Глава двадцать девятая
Новый год
Мне понадобилось больше двух часов уговаривать Патти, прежде чем она согласилась принять мои уверения в том, что у меня все будет в порядке, и не отменять поездку в Нью-Йорк. Она знала, что испам, включая меня, на Новый год предстоит работать, но о демонах-шептунах, которые собираются за мной шпионить, я умолчала. Духи были слишком болезненной темой.
Новогодняя вечеринка проходила в модном отеле в центре Атланты. Мы обсуждали возможность пойти в другое место, где бы нас никто не знал, но именно на этой вечеринке ожидалось максимальное количество народа. А чем многолюднее сборище, тем больше шансов, что духов что-нибудь отвлечет. Как объяснили мне испы, демоны-шептуны легко отвлекаются, и я очень надеялась, что это так. Ужасно было думать, что я натравливаю духов на гостей вечеринки, среди которых и двое лучших моих друзей.
Джей незадолго до каникул устроился на работу помощника диск-жокея, и этот диск-жокей обеспечивал музыку на вечеринке. Потому мы и получили билеты на самую большую тусовку во всей округе. Собиралась быть и местная радиостанция. Джей отправился заранее, чтобы помогать монтировать оборудование, я везла Веронику, а с пятью испами встречалась на месте.
Когда мы въехали в Атланту, Вероника заметила, что я не в себе. Меня прямо за рулем согнула пополам боль в животе — так сильно давили на меня эмоции всех цветов радуги и оттенков серого, которые бушевали на запруженных людьми улицах. Рука Вероники с губной помадой замерла в воздухе.
— Послушай, с тобой все в порядке?
— Видимо, просто нервничаю перед вечеринкой.
Интерьер отеля и праздничное убранство были продуманы до мельчайших деталей. В атриуме журчал фонтан-водопад, на каждом столе красовалась великолепная композиция из цветов, а пол покрывали узорчатые ковры яркой расцветки. Большинство гостей подходили в лобби к стойке регистрации и получали ключи от номеров, но мы не оставались на ночь, потому что Веронике полагалось уехать в час тридцать. Если бы мне пришлось задержаться дольше, ее мог отвезти Джей. А шпионы, похоже, ждали, что я буду на вечеринке всю ночь.
Отель гудел от радостного возбуждения. Вероника сжала мое плечо. Она смотрела по сторонам, а вокруг нее светилась ярко-оранжевая аура радостного предвкушения. Я тоже огляделась, только ни малейшего восторга по поводу предстоящей встречи с темными духами во мне не было. Ни чуточки.
Во время своего летнего экспресс-курса продолжительностью в один вечер отец не говорил со мной о демонах-шептунах — надо думать, не предполагал, что мне придется так скоро с ними столкнуться, и не хотел касаться этой болезненной темы сразу после их посещения. К счастью, я получила основные сведения от друзей-испов.
Как оказалось, поскольку духи бесплотны, возможности связи у них ограниченные. Видят они хорошо, а слышат неважно — только если приблизятся вплотную, туда, где вибрация голоса сильнее всего и уже есть возможность проникнуть в сознание человека. Громкая музыка мешает им слушать, и это для нас полезно — подслушать наш разговор издалека им не удастся. Когда они рядом, мы их тоже можем слышать, а также открывать им свое сознание и общаться с ними телепатически — как бы перешептываться.
Мой отец был уверен, что никто из повелителей слушать нас не будет, а отец Каидана уехал на Новый год в Нью-Йорк. Это меня тревожило, поскольку туда же отправилась и Патти, хотя она — я это знала — собиралась вернуться в свой отель сразу после того, как шар достигнет нижней точки. Но мне была ненавистна сама мысль, что ей придется дышать с ним одним воздухом.
Мы направились в бальный зал, при этом Вероника чуть сильнее сжала мое плечо и спросила:
— Ты точно в порядке?
— Если честно, то я не очень хорошо себя чувствую.
Она остановилась и заставила меня посмотреть ей в глаза.
— Может быть, тебе лучше отправиться домой и принять какое-нибудь лекарство?
— Нет, обойдусь, — и я потащила Веронику вперед.
Мы отстояли очередь из таких же, как мы, нарядных мальчиков и девочек, преимущественно старшеклассников. Тем, кому уже исполнился двадцать один год, выдавали ярко-оранжевые браслеты, а тем, кому было меньше, несмываемым маркером рисовали на обеих руках большую букву X. Входя в зал, Вероника с досадой посмотрела на свои изящные руки, обезображенные этими уродливыми отметинами.
Планы относительно выпивки, таким образом, рушились. Но я была уверена, что способы обойти запрет существуют, хотя и не знала, какие именно. Публики было еще немного — примерно половина ожидаемого количества.
— Смотри-ка, там Джей! — Вероника рванулась напрямик к пульту диджея и привстала на цыпочки:
— Простите, сэр, можно заказать песню?
Джей поднялся, посмотрел поверх высокой перегородки, снял наушники.
— Привет! Веселиться будем, девушки, или как?
Я улыбнулась, не размыкая губ, Вероника выдала негромкое «Йе!».
— Вас понял, — Джей приложил к уху один наушник. — Для тебя, Рони.
Когда зазвучала мелодия, Вероника с радостным воплем потащила меня за собой на танцпол, слишком пустой и слишком ярко освещенный для того, чтобы мне там было хорошо. Но умница Джей выбрал популярную песню, поэтому танцующих сразу стало больше, и отель убавил свет. Я почувствовала себя намного спокойнее.
Когда песня закончилась, я, обмахиваясь руками, посмотрела вокруг себя и заметила у дальней стены группу, от вида которой мои руки упали по швам. Испы были здесь, и они смотрели сквозь толпу прямо на меня.
Я позволила себе ненадолго задержать взгляд на Каидане. На нем были черные брюки, ярко-синяя рубашка, даже на расстоянии подчеркивавшая цвет его глаз, и галстук с абстрактным сине-черно-серебряным узором. Руки он держал в карманах, с одного из которых свисала цепочка для кошелька — единственное, что на нем не было предметом одежды. Пока я его рассматривала, Каидан и не подумал отвести глаза, и в результате меня бросило в жар. Интересно, он видел, как я танцую?
— Это он? — Вероника проследила мой взгляд. Я кивнула. Она не слишком обрадовалась, потому что хорошо помнила, что со мной сделала встреча с ним на Хэллоуине.
— Я возьму себе попить и пойду поговорю с Джеем, — сказала Вероника. — Тебе чего-нибудь принести?
— Если можно, то, пожалуйста, воды. А я пока выйду в туалет.
В огромном роскошном туалете я пошла к самой дальней раковине и, повернувшись в угол, так, чтобы не было видно, чем я занята, некоторое время безуспешно пыталась оттереть с рук буквы X. Внезапно меня коснулось сзади что-то теплое, и в зеркале отразились лица двойняшек. Джинджер выудила из своей узенькой косметички какой-то тюбик, положила его на раковину и сказала:
— Пользуйся.
Я выдавила оттуда вещество с непонятными твердыми частицами и несколько минут скребла кожу коротко остриженными ногтями. Она страшно зудела. Наконец, я ополоснула руки, и оказалось, что буквы почти стерлись. Это меня устраивало, потому что руки были все исцарапаны и уже начинали заживать. Обсушивая их полотенцем, я заметила на обеих двойняшках оранжевые браслеты и сначала удивилась, так как знала, что им только восемнадцать, а потом вспомнила про их поддельные документы. Марна, по-видимому, догадавшись, о чем я думаю, залезла к себе в декольте, вытащила оттуда еще один браслет и протянула мне. Я взяла его кончиками пальцев — какой теплый!
— Э-э-з… спасибо!
Она засмеялась и забрала браслет назад, решив, что лучше наденет мне его сама.
— Как вы думаете, когда они явятся? — спросила я шепотом. Другие девушки входили и выходили, но на нас никто не обращал внимания.
— Не думай об этом, — посоветовала Джинджер. — Просто работай так, как будто они следят за тобой постоянно.
— Анна, — тихо сказала Марна, — знаешь, в тринадцать лет, когда я начала работать, я еще не могла их видеть.
— Не болтай лишнего, — заметила Джинджер. Марна посмотрела на нее.
— Все нормально. Я хочу, чтобы она знала. — Марна наклонилась к самому моему уху. — Когда мне исполнилось тринадцать, я их все еще не видела, хотя меня перед тем целый год обучали. И тогда отец послал за сыновьями Фамуза, чтобы те избавили меня от остатков невинности.
— Это повелитель убийства, — прошептала Джинджер таким тоном, как будто сама замышляла кого-то убить.
— Он прислал исполинов? — спросила я.
— Да, но не таких, как мы. Безжалостных. Я уже не была девственницей, и все же… ни один мужчина ни до, ни после не причинял мне столько страданий. Они били меня всякий раз, как я начинала кричать или плакать. Я думала, они меня убьют. А потом явились призраки и нашептывали мне, пока сыновья Фамуза сменяли друг друга. Хуже всего, наверное, было то, что я не могла держать свои мысли при себе. Не могла не думать о том, что происходит.
Я оторвалась от сестер, забежала в большую кабинку для инвалидов и повисла на поручне. От рассказа Марны меня чуть не стошнило. Я оторвала немного туалетной бумаги и промокнула глаза. Нет, сегодня никто не увидит меня в слезах. Это слишком опасно.
Двойняшки прошли за мной в кабинку. Джинджер закрыла дверь и заперла ее на защелку, Марна погладила меня по волосам и по щеке, я еще разок содрогнулась и, наконец, взяла себя в руки.
— Я рассказала все это только для того, чтобы ты была подготовлена, — сказала Марна. — Они будут говорить тебе гадости, но ты не должна обращать внимания. Нельзя дать им добраться до тебя. Сохраняй хладнокровие и старайся сделать вид, что эти голоса — всего лишь надоедливая телепередача, идущая на повышенной громкости. Они не сумеют тебе повредить, если ты сама им этого не позволишь. Я позволила, и не хочу, чтобы ты повторила мою ошибку.
У меня пересохло во рту. Я затолкала образ нежной тринадцатилетней Марны в дальний чулан сознания. Прямо сейчас мне нельзя было думать о вещах, от которых хочется выть. Марна обняла меня и погладила через шелковистую ткань платья по спине.
— Вот еще что… Девочка, с которой ты вместе танцевала? — Марна не стала продолжать, а лишь переступила с ноги на ногу.
— Это Вероника. — Я в последний раз промокнула глаза. — Ты видишь узы между ней и Джеем?
— Нет, но они при мне не стояли достаточно близко друг от друга. Пошли, надо возвращаться.
Когда мы выходили из туалета, мои руки все еще зудели, напоминая о том, что нам всем предстоит. Джинджер сразу отделилась от нас, сообщив, что начинает работать, а Марна осталась со мной. Демоны пока не показывались.
Мне было очень интересно понять с помощью Марны, что происходит у моих друзей. Мы засекли их у пульта диджея. Джей повесил наушники на шею, оперся локтями о пульт и, перегнувшись через перегородку, смотрел на Веронику. Она, как обычно, кокетничала и сопровождала свои слова энергичной жестикуляцией.
Марна скрестила руки на груди и нахмурилась.
— Ой, что-то не так?
При звуке моих слов она вышла из оцепенения, опустила руки и пожала плечами.
— Нет, ничего, просто вокруг сейчас очень много народу. Узы могут… потерять отчетливость.
— То есть ты ничего не видишь?
— Они… нравятся друг другу.
И это все? Что нравятся — это и невооруженным глазом видно, зачем тут сверхчеловеческое чутье? Я надеялась на большее.
— Попозже выпьем вместе, — сказала Марна и заторопилась к сестре. А я пошла к пульту и некоторое время стояла там, просто глядя на Джея и Веронику. Мне не хотелось их прерывать, а сами они были так поглощены разговором, что меня не заметили. Джей пожирал Веронику глазами, а она, казалось, расцветала под его взглядами. Только нравятся? Правда?
Вероника обернулась, внезапно заметила меня и залилась смехом.
— Господи, я, кажется, слишком с тобой заболталась. — Она протянула руку хлопнуть его по плечу, но Джей поймал эту руку, они посмотрели друг на друга, и — дзынь! Розовый. Они медленно разъединяли руки, а между их аурами плыла дымка цвета темной фуксии. Ангелы-хранители Джея и Вероники переглянулись и кивнули друг другу, явно довольные.
Мне хотелось закричать «ура!», но я вместо этого взяла с края пульта свой стакан воды и воспользовалась нехитрым движением, чтобы смотреть в другую сторону. За одним из столиков я заметила Марну, наблюдающую за нами. Она улыбнулась мне, но более скованно, чем обычно, а потом улыбка исчезла, и она напряглась.
Я их не видела, но знала, что они здесь. Прямо позади меня. Шептуны прибыли, а вместе с ними — ощущение, что у меня вверх по спине ползут пауки. Собравшись с духом, я зашагала прочь от друзей, оставив их вдвоем переживать этот чудесный момент. Никогда я не чувствовала себя более далекой от них.
Я знала, что делать, и направилась прямо в бар.
Проходя сквозь толпу, я с трудом заставляла себя идти спокойно, а не бежать, вопя от ужаса, как будто меня преследует убийца с топором. Очень хотелось оглянуться и оценить опасность, но страх перед тем, что я могу при этом увидеть, был сильнее.
Я подошла к бару, когда от него отходила пара со своими напитками. Бармен отбросил со лба густые белокурые волосы и смерил меня взглядом. Мое сердце все еще колотилось с нездоровой силой.
— Что вам налить? — спросил он, опираясь на стойку передо мной.
Я посмотрела на выставленные в ряд бутылки и указала на легкое пиво. Его глаза переместились на мой браслет.
— А по виду не скажешь, что вам есть двадцать один, — заметил он, — впрочем, вполне дружелюбно, — открывая крышку.
— Знаю, — согласилась я. Взяла холодную бутылку, выудила из своей черной сумочки, болтающейся на уровне бедра, купюру. Интересно, шептуны смотрят?
— Спасибо. Сдачи не надо.
Он взял бумажку, но не отошел. Побеседовать с ним чуть-чуть? Он тоже, казалось, подыскивал слова, чтобы завязать разговор.
— Он думает о том, чтобы пригласить тебя к себе в номер, — заскрипел мерзкий голосок у меня в голове, и по всему позвоночнику пополз мертвящий холод. Повинуясь инстинкту, я подняла к губам бутылочку и сделала долгий глоток. Эх! Вкус пива мне не слишком нравился, но оно хотя бы не жгло, как огонь. Демон рассмеялся мне в ухо, и мой череп, казалось, откликнулся эхом.
— Он залюбовался видом твоих губ, прикасающихся к бутылочному горлышку. Попей еще.
Тьфу! Хотелось крикнуть ему, чтобы убирался вон из моей головы, но я послушно подняла бутылочку и стала пить, не отрываясь. Бармен глядел на меня во все глаза, и вокруг него бушевал красный вихрь вожделения. Когда я выпила все до дна, он забрал у меня пустую бутылочку и, хмыкнув, бросил в корзинку, а взамен достал из холодильника новую.
— До чего же красиво! — сказал он. — Возьмите. Эта за мой счет. Меня, кстати, зовут Тревор.
Я приняла угощение и не отшатнулась, несмотря на отвратительную болтовню демона, который посоветовал мне продолжать в том же духе, а потом метнулся от меня к бармену и закружил около него.
Если двое людей без пары флиртуют друг с другом, в этом нет ничего дурного, но демону хотелось, чтобы я заставила Тревора оступиться, сосредоточиться на физическом влечении и в итоге пострадать. Чтобы бедняга сгорал от страсти, чтобы загубил свою работу. Шептун старался создать от вполне невинного флирта ощущение чего-то неправильного и постыдного. Я понимала, что пора заговорить с Тревором, но у меня вдруг защипало в глазах. Не давай воли эмоциям!
— Какие у вас чудесные глаза! — сказал Тревор. — Они так сияют!
— Этому Ромео, — фыркнул демон, — надо бы подучить слова. А то скукотища.
— Спасибо. Я Анна. — Ничего не поделаешь, придется кокетничать. Я приподняла уголки губ и движением руки поправила волосы. — Вы здесь всю ночь работаете?
— Только до часу. А дальше пока не знаю. В городе наверняка много чем можно будет заняться.
— Совершенно в этом убеждена.
Теперь что? Подмигнуть ему, или как? Я мало что понимала во флирте с незнакомыми людьми, но пить мне нравилось, а ему нравилось, как я пью. Я снова поднесла к губам бутылочку, сделала глоток холодной жидкости и расслабилась под действием первой порции выпитого. Черт, а за временем кто следить будет? Я повернула запястье так, чтобы видеть циферблат часов. Девять двадцать.
К бару подошли еще какие-то люди. Бармен принял у них заказы, но продолжал поглядывать на меня. Я сделала пальцами жеманный жест, который видела у девочек в школе, — они так махали Джею. Слова никак не шли, но Тревор улыбнулся и откинул со лба волосы. Красный цвет в его ауре сделался на редкость стабильным.
Я вышла из бара, думая, чем бы теперь заняться, и влетела прямиком в двух огромных демонов-шептунов, которых прошла насквозь. Они были неосязаемы, но меня пробрала дрожь отвращения.
Вечеринка становилась все оживленнее, диджей постоянно делал объявления в микрофон, разогревая публику. Я остановилась посреди общего движения, отчетливо ощущая, что меня преследуют. Наверху у пульта вертелся Джей, организуя процесс для босса. Вероники нигде не было видно.
Я было начала искать глазами других испов, но тут же передумала — вот уж чего мне точно не стоило бы видеть, так это как работает Каидан. Нельзя было позволять себе отвлекаться. При одной лишь мысли о Каидане я залпом осушила половину своей бутылочки. Стоп! Так она закончится слишком скоро. Недопустимое легкомыслие.
— Анна! Вот ты где! Черт, что за… — Вероника уперла одну руку в бедро, а пальцем другой указала на мое пиво. — И как тебе удалось добыть браслет?
— Связи, — ответила я. Шептуны кружили рядом, наблюдали за нами и пытались подслушать. У меня заколотилось сердце. — Мне было необходимо расслабиться.
Она моргнула, явно не веря своим глазам. Конечно же, следовало предупредить ее, что я «изменила» свое отношение к алкоголю. Я наклонилась и прошептала ей в самое ухо:
— Давай будем соблюдать осторожность и веселиться, хорошо?
— Ладно, идет, — выпалила она, все еще не вполне придя в себя от моей внезапной трансформации. — Если с тобой, то я готова.
Шептун наклонился к уху Вероники, а ее ангел-хранитель бросился между нею и демоном. Я притворилась, что ничего не вижу, схватила Веронику за локоть, потащила к пульту диджея — и застыла на месте. Джей перегнулся через перегородку и, улыбаясь, разговаривал с Марной. Вероника сощурила глаза. Это грозило очень неприятными последствиями. Я резко переменила направление, нацелившись теперь на бар.
— Нет, постой, — сказала Вероника и отодвинулась. Она продолжала смотреть на Джея и Марну.
Появившаяся вокруг Вероники темная аура разочарования с зелеными вихрями ревности привлекла внимание двух отвратительных духов. Они разом налетели на Веронику, начали нашептывать ей что-то с двух сторон, и, несмотря на все старания ангела-хранителя, аура сделалась еще темнее, а зеленый цвет в ней — ярче. Я стояла, едва дыша, и собрала все силы, чтобы сдержаться и не вмешиваться. Мало что в жизни давалось мне тяжелее.
В этот момент Марна тянула Джея за руку, как будто пытаясь вытащить из-за пульта, а он смеялся и мотал головой — не могу, я на работе. Потом она встала на цыпочки и что-то крикнула старшему диджею, тот улыбнулся, пожал плечами и похлопал Джея по спине. Марна радостно захлопала в ладоши, схватила Джея за руку и потащила на танцпол. О чем они думали?
Вероника, как завороженная, не сводила с них глаз. Духи перестали шептать ей в уши, но не ушли, а завели вокруг нее хоровод, не давая приблизиться ангелу-хранителю, пока внутри Вероники шла борьба.
Я шепнула ей:
— Это просто подруга Кая, из Англии. Джей познакомился с ней летом.
— А, та самая англичанка? Джей рассказывал мне о ней когда-то, когда мы были просто…
— …друзьями, — закончила я.
Они танцевали и танцевали, все больше приближаясь друг к другу. Полная грудь Марны прижалась к груди Джея, их бедра двигались синхронно. У меня закружилась голова, тошнота подступила к горлу. Я допила остатки пива и засекла время. Два пива за четырнадцать минут. Плохо.
Я снова наклонилась к Веронике, собираясь сказать ей, что не надо беспокоиться — двойняшки завтра улетают, — но в голове заскрежетал голос демона:
— Не смей больше шептать девчонке!
Я подняла лицо — чудище парило прямо над нами. Встретив злобный взгляд глубоко запавших мутных глаз, я машинально отступила на шаг назад. Даже в форме духа тварь выглядела истощенной: щеки впалые, рот — грязная дыра, изрыгающая проклятия. Я отвела глаза.
— Пошли, Вероника, — я снова взяла ее за локоть. — Возьмем чего-нибудь выпить.
Она не сдвинулась с места и все так же смотрела на Джея.
— Я иду туда. — Ее голос прозвучал решительно, и она успела сделать несколько шагов, но потом остановилась. Я посмотрела туда же, куда и она. Марна обхватила голову Джея руками, и они целовались на глазах у всех. Вокруг него кружил красный вихрь похоти. Очень. Плохо.
Вероника отпихнула меня и побежала к выходу рядом с туалетами. Мои мышцы зудели от желания бежать за ней, а гордые своей победой демоны прыгали в воздухе и делали друг с другом «дай пять». Я не знала, как быть. Утешать Веронику нельзя, сказать что-нибудь Марне или Джею тоже.
Понимая, что надо работать, я огляделась вокруг в поисках вдохновения и забеспокоилась, что демонам стало со мной скучно. Они качались вверх-вниз, намечали кого-нибудь в толпе, пикировали на человека и начинали шептать. Меня внезапно охватил страх.
— Не пугайся, они всегда такие — малость гиперактивные. — Я обернулась на тихий голос и увидела рядом с собой Джинджер. Потягивая через соломинку коктейль, она наблюдала, как Джей, закончив танец, спешит обратно за пульт. Марна задержалась на краю танцпола, но увидев меня, отвернулась и смешалась с толпой.
— Но надолго они тебя не оставят, — добавила Джинджер. — Так что возвращайся к работе.
— Угу, — сказала я. — Спасибо.
Джинджер зашагала прочь, покачивая бедрами, а я, пока духи отвлеклись, направилась к туалетам. Вероника как раз выходила, глаза у нее были красные и опухшие. Увидев меня, она остановилась, и ее нижняя челюсть задрожала. Мне казалось, что в такой ситуации Вероника устроит скандал — подойдет к Джею и Марне и выскажет обоим все, что о них думает. При мысли о том, что она плакала, у меня разрывалось сердце. Я подошла к ней, бросив осторожный взгляд через плечо — призраков в поле зрения не обнаружилось, — и с трудом поборола желание ее обнять.
— Я туда не вернусь, — сказала Вероника. — Я хочу домой.
— Но… — В нормальных обстоятельствах я бы тут же ее забрала, и мы бы уехали вдвоем.
Позади нее взмыло вверх и резко спикировало на нас существо с огромными крыльями, я судорожно глотнула воздух. Омерзительная морда демона легла ко мне на плечо, и я приложила все усилия, чтобы не сжаться от ужаса. Если бы у них были тела и они бы дышали, то и от тел, и от дыхания, несомненно, разило бы мертвечиной. Я посмотрела на Веронику через прозрачного духа и как можно равнодушнее предложила:
— Возьми мою машину. — Она растерянно шмыгнула носом. — Мне надо остаться и разобраться здесь кое с чем, но ты можешь ехать. А меня кто-нибудь еще отвезет.
Дух придвинулся еще, хотя казалось, что ближе уже некуда, и я все-таки отшатнулась.
— Зачем ты проявляешь сочувствие к этой девчонке?
Быстро просчитав в уме варианты, я послала в ответ телепатическое сообщение:
— Вред ей уже причинен, а мне надо, чтобы она считала меня подругой, — я же потом буду работать с ней в школе.
Ответ, кажется, удовлетворил демона, но мое сердце билось слишком сильно. Следовало быть осторожнее.
— Позвоню завтра, — сказала я Веронике. Она снова шмыгнула носом и взяла у меня ключи от машины. Я была рада, что она уезжает из этого места, и надеялась только на то, что ее сердце из-за этого эпизода не будет разбито.
Теперь следовало сказать Джею, что меня, возможно, потребуется отвезти домой. Бальный зал уже заполнился до предела, и чтобы вернуться обратно к пульту диджея, мне потребовалось куда больше времени, чем когда я догоняла Веронику. Я посмотрела, нет ли кого сзади, и не зря, — один демон там действительно был, — после чего подошла к пульту и не удержалась от вздоха. Джей работал, но мысли его, судя по затуманенным мечтой глазам, витали далеко.
— Эй! — закричала я, подняв голову. Он увидел меня и обмер, потом стал оглядываться по сторонам и, наконец, спросил:
— А где Рони?
— Взяла мою машину и поехала домой. Тебе надо будет отвезти меня. — Джей переменился в лице, а его эмоции заплясали беспорядочный танец. Дух рядом со мной приподнялся, чтобы лучше разглядеть Джея. Я повернулась и пошла прочь.
— Анна, постой!
— Поговорим позже, — крикнула я через плечо, стремясь поскорее увеличить расстояние между нами.
Я всего-навсего пыталась увести от Джея шептуна, чтобы тот не погубил его окончательно, но Джей решил, что я на него сержусь, и бросился за мной следом. Он нагнал меня на полпути к бару, окликнул по имени, схватил за локоть.
Я так боялась за Джея, что чуть было не послала его ко всем чертям, но увидев, какая мука написана на его лице, все же остановилась и скрестила руки на груди.
— Почему она уехала? — спросил Джей. По выражению его глаз было понятно, что он знает ответ.
— Она видела, Джей.
Он с убитым видом закрыл глаза.
— Я ведь не собирался. Понимаешь, Марна, она, типа, совсем не из моей лиги. Я не ожидал… Не думал… — Он потер лоб.
Джинджер была права — все изменяют. Даже предсказала, что и Джей когда-нибудь изменит. А Джей, видимо, прочел мои мысли и сказал:
— Мы ведь пока даже не вместе — официально я все еще без пары!
— Поговорим позже, — повторила я и кивнула в сторону пульта, показывая, что ему пора возвращаться к работе, а сама направилась в сторону бара. Джей не сдвинулся с места. Более холодно я с ним еще не разговаривала.
Если таким получилось начало, что же будет в конце? Я не хотела этого видеть.
Демон, зная, куда я иду, скакал впереди, но сразу же вернулся, стоило мне остановиться. А меня стреножила внезапная мысль. Если предполагается, что мне не известно о его задании, то может быть, на этом удастся сыграть и добыть кое-какую информацию? Как говорят другие испы, шептуны могут быть и хитрыми, и безжалостными, но работают они в конечном счете на себя, поэтому приказания повелителей исполняют спустя рукава, а до намерений испов им и вовсе нет дела. Это скользкие паразиты, которым ни в чем нельзя верить.
Я послала духу мысленное сообщение:
— Зачем ты меня преследуешь? Я пытаюсь работать, а ты меня все время отвлекаешь. Кто тебя послал — мой отец?
В ответ у меня в голове затарахтело:
— А вот и не скажу! — Это было так по-детски, что мой страх перед тварью чуть-чуть уменьшился. Тут до меня дошло, что второй демон-шпион исчез, и я решила нажать.
— Вижу, напарник твой смылся. Наверное, веселится где-то. Без тебя. Что мне сделать, чтобы ты от меня отстал и дал мне спокойно работать?
Его морда растянулась в улыбке — такой отвратительной, что казалось, из чудовищной щели на месте рта вот-вот полезут могильные черви.
— Устрой мне представление.
Мое сердце гулко бухнуло.
— Считай, что ты уже на нем.
Я стала пробираться сквозь толпу, вытягивая шею, чтобы лучше видеть. Справа от меня раздались хриплые возгласы — там собралась группа людей, чье внимание было к чему-то приковано. Интересно, может быть, это Блейк демонстрирует какую-то новую штуку? Я пошла туда, остановилась позади и просунула голову между какими-то двумя мужчинами.
За столом сидел Копано — и с ним еще несколько человек. Они играли в карты. Перед Копано лежала внушительная кучка денег. Пиджак шоколадного цвета он снял, галстук с золотой искрой ослабил, рукава белой рубашки закатал до локтей. Так что, Коп, оказывается, игрок?
— Ух ты, — прошептала я, не умея сдержаться.
— Этот парень просто невероятен, — сказал мужчина справа от меня.
— А что за игра?
— Блэкджек. И он еще ни разу не проиграл. Должно быть, он карточный гений, или что-то в этом роде. Но типчик рядом с ним что-то сердится.
Копано с серьезным выражением на лице показал свои карты, и вся толпа вокруг стола взорвалась радостными криками, как будто это было какое-то волшебство. Дух покружил около стола — похоже, ему там понравилось. Деньги переходили из рук в руки, один из мужчин за столом вскочил и начал кричать что-то насчет жульничества, остальные заспорили, кто играет следующим. Высокая девушка в коротком платье потрепала Копано за плечо, но, подняв глаза, он сразу поймал мой взгляд и уже не отпускал его. С бешено бьющимся сердцем я прочистила горло и стала выбираться из толпы.
Но не успела я сделать и нескольких шагов, как позади меня раздались крики и звуки потасовки. Поднялась суета, меня толкнули. За карточным столом началась драка. Копано! Я встала на цыпочки, пытаясь его увидеть, и обнаружила с другой стороны разгоряченной толпы. Он выбрался из хаоса совершенно невредимым, коричневый пиджак был накинут на одно плечо, голова низко опущена.
Тут набежали охранники, и я тоже ушла.
Мое сердце все еще учащенно билось. Я оглядывала огромный бальный зал, до краев наполненный жизнью и весельем, и при виде каждого мальчика с короткой стрижкой ощущала неприятное покалывание в животе. По счастью, ни один из них не был Каиданом. Я помотала головой, отгоняя от себя мысли о том, где он может быть.
Вокруг танцпола публика сгрудилась так, что из-за спин ничего нельзя было разглядеть. Мне стало любопытно, и я, схватив первый подвернувшийся под руку стул, залезла на него. Дурные предчувствия оказались напрасными — это был всего лишь Блейк, который исполнял брейк-данс на середине площадки. Танцевать он более чем умел — таких фигур я не видела даже по телевизору в лучших танцевальных шоу. Его таланту позавидовал бы любой, а парни, несомненно, завидовали еще и количеству девушек, которые окружат Блейка после его номера. Но тут ко мне подплыл шептун, и у меня перехватило дыхание.
Пора было устроить ему обещанное представление.
Ага, вот тебя-то мне и надо! Я подошла к смеющейся парочке, демон последовал за мной. Марна поправляла своему кавалеру галстук, но при виде меня в сопровождении ужасной тени остановилась.
— Прошу прощения, — сказала я парню, беря Марну за руку. — Пошли, пропустим по рюмочке.
— Противная! — Она ответно сжала мою руку, а на свою брошенную добычу даже не оглянулась.
Я провела ее прямо к Тревору. У стойки скопились посетители, ожидающие, пока их обслужат, но мы их настойчиво потеснили и встали бок о бок, облокотившись о стойку. Демона, который тут же просунул между нами свою носатую туманную башку, мы игнорировали.
Увидев меня, Тревор заулыбался и пошел мимо очереди прямо к нам.
— Ну, наконец-то, — сказал он. — Что, блондинка, снова пива?
Я покачала головой.
— Две текилы с лаймом.
Он восхищенно поднял бровь и взял с полки бутылку.
— Эй, мы раньше подошли, — закричал какой-то мужчина.
— Сейчас вернусь к вам, — отозвался Тревор.
Я взглянула на часы. С предыдущей выпивки прошло больше часа, значит, я имела право на три порции алкоголя. Тревор поставил перед нами две стопки с золотистой жидкостью и соль в шейкере. А где же лайм? Я посмотрела, что происходит за стойкой, — Тревор позвал другого бармена и бросил ему ломтик лайма. Что они затеяли?
— Если хотите лайма, девочки, то вам придется его достать. — Тревор и второй бармен встали прямо перед нами, зажав в зубах по ломтику.
Марна засмеялась, лизнула запястье, высыпала на влажную кожу немного соли. Никаких проблем, я тоже посолила себе запястье, мы подняли стопки и посмотрели друг другу в глаза. Это был момент понимания. Извинения. Прощения. Признания родства душ.
Мы чокнулись, слизнули соль, залпом проглотили напиток и наклонились над стойкой. Бармены наклонились нам навстречу, люди вокруг завопили, но я едва слышала крики за гулкими ударами собственного сердца. Извернувшись, я завладела лаймом, даже не дотронувшись до лица Тревора, но как только ломтик оказался у меня в зубах, бармен высунул язык и лизнул мою нижнюю губу. От этого прикосновения в сочетании с ароматом текилы и вкусом лайма у меня закружилась голова, а мысли унеслись к Каидану.
— И это всё? — Я так и подскочила от кислого голоса демона. — Давай, показывай дальше.
— Новый заказ, — сказала я Тревору.
— Повторить текилу?
Я помедлила в нерешительности — требовалось поднять ставки. Сколько народу сейчас на меня смотрит? У стойки человек десять, а у нас за спинами намного больше. Денег в кошельке полно. Я наклонилась к девушке, стоявшей рядом с Марной, с опустошенным бокалом из-под вина, и жизнерадостно спросила:
— Хотите с нами выпить?
— Я? Нет, я крепкие напитки не пью, только вино.
— Да ну! — Я лучезарно улыбнулась. — Это же Новый год! И я угощаю.
Легкая дымка нежелания на глазах сменилась ярко-оранжевым нетерпением.
— Хорошо, но всего одну рюмку.
— Ты что, решила попробовать крепкое? — спросила девушку подруга, стоявшая с другой стороны.
— Заказываю выпивку для всех, кто сейчас в этом баре, — сообщила я Тревору. Его брови изумленно взлетели вверх.
— Для всех? Но вы понимаете, сколько это будет стоить?
— Не беспокойтесь. Я оплачу. — И я ему подмигнула. Впервые в жизни я подмигивала мужчине и кожей ощущала, как в крови пульсирует адреналин.
Мы с Марной и девушками, которые стояли рядом с нами, организовали экспресс-голосование относительно того, что будем пить. Победил напиток, предложенный девушками, — я не была с ним знакома. Тревор занялся его приготовлением, выставив в ряд не меньше двух десятков стаканчиков-тумблеров.
Смешивая ингредиенты, Тревор с блеском демонстрировал свое мастерство — подбрасывал открытую бутылку так, что она переворачивалась в воздухе, и ловил за горлышко, не пролив ни капли мимо стакана. Пожонглировав несколькими бутылками и кувшинами, он стал методично встряхивать тумблеры, и постепенно в каждом образовалась порция чего-то розового. Я раздавала коктейли — чаще всего меня радостно благодарили, но нескольких человек пришлось уговаривать. Роль искусительницы меня совсем не радовала, но выхода не было — демон дышал мне в затылок. «Вина на мне, — сказала я себе. — Разберусь с ней позже».
Два десятка стаканов одновременно поднялись вверх, все закричали. Мы с Марной чокнулись и выпили. Вкус у коктейля был кондитерский, но градус ощущался. Тепло от двух порций спиртного, выпитых подряд, пульсировало внутри меня, доходя до кончиков пальцев на ногах. Весь организм властно требовал еще. Тревор провел рукой по волосам и выжидательно на меня посмотрел. Под действием алкоголя мне уже с трудом удавалось различать цвета — и его, и других людей — вокруг нас.
— Еще заказ, для нас четверых, — объявила я, указывая на двух других девушек, для которых мы с Марной стали коварными подругами, склоняющими к дурному поведению. — Удивите нас.
Тревор без колебаний принялся за дело. Я зафиксировала время на часах — эта рюмка последняя, дальше мне нельзя будет пить почти до полуночи. Я надеялась, что этой порции хватит.
— Ну и ну! — пробормотала Марна, когда Тревор выставил перед нами стаканчик-тумблер с буроватой жидкостью. Я не поняла, что это: в тумблерах подают коктейль, а здесь явно было что-то неразбавленное.
— Что тут? — спросила я.
— Четыре всадника Апокалипсиса, — объяснил Тревор. — Джек, Джим, Джонни и Хосе.
Характеристика «ну и ну» была, пожалуй, чуть слабовата.
— Господи, только не это, — сказала девушка рядом с Марной.
— Что вы делаете? — обратилась к Тревору ее подруга. — Убить нас хотите?
— Он, — вмешался в разговор второй бармен, — хочет, чтобы вы сплясали на стойке.
— Может, и сработает, — сказала я, беря стакан и поднимая его. — Давайте, девушки! За Новый год и новых друзей!
Девушка, стоявшая рядом с Марной, прежде чем взять свой коктейль, посмотрела на него с сильным содроганием, а сама Марна, поднимая стакан, сморщила нос. Мы чокнулись вчетвером и выпили залпом. Я чуть не задохнулась. Это была нешуточная вещь. Отец мог бы мной гордиться: мне удалось проглотить ее, не закашлявшись и даже не поморщившись, и все посетители бара — совершенно незнакомые люди — потянулись сделать со мной «дай пять». Напоследок мы ударили ладонь о ладонь с Тревором, который весь сиял и тихонько сунул мне маленькую квадратную салфетку с дважды подчеркнутой надписью «№ 109». Я сложила ее и засунула в кошелек, одновременно доставая оттуда пятисотдолларовые купюры. Денег у меня хватало.
Чувствуя себя очень крутой, я вручила деньги Тревору.
— Сдачи не надо.
Когда «Четыре всадника» поскакали в моей крови, я спросила себя, уж не превышена ли у меня допустимая доза. Если подумать, то ведь Тревор определенно наливал стаканы полнее, чем мой отец. Меня шатнуло, и я налетела на парня, стоявшего рядом со мной.
— Держитесь, девушка, — сказал он, помогая мне выпрямиться. Я захихикала.
— Вот это уже на что-то похоже, — промурлыкал демон.
— Погоди, — ответила я, — представление еще не окончено. — Я хотела, чтобы он наверняка отправил положительный доклад о моей работе.
— Пора станцевать, — сказала я Марне и похлопала рукой по стойке. Марна кивнула, одобряя идею, и, наклонившись, сняла туфли на высоких каблуках. Я сделала то же, после чего мы обе не без помощи чужих рук залезли на высокие табуреты, а оттуда перебрались на стойку. В баре все посходили с ума, а Тревор вместе со вторым барменом спешно бросились протирать стойку и убирать пустые рюмки и бутылки.
— Забирайтесь к нам, — сказала я двум нашим спутницам. Мы с Марной подали им руки и помогли подняться наверх, смеясь над собственной неустойчивостью, потом стали приглашать других девушек слева и справа, и вскоре нас было уже восемь человек. Мы подняли руки в воздух и двигали бедрами в такт музыке. При таком количестве алкоголя в крови можно считать чудом, что я не потеряла равновесие.
Я взглянула вниз на Тревора, который стоял прямо за мной и, чуть улыбаясь, с явным удовольствием за нами наблюдал. Он и не знал, насколько помог мне сегодня. Переполненная теплыми чувствами, я в порыве благодарности присела на корточки, положила руки ему на лицо и легонько чмокнула его в губы. Но только я начала отодвигаться, как он притянул меня к себе и поцеловал уже по-настоящему, с чувством. Когда поцелуй завершился, он с улыбкой взял меня за руки и помог подняться, чтобы танцевать дальше. Ноги не вполне меня слушались, и это, видимо, было заметно, потому что Марна одной рукой приобняла меня за бедра.
Под конец композиции в бар зашел служащий отеля, жестом предложил нам слезть и отчитал барменов, которые безропотно подняли руки — мол, что поделаешь с этими сумасшедшими девчонками, которые захватили стойку. Когда мы спускались, щуплый молодой человек протянул мне обе руки, чтобы помочь. Я уперлась руками в его плечи, он обхватил руками мои бедра, и я с громким визгом упала ему в объятия. Он был сильнее, чем могло показаться по его виду. Бар вдруг закружился, но это быстро прошло.
— Потанцуешь со мной? — сказал парень мне в ухо. Я кивнула, что далось мне не без труда.
Идти тоже оказалось непросто — мой мозг, похоже, разучился посылать ногам сигналы о том, как они должны двигаться. К счастью, мой спутник был рад меня поддержать. Он был гладко выбрит и носил короткую стрижку, как принято у военных.
Когда мы вышли на танцпол, парень взял мои руки и положил их к себе на плечи. Одной рукой он поддерживал меня за талию, а в другой держал коктейль. Звучала медленная песня, так что я безвольно уронила голову ему на плечо.
— Как тебя звать? — спросил он.
— Анна, — пробормотала я.
— Я Нед. Пить хочешь? «Капитан и кокс»?
Я подняла отяжелевшую голову, поглядела на стакан, наклонилась и долго пила через соломинку. Когда я снова подняла на него глаза, всё вокруг плыло, как в тумане, и у меня вновь появилось теплое чувство. Я подумала о храбром солдате, готовом отдать жизнь в бою, притянула к себе голову Неда и запечатлела на его губах слюнявый поцелуй. Он, по-видимому, был не слишком против — хохотнул и обнял меня за талию. А потом сказал:
— Ты, девушка, даже пьянее, чем я думал. Не стоит тебе так усердствовать.
— Н-ничего, я в п-п-порядке. — Я потянулась к стакану, но Нед поднял его высоко над головой. Тогда я стала прыгать, сильно при этом пошатываясь, и не упала только потому, что другая рука Неда по-прежнему поддерживала меня за талию. Нед смеялся — не зло, шутливо, — а вот мое желание допить остатки коктейля было нешуточным. Он никак не отдавал мне стакан, меня это выводило из себя, а ему, похоже, казалось верхом остроумия.
Пока мы так спорили из-за коктейля, я вдруг услышала знакомый звук. Свист — с точно такой же мелодией, как у отца во время моего обучения, но в другой тональности. Я стала оглядывать зал, а он, по ощущению, медленно кружится.
Свист повторился!
Наконец мой расфокусированный взгляд остановился на Копе, который стоял у стены. Рукава его рубашки все еще были закатаны до локтей. Поняв, что я его заметила, он поднял стакан воды.
Нед раскачивался взад-вперед, пытаясь танцевать.
— Мне надо в туалет, — сказала я. То есть я хотела это сказать, но вышло что-то неразборчивое, и оставалось лишь надеяться, что Нед воспринял общий смысл. Высвободившись из его объятий, я нетвердой походкой двинулась в сторону Копа, то и дело натыкаясь на людей. В конце концов я добралась до него; он протянул мне стакан с водой и кивнул в сторону стула. Я взяла воду, но осталась стоять. Копано заговорил в своей всегдашней спокойной, деликатной манере.
— Отдохни. Легионер ушел.
Слава Богу! Теперь мне нужно только одно — снова выпить. Но почему Коп пытается меня протрезвить? Наверное, я вела себя некрасиво. Попробую подумать…
— Ты свистел, — сказала я, показывая на него пальцем. Он кивнул, но не поглядел на меня. Неужели ему за меня стыдно? От этой мысли я схватилась за живот со словами: — Мне очень надо в туалет.
Меня шатнуло, и Коп взял меня за плечо, помогая восстановить равновесие. Потом, не говоря ни слова, поднял мой подбородок. Я смотрела в его светло-карие глаза, а он водил по подбородку большим пальцем, как бы говоря, что не стал думать обо мне хуже. Его взгляд придал мне сил. Я поняла, что все же не стану добывать себе новую выпивку, и кивнула.
Когда он отпустил мой подбородок, я побрела прочь, чувствуя головокружение и держась за стену, чтобы не упасть. Так я дошла до ближайшего выхода и свернула куда-то, полагая, что попаду в холл с туалетами, но тут же остановилась как вкопанная. Почему так темно? Я ошиблась и попала в какую-то подсобку, где уединились двое.
От шока узнавания тело отказалось мне повиноваться. Разумнее всего было бы отвернуться и тихо уйти, но при виде стройной спины и сильных плеч Каидана мои ноги волшебным образом приросли к полу. По коротко остриженным волосам гуляли наманикюренные ногти, а губы у двоих слились в жарком поцелуе. Оба были полностью одеты, но по тому, как двигались его бедра, точно так же могли бы быть и обнажены. Девушка приподняла колено и задрала платье — мелькнули красные трусики; вытащила из-под ремня синюю рубашку Каидана и запустила под нее руки, лаская его спину. Я точно знала, какая там шелковистая кожа.
В конце концов рассудок взял свое. Я двинулась прочь, но, обогнув угол, немедленно столкнулась нос к носу с Джинджер. Она мертвой хваткой вцепилась мне в предплечье, заглянула за угол, чтобы убедиться, что я все видела, и поволокла меня вдоль стены прочь от этого места.
— Какого черта? — прошептала она сквозь стиснутые зубы. — Оставь его в покое, он же работает!
— Я искала туалет, — я попыталась выдернуть руку, но Джинджер держала крепко.
— Очень правдоподобно! — выплюнула она мне в лицо.
— Не надо со мной так разговаривать! И отпусти меня, наконец!
Она бросила мою руку и опять приблизила свое лицо к моему. Я очень надеялась, что Фарзуф не расположился где-нибудь поблизости и не слышит нашего разговора, так как Джинджер явно не беспокоилась о том, что сейчас подставляет меня под удар.
— Анна, я понаблюдала за тобой сегодня. Ты ведь себе нравилась, правда? Тебе было приятно внимание того бармена, и глаза мужчин, когда ты для них танцевала. Согласись. Тебе было хорошо.
Я не могла этого отрицать. Всю свою жизнь я была невидимкой. Слишком хорошей, чтобы меня замечали. А сегодня оказалась в центре внимания и, несмотря на ужасного духа, преследовавшего меня по пятам, сумела получить от этого удовольствие.
— Почему все эти мужчины, — продолжала она, — так на тебя смотрели? Потому что хотели с тобой переспать. Бармен, между прочим, помолвлен — я навела о нем справки еще до того, как ты сюда приехала. А ты заметила дикую зависть девчонок, когда танцевала на барной стойке? Ничего удивительного — их мальчики все как один пытались заглянуть тебе под платье. И пока это происходило, ты была на редкость довольна собой.
— Стой, так нечестно.
— Честно-честно, — она фыркнула, насмехаясь над самим словом. — Ты ничем не лучше остальных.
— А я и не думала, что лучше.
Пока я глядела в глаза Джинджер, зал снова начал вращаться. Кто-то подошел к нам сзади и заговорил. Я попыталась сосредоточиться. Это был Блейк. Он выставил кулак костяшками вперед, я не без труда сумела с ним стукнуться.
— Потерянные туфельки, — засмеялся он, — верный знак, что время потеряно не зря. — Мы посмотрели вниз. Мои ноги были босы, на ногтях сверкал ярко-красный лак с блестками. — Кто же знал, что после нескольких рюмок ты станешь целоваться, как бандитка?
Четыре всадника у меня в животе пустили коней галопом, а потом устроили родео. Я прикрыла рот ладонью, оттолкнула Блейка и Джинджер, уронила стакан воды, заботливо предложенный Копано. Вода пролилась на Джинджер, та громко взвизгнула. Я добежала до туалета, распахнула дверь и успела вовремя заскочить в последнюю кабинку.
Рюмка за рюмкой из меня вышло все выпитое. Затем я спустила воду, медленно сползла вниз по стенке на удивительно чистый плиточный пол и села, подтянув колени к груди. В другом конце туалета рвало кого-то еще. Наклонившись, я заглянула под перегородки и увидела, что это те две девчонки из бара, составившие нам компанию. Та, которую я уговорила выпить, давилась и плакала, ее подруга стояла сзади. Я снова села и крепко зажмурилась. Через несколько минут они вышли, и я осталась в туалете одна.
Помещение вокруг меня продолжало вращаться, откуда-то выплыла картинка из темной подсобки, меня снова затошнило, и я закрыла глаза, чтобы справиться с позывом.
У дверей туалета началась какая-то возня, потом послышались голоса двух людей, которые спорили друг с другом, и дверь открылась.
— Анна? — Ой, нет, только не это. — Энн? — При звуке его голоса мое сердце сжалось.
— Я в порядке, Кай, — слова не шли у меня из горла.
Послышались шаги. Они гулко отдавались от высокого потолка и остановились у моей кабинки, а под дверью показались блестящие черные ботинки.
— Тебе плохо. Впусти меня.
— Не надо, всё уже в норме.
— Может быть, прислать Марну?
— Нет, мне просто надо побыть одной. Уходи — вдруг вернутся духи?
Наступила долгая пауза, и я лишь молилась, чтобы он поскорее ушел. Все эмоции, которые мне до того удавалось сдерживать, рвались наружу, я вот-вот должна была разрыдаться самым омерзительным образом. Пожалуйста, пусть это случится без свидетелей. Пожалуйста, не говори больше ни слова…
— Ты сегодня… отлично справилась. — Неохота, с которой Каидан произнес эту похвалу, ударила меня, как молотом, и меня прорвало.
— Уйди, — проговорила я заплетающимся языком. — Мне надо побыть одной. Прошу, просто уйди!
Снаружи послышалось громкое скандирование, смысл которого не сразу до меня дошел. Я стала вслушиваться — на нормальном уровне, усилить восприятие еще не получалось, — и поняла, что это обратный отсчет. Потом раздались радостные крики и звуки рожков.
— С Новым годом! — Ноги повернулись и двинулись к выходу. Как только закрылась дверь туалета, я уронила голову на руки и залилась слезами.
