История двенадцатая, в которой доверие проверяется на прочность
В свете огня
Я вижу на стене
Тень моего друга.
(Мацуо Басё)
«Настоящее доверие не нуждается в объяснениях, но каким бы сильным оно ни было, рано или поздно возможно пошатнуть и его. И вот тогда уже не спасут никакие оправдания. Только вера».
(Из дневников Кимуры Сораты, июль, 2013 г.)
Генри не терпелось поделиться новостями с Кимурой. На самом деле, было не только это – Генри чувствовал беспокойство за друга, оставленного в довольно нестабильном состоянии. Не хотелось признавать, но Сората вел себя странно и говорил странные вещи. Действие ли это успокоительных препаратов, что его вынуждали принимать, сила проклятого острова или, об этом было особенно мучительно думать, реальные проблемы с психикой.
Нет, конечно, он не сумасшедший. Просто так складывались обстоятельства, с этим ничего не поделать.
Хибики поотстал, возможно, позволяя Макалистеру самому объясниться с Соратой, и Генри в одиночестве добрался до нужной двери. Та была чуть приоткрыта, в щель просачивался тусклый свет включенного, несмотря на дневной час, ночника. На секунду Генри замешкался, ему вдруг почудилось, что если он войдет, то увидит что-то страшное. Так бывает с детьми, заходящими в темную комнату, только вот Генри уже давно не ребенок. Он открыл дверь на всю ширь и застыл на пороге, не в силах сделать и шага.
Сората смотрел на него широко раскрытыми пустыми глазами, и пистолет подрагивал в руке в миллиметрах от виска. Потом Сората моргнул, точно просыпаясь, и палец на спусковом крючке конвульсивно дернулся. Сухой щелчок прозвучал громовым раскатом. Генри показалось, что он оглох.
Только после того, как он подлетел к стоящему возле зеркала Сорате и без размаха ударил в челюсть, пришло осознание происходящего. Пистолет выпал из руки и упал на мягкий ковер. Брызнула кровь из разбитой губы. Сората пошатнулся, хватаясь за край тумбочки.
Быстро, слишком быстро, чтобы понять, но недостаточно быстро, чтобы остановить. К счастью, пистолет оказался не заряжен, иначе…
Генри окаменел, так и стоя с поднятой после удара рукой. Напряженное тело только-только начало отмирать.
– Генри… – Сората разомкнул бледные губы и неверяще коснулся пальцами, стирая кровь, провел по ним языком. – Что ты делаешь?
– Я? – Генри опустил руку и выпрямился. – Что я делаю?
Сората молчал, продолжая прижимать пальцы к губам, красные капли медленно стекали по подбородку.
– Ты меня ударил.
Это было уже слишком. Генри схватил его за грудки и от души встряхнул.
– Ты меня обманывал! Сказал, что с тобой все в порядке и что? Что ты, мать твою, делаешь?! – Генри тряхнул сильнее, так что Сорате пришлось привстать на носочки, чтобы устоять. – Чокнутый идиот!
Он выпустил Сорату, и тот остался стоять с безразличным видом, как будто не происходило ничего особенного.
– Ты, правда, так думаешь? – спросил он тихо.
Генри посмотрел на валяющийся на полу пистолет, но не стал его поднимать.
– Я пытался понять тебя, защищал перед остальными, а что делаешь ты в ответ? Откуда у тебя пистолет?
– Ах, это, – Сората чуть поморщился. – Дэвид подарил, на день рождения.
Он отвернулся, и Генри схватил его за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.
– Ты хотел себя убить?
Руки тряслись от гнева и негодования. Казалось, он находится в каком-то страшном сне, что это иллюзия, нагнанная островом. Но Сората был настоящим и… одновременно он словно не был собой.
– А если и хотел? – проронил он, не делая попытки вырваться.
Генри отпустил его и рывком подхватил с пола пистолет и сунул под ремень брюк.
– Ты обманул меня, Сората. Ты…
– Пошел вон.
Генри удивился, такого он не ожидал. Сората спокойно повторил.
– Убирайся отсюда. Я хочу остаться один. Уходи.
Внезапно он толкнул Генри к двери. Макалистер попятился и оказался возле самого выхода.
– Ты понимаешь, что с тобой происходит что-то плохое? – спросил он без особой надежды. – Тебе нужна помощь!
Вместо ответа Сората захлопнул перед ним дверь. Генри в бешенстве ударил по ней ногой.
– Дурак! Вот и разбирайся сам! Идиот!
Он еще раз пнул дверь и ударил по ней кулаком. Кроме боли это больше ничего не принесло. Генри трясло, как будто это его миновала участь быть застреленным. В груди клокотала жгучая ярость, и она требовала выхода.
– Я уйду! Уйду! – пригрозил он, не чувствуя уверенности, но уже не способный сдать назад, обида оказалась слишком велика. Чертыхнувшись на родном наречии, он круто развернулся и почти бегом пошел к лестнице, по пути столкнувшись с Курихарой, наверняка, слышавшим все от первого до последнего слова.
– Перестаньте орать, Макалистер, – его спокойный голос только еще больше взбесил Генри, который и без того едва не взрывался от ярости. – Вы соберете зрителей.
– А мне плевать! – прорычал он, и выходящий из-за угла Кутанаги испуганно присел и едва ли не бегом бросился прочь.
– Вы на себя не похожи.
Генри все же остановился, не дойдя до лестницы пару шагов. Обернулся и ткнул в Хибики пальцем.
– Да? И на кого я похож?
– На сумасшедшего.
Генри опешил от такого заявления.
– Значит, застрелиться хотел он, а сумасшедший после этого я?
Курихара неспешно догнал его и, сунув руки в карманы черной толстовки, безразлично окинул взглядом.
– Я все видел и слышал, Макалистер. И вы, между прочим, даже не дали ему шанса оправдаться.
– Мне не нужны его чертовы оправдания, – отмахнулся Генри. Кровавая пелена застилала глаза. – Пусть засунет себе их в задницу вместе с пистолетом.
Курихара хмыкнул.
– И вы, конечно, не хотите вернуться и потребовать объяснений еще раз?
Даже если и хотел, после этих слов желание напрочь пропало. Генри отвернулся и начал спуск по лестнице, слыша шаги за своей спиной. Курихара не планировал отставать. На первом этаже было тихо, пусто и немного сумрачно. Несколько ламп в холле перегорело, а про замену никто даже не думал. Оттого просторное помещение, наполненное гулким эхом шагов, тонуло в густом тревожном сумраке. А еще здесь хорошо слышался шум дождя, похожий на шорох бумаги.
– Макалистер.
Генри выбрал направление и пошел в сторону буфета.
– Макалистер, куда вы?
– Хочу побыть один.
Курихара ускорил шаг, судя по звуку.
– Макалистер, если вы сейчас от него отвернетесь, он и правда может сделать это. По-настоящему.
Дверь буфета скрипнула, открываясь, но Генри так и не вошел внутрь.
– Этого я и боюсь, Хибики, – тихо признался он. – Что в этом есть моя вина. Что я заставляю его помнить все самое страшное, что было в его жизни.
– Самое страшное? – парень скептически изогнул бровь. – Не мните о себе слишком многого. Что, если до «Дзюсан» с Соратой происходили вещи пострашнее? Об этом вы не думали? Почему он прятался в Академии, выдавая себя за повара? Это вы помните? Его хромота, покушения на жизнь. Неужели вы правда думаете, что он начал жить, только повстречав вас?
Генри потряс головой. Слова Курихары, жесткие, но справедливые, как и почти все, что он обычно говорил, открыли ему глаза. Гнев, вызванный страхом за Сорату, сошел на нет. Стало неловко и стыдно.
– Я так не думаю.
– А кажется, наоборот, – сухо оборвал Курихара. – И если вы не собираетесь напиться с горя, то предлагаю пойти в более подходящее место и поговорить. Не только о Сорате.
Генри согласился, и более подходящим местом избрали библиотеку по соседству. В читальном зале были мягкие кресла, и Генри повел Хибики за дальние стеллажи, где можно было побеседовать с глазу на глаз. Зажгли одну из настольных ламп, но даже ее яркий электрический свет не сумел разогнать тревожную полутьму.
– Так что ты хотел сказать? – спросил Генри, усаживаясь в кресло.
– То, о чем вы должны были уже сами догадаться. От Сораты хотят избавиться.
– Кто?
Хибики пожал плечами.
– Мне-то откуда знать, детектив вы.
– Я не детектив, – опроверг Генри на автомате. – Так значит, ты считаешь, что среди нас есть кто-то, кто желает Сорате зла? Масамуне?
Секретарь пришел на ум сразу же, как только зашла речь о подозрениях. Кому, кроме него, могла быть выгодна смерть Кимуры либо же признание его недееспособным. В любом из этих случаев Масамуне мог рассчитывать на место босса в компании. Причем во втором случае – с большей вероятностью.
– Не уверен, – задумчиво протянул Курихара, закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку. – Иноске предан как пес, хотя и зануден сверх меры. Мне сложно представить его в роли хладнокровного убийцы.
– Ему вовсе не обязательно убивать Сорату, – и Генри поделился своими мыслями. – Ты не можешь наследовать, детей у него нет, как и жены. Кому тогда отойдет его компания?
Курихара немного помолчал.
– Я не в курсе завещания. Но в случае смерти Сораты бизнес отойдет его матери, а она уже немолода. Скорее всего, Масамуне останется на должности помощника со всеми функциями директора. Или даже будет назначен генеральным директором. То же возможно и в случае с лишением Сораты дееспособности. Выберут того, у кого больше опыта в делах.
– И это снова Масамуне?
– Да, других кандидатур я пока не вижу.
Эта линия временно зашла в тупик. Генри пытался найти что-то устойчивое, что-то, от чего можно оттолкнуться и быть уверенным, что все не рухнет, как карточный домик.
– Дикрайн, – вдруг сказал он.
Курихара заинтересованно подался вперед.
– Что? Что вы надумали, Макалистер?
– Дикрайна же так и не поймали. А перед отплытием на остров я видел Акихико в порту. Это точно был он, я не мог ошибиться. И эта встреча точно не случайность.
Генри вскочил, не в силах усидеть на месте.
– Мог ли Дикрайн вернуться на остров, чтобы отомстить Сорате и нам всем за срыв своего эксперимента?
Курихара с сомнением покачал головой.
– И бродит по дому с топором? Да, особняк большой, остров и того больше, но не заметить постороннего человека и следов его присутствия… Не знаю.
– Но кто-то же ударил тебя по голове?
– А перед этим позвонил на нерабочий телефон, прикинувшись моим отцом, – в тон ему ответил Курихара. – Что вы на это скажете? Кто мог сыграть со мной такую шутку?
На это у Генри не было ответа. Провод отсоединил человек, а вот звонок явно дело рук нечеловеческих. Все тесно сплеталось, как клубок ядовитых змей.
– Я не знаю, – честно сказал Генри. – Но если есть версия, ее стоит проверить. Что с лабораторией? Ее опечатали?
– Не скажу точно. Кимура собирался, но мы не были там и не проверяли эту часть дома.
Генри решил, что этого достаточно для того, чтобы начать, а там будет зависеть от обстоятельств.
– Макалистер, – Курихара тоже поднялся на ноги. – Мне кажется, я так и не спросил, зачем вы вернулись? Вы знали, что с Соратой что-то происходит заранее. Еще до моего звонка. Я больше не читаю мысли, потому что не хочу этого, и мой дар мне подчиняется. А вы? Почему вы не пробуете отказаться от него?
Генри удивился. Никогда он не думал о таком, ведь с самого детства мир духов был с ним, даже тогда, когда с ним не было никого из мира живых. Отказаться? Но… зачем?
– Что тогда останется от меня самого? – вопросом на вопрос ответил он. – Хибики, ты прав. Я точно знаю, что Сорате здесь угрожает опасность. Суть этого острова… – он замолчал, пытаясь облечь в слова свои ощущения, – то, что этот остров скрывает в себе, оно хочет заполучить Сорату. Он медиум, и его тело…
– Я понял, – перебил Курихара. – Вы хотите сказать, что у этого острова, скажем так, есть душа, и она хочет занять тело Сораты?
– Душа или не душа, но она злая, – уверенно сказал Генри. – Она уже убила людей, которые с ней столкнулись по своей неосторожности. Теперь она может захотеть убить нас. Нужно быть к этому готовыми.
Генри собрался покинуть библиотеку, но вдруг его осенило.
– Ты можешь мне помочь, Хибики.
– Да? И чем же?
– Ты учишься на адвоката. Вам случайно не преподают латынь?
Они с Курихарой обменялись испытывающими взглядами, и Курихара вздохнул.
– Просто скажите, что нужно перевести. Я попробую.
В этом смысле с ним было по-особенному легко. Генри не нужно было ничего объяснять, Курихара все схватывал на лету, как будто читал по лицу так же легко, как читал мысли. Они поднялись в комнату Генри, и он отдал найденный под храмом фолиант.
– Я уже сейчас могу вам сказать, что это дорогая вещичка, – хмыкнул Хибики, принимая книгу и заглядывая под оборачивающую ее ткань. – Наверное, лучше пока даже не спрашивать, откуда вы ее взяли. Расскажете потом. Я скажу, когда закончу перевод.
Потянулись томительные часы ожидания. Оказавшись временно не у дел, Генри понял, что ему совершенно нечем себя занять в этом огромном доме. Кимура не спустился к обеду, да и сам Генри сел за стол позже остальных, когда никого уже не осталось. Лишь грустная Аями вертелась поблизости и вздыхала.
– Это все так страшно, – жаловалась она. – Если бы знала, ни за что бы не поехала сюда. Вот ни за что! У меня есть оберег от злых духов, ну а вдруг не поможет? Что ж тогда делать?
Генри вспомнил, что снова не нашел случая отдать оберег Сорате – он так и лежал в ящике стола, куда Генри бросил его недавно.
– Ты давно знаешь Нанами? – спросил Макалистер. – Вы вместе служите в доме Кимура?
– Нет, – покачала черноволосой головой девушка. – Ее взяли из агентства.
– Еще один вопрос, Аями, – Генри поманил девушку пальцем, и та доверчиво наклонилась к нему. – Ты оставалась одна со смотрителем Отоей, после того как он вернулся в дом после побега? Он ничего не говорил?
Вопрос был совершенно спонтанным, но Аями смертельно побледнела.
– Ничего. Теперь, когда вы спросили, я вспомнила. Он ведь совсем ничего не говорил, только смотрел страшно так, как будто не видел ничего. И пах так странно.
– Лилиями?
– Точно! Лилиями, – она наморщила носик. – Как на кладбище.
После обеда Генри занялся разбором накопившихся материалов. Он частенько это делал дома, но здесь, на Синтар, все воспринималось иначе. Самые старые заметки он отсканировал в национальной лондонской библиотеке, ими были газетные полосы конца 19 века. Именно оттуда, по мнению Генри, и вился след проклятия острова Синтар. За окнами зарядил по-осеннему затяжной холодный дождь, на этаже было тихо и, кажется, совершенно пусто. Под мерный стук капель о стекло, Генри перебирал свои записи, постепенно приходя к весьма неутешительным выводам.
Остров Онисэн пользовался дурной славой еще до его заселения английскими колонистами. Здесь ходили легенды о фуна-юрей – мстительных духах погибших моряков, каждый год собиравших кровавую жатву у скалистых берегов острова. С приходом англичан не стало лучше, и к этим историям добавились слухи о колдунах и ведьмах, о прячущихся в лесу злобных демонах-ёкаях. Пока население острова боролось с суевериями, хозяин особняка на холме баловался средневековым колдовством. Об этом свидетельствовала найденная под храмом тайная комната, алхимический круг и книга, переводом которой занялся Хибики. А в единственном дожившем до наших дней письме Малберри говорилось о его желании изменить мир посредством силы, овладеть которой он собирался именно на острове, ставшем носить имя Синтар.
О событиях, развернувшихся здесь после, Генри уже знал. Вдовая японка понесла от него сына, с которым была выслана обратно на архипелаг, а ее дочь Мику обвинили в колдовстве. Что случилось с Малберри, доподлинно неизвестно, он был объявлен пропавшим без вести. Его семья вернулась в Лондон, остров закрыли на карантин, никто из поселенцев не выжил. Такова была история Синтар, безумная, кровавая, таинственная.
Генри вернулся мыслями к дням сегодняшним. Потомок Малберри, будучи смертельно больным, обратился к изысканиям своего предка и позволил опальному ученому Дикрайну проводить исследования загадочной энергии на острове. Это место явно было выбрано не случайно. Что-то крылось в нем, что Генри пока непонятно. И оно началось не с Дикрайна, он лишь использовал это в своих целях, точнее, пытался использовать. Генри уже тогда понял – оно было живым. И, возможно, не Дикрайн использовал его, а оно использовало Дикрайна.
Как со всем этим связан Сората, кроме его кровного родства с Малберри? Этот вопрос был самым важным.
– Ты так и будешь здесь сидеть?
Кейт неслышно вошла в комнату и смерила Генри неодобрительным взглядом.
– А? – он отвлекся от экрана небольшого ноутбука. – Прости, я немного задумался.
– Немного? Я уже пять минут тут стою, ты даже головы не повернул.
– А где ты была?
Кейт раздраженно передернула плечами.
– Гуляла с Мицуки.
– Вы подружились? Это хорошо.
Она странно посмотрела на Генри, но не ответила.
– Генри, нас ищут, как ты думаешь?
Он быстро собрал бумаги в папку и закрыл ноутбук. Жаль, что не удалось подумать еще немного дольше, в тишине и одиночестве, но он совсем забыл про Кейт, а это было очень некрасиво с его стороны.
– Конечно, нас будут искать. Кимура непростой человек, и как только он не вернется в Киото в срок, за нами пришлют спасателей. Все будет хорошо.
– И ты поэтому места себе не находишь? Генри, я не дура. Что-то происходит, чего я не понимаю. Ты что-то от меня скрываешь?
Генри вздрогнул, но тут же улыбнулся и, подойдя к девушке, приобнял за плечи и поцеловал в лоб. По-дружески. И она не могла этого не заметить.
– Нет. Мы выберемся с острова. И я обещаю, ты в целости и сохранности вернешься в Лондон.
Кейт оцепенела, и Генри сообразил, что именно сказал.
– Прости.
– Что значит, «ты вернешься»? – спросила она. – Генри? Ты разве не полетишь со мной? Домой?
– Я… Я не могу сейчас ничего обещать.
Он приготовился к очередному скандалу или, хуже того, к слезам и уговорам, но девушка только печально вздохнула.
– Ладно. Ладно, обсудим это потом, когда окажемся подальше отсюда. Этот дом, это место меня пугает.
Она достала из шкафа полотенце и чистую одежду и ушла. После их разговора осталось тягучее послевкусие недосказанности, сомнений и тревоги, оно душило Генри, не оставляя шанса сделать так, чтобы всем было хорошо. Кто-то обязательно будет несчастлив.
Из-за моросящего дождя сумерки наступили быстрее обычного. Погода над островом продолжала удивлять, с моря постоянно дул пронизывающий ветер, горизонт терялся под гнетом сизых облаков. Из окна виднелась верхушка маяка, будто подпирающая собой набухшее тяжелое небо. Пахло сыростью, прелой листвой и немного солью, но Генри продолжал стоять возле открытого окна. Стремительно темнело, только мигал огонек маяка, тревожно, но маняще. Он как последний самурай стоял на страже острова, не замечая, что охранять больше нечего. Синтар прогнил насквозь.
К ужину Сората тоже не вышел. За столом собрались все, кроме него, но, кажется, аппетит был только у Фишера.
– Вы бледны сегодня, Саваки-сан. Как вы себя чувствуете? – вежливо поинтересовался Масамуне у девушки. Мицуки слабо поблагодарила за заботу и взялась за палочки, но даже не притронулась к еде.
– А вы как думаете? – неожиданно ответила за нее Кейт. – Что кому-то здесь хорошо?
– Я так не думаю, – возразил он. – Но поводов для беспокойства…
– Ой, вот только не надо сыпать казенными фразами, – отмахнулась от него Руми. – Тут уже и дурак поймет, что дело наше дрянь. Смотритель помер, перед этим разбив единственную лодку. Телефоны не работают, и кто-то избавил нас от радио, на всякий случай грохнув Курихару по голове. Все просто отлично. Приключение. Я такое люблю.
И она, пожелав всем приятного аппетита, накинулась на ужин. Теперь они с Фишером вдвоем спокойно ели, пока остальные обдумывали слова Хасегавы.
Генри поймал на себе взгляд Хибики.
– Масамуне прав, – сказал Макалистер максимально уверенно. – Через несколько дней нас начнут искать и сразу же приплывут сюда. А пока нужно просто быть осторожнее и не ходить поодиночке, без нужды не покидать дом. Элементарные правила безопасности.
– Вы же были полицейским? – уточнил Фишер, промокая губы салфеткой.
– Да, это так.
– В случае чего, вы же можете применить силу? В отношении злодея, конечно.
– О чем конкретно вы говорите? – Генри не понравилось, с каким интересом на него взглянул психолог.
– Все предельно ясно. Я спрашиваю, вы сможете применить силу против человека, который ударил этого милейшего юношу и сломал наше радио?
Генри замешкался, пытаясь понять, какого именно ответа ждет от него Фишер, а пока думал, за него ответил Курихара.
– Не надо искать крайнего. Здесь достаточно мужчин, чтобы дать отпор.
– И женщин тоже, – подняла руку Хасегава. – Не списывайте слабый пол со счетов. Я за своих маль… друзей этого гада палочками насмерть затыкаю.
– Отрадно это слышать, – холодно улыбнулся Фишер. Курихара громко отодвинул свой стул.
– Я наелся. Пойду к себе.
Генри проследил за ним взглядом, посидел еще немного и тоже поднялся и ушел.
Курихара дожидался его на втором этаже, рядом со своей комнатой.
– Вас могут обвинить в сговоре со мной, – усмехнулся он. – Не боитесь прослыть соучастником корыстного приживалы?
Он улыбался, но глаза его смотрели холодно и оценивающе. Неужели, правда, думал, что Генри мог поверить в его вину?
– Не говори ерунды. Что там с книгой?
Хибики открыл дверь и пропустил Макалистера вперед. Из-за глухих штор комната тонула во мраке, и Хибики щелкнул выключателем, зажигая верхний свет. Красной точкой в однообразной обстановке вспыхнул потертый плеер на столе.
– Я сказал, что не буду спрашивать, но мне все-таки стало интересно, откуда у вас книга заклинаний?
– Книга… чего? – не понял Генри. С этим словом ему в Японии еще не приходилось сталкиваться.
– Сядьте уже, – Хибики прошел к столу и достал книгу из нижнего ящика. – Не надейтесь, что я выдам вам полный перевод, на это у меня не было ни времени, ни знаний. Так что довольствуйтесь фактом, что у вас в руках книга по алхимии и магии. Прямо то, что вам нужно.
Если это была шутка, то она не показалась Генри смешной.
– Я не понимаю. В каком смысле, магии?
– Владелец этой книги интересовался призыванием духов, демонов и прочих потусторонних тварей, – Хибики наклонился к Генри и ткнул пальцем в первую же картинку в книге. – Знаете, что это?
– Нет.
– Алхимический круг, с его помощью можно провести обряд призыва духа.
Генри ожесточенно потер висок. Сложно было сразу уложить это в голове – ему-то никаких кругов не требовалось, чтобы общаться с миром мертвых. Да и вообще, призывать души усопших – последнее дело.
– Я думаю, – поделился Хибики своими мыслями, – что владельца книги интересовали немного другие духи. Не юрэй, не мертвые души.
– Он собирался призывать демонов?
Генри это совсем не нравилось. Он не представлял себе, как изгонять существ такого порядка, строго говоря, он вообще не догадывался, что они из себя представляют.
– Меня пугает ваше лицо, – сказал Курихара. – Выкладывайте, что надумали.
– Мне нужно в лабораторию Дикрайна, – вместо объяснений сказал Генри. – Ключи. Где мне взять ключи?
– Вы избегаете прямых ответов, Макалистер. Ладно, я дам вам ключи и даже схожу с вами. Что? – он передернул плечами. – Мне тоже интересно.
– Ладно. Только зайдем ко мне на минутку.
Они вышли из комнаты, и в противоположном конце коридора Генри увидел Сорату. Он стоял возле своей двери и смотрел на Генри.
– Идите, – велел Хибики.
И Генри ускорил шаг, вот только почти сразу Сората скрылся в комнате, слышно было, как щелкнул дверной замок.
– Сора! – Генри громко постучал. – Нам нужно поговорить!
Но сколько бы он не стучал и не звал, дверь не открылась. Тогда Генри прижался лбом к холодной поверхности и сказал:
– Я просто хочу понять, Сора. Но… я не понимаю тебя. Можешь сидеть тут и прятаться, пока я со всем разберусь. А я разберусь, даю слово. И тогда я вернусь обратно и тебе придется меня впустить.
Он еще немного подождал ответа и, не дождавшись, отошел.
– Вам не нужна помощь, дорогой Генри? Быть может, вы хотите о чем-то поговорить со специалистом?
Макалистер вздрогнул, услышав вкрадчивый голос практически за своей спиной. Фишер как раз поднялся по лестнице и остановился неподалеку от комнаты Кимуры. Холодные блеклые глаза изучали Генри с каким-то плотоядным интересом.
– Ой ну не смотрите же так! Просто знайте, что я всегда в вашем распоряжении, мой…
Генри и сам не понял, как оказался возле него и схватил одной рукой за воротник.
– Не смейте приближаться к Сорате. Узнаю, что вы пытаетесь запудрить ему мозги…
Фишер равнодушно встретил его яростную тираду.
– Учту на будущее. Отпустите, пожалуйста, у меня не так много сменной одежды с собой.
Он демонстративно отряхнулся и выдал тень дружелюбной улыбки.
– Ваше поведение кажется мне все более и более странным. И мне думается, я почти нащупал причину.
И он пошел дальше, негромко насвистывая себе под нос. Хибики пропустил его мимо и, догнав Генри, сердито на него зашипел.
– Какого черта вы нарываетесь на неприятности?
Генри отмахнулся, он и сам понимал, что не удержал себя в руках, и неизвестно еще, чем это для него обернется. С Фишером стоило держать ухо востро.
Вместе с Курихарой они вернулись на первый этаж и прошли прямиком к кабинету Дайске. Генри мысленно продолжал называть его так, хотя он уже давно не принадлежал Акихико. Здесь мало что поменялось. С некоторой опаской Генри вошел в полутемное помещение, которое еще будто бы хранило незримое присутствие прежнего владельца. Дайске был здесь во всем, казалось, он вот-вот поднимется из-за стола и спросит…
– Так что вы там хотели?
Курихара с легкостью вернул Генри обратно в реальность.
Макалистер включил свет и прошел к столу.
– Планы дома, территории академии и острова. Они хранятся здесь, так?
Курихара подошел к стене и отодвинул в сторону одну из миниатюр, пожалуй, единственную здесь, похожую по стилистике на японскую. Точно такую же Генри видел рядом с телефоном в холле. Наверное, решил он, какое-то философское высказывание. За рамкой прятался сейф, из которого Хибики достал связку ключей.
– А дальше? Что вы хотите найти дальше?
– Я хочу найти истоки, – не задумываясь, ответил Макалистер. Все это время он кружил где-то на поверхности, а проблема крылась в глубине. Возможно, он не исключал такого варианта, в глубине самого острова.
– Ищите, – хмыкнул Курихара и выложил перед ним тонкую стопку бумаг. – Здесь все чертежи, проекты и планы. Разберетесь?
Генри молча пододвинул к себе стул и открыл папку. Проекты по перестройке особняка он пропустил, с планом дома был знаком еще с прошлого раза, а вот спутниковое фото и карта острова на некоторое время завладели его вниманием.
– Академия стоит точно посередине острова, – вслух заметил Генри.
– Вам кажется это странным?
– Не странным, – он ожесточенно потер переносицу. – Просто пытаюсь понять, что это может означать. Понимаешь, здесь нет случайностей, одни закономерности. Если дом построили настолько точно по центру, то это наверняка не стечение обстоятельств. Попытаешься еще что-нибудь выжать из латыни?
Хибики поморщился:
– Я попробую, но ничего не обещаю. Там дело не столько в знании языка, сколько в понимании всех этих оккультных штук. Такому нас в университете не учат.
– Хотя бы что-то, – Генри поднялся и убрал листки в папку. – Я должен взглянуть на лабораторию Дикрайна. Тебе не обязательно со мной идти, просто дай ключ.
Курихара поднял связку над головой и потряс.
– Ну уж нет. Без меня вы наверняка наделаете дел. К тому же после ужина тут совершенно нечем заняться.
Скорее всего, была другая, более реальная причина, Генри это чувствовал, но расспрашивать не стал. В конце концов, не у него одного счеты с Синтаром. Кое-кто еще потерял здесь близкого человека.
– Вы настолько уверены, что остров проклят? – по дороге спросил Курихара. Тайный ход, давно переставший быть таковым, вел их круто вниз, под землю. Стало заметно холоднее, как будто рядом открыли морозильную камеру.
– Я видел его.
– Кого? Демона, которого призвал Малберри?
В тоне Курихары сквозила насмешка, однако Генри было не до шуток.
– Я не знаю, как назвать это… существо, но оно есть, и оно желает получить тело Кимуры, потому что он медиум, проводник. Ты же помнишь, как вернулся Сэм?
Курихара разом помрачнел.
– То есть вы хотите сказать, что кто-то из здешних призраков хочет через Сорату вернуться к жизни? И кто же это может быть? Кажется, здесь кругом кости, куда не наступи.
– Не просто призрак, – Генри вспомнил предупреждения таинственного существа с бумажным фонариком. – Кто-то посильнее.
Коридор закончился хорошо знакомой дверью. Она не была опечатана, как уверял Кимура, но хотя бы заперта. Из лаборатории вывезли все оборудование, ничего не напоминало о проводимых здесь экспериментах кроме одного – бетонного пола с алхимическим кругом.
– Можешь как-то сфотографировать? – попросил Генри.
– У вас что, телефона нет? – проворчал Хибики и достал свой. – Отойдите в сторону.
Пока Хибики снимал, Генри обходил помещение. Лишившись обстановки, оно стало чуть менее пугающим, сразу обнаружилась дверь, через которую, видимо, в тот день сбежал Дикрайн. Впрочем, она и на фоне голой стены была едва различима, специально замаскированная в тон стены, и открывала ее не обычная дверная ручка, а рычаг на уровне пола.
– Что вы там делаете? – поинтересовался Курихара. Генри нажал на рычаг ногой, и часть стены сдвинулась в сторону, чуть скрипнув давно не смазанным механизмом. Из нового тоннеля пахнуло сыростью.
– Я должен знать, куда ведет этот путь, – Генри повернулся к Курихаре. – Возвращайся в особняк, прикрой меня, если кто-то будет спрашивать. Я постараюсь не задерживаться.
Курихара молча обдумывал его слова. Казалось, он будет настаивать на своем участии, однако через несколько секунд он кивнул.
– Хорошо. Главное, вернитесь обратно, иначе мне не сносить головы.
Макалистер шагнул в туннель, и дверь сама собой задвинулась за его спиной.
Здесь было холодно, совершенно темно. И очень, очень страшно.
Генри до выступивших слез зажмурил глаза, так, что перед внутренним взором запрыгали цветные пятна. Ну уж лучше так, чем в полной темноте. Он сунул руку в карман брюк – телефон у него все-таки был, но совсем старый, и его слабенькой подсветки хватало едва ли на два шага. Генри сделал их и, только отойдя от двери, вдруг ощутил себя словно на морском дне. Воздух в легких закончился, горло сдавило, все мышцы одеревенели и движения давались с трудом. Это была та самая паника, побороть которую полностью Генри не удавалось уже больше двадцати лет.
Если он сейчас не справится с собой, останется здесь навсегда.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох…
Но если у него не получится, Сорату обязательно упекут в сумасшедший дом. Генри обязан доказать, что с ними обоими все в порядке, что они оба – нормальные, а это место – нет. Любое доказательство. Уже не только для того, чтобы заморозить проект Кимуры, но и для того, чтобы спасти всех на острове. Они все, абсолютно все под угрозой.
Дыхание потихоньку удалось восстановить. Когда легкие наполнились спертым промозглым воздухом, оттолкнуться от стены и сделать еще один небольшой шажок было делом техники. Телефон осветил крохотный пятачок земли под ногами и носки ботинок. Все остальное тонуло во мраке, и все-таки Макалистер уже победил. Он медленно пошел вперед, считая шаги, пока, перевалив за тысячу, не успокоился окончательно. К тому времени стало ясно, что туннель все время углубляется и немного поворачивает. К сожалению, под землей не было никаких ориентиров, которые позволили бы понять, в какую точку этот путь может привести. Впрочем, рано или поздно это выяснится само собой.
Думать о том, что дорога закончится тупиком, не хотелось.
Генри не следил за временем, но по ощущениям шел по тоннелю никак не меньше получаса. В темноте и тишине, нарушаемой лишь редкими каплями, срывающимися с потолка в лужицы под ногами, время вообще почти никак не ощущалось. Просто перебирал ногами и дышал, отсчитывая вдохи и выдохи.
Два шага – вдох, два шага – выдох.
Тоннель закончился как-то неожиданно. Вдруг исчезла с плеч невыносимая тяжесть земли над головой, лица коснулся прохладный, но свежий, пахнущий солью, воздух. А скоро и подсветка не понадобилась – впереди замаячил отголосок дневного света, оказавшийся выходом из огромной пещеры, в которую Генри попал, выйдя из тесноты подземного хода. Это место поражало, подавляло своей красотой. Острые пики сталактитов свисали с уходящего резко ввысь потолка. С них капал конденсат, собираясь в глубокие озерца между наростами сталагмитов. По скальным стенам прыгали отблески воды, такой неестественно зеленой, что она казалась подернутой тиной. Океан заходил вглубь пещеры, наползая на узкую косу из песка и обломков породы. Вода мягко колыхалась, с тихим плеском ударяясь о сдерживающие ее стены. Не считая стука капель, это был единственный звук здесь.
Но казалось, что кроме Генри в пещере присутствует что-то еще. Что-то…
Он резко обернулся, внезапно ощутив затылком пристальный взгляд. Позади никого не было, но чувство никуда не исчезло, просто рассредоточилось, словно на него смотрели со всех сторон сразу. Спина покрылась потом, ладони взмокли. Мерзкое ощущение длилось всего минуту, но после него Макалистер был обессилен и разбит. На подрагивающих ногах он подошел к воде и наклонился зачерпнуть. И замер.
Со дна на него смотрело мертвое лицо Кутанаги Тору.
