Во время лекции одна из матерей раздраженно обратилась ко мне:

– Но у нас нет времени вот так слушать друг друга. Вы не представляете, например, как я кручусь каждое утро, чтобы никто не опоздал в школу, а я на работу! Вы знаете, что уже много недель подряд каждое утро делает моя младшая дочь, когда в 7.45 двое старших детей уже сидят в машине с портфелями на коленях, а я еще должна отвезти ее и приехать на работу в 8.30? Она долго причесывается в ванной перед зеркалом! Вы думаете, что у меня есть время сказать ей, как я себя чувствую и каковы мои потребности? Я, естественно, взрываюсь, называю ее эгоисткой и силой затаскиваю в машину.

– И как вы себя после этого чувствуете?

– Я разъярена. Каждый раз мы теряем время! Мы с мальчиками почти всегда опаздываем, и, кроме того, все ворчат всю дорогу.

– И вы говорите, что это длится несколько недель?

– Да, каждое утро. Вы же видите, что у меня нет времени вести разговоры, как вы советуете!

Тем не менее я предлагаю ей сыграть роль ее дочери, в то время как я буду играть ее роль. Как показывает опыт, когда вы влезаете в шкуру другого человека, это часто приводит к открытиям. Женщина с удовольствием начинает играть роль своей дочери, беззаботно причесывающейся перед зеркалом в ванной комнате.

– Девочка моя, когда я сейчас вижу, как ты причесываешься (Н), я очень беспокоюсь (Ч). Поскольку мне хотелось бы, чтобы мальчики не опоздали в школу, а я – на работу (П). Не хочешь ли ты поехать с нами (З)?

(Молчание. Мать, играющая роль дочки, невозмутимо продолжает причесываться.)

Я, исполняя роль матери, отмечаю, что сейчас говорить с ней обо мне бесполезно, и принимаю решение поговорить о ней, попытаться достучаться до нее. Я упоминаю о чувстве и потребности, которые, как мне представляется, могут быть у нее. Так как именно они пробуждаются во мне, если я влезаю в шкуру девочки, предпочитающей спокойно причесываться в тот момент, когда в доме – полная суета.

– Девочка моя, ты чем-то опечалена (Ч), ты не хотела бы чем-то поделиться со мной (П)? Может быть, я чего-то не понимаю?

– Ты – злая!

– Ты опечалена (Ч), потому что не уверена, что я люблю так же сильно, как тебе хотелось бы (П)?

– Ты больше не будишь меня по утрам!

В этот момент, во время нашей перепалки, мать перестает играть роль и говорит мне:

– Стоп! Я поняла! Вот уже несколько недель я действительно утром не поднимаюсь в ее комнату, чтобы ласково разбудить. А перед тем, как разбудить мальчиков, я всегда говорила: «Доброе, утро, мальчики, пора вставать!» Раньше я будила их по-разному. А теперь я прохожу по коридору мимо их комнат и кричу: «Доброе утро, дети, пора вставать», и я больше не обнимаю ее. Ей, наверное, грустно оттого, что с ней обращаются так же, как со старшими, что она теряет свой статус младшей в семье.

Семинар шел два дня с недельным перерывом. То есть у женщины была возможность попрактиковаться дома. На следующей неделе она пришла и сказала мне:

– Дело было именно в этом! Когда на следующее утро она в 7.45 снова не спеша причесывалась, я решила, что пусть мы все в этот день опоздаем, но нужно решить этот вопрос. Я спокойно села рядом с ней в ванной комнате и сказала: «Скажи, ты грустишь из-за того, что я не прихожу и потихоньку не бужу тебя по утрам?» – «Да, ты меня больше не любишь. Ты больше любишь мальчиков». – «Ты разочарована, так как хотела бы быть уверенной, что ты – моя любимая девочка, и я не заставляю тебя делать то же самое, что мальчиков, под тем предлогом, что ты повзрослела». – «Да». – «Что я могу сделать, чтобы заверить, что очень люблю тебя и что ты можешь взрослеть так, как тебе удобно?» – «Я хочу, чтобы ты ласково будила меня каждое утро!»

Итак, мать возобновила свой прежний маленький утренний ритуал и стала нежно будить дочку. Разумеется, в этот день все опоздали. Но у малышки больше не было необходимости ежедневно всех задерживать, чтобы напомнить о своем существовании.

Мы находим время, чтобы спорить целыми днями на протяжении долгих недель, но не находим нескольких минут, чтобы пойти навстречу друг другу! На что мы должны обращать первоочередное внимание: на материальную необходимость (приехать вовремя) или на теплоту общения (вовремя достучаться до сердца)?

Сколько недоразумений можно без труда разрешить, если прислушаться друг к другу! Я все больше удивляюсь, наблюдая за настоящей драмой и старой привычкой, которая заключается в убеждении, что «ссориться – это нормально, как же без этого…». А необходимость сесть, послушать друг друга, вместе подумать – часто воспринимается как пустая трата времени или вообще не принимается во внимание! Неужели у всех нас такая аллергия на благополучие, на удовольствие побыть вместе, на покой? Или нам трудно поверить в то, что благополучие, удовольствие от общения и покой созидаются, создаются своими руками?

Я думаю, наши старые схемы нуждаются в пересмотре: каждый из нас может созидать мир или воевать. Какой бы ни была ситуация, мы сами выбираем модель поведения: принуждать партнера и повторять ежедневный круг насилия или каждый день слушать и слышать друг друга. Это – в наших руках.