Глава 21

Чужая свадьба. Как много в этом звуке… Сколько их уже было в моей жизни, уж точно не один десяток. Сначала я любила бывать на свадьбах подруг и друзей, даже присматривалась с доброжелательным любопытством и затаённой надеждой к ресторанам, лимузинам и ведущим. Мне казалось, что вот-вот наступит и мой собственный праздник, и я буду в белом платье, а может, и не в белом, но обязательно в невероятно красивом, буду бросать букет, резать торт и бесконечно целоваться под всё более пьяные крики "горько!". Не то чтобы меня это так уж сильно манило, скорее, это казалось обязательным атрибутом перехода во взрослую, замужнюю жизнь. Но время шло, мужчины появлялись в моей жизни и исчезали из неё, кто-то сам, кого-то приходилось чуть ли не прогонять, а до белого платья и криков "горько" так и не доходило. Не хотелось абы с кем. Просто для галочки не хотелось, хотя некоторую неполноценность я ощущала: ну ведь все уже замужем, даже совсем крокодилы, а я – нет.

Впрочем, с одним молодым человеком мы даже успели подать заявление, но не срослось. И знаете почему? Из-за того самого белого платья. Чокнутая – скажете вы, – так тебе и надо, в старых девах вечно ходить! Жить-то не с платьем! Платье что, его один раз наденешь и всё, в химчистку и в шкаф на долгие годы, а то и вовсе на продажу за полцены, а жить-то с человеком. Ну, так я и не спорю. С человеком. С человеком, для которого цвет платья оказался важнее, чем я. Он так и сказал, поставил мне ультиматум, мол, будет белое платье – скажу в ЗАГСе "нет". Потому что это слишком банально. Я думала – шутит, а когда поняла, что нет… Много плакала, много думала и забрала заявление.

А чужие свадьбы продолжались. Букет я не ловила никогда, не пыталась даже – не верю я в это, да и кажется мне унизительным: толкаться в толпе девчонок, выпрыгивая из… ну, просто высоко выпрыгивая, чтобы словить этот несчастный замученный пучок цветов, а потом повернуться и увидеть в глазах мужчины, с которым ты пришла, испуг и разочарование. Он-то думал, пронесёт, а ты оказалась ловчее всех. Сколько раз я такое наблюдала, к счастью, со стороны…

В общем, к тому моменту, когда мне выпало побывать на королевской свадьбе, я эти самые чужие праздники жутко не любила. Но в данном случае было хотя бы интересно – ну хоть тамада-то у них должен быть достойный? А может, вообще по-другому всё происходит, другой мир всё же…

Фар, правда, сомневался, можно ли мне присутствовать на свадьбе. Ведь один из магов сбежал, и, скорее всего, попытается как-то меня заполучить – вот не мечтайте никогда быть всем нужными, влипнете, как я, мироздание, оно такое! С другой стороны, лучше тут, чем в какой-нибудь совершенно неподходящий и неожиданный момент. На меня намотали кучу слоёв защиты, и хоть я и не маг, и даже не пыталась рассматривать это всё с закрытыми глазами, мне казалось, что я физически ощущаю навешанные на меня заклинания, словно бы меня закутали в толстый слой невидимой, но осязаемой ваты. Фар, Рулг, королевский маг и ещё раз Фар. Я – магическая капуста, да-да-да.

В покоях Фара – от так и норовившего проскользнуть местоимения “наши” я себя старательно отучивала – появилось новое зеркало, которое я старательно избегала, да и вообще пыталась изо всех сил не оставаться в одиночестве в помещениях с зеркалами. Но это не помогло.

На этот раз демон поймал меня в саду, в день накануне свадьбы. Я сидела у пруда и, закрыв глаза… следила за Фаром. Дотянуться-дотронуться у меня пока не получалось, зато я теперь могла его видеть на куда большем расстоянии, и не только его, разумеется, но… В общем, следила я за ним. И увиденное мне не нравилось – вот он прогуливается с Лили – какой-то неприятный, жёлтый и очень слабый контур, вот он от неё избавляется, передаёт Улишу… и вот к нему со всех ног торопится Элинда. У-у-у!

Я открыла глаза в неосознанном порыве пойти и всё им испортить… и сразу же про всё забыла. С поверхности пруда на меня внимательно смотрел демон. Большой демон: пруд-то куда больше зеркала… И злой.

– Глупая женщина! – прошипел он. – Напряги свои извилины и придумай уже, как надеть на принцессу браслет! У тебя остался один день, дальше наша сделка теряет силу!

Наверное, на моём лице что-то отразилось. Каюсь, несмотря на полуинстинктивное избегание зеркал, я как-то уже списала демона со счетов. Вроде как, Фару рассказала, браслет отдала, и всё, дальше всё должно само собой рассосаться… а вот оно не рассосалось. И это оказалось неожиданно.

– Покажи браслет, – вдруг потребовал демон.

Я запаниковала. Сказать “забыла в другом платье” не пройдёт, я же на три метра отойти еле могла… Видимо, рыжий решил, что я слишком долго молчу, и мне вдруг стало очень больно. Несмотря на все эти многочисленные слои защиты, которыми всё утро обматывали меня эти вот якобы сильные и умелые маги. Безумно заболели руки, так же, как при попытке отойти от браслета, когда его ещё не забрал Замок.

– Где он?! Говори! – рыкнул демон, и я рассказала. Нет, не надо так уж совсем презрительно кривиться, наверное, минуту я ещё терпела, мечтала, что неожиданно получится дотянуться до Фара, хотя не могла даже просто его увидеть, потом надеялась, что на мои хрипы кто-то прибежит – полноценно крикнуть не выходило, я просто не могла вдохнуть достаточно воздуха… и, наконец, еле слышно сдала Фара.

– Хозяин Замка забрал, – скороговоркой выдала я, и пытка сразу прекратилась.

– Дура, – презрительно сказал демон. – Ну, какая же дура… Я мог бы тебя убить, но не буду, это было бы слишком… добро с моей стороны. Живи. И мучайся от того, что натворила!

И исчез. А я осталась мучиться от того, что натворила, как и велел демон. Правда, наверное, он имел в виду что-то другое, не угрызения совести же в самом деле… Надо найти Фара, – подумала я, с удивлением обнаруживая себя на траве, а под ногтями землю и ту же траву… Надо встать и найти Фара. И сказать ему, что его потенциальный партнёр в поиске артефакта ни черта не надёжный.

Фиолетовый нашёл меня сам. Я ещё только уговаривала ноги перестать дрожать и подгибаться, а то вставать на такие шаткие опоры как-то страшновато, когда он опустился рядом со мной на траву и взял за руку. И как-то всё понял.

– Демон?

Не успела кивнуть, как к нам присоединилась Элинда:

– Ой, – сказала она. – А что это вы делаете?

Я посмотрела на прореженный газон, на свои испачканные руки… и решила не говорить, что рою норку. Так непонятно, что ли?

– Эли, – мягко сказал Фар. – Возвращайся, пожалуйста, к мужу.

“Возвращайся к мужу”, вот слушала бы и слушала…

– Но… Леся, у Вас всё в порядке? – и не подумала уходить Элинда, опускаясь на траву рядом с нами. Прямо в своём безупречном бело-серебристом платье. И спрашивает, кажется, вполне искренне, и смотрит не на Фара, а на меня, и глаза, чёрт возьми, добрые… – Я – целитель, могу помочь!

– Нет, – сказала я, отводя взгляд и вцепляясь в руку фиолетового. Я же пуганая, вдруг она поймёт, что я – усилитель? – Всё хорошо, спасибо. Мне надо с Фаром поговорить…

– Да, конечно, – легко и изящно поднялась, даже не подумав отряхивать платье. И что хуже всего – оно и не запачкалось. А я-то наверняка вся в земле и траве. И ушла, добив меня напоследок. – Фар, до вечера!

– Я тебя сдала, – виновато опустила я глаза, едва мы остались вдвоём, и Фар активировал завесу.

– Кому? – не спешил ужасаться и злиться он. Спасибо хоть “за сколько?” не спросил, с него станется.

– Демону. Он… – я замялась, так как теперь, оставшись позади, боль не казалась уже настолько невыносимой. Теперь я и сама думала, что ну можно же было ещё потерпеть, наверное, постараться побольше и Фара позвать, или всё-таки крикнуть… ну или стукнуть чем-то по скамейке… в общем, можно было сделать что-то, а не просто сдать любимого человека. – Я – слабак… он спросил, где браслет, и я сказала, что у тебя. Прости… – покаянно закончила, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. И от пережитого, и от чувства вины. Я – предатель, слабачка и плакса, увы.

Фар, однако, совершенно не проникся.

– Не бери в голову, – сказал он. – Демон и сам бы понял, что никто другой забрать браслет у тебя просто не смог. Больно было, да? – спросил почти участливо.

И я позволила себе, наконец, расплакаться, уткнувшись в великодушно подставленное плечо и перемазывая Фара землёй и травой. А что, может мы вместе норку делали?

– А что будет вечером? – спросила я, проиграв короткую, но ожесточённую схватку с самой собой. Слабый голосок здравого смысла утверждал, что это личное дело фиолетового, но быстро был затоптан собственническими замашками и ревностью. Могла бы сказать, что любовью, но будем называть вещи своими именами.

– Нас пригласили в гости, – улыбнулся Фар, ведя меня под руку под прикрытием заклинания отвода глаз, ибо полностью устранить следы земли и травы не получилось.

– Нас?

Нас – это, интересно, кого? Фара, фиолетового и хозяина Замка? Почти начало анекдота получается…

– Меня и тебя, – немного удивлённо пояснил Фар, видимо, не имеющий всё-таки привычки говорить о себе "мы" подобно некоторым императорам.

– Мы пойдём? – осторожно спросила, испытывая целый ворох самых разных эмоций. Во-первых, "мы". Это очень круто, когда мужчина говорит "мы", "нас" и прочие формы этого замечательного местоимения, имея в виду тебя и себя. С другой стороны, удивительно, что Элинда вообще знает, как меня зовут. Опять же, идти к возлюбленной Фара не хочется, но и отпускать одного – тоже, с чего она вообще решила нас позвать? Хочет увидеть Фара, а меня для отвода глаз берут, чтобы муж не так сильно ревновал?

– Пойдём, – сказал Фар, и я загрустила – ну точно, свидание у них. Быть тебе, Леська, ширмой. Фиолетовый то ли что-то почувствовал, то ли просто решил сообщить мне предлог. – Мне надо с Джергом переговорить, это муж Элинды.

Конечно же, я не поверила. Но промолчала.

Ужин получился странным, что-то такое витало в воздухе, словно бы все участники удивлялись, почему всё так хорошо идёт, и ждали подвоха. А может, я проецирую собственные ощущения на всех. Удивительно, но Фар, кажется, действительно пришёл к Джергу, по крайней мере, они довольно долго что-то негромко обсуждали, мне даже показалось, что про демона и Замок, но откровенно подслушивать было неудобно, а так слышно было плохо. Кстати, мироздание, похоже, решило надо мной поглумиться – Элинда была в платье с бабочками, я как-то даже вздрогнула, её увидев. И неожиданно подумала, что, наверное, не так и плохо, что бабочек не было – а то вдруг они были бы, но из-за Элинды, а я бы, дурочка самонадеянная, приняла на свой счёт…

Бывшая возлюбленная Фара – это я очень надеюсь, что бывшая, а на самом деле-то неизвестно – была необыкновенно хороша, даже я, при всём своём пристрастии-предубеждении, не могла ею не любоваться. Как и не могла не заметить несколько тоскливых взглядов, быстрых, тайком-украдкой, но таких пронзительных, брошенных ею на Фара. И, увы, от Джерга эти взгляды тоже не укрылись. Кажется, не обратил внимания только сам Фар, хотя, может, он просто лучше всех нас собой владеет. В остальном всё было прилично и местами даже весело – Джерг рассказывал всякие смешные истории, да и вообще шутил, не переставая, и даже смотрел большую часть времени радушно и немного радостно. И только уже прощаясь, когда хозяин дома буквально на несколько секунд отвлёкся, Фар что-то быстро сказал Элинде, на что она с отчаянием замотала головой:

– Не могу, Фар, пожалуйста, даже не проси! Это невозможно! Прости!

– Эли… – начал было совсем не мой, как выясняется, фиолетовый, но тут вернулся муж этой самой Эли.

Я гадала всю дорогу обратно во дворец – ну чего он такого от неё хотел? Невозможного-то. Неужели встретиться наедине? Эх, Фар, Фар… А вдруг наоборот? Он ей: оставь меня в покое, я Лесю люблю! А она ему: нет-нет, это невозможно, я всю жизнь буду несчастна… и всех вокруг тоже такими сделаю! Да, фантазёрка ты, Леська.

– Леся? – позвал Фар, вырывая меня из задумчивости. Оказывается, мы уже пришли, и я какое-то время меряю шагами покои, а Фар уже даже успел снять рубашку и направляется в ванную комнату.

– Почему не было бабочек? – я быстро подошла к нему и решительно ткнула пальцем в грудь. – Ни одной чёртовой бабочки! Почему?

А что? Я больше не могу жить в такой неизвестности. А если спросит, почему они, собственно, должны были быть, свалю всё на Элинду. Заодно, глядишь, что интересное узнаю.

Фар опустил взгляд на мою руку, аккуратно её взял, и вместо того, чтобы убрать, положил себе на плечо. И глаза у него сделались такие, что я поняла – сейчас он меня поцелует, а вопрос так и останется без ответа. А мне надо. Мне важно. Очень. Так что я сняла руку и сделала шаг назад.

Фар пожал плечами и преследовать не стал. Нет, разочарование – это не моё. Подбросили. Точно не моё…

– Бабочки, – сказала я сердито.

– Леся, – как-то укоризненно-насмешливо посмотрел Фар, – плохой из меня был бы маг, если бы мои эмоции могла читать каждая бабочка!

И скрылся в ванной. А я… А что я? Легче мне не стало. Может, уже спросить прямо?

Утром я не могла себя заставить поднять на Фара глаза. Вовсе не из-за вопросов про бабочки, про это я вообще забыла, потому что ночью было такое… такое… этакое. Рассказываю.

Мне не спалось. Просто не спалось. Я не металась в волнениях, не грустила, не переживала, и даже пить и в туалет тоже не хотела. И любоваться в неверном свете луны на сопящего рядом мужчину тоже не хотела, и так слишком много о нём думается. Можно, конечно, было бы встать. Но что делать-то? В голову мне пришли только упражнения, и я, закрыв глаза, раз за разом пыталась дотянуться до разлёгшегося рядом фиолетового огня, и всё безрезультатно. Так я провела почти час и не заметила, как уснула.

А снился мне Замок. Я-Фар шла… нет, шёл, а ещё вернее – шли, потому что я ощущала себя скорее гостем, подглядывающим за хозяином в замочную скважину, почти как с полётом и тем орлом; так вот, мы шли. Какой-то бесконечной чередой комнат, и я откуда-то знала, что выйти отсюда можно только с позволения хозяина Замка, и есть ещё подземелья, куда сам Фар не любит ходить. Не боится, нет, просто тошно и муторно ему там, а появляться надо.

В одной из комнат к нам вдруг бросилась какая-то девушка, она что-то говорила, какую-то чушь про то, что ей некуда идти, про защиту Замка, но при этом так смотрела, что мне хотелось поинтересоваться её номером в очереди желающих отдаться, а то вдруг раньше времени лезет, и вообще, Фар, между прочим, просил за мной не занимать! А когда она потянулась к туманным крыльям, мне захотелось её укусить. Наверное, именно тогда хозяин Замка и понял, что за ним нагло подсматривают, но сразу никак этого не показал. Зато через десять минут, когда мы оказались в спальне – а чем ещё может быть комната с кроватью, меня как-то тряхнуло, завертело, и вот уже я смотрю не глазами Фара, а в его глаза. В которых плещется удивление и какое-то злое веселье.

– Лесечка, – сказал он. – Какой приятный сюрприз! Я пропустил тебя через защиту, чтобы ты тренировалась днём, а не шпионила за мной ночью!

Я на всякий случай опустила взгляд – тело, кажется, действительно моё. И одетое в ту самую рубашку, в которой я ложилась спать, это как-то успокаивает. А Фар-то хорош, глаза нормальные, а крылья имеются, и рисунка на коже не видать, и так он вообще волшебный и неотразимый. Вот только злой, и злой на меня.

– Я, честное слово, случайно, – пробормотала и сама неприятно поразилась. В уме это звучало куда убедительнее и правдоподобнее.

– Допустим, – сказал Фар и сделал шаг ко мне. Я сделала шаг назад, под коленки ткнулась кровать, и я осела на неё. Надо как-то сматываться, – пришла здравая мысль. Вот только я без понятия, как это сделать. Может, просто выйти за дверь?

– Я, пожалуй, пойду, – примирительно улыбнулась, отводя глаза. Как-то он на меня так смотрит, что я уже и не знаю, куда податься: то ли за дверь, то ли вот тут на кровати пособлазнительнее разлечься в надежде на эротическое приключение. Это же сон, хоть и странный, могу я хоть во сне?

– Нет, – с удовольствием сказал Фар. – Ты никуда не пойдёшь, пока я не разрешу.

– С твоего разрешения я пойду, – исправилась я. Почему-то, впрочем, не торопясь слезать с кровати.

– Леська, – сказал он. Как-то так жарко и жадно сказал, и оказался совсем рядом. И всё. Все разумные и полуразумные мысли оставили глупую Лесину голову, остались только развратные. И сдержать их было некому.

Это было… было… жарко. Страстно. И в высшей степени в кайф. Возможно, потому что это был сон, и значит, можно было не париться – а что же подумает настоящий Фар, если я сделаю так, или попрошу его вот так вот, вот здесь вот, или буду стонать, а то и вовсе кричать. Он, мой воображаемый любовник из сна, был бесподобен: достаточно чуток, чтобы прислушаться ко мне, считать даже то, о чём я не сказала, и дать это всё, и при этом достаточно бесстыден и самоуверен, чтобы не забыть и о собственном удовольствии.

Я была в восторге. И где моё подсознание раньше было, если могло выдавать такие сны?

Открыв глаза, я ещё целых три минуты была счастлива. Пока меня не нагнала запоздалая и ужасающе похожая на правду мысль: невероятно реалистичный сон. Слишком. А вдруг… вдруг это был не совсем сон? А я вела себя совсем не так… Я аккуратно скосила глаза – Фара не было, уф. Видимо, он в ванной. И что нам это говорит? А ничего не говорит… Но даёт время подумать.

Итак, если это был не сон, то теперь я в глазах Фара, наверняка, падшая женщина. Конечно, девственницей притворяться по-любому поздно, но так откровенно демонстрировать своё желание и требовать удовлетворения… а вдруг местные мужчины к этому не готовы? Эта его Эли, вся из себя леди, вряд ли она стала бы вести себя так… Может, надо было закатывать глаза и просто тихо постанывать, предоставив мужчине инициативу, а не пытаться взять от жизни всё?

К тому моменту, как вернулся Фар, я уже пребывала в полном смятении. Мне и хотелось, чтобы это был не сон, и очень уж боязно было встретить взгляд фиолетовых глаз и прочесть в них… Что именно прочесть, я точно не знала. Например, что я его разочаровала. Или что галочка поставлена, и я теперь просто одна из многих и совершенно не интересна. Или ещё что-нибудь такое, отчего земля уйдёт у меня из-под ног… А если это всё-таки был просто сон, то вдруг он прочитает в моих глазах что-то лишнее? В общем, взгляд устремился в пол и подниматься не хотел. А когда поднимался, то всё куда-то не туда. То на руки, то на губы, то на… кхм… ещё куда-нибудь, отчего накатывали разные волнующие воспоминания и фантазии.

– Леся, – не выдержал Фар и придержал меня около двери, – я тебя чем-то обидел?

– Нет, – честно ответила, глядя поверх его плеча. Дверь-то, оказывается, какая интересная. Из ценных пород и с инкрустацией… – Нам пора.

– Посмотри на меня, – прямо попросил он, и я неохотно, с замиранием сердца – но куда деваться? – подняла глаза. Однако это было только начало. – Что? – мягко спросил Фар.

Вот действительно, что? "Мне приснилось, что мы переспали"? А если и правда приснилось? Это же ненормально избегать кого-то, потому что тебе что-то приснилось. Тем более что мне всё понравилось, ещё как понравилось… И ведь не поймёшь по его глазам: было али не было…

– Тебе, – голос куда-то подевался, и пришлось прочистить горло и начать заново. – Тебе ничего странного не снилось?

– Странного? – поднял брови. – Странного – нет. Ни странного, ни страшного… Только восхитительное.

И смотрит так, понимающе-насмешливо, что вроде и сомнений не остаётся – было, точно было…

– Рассказать? – вкрадчиво предложил Фар.

А ведь не постесняется… и ни на какую королевскую свадьбу мы не попадём. А главное, я никак не могу вспомнить, почему же мне нельзя было… Чтобы не потерять голову окончательно? Кажется, поздно уже. Может, наоборот? Надо теперь проверить в реальности, наверняка, окажется хуже, и влюблённость сама собой поутихнет… А как он смотрит… м-м-м! И воздух, кажется, сейчас зазвенит… И нет никого кроме нас, и не было никогда, и можно вот так вот на пике предвкушения стоять почти вечно… разве что только какой-то посторонний стук мешает. Нет, это не сердце и не кровь в висках, они по-другому, а это, кажется, в дверь. И вроде как давно. Настойчиво. Какая-то свадьба, говорят, вот-вот начнётся…

Про саму эту свадьбу рассказывать почти нечего. Всё прошло гладко, особо оригинального ничего не было, разве что голубей не выпускали, вместо них были сотворённые магами бабочки, которые вились вокруг жениха и невесты на протяжении всей церемонии в храме, как символ добровольного и крепкого союза. Было ещё много политических речей, которые мне, далёкой от данной темы и в своём-то мире, не то что здесь, были непонятны и скучны; много вкусной еды, к которой я едва могла притронуться, как-то не до неё, совсем не до неё; танцы с Фаром и не только с ним, но с ним – невероятно томительные, какие-то наэлектризованные, мне даже стало казаться, что рванёт: либо мы-таки переспим, либо что-то где-то взорвётся. Не может такое напряжение уйти в никуда.

И… таки да. Не взорвалось. Было, было и наяву. И, чёрт возьми, опять как-то слишком хорошо было. План “разочарование” не сработал.