Чувство общности и единения оказывается настолько приятным, что может привести к парадоксу. Наглядный пример – то, как британский писатель Джеймс Баллард рассказывал о пребывании вместе с родителями в шанхайском японском концлагере для гражданских лиц во время Второй мировой войны. В одном из телевизионных интервью он с теплом вспоминал о том времени. Как он объяснял, его семья постоянно была вместе, с остальными узниками у них тоже завязались теплые отношения. Он знал, что это тяжелое испытание для его родителей, и очень их жалел, но сам чувствовал себя хорошо. Совсем иную историю он рассказывает в автобиографическом романе «Империя солнца», по которому Стивен Спилберг поставил одноименный фильм. Его персонаж героически защищает друзей и родных от ужасов лагерной жизни. Фильм глубоко меня потряс, поэтому я была удивлена, услышав, что Балларду даже нравилась жизнь в лагере, поскольку отец всегда был рядом с ним. Вот она, огромная сила окситоцина.

Граждане коммунистического Советского Союза делились похожими чувствами. Ощущение общей судьбы облегчало боль от политического давления и физических трудностей. Социальные связи были на очень высоком уровне, несмотря на серьезные ограничения. Но люди редко открыто вели дискуссии, потому что их могли прослушивать. Основой социальных связей становились шутки. Когда люди обменивались ими, то рисковали в равной мере, и от этого у них возникало ощущение единства. Разумеется, бытовые сложности жизни в коммунальных квартирах с общей кухней и ванной комнатой провоцировали острые внутренние конфликты. Но чувство общей угрозы было сильнее. С распадом Советского Союза исчез и общий враг. Критиковать систему теперь можно было в открытую, не прибегая к шуткам и тонкому ритуалу создания общего круга посвященных. У людей исчез нейрохимический фактор, облегчавший им трудности повседневной жизни. Чувство боли, пришедшее на смену, было настолько острым, что многие начали идеализировать прежний политический строй. Чувство общности бывает таким приятным, что отвлекает мозг млекопитающего от непосредственной угрозы.

Негативное мышление – способ окружить себя людьми, разделяющими ваше восприятие угрозы. Сетования по поводу невыносимости современного общества стимулируют приятное чувство доверия. Вы чувствуете себя в безопасности с другими людьми, также настроенными на негативное мышление, а они чувствуют себя в безопасности с вами. Действие окситоцина быстро проходит, но его всегда можно стимулировать новой порцией жалоб и критики. Каждый выброс окситоцина укрепляет нейронные связи, на основе которых строится социальная привязанность. Возобновление ощущения угрозы укрепляет эти цепочки. Однако мозг привыкает к старым угрозам, поэтому нужно постоянно повышать степень опасности, чтобы стимулировать синтез окситоцина. Обычно вы сразу замечаете, когда это делают другие, но относительно себя самого и своего круга общения вам кажется, что вы просто объективны.

Время от времени вы можете даже разделять точку зрения своих врагов, но, если признаться в этом, вряд ли реакция членов вашей группы будет положительной. Отказаться от негативного мышления сложно, потому что это грозит обернуться потерей окситоцина. Потеря своей «стаи» кажется настолько небезопасной, что по умолчанию лучше оставаться с ней. Когда человек не получает нужный ему окситоцин, мир вокруг теряет краски.