Глава 10

Бриг стоял на палубе экспедиционного судна, больше года работающего над проектом «Холодный лед». Он не мог не признать, что место было подобрано на удивление удачно. По пути Бриг не переставал удивляться, каким образом на безбрежных просторах, покрытых дрейфующими льдами, российским ученым удавалось столько времени скрывать местонахождение базы. Теперь этот вопрос получил ответ.

За ученых постаралась природа. Неровная гряда ледяных айсбергов, по словам Бушуева, постоянно дрейфующих на этой широте, не позволяла предположить, что за ними может скрываться кипучая деятельность человека. Иностранные коммерческие суда до этих широт не доходят. Исследовательские же, в частности суда Дании и Норвегии, больше интересуются территориями, не выходящими за двухсотмильную зону этих государств. Исключение составляет хребет Ломоносова, камень преткновения между Данией и Россией, но и с этой стороны опасность обнаружения неприметного исследовательского судна, единственного на обширной территории хребта Гаккеля, сводится к нулю.

Теперь Бригу стала понятна политика российского правительства относительно защиты найденного месторождения. Чем меньше шумихи, охранных кораблей и каких бы то ни было признаков человеческого присутствия, тем меньше шансов привлечь внимание конкурентов.

На базу вездеход пришел час назад. То, что отряд Брига прибыл на место первым, казалось тогда чудом. Теперь же Бриг был склонен думать, что это не случайность и в ближайшее время Эванс здесь не появится.

Почему так вышло? Почему, заполучив в руки человека, который точно знает, куда идти, Эванс все еще не добрался сюда? Об этом можно было только гадать. Наиболее вероятной версией было предположение, что Петр Костюхин, член экипажа экспедиционного судна, оказался не по зубам Эвансу. Это и радовало, и огорчало одновременно. Он уже видел, на что способен Эванс, как далеко он готов зайти в своем желании добраться до разработок русских ученых. Худошину и рассказывать о пытках ничего не потребовалось, достаточно было взглянуть на него, и все вопросы отпали сами собой. Бриг был уверен: то, что иностранец сделал с Худошиным, было цветочками по сравнению с тем, что предстоит выдержать Костюхину.

На палубу вышел Тол. Встав рядом с Бригом, он поднес к глазам бинокль с функцией ночного видения.

— Все тихо, — заметил он, опуская бинокль. — Ты что-нибудь понимаешь, Бриг?

— Хочешь знать мое мнение? — Бриг развернулся к Толу вполоборота. — Эванс не стал надеяться на удачу и не пошел на базу, не получив координаты от Костюхина заранее. На то, чтобы разговорить его, Эвансу понадобилось время, а когда он понял, что процесс затягивается, решил все переиграть.

— Думаешь, он отступил? — с сомнением в голосе спросил Тол.

— Наверняка нет. Скорее, он задумал какой-то хитрый ход. Подумай сам: время он потерял, прийти на базу первым не получилось. Он уверен, что здесь его ждет засада. Так зачем лезть на рожон? Нет, Эванс не дурак. Он хороший стратег и сейчас готовит нам какую-то пакость. Знать бы какую. — Бриг тяжело вздохнул.

— Есть предположения? — снова спросил Тол.

— Если бы. — Бриг нахмурился. — Я уже все варианты просчитал, ни один из них не подходит. В тех условиях, в которых оказался Эванс, особо не разгуляешься. По идее он должен торопиться. Ожидание не на руку в первую очередь ему. Чип работает над шифрованием данных, это займет не так много времени, после чего Эвансу вообще на базе делать будет нечего. Он должен это понимать и наверняка понимает, только почему-то медлит. Что может быть у него в рукаве? Козырная карта должна быть, я в этом уверен, только никак не пойму — какая.

— Что будем делать, если он не объявится и тогда, когда Чип закончит работу?

— Нам предписано уходить. Полковник Скрябин выходил на связь пятнадцать минут назад. Приказ конкретный — забрать данные и возвращаться в Москву. Всем. Похоже, командование уже списало и Широкова, и Костюхина. Неизбежные потери, так они это называют.

— Вот гадство, — выругался Тол. — И ведь мы ничего не можем сделать! Возможно, полковник прав и они уже мертвы, а Эванс с командой отправился восвояси.

— Это исключено, — отрезал Бриг. — Эванс не уйдет, не сделав последнюю попытку завладеть данными. Он обязательно даст о себе знать!

— Выходит, будем ждать? Но сколько?

— Сколько потребуется, — сухо ответил Бриг. — Будем тянуть время.

— Это чревато неприятностями, — заметил Тол.

— Нам к этому не привыкать, — пожал плечами Бриг.

— Иди отдохни, я подежурю, — предложил Тол. — Ты весь промерз.

— Пришлю к тебе Целика, — не стал возражать Бриг.

Тол остался на палубе, а Бриг отправился в кают-компанию. Еще с порога он услышал, что в комнате идет оживленный спор. Там собрались все бойцы отряда «Шельф», пленный Гарри и Бушуев. Сотрудников передвижной базы видно не было.

— Говорю вам, он ждет подкрепление. Сколько времени может понадобиться, чтобы перекинуть новый отряд наемников к Эвансу? Сутки? Двое? И что же, мы, как бараны, будем ждать, пока сюда не нагрянет целая армия головорезов?

Речь держал Пансо. После того как Пансо вынужден был оставить брата в бухте, он был чернее тучи. Прошло уже больше пяти часов с тех пор, как Бриг передал сообщение в город и команда вышла к передвижной базе, а от Санчо вестей так и не поступило. Пришел ли транспорт? Добрались ли они до города? Этого никто не знал, и неизвестность точила Пансо изнутри.

— А я думаю, что у него просто закончилось горючее, — возразил Целик. — Сколько сотен километров он намотал на своем вездеходе, мы не знаем. Как не знаем и того, озаботился ли он тем, чтобы сделать запасы. Возможно, на Эдже у него горючего припасено столько, что он может спокойно колесить над океаном не один месяц.

— Надо было взорвать базу к чертям собачьим, — зло бросил Пансо. — Тогда и сомнений не было бы.

— Ты прекрасно знаешь, что на это у нас не было времени, — возразил Мираж.

— На это много времени не требуется. Тол заложил бы парочку своих фирменных зарядов, и от острова одни воспоминания остались бы, — не унимался Пансо.

— Отставить споры, — выдвигаясь вперед, приказал Бриг. — Ты сомневаешься, правильно ли мы поступили, оставив базу так поспешно? Да, Пансо?

— Я не сомневаюсь. Просто говорю, что было бы разумнее разнести логово зверя до того, как он получит возможность снова им воспользоваться. — Увидев командира, Пансо стушевался.

— Ты, верно, забыл, что наша миссия предполагает полную конфиденциальность? Как можно меньше шума, минимальное привлечение внимания к тем объектам, которые придется посетить, — вот наша задача. Устрой мы маленький фейерверк на Эдже, сейчас бы уже полмира об этом судачило. За это ты ратуешь? — наседал Бриг. — И судьба заложников тебя, видно, не особо волнует?

Пансо промолчал. Молчали и остальные. Бриг окинул команду долгим взглядом и сменил тему:

— Эванс ушел с острова минимум на час раньше нас, но на базе так и не появился. Какие будут предположения?

— Во льдах легко заблудиться, — начал Мираж. — Возможно, он где-то рядом и появится с минуты на минуту.

— С навигационными приборами? Бред, — возразил Пансо.

— Приборы вышли из строя, — предположил Мираж.

— Скорее, он не получил нужные координаты и действует наудачу, — вставил слово Пансо.

— Возможно, закончилось горючее, — повторил прежнюю версию Целик. — Тогда он обречен болтаться в океане до тех пор, пока его наниматель не пришлет кого-то на выручку.

— Или же он намеренно не идет на базу, — добавил Мираж. — Сколько у него осталось людей? Хорошо, если человек пятнадцать от полусотни. Численность отряда — немаловажный фактор. Планируя захват судна, он должен быть уверен в численном превосходстве.

— Ерунда, ему не дождаться подкрепления, — отмахнулся Пансо.

— А вот в этом я не был бы так уверен, — заметил Мираж. — Мы не знаем, кто его наниматель. Если это Дания и он в нейтральных водах, принять отряд наемников, высланных вертолетом, не такая уж невыполнимая задача.

— Подведем итоги, — прервал спор Бриг. — Будем исходить из того, что половина ваших предположений верна. Предположение, что Эванс заблудился и навигационные приборы вышли из строя, я отметаю. Оно больше похоже на анекдот про неудачников. Эванс не неудачник. Об остальном же можно порассуждать. Итак, выходя из бухты, Эванс понял, что горючего хватит лишь на то, чтобы добраться до базы, возвращаться же ему будет не на чем. Захваченный пленник не заговорил и не выдал точные координаты. Численность отряда ничтожно мала. С таким количеством бойцов идти на штурм базы нельзя. Что из этого следует?

— Он должен где-то пополнить запасы горючего, получить возможность выбить из пленного нужные сведения и дождаться подкрепления, — за всех ответил Мираж.

— Я тоже так думаю. Тогда второй вопрос: возможно ли, что у Эванса имеются две базы? — продолжил Бриг.

— Если вспомнить, как старательно он готовил путь отхода, не будучи уверенным в том, что тот понадобится, я думаю, такое возможно, — высказался Целик.

— Это чересчур затратно, — возразил Мираж. — Какой же гонорар ему должны были пообещать, чтобы он так раскидывался деньгами?

— Гонорар достаточно высок, так, Гарри? — Бриг бросил взгляд на пленника. Тот коротко кивнул. — Гарри, тебе что-нибудь известно о второй базе Эванса?

— Нейт. База на Эйдж одьин. Другой не знайт, — ответил Гарри.

— Выходит, Эванс вернулся на Эдж, вот почему его до сих пор нет. Предположим, что из бухты он пошел на Эдж. Ходу туда — пара часов. Эванс заправил вездеход и вышел обратно. На все про все ему нужно часов семь-восемь. Значит, у нас он должен появиться не позднее чем через два часа, — вычислил Бриг. — Даже если предположить, что он действительно запросил нанимателя пополнить его ряды, то подхватит их он уже здесь, на нейтральной территории. Значит, в нашем распоряжении два часа на то, чтобы разработать стратегию наших дальнейших действий.

— А что мы можем предпринять? — взвился Пансо. — Мы в открытом океане, где площади измеряются сотнями километров. И бойцов у нас — кот наплакал. Отправимся на Эдж, объявим войну Эвансу, а базу оставим без защиты? Да пока мы туда идем, Эванс может оказаться где угодно, в том числе и здесь, на базе! Разделимся? По два с половиной бойца на каждую войну? Прекрасная перспектива! Или будем сидеть тут, пока весна не наступит или пока Эвансу не надоест ждать и он не пришлет нам головы пленников в качестве новогоднего подарка?

— Согласен, ситуация критическая. — Бриг будто не заметил агрессии в словах Пансо. — Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд. У Эванса сильный козырь — захваченные пленники, но в наших силах превратить этот козырь в троянского коня. И мы это сделаем.

— Каким образом? — Пансо не собирался уступать. — Предложим ему взамен наших людей Гарри? Не думаю, что он для Эванса настолько ценен.

— Мы не станем предлагать Гарри, — спокойно произнес Бриг. — Мы предложим нечто более ценное.

— Имеешь в виду что-то конкретное? — осведомился Целик.

— Да. Разработки проекта «Холодный лед», — ответил Бриг. — Мы предложим ему разработки в обмен на наших людей.

Ни Целик, ни Пансо не нашлись что ответить на заявление командира. Взгляды всех присутствующих устремились на Брига. И только Бушуев вяло произнес:

— Это самоубийство.

Целик жестом остановил ученого и заговорил сам:

— Бриг, ты понимаешь, что предлагаешь? Отдать разработки в руки наемников иностранной державы — равносильно государственной измене, — растягивая слова, произнес он и перевел взгляд на Миража, ожидая поддержки.

Мираж крякнул, но промолчал. Вместо него в разговор вступил Кряж:

— Целик прав, сделай мы это, и нас даже трибунал судить не будет. Нас похоронят прямо здесь, в вечных льдах. Я не против хорошей драки, я даже готов умереть в честном бою, но чтобы так, как предатель? — Он покачал головой. — Если у тебя есть план, самое время открыть его, Бриг.

Ответить Бриг не успел. В дверях кают-компании появился Чип. Он довольно улыбался.

— Хорошие новости, — начал он. — Пришел вертолет с материка. Санчо и остальные в безопасности.

Никто, даже Пансо, не прореагировал на новость. Чип пожал плечами и произнес:

— Ладно, если это никого не интересует, тогда, быть может, вас расшевелит известие о том, сколько времени понадобится для полного уничтожения секретных файлов?

— Можешь не стараться, — буркнул Пансо. — Командир решил все отдать Эвансу.

— Не понял. — Чип перевел взгляд на командира. — Бриг, что за ерунду он несет?

— Это не ерунда, это правда, — ответил Бриг. — Вернее, не вся правда. Скажи, Чип, ты сумеешь создать документы, взглянув на которые Эванс поверит, что перед ним не липа?

— На основе тех, что имеются? Легко, — произнес Чип. — Только зачем это тебе?

— Мы перехитрим Эванса. Отдадим ему липу, заберем заложников, а когда он поймет, что его надули, мы будем уже далеко. С документами и нашими людьми, — ответил Бриг.

— Это плохой план, — начал Пансо, но договорить ему Бриг не дал:

— Возможно, это не самый лучший план, но это единственная возможность освободить заложников, и мы ею воспользуемся, — отрезал он. — Мы своих не бросаем, Пансо. Или ты об этом забыл? Ну же, скажи, как мы поступаем в подобных случаях?

— Мы своих не бросаем, — негромко повторил Пансо.

— Значит, вопрос закрыт. Целик, иди на палубу, подстрахуй Тола. Остальным — отдыхать. Чип, идешь со мной, нам есть что обсудить, — приказы Брига звучали отрывисто. — И никакой самодеятельности, понятно?

— Так точно, командир, — ответил за всех Мираж.

Целик ушел на палубу, Бриг и Чип закрылись в радиорубке, остальные остались в кают-компании. Разговаривать никому не хотелось. Мираж устроил Бушуева на одном из спальных мест, второе занял сам. Кряж пристегнул Гарри наручниками к ножке стола, как и положено на судне, привинченного к полу. Сам уселся рядом на пол и закрыл глаза. Пансо еще какое-то время потоптался на месте, после чего растянулся на топчане. В кают-компании воцарилась тишина.

«Затишье перед бурей. Сумеем ли мы противостоять ей?» — успел подумать Пансо, прежде чем провалился в глубокий сон без сновидений.

Эванс нервно вышагивал по комнате, пытаясь сосредоточиться. В бухте все пошло не так, как он рассчитывал, и это выводило его из себя. Четко спланированная операция, рассчитанная не более чем на сутки, провалилась в самом начале, и с каждым часом все только усложнялось. Он недооценил русских, с этим не поспоришь. Легкость, с которой он наткнулся на ценную информацию в забегаловке Баренцбурга, ввела его в заблуждение. Он решил, что русские безалаберно отнеслись к защите информации по важнейшему проекту, и в этом был его первый промах. Туповатый, жадный до денег Худошин заставил его думать, что и остальные участники проекта стоят столько же, сколько этот молодой ученый. Но прошла уйма времени, а Эванс все еще не получил желаемого. Более того, он потерял три четверти своих людей. Ему их было не жалко, раздражало то, что он остался без нужных ресурсов — человеческих, практически невосполнимых в сложившейся обстановке.

Да еще эти необъятные просторы! Таскаться туда-сюда по всему океану — на это он никак не рассчитывал, соглашаясь на операцию. Похоже, он продешевил, назначая цену. Если бы не огромные площади и не упрямство русского, сейчас он и его люди были бы уже на пути к цивилизации.

Заманить русский катер в бухту было хорошим ходом. Он собирался забрать всех, с их помощью беспрепятственно проникнуть на базу и насладиться триумфом. Они не должны были сопротивляться. Ведь речь шла о простых работягах. По сути, они такие же наемники, как и он сам. Заключили контракт, выполняли свою работу — что может быть проще. Противостоять вооруженным захватчикам их не нанимали и тем более не обучали. Тогда почему они не сдались? Нет, они решили геройствовать. Тот, что был в рубке, бросился на вооруженных людей с голыми руками. Ради чего? Ведь он должен был понимать, что шансов у него нет. И все же он поступил вопреки здравому смыслу.

А тот, что сидит сейчас в соседней комнате? По мнению Эванса, он тоже поступил нелогично. Броситься на командира наемников — верх безрассудства. Или тот, которого они упустили, зачем он стрелял им вслед? Хотел, чтобы его заметили и убрали? Будь у Эванса больше времени, он так бы и поступил.

Когда все пошло не так, Эванс был вынужден отдать приказ о ликвидации катера вместе с теми, кто на нем был. Тед заметил приближение русских и сообщил об этом. Эванс был к этому не готов. Мозг буквально взорвался от натиска вопросов. Как русские сумели так быстро вычислить их? Про бухту узнали, связавшись с базой, в этом не было ничего удивительного. Бой на Эдже закончился, Эванса они не нашли, и командир русских спецназовцев должен был предупредить тех, кто на базе, о нависшей угрозе. А те рассказали о бухте и катере. Но как они вычислили, где именно будет катер, ведь речь шла не о паре километров? Еще удивительнее, как им удалось успеть вовремя?

Искать ответы на все эти вопросы времени не было. Нужно было уходить, и быстро. Решение пришлось принимать мгновенно, и Эванс не мешкал. Тащить на себе троих заложников было глупо, он забрал одного и думал, что этого окажется достаточно. И снова просчитался. Нужно было забирать того хлюпика-ученого, из-за которого катер покинул базу, но Эванс не был уверен в том, что тот владеет нужной информацией. Он забрал одного из членов экипажа, рассчитывая, что тот, кто вел катер от базы до бухты, легко приведет его в нужное место. Если бы только он сразу выдал координаты базы, все могло получиться! Но нет, он уперся, как бык, а у Эванса было слишком мало времени, чтобы ждать, пока он заговорит. Оставаться так близко к русским, жаждущим заполучить его шкуру, Эванс не рискнул. Уходя из бухты, он имел запас топлива примерно на четыреста километров. А что бы он стал делать, если бы, пройдя половину пути, узнал, что база находится чуть дальше? Ни дойти до базы, ни вернуться назад возможности уже не было бы. И что тогда? Дрейфовать во льдах в ожидании помощи нанимателя?

Тогда он принял решение вернуться на базу. Он понимал, что рискует, но другого выхода не было. Моряк молчал, а без координат идти было некуда. Возвращение на базу тоже было определенным риском, Эвансу не было известно, что оставили после себя русские, но этот риск был оправдан. Все равно идти было больше некуда.

Дойдя до острова, Эванс выслал вперед отряд разведчиков. Те принесли добрую весть: лагерь не тронут, если не считать горы трупов, оставшихся после набега русских. Первое, что сделал Эванс, оказавшись на базе, приказал восстановить работу радиовышки. Он не знал, на что надеялся, отдавая этот приказ. На то, что кто-то проболтается в эфире о местоположении передвижной базы? Возможно. А может, это давало чувство контроля над ситуацией. Как бы там ни было, а радиовышка заработала через тридцать минут после их возвращения.

Следующий приказ касался нового пленника. Петр, так его звали, был водворен на место, которое несколько часов назад занимал ученый Широков, и Эванс лично беседовал с ним. Три часа длился допрос. Три долгих часа Эванс применял к нему все мыслимые и немыслимые способы, включая тот, что сработал на Широкове. На этот раз невинной жертвой был ученый, а Петру отвели роль наблюдателя. Восемь раз Широков терял сознание от боли. Восемь раз его приводили в чувство и начинали снова пытать, но упрямец Петр молчал. А ведь он не был ни военным, ни шпионом, он был простым моряком. Так почему же Эвансу не удалось заставить его говорить? Это было выше человеческого понимания. В конце концов Широков перестал реагировать на боль. Эванс и его подручный Тед выбились из сил, и допрос пришлось прекратить.

Сейчас Эванс был в комнате один. Тед отправился готовить вездеход и команду к отъезду. Эванс еще не решил, уйдут ли они из акватории Северного Ледовитого океана ни с чем или попытаются отыскать базу без координат, но время бездействия прошло. Нужно было на что-то решаться.

«Проклятые русские! — вышагивая по комнате, думал Эванс. — Завалить такой план! Ничего, я еще с вами не закончил. Вы еще пожалеете о том, что встали у меня на пути».

В голове Эванса зрел план мести. В глубине души он понимал, что спецназовцы во главе с компьютерным гением, о котором говорил Худошин, наверняка уже забрали всю информацию с базы и идти туда особого смысла не было, но просто так спустить им это с рук он не мог.

«Я должен найти способ выманить их, заставить прийти и принять бой. Баренцбург — моя возможность отомстить. Я вернусь в город и разнесу его до основания, чтобы при упоминании о нем у каждого русского кровь стыла в жилах. Там я не встречу сопротивления. Я вырежу всех жителей, сожгу все дома, а здание центра взорву. Никто не придет к ним на помощь. В Лонгйире узнают о случившемся, когда меня уже там не будет. Что касается нанимателя, то я и с этим справлюсь. Я заставлю его поверить в то, что русские сами взорвали лабораторию, лишь бы их разработки не достались конкурентам. Мне поверят, обязательно поверят. О деньгах можно забыть, но спасти репутацию я смогу. Мои парни будут молчать, об этом позаботится Тед. И я оставлю подарок для командира спецназовцев. Две отрезанные головы на главной площади Баренцбурга — вот что его ожидает по возвращении. Красивый конец печальной истории. Жаль, что нельзя привлечь журналистов. Заголовки были бы шокирующими: «Русских ученых оставили в лапах террористов. Вот как правительство заботится о своих гражданах», «Две жизни в обмен на коммерческий секрет — для русских слишком дорого». Ничего, утечку информации можно устроить и после, когда выберемся из этой дыры».

Вернулся Тед, вид у него был возбужденный.

— В чем дело, Тед? Приготовления закончены? — раздраженно спросил Эванс, продолжая вышагивать по комнате.

— У нас проблема, Чарли, — понизив голос, проговорил Тед.

— Что еще за проблема? — Эванс остановился.

— Команда выражает беспокойство. Они хотят знать, что ты собираешься предпринять, чтобы завершить дело, — выпалил Тед, отступая к двери. Он знал взрывной характер босса и опасался, что тот обрушит свой гнев на голову гонца, принесшего дурную весть.

— Выражает беспокойство? — Тон Эванса стал ледяным. — Хотят знать, говоришь? Быть может, и ты хочешь знать мое решение?

— Не нужно кипятиться, Чарли. — Тед попытался разрядить обстановку. — Ты ведь знаешь, я на твоей стороне, но команда имеет право знать. В конце концов, речь идет и об их деньгах. Поговори с ними, обрисуй ситуацию, расскажи о своих планах. Это будет правильно.

— Решил поучить меня, как управлять моими людьми? — делая ударение на слове «моими», вкрадчиво произнес Эванс. — Хочешь указать мне на мои промахи?

— Нет! Конечно, нет, — поспешил ответить Тед. — И в мыслях не было, поверь, Чарли. Просто ситуация выходит из-под контроля, и я решил, что тебе нужно об этом знать.

— Так возьми ее под контроль сам. Разве ты не моя правая рука? — не меняя тона, предложил Эванс. — Пойди к ним, успокой. Скажи, что у меня есть план, а если кто-то останется недоволен, ты знаешь, как поступить.

— Не выйдет, Чарли, — возразил Тед. — У нас осталось слишком мало людей, чтобы ими разбрасываться. И они не станут слушать меня. Они хотят услышать своего босса.

— Ладно, собирай всех у радиовышки, — подумав, ответил Эванс. — И приведи туда пленников. Посмотрим, действительно ли все так сложно.

Тед облегченно выдохнул. Он ожидал чего угодно, только не согласия Эванса, поэтому не стал размышлять над тем, что заставило босса передумать. Он был рад побыстрее убраться с глаз долой. Проскользнув в соседнюю комнату, он рывком поднял пленника и потащил на выход. Эванс стоял к нему спиной. Он улыбался, но Тед этого не видел.

Выпихнув пленника на улицу, Тед поволок его к радиовышке, на ходу передавая приказ босса собраться.

Эванс появился спустя десять минут, когда напряженное ожидание начало перерастать в недовольство. Встав у дверей радиовышки, Эванс окинул взглядом группу вояк, стоявших перед ним.

«Вот все, что осталось от моего отряда, — жалкая горстка недовольных. И Тед во главе них. Уверен, без него здесь не обошлось. Когда речь заходит о деньгах, вернее, об их потере, Тед всегда в первых рядах. Что ж, посмотрим, чем вы дышите».

— Мне передали, что вы хотите меня видеть. Я перед вами, что дальше? — уверенным тоном начал Эванс.

Под взглядом босса наемники растеряли свой запал. Никто не хотел начинать первым. Эванс это предвидел. Мысленно улыбнувшись, он обратился к самому авторитетному из подчиненных, бывшему палачу ирландской банды, орудовавшей десять лет назад на территории США.

— В чем дело, Сол? Может быть, ты мне расскажешь, в чем проблема?

— Проблемы нет, босс, если ты собираешься закончить работу и получить за нее обещанные деньги, — прохрипел Сол. Его голосовые связки работали с перебоями, результат пулевого ранения, полученного от бывшего босса. В тот раз пуля прошла навылет, едва не убив Сола. Медики его подлатали, он остался жив, но голосовой аппарат полностью восстановить не удалось. С тех пор Сол неохотно говорил на людях. Эванс был тем человеком, кто нашел нужных врачей и распорядился насчет операции. Сол был обязан Эвансу жизнью. Заставив Сола говорить, Эванс тем самым напомнил, чей он должник. Сол понял намек, как, впрочем, и все собравшиеся.

— Так ты утверждаешь, что проблемы нет? — мягко спросил Эванс. — Странно, а вот Тед, моя правая рука, заявляет, что кое-кто из команды мной недоволен. Быть может, ты, Билл? Не стесняйся, скажи это вслух. Мы с тобой и не такое обсуждали, верно?

Билл, невысокий, коренастый американец, подался назад, как только услышал свое имя. С Эвансом Билла свела судьба в тот момент, когда он, профессиональный шпион, работавший на британское правительство, был готов перейти на сторону американских властей, обменяв свою жизнь на военные секреты Британии. Его ждала участь двойного агента, жизнь под колпаком сразу двух влиятельных держав и — ни копейки денег. Эванс помог ему выпутаться из создавшейся ситуации, обеспечил свободу и безбедную жизнь. Как и Сол, Билл был должником Эванса и прекрасно это знал.

— Что же ты молчишь, Билли? — выдержав паузу, продолжил Эванс. — Или тебе нечего сказать?

— Мы не получили то, за чем пришли, и теперь сидим здесь и выжидаем. Мы хотим знать, чего мы ждем.

Эти слова выкрикнул узкогубый немец, совсем недавно появившийся в отряде Эванса. Он пришел сам, имея за плечами опыт работы в военных подразделениях Германии. К секретным операциям он отношения не имел, но дело свое знал. Эвансу порекомендовал его давний клиент. Немец не был обязан Эвансу жизнью, это был его первый опыт работы в команде, потому он не до конца понимал, почему головорезы-наемники боятся потребовать от босса прямого ответа.

— Так вот откуда ветер дует! — почти радостно воскликнул Эванс. — Все дело в недовольном Гансе.

— Меня зовут Зик, — огрызнулся немец.

— Я знаю, — отмахнулся Эванс. — И чем же ты недоволен, Зик?

— Я хочу знать, получу ли обещанные деньги, — дерзко глядя на Эванса, произнес Зик. — И все остальные тоже хотят это знать.

— Деньги, — задумчиво протянул Эванс. — А что, все дело в деньгах?

— А в чем же еще? — Зик искренне удивился. — Разве не ради этого мы сюда забрались?

— Думаю, ты приехал сюда исключительно ради денег, — ответил Эванс. — Думаю, тебе незнакомо понятие «репутация». Ты не знаешь, как долго она зарабатывается, ведь ты пришел на все готовенькое. Или я не прав, парни?

Толпа одобрительно загудела. Каждый из стоящих перед Эвансом знал, что большие деньги платят за незапятнанную репутацию. Не будь у Эванса репутации наемника без проколов, больших денег им бы не видать. Из тех, с кем Эванс вел беседу, две трети так или иначе поучаствовали в создании этой репутации.

— Так я прав и денег мы не получим? — игнорируя слова Эванса, повторил вопрос Зик.

— Дело не сделано, а ты уже требуешь денег? — По лицу Эванса пробежала тень, но Зик, воодушевленный вниманием толпы, не обратил на это внимания.

— Я хочу гарантий. Я нанимался к тебе не для того, чтобы поддерживать твой имидж, — выкрикнул он. — Мне нужны мои деньги!

— Так подойди сюда и получи, что причитается, — спокойно ответил Эванс.

После этих слов толпа замерла и расступилась. Наемники знали, что сейчас произойдет. Все, кроме Зика, который победно улыбался, пробираясь к боссу.

Когда он подошел на расстояние трех шагов, Эванс выхватил пистолет и трижды выстрелил в Зика. Все еще сохраняя на лице победную улыбку, немец упал под ноги босса. В ярком свете, идущем из дверного проема, фигура Эванса грозно возвышалась над распростертым телом. Наемники стояли не двигаясь, молча наблюдая за тем, как темное пятно растекается по снегу.

— Теперь о главном, — будничным тоном начал Эванс. — В одном Зик был прав, нам не удалось выполнить задачу. То, чем владели русские, осталось при них и теперь уже вряд ли попадет нам в руки. Но наши люди погибли. Тридцать четыре человека останутся на этом острове. Тридцать четыре моих бойца, и этого мы русским простить не можем. Десять их человек за каждого моего бойца — такова будет цена. Их победа обернется для них не просто поражением. До конца своих дней они будут вспоминать о том, что могли избежать кровопролития, но не сделали этого. Я собираюсь вернуться в русский город Баренцбург и стереть его с лица земли. Я собираюсь уничтожить это место так же, как они уничтожили моих людей. Вы хотели знать мой план? Я вам сказал. Кто из вас готов идти со мной до конца? Кто готов отомстить за своих друзей? За это нам не дадут денег, но кровь наших людей будет отмщена. Никто не смеет безнаказанно вмешиваться в мои дела! Никто не смеет лишать моих людей жизни! Кто со мной, готовьте оружие, мы выступаем!

Произнося свою речь, Эванс наблюдал, как меняется выражение на лицах собравшихся. От осторожного недовольства оно плавно переходило к ожесточенной решимости. К концу речи ни один из собравшихся не вспоминал ни о деньгах, ни о лежащем у ног Эванса теле бедолаги Зика, так не вовремя решившего показать свой норов. Тед, правая рука Эванса, вышел вперед. Развернувшись лицом к толпе, он начал отдавать распоряжения:

— В оружейке получите боеприпасы. Сол, распредели так, чтобы на всех хватило. Горючее, что не войдет в баки, забрать с собой. Заливайте в емкости. Канистры из-под пищевых продуктов освободить и заполнить все до единой. Запасы еды нам больше не понадобятся.

Толпа еще не разошлась, когда из помещения командного пункта выскочил наемник, дежуривший у радиостанции. Он был взволнован.

— Русские вышли на связь! — громко прокричал он. — Босс, русские вышли на связь!

Эванс обернулся. Тед застыл с открытым ртом. Остальные замерли в ожидании.

— Нас это уже не интересует, Курт, — твердо произнес Эванс.

— Босс, они хотят говорить с вами. Они предлагают сделку, — сообщил Курт. — Велели передать, что дело касается файлов, за которыми мы охотимся. И их людей, которых мы забрали.

Последние слова повисли в воздухе. Эванс спиной почувствовал, как меняется настроение толпы. Слова Курта возродили надежду на иной исход дела. Все-таки в первую очередь его люди всегда думали о наживе и лишь потом о мести.

— О чем он говорит, Эванс? Русские собираются отдать нам то, зачем мы пришли? — вопрос задал Сол, и проигнорировать его Эванс уже не мог.

— Я бы не стал особо на это надеяться. — Эванс попытался вернуть мысли наемников в нужное русло. — Все, что хотят русские, это поиметь нас еще раз. Вопрос в том, хотим ли этого мы?

— Быть может, стоит выслушать их предложение? — послышался голос из толпы.

— И правда, Эванс, стоит попробовать. Отказаться мы всегда успеем, — повторил Сол.

— Мы потеряем время. Возможно, русские этого и добиваются, — ответил Эванс. Он действительно так думал. Ждать от русских столь щедрого жеста, с его точки зрения, было глупо.

— А может, все, чего они хотят, это вернуть своих людей, — возразил Сол, и на этот раз его поддержали остальные.

— Поговори с русскими, Эванс.

— Узнай, что они предлагают.

— Мы еще можем отбить свои деньги, разве это плохо?

Эванс в очередной раз обвел собравшихся взглядом, остановился на Теде.

— Что скажешь, Тед? — спросил он.

— Попытаться можно, — осторожно ответил тот. — Русские — странный народ, кто знает, вдруг выгорит?

— Продолжайте подготовку, — после секундной паузы, произнес Эванс. — А я попытаюсь выяснить, что могут предложить нам русские.

Дождавшись, когда толпа начнет расходиться, Эванс прошел в комнату, где у радиостанции уже суетился Курт.