рот.

– Ты ранен? – прозвучал в ушах тревожный вопрос Трайда.

– Он устал, – раздался в ответ голос Рит.

– Нет, – узнал он свой собственный голос. И открыл глаза.

Отстранив Руора, Ло Фенг стиснул зубы, проглотил кровь, выпрямился и огляделся. Воины в черных масках по-прежнему стояли у менгиров. У них в руках были обычные мечи, и среди тел у их ног лежали и их соплеменники, и сверкали белым соплеменники тех, с кем только что сражались спутники эйконца.

– Не нужно с ними сражаться, – хрипло ответила Рит. – Это… мои предки. Это тоже энсы, но другие. Главное, не спешить. А когда я договорюсь с ними, ни в коем случае не касаться менгиров. Отравлены все камни. Нужно встать между ними. Увидите. Там всегда зеленая трава.

И она зашагала, пошатываясь, к менгирам, выкрикивая что-то на том языке, который в Терминуме считался храмовым.